CC BY
63
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2014. № 2
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
И.П. Давыдов*
ИКОНА И РИТУАЛ
(СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ)
Как показывает функциональный анализ, ритуалу присущи 36 функций, а иконе — 21 функция, причем сравнительный анализ этих рядов функций позволяет сделать вывод, что 2/3 функций иконы как культового предмета детерминированы ритуалом. Это подтверждает точку зрения А.Л. Топоркова на ритуальную функцию как на «функцию структуры функций» (в терминах П.Г. Богатырева). Функциональная структура ритуала такова, что образует очень сильный, пусть и не всегда осознаваемый и артикулируемый «детерминатив», задающий сакральность культового предмета в различных модусах и топосах его пребывания и бытования.
Ключевые слова: ритуалистика, иконология, структурно-функциональный анализ, сравнительный анализ, функции ритуала, функции иконы.
I.P. D a v y d o v. Icon and ritual (structural-functional analysis)
Functional analysis shows that the ritual has 36 functions whereas the icon has 21. Comparative analysis of these series of functions shows that 2/3 of functions of the icons acting as a cult object are determined by ritual. This confirms A.L. Toporkov's point of view on ritual function as "the function of the structure of functions" (according to P.G. Bogatyrev). The functional structure of the ritual is that it forms a very strong, though not always apprehended and articulated, "determinative", that defines the sacral nature of religious object in various moduses and toposes of its existence.
Key words: ritual studies, iconology, structural-functional analysis, comparative analysis, functions of ritual, functions of icon.
Американская социальная психология на материале исследования современной религиозной ментальности ныне стремится вернуть в гуманитаристику авторитет функционального анализа [M. Zuckerman, J. Silberman, J.A. Hall, 2013, р. 25]. Возможно, недоверие к эвристике функционализма в США было отчасти связано с достаточно жесткой критикой этого подхода Дж.М. Йингером еще в конце 50-х — начале 60-х гг. прошлого века. Но еще в первой половине ХХ в. за рубежом публиковались новаторские труды по этносемиотике П.Г. Богатырева (в которых, помимо прочего, был
* Давыдов Иван Павлович — кандидат философских наук, доцент кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 8 (495) 939-27-94; е-maU: [email protected]
осуществлен функциональный анализ народного костюма [на рус. яз. см.: П.Г. Богатырев, 1971, с. 167—366; Он же, 2007, с. 21—130, 215—278]). Именно П.Г. Богатыреву принадлежат отмеченные позднее А.Л. Топорковым теоретическая предпосылка и методологическое требование последовательного выявления: (а) всех функций изучаемого культурного феномена; (б) структуры этих функций и ее трансформации; (в) синтетической (мета-) функции структуры функций [А.Л. Топорков, 1989, с. 92—93]. Позже сформировалась целая плеяда советских и российских исследователей, успешно применявших структурно-функциональный подход в этнографии, фольклористике, культурологии, ритуалистике (Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров, К.С. Сарингулян, А.К. Байбурин, А.Л. Топорков, Т.В. Цивьян, О.А. Седакова и др.), но почти никто из них не обращал внимание на тонкость методологии П.Г. Богатырева, касающейся структурного анализа результатов предварительно проведенного функционального анализа (одним из исключений являются труды А.Л. Топоркова).
1. Функциональный анализ ритуала
Полемизируя с С.А. Токаревым и А.К. Байбуриным, А.Л. Топорков как фольклорист считает метафункцией ритуальную1 — с этим согласится любой ритуалист, а структуру конгломерата функций рассматривает вслед за Виктором Тэрнером в контексте «семантической двуполюсности/двунаправленности» [А.Л. Топорков, 1989, с. 97] сакрализованного предмета-медиатора. Следует подчеркнуть, что в силу своей «метафункциональности» ритуальная функция может рассматриваться как интеграл (сумма) множества конкретизую-щих, но не подменяющих ее и ей по отдельности не тождественных. На наш взгляд, абсолютно прав А.К. Байбурин, когда, пользуясь наработками К.С. Сарингуляна, эксплицирует 32 функции ритуала [А.К. Байбурин, 1993, с. 5-37, 183-223].
Следом за Э. Дюркгеймом, А.К. Байбурин рассматривает четыре наиболее значимых функции обряда/ритуала: 1) социализации индивида; 2) интегрирующую; 3) регенерирующую (воспроизводящую) и 4) психотерапевтическую (психологического комфорта)2. Далее он отмечает, что возможное количество функций и под-
1 Так как в народном религиозном сознании «формируется представление о сущности ритуального символа не как о сумме, или пучке абстрактных значений, или тексте, хранящем информацию о мифопоэтической картине мира, а, скорее, как о пространстве и инструменте семантических трансформаций, близкое к пониманию П.А. Флоренского и В. Тэрнера» [А.Л. Топорков, 1989, с. 96].
