CC BY
196
2007
1. Вопросы теории и истории государства и права
гентов из-за войны с Финляндией* 1. Кроме этого снижение рождаемости в стране было результатом объективных процессов урбанизации, форсированной индустриализации и коллективизации, неразвитости системы здравоохранения, сказывалась бытовая неустроенность людей, влияли сложные экономические условия, слом старой жизни и форсированное строительство новой. В то же время, имея целью повышение рождаемости и увеличение численности населения, постановление установило норму, которая заведомо не могла дать нужного эффекта, - запрещение абортов. Ограничивая свободу личности, запрещение абортов приводило к прямо противоположному результату: женщины, по тем или иным причинам не желавшие иметь ребенка, шли на криминальные аборты, что было опасным не только для здоровья женщин, для их будущего материнства, но и, подчас, для самой жизни матерей.
Надо отметить, что взлет рождаемости 1937 г. не решил стоявшие перед государством проблемы, скорее, создал несколько новых - это отсутствие нормальных условий для рождений, т.е. недостаточное развитие системы родовспоможения; отсутствие нормальных условий для воспитания детей, что проявлялось в недостаточном развитии педиатрии, нехватке достаточного числа яслей и детских садов; повышение материнской смертности, детской заболеваемости и смертности; рост беспризорности и безнадзорности несовершеннолетних; ухудшение материального положения семей и др.
Таким образом, можно сделать вывод, что все попытки повысить рождаемость, не решая экономических, политических и социальных проблем, не принимая соответствующих нормативно-правовых актов, не ориентируя государственную политику на интересы граждан, не дали положительного эффекта.
В заключение хочется отметить, что демографический кризис, поразивший Россию на рубеже столетий, настоятельно требует поиска выхода из сложившейся ситуации, что в свою очередь вынуждает обращаться к накопленному историческому опыту, искать в нем если не панацею, то хотя бы проверенные временем рецепты, способные, насколько это возможно, помочь выходу из кризиса и ни в коем случае не совершать подобные ошибки.
Е.В. Данилова*
ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ УДЕЛЬНЫХ КРЕСТЬЯН В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX века В РОССИИ
В эпоху крепостного права в России поместное дворянство было единственным политическим и экономическим господствующим классом. Государство было освобождено от управления миллионами крепостных крестьян, пре-
Канд. юрид. наук, доц. кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им Н.И. Лобачевского.
1 Население Советского Союза: 1922-1991 / Е.М. Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова. М., 1993. С. 54.
73
Марийский юридический вестник
Выпуск 5
доставив это право их собственникам. Закон и обычай в лице помещиков соединяли воедино функции предпринимателя и функции защиты государственной власти. Помещики, охраняя порядок в своем имении, охраняли его во всем государстве. «Сами помещики смотрели на себя, как на главную полицейскую силу, без которой государство не могло бы обойтись, так как крестьяне без них бы не стали ни работать, ни платить подати»1.
Крестьянство в России делилось на несколько основных разрядов: крестьяне государственные, крестьяне удельные и крестьяне помещичьи. Удельные имения - одна из разновидностей феодальной собственности. Основная масса удельных крестьян в конце XVIII века занималась хлебопашеством и скотоводством, не прибегая к подсобным промыслам. Эти виды деятельности преобладали в украинских, белорусских, центрально-черноземных и поволжских губерниях. В Северном, Северо-Западном, Западном и Центральночерноземном районах страны они в абсолютном большинстве случаев соединяли их с кустарными, лесными и отхожими промыслами. Соотношения между группами крестьян, занимавшихся исключительно одним земледелием и соединявших его с промыслами, были весьма устойчивыми как в рамках губерний, так и отдельных районов. И, несмотря на быстрое усиление налогового гнета, они менялись очень медленно в сторону увеличения доли крестьян, соединявших земледельческий труд с промысловыми занятиями. Ускорение этого процесса произошло лишь после введения общественной запашки поземельного налога, в результате чего крестьянское землевладение значительно сократилось. Накануне отмены крепостного права в удельной деревне доля крестьян, занимавшихся только одним земледелием, составляла лишь 36,1%2 , в то время как большая часть их уже соединяла его с промыслами. Такого рода перестройка крестьянских хозяйств в удельных имениях страны являлась объективной необходимость, поскольку только с помощью ее крестьяне, смогли «свести концы с концами» в условиях быстро возраставшей эксплуатации.
