CC BY
5
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 305-316. УДК 929
DOI 10.24147/2312-1300.2022.9(3).305-316
А. В. Антощенко
«INCIPIT VITA NUOVA». ПИСЬМА Г. П. ФЕДОТОВА К ЖЕНЕ. 1941 г.
Публикуются письма известного эмигрантского историка и религиозного мыслителя Г. П. Федотова, адресованные его жене во время длительного переезда из Франции в США в начальный период Второй мировой войны. Они дополняют сведения его опубликованного дневника о событиях, а главное - о его душевном состоянии в условиях этого опасного путешествия. Письма хранятся в Бахметьевском архиве Колумбийского университета. Их текст, написанный по-французски, переведён на русский язык. Написанные по-русски письма приведены в соответствие с современными нормами правописания. Публикация сопровождается необходимыми комментариями.
Ключевые слова: Г. П. Федотов; Е. Н. Федотова; Н. Г. Федотова; русская пореволюционная эмиграция.
1.
20 févr[ier 19]41
Mes chéries,
D'après la lettre de Mr Sosinsky à M-me Lebedeff je sais que vous recu la visa espagnol et que selon toutes les previsions humaines devez vous trouver deja à Lisbon, sinon en mer. Cetter letter a quelque chance de vous attraper encore avant votre départ.
Quant à moi, vous savez déjà, des bruits et même des journaux, que mon voyage n'était pas si heureux que nous avions le droit de le prevoir. Au lieu de depart pour Rio, notre bateau à été retenu à Dacar pour plus de 3 semaines. On nous a parle des «forces majeures» sans les préciser et nous laissant les deviner - ce qui n'est pas si difficile. En attendant, le bateau à été éloigné des quais et reste au rade, en vue de la ville. Le panorama est splendide mais c'est une pauvre consolation. En comble, on nous à demandé de payer notre pension pour tout ce sejour complémentaire ici. Heureusement, parmis nos passagers il y a des avocats et des gents d'une certaine influence. On a fait des démarche et au bout de quelques jours on a recu l'assurance que le bateau partira, que les difficultés ajournant son voyageont été aplanies. Ces assurances ont été données par des personnes responsables et autoritaires. Les départ était promis («en principe») pour cette semaine qui court. Cela n'est pas absolument sûr, mais nous y croyons. En tout cas la perspective de la descente forcée à Dakar ou du retour à Marseille n'existe plus. Vous ne devez pas vous inquieter à mon sujet.
Mais ce qui est evident (humainemant parle) c'est que vous arriverez à New York avant moi et de beaucoup. Il est possible mémé que vous voyages sans Izdebsky. Cela signifie un tas de troubles et dès ennuis pour vous. Mais vous avez dès adresses et ne devez pas hesiter de demander de l'argent et l' hébèrgement à mon compte. J'espére que vous trouverez un accueil cordial.
De Rio M-me Lebedeff comblera, sans doute, son mari des télégramme, d'ou vous serez informées (implicitement) sur des étapes de mon voyage.
Depuis que nous sommes en rade nous ne pouvons descendre en ville (à queiiques exceptions près) et j'occupe mon temps à traduire mes articles en anglais. (J'en ai trois sur la Russie et l'Église russe - inédits). Il y a des auteurs Grecs pour me consoler et je suis en forme. Le temps, après avoir été assez froid à cause du vent du Nord (le froid sous les tropiques!) devein chaud de nouveau. Et vous deviez passer par une tempête terrible - j'espère encore à terre... Je vous embrasse tendrement et crois ferme de vous revoir bientôt.
Votre Georges Fédotoff
ПЕРЕВОД
20 фев[раля 19]41 [Дакар]
Мои милые,
Из письма г[осподи]на Сосинского1 к г[оспо]же Лебедевой2 я знаю, что вы получили испанскую визу и, согласно всем человеческим прогнозам, вы уже должны быть в Лиссабоне, если не в море. У этого письма есть некоторый шанс застать вас ещё до вашего отъезда.
Что касается меня, то вы уже знаете, по слухам и даже из газет, что моя поездка была не такой счастливой, как мы могли предполагать. Вместо отплытия в Рио наш пароход задерживали в Дакаре более 3 недель. Нам рассказали о «главных силах», не уточняя их и предоставляя возможность самим догадываться - что не так уж и сложно. Тем временем пароход был выведен из доков и остаётся на рейде, в виду города. Панорама великолепна, но это слабое утешение. В довершение всего, нас попросили заплатить за все время нашего дополнительного пребывания здесь. К счастью, среди наших пассажиров есть юристы и влиятельные люди. Были предприняты определённые шаги, и через несколько дней нас заверили, что пароход уйдёт, что трудности, из-за которых откладывалось отплытие, устранены. Эти заверения сделали ответственные и авторитарные люди. Отплытие обещано («в принципе») на этой неделе, которая короткая. Это не совсем точно, но мы в это верим. В любом случае перспективы принудительной высадки в Дакаре или возвращения в Марсель больше нет. Не беспокойся обо мне.
Но очевидно (по-человечески) то, что вы прибудете в Нью-Йорк раньше меня и многих. Возможно даже, что вы поедете без Издебского3. Это означает для вас много хлопот и неприятностей. Но у вас есть адреса, и вам следует без колебаний просить деньги и жилье на мой счёт. Я надеюсь, что вас встретят радушно.
Из Рио г-жа Лебедева, несомненно, направит своему мужу телеграммы, из которых вы (косвенно) узнаете об этапах моего путешествия.
С тех пор как мы стоим на рейде, мы не можем выходить в город (за некоторыми исключениями), и я занимаю свой досуг переводом своих статей на английский язык. (У меня есть три о России и Русской Церкви - неизданные). Есть греческие писатели, которые меня утешают, и я в хорошей форме. Погода после того, как было довольно холодно из-за северного ветра (холод в тропиках!), снова становится жаркой. А вам пришлось пройти через ужасную бурю - я все ещё надеюсь на берег...
Я вас нежно целую и твёрдо верю в скорую встречу с вами.
Ваш Жорж Федотов
2.
