CC BY
21
Т. С. Садова doi: 10.24411/1811-1629-2020-11047
ИМПЕРАТИВНАЯ ФОРМУЛА «НАДЛЕЖИТ + ИНФИНИТИВ» В ТЕКСТЕ «УСТАВА ВОИНСКОГО» 1716 ГОДА: КАЛЬКА НА СЛУЖБЕ РУССКОГО ВОЕННОГО ТЕКСТА
TATIANA S. SADOVA
IMPERATIVE FORMULA "NADLEZHIT + INFINITIVE" IN THE TEXT "MILITARY CHARTER" 1716: LEXICAL CALQUE IN THE SERVICE OF THE RUSSIAN MILITARY TEXT
Татьяна Семеновна Садова
доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка
► tatsad_90@mail.ru
Санкт-Петербургский государственный университет
199034 Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, к. 195
Tatiana S. Sadova
Saint Petersburg State University (SaintPetersburg, Russian Federation)
199034, Universitetskaya emb., 11, Saint Petersburg, Russia
Аннотация: Статья посвящена функционированию формулы «надлежит + инфинитив» в деловом тексте XVIII века. Утверждается, что русский язык этого времени обладал системными адаптационными ресурсами, которые позволили лексической кальке «надлежит» в значении 'необходимо' семантически прирастать исходными значениями, которые обнаруживает внутренняя форма русского личного глагола «надлежать».
Ключевые слова: военный деловой текст, системные ресурсы языка, язык XVIII века
Summary: The article is devoted to the functioning of the formula «nadlezhit + infinitive» in a official text of the 18th century. It is argued that the Russian language of this time possessed systemic adaptive resources that allowed the lexical calque «nadlezhit» in the meaning of 'must' semantically grow with the initial meanings that the internal form of the Russian personal verb «nadlezhat'» reveals.
Keywords: military official text, language system resources, 18th century language
Интерес филологов (и не только филологов!) к эпохе XVIII века устойчив и объясним: это было время «радикального преобразования русской языковой ситуации, захватывающего все уровни русского языка и все сферы его функционирования» [Живов 1996: 13], а всякое «радикальное преобразование» таит в себе множество скрытых процессов, часто имеющих долгие и не всегда ожидаемые последствия.
Важно при этом заметить, что всякое «преобразование» языка (если это действительно «преобразование», а не «ломка» или «коренное реформирование») возможно лишь в том случае, если к началу этого процесса уже наличествует прочная языковая система с необходимыми для него ресурсами и возможностями. Только в этом случае можно говорить о «преобразовании» как естественном историческом развитии языковой системы, неизбежно откликающейся на внешние - исторические, культурные и другие - изменения и вызовы. Неслучайно о становлении русского литературного языка XVIII века В.В. Колесов писал так: «Сам процесс ни в каком отношении не был новым, а его первоисточники вообще лежат в глубокой древности. <.. .> Историческая заслуга деятелей этого века в том, что они ничего не ломали в действии языка - они смиренно и терпеливо про-
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ [проект 20-012-00338]
[мир русского слова №1/2020]И 49
должали начатое предшественниками, но продолжали в верном направлении» (выделено нами - Т.С.) [Колесов 2013: 27].
В этом аспекте сфера военной деловой письменности XVIII века исследована незначительно и фрагментарно, хотя представляется весьма показательным языковым фактом «как особая сфера приказной культуры», ярко демонстрирующая «проявление индивидуального подхода к созданию новых социоязыковых отношений» этого времени [Никитин 2011: 217].
Действительно, военный документ XVIII столетия нечасто становился объектом внимания лингвистов [Сороколетов 1970; Никитин 2011]. О языке военных регламентирующих текстов (уставов, артикулов, приказов и под.) - и вовсе упоминается в единичных исследованиях, чаще всего, связанных либо с именами выдающихся персоналий того времени [Колчева 2007; Раскова 2011; Руднев, Садова 2019 и др.], либо с изучением региональной деловой документации XVIII века [Косов 2004; Майоров 2006; Уланов 2008; Шелтухина, Горбань 2015 и др.].
