CC BY
137
Вакцинопрофилактика |
5. .
6. Mitinskaya L.A. 80 years of application of BCG. Probl. tub. 2001; 3: 76 78 (in Russian).
7. Khokhlov Yu.A., Snegireva I.I., Zatolochina K.E., Ozeretskovsky N.A. Complications after vaccination against tuberculosis in children. Biopreparaty. 2012; 1: 17 - 21 (in Russian).
8. Tatochenko V.K. Vaccine safety: modern data. Pediatricheskaya farmakologiya. 2007; 3: 73 - 79 (in Russian).
9. Borzenko A.S. Features of the immune response in infants. Probl. tub. 1977; 2: 26 - 28 (in Russian).
10. Kotok A.B. Ruthless immunization. Moscow: Gomeopaticheskaya meditsina; 2004 (in Russian).
11. Styblo K. Overview and epidemiology assessment of the current global tuberculosis situation an control in developing countries. Rev. Inf. Dis. 1989; 11: 339 - 346.
12. Abubakar I., Pimpin L., Ariti C., Beynon R., Mangtani P. Systematic review and meta-analysis of the current evidence on the duration of protection by bacillus Calmette-Guerin vaccination against tuberculosis. Health technol. Assess. 2013; 17 (37): 1 - 372.
13. Ovchinnikova E.L., Aksyutina L.P. On the timing of the first BCG revaccination . Proceedings of the Conference of Preventive physicians and scientists dedicated to the 75th anniversary of the TB service of the Omsk region. Omsk;1998: 72 - 74 (in Russian).
14. Ursov I.G. Prevention of tuberculosis. Novosibirsk: NGMI; 1991 (in Russian).
15. Khodzitskaya V.K. Specific risk factors for the early period of primary TB infection in children. Collection of scientific works. Novosibirsk; 1995: 7 - 9 (in Russian).
16. Pasechnik O.A. Optimization of surveillance systems and anti-epidemic measures in epidemic outbreaks of tuberculosis infection in a wide spread of Mycobacterium tuberculosis that are resistant to antibiotics: Doctorate of med. sci. diss. Omsk; 2004 (in Russian).
Иммунопрофилактика и заболеваемость коклюшем. Настоящее и будущее
Р.П. Чупринина, Н.А. Озерецковский (ozeretskovskiy@expmed.ru), И.А. Алексеева
ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» Минздрава России, Москва
Резюме
Обсуждаются проблема заболеваемости коклюшем в странах, где применялись комбинированные вакцины, содержащие цель-ноклеточные или бесклеточные коклюшные компоненты (АКДС - DTwP- или DTaP-вакцины), и факторы, влияющие на эффективность иммунопрофилактики этой инфекции.
Показано, что цельноклеточная коклюшная вакцина более эффективна даже по сравнению с бесклеточной коклюшной вакциной, содержащей пять протективных антигенов.
Ключевые слова: цельноклеточная коклюшная вакцина, бесклеточная коклюшная вакцина, антигены коклюшного микроба, иммунопрофилактика коклюша, дрейф генов антигенов коклюшного микроба
immunoprophylaxis and pertussis Morbidity. present and Future
R.P. Chuprinina, N.A. Ozeretskovsky (ozeretskovskiy@expmed.ru), I.A. Alekseeva
Federal State Budgetary Institution «Scientific Centre for Expert Evaluation of Medicinal Products» of the Ministry of Healthcare of the
Russian Federation, Moscow
Abstract
The article discusses the problem of pertussis morbidity in various countries using combine vaccines consist of whole-cell and acellular pertussis components (АКДС DTwP DTaP vaccines) and reasons which influence on effectiveness of immunoprophylaxis the infection. It is show that whole-cell pertussis vaccine, including native preparation passes more effective properties then acellular vaccines even the latest contain all five protective antigens.
Key words: whole-cell pertussis vaccine, acellular pertussis vaccine, Bordetella pertussis antigens, whooping cough immunoprophylaxis, antigenic shift of Bordetella pertussis
Коклюш - острое, высококонтагиозное инфекционное заболевание, передающееся воздушно-капельным путем, - входит в группу капельных детских инфекций, в эпидемиологии которых решающим является иммунологический фактор. Исход заражения для каждого ребенка определяется главным образом наличием или отсутствием приобретенного иммунитета, а распространение коклюша в популяции - величиной иммунной прослойки в ней. Противоэпидемические мероприятия
общего характера оказались недейственными, так как они могут лишь ограничить контакт с источником инфекции. Коклюш относят к заболеваниям, смерть от которых может быть предотвращена вакцинацией [1]. В допрививочный период коклюш по уровню смертности среди младенцев и детей младшего возраста занимал в разные годы второе-третье место. Разработка и внедрение в практику здравоохранения коклюшной вакцины коренным образом изменили ситуацию.
I Вакцинопрофилактика
Возбудитель коклюша был открыт в 1906 году Ж.Ж. Борде и О. Жангу (J.J. Bordet, О. Gengou). В 1913 году Ш. Николем (Ch. Nicolle) была сделана попытка разработать коклюшную вакцину, однако она закончилась неудачей [2]. В 1920-х годах в Дании было разработано новое поколение вакцин на основе убитых коклюшных бактерий, концентрированных центрифугированием и частично очищенных [3]. Вакцины были изучены в нескольких полевых испытаниях в период с середины 1930-х до середины 1940-х годов. По одним данным, они защищали от 24 до 94% вакцинированных [3], по другим - от 11 до 86% [4, 5]. Первые цельно-клеточные вакцины, изготовленные из обезвреженных формальдегидом коклюшных бактерий, к 1941 году производили шесть американских компаний, несмотря на то что препараты были недостаточно изучены на предмет эффективности и побочного действия. Тем не менее наблюдения за двумя вспышками коклюша на Фарерских островах показали, что хотя процент заболевших среди вакцинированных и невакцинированных был одинаков, у первых заболевание протекало в более легкой форме и приводило к меньшему числу летальных исходов [6]. Эти данные послужили основанием для усовершенствования в 30-х годах технологии изготовления цельноклеточной коклюшной вакцины (ЦКВ).
Проведенные в США и Англии испытания эффективности ЦКВ позволили разработать универсальные методы контроля ее качественных показателей, в первую очередь количественного содержания коклюшных бактерий в 1 мл, иммуно-генной активности в прививочной дозе, специфической безопасности [7, 8].
Вакцинация против коклюша началась в США в 1940 году. Эффективность ЦКВ, изученной в США в 1940-х годах, была на уровне 70 - 90%. С 1980 по 1990 год наблюдались единичные случаи коклюша: показатель заболеваемости составил около 1:100 000 [9, 10].
С 1950 года ЦКВ широко применялась во многих странах. В 1951 - 1959 годах ее эффективность была подтверждена в широких испытаниях в Великобритании [11], а затем результатами многолетнего применения в США и Финляндии. Заболеваемость коклюшем была снижена до единичных случаев на 100 тыс. населения [12 - 14]. Коклюш стал хорошо контролируемой инфекцией: в США - в 1950 - 1975 годах, в Великобритании -в 1960 - 1970 годах, где благодаря трехкратной вакцинации ЦКВ в первый год жизни он регистрировался в виде спорадических случаев [13].
Впоследствии эффективность ЦКВ была достаточно убедительно подтверждена в Исландии, Норвегии, Швеции, ФРГ и Японии. После частичной или полной отмены противококлюшной вакцинации, обусловленной регистрацией необычных поствакцинальных реакций на введение препаратов, содержащих ЦКВ, наблюдались резкий подъем
заболеваемости коклюшем, увеличение тяжелых форм болезни и смерти детей от этой инфекции. Заболеваемость стала регистрироваться в странах с низким уровнем смертности и низким охватом прививками детей декретированного возраста (Англия) или в странах, где использовали вакцину с низкой эффективностью (Швеция) [15 - 17].
В связи с высокой реактогенностью ЦКВ и регистрацией после ее введения необычных побочных реакций были интенсифицированы научные исследования, направленные на разработку коклюшных вакцин нового поколения - бесклеточных коклюшных вакцин (БКВ). В контролируемых клинических исследованиях, проводимых под эгидой ВОЗ, были изучены безопасность и эффективность разных вариантов БКВ, содержащих антигены коклюшных бактерий: монокомпонентной - содержащей коклюшный анатоксин (КТ); двухкомпонентной -содержащей КТ и филаментозный гемагглютинин (ФГА); трехкомпонентной - КТ, ФГА и пертактин (ПРН), четырех- и пятикомпонентных - содержащих дополнительно фимбрии (агглютиногены) 2 (фим2) и фимбрии 2 и 3 (фим2/3) соответственно [18, 19] (табл. 1).
Замена ЦКВ на БКВ была осуществлена в разные годы в большинстве развитых стран с высоким уровнем охвата детей прививками, а также в странах, где противококлюшная вакцинация была отменена из-за регистрации необычных побочных реакций или случаев внезапной смерти после введения ЦКВ [18, 21, 22].
В настоящее время для профилактики коклюша в ряде стран продолжают применять комбинированные вакцины, содержащие дифтерийный и столбнячный анатоксины и цельноклеточный коклюшный компонент (АКДС, за рубежом - DTwP), тогда как в подавляющем большинстве развитых стран календари профилактических прививок предусматривают проведение прививок препаратами, содержащими дифтерийный и столбнячный анатоксины и БКВ ^ТаР).
Длительное (более 10 - 15 лет) применение БКВ в развитых странах не оправдало возложенных на нее надежд: в странах с высоким уровнем охвата декретированного населения прививками против этой инфекции повсеместно наблюдается подъем заболеваемости коклюшем среди детей младшего и дошкольного возраста, подростков и взрослых [21, 23].
В США DTaP-вакцины стали вводить в Календарь профилактических прививок с начала 1990-х годов. В 1996 году страна полностью перешла на использование БКВ. В 1992 году там было зарегистрировано 4083 случая коклюша, в последующие годы наблюдался неуклонный рост, который в 2010 году достиг 27 550 случаев, в 2012 - более 41 000. Следует заметить, что рост заболеваемости произошел на фоне высокого охвата детей прививками [10, 12]. С 2012 года в штате Вашингтон уровень заболеваемости коклю-
Вакцинопрофилактика |
Таблица 1.
Характеристика БКВ, изученных в межлабораторных клинических исследованиях
Производитель Вакцины оценка в март1 КТ2 фГА2 прн2 фИм2 ДА3 ТА3
Sanofi Pasteur (Канада) Tripacel, DAPTA-CEL + 10 5 3 5 15 5
Sanofi Pasteur (Канада) HCPOT - 20 20 3 5 15 5
Sanofi Pasteur (France) Triavax, Triaxim + 25 25 - - 15 5
Sanofi Pasteur (США) Tripedia + 23,4 23,4 - - 6,7 5
Baxter Laboratories (Австрия) Certiva - 40 - - - 15 6
Chiron Vaccines (США) Acelluvax + 5 2,5 2,5 - 25 10
GlaxoSmithKline (Великобритания) Infanrix + 25 25 8 - 25 10
Japan National Institute of Health NIH-6 - 23,4 23,4 - - - -
Japan National Institute of Health NIH-7 - 37,7 - - - - -
SmithKline Beecham Biologicals (Бельгия) SKB-2 + 25 25 - - 25 10
Wyeth Pharmaceuticals (США) ACEL-IMUNE + 3,5 35 2 0,8 9 5
Примечание: 'МАРТ - Multicenter Acellular Pertussis Trial. Данные из кн. S. Plotkin et al. [20]; 2микрограммы коклюшных антигенов в дозе; 3количество флокулирующих единиц в дозе.
