CC BY
45
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2007. № 3
ПЕРСОНА В.И. Антонов
ИМЯ, СТАВШЕЕ СИМВОЛОМ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОЦВЕТАНИЯ (к 110-летию со дня рождения федерального канцлера ФРГ Людвига Эрхарда*)
Людвиг Эрхард — второй по счету (после Конрада Аденауэра) федеральный канцлер послевоенной Германии. Хотя его пребывание на этом высоком посту было недолгим (1963—1966 гг.), тем не менее он вошел в новейшую германскую историю как один из выдающихся руководителей страны.
Имя Эрхарда прочно утвердилось на политическом Олимпе ФРГ задолго до того, как он стал федеральным канцлером. Этим он прежде всего обязан 14-летней работе в должности министра экономики ФРГ (1949—1963) в мощном тавдеме с Аденауэром. К тому времени Эрхард имел достаточный политический и управленческий опыт. Так, сразу же после американской оккупации г. Фюрта оккупационное ведомство вменило в персональную обязанность Эрхарда привести в должное движение экономическую жизнь города. В 1945 г. военный губернатор Баварии предложил ему занять должность министра торговли и ремесел в баварском земельном правительстве. А после выборов осенью 1946 г. Эрхард стал премьер-министром Баварии (1946—1948). Уже с этого времени он был одержим идеей экономической и денежной реформы, сконцентрировал свое внимание на ее концептуальной разработке.
Начало реформированию экономики, которое дало несомненный позитивный результат, было положено еще в 1948 г., т.е. за год до образования ФРГ, когда будущего министра экономики избрали директором правления по экономике, выполнявшего тогда, по сути, задачи общенационального масштаба (1948—1949).
Известно, что в первые послевоенные годы вплоть до 1948 г. денежная реформа на освобожденной от нацизма территории будущей ФРГ являлась прерогативой исключительно самих союзников, т.е. областью, не терпящей прямого вмешательства немецкой стороны. Под председательством Эрхарда немцы могли лишь выступать в роли советников в вопросах, касающихся денег и кредита. Хотя это на первых порах очень сковывало инициативы неуемного Эрхарда, но данное обстоятельство ему представлялось (и, кстати, совершенно справедливо) временным недоразумением. И он, предвидя и ожидая
* Людвиг Эрхард родился 4 февраля 1897 г. в г. Фюрге.
такой неминуемый исход, решительно взялся за реформу почти до основания разваленной экономики страны, которую позднее все ведущие экономисты мира единодушно назовут великолепно оправдавшим себя на практике и в жизни собственным детищем Эрхарда.
Став директором правления по экономике, Эрхарц 21 апреля 1948 г. выступил перед собранием экономического совета. В частности, он заявил, что немецкая экономическая политика сегодня и в ближайшем будущем должна принять два великих решения: денежную реформу и активизацию плана Маршалла1.
Эрхард называл экономическую политику на занятых западными союзниками территориях немецкой, т.е. национальной, а себя — национал-экономистом (специалистом по национальной экономике), так как обоснованно считал, что немцы, несмотря на соответствующее ограничение свободы в принятии решений в некоторых областях, отнюдь не были освобождены от ответственности за свое будущее. Конечно, денежная реформа не была панацеей от всех "болезнетворных" экономических проблем. Но Эрхард четко понимал, что она может послужить эффективным инструментом для подъема национальной экономики. Поэтому, по его мнению, принудительная экономика должна быть решительно элиминирована с арены будущего развития Германии. Идея равномерного распределения мизера уцелевших благ была признана порочной, ибо она могла спровоцировать зарождение культа дефицита, который характерен лишь для тоталитарных режимов. Экономика на этом этапе должна быть нацелена на наращивание в первую очередь собственных "мускулов" путем создания как можно больше материальных благ.
В контексте такого видения Эрхард, его соратники и единомышленники оперативно подготовили необходимые; административно-организационные мероприятия, которые большинством окружающих, в том числе его друзьями и некоторыми крупными специалистами, были расценены как радикальный курс "лечения" глубоко запущенной экономической "болезни", полный рисковых ситуаций, неожиданностей и последствий. Однако для Эрхарда приоритетной была прежде всего материально-экономическая гарантия денежной реформы. Только так могла быть преодолена инфляция. Поэтому он сделал решительную ставку на те силы, которые всячески способствовали конкуренции и повышению производительности труда. Прорыв в этом направлении Эрхарду удалось обеспечить благодаря принятию на общем собрании экономического совета 17 и 18 июня 1948 г. исторического закона о так называемых основных нормах, разработанного им и его коллегой Л. Микшем. Этим законом был дан зеленый свет рыночным силам, а прежние формы официального государственного вмешательства в экономические процессы были признаны несостоятельными. Не дожидаясь одобрения вступления в силу закона со
1 Erhard L. Deutsche Wirschaftspolitik. Dusseldorf; Wien, 1962. S. 33.
стороны союзников и проявив высокую ответственность и самостоятельность, Эрхард 20 июня 1948 г., т.е. в день ввода новых денег, отменил опять-таки без делового согласования с англо-американцами подавляющее большинство (90%) ценовых и хозяйственных предписаний. Столь кардинальная реформа денег стала залогом неминуемого успеха, причем благодаря параллельной и решительной реформации в области рыночных отношений.
