CC BY
138
УДК 821.161.1.0:655, 533
С. А. Асеева,
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
ИЛЛЮСТРАЦИЯ М. А. ВРУБЕЛЯ К РОМАНУ Л. Н. ТОЛСТОГО «АННА КАРЕНИНА» КАК ФЕНОМЕН ИНТЕРМЕДИАЛЬНОСТИ
Иллюстрация М. А. Врубеля «Свидание Анны Карениной с сыном» к роману Л. Н. Толстого «Анна Каренина» рассматривается как феномен интермедиального взаимодействия литературы и живописи. Автор исследует возможность выражения мировоззрения Толстого средствами изобразительного искусства, выявляет сходства и различия взглядов писателя и художника. Ключевые слова: литература, живопись, интермедиальность, образ Анны Карениной, философия Л. Н. Толстого, взгляды М. А. Врубеля на искусство.
В 1878 г. Михаил Александрович Врубель, бывший в те годы студентом юридического факультета Петербургского университета, проявлявший склонность к живописи, сделал три рисунка-наброска («Свидание Анны Карениной с сыном», «Анна Каренина», «Анна перед гибелью») к роману Льва Николаевича Толстого «Анна Каренина», вышедшему в 1877 г. в журнале «Русский вестник». Из числа эскизных работ наиболее завершённым и удачным считается рисунок «Свидание Анны Карениной с сыном» [Врубель М. А. Рисунок. Свидание Анны Карениной с сыном. К роману Л. Н. Толстого «Анны Каренина». Бумага коричневая, тушь, сепия, перо. 39,5^33. Государственная Третьяковская галерея] (рис.), поэтому его целесообразно рассмотреть как иллюстрацию к одному из ключевых эпизодов романа.
М. А. Врубель. Свидание Анны Карениной с сыном. К роману Л. Н. Толстого «Анна Каренина»
Иллюстрирование художественных произведений - один из видов интермедиальности, которая представляет собой воспроизведение явлений одного вида искусства в рамках и средствами другого и близка по своей природе к синтезу искусств. О феномене интермедиальности писали такие зарубежные и российские исследователи, как Н. Луман «Медиакоммуникации» [10], М. Маклюен «Сотворение человека печатной культуры» [11], Rémy Besson «Prolégomènes pour une définition de Fintermédialité» [15], Jürgen E. Müller «Vers I'intermédialité. Histoires, positions et options d'un axe de pertinence» [16], А. Ю. Тимашков «К истории понятия интермедиальности в российской и зарубежной науке» [13], Н. В. Тишунина «Методология интермедиального анализа в свете междисциплинарных исследований» [14]. В данном контексте иллюстрирование предстаёт как перевод литературно -художественного текста на язык живописи. Вопрос о специфике, языке и взаимоотношениях литературы и живописи неоднократно освещался в философии, эстетике и поэтике. Об этом писали, например, Г. Э. Лессинг в трактате «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» [9], Г. В. Ф. Гегель в «Эстетике» [4], Н. В. Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями» [5]. Так, Лессинг отмечал, что «Боги и вообще божественные существа <.. .> у художника <.. .> должны обладать постоянными характерными чертами для того, чтобы их можно было узнать. У поэта же они <.> кроме основных своих черт, обладают и другими свойствами и страстями»; «временная последовательность - область поэта, пространство - область живописца»; «поэт, даже тогда, когда он говорит о произведении изобразительного искусства, не связан в своем описании рамками этого искусства» [9, с. 424, 457, 475].
Гегель считал, что «подлинный предмет поэзии составляют не солнце, не горы, не лес, не пейзаж и не внешний облик человека, кров, мускулы, нервы, а духовный интерес. <...> Объект поэзии есть бесконечное царство духа» [4; 3, с. 355].
Гоголь полагал, что «художник может изобразить только то, что он почувствовал и о чём в голове его составилась уже полная идея; иначе картина будет мёртвая, академическая картина»[5, с. 170].
При этом необходимо отметить, что язык художественной литературы обладает более полным арсеналом выразительных средств и приёмов, нежели язык живописи, но замедляет у субъекта (читателя) восприятие текста во времени, в сравнении с языком живописи, который, являясь мощным инструментом визуализации образов, оказывает моментальное и непосредственное воздействие на воспринимающего субъекта (зрителя).