шем достиг показателей, позволивших заявить об эпидемии [24, 25].
В связи с ростом числа случаев коклюша в США проведен анализ заболеваемости среди 263 496 человек от 8 до 20 лет с известным прививочным анамнезом. Было обнаружено, что бесклеточная коклюшная вакцина даже после пяти прививок не обеспечивала столь же длительную защиту от коклюша, как после введения одной и более доз цельноклеточной вакцины [26].
По мнению ряда исследователей, недавние изменения в эпидемиологии коклюша в Соединенных Штатах свидетельствуют об уменьшении продолжительности защиты против коклюша после вакцинации БКВ в составе DTaP по сравнению с вакцинацией ЦКВ в составе DTwR Кроме того, анализ показал, что в эпидемиологических наблюдениях эффективность DTaR-вакцины (с уменьшенным содержанием дифтерийного и коклюшного компонентов) среди подростков, которые ранее получили DTwR-вакцину, составила 66 - 72% [27, 28]. В отличие от бесклеточных вакцин, которые содержат несколько специфических антигенов, цельнокле-точные вакцины изготовлены из обезвреженных коклюшных бактерий и содержат весь комплекс антигенов микробной клетки. Дополнительные антигены в ЦКВ стимулируют выработку более длительного и напряженного иммунного ответа [29].
В Великобритании зарегистрирован рост заболеваемости коклюшем у детей (в основном старшего возраста) и взрослых со 2-го квартала 2011 года с пиком заболеваемости в 3 - 4-м квартале
2012 года. Показатель заболеваемости коклюшем (лабораторно подтвержденный диагноз) вырос с 1,6 (в 2011 г.) до 17,43 (в 2012 г.) на 100 тыс. населения, при этом 14 детей в возрасте до 3-х месяцев умерли [30].
Во Франции DTwR применялась с 1960 года. С 1990-х - 2005 годов отмечался рост заболеваемости детей коклюшем, пики которой регистрировались в 1993, 1997, 2000 и 2005 годах [31].
В Канаде DTwR применялась с 1980 года. Высокий уровень заболеваемости коклюшем стал регистрироваться здесь с 1989 года - как было установлено, в связи с низкой иммуногенной активностью используемых вакцин. Бесклеточную пя-тикомпонентную вакцину, обладавшую, по данным клинических исследований, 85%-ной эффективностью, начали применять в 1997 - 1998 годах. Канадские исследователи отмечают, что наивысший уровень заболеваемости коклюшем среди детей младшего и дошкольного возраста оказался в тех группах, которые были иммунизированы только DTaR, и низкий - среди детей в возрасте до пяти лет, получавших DTwR [32]. В эпидемиологических наблюдениях установлено, что дети, первично вакцинированные DTwR, а затем получившие DTaR, были лучше защищены от коклюша по сравнению с детьми, получившими только DTаR [33].
Reзультаты, полученные в Британской Колумбии в 2000 году во время большой эпидемии коклюша среди детей младше пяти лет, которых прививали только БКВ, показали, что дети школьного возраста и подростки, которые получали ЦКВ,
I Вакцинопрофилактика
практически не были затронуты коклюшной инфекцией [21].
В Нидерландах применение DTwP было начато в 1953 году. С 1975 по 1985 год содержание микробных клеток в прививочной дозе было уменьшено, что, по-видимому, явилось причиной повышения заболеваемости коклюшем в 1985 - 1987 годах. После увеличения количества микробных клеток в прививочной дозе отмечено снижение заболеваемости. Однако с 1996 года распространенность коклюша увеличилась. Эпидемический подъем заболеваемости отмечался через каждые три - пять лет. В 2005 году применение DTwP было прекращено и начато использование DTaP [14, 22, 35].
В Японии профилактика коклюша начала проводиться в конце 1940 года цельноклеточной коклюшной моновакциной, затем - дифтерийно-ко-клюшной и дифтерийно-столбнячно-коклюшной вакцинами. Заболеваемость коклюшем и смертность от него резко снижались до 1970 года. Из-за регистрации серьезных поствакцинальных осложнений, повлекших отказ от прививок, уровень охвата населения вакцинацией снизился, что привело к росту заболеваемости. С 1981 года в стране применяется DTaP с разным составом коклюшных антигенов [18].
В Финляндии комбинированные препараты, содержащие ЦКВ, применяли с 1952 года. Вакцины изготавливались в Национальном институте общественного здоровья (National Public Health Institute, Хельсинки) из штамма 18530 (prnl, ptxA3, fim3). В 1962 году в вакцину был дополнительно включён штамм 1772 (prnl, ptxA2, fim2, 3). В 1999 году охват детей прививками составил 95,6%. Заболеваемость коклюшем в 2001 году была снижена до единичных случаев (6,1 на 100 тыс. населения), но к 2003 году произошло ее значительное увеличение - 24,3 на 100 тыс. населения [14].
В Швеции DTwP с ЦКВ использовалась с 1953 до 1978 года. С 1979 по 1996 год профилактические прививки не проводились из-за низкой эффективности и регистрации побочного действия после введения DTwP-вакцины. В 1996 году после проведения испытания БКВ японского производства и увеличения заболеваемости коклюшем в Календарь прививок была введена DTaP-вакцина [36].
В ГДР вакцинация против коклюша была начата в 1964 году. В ФРГ рутинная вакцинация против коклюша рекомендована для младенцев и детей ясельного возраста в 1969 - 1974 годах. Из-за побочного действия ЦКВ эта рекомендация была снята в 1991 году. Прививки ЦКВ проводили только детям групп риска. Охват прививками в ГДР в 1980 году составлял более 90%. Заболеваемость коклюшем в ГДР в конце 1980 годов, до воссоединения с ФРГ, составляла менее 1 на 100 тыс. населения, в ФРГ в 1970-х и 1980-х годах колебалась от 160 до 180 на 100 тыс. населения [37, 38].
В Австралии DTwP-вакцину использовали до 1997 года. Отказ от ее применения был связан со снижением у населения доверия к вакцине. С
1999 года по настоящее время там используется DTаP-вакцина [36, 39]. При этом было установлено, что самая высокая заболеваемость коклюшем наблюдалась среди детей, сначала привитых БКВ, потом ЦКВ ^ТаР + DTwP) или прошедших полный курс БКВ ^ТаР)-вакцинации. Самая низкая заболеваемость была отмечена среди детей, получивших только DTwR несколько выше - среди получавших смешанный курс (DTwR + DTаR), когда при первом введении использовали ЦКВ [39].
В странах, где продолжают использовать цель-ноклеточную коклюшную вакцину, заболеваемость коклюшем также регистрируется, но в меньшей степени.
В Аргентине DTwR была внедрена в 1960 году и используется до настоящего времени. DTwR-вакцины также продолжают использовать в Боливии, Бразилии, Перу, Вьетнаме, в африканских странах. При этом везде отмечено последовательное снижение количества случаев заболевания [41].
В Российской Федерации плановая иммунизация против коклюша начала проводиться с 1957 года коклюшной цельноклеточной моновакциной, с 1959 года - КДС-вакциной, а с 1964 года - адсорбированной коклюшно-диф-терийно-столбнячной вакциной (АКДС), которая с 1966 года полностью заменила КДС-вакцину. Отечественные вакцины были разработаны коллективом НИИЭМ им. Н.Ф. Гамалеи под руководством М.С. Захаровой [42, 43].
В Российской Федерации в период, когда охват прививками детского населения достиг высокого уровня (97,0% и более), средние показатели заболеваемости коклюшем по стране находились на невысоком уровне. Так, в 2009 году заболеваемость составила 2,86, в 2010 - 3,38, в 2011 году -3,31 на 100 тыс. населения [44]. При анализе заболеваемости коклюшем за 11 лет в Санкт-Петербурге установлено ее снижение к 2011 году в 4,5 раза [45].
Но при этом коклюшная инфекция остается существенной проблемой для практического здравоохранения всех стран мира. По оценке ВОЗ, в 2008 году во всем мире отмечено 16 млн случаев коклюша, 95% из которых - в развивающихся странах; около 195 тыс. детей умерло от этой инфекции. Проблема заболеваемости коклюшем обсуждалась еще в 2001 году на XII Европейском конгрессе клинической микробиологии и инфекционных заболеваний в Милане, где было отмечено, что в
2000 году во всем мире от коклюша погибло около 300 тыс. детей, которые могли быть спасены вакцинацией [1].
На международном уровне, в том числе в ВОЗ, исследователи анализируют сложившуюся ситуацию по коклюшу и пытаются определить причины
Вакцинопрофилактика |
подъема заболеваемости этой инфекцией. Специалисты большинства развитых стран приходят к выводу, что он обусловлен многими причинами:
• использованием недостаточно иммуногенной ЦКВ или БКВ;
• изменением серотипа циркулирующего штамма и генетической структуры микробной клетки;
• непродолжительным и недостаточно напряженным поствакцинальным противококлюш-ным иммунитетом, создаваемым ЦКВ и особенно БКВ;
• нарушением сроков вакцинации или проведением неполного курса вакцинации;
• неудовлетворительной схемой вакцинопрофи-лактики вследствие исключения из национальных календарей второй и третьей ревакцинаций ЦКВ;
• неоправданным отводом и отказом от вакцинации.
Британским советом медицинских исследований (Medical Research Council) в серии специально проведенных исследований в 1951 - 1959 годах при изучении корреляции между эпидемиологической эффективностью коклюшных вакцин и результатами оценки их защитной активности было установлено, что используемые для вакцинации детей коклюшные вакцины различались по защитной активности. Вакцины, обеспечивающие защиту 86 - 91% вакцинированных детей, содержали от 13-ти до 17-ти международных единиц (МЕ) в полной иммунизирующей дозе (трехкратная вакцинация). Вакцины, содержащие меньшее количество единиц (от 8 до 10 МЕ), обладали меньшей эффективностью [11, 46].
Впоследствии в ряде зарубежных публикаций сообщалось о различной эффективности цельно-клеточных коклюшных вакцин, изготовленных разными производителями [34, 47, 48].
Анализ многолетних испытаний показал, что эффективность цельноклеточной коклюшной моновакцины составляла в среднем 78% (от 61 до 89%); эффективность коклюшного компонента в DTwP-вакцине колебалась от 46 до 92% [19, 49, 50]. По данным S. Torvaldsen et al., эффективность ЦКВ среди детей в возрасте 8 - 23-х месяцев достигала 91%, а среди детей 9 - 13 лет - 78%. Формирование напряженного и длительного иммунитета зависело также от количества введенных доз: у детей, получивших одну дозу DTwP, эффективность находилась в пределах 36 - 44%, при трех-четырехкратном введении - в пределах 80 - 87% [51]. Наблюдения за эффективностью ЦКВ в США показали, что при введении одной дозы DTwP эффективность ЦКВ-вакцины составляла 44%, четырех доз - 80%. По данным исследований, проведенных в Дании, при введении одной дозы DTwP эффективность ЦКВ-вакцины была 36%, трех доз - 87% [50].
Опубликованные данные 30-летнего применения во Франции DTwP-вакцин свидетельствуют о ее высокой эффективности [50].