По закону «Учреждение об императорской фамилии»3 удельные крестьяне могли переселяться из одной местности в другую только с разрешения Департамента уделов, самовольные же переселения преследовались. И, тем не менее, они получили широкое распространение. Из малоземельных удельных имений Тамбовской, Пензенской, Курской губерний крестьянские семьи чаще всего тайком перебирались в Саратовскую, Оренбургскую, Симбирскую на пустующие казенные земли. Их не останавливали ни штрафы, пи физические наказания. Более всего их страшило возвращение на прежнее место жительства, где их ждали голод и нищета.
В 1811 г. Департамент уделов ужесточил наказания за самовольные переселения. Согласно постановлениям этих лет наказывались не только крестьяне, приказные головы и старшины, но и управляющие удельными конторами: Департамент уделов подвергал их крупным штрафам и даже отдавал под суд.
1 Сергеевич В.И. История древностей российского права. СПб., 1860. С. 23.
2 Мякотин В.А. Личные и имущественные права удельных крестьян // Русское богатство. 1907. № 7. С. 59-60.
3 ПСЗ Российской Империи. Т. ХХП. № 12820.
74
2007
1. Вопросы теории и истории государства и права
Казалось бы, что удельным крестьянам не оставалось ничего другого, как смириться и оставить даже мысли о тайных уходах из родных мест. Но они продолжались вплоть до реформы 1861 г. Таким образом, в тех случаях, когда удельное ведомство стремилось наступать на личные интересы крестьян, оно наталкивалось на решительное сопротивление с их стороны, которое невозможно было сломить никакими мерами, в том числе и с помощью самого сурового законодательства.
Помещики в большинстве случаев не одобряли разделы крестьянских семей, поскольку они, по их мнению, приводили к обеднению и, следовательно, наносили материальный ущерб своим владельцам. Точно такая же мысль была проведена и в законе «Учреждение об императорской фамилии». В нем отмечалось, что удельные крестьяне могут разделять свои семьи только по разрешению мира и местной удельной администрации, которой, в свою очередь, предписывалось производить специальные исследования платежеспособности разделяющихся.
Закон «Учреждение об императорской фамилии» разрешал удельным крестьянам заниматься отхожими промыслами. Отходники должны были заручиться согласием мира, затем получить разрешения от приказов, дав им обязательства в том, что наделы будут обработаны или родственниками, или односельчанами. Поскольку во многих удельных имениях земельные участки не давали необходимых средств к существованию, то общая численность отходников в них на первых порах была весьма значительной и достигала 50 тыс. человек в год1.
В первые три десятилетия своего существования удельное ведомство фактически не интересовалось этой стороной быта крестьян. Но по мере того, как хозяйственный кризис проникал и в удельную деревню, положение начало изменяться. Что же касается занятий кустарными промыслами и торговлей, то они не только разрешались, но и постоянно поощрялись. Так, в 1807 г. Департамент уделов учредил заемный капитал для удельных крестьян, а в 1836 г. были открыты сельские удельные банки, число которых с каждым годом увеличивалось и к 1863 г. достигло 1292. Удельные власти руководствовались в этом вопросе не альтруистическими побуждениями, а хозяйственным расчетом, считая, что кустарные промыслы позволяют крестьянам получать дополнительные средства для уплаты налогов.
Как и помещики, удельные власти стремились контролировать все неземледельческие доходы крестьян. В первые десятилетия они обязывали их сообщать о своих контрактах с подрядчиками, скупщиками, промышленниками и т.д., а с 1823 г. стали требовать на утверждение и сами договоры, и если крестьяне уклонялись от этого, то налагали на них крупные денежные штрафы.
