CC BY
12
УДК 81'22 Е. И.Карпенко
кандидат филологических наук, доцент кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка, факультет немецкого языка, МГЛУ; e-mail: elena_karpenko@list.ru
ИМЯ И СОБЫТИЕ1
В статье рассматривается взаимодействие имен библейских личностей и соответствующих культурных сценариев. Структура культурного сценария включает в себя предсобытие, событие и постсобытие, действия которых разворачиваются на основе каузального принципа. Каждый структурный элемент сценария может вербализироваться как в лексико-фразеологической системе языка, так и в различных текстах.
Ключевые слова: событие; культурный сценарий; библеизм; имя собственное; дискурс.
Karpenko E. I.
Ph. D. (Philology), Associate Professor, Department of German Lexicology and Stylistics, German Language Faculty, MSLU; e-mail: elena_karpenko@list.ru
PERSONAL NAME AND EVENT
The article studies the influence of biblical cultural scripts on the semantic characteristics of biblical proper nouns in language and texts. The structure of the cultural script contains a causal chain of pre-event, event and post-event. Each element of the cultural script can be verbally represented in language units (idioms, proverbs) and texts.
Key words: event; cultural script; biblical expression; proper noun; discourse.
Взаимосвязь личного имени и события отмечена во многих современных лингвистических теориях. В когнитивных исследованиях считается, что успешное функционирование прецедентных имен (и антономасии) в дискурсе обеспечивается их опорой на социокультурные модели, свойства которых позволяют выдвигать на первый план в семантике имени собственного любой элемент модели, в том числе некое культурно значимое качество или класс событий [6].
В концепции прецедентности, авторы которой - Д. Б. Гудков, В. В. Красных, И. В. Захаренко и Д. В. Багаева, - неоднократно отмечали «равнозначность и обоюдозависимость» таких феноменов, как прецедентные имена и прецедентные ситуации [9, с. 188]. В. В. Красных, рассуждая о прецедентных феноменах-«экспликаторах», приводит
1 Исследование выполнено в МГЛУ при финансовой поддержке РНФ (проект №14-48-00067).
следующий пример соотношения прецедентной ситуации предательства и прецедентного имени Иуда: «как Иуда является атрибутом рассматриваемой прецедентной ситуации предательства, так и сама прецедентная ситуация входит в дифференциальные признаки данного прецедентного имени» [9, с. 188].
Связь библейских личных имен, употребленных в роли нарицательных, с теми или иными событиями объясняется особенностью техники портретирования в Библии. А. А. Десницкий сравнивает ее с детальной классификацией человеческих индивидуальностей, разработанной древними греками, и приходит к выводу о том, что для библейских авторов важны не столько уникальные черты той или иной личности, сколько «место ее поступков на шкале абсолютных ценностей» [3, с. 419].
Библейский автор подробно описывает портрет или характер только в том случае, если это функционально необходимо для развития действия. В остальных случаях он будет оценивать поступок героя, т. е. его слова и / или действия, а не внешность и характер. Поступок в представлении библейских авторов может быть праведным или греховным, поэтому библейские личности это либо святые и праведники, либо грешники и беззаконники (последние более дифференцированы): «...никогда и нигде ветхозаветный автор не стремился сравнивать индивидуальные особенности своих героев, он вообще очень легко пренебрегает ими ради общих нравственных и духовных оценок» [там же, с. 424]. Иными словами, библейское имя часто ассоциируется с событием, участником которого является носитель имени: Адам и Ева с грехопадением; Каин с братоубийством; Авессалом с заговором против отца - царя Давида (с конфликтом отцов и детей) и т. д. Не случайно библейские имена (при нарицательном употреблении) часто определяются отпредикативным существительным: Каин - убийца (преступник, предатель); Иуда - предатель; Иов -страдалец; Магдалина - грешница [8].
