CC BY
119
ИСКУССТВО
УДК: 7.01, 7.04 (47+57)
ИКОНА «СИМВОЛ ВЕРЫ» XVII В.: К ПРОБЛЕМЕ ИКОННЫХ ОБРАЗЦОВ
С.В.Иванова
THE ICON "CREED" OF XVII CENTURY: TO THE PROBLEM OF ICON SAMPLES
S.V.Ivanova
Российский институт истории искусств (Санкт-Петербург), [email protected]
В статье исследуется икона «Символ веры» XVII в. Рассматривается соотношение клейм этой иконы с гравюрами Апостольского кредо из Библии Пискатора. Изучается соотношение изображения на клеймах иконы с текстами Православного и Апостольского символа веры.
Ключевые слова: Икона «Символ веры», Лицевая Библия, Библия Пискатора, Воскресение, Сошествие во ад, Апостольский символ веры
The article explores the icon "Creed" in Russian XVII century art. We analyze the correlation between the scene in this icon with the engravings of the Apostolic creed from the Bible published by H.-N. Visscher-Piscator. The relationship between the icon and the texts of the Orthodox and the Apostles' Creed is also studied.
Keywords: The icon "Creed", Bible illustrations, Theatrum Biblicum, Vischer, Piscator, Resurrection, Descensus ad inferos, Apostles' Creed, Credo
Одна из наиболее ранних дошедших до нас икон «Символ веры» происходит из московской церкви святителя Григория Неокессарийского (в настоящее время в Государственном Русском музее). Она была создана в 1668—1669 гг. в мастерской Оружейной палаты и принадлежит школе Симона Ушакова.
Монументальная роспись Введенского собора Толгского монастыря в Ярославле, также репрезентирующая Символ веры, создана двумя десятилетиями позже. Е.Л.Шумилина, исследуя ее, показывает связь всей программы декорации храма и каждого отдельного сюжета с новыми образцами в русском искусстве — гравюрами «Лицевой Библии» нидерландского издателя Никласа Пискатора (Qaes Jansz Visscher-Piscator) [1]. Это наблюдение справедливо и для рассматриваемой иконы — ее клейма последовательно воспроизводят гравюры Символа веры из Библии Пискатора.
Символ веры состоит из двенадцати формул, и каждая из них проиллюстрирована отдельной гравюрой. На иконе двенадцать клейм расположены по три в горизонтальном ряду; в верхнем регистре их композиционно объединяет изображение Господа во славе в окружении Сил небесных.
Отличия в репрезентации гравюр незначительные, и лишь одно изображение заменено полностью: второе клеймо не копирует соответствующую гравюру, «Преображение», а представляет сюжет «Сотворение мужчины и женщины». При этом даже в традиционную иконографию двунадесятых праздников
внесены изменения, обусловленные копированием гравюр Кредо. Например, шестое клеймо представляет иконографию Вознесения, но над возносящимся Христом иконописец изобразил новозаветную Троицу — что объясняется именно точным копированием гравюры. Так, на ней проиллюстрированы обе части шестой формулы «Ascendit in coelos» (Вознесение), «sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis» (сидящий одесную Бога Всемогущего). Изображение восстающих из гробов мертвецов на седьмом клейме, скелеты в «Видении пророка Изекииля» на одиннадцатом клейме и иконография «Нового Иерусалима» в виде окруженного прямоугольной стеной сада, до этого времени еще не характерные для русской иконописи, объясняются именно таким скрупулезным копированием. Лишь однажды иконописец отступил от этого принципа — в десятом клейме, в православном Символе веры, относящемся к формуле «Во едино крещение во оставление грехов», иконописец изобразил Крещение, которого нет на гравюре (так как в Апостольском символе веры оно не упоминается).
Подчеркнем, что изначально для православного искусства иконография «Символ веры» не свойственна. При этом в западном христианстве традиция иллюстрирования текста Кредо имеет богатую многовековую историю, восходящую к IX веку [2].
Характерная особенность иллюстрирования Кредо в западноевропейском искусстве — использование различных текстов христианских исповеданий. Прежде всего иллюстрируется Апостольский символ (с IX в.) — и основная традиция изображения Симво-
ла веры в европейском искусстве связана именно с ним. Также появляются циклы изображений, относящиеся к афанасиевскому символу. Кроме того, на территории Италии создаются росписи, связанные со старо-римским символом веры. В таком разнообразии сказалась традиция западно-христианской церкви принимать все исповедания веры как исторические
[3].
Название Апостольского символа веры связано с преданием, принятым в западной церкви, согласно которому каждый член символа был по очереди произнесен одним из двенадцати апостолов. Исследователи относят его к началу VIII века, хотя некоторые части соотносятся с более ранними текстами и восходят к крещальным формулам раннего христианства
[4].
В Библии Пискатора представлен Апостольский символ веры [5]. Каждая формула Кредо проиллюстрирована определенным изображением (соотношение сюжетов представлено в Приложении); гравюры выполнены по произведениям Мартина де Воса резчиками Иоанном и Адрианом Коллартами). Любая отдельная гравюра является именно иллюстрацией — слова Апостольского Кредо даны рядом с изображением.