Таким образом, личные права удельных крестьян были во многом аналогичны правам помещичьих крестьян. Сколько-нибудь существенных отличий между ними фактически не было, поэтому и законодательство о них строилось на одинаковых основаниях.
1 ПСЗ Российской Империи. Т. ХХП. № 12820. С. 145.
2 Павлов-Сильвансшй Н.П. Феодализм в России. М.: Юридическая лит., 1981. С. 81.
75
Марийский юридический вестник
Выпуск 5
Надельной землей удельные крестьяне пользовались на основании правил, изложенных в законе «Учреждение об императорской фамилии» и в указе от 25 февраля 1798 года. В них, прежде всего, подчеркивалось, что наделы не являются собственностью крестьян, поэтому их не разрешалось закладывать, сдавать в аренду, использовать под промышленные постройки и т.д. Поскольку владение землей на таких условиях было неудобно для крестьян, то они в повседневной жизни часто обходили их, вследствие чего между ними и удельной администрацией возникали многочисленные конфликты. В связи с этим в 1827 году Департамент уделов решил несколько изменить правила надельного землепользования. Удельным крестьянам было разрешено сдавать неудобные земли в аренду посторонним лицам на срок до четырех лет. В то же время он оставил за собой право в любое время расторгнуть такие договоры и распорядиться землей по своему усмотрению и пользовался им очень часто.
Правовое положение удельных крестьян в том виде, каком оно изложено выше, оставалось неизменным вплоть до 1858 года. Тогда в срочном порядке были подготовлены и опубликованы постановления о свободном переходе удельных крестьян в другие сословия, а также об отмене всяких ограничений при покупке и продаже ими собственных участков земли и недвижимого имущества. Кроме того, в постановлениях отмечаюсь, что в результате этих актов удельные крестьяне уравнивались в наиболее важных правах с государственными крестьянами, но до полной ликвидации крепостного состояния в удельной деревне далеко.
Накануне реформы 1861 г. обозначился район крупного промышленного предпринимательства удельных крестьян и в Княгининском приказе Нижегородской губернии. Население многих сел и деревень его издавна занималось шитьем полушубков, шапок и рукавиц. Эта деятельность особенно усилилась в 30-40-х годах XIX в., что привело к появлению 2 капиталистических мануфактур рассеянного и смешанного типов. Организаторами первой были братья В. и П. Пановы, длительное время содержавшие шапочные мастерские и сумевшие скопить небольшие капиталы. В конце 40-х годов XIX в. Пановы начали скупать в имениях Казанской губернии, на волжских пристанях и Нижегородской ярмарке большие партии овчин, кож и другого сырья. Затем они стали раздавать их для изготовления шапок более чем 600 крестьянам в пригородных селах г. Княгинина, вследствие чего мануфактура братьев Пановых год от года расширялась1.
Почти одновременно с мануфактурой братьев Пановых возникла и капиталистическая мануфактура смешанного типа в селе Большое Мурашкино Кня-гининского уезда, принадлежащая удельному крестьянину П. Пермакову. В самом селе им был построен «Завод» лишь для окончательной выделки овчин и мерлушки, на котором постоянно грудилось 48 вольнонаемных рабочих, в то время как квашение кож, очистка их от мездры, растяжка, сушка и т.п. работы производились крестьянами окрестных деревень на своих подворьях. * 76
1 Действия Нижегородской Губернской Архивной Комиссии (НГУАК). Сборник статей, сообщений и описей Т. VI. Н. Новгород: Типография У.А. Скирмунта, 1905. С. 171.
76
2007
1. Вопросы теории и истории государства и права
На этой мануфактуре вырабатывалось различных сортов овчин и мерлушек на 10-12 тыс. руб.1
Необходимо более подробно проанализировать землевладение удельных крестьян в первой половине XIX века, поскольку вопрос о земле был важнейшим для всех групп российского крестьянства.
Основным видом крестьянских угодий в удельных селениях Центральной России повсеместно была пашня, которая занимала около 80% всей земли. Сенокосов и выгонов было мало - всего 10-12% от всей площади. Соотношение угодий в наделах удельных крестьян в Центральной России не способствовало развитию интенсивного сельского хозяйства.