Понятно, что ясность слога, функциональная чеканность устойчивых формул русского военно-делового документа сформировались не сразу. Многое пришлось выводить из-под слепого копирования западноевропейских текстов, часто принимавшихся за абсолютный образец, каковым был, например, первый воинский устав России эпохи царя Алексея Михайловича - «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647), представлявший собой «почти дословный перевод с немецкого» известного в то время труда И. Я. фон Вальхаузена «Kriegskunst zu Fuss» [Епифанов 1946: 15].
Интересующий нас Устав 1716 года демонстрирует элементы подлинно «уставного творчества», однако - в полном соответствием с духом русского XVIII века. С одной стороны, основу чернового текста устава составили иностранные «образцы: имперские германские, шведские (в артикуле), саксонские (в процессах), французские (в экзерцициях)» [Мартынов 2012: 165]. И это была общепринятая практика создания регламентирующих документов, поскольку «нет ни одного европейского законодательного памятника, который не черпал бы материалов из источников по-
сторонних», и поэтому «компилятивный характер военных законов Петра можно признать лишь в самом обширном смысле слова» [Бобровский 1887: II]. С другой стороны, по утверждению историков военного права, Петр! самолично правилтексты в оинскихустав ов и других армейских документов, максимально адаптируя их под «российскую жизнь и язык российский», в итоге «ни одна из книг "Устава" не составляла буквального перевода какого-либо одного законодательного памятника европейской культуры» [Бобровский 1887: III].
Очевидно и другое: к эпохе XVIII века русский деловой язык - и как наследник довольно развитой приказной культуры прошлого, и как сложившаяся система разноуровневых раз-ностилевых средств, способных отражать все сферы тогдашней жизни человека и государства, -оказался способен и готов служить новым фактам русской истории, обладая необходимыми для этого ресурсами. Потому учреждение новых для русской армии регламентирующих документов с точки зрения языкового выражения не был для Петра и его сподвижников непреодолимой задачей.
Итак, текст «Устава», несмотря на его естественную для XVIII века ориентированность на западные образцы, был оригинальным текстом, в первой же своей редакции созданным на русском языке, причем в его написании активно участвовал сам Петр I.
Интересующая нас конструкции с безличным глаголом «надлежит», весьма частотная в тексте Устава 1716 года, строится, как правило, по модели «надлежит + инфинитив»:
При семъ надлежитъ примтчать, что оному, рунду паролю отъ караулу на постахъ обрттающагося не отдается, но долженъ самъ онымъ пароль отдавать, куды придетъ (УВ, 222);
Такожде надлежитъ водить, что передъ главнымъ рундомъ весь караулъ стоящей на посту выступить, и въ ружье стать и Оберъ-офицеръ и сержантъ тому главному, рунду пароль отдать (УВ, 221).
Очень редко инфинитив находит в препозиции относительно модального «надлежит»:
И когда какой неправой судъ учинится, тогда оныхъ судей судить надлежитъ (УВ, 29);
Втдати же надлежитъ, что пароль принимаешь только главный съ вечеру, и утренншрундъ (УВ, 219);
Смотрють надлежитъ, чтобъ въ началт силный корпусъ или половина кавалери на передъ вст дороги и пасы осмотртли (УВ, 151).
Велика доля контекстов, где «надлежит» используется с отрицательной частицей не: в таких случаях императивность как основная прагматическая стратегия уставного жанра значительно усиливается, запретительная семантика интенсифицирует модальное поле обязательности:
При таковыхъ проходахъ обыкновенно для багажу подставы требуются, того ради не надлежитъ тотъ часъ на оное позволить (УВ, 118);
На квартирахъ стоящихъ солдатъ сбиратъ не надлежитъ но только къ единой о 9 част бывае-мой молитвт (УВ, 217).
Такожде и караулъ другъ отъ друга далте ставить не надлежитъ (УВ, 208).