Проблема связи литературы и живописи освещена в работах К. А. Баршта «О типологических взаимосвязях литературы и живописи (на материале русского искусства XIX века)» [2], Ю. А. Наумкиной «Внутритекстовая связь литературы и изобразительного искусства как педагогическая проблема» [12].
Применение иллюстрирования как интермедиального явления для выражения философских интенций автора художественного произведения остаётся актуальной проблемой и до сих пор неисследованной. Особенную остроту она приобретает в связи с творчеством Л. Н. Толстого, мыслителя, художника слова. Вопрос и составляет научную новизну работы.
Проанализируем иллюстрацию Врубеля «Свидание Анны Карениной с сыном» к роману Л. Н. Толстого, выделив следующие аспекты:
- история создания рисунка;
- выбор сцены свидания из романа;
- художественное воплощение эпизода Толстым и Врубелем;
- философско-мировоззренческие взгляды писателя и художника.
По «Воспоминаниям» сестры художника Анны Александровны Врубель можно проследить историю создания рисунка: «В годы университетской жизни связь брата с искусством выразилась в многочисленных рисунках на темы из литературы как современной, так и классической. Тут были тургеневские и толстовские типы (между первыми вспоминаются Лиза и Лаврецкий из "Дворянского гнезда", между вторыми "Анна Каренина" и "Сцена свидания её с сыном") <...>» [3, с. 146].
Создание эскиза можно рассматривать и в контексте острой полемики, разгоревшейся вокруг романа, сразу после его выхода. В неё были вовлечены критики, литераторы и представители интеллигенции той эпохи. Искусствовед Дора Зиновьевна Коган, автор книги «М. А. Врубель» о жизни и творчестве художника, отмечает, что в это же время у Врубеля сформировался свой взгляд на образ главной героини романа, в этическом отношении, близкий к воззрениям Ф. М. Достоевского: «.в этом рисунке Врубель, кажется, осмысляет судьбу героини с точки зрения правосудия: «преступление» и «наказание». Правда, правосудие не земное, а высшее, небесное - беспощадный божеский суд, божеский приговор, высказанный в эпиграфе "Мне отмщение, и Аз воздам". <...> Вместе с тем здесь, в этом юношеском рисунке, представляя Анну Каренину, Врубель, быть может, под влиянием идей
Достоевского, показывает и двойственный смысл женской красоты в мире - её одинаковую связь с небом и адом» [8, с. 12]. Оценку роману Толстого Достоевский даёт в «Дневнике писателя» за июль-август 1877 года: «В Анне Карениной проведён взгляд на виновность и преступность человеческую <...> Выражено это в огромной психологической разработке души человеческой, с страшной глубиною и силою, с небывалым доселе у нас реализмом художественного изображения. Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, <...> что ни в каком устройстве общества не избегнете зла, что душа человеческая останется та же, что ненормальность и грех исходят из нее самой и что <...> нет и не может быть еще ни лекарей, ни даже судей окончательных, а есть Тот, который говорит: "Мне отмщение, и Аз воздам"». [7, с. 222-224].
Вероятно, образ Анны Карениной привлёк юного Врубеля страстностью натуры героини, её внутренним трагизмом и скрытым «демонизмом». Следует отметить, что тема «демонизма» будет концептуально разрабатываться художником Врубелем на протяжении всей его жизни (в иллюстрациях к поэме М. Ю. Лермонтова «Демон», в картинах «Демон сидящий», «Летящий Демон», «Демон поверженный» и многочисленных эскизах и рисунках на эту тему).
Выбор Врубелем одного из самых драматических эпизодов романа - свидания Анны Карениной с сыном - в качестве предмета иллюстрации мотивирован, по всей видимости, тем, что в этой сцене достигает апогея эмоциональное состояние героини.
Как сцена свидания Анны с сыном воплощена Толстым и Врубелем?
Описывая палитру чувств героини, автор романа подчеркивает сложность и противоречивость её психологического состояния. Это и радость от состоявшейся долгожданной встречи, и счастье, которое она испытывает, «задыхаясь и обнимая руками его пухлое тело», и страстная нежность к сыну, и в то же время страдание, боль, когда она «... не могла ничего говорить; слёзы душили её», и «на её лице <...> испуг и стыд», осознание своей вины [1; 19, с. 105, 106, 108].