В репрезентации догматов в Библии Пискатора нужно отметить важную особенность. Как уже отмечалось, каждой формуле Символа соответствует одна гравюра. В нескольких случаях это вынуждает показывать сразу по два названных в соответствующих членах Апостолького Кредо события: Благовещение и Рождество (названные в третьей формуле), Распятие и Погребение (четвертая формула), Сошествие во ад и Воскресение (пятая формула). В данном случае художник исходил из логической связи конкретной гравюры с конкретной формулой.
В XIX веке не было предположения, что икона может быть связана с каким-либо иным, кроме собственно православного, Символом веры. Говоря об иконах «Верую», Н.П.Кондаков высказывает мнение, что «Перечень тем мистико-дидактического отдела предлагается в обычной богословской системе, независимо от их значения и распространения, и поэтому не всегда требует даже описания» [5]. Современные исследователи, зачастую считая различия между Апостольским и Православным символами веры незначительными, не ожидают и различия изображений. Есть и другое мнение: Е.Л.Шумилина предполагает, что «Толгские художники при иллюстрировании Символа веры должны были исходить из Никео-Константинопольской редакции текста и соотносить предложенные Мартином де Восом иконографии с богословскими установками Православной церкви» [1, с. 181-182]. Однако было ли это проведено последовательно?
В текстах Никео-Константинопольского исповедания (православного символа веры) и Апостольского Кредо, при их огромном богословском различии, не так много мест, которые могут принципиально по-разному повлиять на изображения, относящиеся к ним. Здесь нет еще знаменитого «БИ^ие», и на первый взгляд Апостольское кредо отличается лишь
краткостью — при перечислении общехристианских догматов. Но при сравнении текстов можно выделить формулы, которые могут быть проиллюстрированы по-разному.
Четвертая формула Апостольского кредо, содержащая слово «умер», предполагает изображение умершего Христа на кресте (Passus sub Pontio Pilato; crucifixus, mortuus et sepultus). Кроме того, страдания здесь называются до распятия (Passus sub Pontio Pi-lato...). Возможно, этот момент вместе с другими факторами повлиял на столь подробное иллюстрирование Страстей (страданий Господа до Распятия), которое характерно для средневекового западноевропейского искусства. (В православном Символе веры называется прежде распятие: «Распятого же за ны при Понтийском Пилате, и страдавша, и погребенна»).
Расхождение есть в девятой формуле Апостольского Кредо, называющей Причастие, и оно отражено в гравюре. На ней изображено здание церкви и апостолы, раздающие хлеб и вино людям (некоторые из них коленопреклоненны, а другие показаны как «страждущие и жаждущие»). Иконописец, возможно, воздержался от копирования этой сцены либо же прочитал ее как раздачу милостыни, превратив получающих Причастие в сидящих у порога храма (сохранив изображение стоящего рядом калеки).
Но главный пункт расхождения текстов — упоминание в Апостольском символе догмата, который православный Символ веры не содержит. Пятая формула Апостольского Кредо называет не только Воскресение, как в православном символе, но и предшествующее ему Сошествие во ад.
В Библии Пискатора гравюра, относящаяся к пятой формуле, разделена по диагонали лишь композиционно: нижняя (левая) часть иллюстрирует догмат «descendit ad inferna» (Сошествие), верхняя (правая) часть — «tertia die resurrexit a mortuis» (Воскресение). Сошествие представлено для севера Европы не совсем традиционно — в чем сказывается сильное влияние гравюры Дюрера на эту же тему, созданной после его поездок в Италию [б]. Прародители, как и на гравюре Дюрера, помещаются за спиной Спасителя.
Внизу в некоторых экземплярах делается подпись по-русски (вирши, относящиеся к Символу веры, опубликованы не были) [7]. Первые две строки четверостишия говорят о Сошествии, переводя соответственный догмат с латыни: «Нисшедша во ад пленных свободити, И диаволю крепость разруши-ти»). Вторая часть переводит догмат о Воскресении: «Из мертвых же в день третий воскресшаго И весь род адамль от уз изведшаго».
Несмотря на перевод, два разных изображения — Сошествие и Воскресение — были прочитаны русскими иконописцами как один единый образ. Пятый член православного символа веры говорит только о Воскресении — и вся композиция была трактована именно так: Сошествие в том варианте, какой использован на гравюре, оказалось, как ни странно, соотнесено с православным образом Воскресения (Анаста-сис) и в процессе копирования сближено с ним.
Православный образ Воскресения показывает торжество воскресшего Христа. Образ Сошествия
связан с совершенно иным событием и в том виде, в котором он возник и изначально бытовал в западноевропейском искусстве, совершенно не связан с иконой Воскресения. Даже здесь, в измененном виде на гравюре Библии, его можно соотнести с ней лишь под диктатом необходимости «расшифровать» изображенное как иллюстрацию — но не Апостольского кредо, а как иллюстрацию пятого члена православного символа веры — то есть не иллюстрацию Сошествия и Воскресения, а только Воскресения. Отвратительные бесы, возвышающиеся над Христом, целящиеся в Него и бесчинствующие, характерные для образа Сошествия, остались также «незамечены». Нагота людей, традиционная для этого сюжета, прикрыта; скалы, нависающие сверху, сглажены — сделано все, чтоб максимально «адоптировать» этот образ, привести его в привычный «иконописный» вид.
