CC BY
26
RUSSIAN FANTASY CHARACTER TYPES OF THE 1990-S AS AN EMBODIMENT OF PRINCIPAL SPIRITUAL QUEST TRENDS
Ye. A. Chepur
The article is based on the novels of such contemporary writers as S. Alekseyev, A. Bely-anin, A. Bushkov, A. Lazarchuk and M. Uspensky, S. Luk'yanenko, Yu. Nikitin, M. Semyonova, M. Fray, and Ye. Khayetskaya. It presents typological analysis of Russian fantasy characters. The study results in three interpenetrating character types, namely Adventurer, Arbiter, and Guardian. The author concluded that typological approach is the most productive for understanding specific nature of fantasy genre. Conclusions are also made concerning the declared types as bearers of free mythological, creative world perception, religious, esoteric, or objective historical thinking that are contrasted with inhumane rationalism.
Key words: fantasy, character, type.
© 2010
С. Н. Кожевникова, Л. И. Исхакова
«ИМПЕРСКОЕ МЫШЛЕНИЕ» КАК ОСНОВА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ АКСИОЛОГИИ В РОМАНЕ ДЖ. МОРИЕРА «ПОХОЖДЕНИЕ ХАДЖИ-БАБЫ ИЗ ИСФАГАНА В АНГЛИИ»
Статья посвящена исследованию художественных особенностей образа Англии и англичан в романе Дж. Мориера «Похождение Хаджи-Бабы из Исфагана в Англии», раскрывающих своеобразие авторской позиции. Запад и Восток рассматриваются автором в русле традиций европейского ориентализма и британского имперского мышления. Согласно этим представлениям, Запад накопил в своей культуре многие ценности, недоступные восточной цивилизации в силу ее примитивности и отсталости. Англия представляет собой высшее достижение западной цивилизации. Долг англичан, как и всего западного
мира, способствовать приобщению слаборазвитых восточных народов к западной культу-ре.
Ключевые слова: ориентализм, британское мышление, Дж. Мориер.
Роман «Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана в Англии» является второй частью дилогии Дж. Мориера о Хаджи-Бабе. Первый рисует нам восточный мир, второй — западный. Один роман дополняет другой и позволяет более точно определить систему ценностей автора и особенности образа Англии как квинтэссенции и вершины западной цивилизации.
В основе сюжетно-композиционной организации романа «Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана в Англии» лежит прием, введенный в литературу просветителями и получивший популярность после «Персидских писем» Ш. Мон-
тескье — это прием «остранения», позволяющий взглянуть на «свою» западную культуру по-новому, свежим взглядом чужака. Мориер, как и Монтескье, делает главным героем романа перса, впервые попавшего в Англию. Роман написан от лица героя и представляет собой его воспоминания, в которых он делится впечатлениями от пребывания в чужой стране. Однако функции этого приема у Мориера иные. Монтескье использует данный прием для критики «своего», выявляя несовершенства общества при абсолютной монархии. Мориер, напротив, выявляет достоинства и превосходства своего общества и культуры перед восточной деспотией.
Ценностная система, определяющая подход Мориера к изображению как Востока, так и Запада, базируется на традиции европейского ориентализма, существенно приправленного либеральным империализмом, как специфическим свойством британского имперского мышления. Все это не способствовало постижению культуры Востока, а в соответствии с западной иерархией духовных и жизненных ценностей интеллектуальный и психологический склад восточного человека выглядел примитивным. Результатом явилось ощущение превосходства, свойственного европейцам.
Рассматривая западные концепции Востока, Э. Саид в книге «Ориентализм» обозначает наиболее распространенный подход как «западный стиль доминирования, реструктурирования и осуществления власти над Востоком» с помощью определенной дискурсивной практики. Отношения между Западом и Востоком определялись отношениями силы, господства, различных степеней комплексной гегемонии.
В просветительской литературе образ Востока неоднократно выступал в роли аргумента, подтверждающего недостатки и «неправильность» устройства западной цивилизации. Мориер, напротив, использует образ Востока в качестве предлога для выстраивания идеальной альтернативы — культурологической модели Запада, в частности Англии. Романы Мориера идейно и содержательно перекликаются с английским колониальным романом — жанром, сформировавшим отдельное направление в английской литературе второй половины XIX столетия и наиболее полно и последовательно отразившим специфику британского коло -ниального мышления. Сразу оговоримся, что романы Мориера не могут быть отнесены к данному жанру, но их сближает общая идеологическая установка: восточная цивилизация стоит на более низкой ступени развития, а восточные люди — дикари, которых необходимо цивилизовать. Общие черты восточного человека в целом оказываются негативными, формулируясь как отсутствие позитивных черт, присущих западному человеку.
В произведениях Мориера явно выражено осмысление англичанами сущности взаимоотношений между Западом и Востоком, которое было им присуще на протяжении всего XIX века и нашло свое наиболее полное и точное выражение позже, в творчестве Р. Киплинга: "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда". Киплинг же выразил и понимание роли европейцев в отношении Востока: миссия "белого человека" заключается в том, чтобы "привить" людям Востока зачатки европейской культуры.