Используемые в настоящее время комбинированные вакцины с бесклеточным коклюшным компонентом (DTaP) различаются между собой по составу антигенов коклюшного микроба. При сравнительных испытаниях эффективности БКВ и ЦКВ установлено, что БКВ уступают ЦКВ [18, 24, 28, 50]. При этом эффективность монокомпонентного препарата, содержащего только коклюшный анатоксин (КТ), составляла от 54 до 71%. Это подтверждает концепцию M. Pittman о ведущей роли коклюшного токсина в качестве протективного антигена [54]. Эффективность двухкомпонентной вакцины находилась в пределах от 69 до 74%, трех-четырехкомпонентной - в пределах от 74 до 93%. Из всех бесклеточных коклюшных вакцин только пятикомпонентная коклюшная вакцина приближалась по эффективности к ЦКВ. Большая эффективность многокомпонентных бесклеточных вакцин свидетельствует о важной роли в защите против коклюша пертактина, агглютиногенов, белков, тесно связанных с наружной мембраной клетки коклюшного микроба. Фимбрии 2/3 выступают в роли важного адъюванта для индукции протективного иммунного ответа. Тем не менее на основании многолетних исследований было сделано заключение, что бесклеточные коклюшные вакцины оказались менее эффективными по сравнению с ЦКВ (74 - 93% и 92 - 98% соответственно) [18, 19, 28, 57].
Таким образом, соблюдение сроков и кратности введения ЦКВ-вакцин, в соответствии с Календарем профилактических прививок, способствует выработке более напряженного противококлюшного иммунитета по сравнению с БКВ. Стратегическая консультативная группа экспертов (СКГЭ) ВОЗ рекомендует довести показатель охвата декретированного населения трехкратными прививками DTwP не менее чем до 90% [52].
ВОЗ, основываясь на недавно проведенных исследованиях и анализе заболеваемости коклюшем в странах, использующих для первичной вакцинации комбинированные вакцины, содержащие БКВ, пришла к заключению, что более короткая продолжительность защиты и вероятное снижение воздействия на инфекцию и ее передачу обусловлены использованием бесклеточной коклюшной вакцины. ВОЗ поддерживает существующую политику использования только ЦКБ для первичной вакцинации против коклюша в составе комбинированных вакцин [56].
Об изменении серотипов циркулирующих штаммов B. pertussis по сравнению с вакцинными штаммами и роли агглютиногенов (фимбрий) в защите против коклюшной инфекции упоминалось в многочисленных статьях начиная с 50-х годов прошлого столетия [57 - 61]. В связи с выдвинутой N.W. Preston гипотезой о типоспецифичности про-тивококлюшного иммунитета и подтверждением протективной активности агглютиногенов (фимбрий) 2 и 3 эксперты ВОЗ сформулировали положение
I Вакцинопрофилактика
о необходимости содержания в коклюшной вакцине агглютиногенов 1, 2 и 3 [62].
В течение многолетней противококлюшной вакцинации произошли изменения преимущественно серотипов 1.2.0 и 1.0.3. Большинство B. pertussis серотипов 1.2.0 доминировало среди невакцини-рованной популяции, в то время как штаммы се-ротипа 1.0.3 часто выделяли от вакцинированных. Однако в Финляндии, несмотря на широкую вакцинацию, молекулярно-генетические исследования показали, что наиболее частыми серотипами с 1970 по 1990 год были штаммы серотипа Fim2. Причины этого остались неустановленными. Появление штаммов серотипа Fim3 произошло в 1990 году и совпало с развитием эпидемии коклюша. В Швеции штаммы серотипа Fim3 появились только после введения вакцинации БКВ, не содержащей фимбрий [63].
За последние 25 лет интенсивно развивались исследования в направлении молекулярно-генети-ческой характеристики генома коклюшного микроба. Полиморфизм генов B. pertussis , кодирующих вирулентные факторы: коклюшный токсин (ptxA), пертактин (prn), фимбрии (fim) и филаментозный гемагглютинин (fha), - выявлен в разное время после начала иммунопрофилактики коклюша во всех странах. При этом смена генотипов произошла по-разному. Так, в Нидерландах уже в 1996 году было установлено, что изоляты B. pertussis отличались по структуре от вакцинных штаммов и штаммов, выделенных в довакцинальную эру. Сходные данные были получены во многих странах, включая Аргентину, Францию, Италию, Нидерланды, Польшу, Финляндию, Тайвань и США, с помощью электрофореза в пульсирующем поле - ЭФПП (Pulsed-Field Gel Electrophoresis) и генотипирования prn и ptx [64 - 68].
В вышеуказанных странах применяли различные схемы вакцинации, но общим являлось использование в производстве вакцины штаммов, содержащих prnl и ptxA2 и/или ptxA3 [14]. Циркулирующие штаммы в этих странах содержали невакцинные генотипы, такие как ptxAl и prn2, prn3 или prn4.
В Австралии и Великобритании ЦКВ-вакцины были изготовлены из других штаммов: в Австралии - из штаммов генотипов ptxAl и prn [65], в Великобритании - из вакцинных штаммов, содержащих генотипы ptxAl и ptxA2 и prnl [69]. В обеих странах среди циркулирующих штаммов еще сохраняются штаммы генотипа ptxAl, но исчезли штаммы, содержащие генотип ptxA2. Что касается пертактина то среди циркулирующих штаммов там растет число невакцинных генотипов prn2 и prn3.
В Японии БКВ стала применяться с 1981 года. Вакцинный штамм Tohama 1, используемый для изготовления вакцины, содержит генотипы ptxA2 и prnl. С 1991 по 2007 год половина изученных изолятов B. pertussis еще содержала вакцинные генотипы ptxA2 и prnl [70].
В Швеции ЦКВ, вакцинные штаммы которой содержали генотипы ptxA4 и prn10, применялась в национальной программе вакцинации с 1953 по 1979 год, после чего последовал 17-летний период отмены вакцинации. В 1996 году была внедрена БКВ, изготовленная из вакцинного штамма Tohama 1. В период применения ЦКВ в Швеции среди циркулирующих штаммов B. pertussis уже преобладали штаммы с генотипом ptxAl; штаммы с генотипом prn2 стали преобладающими в период отмены вакцинации. Это свидетельствует о том, что изменения генотипа под влиянием вакцинации уже произошли или же не были напрямую связаны с влиянием вакцинации [71].
При сравнении в ЭФПП финских и шведских изолятов B. pertussis обнаружено, что выделенные популяции были, вероятно, сходными, что могло быть связано с выделением культур в очагах, где преобладали лица с ослабленным иммунитетом. Возможно, бактериальная эволюция могла возникать главным образом среди подростков и взрослых с ослабленным иммунитетом, а не среди вакцинированных детей. Таким образом, такие изменения произошли скорее в результате ослабления иммунитета, нежели в результате вакцинации.
В Финляндии и Великобритании смена prnl на prn2 наблюдалась ранее 1982 года [72], в Нидерландах - с 1990 года [36], в Тайване - с 1997 года [73]. Эти изменения, по мнению многих исследователей, происходят под влиянием иммунопрофилактики коклюша [14, 36, 65, 67, 70, 74, 75].
Предполагают, что во многих странах штаммы с невакцинными типами ptxA и prn появились примерно через 20 - 30 лет после начала вакцинации. Тем не менее до настоящего времени не представлено научно обоснованного доказательства взаимосвязи между изменениями структуры генома циркулирующих штаммов B. pertussis и снижением эффективности коклюшной вакцины. По мнению F. Njamkepo et al., во Франции увеличение частоты невакцинных пертактина и коклюшного токсина не отразилось на эффективности вакцины [76].
По нашим данным, использование для производства цельноклеточной коклюшной вакцины вакцинных штаммов, имеющих различия в структуре генов коклюшного токсина, пертактина и фим-брий, с циркулирующими в Российской Федерации штаммами B. pertussis [77, 78] не влияет на формирование адекватного вакцинального иммунитета [79].
Исследования антигенных профилей свежевы-деленных и вакцинных штаммов коклюшного микроба Е.М. Зайцевым с соавт. [80] установили, что специфические IgG- и IgA-антитела в сыворотках больных коклюшем или здоровых лиц одинаково активно взаимодействовали с культурами как вакцинных, так и свежевыделенных штаммов. Уровень конкуренции между вакцинными и свежевыделен-ными штаммами за связывание антител в сыворотках больных коклюшем и здоровых лиц также
Вакцинопрофилактика |
был практически идентичным. Авторы делают заключение, что, несмотря на генетические и феноти-пические различия между вакцинными и свежевы-деленными штаммами, они являются схожими по антигенным свойствам.
Доказательством эффективности отечественных вакцин, содержащих ЦКВ, являются данные Роспотребнадзора о заболеваемости в нашей стране коклюшем при высоком охвате детей прививками [44].
В сообщениях [67, 81] не было найдено высокой степени корреляции между группами изо-лятов Bordetella pertussis, определенных с помощью ЭФПП, и комбинацией ptxSl- и prn-аллелей в штаммах, выделенных в Канаде и США. В то же время в Японии выявлена корреляция между ЭФПП-группами и ptxSl/prn-аллелями изолятов [70]. Между тем французские исследователи обнаружили корреляцию между ЭФПП-группами и аллелями prn, но не с аллелями ptxSl у изолятов [67]. Исследования D. Bottero показали, что в Аргентине регистрируются ранее наблюдаемые различия между геномами циркулирующих и вакцинных штаммов [82].
Таким образом, результаты изучения антигенной и генетической структуры циркулирующих штаммов требуют серьезного анализа для выяснения причин, повлиявших и продолжающих влиять на вариацию серотипов штаммов и генотипов КТ (ptxA), ПРН (prn), ФГА (fha), ФИМ (fim2/3), тра-хеального цитотоксина (tcfA) и других антигенов циркулирующих штаммов B. pertussis, а также для выявления влияния этих изменений на формирование соответствующего иммунитета к коклюшной инфекции.
По мнению исследователей [74, 83], ставится под сомнение гипотеза, что циркулирующие в настоящее время штаммы В. pertussis разнообразны вследствие весьма ограниченного количества штаммов, используемых для изготовления вакцин, в связи с чем поствакцинальный иммунитет не полностью распознает возбудителя и защищает от штаммов, вызывающих заболевание коклюшем.
Несмотря на то что имеются расхождения в структуре генов пертактина и последовательности белков КТ у вакцинных и циркулирующих штаммов, некоторые эксперты приводят доводы, что использование в бесклеточных вакцинах нескольких антигенов означает либо то, что любого отклонения только в одном или двух из этих антигенов недостаточно, чтобы скомпрометировать поствакцинальный иммунитет, либо то, что эти вариации не отражаются на иммунитете, формирующемся после введения вакцин [84].
В материалах ВОЗ по коклюшной вакцине [50, 56] указано, что влияния изменений в циркулирующих штаммах коклюшной инфекции на эффективность ЦКВ и БКВ не было обнаружено.
СКГЭ ВОЗ выразила серьезную озабоченность возобновлением заболеваемости коклюша среди
населения разных стран, в том числе в младших возрастных группах, несмотря на их высокий охват вакцинацией и ревакцинацией [52]. Причины этого могут быть разнообразны, но одно очевидно: более быстрое снижение иммунитета при использовании БКВ по сравнению с ЦКВ [56].
В настоящее время имеются несомненные доказательства того, что недостаточная эффективность иммунопрофилактики коклюша обусловлена отсутствием стойкого пожизненного иммунитета после вакцинации, как и после перенесенной коклюшной инфекции [50, 85, 86], формированием разного типа иммунного ответа после введения ЦКВ (Th1) и БКВ (Th2), обеспечивающего различный по продолжительности и напряженности иммунитет. Согласно опубликованным материалам, продолжительность защиты после курса первичной вакцинации и первой ревакцинации ЦКВ составляет 6 - 12 лет - аналогично иммунитету после естественной инфекции [87 - 91]. Вакцинация бесклеточной вакциной индуцирует иммунитет продолжительностью от 3 до 7 лет [50, 90, 100].
