CC BY
97
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 2 (51). С. 69-74.
УДК 347.411
ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
ASSET DELIVERY IN THE CIVIL LAW В. В. ГРУЗДЕВ (V. V. GRUZDEV)
Исследуется широко используемое в цивилистическом обиходе понятие имущественного предоставления, в том числе выявляется его соотношение с понятием исполнения обязательства.
Ключевые слова: исполнение обязательства; экономическая (хозяйственная) цель обязательства; имущественное предоставление; гражданско-правовая защита; суррогат исполнения.
This article examines widely used in civil use by the adoption of the insolvency provision, including taped it the ratio with respect to the notion of the performance of an obligation.
Key words: performance of obligations; economic objective of obligation; asset delivery; civil protection; surrogate performance.
Значительный массив гражданских правоотношений оформляет динамику экономических благ, приводящую к основанному на юридическом титуле пополнению распорядительной (имущественной) сферы участников оборота. При этом об имущественном предоставлении принято говорить, когда движение поддающегося стоимостной оценке материального или идеального блага производится в рамках связывающего контрагентов обязательства.
Несмотря на широкое использование в юридическом обиходе [1] рассматриваемого понятия, оно до настоящего времени не получило однозначного научного определения.
Например, известный романист В. М. Хвостов в словосочетании «causa имущественного предоставления» под предоставлением понимал как юридические сделки, путём которых совершается непосредственно переход какого-либо права из состава одного имущества в другое, так и (в широком смысле) всякое увеличение имущества одного лица за счёт другого, хотя бы не в силу юридической сделки, а в силу фактических действий, а также в силу всяких дозволенных действий, путём которых одно лицо доставляет другому оценимые на деньги выгоды (оказание разного рода услуг, подача советов) [2].
При таком подходе имущественное предоставление выражается в реальном перемещении любой экономической ценности.
В. А. Белов считает необходимым разделять основание возникновения обязательства -юридический факт и основание обязательства (causa) - имущественное предоставление, которым признана причина принятия должником долга по обязательству (совершения обязательственной сделки), т. е. хозяйственная цель, преследуемая должником [3].
В данном случае, поскольку обязательство возникает независимо от того, окажется ли достигнутой в дальнейшем его экономическая цель, имущественное предоставление напрямую не связывается с фактическим переходом благ - то, что должно быть доставлено должником, может существенно отличаться от того, что будет фактически им доставлено.
Высказывается мнение о существовании обязательств, вовсе не предусматривающих имущественного предоставления.
В частности, А. Г. Карапетов утверждает: «К обязательствам по осуществлению экономического предоставления (обязательствам-предоставлениям) следует относить такие обязательства, предмет которых состоит в непосредственном предоставлении
© Груздев В. В., 2017
кредитору некоего экономического блага (например, передача имущества в собственность или в пользование, оказание услуг, выполнение работ и даже воздержание от определённых действий, если кредитор получает от этого некую прямую экономическую пользу, и т. п.). Суть таких обязательств - удовлетво -рить некий имеющийся у кредитора интерес, который либо носит непосредственно экономический характер, либо имеет то или иное стоимостное значение. Именно такие обязательства законодатель имел в виду, когда формулировал общие положения обязательственного права. И хотя, судя по всему, понятие обязательства не сводится исключительно к подобным обязательствам-предоставлениям, именно они составляют основной предмет большинства договоров» [4].
В другой работе А. Г. Карапетов к числу обязательств, которые не являются имущественным предоставлением, отнёс так называемые ковенанты - договорные гарантии должника кредитору в том, что те или иные прямо указанные обстоятельства произойдут или не произойдут [5].
Приведённые научные взгляды, помимо прочего, делают необходимым соотнести между собой понятия «имущественное предоставление» и «исполнение обязательства». Ведь достижение экономической цели обязательства связано с его надлежащим исполнением. Кроме того, исполнение обязательства, не предусматривающего имущественного предоставления, должно было бы приводить по логике вещей не к пополнению распорядительной сферы кредитора, а к чему-то другому.