То, насколько сильное влияние оказала реформа экономики и денег на жизнь тогдашней Германии, показали начавшиеся в ней крупные и быстротечные процессы. Все еще деморализованные военной катастрофой немцы были неожиданно поражены тем, как с июня 1948 г. все изменилось. Ожило производство сельскохозяйственной и промышленной продукции. Восстановление стало достигать таких темпов, каких невозможно было даже представить в соседних относительно благополучных государствах. И действительно, первые недели, Прошедшие после начала реформы денег, запомнились большинству немцев как самые бурные в национальной экономической истории. Рыночная экономика сразу же была подвергнута жесточайшему экзамену на жизнестойкость и результативность. Долгие годы имевшая место почти безграничная потребность наверстать упущенное, хронически непокрытый спрос потребителей с неимоверной силой стали "накатываться" на рынки, освобожденные от крепких оков госконтроля.
Эрхард не только профессионально, но и популярно разъяснял согражданам, что они теперь являются хозяевами своей судьбы. Он говорил о жизненной необходимости предпринимателей встать на путь свободной рыночной экономики. Ведь большая часть производственных мощностей тяжелой промышленности и всей инфраструктуры, а также жилых домов была разрушена. Другие же отрасли подлежали демонтажу в пользу держав-победительниц.
28 августа 1948 г. Эрхард выступил с программной речью на партийном съезде ХДС британской зоны в Реклингхаузене. Она была произнесена по личной просьбе Аденауэра, который в то время являлся президентом Парламентского совета, лидером ХДС этой зоны. В своей речи Эрхард акцентировал внимание однопартийцев на необходимости коренного поворота от принудительной экономики к рыночной, делая акцент на том, что реформы имеют мало общего с узкоэкономическими мероприятиями. "Этим мы поставили нашу общественно-экономическую и социальную жизнь на новые основы и на новые начала. Мы должны отречься от нетерпимости, которая ведет к тирании и тоталитаризму через духовную несвободу"2.
Спустя полгода Аденауэр охарактеризовал эту речь таким образом: «Тогда я сказал и в этом признаюсь открыто: "Отличная речь, но я
2 Erhard L. Wohlstand für аИе. Bonn, 1968. S. 46.
надеюсь, она сбудется". Если мы посмотрим назад, то мы скажем, что она сбылась до последнего остатка»3.
В 1949 г. Эрхард стал первым министром экономики в первом правительстве Аденауэра. Образовавшийся политико-экономический блок двух великих личностей оказался мощным генератором правительственного курса ФРГ в течение 14 лет. Этим двум личностям, несмотря на их явные и неявные различия и противоречия, а порой на открытое проявление антипатии, неприятия друг друга, будет суждено вместе успешно пройти через множество этапов внутри- и межпартийной борьбы, парламентских выборов, правительственных кризисов. Поэтому эра Аденауэра в той же мере может быть названа и эрой Эрхарда.
Для Эрхарда в ранге министра социальное обязательство, социальная защита населения были неотъемлемым, более того, определяющим элементом в рамках его единой экономической политики. По его мнению, социальное отнюдь не должно означать систему "справедливого распределения". Речь должна идти о постоянном увеличении социально значимой продукции для населения. И это становится предметом практической политики Эрхарда. Самая лучшая социальная политика была для него результатом хорошо продуманного и успешно реализованного экономического курса, ибо он позволял обойти сложнейшие социальные нагрузки, такие, например, как инфляция и массовая безработица. "Необходимо, чтобы принцип субсидиарное™ был признан одним из наиважнейших базовых принципов для социального обеспечения и отдавался бы приоритет, насколько возможно, самопомощи и ответственности за самого себя"4, — писал Эрхард в 1956 г., когда в стране началось реформирование системы социального обеспечения. Отсюда приоритет именно экономического решения проблем должен привести не к ослаблению, а скорее, к укреплению социальной политики.
Поэтому неудивительно, что 50-е годы прошлого века стали десятилетием, когда подъем национального дохода на душу населения ФРГ был вдвое выше, чем за все полтора столетия (1800—1950), и когда социальная уверенность и материальная обеспеченность отдельного гражданина достигли невиданного и наивысшего уровня. Введение динамичной пенсии в 1957 г. стало возможным только в результате успешной экономической политики.