Врубель в своём рисунке акцентирует тот же внутренний драматизм сцены, тот же эмоциональный накал в душе Анны. Воссоздав интерьер лишь частично, не раскрасив рисунок, ограничившись лишь пером, тушью и техникой сепии (коричневым фоном), художник сосредоточивает внимание на психологическом состоянии героини. Изображённая в профиль, она крепко сжимает в объятиях сына, при этом во всём её облике читаются страстность натуры и «демонизм». Такой эффект достигается выраженными в рисунке порывистостью движений фигуры Анны, огнём испепеляющего взгляда, устремлённого на сына, силой рук, сжимающих ребёнка. Д. З. Коган даёт такую оценку вру-белевской работы: «... она представлена в тёмном, роковом колорите. Именно роковая вина придает демонизм лицу Анны. Она вносит смятение в её движение. В порыве навстречу мальчику Анна становится похожа на какую-то ночную птицу. Это не свобода, а своеволие, произвол. В сцене свидания с сыном мысль об изначальности зла, властвующего над прекрасной Анной, особенно отчётливо выражена. Грешная Анна, демоническая, любовь!» [8; 12].
Сопоставляя эпизод свидания Анны с сыном, созданный Толстым, с рисунком Врубеля, важно понять философско-мировоззренческие взгляды писателя и художника.
У Толстого для Анны кульминационна и в эмоциональном, и в провиденциальном плане. Именно этот эпизод - точка невозврата в прежнее состояние, начало духовного падения героини, в итоге приведшего её к физической гибели, самоубийству. В философском понимании Толстого трагедия Анны заключается в разрыве духовной связи с сыном и в невозможности исправить это положение. Он пишет: «И она навсегда не только физически, но духовно была разъединена с ним, и поправить этого нельзя было» [1;19, с. 110]. Исчерпав всю душевную энергию любви к сыну, Анна оказывается не в состоянии так же страстно и глубоко любить свою дочь, рождённую от любимого человека. Чтобы показать это, Толстой использует параллелизм эпизодов: общение с сыном и после - с дочкой: «.при виде этого ребёнка ей ещё яснее было, что то чувство, которое она испытывала к нему, было даже не любовь в сравнении с тем, что она чувствовала к Серёже. Всё в этой девочке было мило, но всё это почему-то не забирало за сердце. На первого ребенка, хотя и от нелюбимого человека, были положены все силы любви, не получавшие удовлетворения; девочка была рождена в самых тяжелых условиях, и на неё не было положено и сотой доли тех забот, которые были положены на первого» [1; 19, с. 110]. После свидания с сыном героиня осознаёт всю глубину своего трагического положения. Показывая отношение Анны к сыну и дочери, писатель выражает своё понимание губительности страсти для души человека. В системе философских взглядов Толстого страсти - крайнее выражение эмоций, которые, проявляясь даже в таком чувстве, как любовь, испепеляют душу, приводят к её гибели.
Для Врубеля образ героини романа привлекателен сочетанием красоты, страстной любви и греха. Грехопадение Анны сближает её с Демоном, падшим Ангелом, одновременно эстетически прекрасным и ужасным. Выразив в сцене свидания Анны с сыном сущность её натуры, Врубель в некоторой степени сошёлся в трактовке её образа с Толстым, обратившим внимание на «что-то чуждое, бесовское и прелестное» в её природе, на «тот дух зла и обмана, который владел ею», когда она поддалась страстному влечению греховной любви [1; 18, с. 89, 157].
Но необходимо отметить, что художник был коренным образом не согласен с писателем в понимании трагической судьбы героини романа. Это связано с различием мировоззрений Толстого и Врубеля. Так, в своих мемуарах «Последние годы жизни Врубеля» Екатерина Ивановна Ге, лично знавшая художника, вспоминает: «Толстого же он не любил. Учение Толстого было Михаилу Александровичу антипатично, но даже когда Врубель говорил о художественных произведениях Толстого, заметно было какое-то личное раздражение. <...> Врубель укорял Толстого, что он несправедлив к собственным героям, что он, например, Анну Каренину с самого начала не любит, и потому и даёт ей так ужасно погибнуть <...>» [3, с. 269-270].