Закон 4 апреля 1797 г., по которому дворцовые волости были преобразованы в удельные имения, обязывал удельную администрацию предоставить «каждому работнику на тягло, кроме усадьбы и покосов, 9 десятин пашни, а вообще всех угодий 15 десятин»2. По замыслу законодателя, благополучие удельных крестьян должно было основываться на укреплении их связи с землей, беспрекословном повиновении удельному начальству, т.е., в конечном итоге, на укреплении феодальных отношений в удельной деревне.
В первые годы существования удельной системы Департамент уделов пытался заполучить земли для своих крестьян прежде всего у казны. Но вскоре стало ясно, что сделать это не удастся, поскольку пустующих казенных земель не было, не оказалось их и в близлежащих губерниях, а в отдаленных, таких, как Оренбургская и Саратовская, казна смогла предоставить удельному ведомству лишь несколько сот тысяч десятин, на которые оно поспешило переселить вконец разоренных крестьян из Тамбовской, Пензенской, Курской и Орловской губерний3. Поэтому, наряду с поисками казенных земель, удельное ведомство вынуждено было покупать ее у частных владельцев.
Еще менее эффективными оказались другие попытки разрешить проблему земельного голода в удельной деревне района. В Костромской, Московской и Тверской губерниях удельные конторы в течение двух первых десятилетий XIX века передали крестьянам немногим более 5,5 тыс., десятин из оброчных статей4. Но в конце 20-х годов XIX в. эти передачи были запрещены, поскольку удельное ведомство взяло курс на увеличение их количества. Наконец, удельные чиновники повсеместно побуждали крестьян засыпать овраги, осушать небольшие болота, расчищать кустарники и т.д. Но с помощью их удалось увеличить общую площадь надельных земель в районе всего лишь на 2,8 тыс. десятин5. Рост населения в удельной деревне не только «съедал» все эти прибавки в землевладении, но все более и более увеличивал их малоземелье.
1 Действия Нижегородской Губернской Архивной Комиссии (НГУАК). Сборник статей, сообщений и описей Т. VI. Н. Новгород: Типография У.А. Скирмунта, 1905. С. 82.
2 1-е ПСЗ. Т. XXIV. № 18091.
3 Горланов Л.Р. Землевладение и землепользование удельных крестьян. Смоленск, 1989. С. 112.
4 Мякотин В.А. Личные и имущественные права удельных крестьян // Русское богатство. 1903. № 7. С. 57.
5 Там же. С. 59.
77
Марийский юридический вестник
Выпуск 5
Вслед за введением поземельного сбора удельные чиновники начали создавать в каждом удельном приказе образцовые крестьянские усадьбы, организовывали закупку высокоурожайных сортов пшеницы, ржи, гороха, ячменя, кукурузы, картофеля, овса и т.п. и рассылали их «крепким хозяевам», чтобы заставить крестьян перейти к более интенсивным методам земледелия для получения больших доходов.
В мае 1834 г. министр императорского двора и уделов князь П.М. Волконский подал Николаю I записку о том, чтобы все малоземельные удельные имения были сданы в казну, а взамен получены все казенные земли вместе с крестьянами в Симбирской губернии. Хотя законы Российской империи категорически запрещали производить обмены «свободных» людей на крепостных, тем не менее, Николай I утвердил это предложение, а в результате чего в 1835 г. 199226 ревизских мужского пола душ государственных крестьян Симбирской губернии вместе с землями площадью в 2756773 десятин были переданы в удельное ведомство и стали крепостными императорской семьи. Взамен в казенное ведомство перешло в губерниях центральной России в общей сложности 210852 ревизских мужского пола душ удельных крестьян с 745000 десятинами земли1.
Удельная администрация предпринимала много мер к тому, чтобы прикрепить удельных крестьян к наделам. Она решительно боролась с теми явлениями, которые способствовали освобождению их от владения землей. Особенно отчетливо принудительный характер крестьянского землепользования проявился в местностях массового неземледельческого отхода и торговопромысловой деятельности.