Динамика имущественного оборота, выступающего характерной частью предмета гражданско-правового регулирования, выражается в движении поддающихся стоимостной оценке благ. Соответственно, экономическая цель любого обязательственного правоотношения должна быть связана с увеличением распорядительной сферы одного лица (кредитора) за счёт аналогичной сферы другого лица (должника). В случае с взаимным (синаллагматическим) обязательством ценности поступают во встречных направлениях, т. е. единая экономическая цель сложного (договорного) обязательства заключается в обоюдном присвоении его субъектами инте-
ресующих их благ. Если же со стороны контрагента, присвоившего ценность, в нарушение условий договора не последует встречное имущественное предоставление, у другого контрагента появятся юридические возможности потребовать расторжения такого договора и возврата исполненного. Реализация означенных возможностей повлечёт за собой невозможность достижения экономической цели всего обязательственного правоотношения.
Сложное обязательство представляет собой систему, структурными элементами которой выступают простые обязательства. Причём именно экономическая цель правоотношения выступает системообразующим фактором. Попытка же придать простому обязательству как отдельному элементу качества самостоятельного феномена по законам логики неизбежно приведёт к распаду сложного обязательства как системы.
Кроме того, явление, по самой своей сути призванное оформлять имущественный оборот, но не предусматривающее движение экономического блага, выглядит внутренне противоречивым. Не случайно М. М. Агарков указывал, что осложнениями структуры обязательства являются различные дополнительные права и обязанности, которые имеют вспомогательное значение для основного отношения между кредитором и должником. Кредитору, кроме основного требования по обязательству, могут принадлежать в отношении должника дополнительные требования, непосредственно направленные на достижение того же самого результата, на который направлено и основное требование. Такие дополнительные обязательства обеспечивают достижение цели основного обязательства - передачи вещи покупателю, выполнения работы, заказанной подрядчику [6].
Для цивилистической отрасли важен имущественный результат в виде фактически реализованного обязательственного правоотношения - это, например, отличает гражданско-правовой договор от договора трудового, в котором на первый план выходит процесс исполнения работником возложенных на него должностных обязанностей.
Следовательно, исполнение обязательства должно пониматься в смысле уже наступившего результата, знаменующего собой
достижение экономической цели обязательства и тем самым удовлетворяющего интересы субъектов соответствующего гражданско-правового отношения. Обязательства же, не приводящие к подобному результату, - это бессмысленная пустышка, совершенно непригодная для регулирования имущественного оборота.
Как видно, с одной стороны, исполнение обязательства как относительного правоотношения выражается в реальном пополнении (увеличении) распорядительной сферы кредитора за счёт распорядительной сферы должника, что и являет собой имущественное предоставление. С другой стороны, понятия исполнения обязательства и имуще ст-венного предоставления не могут считаться тождественными, поскольку при исполнении сложных (договорных) обязательственных правоотношений имущественное предоставление, как правило, сопровождается иным поведением должника. Словом, понятие исполнения обязательства шире понятия имущественного предоставления: в ряде случаев исполнение обязательства образует имущественное предоставление (основной, обязательный элемент исполнения), которое дополняется (но отнюдь не заменяется) выполнением вспомогательных (побочных) обязанностей (различного рода гарантий, заверений, запретов и т. п.), способствующих достижению экономической цели обязательства (дополнительный, факультативный элемент исполнения), - пополнению распорядительной сферы кредитора за счёт распорядительной сферы должника.
А вот исполнение абсолютного правоотношения - это всегда соблюдение возложенного в равной мере на всех третьих (обязанных) лиц запрета, обеспечивающего неприкосновенность принадлежащего управомо-ченному лицу материального или нематериального блага, равно как и возможность беспрепятственного осуществления соответствующего права, что не имеет ничего общего с доставлением экономической ценности в распорядительную сферу правообладателя. Тем более не может считаться имущественным предоставлением, требующим, как в случае с реституцией, обратного имущественного предоставления, поступление блага обязанному лицу вследствие допущенного
им нарушения права, поскольку в рассматриваемом случае не наблюдается даже порочное основание для присвоения ценности [7]. А поскольку содержание запрета абсолютно одинаково для всех противостоящих правообладателю третьих лиц, вопрос о том, кто конкретно должен отказаться в данном случае от нарушающих право действий, совершенно не принципиален.