Согласно философским воззрениям Толстого человек должен не поддаваться страстям, соблазнам, искушениям, а побеждая в себе пороки как проявления зла, нравственно самосовершенствоваться. А всякое отступление от Божеского нравственного закона, единого для всех, карается свыше, поэтому Анна Каренина, преступившая его, обречена на гибель. В самом начале романа об этом предупреждает эпиграф [1; 18, с. 3].
Расхождение во взглядах художника и писателя по вопросам искусства, философии, в частности, этики, всё более и более усугублялось. Так, в письме к Е. И. Ге в 1902 г. художник утверждал: «Когда искусство изо всех сил старается иллюзионировать душу, будить её от мелочей будничного величавыми образами, тогда он (Толстой. - Прим. автора) с утроенной злостью защищает свое половинчатое зрение от яркого света» [3, с. 95].
Во вступительной статье Э. П. Гомберг-Вержбинской и Ю. Н. Подкопаевой «М. А. Врубель в его переписке и воспоминаниях современников», помещённой в книге «Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике», авторы комментируют отношения Врубеля к философии Толстого и к его личности: «Он дерзает выступать против Л. Н. Толстого и толстовщины, против идей всепрощения, когда посылает своего "Демона поверженного" на выставку "Мир искусства 1902 года" и ожидает издевательств и обвинения в декаденстве. Нетерпимость, воплотившаяся в резкой критике всепрощения, неприязнь к Толстому и христианству, кажущиеся неожиданными, нарастали постепенно. <...> Теперь стали доступными записки художника о встрече с Толстым "Разговор с великой знаменитостью", с трудом расшифрованные по черновикам (см. Л. И. Кузьмина. Л. Н. Толстой. Из неопубликованного. "Звезда", 1973, № 8, с. 195-197. - Прим. автора). <...> Свидание Врубеля с Толстым произошло в Ясной Поляне. Беседы не получилось. У Врубеля возникло озлобление не только к проповеди, но даже к облику писателя, когда он предстал пред "угрюмые, пронзительные, волчьи, голодные очи" хозяина усадьбы. <...> "Некоторое время оглянуться - не худо, но для этого надо иметь по крайней мере "Скучную Поляну", - писал Врубель» [6, с. 11-12]. Таково отношение Врубеля к Толстому и к его миропониманию.
В целом, несмотря на мировоззренческие расхождения писателя и художника, его рисунок «Свидание Анны Карениной с сыном» можно считать успешным примером интермедиального взаимодействия эпизода в тексте романа с иллюстрацией Врубеля.
Библиографический список
1. Толстой, Л. Н. ПСС в 90 т., юб. изд. / Л. Н. Толстой. - М. : Художественная литература, 1928-1958. -Т. 18, с. 3, 89, 157., т. 19, с. 105, 106, 108,110.
2. Баршт, К. А. О типологических взаимосвязях литературы и живописи (на материале русского искусства XIX века) / К. А. Баршт // Русская литература и изобразительное искусство ХУШ - начала ХХ в. - Л. : Наука, 1988. - С. 5-48.
3. Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике. / Э. П. Гомберг-Вержбинская [и др.]; общ. ред. Э. П. Гомберг -Вержбинская. - 2-е изд. перераб. и доп. - Л. : Искусство, 1976. - С. 95, 146, 269 - 270.
4. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика в 4-х т. / Г. В. Ф. Гегель. - М. : Искусство, 1968-1973. - Т. 3, с. 355.
5. Гоголь, Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями / Н. В. Гоголь. - СПб. : Азбука - классика, 2005. - С. 170.
6. Гомберг-Вержбинская, Э. П. Врубель. Переписка. Воспоминания о художнике / Э. П. Гомберг-Вержбинская, Ю. Н. Подкопаева // М. А. Врубель в его переписке и воспоминаниях современников - Л. : Искусство, 1976. - С. 11-12.
7. Достоевский, Ф. М. Собрание сочинений в 9 т. / Ф. М. Достоевский. - М.: Астрель. АСТ, 2007. - Т. 9 в 2 кн., кн. 2, с. 222-224.
8. Коган Д. З. М. А. Врубель. [Электронный ресурс] / Д. З. Коган. - Режим доступа: http://mreadz.com/new/index.php?id=270753&pages=12 свободный.
