CC BY
178
С. И. Гарагуля
ИМЯ ЛИЧНОЕ КАК ЗНАК ИДЕНТИЧНОСТИ ИНДИВИДА
В задачу данной статьи входит рассмотрение взаимосвязи имени личного и идентичности индивида на примере англоязычной культуры. Концепт идентичность сегодня широко используется в социолингвистике, лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации, этнолингвистике, этнопсихологии, психолингвистике, культурной антропологии. В научной литературе в самом общем понимании идентичность означает «отождествление себя (одного или многих) с кем-то и в чем-то и одновременно различение себя от кого-то и от чего-то» [1, 55], «восприятие собственного «я» через взаимодействие и соотнесение себя с другими индивидами» [2,16 - 17]. Вслед за Т.А. Комовой в этот концепт мы также включаем такие аспекты, как «место, где мы живем; имя, которое дается нам от рождения; язык, который мы считаем родным, милые нашему сердцу привычки и традиции» [3, 4].
Американские ученые Джудит Н. Мартин и Томас К. Накаяма, занимающиеся вопросами межкультурной коммуникации, в определении идентичности выделяют три подхода - социопсихологический (идентичность как собственное «я» в отношении к групповой принадлежности), коммуникативный (идентичность как собственное «я» в отношении к коммуникации с другими индивидами) и критический (идентичность в историческом, экономическом, политическом и дискурсном контекстах): «Identity is the concept of who we are. Characteristics of identity may be understood differently depending on the perspectives that people take. ...The social psychological perspective emphasizes that identity is created in part by the self and in part in relation to group membership. ., .The communication perspective emphases that identities are not created by the self alone but are co-created through communication with others... .The critical perspective is the attempt to understand identity formation within the contexts of history, economics, politics and discourse» [4, 111 - 116, 341].
Из вышеуказанных определений следует, что идентичность индивида создается языком, которым он пользуется, культурой, которой он принадлежит, и обществом, в котором он живет, а также межличностными отношениями в этом обществе. Понятие идентичности можно свести к двум вопросам: «Кто я?» и «Как я вписываюсь в окружающий мир?», т.е. как я воспринимаю себя, и как другие воспринимают меня.
Идентичность представляет собой комплексное понятие, включающее в себя языковой, культурный, социальный, этнический, религиозный и другие компоненты, и определяется психосоциальным развитием индивида, семейными отношениями и всей историей его жизни. Таким образом, можно говорить о соответствующих видах идентичности: языковой, культурной, социальной, этнической, религиозной и т.д. При этом важно учитывать тот факт, что подобное деление может быть условным, так как каждый из этих видов может включать отдельные компоненты друг друга.
Средствами выражения идентичности могут служить так называемые «ключевые символы» [5, IX], такие как язык, одежда, флаги, эмблемы, артефакты и т.д., которые идентифицируют индивидов со схожей с ними группой людей, их языком и культурой и дифференцируют этих индивидов в отношении другой культуры.
© С.И. Гарагуля, 2007
Таким важным «ключевым символом» идентичности индивида является также его имя. Если задают вопрос: «Кто Вы?», ответ, который ожидает услышать собеседник, - Ваше имя. Но это не означает, что индивид есть его имя. Имя символизирует идентичность этого индивида, т.е. человек заявляет о своей идентичности с помощью имени. «The most important anchorage to our self-identity throughout life remains our own name» [6, 117]. Имя часто становится отражением индивидуальных качеств и характеристик человека, оно может вызывать определенные образы, связанные с его носителем. В процессе социализации индивид развивает определенное отношение к своему имени, придавая ему особый смысл и значение посредством самопознания и отношения к нему других членов сообщества.
В связи с этим нам представляется возможным выделить отдельным видом ант-ропонимическую идентичность, определяемую как психологическое соотнесение себя со своим именем, характерным для определенной лингвокультуры, и восприятие этого имени и его носителя через имя представителями данной и других лингвокультур, что позволяет индивиду определить свое место в лингвосоциокультурном пространстве и свободно ориентироваться в нем, создавая определенную связь с обществом, в котором он живет. «When an individual calls himself... John Jones, he is symbolizing parts of the complex of images he has of himself and that are likewise recognizable by others» [7, 366].