Lettre 5e 24 févr[ier]. Au rade de Dakar
Mes cheries,
D'une lettre de Mr Sossinsky je sais que vous êtes, en effet, parties de Marseille le 17e et, par conséquent, devez être arrivées déjà à Lisbonne. Une autre nouvelle de la même source ajoute que vous auriez à attendre à Lisbonne jusqu'à la fin de mars. Peut-être c'est un peu exagéré! En tout cas vous aussi devrez patienter beaucoup comme nous au beau rade de Dakar. Encore une semaine s'est écoulée sans aucun changement de notre sort. Les bruits qui courent sont plutôt encourageants. Maintenant on dit que nous partirons à la fin du mois. Jusqu'à présent pas une lettre de toi. Vivrons-verrons. Mais comme notre proche départ n'est pas absolument sûr je te prie, chère Lalia, de m'écrire «Par Avion» à Dakar (Afrique Occid. Fr.), poste restante. Ce n'est pas tellement cher et assez vite. Prends le papier mince et de petit format. Je voudrais bien savoir dans quelles conditions vous vous trouvez à L. et surtout le côté financier. Ecris-moi l'adresse de l'américain, ton ami, et ce qu'il peut faire pour vous. Parmi les combinaisons diverses que les gens font ici, l'une est le voyage par le Portugal. Je n'y crois pas beaucoup, mais ce n'est pas exclu non plus. Le temps a changé ici brusquement et nous sommes en plein printemps tropical (l'été Europeen). La chaleur devient étouffante. Je suis consigné, comme auparavant, au bord de notre bateau, mais je pense de demander l'autorisation d'aller en ville pour travailler à la bibliothèque. Mon travail ici se limite à l'Anglais et au Portuguais avec Homer pour recréation. J'ai esquissé des plans de quelques
conférences ou chapitres sur le thème général: la crise Européenne. Ce n'est pas nouveau mais toujours actuel. Peut-être je réussirai à en faire un petit livre qui m'aidera à me débrouiller. En dehors des considérations personnelles c'est inévitable pour la vie ultérieure. Jusqu'à présent je n'avais pas eu de calme intérieur nécessaire pour une analyse de la situation. Le devoir vital doit s'ensuivre des résultats de l'analyse et non de l'émotion initiale. Quel est ton état d'âme? Si tu écris je prie Nina d'ajouter quelques mots et dire la vérité sur ce sujet. As -tu bien tenu ta promesse ou c'était plus fort que toi? Je vous embrasse de tout mon cœur et je crois au revoir proche. Je crois aussi à la vie nouvelle. Incipit vita nuova.
Votre Georges Fédotoff
ПЕРЕВОД
Письмо 5е, 24 февр[аля 1941]. В гавани Дакара Мои дорогие,
Из письма господина Сосинского я знаю, что вы действительно покинули Марсель 17-го числа и, следовательно, должны были уже прибыть в Лиссабон. Другое известие из того же источника добавляет, что вам, вероятно, придётся ждать в Лиссабоне до конца марта. Может быть, это несколько преувеличено! В любом случае вам тоже придётся много ждать, как и нам, в красивой гавани Дакара.
Ещё одна неделя прошла без каких-либо изменений в нашей судьбе. Слухи, что ходят здесь, весьма обнадёживают. Теперь говорят, что мы отправляемся в конце месяца. До сих пор нет ни одного письма от тебя. Поживём - увидим. Но поскольку наш неизбежный отъезд не является абсолютно определённым, пожалуйста, дорогая Ляля, напиши мне «Авиа» в Дакар (Французская Западная Африка) до востребования. Это не так уж дорого и достаточно быстро. Возьми тонкую и небольшого формата бумагу. Я бы очень хотел знать, в каких условиях вы находитесь в Лиссабоне, особенно в финансовом отношении. Напиши мне адрес американца, твоего друга, и что он может сделать для вас.
Среди различных комбинаций, которые здесь намечаются, одна - путешествие через Португалию. Я в это не очень верю, но это тоже не исключено. Погода здесь резко изменилась, и мы оказались посреди тропической весны (европейское лето). Жара становится удушающей. Я по-прежнему заперт на борту, но подумываю попросить разрешения съездить в город поработать в библиотеке. Моя работа здесь ограничена английским и португальским языками с Гомером для отдыха. Я набросал планы для нескольких лекций или глав на общую тему: европейский кризис. Это не ново, но все ещё актуально. Может быть, мне удастся сделать из этого небольшую книжку, которая поможет мне разобраться. Если не считать личных соображений, это необходимо для дальнейшей жизни. До сих пор у меня не было внутреннего спокойствия, необходимого для анализа ситуации. Жизненные обязательства должны вытекать из результатов анализа, а не из первоначальной эмоции. Каково твоё душевное состояние? Если ты напишешь, я попрошу Нину добавить несколько слов и сказать правду по этому поводу. Ты сдержала своё обещание или это было сильнее тебя? Я целую вас от всей души и верю, что свидание не за горами. Я тоже верю в новую жизнь. Incipit vita nuova4.
Ваш Жорж Федотов
3.
12 mars [19]41 Dakar
Chère Lalia,
Voici ma 6-ème lettre que je jette dans le vide sans recevoir de tes nouvelles. Dans deux jours s'écoulent deux mois de mon «voyage» dont un et demi mois d' arrêt à Dakar. Ton silence devient oppriment. Mme Lébédeff reçoit régulièrement des lettres de Marseille d'où je sais de votre départ. Je me demande si tu as reçu mes lettres du tout? A la fin je commence à supposer des raisons morales de ton silence, ce qui serait le pire. Cette fois je m'adresse à Nina avec une prière insistante de m'écrire quelques mots sur votre situation, extérieure et intérieure. Mon adresse est, hélas, toujours la même: Paquebot «Alsina», Dakar, Afrique Occid. Franc.
Après 1 et % mois d'attente nos espoirs sont de beaucoup décrus. Il nous paraît peu probable que l'Alsina va continuer son voyage, bien que tout soit possible dans ce monde incertain où nous vivons. Cela ne veut pas dire que nous resterons à D. pour toujours. Il y a beaucoup de possibilités! Voyage à travers les îles du Cap Vert est une; par Lisbonne c'est une autre. On a prié même d'envoyer un bateau de l'Amérique pour notre transport. Mme L. a quelque argent qui pourra suffire pour nous quatre. Aussi n' y a til pas lieu au désespoire. On a envoyé des dépêches un peu partout. Mais jusqu'à présent on n'a pas de réponses précises. Dans cet état d'esprit une lettre de deux personnes qui seules me restent au monde me donnerait des forces. Pourvu que ce ne soit pas une nouvelle de votre malheur. Tu ne dois pas te reprocher d'avoir inventé cette Alsina. D'abord, parce que moi-même je l'ai accepté; et parce que le résultat est inconnu;il peut être encore inconnu; Ne te crée pas de malheurs fictifs en regardant un vrai malheur si près. Nous savons de la mort subite de Vera, bien que toutes les circonstances restent inconnues. Nous étions vraiement ébranlés, moi et Leb-s. Fais passer au père mes condoléances; quant à la mère, je ne puis même penser à elle sans horreur.