Примечательно, что в качестве компонента «инфинитив» в конструкции может выступать устойчивое словосочетание (непременно с глагольным управлением), близкое к понятию «профессиональный фразеологизм» [Игнатенко, Фатеева 2017: 183]:
Ежели же что важное, то на писмт а не на словахъ указы давать надлежитъ, равно же и рапорты о таковыхъ дплахъ на писмпжь принимать, како кавалерш тако и инфантерт и артилерт (УВ, 25);
Когда рундъ или кто изъ Офицеровъ часоваго на его посту спящаго найдетъ, то надлежитъ [немедлтнно] его перемюнить и за арестъ взять (УВ, 209);
А для лучшаго порядку не надлежитъ прежде съ караулу сойти, пока вст часовые смтнены бу-дутъ (УВ, 186).
Можно предположить, что выражения типа указы давать, за арест взять, с караулу сойти, зборъ бить, учреждать походы, голосы давать, с тылу стать и под. - были известны в военной сфере еще до создания Устава и имели устноречевое происхождение. Но вошли они в текст официального документа как полноправные текстовые единицы, имея безусловно прагматическую нагрузку - «создание более ясного и доступного пониманию читателя» текста [Епифанов 1946: 40].
О функционировании «надлежит» в языке рассматриваемого воинского устава необходимо отметить следующее:
а) выступая в этих текстах в качестве весьма частотного модального глагола при инфинитивах с различным значением (действия, движения, чувства, знания и др.), он активно конкурирует с другими модальными операторами микрополя «обязательности / необходимости / долженствования», иногда употребляясь в одном контексте:
И когда рундъ увидитъ и окличетъ, то должни отозваться даннымъ знакомъ, которой надлежитъ патрулю отъ рунда напередъ данъ быть (УВ, 232); Вюдати же надлежитъ , что пароль принимаетъ только главный съ вечеру, и утреннш рундъ, [прочiе же вст сами караулу повинны отдавать] (УВ, 219);
б) несмотря на отмечаемое многими исследователями книжное происхождение безличного «надлежит», в тексте Устава 1716 года он не выступает в качестве риторического средства с высокими стилистическими задачами, напротив, этот безличный глагол используется в контекстах, рисующих военную повседневность, по-видимому, с целями весьма прагматическими:
И не надлежитъ ему отнюдь никакому Офицеру потакать (УВ, 47); Надлежитъ быть при всякой дивизи одному Доктору и одному Штабъ-Лткарю (УВ, 86); И надлежитъ ему вышнимъ Офи-церамъ, ежели у кого рука или нога отстртлится, всегда перьвый разъ завязать (УВ, 88);
в) текстовой «прикрепленности» (большей или меньшей частотности) формулы с «надлежит» к разделам, адресованным старшим или младшим военным чинам, не замечено: обязательность, выраженная сочетанием «надлежит + инфинитив», как кажется, «не имеет воинского звания».
Вопрос о семантической «странности» безличного глагола «надлежит» и его широкой лексической сочетаемости, даже в рамках императивной формулы в рассматриваемом тексте, оказывается особенно интересным с точки зрения высказанного суждения о зрелых адаптивных потенциях русского языка XVIII века.
Квалификация безличного глагола «надлежит» как несомненной лексической кальки принадлежит еще М. В. Ломоносову, причислявшему его к ««диким и странным словам-нелепостям», проникшим в русский язык из других языков [Виноградов, 1999: 344]. В. В. Виноградов довольно категорично отмежевал безличный «надлежит» ('следует, должно') от личного «надлежать», имевшего
в древнерусском языке значение 'лежать на чем, над чем' [Срезневский, II: 281]: «Едва ли допустимо генетически связывать с этим глаголом [«надлежать» - Т.С.] глагол надлежит в значении "следует, должно'» [Виноградов 1999: 344-345]. О том же, но преимущественно в связи с современным языком, говорит и М. А. Кронгауз: «Для глагола "надлежать" едва ли можно говорить о связи с глаголом лежать на синхронном уровне, тем не менее приставка нади соответствующий корень (с отличным от леж-значением) все же выделяются благодаря сравнению с глаголом подлежать [Кронгауз 2001: 94]. В словарях современного русского языка глагол «надлежать» последовательно фиксируется только как безличный глагол [Кузнецов], часто сопровождаемый стилистической пометой «книжный» [МАС; Ожегов 1990: 377]. Примечательно, что в «Словаре русского языка XVIII века» безличный надлежит не сопровождается какими-либо стилистическими пометами [Сл. XVIII].