Таким образом, можно утверждать, что романы Мориера о Хаджи-Бабе наследовали традицию литературного ориентализма, сложившуюся в начале XIX
века; они выразили тенденции, которые позднее, во второй половине столетия, определили особенности жанра английского колониального романа и отразили настроения, характерные для имперского мышления англичан.
Вышеперечисленные факторы определили позицию автора в романе "Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана в Англии" при создании образа Англии.
В. Шкловский в предисловии к роману следующим образом определил авторскую позицию: "У него нет свободы отношения к английской жизни". Очевидно, исследователь имел в виду его некритичное отношение к английской жизни, во многом обусловленное стереотипами имперского мышления, сочетающего либерализм и империализм, гражданскую свободу и государственную мощь.
В 20-е годы XIX столетия в английской общественно-политической жизни наметились многие проблемы, потребовавшие разрешения в последующие десятилетия: обострилась политическая борьба за парламентскую реформу, участились требования по изменению законодательства (хлебный закон, закон о торговле и т.п.), усилилось неокатолическое движение, формируется рабочее движение, позднее вылившееся в чартизм, и многое другое. Однако в романе Мориера все эти процессы практически не находят отражения. Сам же факт существования оппозиции и политической борьбы в парламенте Мориер рассматривает как одно из основных достоинств английской государственности.
Англия в романе представлена процветающей, просвещенной передовой европейской державой, в английском образе жизни отмечены значительные достоинства и преимущества перед Персией. Это объясняется сильно развитым патриотическим чувством автора, основанием для которого являлось, как мы уже упоминали, имперское мышление. Отсюда и некая "несвобода", выражающаяся в идеализации своей страны.
Автор выражает свое неприятие деспотической придворной культуры Персии. Очевидно, что, "отправляя" Хаджи-Бабу в Англию, он хотел этому виду централизации власти противопоставить плюрализм и парламентскую демократию Англии. Здесь вновь находит отражение либеральный империализм Мориера.
Однако целью романа было не только показать непреодолимые различия между Персией и Британией. Мориер не просто изображает два различных мира, непохожих, но самоценных. Он сравнивает "чужое" со "своим", заведомо зная, что "свое" обязательно выиграет в этом сравнении.
Итак, патриотизм и имперское мышление — это базовое условие, имплицитно определяющее подход автора к изображению "своего" и "чужого" мира. Но, в отличие от Монтескье и других просветителей, Мориер пишет не политический роман. Он не обращается к обличающей сатире, но готов весело посмеяться над несуразностями и своими, и чужими, не забывая при этом, что в принципиально важных вопросах "свое" превосходит "чужое".
Похождения Хаджи-Бабы показывают, что современные и отсталые элементы в Британии распределяются неравномерно: образованная, профессиональная среда среднего класса является наиболее просвещенной, в то время как другие, некоторые представители света и нуворишей из среднего класса стали объектом сатиры. Целью изображения приключений Хаджи-Бабы в Англии является изображение различий между Персией и Англией, позволяющих продемонстрировать превосходство тех сторон британского общества, которые являются результатом
просвещения и профессионализма, над сторонами, напоминающими персидское общество. Пребывание персов в Англии должно было стать для них побуждением к размышлению, которое в дальнейшем приведет к развитию.
При рассмотрении авторской позиции в романе мы попытались выделить основные мотивы, раскрывающие его взгляды. Отметим, что авторская позиция обнаруживается нередко и в суждениях англичан, с которыми персы встречались в Англии, и в суждениях самих персов.
Свой взгляд на государственное управление Англией Мориер высказал в рассуждениях Хаджи-Бабы. В Мальте, из разговора между правителем города и помощником английского посла, персы узнают, что в Англии крайне нестабильная обстановка, идет постоянная борьба с оппозицией. Хаджи-Баба рассуждает по этому поводу: "И как бы он (помощник английского посла) и правитель города ни считали, что правление короля еще более упрочилось, благодаря этому событию, мы сомневались, что будет благоразумно продолжать нашу миссию в страну, раздираемую внутренними конфликтами". В этом персы видели недостаток английского государственного управления, но для Мориера данный факт содержит залог незыблемости гражданских свобод англичан.
Мориер имеет в виду столкновения между группировками тори и вигов. Борьба между партиями обостряет внутриполитическую обстановку, но в то же время это цивилизованная парламентская борьба, в которой не рубят головы. Рассуждения перса Хаджи-Бабы наивны, ему непонятны способы и инструменты такой политической борьбы, поэтому у него возникают опасения по поводу безопасности их визита. Мориер, который в целом положительно оценивал правление и личность Георга III, был огорчен выступлениями оппозиции. Но он испытывал гордость от того, какими цивилизованными методами ведется борьба, и от самого факта подобной свободы в Англии. Именно эти чувства и переживания автора нашли свое выражение в наивных высказываниях героя.