9. Лессинг, Г.Э. Избранные произведения / Г. Э. Лессинг // Лаокоон, или о границах живописи и поэзии -М. : Художественная литература, 1953. - с. 424, 457, 475.
10. Луман, Н. Медиа коммуникации. - М. : Логос, 2005.
11. Маклюен, М. Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры. - М.: Никацентр, 2003.
12. Наумкина, Ю. А. Внутритекстовая связь литературы и изобразительного искусства как педагогическая проблема / Ю. А. Наумкина // Методика обучения и воспитания. Педагогический журнал. - 2011, №1. - С. 53-66.
13. Тимашков, А. Ю. К истории понятия интермедиальности в российской и зарубежной науке / А. Ю. Тимашков // Zmogus ir zodis. - 2007. - № 11. - С. 21.
14. Тишунина, Н. В. Методология интермедиального анализа в свете междисциплинарных исследований / Н. В. Тишунина // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисея Самойло-вича Кагана. Материалы международной научной конференции 18 мая 2001, г. Санкт-Петербург. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, - 2001. - Серия «Symposium». - Выпуск №12. - С. 149 — 154.
15. Besson Rémy. Prolégomènts pour une définition de l'intermédialité // Culture visuelle, carnet Cinemadoc., 2014 [Электронный ресурс] / Rémy Besson. - Режим доступа : http://culturevisuelle.org/cinemadoc/ 2014/04/29/prolegomenes свободный.
16. Muler, J. E. Vers l' intermédialité Histoires, positions et options d'un axe de pertinens / J. E. Muler // MediaMorphoses. - 2006. - № 16.
S. A. Aseeva, Moscow State University
MIKHAIL VRUBEL'S ILLUSTRATION TO LEO TOLSTOY'S NOVEL «ANNA KARENINA» AS A PHENOMENON OF INTERMEDIALITY
In the article, the Mikhail Vrubel's picture "The appointment of Anna Karenina with her son", the illustration to Leo Tolstoy's novel, is considered as a phenomenon of intermedial interaction between literature and fine arts. The author investigates the possibilities of expressing Tolstoy's philosophy by means of painting, discovers the similarities and the differences of the writer's and the painter's views.
Keywords: literature, painting, intermediality, Anna Karenina's image, Tolstoy's philosophy, Vrubel's views on art.
References
1. Tolstoy L.N. Polnoye sobranie sochineniy in 90 vol. Jub. izd.[ Tolstoy L.N. Complete work in 90 vol., Jub. ed.], vol. 18, p.3, 89,157., vol. 19, p.105, 106, 108, 110., Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1928-1958.
2. Barsht K.A., O tipologicheskih vzaimosvazach literatury i zhivopisi (na materiale russkogo iskusstva XIX veka).// Russkaya literatura i izobrazitelnoe iskusstvo XVIII - nachala XX veka., Sb. nauchnyh trudov. [On typological relatioship of literature and painting (based on russian art of 19s.) // Russian literature and fine arts of 18- the begining of 19s. Complete scientific works] Leningrad : Nauka, 1988. p. 5-48
3 Vrubel. Perepiska. Vospominaniya o khudozhnike. [Correspondence. Memoirs of the painter]. Sostaviteli : E.P. Gomberg-Verzhbinskaya, Y.N. Podkopaeva, Y.V. Novikov., Leningrad : Iskusstvo 1976,p.95, 146, 269-270
4. Hegel G.W.F. Estetika [Esthetic] in 4 vol., vol 3, p. 355., Moscow: Iskusstvo 1968-1973
5. Gogol N.V. Vybrannye mesta iz perepiski s druzyami [Selected correspondence with friends]. St-Peterburg : Azbuka-klassika, 2005, p.170
6. Gomberg-Verzhbinskaya E. P., Podkopaeva Y. N. Vstupitelnaya statia «M.A. Vrubel v ego perepiske i vospominaniah sovremennikov » [Preface «M.A. Vrubel according to his correspondence and the mimoirs of his comtemporaneities », p. 11-12 // Vrubel. Perepiska. Vospominaniya o khudozhnike. [Correspondence. Memoirs of the painter]. Sostaviteli : E.P. Gomberg-Verzhbinskaya, Y.N. Podkopaeva, Y.V. Novikov., Leningrad : Iskusstvo 1976,p.95, 146, 269-270.