По логике вещей нарушенный или нарушаемый запрет как негативную (пассивную) обязанность возможно соблюсти в натуре только посредством отказа от посягающего на субъективное право поведения, т. е. исключительно в рамках нарушенного (нарушаемого) абсолютного правоотношения. Не случайно законодатель подчёркивает, что, например, виндикационное или негаторное требование осуществляется потерпевшим именно как собственником (обладателем иного права с абсолютной защитой), а не в силу связывающего его с должником обязательства (ср. ст. 301, 304 и п. 1 ст. 307 Гражданского кодекса РФ). Иными словами, в правоотношении собственности нарушение устраняется в связи с соблюдением входящего в содержание данного правоотношения запрета, но не вследствие исполнения какой-либо новой, не охваченной этим правоотношением обязанности. Значит, исполняя в натуре запрет (независимо от того, нарушен он или нет), обязанное лицо не совершает какого-либо имущественного предоставления.
Итак, имущественное предоставление как средство достижения экономической цели только обязательственного правоотношения, хотя и любого, есть пополнение (увеличение) вследствие наступления определённого юридического факта распорядительной сферы кредитора за счёт аналогичной сферы должника.
До момента нарушения или оспаривания права у кредитора отсутствует юридическая возможность потребовать от обязанного лица предоставления исполнения: управомоченный всего лишь находится в пассивном состоянии ожидания исполнения, хотя и является носителем кредиторских обязанностей, необходимых для имущественного предоставления должника (как грудной ребёнок, принимающий молоко кормящей его матери). Такая возможность - притязание - возникает только в
момент нарушения или оспаривания права как отдельное правомочие в его составе. На должнике же по-прежнему лежит обязанность произвести обусловленное нарушенным или оспоренным правоотношением предоставление, пусть и (при нарушении) с опозданием. А вот если нарушение приводит к имущественным лишениям кредитора, у него возникает самостоятельная юридическая возможность - охранительное субъективное право требовать возмещения соответствующих потерь, которому корреспондирует обязанность должника доставить кредитору новое исполнение. В последнем случае имущественное предоставление должника рассматривается как результат реализации кредитором принадлежащего ему охранительного права, т. е. исполнение охранительного обязательства должником знаменует собой торжество гражданско-правовой защиты кредитора. Словом, кредитор в момент нарушения получает либо в составе нарушенного права, либо в качестве самостоятельного права дополнительные юридические возможности, предназначенные для защиты, а именно возможности совершать активные действия по устранению допущенного нарушения. В момент оспаривания права защитительные возможности возникают в составе последнего. С указанных моментов и является гражданско-правовая защита. Как именно будет осуществляться она кредитором в каждом конкретном случае - путём дальнейшего ожидания задержанного исполнения, предъявления должнику устных требований или претензий, обращения в суд и т. п., значения не имеет, поскольку предусмотренные законом меры защиты осуществляются управомоченным лицом своей волей и в своём интересе.
Аналогичная картина наблюдается и в абсолютной связи, где на обязанном лице лежит запрет совершать какие-либо действия, препятствующие свободе поведения правообладателя по отношению к принадлежащему ему благу. В момент нарушения или оспаривания абсолютного правоотношения упра-вомоченное лицо получает дополнительные юридические возможности, необходимые для восстановления указанной свободы или устранения угрозы ей, равно как и для удовлетворения охраняемого законом интереса в эквивалентном возмещении утраченного. Следовательно, возможности защиты нару-
шенного абсолютного права также возникают либо в составе данного права как его отдельные правомочия, либо в качестве самостоятельного охранительного субъективного права; возможности защиты оспоренного права возникают только в составе данного права.