Проявляя лояльность к власти, Мориер более остро высказывается относительно народных низов, препятствующих, по его мнению, разумной и плодотворной реализации власти. У него народ олицетворяет собой стихийную толпу, настроения которой отмечены непостоянством. Авторское отношение к народным выступлениям раскрывается в словах старого джентльмена, дающего разъяснения Хаджи-Бабе: "Популярность нашего короля зависит от обстоятельств, и никакие силы не влияют на нее. Люди невежественны, и ими манипулируют интриганы-демагоги. Дорожает хлеб — они освистывают короля, плохо идет торговля — они освистывают короля, они ненавидят мир — недовольны королем, не нравится поведение королевы — виноват король. На следующий год хлеб дешевеет, торговля процветает — они приветствуют короля, его корабли и армия одерживают победу — они осыпают его своей добротой, его министры произносят красивые речи и обещают снижение налогов — они готовы отдать жизнь за короля. Кто может объяснить благосклонность или неодобрение толпы? Они так же непредсказуемы и изменчивы, как ветер".
Здесь выражается не только личная позиция автора, но и общее понимание в рамках английского романтизма проблемы народа, его роли в истории, в жизни государства и общества, выраженное еще В. Скоттом: народ — мощная политическая и историческая сила, интересы которой следует учитывать, но не до-
пускать к активному действию. Поскольку народное сознание противоречиво, то народ легко превращается в толпу, которой могут манипулировать в своих целях ловкие политики. Правда, у самого В. Скотта народ почти всегда выступает как прогрессивное начало. Однако у последователей Скотта на первый план выходит противоречивость сознания народа, его склонность к стадности. Яркий пример тому творчество Э. Булвера-Литтона, который в романе "Риенци, последний из римских трибунов" (1835) показал, как народ сначала возносит героя, а затем низвергает и уничтожает его. Противоречивость и непредсказуемость народных настроений у Мориера становится абсолютной характеристикой, и поэтому, в отличие от Вальтера Скотта, он не считает необходимым для власти учитывать интересы толпы.
Представляя в романе положение женщины в Англии, декларируя ее свободу, Мориер многое преувеличивал. Об этом может идти речь только при сравнении с положением женщин в восточном гареме. С первых страниц романа Хаджи-Баба отмечает разницу между персидскими женщинами и английскими относительно их места в обществе и отношения к ним мужчин. В большой степени эта разница сводится к внешним различиям. Бесспорно, персы видят почтительное отношение к женщине в Англии, отмечают, что она более свободна, чем женщина на Востоке. Но в романе есть примеры, которые показывают, что участь женщины в Англии и Персии отчасти похожа. И там, и там женщин выдают замуж по расчету, по сговору родителей. Вопрос о выборе будущего мужа решает глава семьи, желание дочери при этом никак не учитывается. В Англии женщина, несмотря на все внешнее признание, так же несвободна в любви, в выборе супруга по душевной склонности, как и в Персии.
На наш взгляд, многие мотивы, определяющие авторскую позицию (положение женщины, семейные ценности, понятие "свободы", образование) раскрываются при рассмотрении отношений в семье Хогг, с которой Хаджи-Баба познакомился в опере. С первого момента знакомства миссис Хогг немедленно сообщила Хаджи-Бабе о том, что ее дочери в будущем будут очень богаты, т. е. она сразу рекламирует своих дочерей как дорогостоящий товар. Вопросы семьи и брака для нее носят характер сделки, это отношения купли-продажи. Миссис Хогг приняла Хаджи-Бабу за принца. Ей было известно, что слово "мирза" означает принц, но она не учла того факта, что слово может менять свое значение в зависимости от того, где оно стоит: перед именем или после (титул мирза, поставленный перед именем, означает господин, употребленный после имени, означает принца царской крови). Хаджи-Баба не противился такому обращению. Миссис Хогг оказывала ему всевозможные любезности и пригласила его (считая принцем) к себе на обед.
Дальнейшие рассуждения Хаджи-Бабы позволяют усмотреть спрятавшегося за героем автора. Он довольно точно определяет и социальный статус семьи Хогг и типичные черты людей подобного сорта: «Было очевидно, что они не принадлежали к знатным людям, ... что все их усилия и желания были направлены на то, чтобы быть допущенным к общению с сильными мира сего» .
Мориер высмеивает снобизм и тщеславие своих соотечественников, прежде всего нуворишей-буржуа, их пиетет перед богатством и титулами. Так, Хаджи-Баба отмечает, что во время службы в церкви леди Хогг не упустила возможно-
сти упомянуть, что он был принцем, и представила его в качестве такового длинной череде знакомых, и по дороге домой, постоянно говорила о его благородном происхождении. В этом была определенная цель: мамаша хотела сделать своего знатного знакомца средством для знакомства и обмена визитами между ее семьей и людьми более высокого ранга.
В оценке семьи Хогг Хаджи-Баба проявляет проницательность, не свойственную ему в других вопросах. Происходит это потому, что в данном случае автор высказывает свое мнение, практически не скрываясь за маской героя. Ведь в отличие от политики, государственного устройства, власти и т.п., любовь, семья — это предметы, понятные людям всех времен и народов, а их критика не угрожает общественным устоям. Поэтому в данном вопросе герой может быть прямым рупором автора.
Первые впечатления Хаджи-Бабы нашли дальнейшее подтверждение по мере того, как продолжалось его общение с данным семейством. «Почтительное» отношение к Хаджи-Бабе выразила семья Хогг во время званого обеда: «Они все бросились ко мне, повторяя на все лады «Принц», задавая многочисленные вопросы, выражая опасения, что заставили меня долго ждать, и представили меня людям, которые только что прибыли».