Показательно и то, что В. В. Виноградов, рассуждая о семантической «нелепости» безличного «надлежит», пишет: «Рождается предположение -не появляется ли надлежит в качестве калькированного слепка с латинского или немецкого слова. В Лексиконе Вейсмана (1731) это слово уже отмечено и поставлено в связь с латинским id tibi incumbit и немецким es liegt dir ob» [Виноградов 1999: 344-345].
Однако безличный «надлежит», правда, без инфинитива, встречается, по свидетельству В.И. Борковского, уже в деловом языке XVII в. [Борковский 1968: 123].
Тем не менее. Большинство ученых, вслед за В. В. Виноградовым, усматривают в безличном «надлежит» кальку с немецкого - либо через польское, либо через украинско-белорусское языковое посредство [Besters-Dilger 1997; Косова, Трофимова 2017], пришедшую в русскую деловую письменность в XVIII веке. Некоторые полагают, что это калька с греческого или латинского языка, но старославянского происхождения [Авилова 1976: 116]. Так, Л. В. Табаченко замечает: «Большинство зафиксированных в памятниках письменности позиционных глаголов с пространственными приставками - книжно-славянского происхождения: это генетически старославянские глаголы или созданные по их образцу [Табаченко 2010: 18].
Однако высказываются единичные сужде-
ния и о том, что это могло быть всего лишь преобразование исходного значения глагола «надлежать» ('находиться сверху'), столь естественное для метафорического осмысления пространственных значений: «Образ пространственного расположения над чем-либо в этом случае послужил основной формирования модального значения требования, долженствования: 1) 'наступать'; 2) 'насильствовать, притесняять'; 3) 'быть над кем, угрожать' [Тимошенко, 2013: 149].
В пользу этого утверждения, как будто, говорит и тот факт, что семантика «нависания», метафорически преображенная в значение «угрозы», отмечается и для древнерусского языка, что зафиксировано, например, в словаре Срезневского отдельной строкой:
Надълежати <...> - угрожать: - ТолицЪмь напастьмъ надълежаштамъ. Изб. 1073 г. (В.). [Срезневский, II: 281].
То же значение фиксирует и Словарь Академии Российской [САР], и «Словарь древнерусского языка Х1-ХГ^ вв.» [СДЯ].
Подобное метафорическое преобразование пространственных значений в иные, качественно-квалификативные в том числе, - обычный процесс в истории приставочных глаголов русского языка: «История позиционных глаголов с пространственными приставками <. > - это в основном история развития ими переносных абстрактных значений, связанных с прямым пространственным, и история их сочетаемости» [Табаченко, 2009: 101].
Таким образом, исконная пространственная семантика приставочного «надлежать» позволяла естественному (даже типичному) приобретению этим глаголом абстрактного значения [Трофимова, Косова 2016: 1232], в данном случае - угрозы и долженствования: «Идея верха преобразуется в идею высокого и низкого статусов» [Кронгауз 2001: 92].
Следовательно, даже в том случае, если безличный «надлежит» со значением 'должно, необходимо' - «калькированный слепок» с другого языка, следует заметить, что появление его не может быть расценено как абсолютно искусственное или не свойственное семантико-словообразовательной системе русского языка.
Иными словами, не столь принципиально - является ли безличная форма «надлежит» в значении 'необходимо' калькой или результатом логи-
ческого процесса метафорических переосмыслений пространственных отношений.