Je continue à travailler dans la bibliothèque à traduire et même j'ai commencé ce qui pourrait être un livre en anglais. Mais tout cela sans enthousiasme. La pensée à vous; à ce qui peut être pénible dans votre sort me ronge. Je me sens si seul dans le vaste monde. Une lettre de vous me réconcilierait avec tout. Arrivez à N.Y. sans moi et tâchez de vous débrouiller. Peut-être nos amis pourrons faire quelque chose pour moi. Nina, écris. Je vous embrasse de tout mon cœur.
Georges F.
ПЕРЕВОД
12 марта [19]41 Дакар
Дорогая Ляля,
Вот шестое письмо, которое я бросаю в пустоту, не получая от тебя новостей. Через два дня истекают два месяца моего «путешествия», из которых полтора месяца стоянки в Дакаре. Твоё молчание становится угнетающим. Госпожа Лебедева получает регулярно письма из Марселя, из которых я знаю о вашем отъезде. Я спрашиваю себя, получали ли вы вообще мои письма? В конце концов, я начинаю допускать моральные причины твоего молчания, что было бы хуже всего. На этот раз я обращаюсь к Нине с настоятельной просьбой написать мне несколько слов о вашем положении, внешнем и внутреннем. Мой адрес, к сожалению, по-прежнему, тот же: корабль «Альсина», Дакар, Франц[узская] Западная Африка.
После полутора месяцев ожидания наши надежды всё угасают. Нам кажется маловероятным, что «Альсина» продолжит своё путешествие, хотя в этом зыбком мире, в котором мы живём, возможно всё. Это не означает, что мы останемся в Д[акаре] навсегда. Есть много возможностей! Путешествие через острова Зелёного Мыса - это одна, через Лиссабон - другая. Мы даже просили послать корабль из Америки для нашей перевозки. У госпожи Лебедевой есть немного денег, которых может хватить для нас четверых. Так что нет места для отчаяния. Мы направляли депеши повсюду. Но пока у нас нет точных ответов. В таком состоянии мне придало бы сил письмо от двух людей, единственных, что у меня остались. При условии, что это не была бы новость о вашем несчастье. Ты не должна себя упрекать в том, что ты придумала эту «Альсину». Прежде всего, я сам на это согласился, и потом - потому, что итог неизвестен; он может быть ещё удовлетворительным. Не создавай мнимых бед, увидев настоящее горе так близко. Мы знаем о внезапной смерти Веры, хотя все обстоятельства остаются неизвестными. Мы на самом деле были потрясены, я и Лебедевы5. Передай мои соболезнования отцу; что касается матери, я не могу даже подумать о ней без ужаса.
Я продолжаю работать в библиотеке, занимаясь переводами, и даже начинаю то, что может стать книгой на английском языке. Но все это без энтузиазма. Мысль о вас, о том, что может быть тяжёлым в вашей судьбе, меня терзает. Я чувствую себя таким одиноким в этом огромном мире. Письмо от вас меня примирило бы со всем. Приезжайте в Нью-Йорк без меня и постарайтесь разобраться. Возможно, мои друзья смогут сделать что-то для меня. Нина, напиши. Обнимаю от всего сердца.
Жорж Ф[едотов]
4.
Lettre 7— 20 avril Dakar
Lalia, chérie,
Avant hier j'ai reçu pour la première fois ta carte et la lettre datées du 20 mars. Elles m'ont ôté un grand poids qui avait pesé sur moi. Je suis tout à fait heureux maintenant. Ma vie ici n'était pas misérable comme tu imaginais. Une seule pensée me tourmentait. Je t'ai quittée dans un état d'âme si déprimé que je pouvais m'attendre au pire, ne recevant pas de tes nouvelles: que tu te trouves dans un désespoir complet ou que tu t'es décidé de rompre avec moi etc. je savais que vous êtes à Lisbonne, Mme L. reçoit chaque semaine des lettres et ton silence (qui en partie, s'explique je le vois, par le service postal) justifiait mes appréhensions. Dans la séparation comme celle-ci, gravé des dangers, on apprécie réellement ses affections. La vie sans toi, je le vois, n'a aucun prix pour moi. Et encore: je ne sépare pas ni dans mes pensées ni dans mes prières Nina de toi. Et elle, vilaine, n'a pas pensé d'envoyer un salut pour moi! C'était donc un vrai cadeau Pascal pour moi. J'ai fêté les Pâques catholiques, n'ayant aucune idée des Pâques russes. On nous a déclaré hier officiellement que le gouvernement français «envisage» notre transport en Martinique. Quand? ça reste incertain. On «dit» que nous partons d'ici la semaine prochaine pour Casablanca, ou un autre bateau viendra nous prendre. Pour ma part je le crois. La Martinique pour notre groupe est encore mieux que Rio. Tu peux laisser dormir tes inquiétudes. Je t'ai écrit que Mme L. possède assez d'argent pour nous quatre même pour continuer notre voyage à notre propre compte. Jusqu'à présent je vis encore sur mes mille francs. La vie ne coûte presque rien. La nourriture au bateau est très abondante bien que monotoneKi. La plupart des gens se plaignent parce qu'ils sont gâtés. Moi je n'avais mangé jamais de ma vie en telles quantités et mon physique, d'après l'opinion commune, va de mieux en mieux. Jusqu'à présent aucunes maladies. Chaque jour je descends en ville et je travaille la plus grande partie de la journée dans la bibliothèque qui est excellente. Je suis heureux que tu aies trouvé à L. ce que tu cherchais. Si tu écris à Katia (ou Kolia) dis leur que je suis avec eux de tout mon cœur. Leur pays est pour moi la seule patrie qui me reste au monde. Lutte pour le départ énergiquement. Il est possible que nous arrivions en N.Y. en même temps. (Il est possible même, si le projet de Martinique ne réussit pas), que nous passions par L. J'ai reçu ici le visa portugais. J'embrasse toi et Nina, je salue Ladyz. et Izdebskiy et je te prie de m'expédier des cartes postales (une à Dakar, une autre à Casablanca, Marroc, poste restante)
Votre heureux Georges Fédotoff.