Особенно язвительной становится ирония автора, когда он говорит о средствах, к которым прибегают члены семьи Хогг для достижения своих честолюбивых целей: «Была одна дама, чье имя повторялось чаще всего, и которая была своего рода, как говорят в Индии, принцессой, и чей взор служил бы большей защитой и ценностью, чем все золото Индии. Именно на пороге ее дома они хотели бить поклоны, и они сделали бы меня своим церемониймейстером, если бы это было возможно. А целью всего этого было получить доступ в лондонское высшее общество».
Очевидно, в этом пассаже речь идет о дамах-патронессах в английских клубах. Это место считалось традиционным светским пространством в английской культуре XIX века. Немногим ранее мы упоминали о том, что знакомство Хаджи-Бабы с английским обществом произошло в клубе Олмакс, одном из самых знаменитых клубов эпохи Регентства. Он входил в число тех клубов, которые были сугубо элитарными заведениями закрытого типа, устав которых был специально сформулирован так, чтобы отсеять нуворишей. Он отличался от других закрытых клубов тем, что в нем устраивались балы и допускались женщины. Собственно женщины и распоряжались в этом клубе: решали вопрос о членстве, о допуске на балы и т.п.
В совет Олмакса входило десять женщин, которые отсекали неподходящие кандидатуры. Чтобы получить допуск в Олмакс, необходимо было иметь некоторые преимущества. Допускались в этот клуб в основном люди знатного происхождения, но это был не единственный и далеко не решающий критерий. Главным условием получения доступа в клуб являлось обладание "хорошим тоном". Этим, как считали дамы-патронессы, не обладали богатые буржуа, особенно нувориши. К числу последних относится и семья Хогг, а потому им приходилось заискивать перед строгими дамами-патронессами.
Хогги — нувориши, испытывающие тщеславные притязания. Они хотят обеспечить своим детям не только выгодные партии, но и престижные, позволяющие
проникнуть в высшее английское общество. То есть, по сути дела, за свои деньги они желают приобрести детям титулованных супругов. Такие браки никогда не были редкостью, но здесь важно не то, что Хогги нувориши, а то, что они вульгарны, и действуют они грубо, пуская в ход все средства. Это становится очевидным в эпизоде бала в персидском посольстве.
Когда распространилась весть о предстоящем бале в посольстве, то не стало отбоя от желающих туда попасть. Не упустили случая и члены семьи Хогг: "Но каково же было мое удивление, когда за пару дней до торжества, я обнаружил полный экипаж неверных, во главе с мамашей Хогг, подающей мне знак". Зная, что Хаджи-Баба питает нежные чувства к средней дочери Бесси, миссис Хогг цинично использует его симпатию: "Ее целью было добиться приглашения на праздник в доме посла, и, чтобы добиться этого, неверной Бесси пришлось коснуться кон -чиками пальцев моих пальцев". Хогги из тех, для кого для достижения цели все средства хороши, при этом вопрос приличий их не волнует.
Решая проблемы семьи и семейных ценностей, автор на первый план ставит искреннее чувство. В рассуждениях Хаджи-Бабы о возможном браке с Бесси звучит убеждение самого автора: "Любовь творит чудеса. Любовь не подвластна вероисповеданиям". По мысли автора, только подлинное чувство может служить основанием для создания семьи, национальные и религиозные различия не имеют решающего значения, а социальные и экономические причины, расчет и престиж в вопросах семьи и брака являются аморальными. Когда настоящее чувство сменяется корыстным расчетом, то это пагубно сказывается на личности. Примером этого является судьба Бесси. Вот как описывает ее Хаджи-Баба в день бракосочетания: "Она, бедняжка, была самой печальной из всех собравшихся, лицо её уже не светилось счастьем, которое так шло ей и подчеркивало её жизнерадостность. Она похудела, выглядела озабоченной, и глаза её покраснели от слез". Бесси становится заложницей меркантильных расчетов своих родителей, поэтому свадьба для нее не радостное событие, а то, что сделает ее несчастной. Жизнь Бесси разрушена, она навсегда привязана к нелюбимому мужу.
Мы упоминали ранее, что автор выражает критическое отношение к бракам по расчету, бывшим в Англии (как и в других европейских, да и в восточных странах) обычным явлением повседневной жизни. Известный историк Дж. Тревельян, говоря о браках, отмечает: "Для девушек высшего и среднего классов мужей часто выбирали по принципу открытой торговой сделки". Именно по такому принципу был заключен брак Бесси и мистера Фигби. Родителей Бесси мало интересуют ее чувства. Прежде всего их заботит ее будущее благосостояние. Леди Хогг неоднократно замечает, что ее дочь "в надежных руках".