Важнее другое. Каждый язык как система обладает «ресурсными возможностями», позволяющими ему на данном историческом этапе в случае необходимости «извлекать их» и «реализовывать максимальное количество возможностей» [Богуславский 2001: 9]. С этой точки зрения следует допустить, что любая калька, если она не отторгается системой принимающего языка, является для этого языка фактом «реализованного ресурса», поскольку использует имеющиеся в нем (языке), онтологически присущие только ему единицы (в нашем случае - морфемы соответствующей семантической функциональности) и системные возможности. Свидетельств тому в языке XVIII века - множество, в том числе и судьба «надлежит» в составе конструкции «надлежит + инфинитив», активно и результативно функционирующей в военной документации этого времени для выражения значения необходимости /обязательности.
Источник
Книга Устав Воинской: О должности Гене-раловъ, Фельдмаршаловъ, и всего генералитета и прочихъ чиновъ, которые при войскЪ надлежитъ быть, и о иныхъ воинскихъ дЪлахь и тенденщяхь, что каждому чинить должно. СПб.: Имп. АН, 1755 (УВ).
ЛИТЕРАТУРА
1. Авилова Н. С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М.: Наука, 1976. 288 с.
2. Бобровский П. О. Военные законы Петра Великого в рукописях и первопечатных изданиях: Историко-юридическое исследование. СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1887. 96 с.
3. Богуславский А. Глагольная префиксация в современном русском языке // Московский лингвистический журнал. 2001. Т. 5, №1. С. 7-36.
4. Борковский В. И. Сравнительно-исторический синтаксис восточнославянских языков: Типы простого предложения. М.: Наука, 1968. 300 с.
5. Виноградов В. В. История слов. М.: Изд-во РАН, 1999. 1138 с.
6. Демидов Д. Г., Калиновская В. Н., Колесов В. В., Черепанова О. А. Язык и ментальность русского общества XVIII века / отв. ред. В. В. Колесов. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2013. 318 с.
7. Епифанов П. П. Военно-уставное творчество Петра Великого // Военные уставы Петра Великого / под ред. Н. Л. Рубинштейна. М.: Изд-во Государственной Библиотеки СССР, 1946. С. 5-45.
8. Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века. М: Изд-во Школа «Языки рус. культуры», 1996. 590 с.
9. Игнатенко О. П., Фатеева Ю. Г. Профессиональные фразеологизмы в практическом курсе русского языка как иностранного (на материале языка медицины) // Вестник ВГУ 2017. Т. 16. №4. С. 181-188.
10. Колчева И. В. Лексика писем и бумаг Петра Великого: к проблеме формирования общенациональных лексических норм: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Смоленск: СГУ 2007. 24 с.
11. Косое А. Г. Эволюция документных жанров в деловом языке XVIII века: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Челябинск: ЧГПУ, 2004. 28 с.
12. Кронгауз М. А. Опыт семантического описания приставки над- // Московский лингвистический журнал. Т. 5. № 1. 2001. С. 85-94.
13. Майоров А. П. Региональный узус деловой письменности XVIII века (по памятникам Забайкалья): афвтореф. дис. ... докт. филол. наук. М.: ИРЯ им. В.В. Виноградова РАН. 2006. 45 с.
14. Мартынов В. Ф. Развитие военно-дисциплинарного законодательства в период правления Петра I // Власть. 2012. №12. С. 163-166.
15. Никитин О. В. Деловая письменность в истории русского языка (XI-XVIII вв.): Лингвистические очерки. М.: Флинта, 2011. 266 с.
16. Раскова Н. В. Афористика в сочинениях А. В. Суворова // Вестник МГОУ 2011. №2. С. 89-92.
17. Руднев Д. В., Садова Т. С. Кристаллизация деловой речи в Петровскую эпоху // Уч. зап. ПетрГУ 2019. №5. С. 43-47.
18. Русская военная мысль. XVIII век / сост. В. Гончаров. М.: Издательство АСТ; СПб.: Terra fantastica, 2003. 408 с.
19. Табаченко Л. В. Позиционные глаголы с приставкой в- в памятниках письменности русского языка XI-XVII вв. // Известия ВГПУ 2009. №5 (39). С. 101-104.