ПЕРЕВОД
Письмо 7-е. 20 апреля [1941] Дакар
Ляля, дорогая,
Позавчера я впервые получил твою открытку и письмо, датированные 20 марта. Они сняли с меня большой груз, который висел на мне. Теперь я совершенно счастлив. Моя жизнь здесь не была убогой, как ты представляла. Меня мучила единственная мысль. Я тебя покинул в таком удручающем состоянии, что мог ожидать худшего, не получая твоих новостей: что ты находишься в состоянии полной безнадёжности или что ты решила порвать со мной и т. д. Я знал, что вы в Лиссабоне, г[оспо]жа Л[ебедева]получает каждую неделю письма, и твоё молчание (которое частично объясняется, как я вижу, почтовой службой) подтверждало мои опасения. В разлуке как эта, отмеченной опасностью, реально оцениваешь свои привязанности. Жизнь без тебя, как я понимаю, не имеет никакой ценности для меня. И ещё: я не отделяю ни в мыслях, ни в моих мольбах Нину и тебя. А она, негодница, даже не подумала послать привет для меня. Таким образом, это настоящий пасхальный подарок для меня. Я отмечаю католическую пасху, не имея никакого представления о русской пасхе.
Другой подарок пришёл от французского правительства. Вчера нам официально объявили, что французское правительство «рассматривает» нашу перевозку на Мартинику. Когда? Это остаётся неопределённым. «Говорят», что мы уезжаем отсюда на будущей неделе в Касабланку, или придёт другой корабль, который нас заберёт. Что касается меня, я этому верю. Мартиника для нашей группы ещё лучше, чем Рио. Ты можешь отложить свои беспокойства. Я тебе писал, что у г[оспо]жи Л[ебедевой] достаточно денег для нас четверых даже для продолжения нашего путешествия за наш собственный счёт. До настоящего времени я живу ещё на свою тысячу франков. Жизнь почти ничего не стоит. Питание на корабле обильное, хотя и однообразное. Большинство людей жалуются, потому что они избалованы. Я в своей жизни никогда не ел
в таком количестве, и моё физическое состояние, по общему мнению, становится всё лучше и лучше. До сих пор никаких болезней. Каждый день я выхожу в город и провожу большую часть дня в библиотеке, которая замечательная. Я рад, что ты нашла в Л[иссабоне] то, что искала. Если ты напишешь Кате6 (или Коле7) скажи им, что я с ними от всего сердца. Их страна для меня единственная родина, которая мне осталась в мире. Борись за отъезд энергично. Возможно, мы прибудем в Нью-Йорк в одно и то же время (это возможно даже, если планы на Мартинику не сбудутся, мы поедем через Лиссабон). Я получил здесь португальскую визу.
Обнимаю тебя и Нину, приветствую Лодыж[енских?8] и Издебского9 и прошу тебя послать мне почтовые карточки (одну в Дакар, другую - в Касабланку, Марокко), до востребования.
Ваш счастливый Жорж Федотов.
5.
27 avril
Ma cherie,
Notre départ s'approche. Si je t'écrivais deux ou trois jours avant j'aurais dit qu'il est tout proche. Mais depuis deux jours une nouvelle circonstance- une formalité concernant des visas de quelques passagers- nous retient de nouveau. Mais, en principe, tout est réglé et on n'attend que l'ordre dernier. Évidemment la situation générale est telle que l'on peut s'attendre à toute éventualité. Mais ceci regarde vous au même degré que moi, et, plutôt, au plus grand encore. Au moins, nous avons des protecteurs nombreux. Chaque jour on reçoit des télégrammes de l'Amérique, des sociétés et des personnes prouvées disant que l'on s'occupe de nous, font des démarches, nous offre de l'argent etc. Il reste à tenir nos nerfs en bride. (Si par hasard, tu n'as pas reçu ma dernière lettre je répète que nous allons en Martinique, mais, si le départ s'attarde trop, nous avons des visas portugais pour aller par Lisbonne.) Votre attardement m'inquiète plus et je t'implore d'exercer la plus grande insistance auprès de nos "camarades".
Notre vie monotone a tout à fait l'air d'un pensionnat. Etudes, repas, "bobards". Quelques maladies d'enfants. Maintenant c'est Irène qui a attrapé la rougeole! Pour les divertissements voici un que j'ai eu aujourd'hui, le dimanche. Par un hasard heureux nous avons acquis un ami russe, un géomètre travaillant à Dakar. Il nous fournit, des classiques russes, Gogol, Pouchkine etc. Cet après-midi il m'a amené pour une promenade par la campagne en motocyclette. Un paysage désolé mais qui, peut-être, aurait un charme pour toi. Ni steppes ni champs - des espaces vides qui devraient être des champs à une autre saison, mais qui maintenant sont mortes. De temps en temps des baobabs géants, sans une seule feuille - comme la terre est sans herbe - montent comme des rêves de la terre en fièvre. Et pourtant la chaleur n'est pas excessive. Toujours des vents du nord froids. Etrange terre! Nous avons visité un village des pêcheurs nègres et le jardin botanique.
Ce qui fait pitié c'est ma garde-robe. Salie, délabrée jusqu'à la fin. Mais il faut laisser cela pour N. Y. Tu comprends aussi que ce ne sont pas nos propres affaires seulement qui nous préoccupent. Et les nouvelles du monde sont horribles. Ne perds pas la foi. Salut et fidélité à nos amis, Militza et les siens. J'embrasse Nina et toi.
Votre Georges.
ПЕРЕВОД
27 апреля [1941]
Моя дорогая,
Наш отъезд приближается. Если бы я тебе писал двумя или тремя днями ранее, я, вероятно, сказал бы, что он совсем близок. Но вот уже как два дня новое обстоятельство - формальность, касающаяся виз нескольких пассажиров, - нас снова задерживает. Но в принципе все урегулировано, и мы ждём лишь последнего приказа. Очевидно, общая ситуация такова, что можно ждать со всей вероятностью. Но это касается вас в той же степени, что и меня, скорее ещё в большей. По крайней мере, у нас много защитников. Каждый день мы получаем телеграммы из Америки от обществ и частных лиц, говорящие о том, что нами занимаются, осуществляют демарши, предлагают деньги и т. д. Остаётся держать наши нервы «в узде». (Если случайно ты не получила моё последнее письмо, я повторяю, что мы едем на Мартинику, но, если отъезд слишком задержится, у нас есть португальские визы, чтобы ехать через Лиссабон.)
Ваша задержка меня беспокоит больше, и я умоляю проявить настойчивость перед нашими «товарищами».