Сцена свадебного торжества показывает, что в Англии женщины далеко не так свободны в своем выборе, в решении своей личной судьбы, как могло показаться персам на основе самых первых впечатлений. В Англии женщины также вынуждены подчиняться своим родителям, мужьям, общественным условностям, обычаям и традициям. Женщина в Англии, так же как и в Персии, во многом является вещью, игрушкой, декоративным украшением. Она такой же объект купли-продажи, как и на Востоке. Методы и формы торговли здесь приобрели более цивилизованные и благонравные формы, но суть происходящего от этого не меняется. Более того, деспотичная восточная цивилизация не предполагает наличие
свобод у граждан в целом, и подобное положение женщины не вызывает ни у кого сомнений. В Англии, где у человека больше свобод, где нет деспотического насилия над личностью, бесправное положение женщины в вопросах брака выглядит особенно уродливым и недопустимым.
Сходство Востока и Запада в отношении к женщине подтверждается и сведениями о браках в королевской семье, полученными персами. Хаджи-Баба и другие персы были представлены к королевскому двору. Им было любопытно знать: состояли ли дочери короля в браке. В дальнейшем Хаджи-Баба сообщает: «Продолжая расспросы, мы узнали, что королевские персоны женятся на манер мусульман, они не видят своих будущих мужа или жену до свадьбы, но женятся по описанию. Сваху посылают посмотреть на будущую невесту, ее сватают и затем привозят, и, какой бы она не была, она становится его женой».
Таким образом, мы видим, что уверенность в превосходстве английской культуры и английского образа жизни не лишила автора художественной зоркости и позволила разглядеть несовершенства, характерные для его времени. Однако следует заметить, что критика автора касается, в основном, частных сторон жизни, а высмеиваемые им пороки — это пороки личности. Более того, история с семьей Хогг показана как частный случай. В том, что касается государственного управления, системы власти, общественных институтов, колониальной политики, религиозной терпимости и т.п. автор не испытывает сомнений, в этой области Англия может служить непревзойденным образцом.
Позиция самого писателя демонстрирует отсутствие религиозного фанатизма, его толерантность. Он не признает разговоров о преимуществе одной религии перед другой и проявляет в данном вопросе удивительную широту взглядов. В романе много примеров проявления религиозной нетерпимости мусульманских мулл, основанной на их ограниченности и нежелании знакомиться с иными верованиями. Иногда и христианские миссионеры не отличаются тактом и терпимостью. Хаджи-Баба рассказывает случай, произошедший с одним священником, которого едва не убили муллы из Исфагана. Он сказал им, что «наш пророк плохой, лжец. Они в ответ сказали ему, что их Папа — осел, и забросали его камнями, ему с трудом удалось бежать». Здесь показано нежелание обеих сторон признать за другим право на свободу вероисповедания. Исфаганские муллы и христианский священник одинаково нетерпимы к чужой вере. Мориер с иронией описывает и попытку, предпринятую Мэри Хогг, чтобы обратить Хаджи-Бабу в христианскую веру: «Мы сделаем из вас христианина, прежде чем вы покинете нас».
В XIX веке было распространенным явлением христианское миссионерство. Экспансия Британской империи преследовала не только политические, экономические и территориальные цели, но и нравственные цели, распространяя либеральное управление и власть законности и расширяя возможности проповеди христианства. Однако автор высказывает мысль о том, что любая духовная экспансия должна происходить на добровольной основе с помощью мягкого убеждения. Каждая религия имеет право на существование и на уважительное признание ее со стороны инаковерующих.
Более того, в романе имплицитно выражена мысль о том, что англичанам более свойственна религиозная терпимость. Просвещенные и образованные англичане, тем более представители власти, никогда не высказывают упреков или
стремления обратить персов в свою веру. Мориер подчеркивает, что ограниченность и фанатизм свойственен людям с низким культурным уровнем, грубым и невежественным (семейство Хогг, толпа на улице, потешающаяся над религиозными обрядами персов). Таким образом, религиозная нетерпимость, по мнению автора, не является общественным пороком, а относится к порокам личности, обусловленным недостатком образования и воспитания.
Подтверждением может служить то, как автор ненавязчиво и непринужденно показывает положительные стороны и преимущества христианства. Мэри интересовалась, был ли Хаджи-Баба когда-нибудь в английской церкви. Примечателен ответ Хаджи-Бабы: "Я ответил, что никогда там не бывал и не осмелился бы зайти в места поклонения из опасения, что мне окажут суровый прием. Христиане никогда не отважатся зайти к нам в мечеть, сто к одному, что они вряд ли выйдут оттуда живыми, и, я полагал, что ко мне так же отнесутся в Англии. Мэри уверила меня, что их церковь открыта для человека любого вероисповедания, и что их муллы только и ждут возможности предостеречь неверующих от ошибок".
Хаджи-Баба посетил церковь, и впечатление от этого посещения заставило его признать правоту Мэри: "Если бы я был христианином в мусульманской мечети, я бы благословил судьбу, если бы покинул ее без сломанных ребер, но здесь не произошло ничего подобного; я только увидел одобрительные взоры, вместе с удивлением при моем неожиданном появлении". Таким образом, именно Хаджи-Баба, не только не заинтересованный, но, напротив, критически настроенный, наблюдатель отмечает большую терпимость христиан по отношению к иновер-
Мориер во многом представляет Англию в качестве образца не только для персов, но и для европейских соседей. Образца, но не идеала. В этом отношении интерес представляет образ России и русских. Образ русских в романе противопоставлен и англичанам, и персам. Говоря о русских, Хаджи-Баба восклицает: "Как далеко эти Франки отстали от Русских! Неужели они лучшие христиане, чем Северные наши соседи? Мы не любим и боимся русских; но должны отдать им полную справедливость в этом отношении. Все слышанное нами от Иранцев, прибывавших из России, подает высокое понятие о мудрости ее правительства и миролюбии самих жителей. Там никто не старался принуждать наших отказываться от веры их предков, если собственная их совесть не внушала им того".