20. Табаченко JI. B. Приставочные позиционные глаголы в истории русского языка // Вестник МГУ 2010. №1. С. 7-33.
21. Тимошенко Е. И. О функции приставки в словах с модальной семантикой // Изв. Гомельского гос. ун-та им. Ф. Скорины. 2013. №1. С. 147-151.
22. Трофимова А. В., Косова В. А. Русский префиксальные глаголы с позиционным значением как средство вербализации пространственного мышления // Уч. зап. Казанского ун-та. 2017. Т. 159. Кн. 5. С. 1231-1243.
23. Уланов А. В. Формирование и функционирование военной лексики в русском языке XVII-XVIII веков: на материале столичной и региональной деловой письменности: автореф. дис. . канд. филол. наук. Красноярск: СФУ, 2008. 26 с.
24. Шелтухина Е. М., Горбань О.А. Войсковые грамоты середины XVIII века в аспекте категории модальности // Вестник ВГУ 2015. №5 (29). С. 7-17.
25. Besters-Dilger J. Модальность в польском и русском языках: Историческое развитие выражения необходимости и возможности как результат вне- и межславянского влияния // Harrassowitz Verlag; Austrian Academy of Sciences Press. Wiener Slavistisches Jahrbuch, Vol. 43 (1997). Р. 17-31.
СЛОВАРИ
1. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка
(Кузнецов) [электронная версия] / https://gufo.me/dict/kuznetsov
2. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1990 (Ожегов).
3. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный: в 6 т. СПб.: Имп. АН, 1806-1822 (САР).
4. Словарь древнерусского языка XI - XIV вв.: в 12 т. / гл. ред. Р. И. Аванесов, В. Б. Крысько. М.: Русский язык, Азбуковник, 1988-2019 (СДЯ) [электронная версия] / http://slovari. ru/search.aspx?s=0&p=3068&di=vdrev&wi=4910
5. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А. П. Евгенье-вой. М.: Русский язык, 1981-1984 (МАС) [электронная версия] / http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/default.asp
6. Словарь русского языка XVIII века: в 22 т. / Гл. ред.: Ю. С. Сорокин. Л.; СПб.: Наука, 1984—2019 (Сл. XVIII) [электронная версия] / http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/
7. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: в 3 т. СПб.: Изд-во отд. рус. яз. и словесн. Имп. АН, 1893 (Срезневский).
REFERENCES
Istochnik
Kniga Ustav Voinskoj: O dolzhnosti Generalov», Fel'dmarshalov», i vsego generaliteta i prochih» chinov», kotorye pri vojski nadlezhit» byt', i o inyh» voinskih» d^lah» i tendenciyah», chto kazhdomu chinit' dolzhno. SPb.: Imp. AN, 1755 (UV).
Literatura
1. Avilova N. S. (1976) Vid glagola i semantika glagol'nogo slova [Verb aspect and semantics of the verb word]. Moscow. (in Russian)
2. Bobrovskij P. O. (1887) Voennye zakony Petra Velikogo v rukopisyah i pervopechatnyh izdaniyah: Istoriko-yuridicheskoe issledovanie [Military laws of Peter the Great in manuscripts and early printed editions: Historical and legal research]. St.Petersburg. (in Russian)
3. Boguslavskij A. (20010 Glagol'naya prefiksaciya v sovremennom russkom yazyke [Verb prefixation in modern Russian] // Moskovskij lingvisticheskij zhurnal [Moscow linguistic journal]. Vol. 5, no. 1, pp. 7-36. (in Russian)
4. Borkovskij V. I. (1968) Sravnitel'no-istoricheskij sintaksis vostochnoslavyanskih yazykov: Tipy prostogo predlozheniya [Comparative-historical syntax of East Slavic languages: Types of simple sentences]. Moscow. (in Russian)
5. Vinogradov V. V. (1999) Istoriya slov [History of words]. Moscow. (in Russian)