Наша монотонная жизнь совершенно похожа на пансионат. Исследования, приём пищи, «небылицы». Несколько детских болезней. Теперь Ирина10 заразилась корью! В качестве разнообразия вот одно, что у меня было сегодня, в воскресенье. По счастливой случайности мы приобрели русского друга, геодезиста, работающего в Дакаре. Он нас снабжает русскими классиками: Гоголь11, Пушкин12 и т. д. Сегодня после обеда он увёз меня на мотоцикле на прогулку по сельской местности. Пейзаж унылый, но который, может быть, пленит тебя. Ни степей, ни полей - пустые пространства, которые в другое время года должны, вероятно, быть полями, но сейчас мертвы. Время от времени попадаются огромные баобабы без единого листочка - как земля без травы - возвышаются как видения о земле в лихорадке. Однако, жара не чрезмерная. Всегда дуют северные холодные ветры. Странная земля! Мы посетили деревню рыбаков-негров и ботанический сад.
То, что вызывает жалость, так это мой гардероб. Грязный, обветшалый вконец. Но это надо оставить на Нью-Йорк. Ты понимаешь также, что нас беспокоят не только наши собственные дела. А новости мира ужасные. Не теряй веры. Привет и признательность нашим друзьям, Ми-лице13 и её родным. Обнимаю Нину и тебя.
Ваш Жорж.
6.
12 mai
Ma cherie,
Je crois que c'est ma dernière lettre que je t'envoie à Lisbonne. Je crois même que tu ne la recevra pas étant déjà partie. Mais qui sait? Je préfère écrire en vain que de te laisser sans nouvelles en supposant que mes nouvelles m'intéressent au même degré que les tiennes- moi. J'ai reçu 800 frs. de Mr Lowrie - ce qui arrange parfaitement toutes mes questions matérielles. Je suis en train d'acheter une chemise et un pantalon. Ainsi tous mes besoins urgents seront satisfaits. Quant à notre départ, les bruits les plus récents disent que nous partons dans quelques jours pour Casablanca ou nous devons changer de bateau pour nous rendre à Martinique. Personnellement j'y veux croire.
En attendant, je continue mes études africaines. Hier j'ai fait une grande excursion en campagne en motocyclette de notre ami russe. Il m'a emmené à sa propriété à 20 km de Dakar. Ce coin de terre est tout différent de ce que j'avais vu ici: plus gai, plus vert. Partout où il y a un peu d'eau ( "marigots"-les petits marais) des palmes, des manguiers poussent en abondance. Il m'a montré sa petite plantation, m'a fait goûter du vin de palmier et j'ai vu même la procédure de son extraction du tronc même de l'arbre (c'est comme le jus de bouleau chez nous). Ma connaissance de la botanique tropicale s'élargit. A quoi bon? Je ne demande pas. En parlant avec ce pauvre russe je me sens un richissime ayant toute une famille aimée à travers les 3 parties du monde. Lui, il est tout solitaire - par principe, comme seuls les russes peuvent l'être. Mais un homme excellent.
Je t'embrasse et j'espère d'écrire la prochaine lettre de Martinique.
ПЕРЕВОД
12 мая [1941]
Моя дорогая,
Я думаю, что это моё последнее письмо, которое я посылаю вам в Лиссабон. Я даже полагаю, что ты его не получишь, так как уже уедешь. Но кто знает? Я предпочитаю написать напрасно, нежели оставить тебя без новостей, предполагая, что мои новости тебя интересуют
14
в такой же мере, как и твои - меня. Я получил 800 франков от г[осподи]на Лаури , что прекрасно решает все мои материальные проблемы. Я покупаю рубашку и брюки. Таким образом, все мои неотложные потребности будут удовлетворены. Что касается нашего отъезда, то, по самым последним слухам, мы отправляемся через несколько дней в Касабланку или мы должны сменить корабль, чтобы направиться на Мартинику. Лично я хочу в это верить.
А пока я продолжаю мои африканские исследования. Вчера я совершил большую поездку на мотоцикле нашего русского друга. Он меня привёз в своё имение в 20 км от Дакара. Этот уголок земли совсем отличается от того, что я видел здесь: более весёлый и более зелёный.
Повсюду, где есть немного воды («заводи» - маленькие болотца), пальмы, манговые деревья произрастают в изобилии. Он мне показал свою маленькую плантацию, угостил пальмовым вином, и я видел, как его получают из ствола самого дерева (это как берёзовый сок у нас). Моё знание ботаники тропиков расширяется. Зачем? Я не спрашиваю. Разговаривая с этим бедным русским, я чувствую себя богачом, имеющим целую любимую семью в трех частях мира. Что до него, то он одинок - в принципе, как только русские могут быть одинокими. Но замечательный человек.
Я обнимаю тебя и надеюсь написать следующее письмо с Мартиники.
Твой Жорж Федотов
7.