Мориер выводит образ русской культуры в качестве идеального примера и для англичан, и для персов. Русским не свойственен шовинистический менталитет. В чужой культуре Мориер ищет урок для современников и подсказку на будущее. На примере чужого национального характера он показал то, чему следует учиться, каких ошибок стоит избегать при общении с представителями других культур. Но в данном романе, в отличие от первого романа о Хаджи-Бабе, русские ни прямо, ни опосредованно не присутствуют в сюжетно-композиционной структуре. Упоминание о них (в отличие от эпизода с армянином Юсуфом в первом романе) выглядит не слишком мотивированным. Поэтому мы можем предположить, что образ русских представляет собой некий "символический идеал", а не конкретный образ национальной культуры. Россия, русские — идеал, к которому следует стремиться, Англия — образец того, что возможно достичь.
Образ Англии, представленный в романе, возникает из суждений и оценок персов, но, что немаловажно, они основываются не только на своих впечатлениях, но и на пояснениях англичан. Часто персы, сравнивая с тем, что они видели у себя дома, оговаривают это словами: "нам это казалось странным (непривычным, непохожим)". Таким образом, "чужое" "остраняется". В некоторых случаях это полное остранение, граничащее с неприятием "чужого". Иногда через "остра-нение" и сравнение со "своим", происходит "приближение" "чужого", если оно признается более разумным, естественным и совершенным, чем "свое". Но в любом случае, независимо от позиции персов, в романе имплицитно "остраняется" восточная культура.
Большое значение в данном случае имеет позиция автора. В этом романе, как и в первом романе о Хаджи-Бабе, мы наблюдаем сложную систему взаимосвязей в структуре автор-повествователь-герой. Повествование ведется от лица героя — человека, принадлежащего восточной цивилизации. Но позиция повествователя отражает и взгляды автора, которые зачастую в ней превалируют. В первом романе перс Хаджи-Баба представляет в основном "свой" восточный мир. В позиции повествователя отражается восприятие этого мира автором, для которого он является "чужим".
Во втором романе повествование так же ведется от лица Хаджи-Бабы, который представляет нам образ "чужого" мира, увиденный свежим взглядом. Но здесь в позицию повествователя включается авторское восприятие и отношение к данному миру, являющемуся для автора "своим". При этом автор не просто отмечает различия "своего" и "чужого", но подходит к данной дилемме с позиции заведомого превосходства "своего". "Чужой" мир для Мориера не просто другой, иной, но уступающий "своему", стоящий на более низком уровне развития культуры и цивилизации.
Поэтому образ Англии, данный якобы в восприятии персов, выглядит однозначно привлекательным. Хотя они и отмечают некоторые пороки, но это пороки отдельной личности, они могут быть присущи людям независимо от национальной принадлежности и вероисповедания. Именно поэтому персы легко могут увидеть и выявить эти недостатки, дать им вполне адекватную оценку. Так, в романе персы отмечают, что плутовство и склонность к мошенничеству проявляются у англичан не в меньшей степени, чем у персов. Как персы, так и англичане стремятся обогатиться любым путем (например, желание Хаджи-Бабы жениться по расчету в первом романе и брак Бесси Хогг во втором).
Иначе обстоит дело, когда касается вопросов политики, образования, уровня жизни, человеческих отношений, в которых персы проявляют несвойственную им прежде проницательность и способность к анализу. Это вызывает сомнения, поскольку едва ли ограниченные и невежественные персы, каковыми они представлены в романе, смогли бы понять суть управления страной, выявить особенности этой формы правления и общественных отношений в Англии, познать традиции и обычаи, увидеть в них преимущества перед своим образом жизни и государственным устройством. В этих вопросах отчетливо выражается точка зрения автора, который хорошо разбирался в данных вопросах и занимал лояльную позицию.
Отмечая преимущества английской культуры, государственности, образа жизни, писатель выделяет прежде всего следующее: высокий уровень образования,
развитие науки и искусства, четкое разделение властных структур и эффективную парламентскую систему, гражданские свободы и общественные институты, установление дипломатических отношений, цивилизационную функцию Британской империи в мире.
По мысли автора, основным критерием успеха и роста личности является образование. Вопросам образования в романах, как в первом, так и во втором, уделяется немало места. В романах звучит мысль о том, что оно играет не последнюю роль в развитии отдельно взятого человека и нации в целом. Об уровне знаний и образования персов Мориер высказывается непосредственно в ответе на письмо одного из персидских чиновников. Мориер говорит, что несовершенства и недостатки персов происходят от низкого уровня их знаний: они мало интересуются историей, не владеют иностранными языками, мало читают. Среди персов образованных людей нет. В первом романе необразованным персам противопоставлен образ английского доктора, который в общении с коренным населением обходился без помощи переводчика. Он свободно владел персидским языком. Доктор, по сути, представляет собой скрытый образ миссионера, прибывшего в Персию с целью демонстрации и пропаганды новых методов лечения.