6. Demidov D. G., Kalinovskaya V. N., Kolesov V. V., Cherepanova O. A. Yazyk i mental'nost' russkogo obshchestva XVIII veka [Language and mentality of Russian society in the 18th century] V. V. Kolesov (ed.). St.Petersburg. (in Russian)
7. Epifanov P. P. (1946) Voenno-ustavnoe tvorchestvo Petra Velikogo [Military regulations of Peter the Great] // Voennye ustavy Petra Velikogo [Military regulations of Peter the Great] / N. L. Rubinshtejn (ed.). Moscow. (in Russian)
8. Zhivov V. M. (1996) Yazyk i kul'tura v Rossii XVIII veka [Language and culture in 18th century Russia]. Moscow. (in Russian)
9. Ignatenko O. P., Fateeva Yu. G. (2017) Professional'nye frazeologizmy v prakticheskom kurse russkogo yazyka kak inostrannogo (na materiale yazyka mediciny) [Professional phraseological units in the practical course of Russian as a foreign language (based on the language of medicine)]. Vestnik VGU[Bulletin of VGU], vol. 16, no. 4, pp. 181-188. (in Russian)
10. Kolcheva I. V. (2007) Leksika pisem i bumag Petra Velikogo: k probleme formirovaniya obshchenacionalnyh leksicheskih norm [Vocabulary of letters and papers of Peter the Great: on the problem of the formation of national lexical norms] (Candidate's thesis, Philology), Smolensk State University, Smolensk. (in Russian)
11. Kosov A. G. (2004) Evolyuciya dokumentnyh zhanrov v delovom yazyke XVIII veka [Evolution of documentary genres in the business language of the 18th century] (Candidate's thesis, Philology) Chelyabinsk State Pedagogical Unversicty, Chelyabinsk. (in Russian)
12. Krongauz M. A. (2001) Opyt semanticheskogo opisaniya pristavki nad-[Experience in the semantic description of the prefix nad-] // Moskovskij lingvisticheskij zhurnal [Moscow linguistic journal], vol. 5. no. 1, pp. 85-94.
13. Majorov A. P. (2006)Regionai'nyj uzus delovoj pismennosti XVIII veka (po pamyatnikam Zabajkai'ya) [Regional usus of business writing of the 18th century (according to the monuments of Transbaikalia)] (Candidate's thesis, Philology), The V.V. Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences. Moscow. (in Russian)
14. Martynov V. F. (2012) Razvitie voenno-disciplinarnogo zakonodatel'stva v period pravleniya Petra I [Development of military disciplinary legislation during the reign of Peter I].Viast'[Power], no. 12, pp. 163-166. Moscow. (in Russian)
15. Nikitin O. V. Delovaya pis'mennost' v istorii russkogo yazyka (XI-XVIII vv.): Lingvisticheskie ocherki [Business writing in the history of the Russian language (XI-XVIII centuries): Linguistic essays]. Moscow. (in Russian)
16. Raskova N. V. (2011) Aforistika v sochineniyah A. V. Suvorova [Aphoristics in the works of A. V. Suvorov ].Vestnik MGOU[Buiietin of MGOU], no. 2, pp. 89-92. (in Russian)
17. Rudnev D. V., Sadova T. S. (2019) Kristallizaciya delovoj rechi v Petrovskuyu epohu [Crystallization of business speech in the Petrine era ]. Uch. zap. PetrGU [Scientific notes of PetrGU], no. 5, pp. 43-47. Petrozavodsk. (in Russian)
18. Russkaya voennaya mysl'. XVIII vek [Russian military thought. XVIII century] (2003). St. Petersburg. (in Russian)
19. Tabachenko L. V. (2009) Pozicionnye glagoly s pristavkoj v- v pamyatnikah pis'mennosti russkogo yazyka XI-XVII vv. [Positional verbs with the prefix bin the monuments of the Russian language written in the XI-XVII centuries]. Izvestiya VGPU[Buiietin of VGPU], no. 5 (39), pp. 101-104. (in Russian)
