CC BY
17
ПОНЯТИЙНЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ ФОРМИРОВАНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ
© Мелешкин В.В.*
Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь
В статье рассматриваются формирование, эволюция и современная социокультурная трансформация исторического сознания, как отдельного индивида, так и других субъектов социального взаимодействия.
Ключевые слова: культура, цивилизация, историческое сознание, социальное взаимодействие.
Весь путь человеческого развития есть путь усложнения системы своего существования и усовершенствования структуры и организации своего бытия называемого культурой. Путь усовершенствования своей культуры ведёт к достижению всё большей свободы и уменьшению зависимости от естественной среды своего обитания природы. На этом пути непрерывного и поступательного развития человеческой культуры и цивилизации формируется и закрепляется особый комплекс знаний, убеждений, идей, принципов и ценностей, культурных традиций, социальных установок и стереотипов, которые и образуют базис исторического сознания личности. Однако в кризисные моменты своего развития люди часто приходили к осознанию культуры и цивилизации как главной причины своего отчуждения от исторического процесса и становились на путь нигилистического отрицания, разрушения всего позитивного, что было создано предыдущими эпохами культурно исторического развития. Неизбежным результатом этого отрицания и разрушения культуры является очередная трансформация пространства свободы в новый этап стабилизации общества [1, с. 64-69; 2, с. 16-19].
Таким образом, историческое сознание отдельных индивидов, их свободно определяемые решения и действия с ожиданием или последующей реакции других индивидов на их действия являются необходимой предпосылкой и условием осуществления феномена социального взаимодействия. Отсюда возникает исторически и социокультурно обусловленное поведение индивидов как целостный комплекс реакций социальных групп и отдельных личностей на различные социальные ситуации, возникающие в процессе реализации индивидами своих свободно определяемых решений и действий.
Сегодня, как и много лет назад, человечество вновь обречено пристально изучать историческую ретроспективу, надеясь обнаружить выход из перманентных социальных фрустраций, ставших неотъемлемой атрибутивной чертой настоящего периода истории.
* Доцент кафедры Правовой культуры и защиты прав человека, кандидат философских наук.
Двадцатый век, с точки зрения восприятия прошлого, во многом обусловил трансформацию исторической парадигматики, вызвавшую смену многих теоретических построений, а также отказ от конвенционально воспринимаемых стереотипов.
К ситуации сложившейся в современной исторической науке со всем основанием можно отнести слова Э. Трельча, сказанные им незадолго до сегодняшнего дня, в аналогичной социокультурной ситуации. «Мы теоретизируем и конструируем уже не под защитой всё претерпевающего порядка, делающего безвредными даже самые смелые и дерзкие теории - писал Трельч, - а в буре преобразования мира, где проверяются эффективность или неэффективность каждого прежнего слова, где многое из того, что прежде казалось или, действительно было торжественной серьёзностью, превратилось в фразу или мусор. Мы теряем почву под ногами, и вокруг нас носятся в вихре самые различные возможности последующего становления» [5, с. 48].
Отсюда решение актуальных проблем формирования, эволюции и современной социокультурной трансформации исторического сознания как, в первую очередь, самой личности, так и других субъектов социального взаимодействия тем сложнее и важнее для современной эпохи духовного кризиса и социальной деструкции, что к ним обращён широкий спектр запросов социальной практики. Здесь и вопросы социально-экономического управления, политико-правовые аспекты взаимоотношений личности и общества, выработка реальных механизмов формирования научного мировоззрения, а также нравственно-эстетических идей, принципов и ценностей, присущих современному обществу с целью создания благоприятных условий для наиболее полного развёртывания, проявления и реализации духовных способностей дарований и творческих потенций личности [3, с. 18-21].
Всё это актуализируется ещё и тем, что историческое сознание личности находится сегодня в крайне неустойчивом состоянии, близком к общей социальной и духовной деградации современного российского общества, с потерей ряда нравственных и духовно-культурных ориентиров и поэтому от того, каким образом будет происходить дальнейшая трансформация исторического сознания личности, в первую очередь будет зависеть и то, какие пути исторического развития современного общества станут доминирующими, и какие социокультурные тенденции станут преобладающими в социальной системе.
Здесь прежде всего следует отметить, что историческое сознание не только пассивно фиксирует события, явления и процессы, но и активно формирует направленность, содержание и формы социальной и духовно-нравственной деятельности личности. С этой точки зрения, историческое сознание и выступает важнейшим фактором и ведущей доминантой социализации личности, её адаптации к современным социальным условиям, формированию активной и творческой позиции личности, её целенаправленной и це-
леполагающей деятельности, обращённой на разрешение наиболее важных и узловых проблем современного общества.
Исходя из этого, становится необходимым рассмотрение набора инструментов используемых в формировании исторического сознания личности, как имманентного атрибута исторического процесса в целом. Орудием познавательной деятельности историка, эффективности его общественного воздействия на исторические представления в прошлом, выступает соотношение понятия и слова, понятия и действительности. То есть использование знаковой формы для выражения исторического исследования и формирования исторического знания. Структура данной системы предполагает научность содержания и доступность читателю языкового выражения исторического знания с некоторой условностью следующим образом: 1) количественно преобладающий пласт - современный литературный язык; 2) научные понятия, несущие основную познавательную нагрузку; 3) историческая терминология; 4) дефиниции, заимствованные из других научных дисциплин или языковых источников; 5) формализмы языкового происхождения.
Логический инструментарий современного историка заключает в себе термины, содержание которых нередко вызывает споры, демонстрируя несовершенство понятийного аппарата что в свою очередь не может не сказываться на интерпретации исторических фактов. Представители аналитической философии истории И. Гардинер и И. Берлин считают, например, что если хотят, чтобы историю понимали, необходимо использовать обыденный язык. Фабер К.Г. утверждает что обыденный язык необходим историку не только для того, чтобы результаты его исследования были понятны образованной публике; он высказывает сомнение в возможности получить с помощью формализованных языков результаты более точные, чем с помощью естественного языка.