Для формирования и реализации данной идентичности наиболее важными, по нашему мнению, являются языковая и культурная идентичности, так как имя - это, прежде всего, элемент языка и культуры. Кроме того, языковая и культурная идентичности интегрируют большинство составляющих вышеупомянутых идентичностей. «Идентичности создаются, используются и регулируются внутри культуры» [5, 2] и «в языке И С ПОМО-щью него» [8,47]. Языковая идентичность - это «совокупность языковых характеристик индивида или группы, состоящая из знаний языка или языков (языковая компетентность), употребления языков (речевое поведение), отношение к языкам (языковые установки)» [1, 39]. Культурная идентичность представляет собой «осознанное принятие человеком соответствующих культурных норм и образцов поведения, ценностных ориентаций и языка, понимании своего «я» с позиций тех культурных характеристик, которые приняты в данном обществе, в самоотождествлении себя с культурными образцами именно этого общества» [9, 54], а также «символ самосознания, который включает образ мира, систему ценностей и менталитет той группы, к которой принадлежит индивид» [10,144].
Отсутствие имени обозначает отсутствие идентичности. Данный тезис подтверждает контекст, заимствованный из книги К. Вудворд «Understanding Identity», рассказывающий о 46-летней Кристине Випп из Великобритании, которая узнала о том, что она появилась на свет в результате искусственного оплодотворения:
«I was 40 when I found out that my father was a glass with a blob of sperm in it. My father doesn’t have a face or a name and he wasn’t even a one night stand. If my mum had had an affair at least there would have been sex and lust, something human rather than something so cold, scientific and clinical. My parents never even met. I still feel like a freak, a fake. I don’t feel I know who I am any more» [5,24].
Обеспокоенность героини непосредственно связана с понятием идентичности. Ее отношение к самой себе, к тому, кто она есть, нарушены не столько тем фактом, что ее отцом оказался не тот человек, которого она считала таковым до определенного времени, а именно тем, что у него нет имени, и, соответственно, у него нет идентичности. Без имени отец не существует для нее. Быть без имени значит не существовать. И Кристина называет себя «а fake» подделка, подлог, тем самым утверждая, что ее идентичность ложна. В данном
случае у нее отсутствует одна из важных составляющих идентичности - семейная традиция, происхождение. Это находит отражение на восприятии Кристиной идентичности, но не через свое имя, а через отсутствие имени у отца и, соответственно, своих корней.
Тезис о том, что имя является знаком и источником идентичности, подтверждается возросшим желанием тех, кто воспитывается/воспитывался в приемных семьях, узнать свои «реальные», оригинальные имена и найти своих биологических родителей. Об этом пишут в своей книге «Uniqueness, the Human Pursuit of Difference» американские социальные психологи K.P. Снайдер и X.JI. Фромкин. Они приводят в качестве примера мнение психиатра Калифорнийского университета Артура Сорровского о том, что те, кто вырос в приемных семьях, имеют большие проблемы, связанные со своей идентичностью. Для ее определения и формирования важную роль играет нахождение своего оригинального имени и корней, что позволяет им ответить на вопрос: «Кто я?» [11, 130-131].
Каждое имя имеет свое содержание, различные компоненты которого выходят на первый план при выделении той или иной идентичности. Имя, занимая особое место в системе языка и культуре, становится своего рода маркером, индикатором идентичности, или, по терминологии американского лингвиста Джона Э. Джозефа, ее «носителем», «текстом» [12, 13, 176]. У каждого индивида имя функционирует как «текст» языковой, культурной, национальной, этнической и религиозной принадлежности, семейных отношений; оно может указывать на профессиональное положение человека, определять коммуникативные модели.
Канадский исследователь Мэри В. Симан опубликовала объявление, распространенное Комиссией по правам человека в провинции Онтарио, следующего содержания:
For Pete’s sake, for Juanita’s sake,
For Horst’s sake, for Liv’s sake,
For Dmitri’s sake, for Maria’s sake,
For Nadia’s sake, for CM Ming’s sake,
For Aziz’s sake, for Sol’s sake,
For everybody’s sake, let’s work together [13, 129].