Мысль о необходимости образования Мориер развивает во втором романе. Уровень образованности англичан заметно и намного превосходит персидский. Автор ставит персов перед необходимостью изучать английский язык, который им так и не удалось освоить в совершенстве. Чаще всего они вынуждены общаться через переводчика. Таким образом, автор высказывает сомнения в их образовательном потенциале. В конечном счете, персы оказываются не способными к изучению иностранного языка в полной мере. В этом, на наш взгляд, проявляется имперское восприятие восточных народов Мориером, считавшим их ниже западных по уровню развития.
Так, например, образ английского доктора в первом романе, выгодно отличается от образа его персидского коллеги. Хаджи-Баба, говоря о докторе, отмечает: «...было очевидно..., что он ученый человек, потому что, посчитав мой пульс и осмотрев мой язык, он спросил меня, не болит ли у меня голова в том месте, до которого он дотронулся, не жгло ли мне глаза, и не потерял ли я аппетит, признаки, на определение которых Мирзе Ахмаку потребовался бы целый месяц, даже если бы ему на помощь пришли все талисманы и астрологи Персии». В этом примере, на наш взгляд, отражена суть имперского мышления, основанного на убеждении, что Британия должна была донести до «примитивных» народов свои идеалы и образцы и приобщить их к «своей» (истинной) культуре и цивилизации.
Особое значение в романе придается изучению языков. Англичане говорят персам о необходимости изучения древних языков, прежде всего латыни. Один из англичан объяснил им значение латинского языка для развития культуры: «Нельзя познавать мир, не зная латыни» и политики: «Если у вас появится палата общин в Персии, вам следует изучить латынь». От англичан персы узнали о существовании французского, итальянского и других языков.
Образованные представители английского общества осознавали, что с другими европейскими народами их роднит общее наследие античной культуры. В частных и государственных школах в Англии классическое образование занимало ведущие позиции. Не всем это было доступно, однако те, кто мог себе
позволить, исполняли и слушали немецкую музыку, читали французские романы и посещали картинные галереи в Италии. Сама по себе позиция Мориера относительно образования является обоснованной и верной, но в ней раскрывается предвзятое отношение автора к «чужой» стране. Мориер убежден: что хорошо для англичан — хорошо для всех.
Автор показывает, что важным аспектом в развитии общества является пресса. В начале XIX столетия роль прессы в общественной жизни страны была велика. Население Британии становилось более грамотным и образованным. В основе объединения общества была национальная пресса. С помощью прессы создавался идеальный образ империи. Помимо политического влияния пресса в XIX столетии выполняла экономическую, социальную, культурную функцию: распространяла моду, публиковала отчеты компаний, театральную критику, литературные произведения, последние светские новости, обсуждала вопросы анонимных читателей. Как отмечает Хаджи-Баба: "Посол проявлял особый интерес к газетам, которые издавались каждое утро, потому что редкий день обходился без того, чтобы самые мельчайшие подробности его пребывания в Англии не освящались в них". Пресса не просто служит источником новостей и слухов, передает информацию, но и помогает выработать определенное мировоззрение, учит мыслить, отстаивать свою точку зрения. Формирование свободного гражданского общества невозможно без развитого института прессы. Отсутствие такого в Персии лишний раз свидетельствует о деспотическом характере ее государственности.
Постижение искусства, по мнению автора, тоже является необходимым фактором совершенствования личности и нации в целом. Развитие искусства и науки в георгианскую эпоху в Англии достигло своего апогея. Открытия в области различных областей знаний: медицины, математики, физики, экономики; развитие живописи и архитектуры, строительство городов, каналов и мостов — все это свидетельствовало о высоком уровне модернизации империи, о ее благосостоянии, об уверенности развития во всех отраслях, об укрепившейся политической и социальной стабильности.
Мориер показывает, как искусство проникает во все сферы жизнедеятельности человека, формирует эстетическое мировоззрение, способствует межличностному сближению представителей разных национальных культур. Образы танца и танцоров, оперное представление, образ музыки в романе являются символами гармонии просвещенного государства. Эти образы передают красоту чувства, уровень и колорит английской светской культуры XIX столетия. Автор показывает, как европейское искусство влияет на чувства и мысли персов. Как танцы и музыка, так и оперное представление не оставляют их безучастными. В мировоззрении персов происходят колебания, они начинают с помощью искусства по-новому осмысливать окружающий мир. По мысли автора, европейское искусство способствует выработке нравственных ценностей, что и наблюдается в случае с персами.
Серьезным достижением английской цивилизации автор считал гуманное отношение к людям, независимо от их социальной, национальной и религиозной принадлежности. В этом, по его мнению, состояла уникальность Британской империи. Англия выступала в защиту нравственности, против работорговли. Проявлением мудрости и нравственного превосходства считалось предоставление
гражданских прав людям, не принадлежавшим к государственной англиканской церкви.