Вышесказанное дает основания предположить, что в когнитивном отношении семантика библейского имени опирается на такую разновидность культурных моделей, как культурный сценарий. Несмотря на то, что универсальной терминологии для обозначения структур знаний не существует, сценарием в когнитивных исследованиях принято называть когнитивную структуру для представления стандартной последовательности действий [2]. Это может быть сценарий убийства, предательства, соперничества, борьбы, пленения,
освобождения, соблазнения, грехопадения1 и т. п. Данная структура имеет динамический характер, несмотря на то, что может быть описана статичным предикатом. Страдание Иова как культурный сценарий -это не статическое состояние, а динамическое событие: оно предполагает испытание или серию испытаний, которым подвергается праведник для исправления некоторого недостатка (греха) и последующего нравственного очищения.
Благодаря включенности такого сценария в жизнь библейской личности (и вследствие авторитета Библии - в жизнь многих поколений людей) субстрат сценария (действия, поступки, процессы) становится событием [1].
Каузальный характер развертывания события / событий в сценарии дает исследователям основание выделить следующие структурные компоненты (сцены): предсобытие, (центральное) событие и постсобытие [4]. В каждой сцене создаются предпосылки для последующих событий. Библейские культурные сценарии, несмотря на вариативность, свойственную любым когнитивным схемам, достаточно строго структурированы. Кроме того, далее будет показано, что в наиболее «сильных» библейских сценариях каждый структурный элемент вер-бализируется в лексико-фразеологической системе языка. С каждым элементом культурного сценария могут соотноситься отдельные лексемы, фразеологизмы, крылатые слова и выражения, зафиксированные в этимологических, идеографических, фразеологических и других словарях, в которых лексика отобрана по сфере употребления (словари исторического типа, диалектальные словари, словари разговорной лексики). Кодифицированные элементы отражают стабильные смыслы сценария, наименее подверженные вариативности под влиянием времени и контекста.
Особенность библейских культурных сценариев заключается в том, что все сценарные события являются культурными архетипами, т. е. основополагающими категориями индивидуального и коллективного опыта. В культурном сценарии KAIN / ABEL лексические номинации культурных архетипов соотносятся со всеми элементами сценария. Ключевым предсобытием сценария является
1 Как и любой сценарий, библейский культурный сценарий опирается на базовую (когнитивную) схему - «костяк сценария, позволяющий за бесчисленными воплощениями увидеть то, что делает этот сценарий постоянным, а именно его структуру» [13, с. 25].
жертвоприношение, причем жертвой служат плоды профессиональных занятий братьев: земледельца (нем. Ackerbauer) и пастуха (нем. Hirt) [Быт. 4: 2]. Земледелие и скотоводство не просто два наиболее ранних вида профессиональной деятельности человека, это и два разных типа взаимоотношений человека с Богом. «Пастырь овец» ведет кочевой образ жизни, полностью подчиненный воле Бога; для земледельца источником благополучия является возделываемая территория. Библия объясняет отвержение Богом жертвы Каина и принятие жертвы Авеля превосходством веры последнего (Авель в Библии также архетип праведника). Как элемент предсобытия, гневная реакция отвергнутого Каина получает воплощение в английской идиоме to raise Cain со значением: а) to cause a commotion - поднять шум, устроить скандал, начать буянить; b) to react or protest heatedly -яростно реагировать на что-л., протестовать против чего-л. Например:
I'm not sure she should come, but I figure she'd raise Cain if we try to say no [14].
Архетипы центрального события культурного сценария KAIN / ABEL - убийство / убийца, предательство / предатель - отражены в именах нарицательных, зафиксированных в идеографических и фразеологических словарях, ср.:
нем. Kain «Verräter» - предатель, «Mörder» - убийца [17, с. 559]; итал. Caino fig. «omicido» - убийца [11];
Каин - о предателе, убийце [10]; прост. тяжкий преступник, убийца, изверг [12];
фр. un Caïn «traître» - предатель, изменник; «scélérat» - злодей, негодяй [11].
Значение «предатель», зафиксированное в русском, немецком и французском языках, не находит подтверждения в Библии и представляет собой расширение культурного сценария за счет сближения в культурной традиции образов Каина и Иуды. Разоблачение преступника и нежелание последнего признать свою вину также являются элементами центрального события культурного сценария. На вопрос Бога о том, где находится его брат, Каин отвечает:
Не знаю, разве я сторож брату своему? (СПБ1)
1 Синодальный перевод Библии.