Этническое разнообразие имен сделало данное сообщение настолько понятным, что франкоговорящая часть населения Онтарио сразу же негативно отреагировала на то, что они не были представлены в этом объявлении. Было очевидно, что в нем не было ни одного имени, принадлежащего французской культуре. Данный контекст иллюстрирует, как имя личное способно кодировать в себе достаточно информации, чтобы обозначить целую этнокультурную традицию.
Представляет интерес статья британского лингвиста немецкого происхождения В.Ф.Х. Николайсена (W.F.H. Nicolaisen) «Ап Onomastic Autobiography, or, In the Beginning Was the Name» [14]. В ней он рассказывает о формировании своей антропо-нимической идентичности, обозначив отдельное направление в автобиографической литературе - ономастическая автобиография. При рождении 13 июня 1927 г. родители дали ему три имени - Wilhelm Fritz Hermann, отразив соответственно семейную традицию как часть генеалогической культуры, а также принадлежность к немецкой национальной культуре: Wilhelm - среднее имя его отца (Andreas Wilhelm Albert), Fritz - имя деда со стороны отца, Hermann - имя деда со стороны матери.
«According to the prevailing naming practices at the time, I could therefore not be mistaken for anything else but what I was: the eldest son of my fathers’ and the eldest grandson
of my grandfathers’; my names said and still say so quite clearly, and there is no escaping from this status.... My onomastic persona was created under the fairly conservative, social pressures of the time which assigned it a clearly appointed place in my family genealogy» [14,180].
Далее Николайсен отмечает, что имя Wilhelm также в какой-то степени связывает его с историей Германии:
«Of these three names, Wilhelm has further implications because my father was named after one of his uncles, and his uncle bore the name of the first German Kaiser, demonstrating my ultimate onomastic involvement in the German monarchy, with a chronological depth of about 125 years» [14, 180].
Проанализировав более 70 лет своей жизни с точки зрения антропонимической идентичности, Николайсен подводит итог:
«... I am so many names to so many people. Let me try to list these allonyms: Bill, Bill Nicolaisen, Uncle Bill, Willi, der kleine Willi, Onkel Willi, Willi Nicolaisen, Wilhelm, Wilhelm Nicolaisen, W.F.H. Nicolaisen, Nicolaisen, Guardian, Dr. Nicolaisen, Willie Nick, Professor Nicolaisen, Professor, Dad, Daddy, Opa, and of course, good old birth-certificate Wilhelm Fritz Hermann Nicolaisen» [14,185]:
- имя Willi (гипокористическая форма от Wilhelm) соотносит его со своей семьей, периодом детства и обучением в школе [14, 181 - 182];
- Wilhelm - с окончанием школы, началом трудовой деятельности на ферме, учебой и защитой диссертации в университете Германии: «It was in the early post-war years that various people outside my family started to call me Wilhelm, beginning on the farm on which I worked for a year and a half,... at the University of Tbbingen, and beyond» [14, 183];
-Billy (гипокористическая форма от английского имени William, немецкое соответствие которого Wilhelm) - с учебой в Королевском колледже г. Ньюкасла в Англии: «I was immediately and without being consulted in the matter called Billy - by professors, fellow students, my landlady, and others. .. .it involved ... a change from language to another, in this case from German to English... .1 am glad to say that this name did not survive my stay in Newcastle .. .for I never took to it... .1 might have been happier with it as a younger boy but at the time I was in my twenties Billy seemed so immature, so juvenile, so insubstantial, almost trivial» [14, 183];
- Bill - с жизнью и работой в Великобритании и других англоязычных странах: «Bill I became and have stayed ever since. It is as if all the other names had just been preparations or rehearsals for this one and as if Bill then perfectly expressed who I was meant to be. Undoubtedly, more people know me as Bill ox Bill Nicolaisen now than by any other name. Naturally, such people are chiefly speakers of English but even to German speakers who have met me since 19511 am now usually Bill» [14,184];
- Wilhelm F. H. Nicolaisen/ W. F. H. Nicolaisen - как автор публикаций, чтобы отличить свое имя от имени отца, работы которого тоже широко публиковались [14,184].