То, каким образом складывались отношения между людьми, и что было в основе этих отношений, вызывало у автора гордость. Возникновение и становление подобных взаимоотношений своими корнями уходит в глубь истории и связано, на наш взгляд, с формированием британского конституционного строя, воспринимавшегося англичанами как наиболее совершенный. Они стремились донести свои достижения до отдаленных районов земли, распространить на всем пространстве своей империи. Понимание англичанами совершенства своей конституции и политического устройства способствовало осознанию своей "особости" и превосходства.
Таким образом, в романе Мориера отразились современная писателю английская действительность, его политические взгляды как лояльного подданного империи и его гуманистическая философия. В качестве мотивов, отражающих позицию автора, нашли свое выражение политические и социальные идеи эпохи британского империализма, «политические стереотипы», распространенные в общественной мысли в начале XIX века. "Политические стереотипы" выражаются, во-первых, в мотиве превосходства европейцев (прежде всего, англичан) над теми, кто таковыми не является; а во-вторых, в мотиве цивилизаторской миссии Запада. Первый мотив показывает персов как отстающих в развитии, необразованных. Им противостоят англичане как представители более развитой цивилизации и культуры.
Мотив цивилизаторской миссии европейца отражает одну из основных идей британского "имперского мышления": примитивным дикарям, азиатам недоступны достижения цивилизации; задача европейцев — способствовать их распространению. Проблема влияния западного прогресса на восточного человека в романе Мориера занимает одно из центральных мест. Роман отражает идеологию имперской экспансии с ее осознанием превосходства "английскости" перед восточными народами и цивилизаторской миссии европейцев. Косвенным подтверждением распространенности данных стереотипов являются сложившаяся к XIX веку традиция европейской ориенталистики и реализация указанных выше мотивов позднее, в жанре колониального романа.
Предвзятое отношение автора к Персии не позволило ему выявить разумное и поучительное в традициях восточной культуры. Восточный мир воспринимается автором не просто как "чужой" (в значении "иной"), а как мир, находящийся на более низком уровне цивилизационного развития. Англия, с точки зрения писателя, лучшее место на земле. Об этом мы можем говорить, исходя из представленного в романе образа Англии как места, в котором комфортно не только жителям этой страны, но и далеким восточным туземцам.
Автор отдает себе отчет в том, что общечеловеческие пороки присущи и его согражданам. Однако развитие образования, науки и искусства, гармоничная общественная система и совершенное политическое устройство создают в Англии благоприятные условия для нравственного совершенствования личности в отличие от деспотической, слабо развитой и отсталой Персии. Бесспорно, образ Англии и перспективы совершенствования личности и общества идеализируются в романе, но они выражают оптимистические убеждения автора.
«Имперское мышление» автора, сочетающее либерализм и империализм, осознание необходимости гражданских свобод и стремление к политическому и моральному доминированию над другими, менее развитыми народами, обусловило отношение к английскому опыту в области культуры, политики, общественных отношений как наиболее ценному, а по сути, единственно верному и универсальному.
ЛИТЕРАТУРА
Баскин М. П. 1965: Монтескье. М.
Бахтин М. 2000: Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук. СПб.
Блэк Дж. 2008: История Британских островов. СПб.
Брагинский И. 1989: Разговор с читателем о книге «Похождения Хаджи-бабы», о ее авторе и герое и кой о чем прочем // Мориер Дж. Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана. 5-22.
Вайнштейн О. Б. 2006: Денди: мода, литература, стиль жизни. М.
Вишневская Н. А., Зыкова Е. П. 1996: Запад есть Запад, Восток есть Восток. М.
Монтескье Ш. Л. 1982: Персидские письма. М.
Саид Э. 2006: Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб.
Сидорова О. Г. 2005: Британский постколониальный роман последней трети ХХ века в контексте литературы Великобритании. Екатеринбург.
Сили Дж. Р., КрэмбД. А. 2004: Британская империя. М.
Тревельян Д. М. 2005: История Англии от Чосера до королевы Виктории. Смоленск.
Шкловский В. 1931: Предисловие // Мориер Дж. Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана в Англии. 5-11.
Шкловский В. Б. 1925: О теории прозы. М.-Л.
Abdelwahed S. «England and the East in James Morier's Hajji Baba of Ispahan»// [Электронный ресурс]. http: // www.arabworldbooks.com/Literature/england.htm, свободный.
"IMPERIAL THINKING" AS AN AXIOLOGICAL BASIS OF J. MORIER'S NOVEL "ENGLISH ADVENTURE OF KHAJI-BABA FROM ISFAHAN"
S. N. Kozhevnikova, L. I. Iskhakova
This is a study of literary presentation of England and Englishmen in the novel "English Adventure of Khaji-Baba from Isfahan" by J. Morier revealing the author's peculiar attitude. The East and the West are treated in the context of traditional European Orientalism and British imperial thinking. According to these beliefs Western culture has accumulated many values that are beyond the reach of eastern civilization due to its primitive and backward nature. England is presented as the highest achievement of western civilization. It is a duty of both Englishmen and the western world to adjust underdeveloped eastern nations to western culture.
Key words: orientalism, British thinking, J. Morier