ЦКВ, как и перенесенная коклюшная инфекция, обеспечивает защиту от инфекции в основном за счет развития клеточного иммунного ответа: происходят активация Т-хелперных клеток и выработка цитокинов, типичных для СД4+ Т1л1-клеток, интер-лейкина-2 (IL-2), IL-12, интерферона-у [87, 92, 93]. Секреция IL-12 макрофагами происходила после естественной инфекции и вакцинации ЦКВ или после введения липополисахарида (ЛПС), но не после введения КА, ФГА или ПРН. Установлено, что продуцируемый IL-12 способствует устойчивости ин-трацеллюлярных патогенов (таких, как Leishmania major, Brucella abortus, Mycobacterium tuberculosis и др.) к воздействию антител, хотя и создается сильный Т1л1-ответ [94]. B. pertussis также внедряется в клетки респираторного тракта и размножается внутри клеток [94, 95]. ЛПС является главным компонентом В. рertussis, ответственным за стимуляцию продукции IL-12 макрофагами. Присутствие в ЦКВ ЛПС и активного КТ, который является адъ-ювантом для Т-клеток, стимулируя секрецию ими интерферона-у, способствует увеличению протек-тивной эффективности вакцины.
БКВ в основном индуцирует выработку гуморального иммунитета к антигенам БКВ и выработку цитокинов: IL-4, IL-5, IL-6 и IL-13 [99, 100]. Различные типы формируемого иммунного ответа после введения ЦКВ и БКВ могут быть одной из причин роста заболеваемости в странах, использующих исключительно БКВ [31, 32].
Анализ проведенных исследований свидетельствует, что в защите против коклюшной инфекции реализуется сочетание клеточного и гуморального иммунитета, тогда как только гуморальный иммунитет не может обеспечить длительной невосприимчивости к коклюшной инфекции [98]. Возбудитель коклюша является уникальным патогеном, обладающим способностью внедряться и выживать
| Вакцинопрофилактика
внутри клеток млекопитающих, включая альвеолярные макрофаги, в связи с чем для его полной элиминации необходимо формирование клеточно-опосредованного иммунитета [95].
По мнению М.Е. Richichero et а1. [63] и S. Halperin et а1. [99], различный тип формируемого иммунного ответа после введения ЦКВ и БКВ может частично объяснить, почему наивысший уровень заболеваемости коклюшем среди новорожденных и детей дошкольного возраста наблюдался в тех когортах детей, которые были иммунизированы только бесклеточными коклюшными вакцинами, и почему дети в возрасте до пяти лет, которые получили цельноклеточные вакцины при первичной вакцинации, имели низкий уровень заболеваемости коклюшем.
Таким образом, многолетний опыт применения комбинированных вакцин, содержащих цельнокле-точный или бесклеточный коклюшный компонент, свидетельствует, что иммунопрофилактика коклюша является единственным средством борьбы с этой инфекцией. Эксперты ВОЗ при оценке эффективности и безопасности цельноклеточных и бесклеточных коклюшных вакцин подчеркивают безопасность обоих препаратов, признавая, что БКВ по эффективности уступают цельноклеточным коклюшным вакцинам [50, 56, 99]. Основываясь на современном состоянии проблемы коклюша у детей, сравнительном исследовании отечественных и зарубежных комбинированных вакцин, содержащих цельноклеточный коклюшный компонент, признании ВОЗ зарубежной цельноклеточной коклюшной вакцины абсолютно безопасной [56], можно заключить, что вакцинация отечественной цельноклеточной коклюшной вакциной достаточно безопасна. В многолетних исследованиях в разных странах не обнаружено убедительных данных, подтверждающих связь появления необычных побочных реакций (синдрома внезапной смерти, развития поражений ЦНС - энцефалопатий, эпилепсии, поствакцинального энцефалита, серьезных остаточных изменений ЦНС) после применения АКДС-вакцины, содержащей цельноклеточный коклюшный компонент.
Для повышения эффективности иммунопрофилактики коклюша в Российской Федерации необходимо не только обеспечить практику здравоохранения вы-сокоиммуногенными и безопасными отечественными вакцинами (АКДС и Бубо-Кок (АКДС-Геп В) но и своевременно, в соответствии с действующим Календарем профилактических прививок, осуществлять прививки детям декретированного возраста цельноклеточной коклюшной вакциной - препаратом, стабильным по всем показателям на протяжении срока годности.
Многолетняя работа по совершенствованию технологии изготовления коклюшного компонента отечественной АКДС-вакцины, включая подбор производственных штаммов и оптимального режима обезвреживания коклюшной суспензии, содер-
жащей бактериальные клетки трех производственных штаммов серотипов 1.2.3, 1.2.0 и 1.0.3, взятые в равных соотношениях, обеспечивают выпуск препарата с оптимально низкой реактогенностью. За последние десятилетия в связи с повышенной реактогенностью не было забраковано ни одной серии АКДС- или Бубо-Кок-вакцины. Число сообщений о тяжелых поствакцинальных осложнениях в течение года не превышало восьми случаев. Следует указать на крайне редкие случаи развития анафилактического шока, а также на отсутствие сообщений о развитии генерализованного отека, выходящего за пределы ближайшего к месту введения сустава, наблюдаемого после введения DTaP (вакцины для взрослых со сниженным содержанием БКВ), такой отек регистрируется после ревакцинации DTaP с частотой 1:30 [100]. Все вышеперечисленное позволило значительно сократить противопоказания к применению препаратов, содержащих коклюшный компонент: АКДС, АКДС-Геп В, Бубо-Кок. В противопоказаниях оставлены прогрессирующие заболевания нервной системы, афебрильные судороги в анамнезе, развитие на предшествующую прививку сильных общей (температуры в первые двое суток 40 С и выше) и местной (отек, гиперемия в месте введения более 8 см в диаметре) реакций, а также поствакцинальные осложнения: афебрильные судороги, аллергические реакции, эпизоды пронзительного крика, гипотензивно-респонсивный синдром. Таким образом, перечень противопоказаний к применению ЦКВ практически сравнялся с противопоказаниями к применению БКВ [101].
В серии предыдущих публикаций нами показано, что отечественные вакцины АКДС и Бубо-Кок отличаются от зарубежных аналогов сниженным содержанием коклюшного, дифтерийного и столбнячного компонентов, удовлетворяя при этом по иммуногенной активности всех компонентов требованиям ВОЗ. По безопасности они удовлетворяют требованиям ВОЗ при введении мышам в количестве 0,5 мл, равном дозе для человека, тогда как зарубежные вакцины обеспечивают данный эффект при введении половины дозы - 0,25 мл [102 - 104]. Отечественные вакцины стимулируют развитие как клеточного, так и гуморального иммунитета к основным протективным антигенам коклюшного микроба: коклюшному токсину, пер-тактику и фимбриям (агглютиногенам) [81]. Согласно данным Роспотребнадзора, при соблюдении схемы Национального календаря профилактических прививок и высоком охвате детей декретированного возраста прививками отечественные вакцины обеспечивают высокий уровень защиты от коклюшной инфекции [44]. Использование для изготовления отечественной коклюшной вакцины рекомендованных нами штаммов B. pertussis, имеющих некоторые отличия в структуре генов КТ, ПРН и ФИМ2/3 от циркулирующих штаммов, не отразилось на формировании адекватного поствак-
Вакцинопрофилактика |
цинального иммунитета. С учетом особенности возбудителя коклюша для создания высокого коллективного иммунитета необходимо соблюдение схемы первичной иммунизации всех детей декретированного возраста вакцинами АКДС и Бубо-Кок (АКДС-Геп В).
При обсуждении перспектив научных исследований, направленных на совершенствование коклюшной вакцины, можно целиком согласиться с мнением D. СЬюггу [28] о необходимости усовершенствовать цельноклеточную коклюшную вакцину, снизить ее побочное действие и повысить эффективность (активность), так как и живая атте-нуированная коклюшная вакцина [105], и пятиком-понентные бесклеточные коклюшные вакцины по
эффективности вряд ли будут по этому показателю адекватны цельноклеточной коклюшной вакцине.
Усовершенствование бесклеточной вакцины возможно путем включения в ее состав модифицированного ЛПС коклюшного микроба [19] или использования генно-модифицированных штаммов [106]. В США на стадии доклинических исследований испытывают три вида новых коклюшных вакцин: на основе рекомбинантного поверхностного антигена, экспрессированного с помощью вектора (например, Salmonella и Vibrio cholerae), на основе белка коклюшного токсина, конъюги-рованного на CRM-носителе, и на основе очищенного антигена - аденилатциклазы коклюшного микроба [107]. Ш
Литература
1. World Health Organization. World Health Report 2001. Mental health: new understanding, new hope. Доступно на: www.who.int/whr/2001/main/en/pdf/annex2.en.pdf (accessed 7 Jun 2002).
2. Nicolle C., Conor A. Vaccinotherapie dans le coqueluche. Comptes rendus de l'Academie des Sciences de Paris. 1913; 16: 1849 - 1851.
3. Madsen T. Vaccination against whooping cough. JAMA. 1933; 101: 187, 188.
4. Kendrick P, Eldering G., Borowski A. A study in active immunization against pertussis. Am. J. Hyg. 1939; 29 (Sec. B): 133 - 153.
5. McFarlan A.M., Topley E., Fisher M. Trial of whooping-cough vaccine in city and residential nursery groups. BMJ. 1945; 2: 205 - 208.
6. Madsen T. Whooping-cough: its bacteriology, diagnosis, prevention, and treatment. Boston Med. Surg. J. 1925; 192: 50 - 60.
7. Kendrick P, Eldering G. Progress report on Pertussis innunization. Am. J. Public Health. 1936; 26: 8 - 12.
8. National Institutes of Health. Minimum requirements a tentative mouse protection test for determining the antigenity of pertussis vaccine. Bethesda, Maryland. US; 1946.
9. National Institutes of Health. Memorandum to manufacturers of pertussis vaccine. Bethesda, Maryland, USA;1945.
10. Atkinson W., Hamborsky J., Wolfe S., eds. CDC. Epidemiology and Prevention of Vaccine-Preventable Diseases. 12th edition. Washington DC: Public Health Foundation; May 2012.
11. Medical research council. Vaccination agaist whooping-cough: Relation between protection in children and results of laboratory tests. Brit. Med. J. 1956; 2: 454 - 462. Clark T. Pertussis epidemiology and vaccination in the United States. Доступно на: http://www.hhs.gov/nvpo/nvac/meetings/pastmeetings/2012/clark_and_messonnier_062512.pdf
International Bordetella pertussis assay standardization and harmonization meeting report. Centers for Disease Control and Prevention. Atlanta. Georgia, United States. 19 - 20 July 2007. Vaccine. 2009; 27: 803 - 814. Elomaa A., Advani A., Donelly D., Antila M., Mertsola J., Hallander H. et al. Strain variation among Bordetellapertussis isolates in Finland, where the whole-cell pertussis vaccine has been used for 50 years. J. Clin. Microbiol. 2005,: 43(8): 3681 - 3687.
Steward G.T. Whooping cough in the United Kingdom 1977 - 1978. Brit. Med. J. 1980; 6237: 457 - 462.
Kanai K. Review: Japan's experience in pertussis epidemiology and vaccination in the past thirty years. Jpn. J. Med. Sci. Biol. 1980; 33 (3): 107 - 143.
Bentsi-Enchill A.D., Halperin S.A., Scott J., Maclsaac K., Duclos P . Estimates of the effectiveness of a whole-cell pertussis vaccine from an outbreak in an immunized population. Vaccine. 1997; 15: 301 - 306. Sato Y., Sato H. Development of acellular pertussis vaccines. biologicals. 1999; 27: 61 - 67.