Каким образом формируется язык историка, то есть термины и научные понятия? Научные исторические понятия не являются в такой степени, как литературная речь, продуктом органического развития языка, их содержание - результат научного творчества, поэтому они обладают преимуществом большей чёткости. Причём речь может идти и о наборе признаков явлений, фиксируемых в определённые понятия. Кроме того, определение с его фиксированным набором признаков, с одной стороны, способствует познанию, с другой - сужает его возможности, в том числе сковывает возможности развития самого понятия. Понятие - не шаблон, не застывшая логическая конструкция, которая направляет мысль только в сторону какого-то одного - и в пределах одной теории - варианта объяснения событий; это граничит с опасностью утраты научного понятия.
Наконец историческая терминология. Она отличается в большинстве своём определённостью или даже однозначностью содержания. Термин - не просто лексическая единица языка, это обозначение, наименование чего-то -
явления, процедуры, акта деятельности и т.д. Термин - не понятие ибо имеет донаучное происхождение, хотя терминология - один из источников образования понятий. В одних случаях понятия облекаются в лексическую оболочку термина, в других - нет.
В процессе формирования исторического сознания данные составные части языка историка призваны способствовать формированию исторического интереса, то есть, выдвигая на первый план соответствие их системе ценностей. Риккерт Г. совершенно справедливо акцентирует особое внимание на аксиологической стороне исторического интереса, подчёркивая ценностную направленность исторического сознания личности как имманентного атрибута исторического процесса в целом. Тем самым исторический интерес детерминирует, по его мнению, выбор конкретных объектов исторического познания с точки зрения их соответствия общечеловеческим, общекультурным ценностям. Риккерт утверждает, что «исторически существенными могут стать лишь те объекты, которые по отношению к общественным или социальным интересам обладают значением. Поэтому, вследствие исторической связи частей с историческим целым, т.е. с обществом, главным объектом исторического исследования является не абстрагированный от него человек вообще, но человек, как социальное существо, и опять-таки лишь постольку, поскольку он участвует в реализации социальных ценностей» [2, с. 48].
Попытку создать теорию идеальных типов понятий предпринял М. Ве-бер. Понятие, писал он, «создаётся посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения множества рассеянных и разрозненных, имеющих в большей или меньшей степени, порой даже отсутствующих индивидуальных явлений, которые соединяются в соответствии с этими односторонними точками зрения в целостную аналитическую конструкцию. В своей понятийной чистоте конструкция не может быть эмпирически обнаружена где либо в действительности; она - утопия, и историческое исследование сталкивается с задачей определить в каждом отдельном случае степень сходства этой конструкции с действительностью» [3, с. 43]. Вебер считает, что понятие не имеет прообраза, аналога в действительности, а следовательно возникает вопрос, откуда мышление берёт критерии для определения тех односторонних точек зрения, в соответствии с которыми множество индивидуальных явлений «соединяется» в идеальный тип. Этой сферой, с точки зрения Вебера, является исследовательский интерес историка, т.е., иными словами, окружающая его среда, которая этот интерес формирует.
В выборе познавательных средств, которыми руководствуется историк-исследователь, не должно быть упорядочивающих рамок. Развитие исторических понятий не является сменой представлений и лежащих в их основе логических структур мышления. Ближайшая, но не единственная основа
понятия - тот из вариантов исторических событий, который представляет собой наиболее полное, развитое и зрелое выражение данной исторической реальности.
Таким образом, мы можем обнаружить прямую взаимосвязь между усложнением познавательной деятельности человека и усложнением воззрений но исторический процесс. Так, например, В. Дильтей явственно отказал истории в праве на гносеологический монополизм своего предмета. Свой вывод он аргументировал сложностью и многоаспектностью последнего, чьё адекватное постижение возможно лишь в союзе исторической науки с социологией, антропологией, психологией и т.п., что в свою очередь избавит историографию от произвола вкусовых пристрастий историка, предпочитающего иметь дело с «обломками прошлого», составляя из них каркас своих теорий.
Проблема усовершенствования имеющихся и поиска новых методов формирования исторического сознания остаётся самой актуальной в современном социальном исследовании. Поскольку среда протекания исторического действия не только неоднородна, но и подвержена глубоким качественным изменениям, понятийный инструментарий не может оставаться неизменным.
Обобщая и резюмируя всё выше изложенное, можно отметить тот очевидный факт, что современное историческое исследование предполагает наличие достаточно сложной и много образной системы аргументации определяющей процедуры исторического понимания и объяснения, не ограничивающиеся рамками чистого эмпиризма. Дальнейшее формирование исторического сознания может рассматриваться как совершенствование уже существующих понятий, так и обнаружение новых аспектов для анализа источниковедческой базы.
Список литературы:
1. Авдеев Е.А. Трансформация ценностей в контексте социокультурной глобализации // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. - 2014. - № 35. - С. 64-69.
2. Бакланов И.С., Авдеев Е.А. Взаимодействие глобального и локального: проблемы национальной и культурной идентификации // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2014. - № 3. - С. 17-19.
3. Бакланова О.А. Специфика исследования коллективизма как базового типа социального бытия // Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. - 2012. - № 1. - С. 18-21.
4. Риккерт Г. Философия истории. - СПб., 1998. - С. 48.
5. Трельч Э. Историзм и его проблемы. - М., 1994. - 720 с.
6. Weber M. Methodologische Schriften. - Frankfurt. M, 1969. - 362 s.