Таким образом, гражданско-правовая защита есть явление, возникающее в момент нарушения или оспаривания субъективного права. Причём она отнюдь не сводится к пресловутому «праву на защиту», т. е. к возможности обращения в суд. Более того, в случаях самозащиты и оперативного воздействия гражданско-правовая защита в связи с правоприменительной деятельностью компетентных государственных органов вообще немыслима. Потерпевший в гражданско-правовом отношении наделён законом гораздо более разнообразными защитительными возможностями, зачастую избирает на практике судебный путь лишь в самых исключительных случаях. Гражданско-правовая защита соотносима с правом на защиту только в тех ситуациях, когда обладатель реально нарушенного или оспоренного права (охраняемого законом интереса) имеет юридическую возможность обратиться в суд, которая к тому же реализуется им фактически.
С проблемой имущественного предоставления тесно связан и вопрос о так называемом суррогате исполнения, ведь, как было установлено ранее, имущественное предоставление являет собой обязательный элемент исполнения, а поэтому замена исполнения непременно касается и имущественного предоставления.
Семантически слово «суррогат» означает «продукт, предмет, лишь отчасти, по некоторому сходству являющийся заменой другому, обычно неполноценный» (курсив мой. -В. Г.) [8].
В юридической литературе существуют различные взгляды на природу суррогатного исполнения, которые условно можно разбить на две группы.
Сторонники распространённого подхода усматривают суррогат исполнения в ситуациях, когда первоначально предусмотренное исполнение обязательства заменяется иным исполнением. В результате предлагается весьма широкий перечень случаев суррогатного исполнения.
Так, по мнению С. В. Сарбаша, к суррогатам исполнения относятся все способы прекращения обязательства, носящие сделочный характер [9].
Некоторые учёные называют суррогатом исполнения даже уплату денег поручителем или гарантом [10], а также возмещение убытков [11].
Согласно более сдержанной концепции, если первоначальное исполнение обязательства заменено на другое исполнение, которое должно привести к достижению экономической цели изменённого обязательства, оценка исполнению обязательства с точки зрения надлежащего исполнения будет даваться с позиции соответствия этого исполнения тем условиям обязательства, которые сформировались на стадии трансформации имущественного интереса кредитора [12].
«Независимо от того, что послужило основанием для изменения условий обязательства (а соответственно, и изменения интереса кредитора), - справедливо подчёркивают С. К. Соломин и Н. Г. Соломина, - экономическая цель обязательства при его исполнении будет достигнута. Причём это будет уже не та цель, которая была сформирована на стадии возникновения обязательства. Вместе с тем для цели динамики обязательства и реализации трансформированного интереса кредитора значение приобретает исключительно достижение той экономической цели, которая сформировалась в процессе изменения условий обязательства» [13].
Все возможные случаи замены исполнения отчётливо распадаются на две группы: замена исполнения по обязательству другим исполнением по тому же обязательству и замена исполнения по обязательству исполнением по другому обязательству.
При замене исполнения по обязательству другим исполнением по тому же самому обязательству имеет место соглашение сторон об изменении соответствующего условия обязательства. Причём иное исполнение взамен первоначально предусмотренного отвечает интересам кредитора, поскольку он определённо выразил согласие на принятие такого исполнения.
Следовательно, замена исполнения в подобных ситуациях на самом деле представляет собой изменение соответствующего усло-
вия обязательства, а новое имущественное предоставление надлежит признавать, при соблюдении должником прочих требований, надлежащим исполнением изменённого соглашением сторон обязательства. Вряд ли надлежащее исполнение можно считать суррогатным.
По указанным соображениям суррогатное исполнение не усматривается и при замене исполнения по обязательству исполнением по другому обязательству. Кроме того, исполнение по другому обязательству взамен предусмотренного первоначальным обязательством производится, как правило, в случае прекращения последнего. В подобных случаях экономическая цель первоначального обязательства оказывается недостигнутой, о чём и свидетельствует обязательство, возникшее взамен прекращённого.
Так, при замене одного обязательства другим (новации) речь идёт о новом обязательстве и, соответственно, о новом имущественном предоставлении должника.