7. Dostoyevsky F.M., Sobranie sochineniy [Works] in 9 vol., vol. 9 in 2 books, book 2, p.222-224., Moscow: Astrel. AST, 2007
8. Kogan D.Z., M.A. Vrubel. [Internet source]. - The access to Kogan D.Z. http://mreadz.com/new/index .php?id= 270753&pages=12 is free.
9. Lessng G.E. Laokoon, ili o granitsah zhivopisi i poesii [Laokoon], pp.424, 457, 475 // Lessing G.E. Izbrannye proizvedeniya [Selected works]., Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1953
10. Lumann N. Media kommunikatsii [Media of communication], Moscow : Logos, 2005
11. McLuchan M. Gutenberg Galaxy The Making of Tipographic Man, Moscow : Nikacenter, 2003
12. Naumkina Y.A. Intra-relationship of literature and art as a pedagogical problem, pp 53-66// Metodika obuchenia i vospitania. Pedagogichesky jurnal, 2011, № 1.
13. Timashkov A. Y. On history of the notion of intermediality in Russian and foreign research, Zmogus ir zodis, 2007, 11, p. 21.
14. Tishunina N.V. Metodology of a intermedial analilysis in the light of interdisciplinary research, p. 152-153 // [The methodology of the humanities in the future of the 21st century]. K 80-letiyu professora Moiseya Samoylovicha Kagana:materialy Mezhdunar. nauch. konf. 18 maya 2001 g. Ser. "Symposium" [On the 80th anniversary of Professor Moses Samoilovich Kagan: Proc.of International Scientific Conf. May 18, 2001, Series "Symposium"]. St. Petersburg, 2001. Issue 12, pp. 149-154.
15. Besson Rémy., Prolégomènes pour une définition de l'intermédialité. [Preliminaries for a definition of the intermediality]// Culture visuelle, carnet Cinemadoc., 2014 [Internet source]/ The access to Rémy Besson. - The access : http://culturevisuelle.org/cinemadoc/2014/04/29/prolegomenes is free.
16. Muler J. E., Vers l' intermédialité : histoires, positions et options d'un axe de pertinence. [On the intermediality : history, positions and options of an axe of correspondence] // Dans MediaMorphoses. 2006, 16, [In MediaMorphoses. 2006, 16]
© С. А. Асеева, 2015
Автор статьи - Светлана Александровна Асеева, аспирантка, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Рецензенты:
В. Б. Катаев, доктор филологических наук, профессор, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова.
М. С. Макеев, доктор филологических наук, профессор, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова.
УДК 82-144
Лу Вэнья,
Пекинский университет иностранных языков (КНР)
СТИХИЯ СВЕТА В ПОЭЗИИ НИКОЛАЯ РУБЦОВА (СТИХОТВОРЕНИЕ «РУССКИЙ ОГОНЁК»)
Стихия света - значительный элемент в поэзии Николая Рубцова. Она играет особую роль в рубцовском поэтическом творчестве. В статье оттеняются черты стихии света. Основываясь на анализе стихотворения художника «Русский огонёк», мы отмечаем, что в эстетическом отношении стихия света проявляет в себе и многообразность, и изменчивость. Стихия света, на наш взгляд, способствует созданию музыкальности или ритмичности поэзии; в этическом отношении она постоянно связывается с концептом души.
Ключевые слова: Николай Рубцов, стихия света, «Русский огонёк», душа.
Древнегреческие философы были убеждены, что Вселенная состоит из стихий земли, воды, огня и воздуха. Именно эти стихии порождают всё на свете. Идея «четыре стихии» не только оказывает огромное влияние на развитие философии и науки, но и имеет важное значение для поэзии. Как четыре основных материальных объекта в творчестве многих поэтов, стихии земли, воды, огня и воздуха зачастую обнажают мирочувствование поэта и проявляют некоторую эстетическую ценность. Порой эти четыре стихии претерпевают определённую трансформацию в поэзии, например, земля как твёрдое вещество может преобразоваться в камень. Русский учёный Вадим Кожинов отмечал, что «известно древнее представление о четырёх созидающих бытие стихиях, которые располагаются