22 juin [19]41
Ma cherie,
Je ne sais pas quand cette lettre arrivera jusqu'à toi. Cependant des télégrammes au nom de Mr Lebedeff tu dois apprendre que nous sommes au "camp" et je puis imaginer ton désespoir. Cette idée, et elle seule, opprime d'un poids lourd ma vie. Et pourtant nous sommes ici de beaucoup plus près de notre but, c'est- à- dire du départ pour l'Amérique qu'à Dakar. Malgré la situation politique menaçante, nous espérons au départ prochain. Je ne veux pas te raconter ici en détail l'histoire du retour de l'Alsina. En quelques mots: au dernier moment les possibilités de partir pour la Guinée portugais aussi bien que pour les îles du Cap Vert ont été fermées pour nous. N'ayant pas le droit de séjour à Dakar nous étions forcés de rentrer à bord de l'Alsina à Casablanca, où on nous a déclaré la résolution du Gouvernement: débarquer ( avec remboursement de % du prix de notre billet) et attendre le bateau pour l'Amérique, «hébergés» au Maroc, mais non dans les grandes villes. A quelques exceptions près, les passagers d'Alsina sont distribués entre trois camps. Notre groupe de quatre se trouve à Casba-Tadla (le camp d'hébergement), en plein Maroc, au pied du mg en Atlas. La vie s'organise peu à peu dans le type des scoutes ou auberges de la jeunesse. Les militaires dont nous occupons les casernes sont humains et décents. La difficulté consiste en ce que nous ne pouvons quitter le camp, sauf des exceptions, et toutes nos démarches pour les bateaux et visas à Casablanca sont faits par télégrammes. Nous nous sommes inscrits en deux compagnies de navigation (par le Portugal et par l'Espagne) et malgré quelques difficultés, nos chances ne sont pas mauvaises. Il y a des bateaux en vue pour la fin de juin et le milieu de juillet. Il faut partir le plus tôt possible et par conséquent, payer des sommes exorbitantes. Mais nous croyons ferme à la générosité de nos amis américains. Le papier me manque pour te décrire notre vie avec ses côtés pittoresques et inattendus. La plus grande consolation c'est le paysage marocain qui nous entoure. L'épreuve la plus dure c'est la chaleur (40-45 a l'ombre). Mais c'est notre Saratov! Comme il y a des douches glacées et l'eau en abondance je ne souffre pas personnellement. Mais pauvre Marg. Nic. (d'ailleur, elle s'habitue aussi) Mais ce à quoi je tiens le plus de te dire, c'est quelque chose de sentimental (au sens français). Lisant des journaux alarmants et prévoyant le cas où une guerre nouvelle pourrait couper le nouveau monde de l'ancien, j'ai fait mon examen de conscience et je te dis: l'amour pour toi est le seul sentiment profond de la vie. Depuis des mois je ne vis que de lui. Sans lui tout perdrait pour moi la saveur; la science, la culture, tout. Il resterait de désert, rempli du devoir, et menant à la mort. Avec toi cette descente vers la mort serait douce. Je rêve de la vieillesse pure et pleine de travail. Quand le reste des passions sera brûlé nous reviendrons à la pureté de l'enfance et, peut-être, on verra Dieu. Mais toujours avec toi. Je répète chaque jour la prière pour toi, en finissant par ces mots que tu pourrais dire aussi: «Donne-moi le revoir en paix et en amour encore dans cette vie si telle est Ta volonté». Tu comprends que la seule chose qui est capable de me jeter dans l'abîme, c'est la nouvelle de ta folie ou de ta mort dont j'accepte ma personnelle responsabilité. Je me rends compte parfaitement du mal que je t'ai fait et je tâcherai de le racheter en partie s'il nous sera donné de vivre ensemble.Encore une chose, j'accepte Nina dans ma vie pleinement et sans restrictions. Même sans toi. Je l'aime indépendamment de toi. Sa lettre de N.Y. à Dakar a été pour moi une grande consolation. Je la relis souvent pour me réconforter. Ces choses sentimentales je m'abstiendrais de les écrire s'il n'y avait pas la possibilité, toute petite soit-elle, de la séparation longue. Mais moi, je le répète, je suis plein d'espérances et même de forces. Ma santé est excellente. Mon moral bon. Dans ces conditions de vie je me sens rajeuni. Je trouve mon enfance en couchant sur l'herbe et sentant l'odeur de cette terre, je trouve ma
jeunesse dans la vie de camaraderie et de travail, la maturité de la pensée et la vieillesse de la sensualité. La vie est un don précieux. Essayons de ne pas gâcher ce peu qui nous reste. J'embrasse Nina et toi bien tendrement. Vous serez averties par télégrammes du temps de notre retour. Notre adresse tu la sais déjà. Bon courage!
Votre Georges Fédotoff.
P. S. Merci cordial a Ilya Nicolaevitch pour ce qu'il a fait pour Nina et pour sa letter.
ПЕРЕВОД
22 июня [19]41
Моя дорогая,
Я не знаю, когда это письмо дойдёт до тебя. Между тем, из телеграмм на имя г[осподи]на Лебедева ты должна знать, что мы в «лагере», и я могу представить твоё отчаяние. Эта мысль, и только одна она, обременяет тяжёлым грузом мою жизнь. Однако здесь мы намного ближе, чем в Дакаре, к нашей цели, то есть, к отъезду в Америку. Несмотря на угрожающую политическую обстановку, мы надеемся на близкий отъезд. Я не хочу подробно рассказывать тебе здесь историю возвращения «Альсины». В двух словах: в последний момент для нас были закрыты возможности выезда как в Португальскую Гвинею, так и на острова Зелёного Мыса. Не имея права остаться в Дакаре, мы были вынуждены вернуться на борту «Альсины» в Касабланку, где нам сообщили о решении правительства: высадиться (с возвратом % стоимости билета) и ждать корабль на Америку, «разместившись» в Марокко, но не в больших городах. За небольшим исключением пассажиры «Альсины» были распределены между тремя лагерями. Наша группа из четырёх человек находится в Касба-Тадла (лагерь для размещения), в самом сердце Марокко, у подножия Атласских гор. Жизнь устраивается понемногу по типу скаутских или молодёжных общежитий. Военные, казармы которых мы заняли, гуманны и порядочны. Сложность в том, что мы не можем покидать лагерь за некоторыми исключениями, и наши демарши о кораблях и визах в Касабланке осуществляются телеграммами. Мы подписали контракт с двумя судоходными компаниями (через Португалию и через Испанию) и, несмотря на некоторые трудности, наши шансы неплохие. Есть суда на конец июня и середину июля. Нам нужно уехать как можно раньше и поэтому заплатить неимоверные суммы. Но мы твёрдо верим в щедрость наших американских друзей. Мне не хватает бумаги, чтобы описать тебе нашу жизнь со всеми её неожиданными и живописными сторонами. Самым большим утешением является марокканский пейзаж, который нас окружает. Самым тяжёлым испытанием является жара (40-45 градусов в тени). Но это наш Саратов! Так как есть ледяной душ и много воды, я лично не страдаю. Но бедная Марг[арита] Ник[олаевна]15! (впрочем, она тоже привыкает) Но что мне особенно хочется тебе сказать, это нечто сентиментальное (во французском смысле). Читая тревожные газеты и предвидя момент, когда новая война может отрезать Новый свет от Старого, я по зрелому размышлению должен сказать тебе: любовь к тебе - это единственное глубокое чувство в моей жизни. Уже месяцы я живу только им. Без него все потеряло бы для меня вкус; наука, культура, все. Осталась бы пустота, наполненная долгом и ведущая к смерти. С тобой эта дорога к смерти была бы спокойной. Я мечтаю о старости чистой и полной работы. Когда остальные страсти сгорят, мы вернёмся к детской чистоте и, возможно, увидим Бога. Но по-прежнему с тобой. Я повторяю каждый день молитву за тебя, заканчивая её теми словами, которые ты тоже могла бы сказать: «Дай мне увидеть его в мире и в любви ещё в этой жизни, если таковой будет твоя воля». Ты понимаешь, что единственная вещь, которая способна меня повергнуть в бездну, это новость о сумасшествии или твоей смерти, личную ответственность за которую я принимаю. Я прекрасно отдаю себе отчёт о боли, которую тебе причиняю, и попытаюсь частично компенсировать её, если нам будет дано жить вместе. Ещё одно, я принимаю Нину в моей жизни полностью и без ограничений. Даже без тебя. Я люблю её независимо от тебя. Её письмо из Н[ью]-Й[орка] в Дакар было для меня большим утешением. Я его перечитываю часто для успокоения. Я бы воздержался от написания этих сентиментальных вещей, если бы не было вероятности, какой бы малой она ни была, долгой разлуки. Но я, повторяю, полон надежд и даже сил. Моё здоровье превосходное. Настроение хорошее. В этих жизненных обстоятельствах я чувствую себя помолодевшим. Я обретаю своё детство, ложась на траву и чувствуя запах этой земли, я обретаю молодость моей жизни с товарищами и в труде, зрелость мысли и старость чувственности. Жизнь - это ценный дар. Постараемся не испортить то малое, что нам
остаётся. Я обнимаю очень нежно Нину и тебя. Вы будете осведомлены телеграммами о времени нашего возвращения. Наш настоящий адрес ты уже знаешь. Мужества.