Точно так же возмещение убытков всегда происходит в рамках нового (охранительного) правоотношения, однако независимо от того факта, сохраняется или прекратилось нарушенное обязательство.
Широко представлено мнение о том, что суррогатом исполнения является зачёт [14].
Между тем зачёт направлен на упрощение оборота и сокращение его транзакцион-ных издержек: при наличии встречных однородных требований неразумными и явно нецелесообразными были бы действия по имущественному предоставлению каждой стороны с принятием тождественного имущественного предоставления от другой стороны. Поэтому при зачёте обе стороны считаются и предоставившими согласованное до зачёта полное или частичное исполнение (в отношении своего долга), и получившими такое же исполнение (в отношении своего права). Никакой замены исполнения здесь не наблюдается.
Что касается допустимости замены способов исполнения [15], то в этом случае нет и не может быть самой замены исполнения, так как обязательство исполняется на изначально предусмотренных сторонами условиях.
Таким образом, и при замене исполнения по обязательству другим исполнением по тому же обязательству, и при замене исполнения
по обязательству исполнением по другому обязательству на самом деле имеет место не предоставление суррогата предусмотренного ранее исполнения, а новое исполнение.
1. Вслед за наукой и правоприменительной практикой (см., например, Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 25 января 2012 г. по делу № А70-3635/2011, Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 20 января 2012 г. по делу № А60-6227/2011) устоявшееся выражение «имущественное предоставление» вводит в свой лексикон законодатель (см. 305, 305.1 Гражданского кодекса РФ в редакции проекта изменений), что подчёркивает необходимость глубокого осмысления соответствующей терминологии.
2. Хвостов В. М. Система римского права : учебник. - М., 1996. - С. 170-171.
3. Белов В. А. Обязательство по сальдо (основания возникновения и свойства) // Частное право и финансовый рынок : сб. ст. Вып. 1 / под ред. М. Л. Башкатова. - М., 2011.
4. Карапетов А. Г. Приостановление исполнения обязательства как способ защиты прав кредитора. - М., 2011.
5. Карапетов А. Г. Правовая природа и последствия нарушения ковенантов в финансовых сделках // Частное право и финансовый рынок : сб. ст. Вып. 1 / под ред. М. Л. Башкатова.
6. Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву : в 2 т. Т. 2. - М., 2012. -С. 266-267.
7. «Основание возникновения обязательства является необходимым индивидуализирующим моментом каждого данного обязательства. Вопросы, возникающие в связи с каждым данным обязательственным отношением, всегда самым тесным образом связаны с основанием возникновения обязательства. Основание возникновения обязательства определяет
его характер. Между тем в отношении вещного права вопрос об основании его возникновения очень часто не имеет значения и не нужен для индивидуализации данного конкретного права. Так, например, для защиты права личной собственности на какую-либо вещь вопрос о том, как возникло это право - из договора продажи, дарения, другим ли способом, - может не иметь никакого значения» (Агарков М. М. Указ. соч. Т. 1. - М. : Статут, 2012. - С. 35).
8. Ожегов С. И. Словарь русского языка. - М., 2008. - С. 1022.
9. Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. - М., 2005. - С. 58-59.
10. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / [Б. М. Гонгало, П. В. Крашенинников] ; под ред. П. В. Крашенинникова. - М., 2011. -Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
11. Ответственность за нарушение обязательств: постатейный комментарий главы 25 Гражданского кодекса Российской Федерации / [Б. М. Гонгало, П. В. Крашенинников] ; под ред. П. В. Крашенинникова. - М., 2010. -Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
12. Соломин С. К., Соломина Н. Г. Прекращение обязательства по российскому гражданскому праву. - М., 2014. - С. 13.
13. Там же.
14. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: учебно-практический комментарий / [А. А. Павлов] ; под ред. А. П. Сергеева. - М., 2010.
15. Например, С. В. Сарбаш отмечает: «В литературе исполнение обязательства с использованием нотариального депозита именуется «суррогатным» (Сарбаш С. В. Общее учение об исполнении договорных обязательств : ав-тореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2005. -С. 23).