Mattoo S., Cherry J.D. Molecular pathogenesis, epidemiology, and clinical manifistations of respiratory infections due to Bordetella pertussis and other Bordetella subspecies. Clin. Mcrobiol. Rev. 2005; 18: 326 - 382. Plotkin S., Orenstein W., Offit P Pertussis vaccines. Vaccines. 5th edition. Saunders, Elsevier. 2008; chapter 21.
Skrowronski D.M., De Serres G., MacDonald D., Wu W., Shaw C., Macnabb J. et al. The changing age and seasonal profile of pertussis in Canada. J. infect. Dis.2002; 185: 1448 - 1453.
Mooi F.R., Van Oirschot H., Heuvelman K., Van der Heide H.G.J., Gaastra W., Willems R.J.I. Polymorphism in the Bordetella pertussis virulence factors p.69/pertactin and pertussis toxin in the Netherlands: temporal trends and evidence for vaccine-driven evalution. Infect Immunity 1998; 66: 670 - 675.
World Health Organization. Department of Vaccines and Biologicals. Pertussis surveillance. A Global meeting. WH0/V&B/01.19. Geneva; 2001. Summeries of notifiable diseases in the United States. MMWR. Weekly, June 1, 2012; 59 (53). Pertussis. Epidemic. Washington. MMWR. 2012; 61 (28): 517 - 522.
Witt M.A., Arias L., Katz PH., Truong E.T., Witt D.J. Reduced risk of pertussis among persons ever vaccinated with whole cell pertussis vaccine ompared to recipients of accellular pertussis vaccines in a large US cohort. Clin. Infect. Dis. 2013; 56: 1248 - 1254.
Skoff T.H., Martin K., Cohn A. et al. Tdap vaccine effectiveness among adolescent: a case-control study in Minnesota. Presented at the 9thh International Bordetella Symposium: sep. 30 - oct. 3. Baltimore; 2010. Cherry D. Pertussis: challenges today and for the future. James Published: July 25, 2013.DOI: 10.1371/journal.ppat.1003418. Featured in PLOS Collections. Clark T.A., Messonnier N.E., Hadler S.C. Pertussis control: time for something new? Trends Microbiol, 2012; 20: 211 - 213. Public health England. Health protection report (weekly report). 2013; 7.
Guiso N., de La Rocque F., Njamkepo E., Lecuyer A., Levy C., Romain O. at al. Pertussis surveillance in private pediatric practices. France; 2002 - 2006. Emerging Infectious Diseases. 2008; 14 (7): 1159 - 1161. Доступно на: www.cdc.gov/eid
Vickers D., Ross A.G., Mainar-Jaime R.C., Neudorf C., Shah S. Whole-cell and acellular pertussis vaccination programs and rates of pertussis among infants and young children. CMAJ. 2006; 175 (10): 1213 - 1217. De Serres G., Shedmani R., Boulianne N., Duval B., Rochette L., Fradet M.D. et al. Effectiveness of a single of acellular pertussis vaccine to prevent pertussis in children primed with pertussis whole cell vaccine. Vaccine 2001; 19: 3004 - 3008.
Halperin S.A., Serres G. Has the change to acellular pertussis vaccine improved or worsened pertussis control? CMAJ. 2006: 175 (10): 1227, 1228.
De Melker H.E., Conyn-van Spaendonch M.A.E., Rumke H.C., van Wijngaarden J.K., Mooi F.R., Schellekens J.F.P Pertussis in the Netherland: an outbreak despite high levels of immunization with whole-cell vaccine. Emerg. Infect. Dis. 1997. Apr-Jun 3(2): 175 - 178
Ring A.J., van Gorcom T., van der Heide H.G.J, Advani A., van der Lee S. Changes in the genomic content of circulating Bordetella pertussis strains isolated from the Netherlands, Sweden, Japan and Australia: adaptive evolution or drift? BMC Genomic 2010; 11: 64.
Wirsing von K nig C.H., Schmitt H.J. Epidemiologic aspects and diagnostic criteria for a protective efficacy field trial of a pertussis vaccine. The Journal of Infectious Diseases. 1996; 174 (Suppl. 3): S281 - S286. Schneeweiss B., Swidinski S. Probleme des keuchhustens noch nicht gelost. Epidemiologie und impfstrategie in Deutschland - landesweite feldstudie. Fortschritte der Medizin 1997; 115: 28 - 30. Sarah Sh.L., Ware R.S., Grimwood K., Lambert S.B. Number and order of whole cell pertussis vaccines in infancy and disease protection 2012. JAMA. 308 (5): 454 - 456.
International Bordetella pertussis assay standardization and harmonization meeting report. Centers for Disease Control and Prevention. Atlanta. Georgia. United States. 19 - 20 July 2007. Vaccine. 2009; 27: 803 - 814. Bottero D., Gaillard M.E., Fingermann M., Weltman G., Fernandez J., Sisti F. аt al. Pulsed-field gel electrophoresis, pertactin, pertussis toxin s1 subunit polymorphisms, and surfaceome analysis of vaccine and clinical Bordetella pertussis strains. Clinical and Vaccines Immunology. 2007. 14 (11): 1490 - 1498. Захарова М.С. Руководство по вакцинному и сывороточному делу. Москва: Медицина; 1978.
Захарова М.С. Влияние вакцинации на эпидемиологию коклюша в СССР. В кн.: Эпидемиология и иммунопрофилактика коклюша в СССР! ВНР! НРБ и ЧССР! Москва. 1985: 3 - 36. Государственный доклад Роспотребнадзора «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2011 году». Доступно на: http://rospotrebnadzor.ru/. Иозифович О.В., Харит С.М., Каплина С.П., Гостев В.В., Сидоренко С.В., Калиноградская О.С. и др. Распространенность коклюша у длительно кашляющих детей 6 - 17 лет, привитых в раннем возрасте АКДС-вакциной. Эпидемиология и Вакцинопрофилактика. 2012; 5 (66): 56 - 59.
Medical Reseach Council. Vaccination against whooping-cough: Final report. Brit. Med. J., 1959; 1: 994 - 1000.
Onorato I.M., Wassilak S.G., Meade B. Efficacy of whole-cell pertussis vaccine in preschool children in the United States. JAMA. 1992; 267: 2745 - 2749. Hviid A. et al. Impact of routine vaccination with a pertussis toxoid vaccine in Denmark. Vaccine. 2004; 22: 3530 - 3534.
Mattoo S., Cotter P.A., Miller J.F. Differential roles of Bordetella virulence factors as inducers and modulators of the host immune response. Proc. 100th Gen. Meet. Am. Soc. Microbiol. American Society for WHO Microbiology, Washington, D.C; 2000: 254.
Pertussis vaccines: WHO position paper. Weekly epidemiological record. 2010; 85 (40): 385 - 400.
Torvaldsen S., Simpson J.M., Mcintyre P.B. Effectiveness of pertussis vaccination in New South Wales, Australia; 1996 - 1998. European Journal of Epidemiology. 2003; 18: 63 - 69. Meeting of the Strategie Advisory Group of Experts on Immunization. 2012. Weekly epidemiological record. 2013; 88 (1): 1 - 16.
Zielinski A., Rosinska M., Czarkowski M., Rudowska J. The effectiveness of vaccination with whole-cell pertussis vaccine by age group in Poland 1996 - 2001. Scandinavian Journal of Infectious Diseases. 2004; 36: 114 - 118.
Pittman M. The concept of pertussis as a toxin-mediated disease. Pediatric infections disease. 1984 3 (5): 467 - 486.
Olin P., Rasmussen F., Gustafsson L., Hallander H.O., Heijbel H. Randomised controlled trial of two-component, three-component, and five-component acellular pertussis vaccines compared with whole-cell pertussis vaccine. Lancet. 1997; 350: 1569 - 1577.
Совещание Стратегической консультативной группы экспертов по иммунизации, апрель 2014: выводы и рекомендации. ВОЗ. Еженедельный эпидемический бюллетень. 2014; 21 (89): 221 - 236. Preston N.W. Type-specific immunity against whooping-cough. Brit. Med. J. 1963; 2: 724 - 726. Standbridge T.N., Preston N.W. Variation of serotype in strains of Bordetella pertussis. J. Hyg. Camb. 1974; 73: 305.
Bronne-Shanbury C., Miller D., Standfast A.F.B. The serotypes of Bordetella pertussis isolated in Great Britan between 1941 and 1968 and a comparison with the serotypes observe in other countries over this period. J. Hyg. 1976; 76 (2): 265 - 275.
Демина А.А. Закономерности эпидемического процесса коклюша и паракоклюша в условиях массовой противококлюшной иммунопрофилактики и характеристика циркулирующих возбудителей. Автореф. дис. ... докт. мед. наук. Москва; 1970.
Кузнецов Е.А. Биологические закономерности антигенной изменчивости коклюшных бактерий: Автореф. дис. ... докт. мед. наук. Москва; 1975. Recommendations for whole-cell pertussis vaccine. Annex 6. WHO. Technical Report Series. 2007; 941: 301 - 332.
63. Pichichero M.E., Deloria M.A., Rennels M.B., Anderson E.L., Edwards K.M., Decker M.D. et al. A safety and immunogenicity compаrison of 12 acellular pertussis vaccines and one whole-cell pertussis vaccine given as a fourth
dose in 15- to 20-month-old children. Pediatrics. 1997; 100: 772 - 788.
64. Gzyl A., Augustymowicz E., Rabczenko D., Gniadek G., Slusarczyk J. Pertussis in Poland. Int. J. Epidemiol. 2004; 33: 358 - 365.
65. Poynten M., Mclntyre PB., Mooi F.R., Heuvelman K.J., Gilbert G.I. Temporal trendsin circulating Bordetella pertussis strains in Australia. Epidemiol. Infect. 2004; 132: 185 - 193.
66. Van Loo I.H., Mooi F.R. Changes in the Dutch Bordetella pertussis population in the first 20 years after the introduction of whole-cell vaccines. Microbiology. 2002; 148: 2011 - 2018.
67. Weber C., Boursaux-Eude C., Coralie G., Caro V., Guiso N. Polymorphism of Bordetella pertussis isolates circulating for the last 10 years in France, where a single effective whole-cell vaccine has been used for more than 30 years. J. Clin. Microbiol. 2001; 39: 4396 - 4403.
12.
13.
14.
1Б. 1б
17.
18.
19.
20. 21.
23.
24. 2Б. 2б.
27. 28 .
29.
30.
31.
32.
33.
34 . ЗБ.
36.
37.
38.
39.
40.
41.
42.
43.
44. 4Б.
46.
47.
48.
49.
Б0. Б1. Б2. БЗ.
Б4. ББ.
Бб. Б7. Б8. Б9.
б0.
б1. б2.
ЦЦ Вакцинопрофилактика
68. Mooi F.R., He Q., van Oirschot H., Mertsola J. Variation in the Bordetella pertussis virulence factors pertussis toxin and pertactin in vaccine strains and clinical isolates in Finland. Infect. Immun. 1999; 67: 3133 - 3134.
69. Fry N.K., Neal S., Harisson T.G., Viller E., Matthews R., George R.C. Genotypic variation in the Bordetella pertussis virulence factors pertactin and pertussis toxin in historical and recent clinical isolates in the United Kingdom. Infect. Immun. 2001; 69: 5520 - 5528.
70. Kodama A., Kamachi K., Horiuchi V., Konda T., Arakawa Y. Antigenic divergence suggested by correlation between antigenic variation and pulsed-field gel electrophoresis profiles of Bordetella pertussis isolates in Japan. J. Clin. Microbiol. 2004; 42: 5453 - 5457.