Ваш Жорж Федотов.
Р. Б. Сердечное спасибо Илье Николаевичу16 за то, что он сделал для Нины и её письма.
8.
Russian 26 июля [1941, Севилья-Лиссабон] Дорогие мои Ляля и Нина,
Пишу из Севильи за несколько дней до назначенного отъезда. Пошлю это письмо из Лиссабона, куда заезжает наш пароход, так что, получив его, вы можете быть уверены, что моё второе путешествие в Америку началось. Мне это кажется почти невероятным счастьем: глав[ным] обр[азом] свидание с вами. Столько неудач и разочарований приучили к недоверию. Но теперь, кажется, сомнений нет. Разве военные события могут прервать наш переезд.
Последнее моё письмо было из марокканского лагеря. Вскоре я был освобождён и прожил 2 недели в Касабланке в ожидании парохода (или пароходов). То было уже счастливое время. Я побывал и в Рабате, встретил знакомых (обоих Алексинских17), причастился, посмотрел кое-что любопытное из местной жизни. Но уже мой голод путешествий был давно насыщен, и хотелось одного - поскорее бы ехать. Наконец, получены испанские визы и мы четверо, через Танжер проездом, потом пароходом едем в Севилью. Последний подарок судьбы: прощание с Европой состоялось в одном из самых прекрасных уголков её. Я никогда не предполагал, чтобы С[евилья] была морским портом. Оказывается, что небольшие суда заходят в Гвадалквивир, кот[ор]ый и не «бежит» и не «шумит»18. И опять мне недостает Ляли в прогулках по городу, по церквам и музею. Брожу один, т[ак] к[ак] Лебедевы могут передвигаться только на извозчиках, а «Ирусик»19, к[отор]ая молодец на ноги, слаба на гортань и целый день подкрепляется пирожными и мороженым. Для меня их общество, вообще приятное, сплошное разорение, к[отор]ое, правда, покрывается из их же кассы. Живём отдельно, тоже ради дешевизны. Одно худо, жара африканская. В сущности, ходить можно лишь по утрам.
Пароход «Navemar» запаздывает, виза Лебедевых истекла, но, по счастью, американский консул её возобновил. «Navemar» сейчас идёт из Бильбао, будет здесь 29, чтоб уйти через 1-2 дня. К сожалению, он заходит ещё в Кубу, т[ак] что сможет быть в N[ew] Y[ork] лишь в самом
конце августа. Говорят, на нем едут более 1000 человек (так и есть). Это «карго» только что
20 21
переделанное для пассажиров, едут Раузены , Сухомлин .
5 августа. «Navemar» отходит только завтра.
13 авг[уста] стоим на рейде в Лиссабоне, почти без надежд на спуск на берег. Твое письмо и 10 долларов от Издебского получил. Говорят, пойдём 17. Т[ак] к[ак] едем на Кубу, то в N[ew] Y[ork] будем не раньше сентября.
Нетерпение возрастает. Хочется скорее Вас обнять и начать новую жизнь.
Твой Жорж Ф[едотов].
9.
Russian 30 авг[уста 1941], Hamilton
Дорогая Ляля,
пишу тебе из «Бермуд» накануне дальнейшего отъезда. Переезд через океан, главная, самая трудная часть пути, пройдена. Страшно медленно - 13 дней, вместо 8 - в тяжёлых условиях, но пройдена. Бермуды - Куба и Куба - Н[ью]-Й[орк] будут гораздо короче. Радостно глядим мы на зелёные острова, покрытые виллами, на тихие заливы и протоки - настоящие финские шхеры, на английских моряков. На первый свободный уголок мира - чуть было не написал Европы. Сейчас идёт английский контроль, но быстро; он не задержит нашей отправки.
Говоря объективно, условия жизни на «Навемаре» совершенно невыносимы для людей болезненных, старых и избалованных. Женщины и евреи, к тому же, слабы насчёт морской болезни. Но я, по совести, ни от чего не страдаю, кроме многолюдства и людской наглости. Здоровье моё в отличном состоянии. Море и небо, да несколько классиков - более греческих - помогают забыть окружающее. Вся наша группа вообще держится молодцом. Но вот вчерашний
день принёс с собой газеты, близость Нового Света, и сразу это благодушие пошло прахом. Вечером произошёл типично русский спор - о России, после которого я не мог заснуть целую ночь. Неужели то же будет и в Н[ью]-Й[орке]? Я считал себя гораздо более закалённым. Я способен переносить все материальные невзгоды, даже не чувствуя их, но малейшее столкновение с людьми мучительно. Я надеюсь, что у нас с тобой по самым больным вопросам не будет расхождения. Ты, м[ожет] б[ыть], единственный человек, который способен освободиться от предрассудков - левых, правых, - хоть ненависть часто ослепляет тебя. Нашла ли ты себе единомышленников среди русских? Среди американцев-христиан, я думаю, это будет не так трудно. Меня все-таки удивляет, что с мая месяца ты не написала мне ни разу, хотя бы наудачу - в Лиссабон, или на Бермуды, и я не знаю, как тебя встретила Америка. Есть слабая возможность, что наш пароход пойдёт прямо на Н[ью]-Й[орк]. Тогда мы увидимся дней через 6. Более вероятно, что через две недели. Что это, по сравнению с 8 месяцами разлуки?