Каждое из этих имен отражает различные стороны собственного «я» Николайсена в отношении к себе и окружающему миру в разные периоды жизни: «I respond to all these names in their appropriate situations, and each one of them presents or reflects a different side of me to the world, and to myself, I presume» [14, 185]. Динамика данной антропонимической идентичности такова, что оригинальные имена Wilhelm Fritz Hermann, данные Нико-лайсену при рождении родителями, стали просто инициалами (в официальном употреблении), а среди друзей и коллег он теперь известен просто как Bill.
Другим примером ономастической автобиографии является статья «Naming and Identity» английского социолога Фелли Нкуето Симмондс (Felly Nkweto Simminds),
полное имя которой - Felicitas NoraNkweto Simmonds. Она родилась в Замбии в середине прошлого века, и по этнической традиции этой страны имя Nkweto ей дали родители ее отца (она была названа именем прадеда):
«Му paternal grandparents named me Nkweto wa Chilinda. But the name arrived too late. Time had moved on. This was the middle of the twentieth century. The modem age. Modernity had implications for my very identity in colonial central Africa, what was now Zambia» [15,109].
Ее родители в свою очередь дают ей также английское имя Nora как отражение английской культуры, навязанной в то время колониальным режимом в стране:
«In terms of names, I was bom at the wrong time. The post-war colonial African society into which I was born was having a crisis of identity. A separation of the old order from the new. Having an English name was symbolic. It was one way that you could show you were of the modem world ... could speak English. ... Our new names symbolized another existence» [15, 109]. Позднее она перестанет использовать это имя, так как оно соотносило ее с колониальным прошлым своей родины.
Обучаясь в католической монастырской школе, ей пришлось принять еще одно имя - Felicitas (от лат. счастье) в честь покровительницы святой Фелисии. Позже Фелли Нкуето Симондс сократила это имя, приняв форму Felly, как знак отказа от католической религии и начав употреблять ее в семейном кругу, среди друзей, а затем и официально:
«Felicitas ... Felly. There is a whole lot wrong with this name that I still carry as the ultimate symbol of my confused identity. I no longer have a reason to carry it. I’m no longer a Catholic, which was the only reason I took the name in the first place!» [ 15, 111 ].
Далее героиня отмечает, что сохранение полного набора ее личных имен очень важно для нее в связи с определением собственной идентичности:
«For better, for worse, my names locate me in time and in space. It gives me a sense of my own history that I not only share specifically with a generation of people in Africa but also with all Africans in the Diaspora. .. .1 carry my history and that of my people. As I experience life, all that I experience is also in readiness for those who come after me, those who will carry my name and my spirit. That is my identity» [15,113-114].
Фелли Нкуето Симмондс использует разные личные имена своей общей антропо-нимической формулы в зависимости оттого, как она воспринимает себя, и как ее воспринимают другие в пространстве и во времени, тем самым сигнализируя разные компоненты своей антропонимической идентичности:
Felicitas Nora Nkweto Simmonds - «Му National Insurance papers and my driving licence are the only documents ... that carry all my names. ... In public, at conferences, for example, I insist that my full name appears on my name tag» [15,113].
Felly - «My friends call me Felly» [Ibid.: 110].
Nora - «Often I drop Nora, it is the name I least relate to, unless I’m in Zambia, which is not often these days» [15,113].
Nkweto - «...these days Nkweto is with me now in a way that I haven’t felt before. It could be because of my mother’s death. I need to feel close to her sprit, through my own spirit, Nkweto wa Chilinda. Recently I’ve used it when I write poetry, when I write from my soul, when I’m saying something that touches my very core» [15, 113].
«Naming myself differently to suit the occasion allows me the space to experience all my subjective realities and identities (we all have many) in away that does not imply fragmentation, but coherence» [15,113-114].