.71. Hallander H.O., Advani A., Donnelly D., Gustafsson L., Carlsson R.-M. 2005. Shifts of Bordetella pertussis Variants in Sweden from 1970 to 2003, during Three Periods Marked by Different Vaccination Programs. J. Clin. Microbiol. 2005: 2856 - 2865.
72. Van Amersfoorth S.C., Schouls M.L., van der Heide H.G., Advani A. et al. Analysis of Bordetella pertussis populations in European countries with different vaccination policies. J. Clin. Microbiol. 2005; 43: 2837 - 2843.
73. Lai H.K., Tsai S.F. Epidemiology of pertussis in Taiwan, 1993 - 1998, and its control measures. Epidemiol. Bull. 2000; 16: 255 - 281.
74. Mooi F.R., van Loo I.H., King A.J. Adaption of Bordetella pertussis to vaccination: a cause for its reemergence? Emerg. Infect. Dis. 2001, 7: 526 - 528.
75. Cassiday P, Sanden G., Heuvelman K., Mooi F., Bisgard K.M., Popovic T. Polymorphism in Bordetella pertussis pertactin and pertussis toxin virulence factors in the United States, 1935 - 1999. J. Infect. Dis. 2000; 182: 1402 - 1408.
76. Njamkepo F., Rimlinger F., Thiberge S., Guiso N. Therty-five years'experience with the whole-cell pertussis vaccine in France: vaccine strains analysis and immunogenicity. Vaccine. 2002; 20: 1290 - 1294.
77. Kourova N., Caro V., Weber C., Thiberge S., Chuprinina R., Tseneva G., Guiso N. Comparison of the Bordetella pertussis and Bordetella parapertussis isolates circulating in Saint Petersburg between 1998 and 2000 with Russian Vaccine Strains. J. Clinical Microbiology. 2003: 3706 - 3711.
78. Чупринина РП., Алексеева И.А., Борисевич И.И., Курова Н.Н., Ценева Г.Я., Останкова Ю.В., Семенов А.В. Молекулярно-генетическая характеристика производственных штаммов коклюшных бактерий. Эпидемиология и Вакцинопрофилактика. 2013; 3 (70): 63 - 70.
79. Чупринина РП., Алексеева И.А., Тарасов А.П., Борисова В.Н., Фельдблюм И.В., Абрамцева М.В. Оценко иммуногнной активности цельноклеточного коклюшного компонента комбинированных вакцин в ИФА. Эпидемиология и Вакцинопрофилактика. 2013; 5 (72): 60 - 65.
80. Зайцев Е.М., Мазурова И.К., Мерцалова Н.У., Шинкарев А.С., Захарова Н.С. Антигенные профили и серологическая характеристика свежевыделенных и вакцинных штаммов коклюшного микроба. Тез. Всерос. науч-практ. конф. «Вакцинология-2008. Соверенствование иммунобиоло-гических средств профилактики диагностики и лечения инфекционных болезней»: Москва, 2008: 53.
81. Cassiday P, Sanden G., Heuvelman K., Mooi F., Bisgard K.M., Popovic T. Polymorphism in Bordetella pertussis pertactin and pertussis toxin virulence factors in the United States, 1935 - 1999. J. Infect. Dis. 2000; 182: 1402 - 1408.
82. Bottero D., Gaillard M.E., Fingermann M., Weltman G., Fernandez J., Sisti F., Roberts R. et al. Pulsed-field gel electrophoresis, pertactin, pertussis toxin s1 subunit polymorphisms, and surfaceome analysis of vaccine and clinical Bordetella pertussis strains. Clinical and Vaccines Immunology. 2007; 14 (11): 1490 - 1498.
83. Schouls L.M., van der Heide H.G., Vauterin L., Vauterin P, Mooi F.R. Multiple-locus variable-number tandem repeatе analysis of Dutch Bordetella pertussis strains reveals rapid genetic changes with clonal expansion during the late1990s. J. Bacterio. 2004; 186: 5496 - 550l.
84. Boursaux-Eude C., Thiberge S., Carletti G., Guiso N. Intranasal murine model of Bordetella pertussis infection: II. Sequence variation and protection induced by a tricomponent acellular vaccine. Vaccine. 1999; 17: 2651 -2660.
85. Mills K.H., Ryan M., McGuirk P, Griffin F., Murphy G., Mahon B et al. The immunology of Bordetella pertussis infection. Biologicals. 1999; 27: 77 - 80.
86 . Mortimer E.A., Jones P.K. Pertussis vaccine in the United States: the benefit-risk ratio. International Symposium on Pertussis. NIH, Dtthesda, Md. 1979: 250.
87. Edelman K., He Q., Makinen J. Immunity to pertussis 5 years after booster immunization during adolescence. Clin. Infect. Dis. 2007; 44: 1271 - 1277.
88. Wendelboe AM, Van Rie A., Salmaso S., Englund J.A. Duration of Immunity against pertussis after natural infection or vaccination. Pediatric Infectious Disease Journal. 2005; 24 (5): S58 - S61.
89. Corbel M.J. and Xing D.K.L. Toxicity and potency evaluation of pertussis vaccines. Expert. Rev. Vaccines. 2004; 3 (1): 89 - 101.
90. Jenkinson D. Duration of effectiveness of pertussis vaccine: evidence from a 10-year community study. Br. Med. J. 1988; 296: 612 - 614.
91. Ryan M., Murphy G., Ryan E., Nilson L., Shackley F., Gothefors L. et al. Distinct T-cell subtypes induced with whole cell and acellular pertussis vaccines in children. Immunology. 1998; 93: 1 - 10.
92. Strathdee S.A., Loughlin A.M. Vaccines: past, present, and future. In: Nelson K.E. Williams, C.M., Graham N.M.H., eds.. Infectious disease epidemiology. Gaithersburg (MD): Aspen Publishers, Inc. 2001: 255 - 280.
93. Lavigne M.V., Castro M., Mateo N., Deluchi S., Atzori C., Piudo L. et al. Whole cell Bordetella pertussis vaccine component modulates the mouse immune response to an unrelated soluble antigen. Microbes Infect. 2002; 4: 815 - 820.
94. Mahon B.P., Ryan M.S., Griffin F., Mills K.H.G. Interleukin-12 is produced by macrophages in responce to live or killed Bordetella pertussis and enhances the efficacy of on acellular pertussis vaccine by promoting induced of Th1 cells. Infection and Immunity. 1996: 5295 - 5301.
95. Saukkonen K., Cebellos C., Burroughs M., Rasad S., Tuonanen E. Integrin-mediated localization of Bordetella pertussis within macrophages: role in pulmonary colonization. J. Exp. Med. 1991; 173: 1143 - 1149.
96. Meyer C.U., Zepp F., Decker M., Lee M., Chang S-J., Ward J. et al. Cellular immunity in adolescents and adults following acellular pertussis vaccine administration. Clin. Vaccine Immunol. 2007; 14 (3): 288 - 292.
97. Rowe J., Yerkovich S.T., Richmond P, Suriyaarachchi D., Fisher E., Feddema L. et al. Th2-associated local reactions to the acellular diphtheria-tetanus-pertussis vaccine in 4- to 6-year-old children. Infect. Immun. 2005; 73 (12): 8130 - 8135.
98. Mills K.H.G., Barnard A., Watkins J., Redhead K. Cell-mediated immunity to Bordetella pertussis: role of T cells in bacterial clearance in a murine respiratory infection model. Infect. Immun. 1993; 61: 399.
99. Halperin S., Scheifele D., Barreto L., Pim C., Guasparini R., Medd L. et al. Comparison of a fifth dose of a five-component acellular or a whole-cell pertussis vaccine in children four to six years of age. Pediatr. Infect. Dis. J. 1999; 18: 772 - 779.
100. Australian Immunization Handbook. 10th ed., 2013, 4.1.2. Pertussis. CDC. Possible Side-effects from Vaccines. Доступно на: www.cdc.gov/vaccines/vac-gen/side-effects.htm.
101. CDC Guide to Vaccine Contraindication and Precautions, 2011. Доступно на: www.cdc.gov/vaccines / vac-admin/downloads/contraindications-guide-508, pdf
102. Алексеева И.А., Чупринина РП., Борисова В.Н. Сравнительный анализ безопасности и эффективности отечественных и зарубежных комплексных вакцин, содержащих цельноклеточную коклюшную вакцину. Эпидемиология и Вакцинопрофилактика. 2012; 3 (64): 48 - 54.
103. Чупринина РП., Алексеева И.А. К вопросу о преимуществах и недостатках цельноклеточных и бесклеточных коклюшных вакцин. Эпидемиология и Вакцинопрофилактика. 2012; 2 (63): 62 - 69.
104. Чупринина РП., Перелыгина О.В., Алексеева И.А., Озерецковский Н.А. Сравнительная характеристика отечественных и зарубежных вакцин для профилактики коклюша, дифтерии и столбняка. БИОпрепараты. 2006; 4 (24): 27 - 30.
105. Skerry C.M., Mahon B.P A live attenuated Bordetella pertussis vaccine provides long term protection against virulent challenge in a murine model. Clin. Vaccine Immunol. 2011; 18 (2): 187 - 193.
106. Синяшина Л.Н., Нечаева Е.В., Амелина И.П., Каратаев Г.И. Конструирование аттенуированных бактерий Bordetella pertussis, продуцирующих иммуногенную нетоксическую форму коклюшного токсина. Ж. Микробиология. 2009; 6: 89 - 94.
107. Status of Vaccine Research and Development. The J. Report Accelerated Development of Vaccine. U.S. Department of Health and Hunan Services. Appendix A. CDC; 2012: 153.
References
World Health Organization. World Health Report 2001. Mental health: new understanding, new hope. Available on: www.who.int/whr/2001/main/en/pdf/annex2.en.pdf (accessed 7 Jun 2002). Nicolle C., Conor A. Vaccinotherapie dans le coqueluche. Comptes rendus de l'Academie des Sciences de Paris. 1913; 16: 1849 - 1851. Madsen T. Vaccination against whooping cough. JAMA. 1933; 101: 187- 188.
Kendrick P, Eldering G., Borowski A. A study in active immunization against pertussis. Am. J. Hyg. 1939; 29 (Sec. B): 133 - 153. McFarlan A.M., Topley E., Fisher M. Trial of whooping-cough vaccine in city and residential nursery groups. BMJ. 1945; 2: 205 - 208. Madsen T. Whooping-cough: its bacteriology, diagnosis, prevention, and treatment. Boston Med. Surg. J. 1925; 192: 50 - 60. Kendrick P, Eldering G. Progress report on Pertussis innunization. Am. J. Public Health. 1936; 26: 8 12.
National Institutes of Health. Minimum requirements a tentative mouse protection test for determining the antigenity of pertussis vaccine. Bethesda, Maryland, USA; 1946. National Institutes of Health. Memorandum to manufacturers of pertussis vaccine. Bethesda, Maryland, USA; 1945.
Atkinson W., Hamborsky J., Wolfe S., eds. CDC. Epidemiology and Prevention of Vaccine-Preventable Diseases. 12th edition; 2012. Washington DC: Public Health Foundation; 2012
Medical research council. Vaccination agaist whooping-cough: Relation between protection in children and results of laboratory tests. Brit. Med. J., 1956; 2: 454- 462.