При наделении крестьян землей преследовался принцип уравнительного землепользования. В большинстве удельных селений разверстка земли происходила по тяглам и лишь в немногих - по душам. Переделы приурочивались обычно к ревизиям, но в ряде мест бывали и чаше.
Динамика крестьянского землевладения имела однозначный характер. Во многих губерниях Центрально-промышленного района наделы уменьшались. Сокращение происходило за счет прироста населения удельной деревни, а также в связи с введением общественной задатки и введением поземельного сбора. На протяжении первой половины XIX в. заметно изменилось соотношение угодий в наделах. В селениях, население которых занималось в основном кустарными и отхожими промыслами, пашня уменьшилась, но возросла доля сенокосов, выгонов и огородов. В земледельческих, наоборот, запашки возросли за счет уменьшения других угодий.
В удельных имениях крестьянские купчие земли не подлежали налогообложению и не принимались в расчет при распределении земли по тяглам2. Крестьяне за эти земли не несли никаких дополнительных повинностей и не лишались права пользоваться надельной землей. Казалось бы, что процесс
1 Горланов Л.Р. Землевладение и землепользование удельных крестьян. Смоленск, 1989. С. 142.
2 Тягло - система денежных и натуральных повинностей крестьян. Затем этот термин был заменен на термин «подать». До реформы 1861 года термин «тягло» употреблялся как условная единица обложения.
78
2007
1. Вопросы теории и истории государства и права
приобретения земель удельными крестьянами после издания законов 18581859 годов* 1, согласно которым удельным крестьянам было разрешено покупать на свое имя земли и свободно ими распоряжаться, должен был ускориться. Но в удельной деревне, как и в помещичьей, распространился слух о том, что вскоре крепостное право будет отменено и вся надельная земля станет собственностью крестьян.
Подводя итог всему вышеизложенному, делаем вывод о том, что удельные крестьяне являли собой разновидность крепостного населения страны. Хотя их не продавали и не закладывали, их правовой статус был практически идентичен, особенно в первой половине XIX века, статусу помещичьих крестьян.
Позднее будут разработаны законопроекты; которые, по мнению удельного ведомства, должны были способствовать созданию образцового порядка в удельных имениях и, в конечном счете, должны были привести к их процветанию. В действительности же оказалось, что деление законодательного регламентирования или опаздывало по времени, или же тормозило многие хозяйственные процессы и не смогло сдержать развитие капиталистического уклада и социальное расслоение удельной деревни.
В.С. Соловьев*
ШТРИХ К ПОРТРЕТУ УЧЕНОГО-ЗЕМЛЯКА2
Жестокий каток сталинских репрессий в 1940 году подмял под себя крупного ученого в области растениеводства, основоположника современного учения о биологических основах селекции, академика Академии наук СССР и ВАСХНИЛ Николая Ивановича Вавилова. Это был настоящий патриот, неутомимый труженик, талантливый ученый, умелый организатор науки. Однако научная деятельность выдающегося селекционера и генетика, получившая всемирное признание и принесшая ему огромный авторитет в сельскохозяйственной науке, пришла в противоречие с бесплодными изысканиями в области агробиологии президента ВАСХНИЛ, академика Т.Д. Лысенко и завершилась фабрикацией судебного дела против Н.И. Вавилова и его арестом.
Но высокий статус академика Вавилова не только в стране, но и за рубежом вынудил органы КГБ организовать «поддержку» этой акции со стороны общественности. С этой целью с согласия Лысенко в мае 1941 года была создана так называемая экспертная комиссия «для документации вредительской рабо-
Д-р филос. наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Марийского государственного университета.
1 2-е ПСЗ. Т. ХХХШ. Отд. I. № 14065.
2 Статья написана на основе документов, опубликованных в книге сына академика Н.И. Вавилова, доктора физико-математических наук, профессора ФИАН Ю.Н. Вавилова. См.: Вавилов Ю.Н. В долгом поиске, Книга о братьях Николае и Сергее Вавиловых / Ю.Н. Вавилов. М.: ФИАН, 2004. 330 с.
79