Узел проблемы заключается в том, русскими иконописцами не было осознано, что они копируют Кредо, отличное от православного. Хотя в православии Сошествие во ад принимается как имеющее подтверждение в Писании, и множество богослужебных текстов говорят о нем, оно не упоминается в Символе веры. Напомним, что в церковной традиции — предельно внимательное отношение к этому тексту: не только ни один догмат не может быть убран или добавлен, но и слово не может быть изменено. Но в результате механического копирования «Сошествие во ад» вошло в визуальное повествование, став частью иконы этого текста. В результате оно стало соотноситься с образом Воскресения и оказалось реальностью православной культуры. Хотя название это бытовало исключительно в устном обиходе и не попадало как надпись на православную икону1, оно сильно повлияло на ее трактовку [8]. Как мы видим, хотя изобразительное различие двух разных символов веры проявляется «только» в одном клейме, связанном с Воскресением, это различие оказалось довольно важным для всего православного искусства. Оно повлияло на восприятие иконы Пасхи и появлению убеждения о существовании в православии иконы «Сошествия во ад».
Под влиянием гравюры из Апостольского кредо уже в середине XVII века получает распространение другая новая икона, «Сошествие во ад — Восстание от гроба» [8]. Несомненно, наличие аналогичного клейма в иконе «Символ веры» являлось предельно важным для появления и отдельного образа. Процесс, связанный с ним, продолжается по настоящее время.
Примечание
1. Согласно решению церковных Соборов изображение, чтобы стать литургическим образом (иконой), должно быть надписано.
1. Шумилина Е.Л. Свято-Введенский Толгский монастырь. Библейские циклы нидерландских художников в росписи Введенского собора 1690-х годов. М., 2010. С. 181-190.
2. Simor S.B. I Believe. Images for the Credo from Charlemagne to Luther. New York: Institute of Fine Arts, N.Y. University, 1996.
3. Loerke М.-М.-О. Höllenfahrt Christi und Anastasis. Ein Bildmotiv im Abendland und im christlichen Osten. Regensburg, 2003. S. 378.
4. Lexikon für Theologie und Kirche. Freiburg i. Br., 1962. Bd. 4. Sp. 935.
5. Кондаков Н.П. Русская икона. Русская икона. Т. IV. М., 2004. С. 273.
6. Иванова С.В. Метаморфозы российской традиции иконографии Воскресения // Обсерватория культуры. М: ФГБУ «Российская государственная библиотека», 2013. Вып. 4. С. 138-141.
7. Белоброва О.А. Древнерусские вирши к гравюрам Мат-тиаса Мериана // ТОРДЛ. Л., 1990. Т. 44. С. 442-448.
8. Иванова С.В. Иконография Пасхи: «Сошествие во ад» или «Воскресение»? // История и культура. Исследования. Статьи. Публикации. Воспоминания. Санкт-Петербург: СПбГУ, 2010. Вып. 8 (8). С. 36-61.
References
1. Shumilina E.L. Svyato-Vvedenskiy Tolgskiy monastyr'. Bi-bleyskie tsikly niderlandskikh khudozhnikov v rospisi Vve-denskogo sobora 1690-kh godov [Tolga Kloster of Presentation of Virgin in the Temple. Bible circle by Netherlandish artists in the decoration of the Vvedenskiy Cathedral, 1690]. Moscow, 2010, pp. 181-190.
2. Simor S.B. I Believe. Images for the Credo from Charlemagne to Luther. New York, Institute of Fine Arts, N.Y. University, 1996.
3. Loerke М.-М.-О. Höllenfahrt Christi und Anastasis. Ein Bildmotiv im Abendland und im christlichen Osten. Regensburg, 2003, p. 378.
4. Lexikon für Theologie und Kirche. Freiburg i. Br., 1962, Bd. 4, sp. 935.
5. Kondakov N.P. Russkaya ikona [Russian icon], vol. IV, Moscow, 2004, pp.181-182.
6. Ivanova S.V. Metamorfozy rossiyskoy traditsii ikonografii Voskreseniya [Metamorphoses of the Russian tradition the Easter iconography]. Observatoriya kul'tury. Moscow, FGBU "Rossiyskaya gosudarstvennaya biblioteka" Publ., 2013. Iss. 4, pp. 138-141.
7. Belobrova O.A. Drevnerusskie virshi k gravyuram Mattiasa Meriana [Old Russian verses to the engravings by Mattias Merian]. TORDL. Leningrad, 1990, vol. 44, pp. 442-448.
8. Ivanova S.V. Ikonografiya Paskhi: "Soshestvie vo ad" ili "Voskresenie"? (Easter iconography: "Harrowing of Hell" or "Resurrection"?). Istoriya i kul'tura. Issledovaniya. Stat'i. Publikatsii. Vospominaniya. Sankt-Peterburg, SPbGU, 2010, iss. 8 (8), pp. 36-61.