Clark T. Pertussis epidemiology and vaccination in the United States. Available on: http://www.hhs.gov/nvpo/nvac/meetings/pastmeetings/2012/clark_and_messonnier_062512.pdf
International Bordetella pertussis assay standardization and harmonization meeting report. Centers for Disease Control and Prevention. Atlanta. Georgia., United States. 19 - 20 July 2007. Vaccine. 2009; 27: 803 - 814. Elomaa A., Advani A., Donelly D., Antila M., Mertsola J., Hallander H. et al. Strain variation among Bordetella pertussis isolates in Finland, where the whole-cell pertussis vaccine has been used for 50 years. J. Clin. Microbiol. 2005; 43(8): 3681 - 3687.
Steward G.T. Whooping cough in the United Kingdom 1977 - 1978. Brit. Med. J. 1980; 6237: 457 - 462.
Kanai K. Review: Japan's experience in pertussis epidemiology and vaccination in the past thirty years. Jpn. J. Med. Sci. Biol. 1980; 33 (3): 107 - 143.
Bentsi-Enchill A.D., Halperin S.A., Scott J., MacIsaac K., Duclos P. Estimates of the effectiveness of a whole-cell pertussis vaccine from an outbreak in an immunized population. Vaccine. 1997; 15: 301 - 306. Sato Y., Sato H. Development of acellular pertussis vaccines. biologicals. 1999; 27: 61 - 67.
Mattoo S., Cherry J.D. Molecular pathogenesis, epidemiology, and clinical manifistations of respiratory infections due to Bordetella pertusss and other Bordetella subspecies. Clin. Mcrobiol. Rev. 2005; 18: 326 - 382. Plotkin S., Orenstein W., Offit P Pertussis vaccines. Vaccines. 5th edition. Saunders, Elsevier. 2008; chapter 21.
Skrowronski D.M., De Serres G., MacDonald D., Wu W., Shaw C., Macnabb J. et al. The changing age and seasonal profile of pertussis in Canada. J. infect. Dis.2002; 185: 1448 - 1453.
Mooi F.R., Van Oirschot H., Heuvelman K., Van der Heide H.G.J., Gaastra W., Willems R.J.I. Polymorphism in the Bordetella pertussis virulence factors p.69/pertactin and pertussis toxin in the Netherlands: temporal trends and evidence for vaccine-driven evalution. Infect Immunity 1998; 66: 670 - 675.
World Health Organization. Department of Vaccines and Biologicals. Pertussis surveillance. A Global meeting. WH0/V&B/01.19. Geneva; 2001. Summeries of notifiable diseases in the United States. MMWR. Weekly, June 1, 2012; 59 (53). Pertussis. Epidemic. Washington. MMWR. 2012; 61 (28): 517 - 522.
Witt M.A., Arias L., Katz PH., Truong E.T., Witt D.J. Reduced risk of pertussis among persons ever vaccinated with whole cell pertussis vaccine compared to recipients of accellular pertussis vaccines in a large US cohort. Clin. Infect. Dis. 2013; 56: 1248 - 1254.
Skoff T.H., Martin K., Cohn A. et al. Tdap vaccine effectiveness among adolescent: a case-control study in Minnesota. Presented at the 9th International Bordetella Symposium: sep. 30 - oct. 3. Baltimore; 2010. Cherry D. Pertussis: challenges today and for the future. James Published: July 25, 2013.DOI: 10.1371/journal.ppat.1003418. Featured in PLOS Collections. Clark T.A., Messonnier N.E., Hadler S.C. Pertussis control: time for something new? Trends Microbiol, 2012; 20: 211 - 213.
Public health England. Health protection report (weekly report). 2013; 7. 31 . Guiso N., de La Rocque F., Njamkepo E., Lecuyer A., Levy C., Romain O. at al. Pertussis surveillance in private pediatric practices. France; 2002 -2006. Emerging Infectious Diseases. 2008; 14 (7): 1159 - 1161. Available on: www.cdc.gov/eid.
Vickers D., Ross A.G., Mainar-Jaime R.C., Neudorf C., Shah S. Whole-cell and acellular pertussis vaccination programs and rates of pertussis among infants and young children. CMAJ. 2006; 175 (10): 1213 - 1217. De Serres G., Shedmani R., Boulianne N., Duval B., Rochette L., Fradet M.D . et al. Effectiveness of a single of acellular pertussis vaccine to prevent pertussis in children primed with pertussis whole cell vaccine. Vaccine 2001; 19: 3004 - 3008.
Halperin S.A., Serres G. Has the change to acellular pertussis vaccine improved or worsened pertussis control? CMAJ. 2006: 175 (10): 1227, 1228.
De Melker H.E., Conyn-van Spaendonch M.A.E., Rumke H.C., van Wijngaarden J.K., Mooi F.R., Schellekens J.F.P Pertussis in the Netherland: an outbreak despite high levels of immunization with whole-cell vaccine. Emerg. Infect. Dis. 2000; 6: 348 - 357.
Ring A.J., van Gorcom T., van der Heide H.G.J, Advani A., van der Lee S. Changes in the genomic content of circulating Bordetella pertussis strains isolated from the Netherlands, Sweden, Japan and Australia: adaptive evolution or drift? BMC Genomic 2010; 11: 64.
Wirsing von K nig C.H., Schmitt H.J. Epidemiologic aspects and diagnostic criteria for a protective efficacy field trial of a pertussis vaccine. The Journal of Infectious Diseases. 1996; 174 (Suppl. 3): S281 - S286. Schneeweiss B., Swidinski S. Probleme des keuchhustens noch nicht gelost. Epidemiologie und impfstrategie in Deutschland - landesweite feldstudie. Fortschritte der Medizin 1997; 115: 28 - 30. Sarah Sh.L., Ware R.S., Grimwood K., Lambert S.B. Number and order of whole cell pertussis vaccines in infancy and disease protection 2012. JAMA. 308 (5): 454 - 456.
International Bordetella pertussis assay standardization and harmonization meeting report. Centers for Disease Control and Prevention. Atlanta. Georgia. United States. 19 - 20 July 2007. Vaccine. 2009; 27: 803 - 814. Bottero D., Gaillard M.E., Fingermann M., Weltman G., Fernandez J. , Sisti F. at al. Pulsed-field gel electrophoresis, pertactin, pertussis toxin s1 subunit polymorphisms, and surfaceome analysis of vaccine and clinical Bordetella pertussis strains. Clinical and Vaccines Immunology. 2007. 14 (11): 1490 - 1498. Zaharova M.S. Handbook for Vaccines and Serum. Moscow: Medicina; 1978: 157 (in Russian).
Zaharova M.S. The influence of vaccination at pertussis epidemiology in the USSR. In: Epidemiology and Immunoprofilaxis of Pertussis in the USSR. Moscow; 1985: 3 - 36 (in Russian). The State Report «The status of sanitary-epidemiological situation in Russin Federation in 2011» (in Russian).
Iozifovich O.V., Harit S.M., Kaplina S.P., Gostev V.V., Sidorenko S.V., Kalinogradskaja O.S. et al. The prevalence of pertussis in long coughing children 6 - 17 years old, vaccinated at an early age with DTP-vaccine. Epidemiology and Vaccinal Prevention. 2012; 5 (66): 56 - 59 (in Russian).
Medical Reseach Council. Vaccination against whooping-cough: Final report. Brit. Med. J. 1959; 1: 994 - 1000.
Onorato I.M., Wassilak S.G., Meade B. Efficacy of whole-cell pertussis vaccine in preschool children in the United States. JAMA. 1992; 267: 2745 - 2749. Hviid A. et al. Impact of routine vaccination with a pertussis toxoid vaccine in Denmark. Vaccine. 2004; 22: 3530 - 3534.
Mattoo S., Cotter P.A., Miller J.F. Differential roles of Bordetella virulence factors as inducers and modulators of the host immune response. Proc. 100th Gen. Meet. Am. Soc. Microbiol. American Society for WHO Microbiology, Washington, D.C; 2000: 254.
Pertussis vaccines: WHO position paper. Weekly epidemiological record. 2010; 85 (40): 385 - 400.
36
50
Вакцинопрофилактика |
51. Torvaldsen S., Simpson J.M., Mcintyre P.B. Effectiveness of pertussis vaccination in New South Wales, Australia; 1996 - 1998. European Journal of Epidemiology. 2003; 18: 63 - 69.
52. Meeting of the Strategie Advisory Group of Experts on Immunization. 2012. Weekly epidemiological record. 2013; 88 (1): 1 - 16.
53. Zielinski A., Rosinska M., Czarkowski M., Rudowska J . The effectiveness of vaccination with whole-cell pertussis vaccine by age group in Poland 1996 - 2001. Scandinavian Journal of Infectious Diseases. 2004; 36: 114 - 118.
54. Pittman M.The concept of pertussis as a toxin-mediated disease. Pediatric infections disease. 1984 3 (5): 467 - 486.
55. Olin P, Rasmussen F., Gustafsson L., Hallander H.O., Heijbel H. Randomised controlled trial of two-component, three-component, and five-component acellular pertussis vaccines compared with whole-cell pertussis vaccine. Lancet. 1997; 350: 1569 - 1577.
56. Meeting of the Strategic Advisory Group of Experts on Immunization in April 2014: conclusions and recommendations. WHO. Weekly newsletter epidemic. 2014; 21 (89): 221 - 236.
57. Preston N.W. Type-specific immunity against whooping-cough. Brit. Med. J. 1963; 2: 724 - 726.
58. Standbridge T.N., Preston N.W. Variation of serotype in strains of Bordetella pertussis. J. Hyg. Camb. 1974; 73: 305.
59. Bronne-Shanbury C., Miller D., Standfast A.F.B. The serotypes of Bordetella pertussis isolated in Great Britan between 1941 and 1968 and a comparison with the serotypes observe in other countries over this period. J. Hyg. 1976; 76 (2): 265 - 275.
60. Diomina A.A. Pertussis and parapertussis epidemic process natural development during mass scale immunoprophylaxis and characteristics of circulating pathogens: PhD of med. sci. diss. Moscow; 1970 (in Russian).
61. Kuznecov E.A. Biological appropriations the antigenic activity of Bordetella pertussis. PhD of med. sci. diss. Moscow; 1975 (in Russian).
62. Recommendations for whole-cell pertussis vaccine. Annex 6. WHO. Technical Report Series. 2007; 941: 301 - 332.
63. Pichichero M.E., Deloria M.A., Rennels M.B., Anderson E.L., Edwards K.M., Decker M.D. et al. A safety and immunogenicity comparison of 12 acellular pertussis vaccines and one whole-cell pertussis vaccine given as a fourth dose in 15- to 20-month-old children. Pediatrics. 1997; 100: 772 - 788.
64. Gzyl A., Augustymowicz E., Rabczenko D., Gniadek G., Slusarczyk J. Pertussis in Poland. Int. J. Epidemiol. 2004; 33: 358 - 365.
65. Poynten M., Mclntyre PB. Mooi F.R., Heuvelman K.J., Gilbert G.I. Temporal trendsin circulating Bordetella pertussis strains in Australia. Epidemiol. Infect. 2004; 132: 185 - 193.
66. Van Loo I.H., Mooi F.R. Changes in the Dutch Bordetella pertussis population in the first 20 years after the introduction of whole-cell vaccines. Microbiology. 2002; 148: 2011 - 2018.
67. Weber C., Boursaux-Eude C., Coralie G., Caro V., Guiso N. Polymorphism of Bordetella pertussis isolates circulating for the last 10 years in France, where a single effective whole-cell vaccine has been used for more than 30 years. J. Clin. Microbiol. 2001; 39: 4396 - 4403.