Важнейшей предпосылкой для осуществления великих реформ для Эрхарда стала интеграция ФРГ в мировую экономику. Фактически Германия была снова заслуженно представлена на рынках всего мира уже в первой половине 50-х годов. Это стало возможным благодаря тому, что Эрхард осознанно осуществлял торговую политику как неотъемлемую часть экономической политики. Упразднение инва-
3 Adenauer K. Kanzlerworte. Essen, 1956. S. 13.
4 Erhard L. Wohlstand für alle. Kapitel 7.
лютной принудительной экономики с целью восстановления свободной конвертируемости собственной валюты имело в то время основополагающее значение во внешнеэкономическом курсе Эрхарда. Видимо, совсем не случайно тогда ряд англосаксонских газет его называл не иначе как "мистер конвертируемость". В конце 1958 г. Эрхард мог по достоинству оценить введение полной обменной способности валют 12 государств, в том числе валюты ФРГ.
В годы, когда Эрхард был министром экономики ФРГ и проводил свои преобразования, Западная Германия в буквальном смысле слова была поднята из руин и возвращена в лоно стабильного роста и процветания. Блистательные успехи, достигнутые в экономической области под непосредственным и эффективным патронатом и компетентным идейно-концептуальным и организационно-административным руководством Эрхарда, явились предпосылкой для сильной социальной политики в послевоенной Германии. Поэтому уже в первое десятилетие со дня образования ФРГ имя тогдашнего министра экономики по праву стало ярким олицетворением политики "благосостояния для всех", персонифицированным символом так называемого "немецкого экономического чуда".
Триумф экономической машины, запущенной в целях возрождения новой Германии, стоил ее реформатору, разумеется, очень многого: проявления огромной силы и воли, напряжения на пределе возможного внутренних (интеллектуальных и физических) ресурсов, высочайшей выдержки и толерантности. Концептуальная линия и практический путь, которым Эрхард неотступно, не считаясь со своим здоровьем, шел к реформе экономики и валюты, первоначально не находили адекватного понимания и горячо оспаривались, более того, многими воспринимались в штыки. Приходилось терпеливо доказывать, а иногда и уговаривать оппонентов. По некоторым на первый взгляд спорным моментам своего финансово-экономического курса Эрхард был вынужден выдерживать нападки со стороны самого Аденауэра.
Разумеется, в рамках одной статьи очень трудно подробно отразить все вехи жизнедеятельности Эрхарда, особенно на постах министра экономики и федерального канцлера, невозможно подробно описать целый ряд его конструктивных экономических идей, блестяще реализованных на практике. Хотелось бы сказать несколько слов об Эрхарде как личности.
Людвиг Эрхард принадлежал к тому поколению немцев, кто пережил падение Веймарской республики в 1933 г. и приход нацистов к власти, Вторую мировую войну, уничтожение рейха, изгнание, бегство, смерть и страдания многих миллионов людей в Германии и в соседних государствах. В годы правления нацистов он отказался вступить в национал-социалистский союз доцентов. Но после неудавшегося покушения на Гитлера 20 июня 1944 г. для Эрхарда настали тяже-
лые времена. Будучи под постоянным подозрением гестапо, он некоторое время был вынужден скрываться.
Однако Эрхарду было суждено сделать удивительную карьеру. Этим он обязан своему времени, изобиловавшему историко-полити-ческими переломами и отклонениями, экономико-социальной нуждой, падением морально-политических нравов, тоталитарным разрушением институциональных форм и правил и т.д. В то же время Эрхард был человеком, обладавшим редкими качествами, которые способствовали его успешному продвижению по служебной лестнице. Прежде всего он никогда не терял уверенности в себе. Чтобы ни случилось, Эрхард умел показать себя в нужном для окружающих свете: его невозможно было сбить с толку неудачами, его не пугали проблемы. Постоянная готовность к тому, чтобы сломить инерцию и сопротивление консервативного прошлого, у него доказательно мотивировалась идеей о надежном и стабильном благосостоянии в будущем. Эрхарду, несомненно, были присущи риторический дар, талант к необходимому популизму, что делало его в глазах придирчивой и недоверчивой общественности послевоенной Германии надежным профессионалом, которому якобы чужды честолюбие, страсть к политической карьере. Сознательно демонстрируя равнодушие к личным и групповым интересам, он вместе с тем в какой-то мере стремился стать человеком, от которого зависит экономическое благосостояние нации. Все эти качества позволяли ему занимать ключевой пост министра экономики в непростой период длиной в 14 лет, тогда как другие политики не решались отречься от своих старых убеждений и принять новые.
Вот почему как государственный муж Эрхард состоялся именно в новой Германии. Он получил всеобщее признание и славу как основатель социальной рыночной экономики в ФРГ, сумел экономическую финансовую политику поднять до уровня государственного искусства. Его по праву считали одним из великих министров экономики XIX и XX столетий, причем не только в европейском масштабе. Всемирный авторитет Эрхарда ярко подтверждают 23 звания почетного доктора, присвоенные ему разными университетами мира.