Ich weiß es nicht; bin ich etwa meines Bruders Hüter? (МБ1)
I know not: Am I my brother's keeper? (БКИ2) [Быт. 4: 9].
Этот вопрос, иногда в утвердительной форме, фиксируется многими словарями крылатых фраз и выражений. Ср.: (Biblical.) Iam not my brother 's keeper (AndAm I my brother 's keeper?), т. е. «Я не отвечаю за то, что делает, или где находится третье лицо3» [15]. Отсутствие раскаяния, приговор, его обжалование преступником и смягчение приговора - центральное событие сценария вмещает основные элементы культурного архетипа ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ. Каин протестует против наложенного на него Богом проклятия и получает в качестве защиты особый знак. Фразеологизм (рус.) каинова печать / (нем.) n Kainszeichen, n Kainsmal / (англ.) mark of Cain не представлен своим лексическим составом в Библии: означивание в языке получает модифицированный в результате метонимического переноса элемент центрального события сценария. Знак защиты, находясь на теле убийцы, становится печатью вины. В отдельных случаях фразеологизм имеет помету fälschlich - ошибочно, например:
n Kainszeichen = n Kainsmal: 1. (...); 2. (fälschl. für) Zeichen des Brudermordes, Spur der bösen Tat, die am Täter erkennbar sein soll [nach Kain, im 1. Mosses, 4, 15, wo es ein Zeichen göttlichen Schutzes ist] [18]. Ср. также:
англ. mark of Cain: знамение Каина, 'охранная грамота; метка, выдающая преступника' [5, с. 162].
К постсобытию культурного сценария относятся эпизоды изгнания Каина к «востоку от Эдема» в землю Нод [Быт. 4:16], строительства им крепости как прообраза первого города [Быт. 4:17], рассказ о потомках Каина [Быт. 4:18-24]. Архетипы изгнания, скитальчества вербализуются в английской идиоме east of Eden4. «На восток от Эдема» по версии М. А. Загота, находятся 'места малопривлека-
1 Перевод Библии Г. Менге.
2 Библия Короля Иакова.
3 Ср.: Prov. You are not responsible for another person's doings or whereabouts (Biblical) [15].
4 Но не в идиоме land of Nod ~ (рус.) 'царство Морфея', которая основывается на игре слов, ср.: (англ.) to nod - клевать носом, дремать. Выражение имеет стилистическую помету «humorous / шутливо»: The baby is in the land of Nod. Look at the clock! It's time we were all in the land of Nod [15].
тельные', 'не очень далеко от рая, но отнюдь не рай'. Фразеологизм получил распространение не в последнюю очередь благодаря роману «East of Eden» (1952) Джона Стейнбека, который «осовременил библейский сюжет и рассказал о конфликте между двумя братьями» [5, с. 65]. Кроме того, Goethe-Wörterbuch указывает, что Каин является архетипом скитальца и изгоя, ср.: Kain - der Brudermörder (nach 1. Mos 4); als von Gott Verfluchter (und Archetyp des unsteten, friedlosen Menschen) [16].
С одной стороны, сценарии формируют культурную традицию, с другой - культурная традиция способна изменять культурный сценарий. Подобные изменения могут быть зафиксированы в системе языка (ср. значение «предатель» в нарицательном имени каин), однако зачастую они не кодифицируются и могут быть выявлены методом сценарного моделирования отдельных текстов.