68. Mooi F.R., He Q., van Oirschot H., Mertsola J. Variation in the Bordetella pertussis virulence factors pertussis toxin and pertactin in vaccine strains and clinical isolates in Finland. Infect. Immun. 1999; 67: 3133 - 3134.
69. Fry N.K., Neal S., Harisson T.G., Viller E., Matthews R., George R.C. Genotypic variation in the Bordetella pertussis virulence factors pertactin and pertussis toxin in historical and recent clinical isolates in the United Kingdom. Infect. Immun. 2001; 69: 5520 - 5528.
70. Kodama A., Kamachi K., Horiuchi V., Konda T., Arakawa Y. Antigenic divergence suggested by correlation between antigenic variation and pulsed-field gel electrophoresis profiles of Bordetella pertussis isolates in Japan. J. Clin. Microbiol. 2004; 42: 5453 - 5457.
71. Hallander H.O., Advani A., Donnelly D., Gustafsson L., Carlsson R.-M. 2005. Shifts of Bordetella pertussis Variants in Sweden from 1970 to 2003, during Three Periods Marked by Different Vaccination Programs. J. Clin. Microbiol. 2005: 2856 - 2865.
72. Van Amersfoorth S.C., Schouls M.L., van der Heide H.G., Advani A. et al. Analysis of Bordetella pertussis populations in European countries with different vaccination policies. J. Clin. Microbiol. 2005; 43: 2837 - 2843.
73. Lai H.K., Tsai S.F. Epidemiology of pertussis in Taiwan, 1993 - 1998, and its control measures. Epidemiol. Bull. 2000; 16: 255 - 281.
74. Mooi F.R., van Loo I.H., King A.J. Adaption of Bordetella pertussis to vaccination: a cause for its reemergence? Emerg. Infect. Dis. 2001, 7: 526 - 528.
75. Cassiday P., Sanden G., Heuvelman K., Mooi F., Bisgard K.M., Popovic T. Polymorphism in Bordetella pertussis pertactin and pertussis toxin virulence factors in the United States, 1935 - 1999. J. Infect. Dis. 2000; 182: 1402 - 1408.
76. Njamkepo F., Rimlinger F., Thiberge S., Guiso N. Therty-five years'experience with the whole-cell pertussis vaccine in France: vaccine strains analysis and immunogenicity. Vaccine. 2002; 20: 1290 - 1294.
77. Kourova N., Caro V., Weber C., Thiberge S., Chuprinina R., Tseneva G., Guiso N. Comparison of the Bordetella pertussis and Bordetella parapertussis isolates circulating in Saint-Petersburg between 1998 and 2000 with Russian Vaccine Strains. J. Clinical Microbiology. 2003: 3706 - 3711.
78. Chuprinina R.P., Alekseeva I.A., Borisevich I.I., Kurova N.N., Ceniova G.Ya., Ostankova Yu.V., Semionov A.V. Molecular genetic characteristics of industrial strains of pertussis bacteria. Epidemiology and Vaccinal Prevention. 2013; 3 (70): 63 - 70 (in Russian).
79. Chuprinina R.P, Alekseeva I.A., Tarasov A.P, Borisova V.N., Fel'dbljum I.V., Abramceva M.V. Evaluation of Immunogenic Activity Whole Cell Pertussis Component of Combination Vaccines by ELISA. Epidemiology and Vaccinal Prevention. 2013; 5 (72): 60 - 65 (in Russian).
80. Zajcev E.M., Mazurova I.K., Mertsalova N.U., Shinkarev A.S., Zaharova N.S. Antigenic profiles and serological characterization of freshly isolated and pertussis vaccine strains of the microbe. Vaccinology. 2008: 53 Moscow (in Russian).
81. Cassiday P., Sanden G., Heuvelman K., Mooi F., Bisgard K.M., Popovic T. Polymorphism in Bordetella pertusss pertactin and pertussis toxin virulence factors in the United States, 1935 - 1999. J. Infect. Dis. 2000; 182: 1402 - 1408.
82. Bottero D., Gaillard M.E., Fingermann M., Weltman G., Fernandez J., Sisti F., Roberts R. et al. Pulsed-field gel electrophoresis, pertactin, pertussis toxin s1 subunit polymorphisms, and surfaceome analysis of vaccine and clinical Bordetella pertussis strains. Clinical and Vaccines Immunology. 2007; 14 (11): 1490 - 1498.
83. Schouls L.M., van der Heide H.G., Vauterin L., Vauterin P, Mooi F.R. Multiple-locus variable-number tandem repeate analysis of Dutch Bordetella pertusss strains reveals rapid genetic changes with clonal expansion during the late1990s. J. Bacterio. 2004; 186: 5496 - 550l.
84. Boursaux-Eude C., Thiberge S., Carletti G., Guiso N. Intranasal murine model of Bordetella pertussis infection: II. Sequence variation and protection induced by a tricomponent acellular vaccine. Vaccine. 1999; 17: 2651 -2660.
85. Mills K.H., Ryan M., McGuirk P, Griffin F., Murphy G., Mahon B. et al. The immunology of Bordetella pertusss infection. Biologicals. 1999; 27: 77 - 80.
86. Mortimer E.A., Jones PK. Pertussis vaccine in the United States: the benefit-risk ratio. International Symposium on Pertussis. NIH, Dtthesda, Md. 1979: 250.
87. Edelman K., He Q., Makinen J. Immunity to pertussis 5 years after booster immunization during adolescence. Clin. Infect. Dis. 2007; 44: 1271 - 1277.
88. Wendelboe A.M., Van Rie A., Salmaso S., Englund J.A. Duration of Immunity against pertussis after natural infection or vaccination. Pediatric Infectious Disease Journal. 2005; 24 (5): S58 - S61.
89. Corbel M.J. and Xing D.K.L. Toxicity and potency evaluation of pertussis vaccines. Expert. Rev. Vaccines. 2004; 3 (1): 89 - 101.
90. Jenkinson D. Duration of effectiveness of pertussis vaccine: evidence from a 10-year community study. Br. Med. J. 1988; 296: 612 - 614.
91. Ryan M., Murphy G., Ryan E., Nilson L., Shackley F., Gothefors L. et al. Distinct T-cell subtypes induced with whole cell and acellular pertussis vaccines in children. Immunology. 1998; 93: 1 - 10.
92. Strathdee S.A., Loughlin A.M. Vaccines: past, present, and future. In: Nelson K.E., Williams C.M., Graham N.M.H., eds. Infectious disease epidemiology. Gaithersburg (MD): Aspen Publishers, Inc. 2001: 255 - 280.
93. Lavigne M.V., Castro M., Mateo N., Deluchi S., Atzori C., Piudo L. et al. Whole cell Bordetella pertussis vaccine component modulates the mouse immune response to an unrelated soluble antigen. Microbes Infect. 2002; 4: 815 - 820.
94. Mahon B.P, Ryan M.S., Griffin F., Mills K.H.G. Interleukin-12 is produced by macrophages in responce to live or killed Bordetella pertussis and enhances the efficacy of on acellular pertussis vaccine by promoting induced of Th1 cells. Infection and Immunity. 1996: 5295 - 5301.
95. Saukkonen K., Cebellos C., Burroughs M., Rasad S., Tuonanen E. Integrin-mediated localization of Bordetella pertussis within macrophages: role in pulmonary colonization. J. Exp. Med. 1991; 173: 1143 - 1149.
96. Meyer C.U., Zepp F., Decker M., Lee M., Chang S-J., Ward J. et al. Cellular immunity in adolescents and adults following acellular pertussis vaccine administration. Clin. Vaccine Immunol. 2007; 14 (3): 288 - 292.
97. Rowe J., Yerkovich S.T., Richmond P., Suriyaarachchi D., Fisher E., Feddema L. et al. Th2-associated local reactions to the acellular diphtheria-tetanus-pertussis vaccine in 4- to 6-year-old children. Infect. Immun. 2005; 73 (12): 8130 - 8135.
98. Mills K.H.G., Barnard A., Watkins J., Redhead K. Cell-mediated immunity to Bordetella pertussis: role of T cells in bacterial clearance in a murine respiratory infection model. Infect. Immun. 1993; 61: 399.
99. Halperin S., Scheifele D., Barreto L., Pim C., Guasparini R., Medd L. et al. Comparison of a fifth dose of a five-component acellular or a whole-cell pertussis vaccine in children four to six years of age. Pediatr. Infect. Dis. J. 1999; 18: 772 - 779.
100. Australian Immunization Handbook. 10th ed., 2013, 4.1.2. Pertussis. CDC. Possible Side-effects from Vaccines. Доступно на: www.cdc.gov/vaccines/vac-gen/side-effects.htm.
101. CDC Guide to Vaccine Contraindication and Precautions, 2011. Доступно на: www.cdc.gov/vaccines / vac-admin/downloads/contraindications-guide-508, pdf
102. Alekseeva I.A., Chuprinina R.P., Borisova V.N. Comparative analysis of safety and effectiveness of domestic and foreign complex vaccines containing whole-cell pertussis. Epidemiology and Vaccinal Prevention. 2012; 3 (64): 48 Moscow; 54 (in Russian).
103. Chuprinina R.P., Alekseeva I.A. On the Advantages and Disadvantages of Whole-Cell and acellular pertussis vaccine. Epidemiology and Vaccinal Prevention. 2012; 2 (63): 62 - 69 (in Russian).
104. Chuprinina R.P, Perelygina O.V., Alekseeva I.A., Ozereckovskij N.A. Comparative characteristic native and foreign vaccines for prophylaxis pertussis, diphtheria and tetanus. BIOpreparaty. 2006; 4 (24): 27 - 30 (in Russian).
105. Skerry C.M., Mahon B.P A live attenuated Bordetella pertussis vaccine provides long term protection against virulent challenge in a murine model. Clin. Vaccine Immunol. 2011; 18 (2): 187 - 193.
106. Sinjashina L.N., Nechaeva E.V., Amelina I.P, Karataev G.I. Constructing attenuated Bordetella pertussis bacteria produce immunogenic nontoxic form of pertussis toxin. J. Mikrobiol. 2009; 6: 89 - 94 (in Russian).
107. Status of Vaccine Research and Development. The J. Report Accelerated Development of Vaccine. U.S. Department of Health and Hunan Services. Appendix A. CDC; 2012: 153.
информация роспотребнадзора
О заболеваемости дифтерией и состоянии антитоксического противодифтерийного иммунитета населения России. Письмо от 9.12.2014 № 01/14530-14-27 (выдержки)
Высокий уровень привитости детей, подростков и взрослых против дифтерии в среднем по России подтверждают результаты исследования антитоксического иммунитета к столбняку. В 2013 году защищенность против столбняка у этих контингентов составила соответственно 99,3, 99,3 и 97,9% при высокой напряженности иммунитета - 95,3, 95,5, 92% .
Результаты серомониторинга в целом подтверждены и данными контрольных исследований 3361 сыворотки из 6 субъектов страны, проведенных в рефе-ренс-центре по мониторингу за дифтерией.
По результатам контрольных исследований образцов сывороток крови защищенность и напряженность противодифтерийного иммунитета в
среднем у детей были высокими и соответствовали данным серомониторинга, проведенного в субъектах Российской Федерации: в 96,7% сывороток крови выявлены защитные титры дифтерийных антител, из них у 92,2% среднее и высокое содержание антитоксина. Наименьшая защищенность детей по результатам контрольных исследований отмечена в Пермском крае - 91,3% и совпадала с териториальным результатом серомониторинга -89,2%, при этом уровень охвата прививками составил 99,6%. Наименьшая защищенность взрослых по результатам контрольных исследований выявлена в Москве - 89,8%, что ниже представленного результата серомониторинга - 98,1%.