Каждое из данных личных имен - Felicitas Nora Nkweto - имеет свой смысл, свое содержание, свое лингвокультурологическое наполнение, и они очень важны для определения идентичности индивида в целом и антропонимической идентичности в частности. Это можно изобразить схематически следующим образом:
Подводя итог вышеизложенному материалу, можно сделать вывод о том, что имя личное является важнейшим средством взаимодействия человека с окружающим его миром, оно несет определенную информацию членам общества и самому индивиду о том, кто он есть. Имя связывает нас с нашим культурно-историческим наследием и делает уникальными в нем. Д.Э. Джозеф отмечает, что «индивидуальная идентичность начинается с имени личного и желания придать ему значение» [12, 176]. Этот тезис особенно важен для понимания антропонимической идентичности. В процессе ее формирования имя выполняет, по меньшей мере, следующие функции:
а) дейктическую - имя указывает на индивида;
б) дифференцирующую - имя используется для различения индивидов;
в) категоризуюгцую - имя соотносит индивида с другими индивидами, носящими подобное имя, а также с группой, социумом или лингвокультурой, в которых принято это имя.
В данном случае «значение имени» - это весь жизненный опыт индивида, его воспоминания, рассказы, семейные истории и традиции, связанные с его именем, восприятием индивидом своего имени и восприятием этого имени другими, т.е. все то, что Николаисен относит к ономастической автобиографии, «...if you ask someone about their identity, a story soon appears. ...we construct our story, and hence our identity» [8, 15, 16]. Д.Э. Джозеф ставит знак равенства между «значением имени» и «жизнью носителя этого имени» [12, 176], что составляет содержание имени [16, 47].
Антропонимическая идентичность представляет собой динамическую категорию: она не бывает постоянной и данной навсегда, она меняется в течение всей жизни человека. Присваивая имя ребенку при рождении, родители задают ему определенную идентичность, которая получает свое дальнейшее развитие и наполняется новым содержанием,
новыми формами, образами и ассоциациями в процессе социализации индивида. «Names penetrate the core of our being and are a form of poetry, storytelling, magic, and compressed history» [17, 13]. Следовательно, идентичность индивида тесным образом связана с его именем. Антропонимическая идентичность человека имеет интегрирующий характер и включает в себя множество компонентов: языковой, культурный, национальный, этнический, социальный, расовый, религиозный, психологический, личностный, гендерный, которые в свою очередь могут рассматриваться как отдельные виды идентичности. Каждый из них способен выходить на первый план и становиться основополагающим в антропонимической идентичности индивида.
Литература
1. Губогло М.Н. Идентификация идентичности: этносоциологические очерки. М., 2003.
2. Mathews G. Global Culture. Individual Identity: Searching for Home in the Cultural Supermarket. L., 2000.
3. Комова T.A. Концепты языка в контексте истории и культуры. М., 2003.
4. Martin J.N., Nakayama Т.К. Intercultural Communication in Contexts. California: Mayfield Publishing Company,
5. Woodward K. Understanding Identity. L., 2002.
6. AUport G. W. Pattern and Growth in Personality. N.Y., 1961.
7. Adler P.S. Beyond Cultural Identity: Reflections on Cultural and Multicultural Man // Intercultural Communication: A Reader. Belmont, 1976.
8. Sapur M. Identity, Culture and the Postmodern World. Athens, 1996.
9. Грушевщкая Т.Г., Попкова В.Д, Садохин А.П. Основы межкультурной коммуникации. М., 2002.
10. Леонтович О,А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения. М., 2005.
11. Snyder C.R., Fromkin H.L. Uniqueness: The Human Pursuit of Difference. N.Y.; L., 1980.
12. Joseph J.E. Language and Identity National, Ethnic, Religious. N.Y., 2004.
13. Seeman М. V Name and Identity // Canadian Journal of Psychiatry. 25. 1980. P. 129-137.
14. Nicolaisen W.F.H. An Onomastic Autobiography, or In the Beginning Was the Name // Names. 47. 1993. P. 179-187.
15. Simmonds EN. Naming and Identity // Reconstructing Womanhood, Reconstructing Feminism. Writings on Black Women. Edited by D. Jarrett-Macauley. L.; N.Y, 1996. P. 109-115.
16. Гарагуля С.И. Английское личное имя как объект изучения языка, истории и культуры. Белгород, 2002.
17. Kaplan J.t BernaysA. The Language of Names. N. Y., 1997.