Сценарии помогают интерпретировать новый опыт, предсказывать действия, позволяют успешно ориентироваться в усложняющейся реальности, которая на современном этапе характеризуется, в частности, нарастанием видов и степени конфликтности. Идея конфликтности имплицитно заложена в предсобытии культурного сценария KAIN / ABEL: убийству должен был предшествовать конфликт. Если в Библии речь, скорее, идет о внутренних переживаниях Каина, мучимого завистью, то литературная традиция выработала множество разнообразных мотивов соперничества и борьбы между братьями, что привело к формированию литературного мотива Bruderzwist / раздор между братьями [7]. В результате данный культурный сценарий уже не мыслится без такого (пред)события как конфликт (вражда, раздор), который все чаще эксплицируется в текстах современных средств массовой информации. Проведенный нами анализ этого сегмента языка позволяет выделить корпус текстов, в которых Каин и Авель не убийца и жертва, а конфликтующие стороны: конкурирующие бизнесмены, спортсмены, политики. Степень их родства условна: это представители одного народа, одной религии, одной партии, одной фирмы, иногда - родственники. Если конфликт становится фокусным событием в описываемой ситуации, то далее события могут развиваться по альтернативному сценарию, в котором постсобытием станет, например, примирение сторон. Встречающиеся здесь предикаты: unterjochen - подчинять, порабощать; ein (Familien-)drama inszenieren - разыграть (семейную) драму; streiten - спорить. Среди
существительных наиболее частотны: Konflikt, Zwist - раздор, разлад, междоусобица; Streit - спор; Krieg - война; Kampf - борьба. Например, в статье «Schnelle Einigung im Tönnies-Streit in Sicht» (В деле Тённис предвидится быстрое примирение сторон) (Die Welt, 5.10.2015) речь идет о судебном процессе между владельцами немецкого концерна Тённис, дядей и племянником Клемен-сом и Робертом Тённис. Мотивы семейных тяжб, как утверждает адвокат младшего Тённиса, часто непонятны стороннему наблюдателю:
Oft handele es sich um Brüderzwiste wie bei Kain und Abel. "Für Außenstehende ist es schwer auszumachen, ob sich diese auf der Sach- oder auf der Beziehungsebene abspielen", sagte der Jurist (Die Welt, 5.10.2015).
Часто речь идет о раздорах как между Каином и Авелем. «Постороннему человеку трудно разобраться, протекают ли такие конфликты на деловой или эмоциональной почве» (перевод наш. - Е. К.).
Несмотря на эксплицитное сравнение с Каином и Авелем, никто не собирается никого убивать: наоборот, в деле намечается примирение сторон. По подобному сценарию развивались отношения между братьями-футболистами из Германии Ж. Боатенгом и К.-П. Боатенгом «Der spektakuläre Bruderzwist der Boatengs» (Die Welt, 03.10.2015) -Сенсационная вражда между братьями Боатенгами. Оба брата, этнические ганцы, выросли в Берлине и начинали карьеру в спортивном союзе «Герта». Некогда доверительные отношения между братьями охладели, когда старший перешел в английский футбольный клуб «Тотенхэм Хотспур» (пред событие): «Ihr Verhältnis war einst innig, nachdem aber Kevin-Prince 2007 nach England gewechselt war, kühlte es ab» (Die Welt, 03.10.2015). Конфликт обострился после инцидента в финале Кубка Англии в 2010 г.: игравший за Портсмут Боатенг старший нанес травму М. Баллаку, игроку Челси и по совместительству капитану национальной сборной Германии. М. Баллак был вынужден пропустить чемпионат мира в ЮАР в том же году, где волей жребия на групповом этапе братья играли друг против друга: Ж. Боатенг в составе немецкой национальной сборной и К.-П. Боатенг в составе сборной Ганы. В это время разрыв между братьями, казалось, был неизбежен (событие): «Am deutsch-ghanaischen Großkonflikt droht es (das Verhältnis zwischen den Brüdern. - E. K.) nun ganz zu zerbrechen» (Die Welt, 03.10.2015). По накалу страстей история напоминала библейскую трагедию:
Damit der Fußball-Bruderzwist seine volle mythologische Kraft entfaltet, muss Jérôme Boateng für die aufgewühlte Öffentlichkeit den Part des guten Bruders ausfüllen. Guter Bruder, böser Bruder, das garantierte schon immer fesselnde Geschichten. Wo Kain ist, kann Abel nicht weit sein. Während etwa Al Capone mit illegalem Alkoholausschank in Chicago seine Gangsterkarriere startete, half sein älterer Bruder James Vincenzo in Nebraska als Regierungsbeamter bei der Durchsetzung der Prohibition (Die Welt, 03.10.2015).