Государственная деятельность Эрхарда со дня образования ФРГ, в том числе его кратковременное пребывание (октябрь 1963 г. — декабрь 1966 г.) на посту федерального канцлера, способствовала крушению одного устойчиво действовавшего в коридорах власти стереотипа, суть которого состоит в том, что только внешнеполитические успехи делают политиков государственными мужами и вписывают их в анналы истории. Здесь даже сам Аденауэр был далек от истины, когда прибегал к заезженной мотивировке, тщетно пытаясь воспрепятствовать закономерному выдвижению Эрхарда на высшую канцлерскую должность. На сей счет он резко утверждал: "У него (т.е. Эрхарда. —
Авт.) нет качества политика. Он плохой европеец и не разбирается во внешнеполитических делах"5.
Но патриарх послевоенной Германии был не совсем прав и в ином отношении. «Не учитывал Аденауэр, что в хорошо организованном правовом государстве с налаженной экономикой и высоким жизненным уровнем отпадает надобность в сильной руке, в "демократии канцлера". Управлять могут и менее значимые фигуры. К тому же парламентско-демократическое мышление постоянно влечет к переменам, рождает надежду, что с приходом во власть новых людей будут решены проблемы, так и не решенные старой властью. А таковые 1 неизбежны даже в самом благополучном обществе»6.
Эрхард же доказал обратное: этого титула можно добиться, пройдя по трудной, каменистой дороге экономической политики. Даже в ? случае если бы он не был избран федеральным канцлером, все равно его имя стало бы символом экономической мощи и, следовательно, государственного величия Германии.
Следует также отметить, что Эрхард в жизни проявлял повышенный интерес не только к национальной экономике, но и к карточной игре, футболу и сигарам. Он, пожалуй, курил их больше, чем сам Уинстон Черчилль. Как настоящий франконец разбирался в винах, как баварец ценил пиво и как англосакс в зрелом возрасте пристрастился к виски, но пил его, правда, меньше, чем Черчилль. Другим его увлечением были пешие прогулки, которые он считал личным видом спорта. Благодаря этому его внешний облик, излучавший благополучие и спокойствие, оставался всегда неизменным, узнаваемым. Поэтому символическая "толстощекоегь", выразительный подбородок Эрхарда удачно закрепились в общественном сознании западных немцев как визитная карточка не только его личности, но и проводимого им экономического курса.
Такое представление не способна была поколебать и резко отрицательная оценка Аденауэра, обусловленная, как известно, усилением его
5 Цит. по: Ежов В.Д. Конрад Аденауэр — немец четырех эпох. М., 2003. С. 284.
Справедливости ради здесь следует отметить, что обострению межличностных
отношений вплоть до взаимного неприятия между Эрхардом и Аденауэром на завершающем этапе канцлерства последнего, т.е. в начале 60-х годов прошлого столетия, способствовало и неожиданное стечение обстоятельств, включая случай- ^
ное наложение внешне ожидаемых фактов и событий. Так, например, во время визита Аденауэра в США в ноябре 1961 г. ему был поставлен тревожный диагноз — воспаление легких, который был скрыт от западногерманской общественности.
"Публично было объявлено, что у канцлера обычный осенний грипп, что было #
явным искажением истины. Аденауэр провел две недели прикованным к постели в своем рендорфском доме. Ходили слухи, что он уже не встанет; дополнительную пищу для них дал тот факт, что первое программное заявление нового правительства было зачитано в бундестаге 29 ноября 1961 года... не кем иным, как Людвигом Эрхардом" (Уильяме Ч. Аденауэр. Отец новой Германии. М., 2002. С. 601).
6 Цит. по: Ежов В.Д. Указ. соч. С. 277-278.
политического соперничества с Эрхардом в последний год канцлерства. Вот что он говорил своему помощнику Глобке: "Его (Эрхарда. — Авт.) внешность не подходит для канцлера — он слишком толст, чересчур много ест и курит"7.
Кроме того, Эрхард был лихим автомобилистом, что порой приводило к драматическим последствиям. Но каждый раз он выходил невредимым из критических ситуаций, отделавшись лишь шишками и шрамами.
Человек с мягким и добрым нравом, интеллигентный, с живым и в то же время несколько отрешенным взглядом, с тонкими чертами, с огромным двойным подбородком и волосами, уложенными всегда в пробор. Таким был Эрхард при жизни. Во многом таким он остался и в памяти своих современников. Эрхард ушел из жизни 5 мая 1977 г. и до конца своих дней был депутатом бундестага, почетным председателем ХДС.
7 Там же. С. 284.