20. Tabachenko Ji. B. (2010) Pristavochnye pozicionnye glagoly v istorii russkogo yazyka [Prefixed positional verbs in the history of the Russian language]. Vestnik MGU [Buiietin of MGU], no. 1, pp. 7-33. (in Russian)
21. Timoshenko E. I. (2013) O funkcii pristavki v slovah s modal'noj semantikoj [About the function of prefixes in words with modal semantics]. Izv. Gomeiskogo gos. un-ta im. F. Skoriny [Buiietin of the F. Skorina Gomel University], no. 1, pp. 147-151. (in Russian)
22. Trofimova A. V, Kosova V A. (2017) Russkij prefiksal'nye glagoly s pozicionnym znacheniem kak sredstvo verbalizacii prostranstvennogo myshleniya [Russian prefix verbs with positional meaning as a means of verbalizing spatial thinking]. Uch. zap. Kazanskogo un-ta [Scientific notes of Kazan Univ.], voi. 159, book 5, pp. 1231-1243. (in Russian)
23. Ulanov A. V. (2008) Formirovanie i funkcionirovanie voennoj leksiki v russkom yazyke XVII-XVIII vekov: na materiale stolichnoj i regional'noj delovoj pis'mennosti [Formation and functioning of military vocabulary in the Russian language of the 17th-18th centuries: on the material of the capital and regional business writing]: (Candidate's thesis, Philology), Siberian Federal University, Krasnoyarsk. (in Russian)
24. Sheltuhina E. M., Gorban' O.A. (2015) Vojskovye gramoty serediny XVIII veka v aspekte kategorii modal'nosti [Military certificates of the mid-18th century in the aspect of the category of modality]. Vestnik VGU [Buiietin of VGU], no. 5 (29), pp. 7-17. (in Russian)
25. Besters-Dilger J. (1997) Modal'nost' v pol'skom i russkom yazykah: Istoricheskoe razvitie vyrazheniya neobhodimosti i vozmozhnosti kak rezul'tat vne- i mezhslavyanskogo vliyaniya [Modality in Polish and Russian: Historical Development of the Expression of Necessity and Possibility as a Result of Extra- and Inter-Slavic Influence]. Harrassowitz Veriag; Austrian Academy of Sciences Press. Wiener Siavistisches Jahrbuch, vol. 43, pp. 17-31.
Dictionary:
1. Kuznecov S.A. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo yazyka [Great Dictionary of Russian language] (electronic version) / https://gufo.me/dict/kuznetsov
2. Ozhegov S.I. (1990) Slovar' russkogo yazyka [Dictionary of the Russian language]. Moscow. (in Russian)
3. Slovar' Akademii Rossijskoj, po azbuchnomu poryadku raspolozhennyj [Dictionary of the Russian Academy, according to the alphabetical order, located], in 6 vol. (1806-1822). St. Petersburg. (in Russian)
4. Slovar' drevnerusskogo yazyka XI - XIV vv.: v 12 t. [Dictionary of the Old Russian language XI-XIV centuries: in 12 vol.] (1988-2019) R.I. Avanesov, V.B. Krys'ko (eds.). (electronic version) / http://slovari.ru/search.aspx?s=0&p=3068& di=vdrev&wi=4910 (in Russian)
5. Slovar' russkogo yazyka: v 4 t. [Dictionary of the Russian language: in 4 vol.] (1981-1984) A.P. Evgen'eva (ed.). (electronic version) / http://feb-web.ru/feb/mas/ mas-abc/default.asp (in Russian)
6. Slovar' russkogo yazyka XVIII veka: v 22 t. [Dictionary of the Russian language of the 18th century: in 22 vol.] (1984-2019) Yu. S. Sorokin (ed.). Leningrad, St. Petersburg (electronic version) / http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/ (in Russian)
7. Sreznevskij I. I. (1893) Materialy dlya slovarya drevnerusskogo yazyka po pis'mennym pamyatnikam: v 3 t. [Materials for the dictionary of the Old Russian language on written monuments: in 3 vol.]. St. Petersburg. (in Russian)