Хочу думать, что ты нашла для себя возможность, без надрыва, работать для «V», а Нина для своей музыки. Хотелось, чтобы её энтузиазм по отношению к Новому Свету удержался. Нам привыкнуть будет труднее. Это не милая Англия. Но здесь, м[ожет] б[ыть], рождаются новые формы мира - настоящие, после московских иллюзий, все ещё для многих соблазнительных.
Целую вас обеих крепко, крепко.
Ваш Г. Федотов.
22
Привет Коварским и другим друзьям.
Bakhmeteff Archive of Russian and East European Culture. Georgii Petrovich Fedotov Papers,
1907-1957. Box 2. Folder: G. P. Fedotov to E. N. Fedotova, 1939-1942.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Сосинский (Семихат) Бронислав (Бронислав-Рейнгольд-Владимир) Брониславович (1900— 1987) - литератор, поэт, прозаик. Участник Белого движения, в эмиграции сначала в Турции, Болгарии и Германии, с 1924 г. во Франции, в Париже. Участник Сопротивления, после Второй мировой войны переехал в США, где работал в аппарате ООН в Нью-Йорке. В 1960 г. вернулся в СССР.
2 Лебедева (урожд. баронесса Спенглер) Маргарита Николаевна (1885-1958) - жена видного политического деятеля В. И. Лебедева.
3 Издебский Владимир Алексеевич (18821965) - художник, скульптор, журналист, издатель и предприниматель. В эмиграции сначала в Финляндии, затем во Франции. До 1940 г. жил в Париже. Из оккупированной Франции добирался до США через Испанию и Португалию.
4 Начало новой жизни (ит.).
5 Упоминались: Лебедев Владимир Иванович (1884-1956) - российский революционер политический деятель, эсер, член Временного правительства, его жена - Маргарита Николаевна, а также их дочь Ирина (в замуж. Колль; 1916-?).
6 Ридлей Екатерина (1912-1976) - знакомая Федотовых в Лондоне, в следующем году вышла замуж за ученика Георгия Петровича - Е. И. Лам-перта (1914-2004).
7 Зернов Николай Михайлович (1898-1980) -философ, богослов, общественный деятель. Секретарь Русского студенческого христианского движения (РСХД), редактор «Вестника РСХД» (1925-1929), секретарь Содружества св. Албания и преп. Сергия Радонежского (1934-1947).
8 Очевидно, речь шла о знакомых Федотовых - Иване Ивановиче Лодыженском, его супруге Марии Петровне (урожд. Донской) и их дочери Екатерине (1916-2009).
9 В. А. Издебский.
10 И. В. Лебедева.
11 Гоголь Николай Васильевич (1809-1852) -писатель.
12 Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837) -поэт, писатель.
13 Зернова (урожд. Лаврова) Милица Владимировна (1899-1994) - религиозный деятель, иконописец, врач-стоматолог, жена Н. М. Зернова.
14 Лаури (Lowrie) Дональд Александр (Дональд Иванович) (1899-1974) - доктор богословия, деятель Американского христианского союза молодых людей (УМСА) в европейских странах.
15 М. Н. Лебедева.
16 Очевидно, упоминался Коварский Илья Николаевич (1880-1962) - издатель (см. письмо 9).
17 Упоминались Алексинский Иван Павлович (1871-1945), хирург, общественный деятель, эмигрировавший из советской России в 1920 г., а в 1935 г. переехавший в Касабланку, и его жена.
18 Ирония по поводу рефрена стихотворения А. С. Пушкина «Пока супруг тебя, красавицу младую» (1824):
Ночной зефир
Струит эфир.
Шумит,
Бежит
Гвадалквивир.
19 И. В. Лебедева.
20 Упоминались братья Раузены Израиль Григорьевич (1892-1977) и Лазарь Григорьевич (1884-1960), эмигрировавшие в Париж в 1920 г. и занимавшиеся общественной и издательской деятельностью и меценатством.
21 Сухомлин Василий Васильевич (18851963) - политический деятель, член ЦК партии эсеров. С 1918 г. в эмиграции, один из создателей и руководителей Заграничной делегации партии
эсеров. Член Исполкома Социнтерна, один из редакторов газеты «Воля России» (1922-1932).
22 Очевидно, упоминались И. Н. Коварский, его жена Лидия Антоновна (урожд. Налон-Домб-ровская, 1874-1965) - писательница, а также дочь Вера Ильинична (1908-1983) - психолог, журналистка. Эмигрировали из советской России в 1919 г. В 1940 г. переехали в США.
Сведения об авторе
Антощенко Александр Васильевич - доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Института истории, политических и социальных наук Петрозаводского государственного университета (Петрозаводск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 185910, Россия, Петрозаводск, ул. Ленина, 33
E-mail: ant@petrsu.ru
SPIN-код РИНЦ: 8184-4374
ORCID: 0000-0002-2366-3750
WoS ResearcherlD: AAG-5905-2019
Информация о статье
Дата поступления 25 мая 2022 г.
Дата принятия в печать 20 июля 2022 г.
Для цитирования
Антощенко А. В. «Incipit vita nuova». Письма Г. П. Федотова к жене. 1941 г. // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 305-316. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).305-316.
A.V. Antoshchenko
"INCIPIT VITA NUOVA". G.P. FEDOTOV'S LETTERS TO HIS WIFE. 1941
The letters of the famous émigré historian and religious thinker G. P. Fedotov are published, addressed to his wife during a long move from France to the United States in the initial period of the Second World War. They supplement the information of his published diary about the events, and most importantly, about his state of mind during this dangerous journey. The letters are stored in the Bakhmetiev Archives of Columbia University. Their text, written in French, has been translated into Russian. Letters written in Russian are brought into line with modern spelling standards. The publication is accompanied by the necessary comments.
Keywords: G.P. Fedotov; E.N. Fedotova; N.G. Fedotova; Russian post-revolutionary emigration.
About the author
Aleksandr V. Antoshchenko - Doctor of Historical Sciences, Professor of the Russian History Department of the Institute of History, Political and Social Sciences of the Petrozavodsk State University (Petrozavodsk, Russia)
Postal address: 33, Lenina ul., Petrozavodsk,
185910, Russia
E-mail: ant@petrsu.ru
RSCI SPIN-code: 8184-4374
ORCID: 0000-0002-2366-3750
WoS ResearcherID: AAG-5905-2019
Article info
Received May 25, 2022
Accepted July 20, 2022
For citations
Antoshchenko A.V. "Incipit vita nuova". G.P. Fedotov's Letters to His Wife. 1941. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2022, vol. 9, no. 3 (35), pp. 305-316. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).305-316 (in Russian).