Для того чтобы конфликт между братьями-футболистами проявился во всю мифологическую мощь, для возмущенной общественности Же-ром Боатенг должен исполнять роль хорошего брата. Хороший брат, плохой брат, это всегда гарантировало захватывающую историю. Где Каин, там рядом и Авель. Пока Аль Капоне в Чикаго раскручивал свою карьеру бутлегера, его старший брат Джеймс Винченцо, государственный чиновник в Небраске, стоял на страже Сухого закона (перевод наш. - Е. К.).
Напомнив, что размолвки многих знаменитых братьев (королей Ричарда Львиное Сердце и Иоанна Безземельного, Томаса и Генриха Манна) закончились примирением, автор статьи выражает надежду, что «футбольная ссора между братьями» (Fußball-Bruderzwist, Zerwürfnis) в итоге окажется «незначительной пиар-перебранкой» (постсобытие): «Wer weiß, vielleicht.. der vermeintliche Bruderkrieg wird nur als kurzes, bedeutungsloses PR-Geplänkel in Erinnerung bleiben» (Die Welt, 03.10.2015). Позднее этот же информационный портал в ряде заметок под прогнозируемыми заголовками, ср. «Versöhnliches Ende im Bruderstreit der Boatengs» (Die Welt, 01.09.2015), «Die Boateng Brüder machen wieder Party» (Die Welt, 01.09.2015) сообщил о примирении братьев.
Таким образом, библейские культурные сценарии развертываются линейно (на основании каузального принципа) из предсобы-тия в постсобытие через центральное событие сценария, как правило, лингвистически салиентного, вербализующегося на уровне лексико-фразеологической системы языка. На уровне текста фокусным событием может стать любой элемент сценария, в том числе измененного под влиянием культурной традиции.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -М. : Наука, 1988. - 341 с.
2. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Аспекты теории фразеологии. - М. : Знак, 2008. - 656 с. (Studia philologica).
3. Десницкий А. С. Поэтика библейского параллелизма. - М. : Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007. - 554 с. (Сер. Современная библеистика.)
4. Дубровская О. Н. Коммуникативное событие, дискурс и социокультурный контекст // Личность - язык - культура: материалы IV Всерос. науч.-практ. конф. 23-24 ноября 2011 г. - Саратов : Наука, 2011. - С. 140-146.
5. Загот М. А. Ищите и найдете, или Англо-русский словарь библеизмов для всех и для каждого. - М. : Р. Валент, 2004. - 280 с.
6. Ирисханова О. К. Игры фокуса в языке. Семантика, синтаксис и прагматика дефокусирования. - М. : Языки славянской культуры, 2014. - 320 с. (Studia philologica).
7. Карпенко Е. И. Об эпистемологической функции культурного языкового символа (на материале немецкоязычной художественной литературы) // Язык в социокультурном контексте. - М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. -С. 96-110. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 5 (611). Сер. Языкознание).
8. Карпенко Е. И. Внебиблейские коннотации в сюжете о Марии Магдалине (на материале художественной литературы): тр. Междунар. института языков государств - участников СНГ и института регионоведения консорциума гуманитарных университетов - членов ШОС. - М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2015. - С. 108-115. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 25 (736). Сер. Языкознание и литературоведение).
9. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? - М. : Гнозис, 2003. - 375 с.
10. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка. - URL: http:// gufo.me/kuznec_a#abc
11. Онлайн-словарь «ABBYY Lingvo-Online». - URL: http://www.lingvo.ua/ru
12. Толковый словарь Ушакова Онлайн. - URL: http://ushakovdictionary.ru
13. Шляхов В.И. Сценарная основа речевого общения: Технология обучения. - М. : КРАСАНД, 2010. - 136 с.
14. Collins English Dictionary. - URL: http://www.collinsdictionary.com/dictionary/ english
15. The Free Dictionary. Idioms. - URL: http://www.idioms.hefreedictionary.com
16. Goethe Wörterbuch. - URL: http://woerterbuchnetz.de/GWB
17. Mackensen L. Deutsches Wörterbuch. - 12., völlig neu bearbeitete und stark erweiterte Auflage. - München : Südwest Verlag, 1986. - 1219 S.
18. Wahrig Fremdwörterlexikon. - URL: http://www.wissen.de