2 Нумерации функций в цитируемых источниках нет. Она достаточно произвольна и введена нами в целях удобства учета и подсчета. Порядковые номера никакого отношения к иерархизации функций не имеют.
функций ритуала, частично перекрывающих друг друга, неуклонно растет с появлением все новых исследований. Так, Д. Томсоном, Р.Д. Абрахамсом, Р. Раппапортом, М. Элиаде, А.Р. Рэдклифф-Брау-ном, Р. Мареттом, К. Леви-Стросом, Х. Юбером, М. Моссом, Бр.К. Малиновским и др. в разное время уже были выделены: 5) функция «внесения порядка в беспорядок» (космизации?); 6) функция «поддержания существующих норм и ценностей» (регулятивная); 7) функция хаотизации — прокламации временного беспорядка (ради снятия социального напряжения в оргиях и т.п.); 8) функция «борьбы с профанным временем»; 9) дифференцирующая; 10) адаптационная; 11) функция обмена ценностями; 12) коммуникативная; 13) медиаторная; 14) аутокоммуникативная (единства адресата и адресанта); 15) компенсаторная; 16) функция «культового узаконения мифов» (легитимирующая?); 17) функция символизации;
18) функция «шаблонизации внешних форм поведения» [А.К. Байбурин, 1993, с. 30-34].
А.К. Байбурин соглашается с К.С. Сарингуляном в целесообразности группировки многочисленных функций обряда/ритуала в зависимости от их тенденции — дистанцирования либо аппроксимирования. К группе дистанцирования оба автора относят:
19) функцию стратификации (иерархизации); 20) функцию деон-тизации (подавления индивидуальной импульсивности поведения и канализирования эмоций); 21) функцию хронометрии (различения и счисления временных промежутков); 22) функцию сублимации (социальной психогигиены). А к группе аппроксимирования принадлежат: 23) функция интериоризации; 24) солидаризующая (психологической интеграции); 25) сигнификационная (воспроизведения культурных значений); 26) мемориализационная (обеспечивающая память предков); 27) инициационная («закрепления за индивидом новых социальных ролей»); 28) функция аккультурации — «социального освоения пространственной среды» [А.К. Байбурин, 1993, с. 34-35].
Казалось бы, на фоне столь обширного и детального спектра сложно сказать что-то новое. Сам А.К. Байбурин склонен акцентировать внимание лишь на некоторых из названных выше функций, а именно на психотерапевтической, регенерирующей (реставрационной), функции аутокоммуникации (возвращения информационного послания к адресату через несколько передаточных звеньев), социализации, хронометрии, инкультурационной (сигнификаци-онной) и функции символизации. Его личным вкладом в функциональный анализ обряда/ритуала можно считать описание еще четырех функций: 9) прогностической (скорее, мантической, поскольку речь идет не о пророчествах, а о предсказаниях методом гаданий и истолкований знамений); 30) объяснительной (миро-112
воззренческой); 31) фатической (судьбоносной, когда слово не только запечатляет, но и «запечатывает»); 32) тестирующей (онто-диагностической, когда мир пробуется на вкус, на слух, на ощупь и т.д.) [А.К. Байбурин, 1993, с. 5—37, 183—223]. Остается удивляться тому, что религия наследует от обряда/ритуала не более половины функций, если учесть, что в религиозном обряде и религиозном ритуале (как видов и подвидов культовой практики) по умолчанию должны сохраняться и воспроизводиться характеристики рода, каковым выступает обряд, согласно взглядам В.Н. Топорова, А.К. Бай-бурина, Т.В. Цивьян и «ритуалистов» Кембриджской школы. Возможно, это связано со своеобразной «фильтрацией» достижений культурной антропологии социологией религии.
Функциональный анализ ритуала В.Н. Топорова по сравнению с А.К. Байбуриным и К.С. Сарингуляном не столь результативен. В.Н. Топоров, вспоминая работы Ж. Дюмезиля, останавливается на трех важнейших функциях, подчеркнем, религиозного ритуала: 1) религиозно-правовой (разделяющейся на три подфункции: узаконивающую, упорядочивающую и морализующую); 2) функции безопасности коллектива («воинской») и 3) производственно-экономической. Все они, по мысли отечественного исследователя, восходят к недифференцированной «жизнестроительной» прото-функции. Далее следуют: 4) интегративная; 5) аксиологическая и 6) функция социализации [В.Н. Топоров, 1988, с. 16—18, 31]. Заслугой В.Н. Топорова в ритуалистике следует считать, в первую очередь, тщательнейшее исследование этимологии слова «ритуал» и «обряд» [В.Н. Топоров, 1988, с. 23—27] (чего не встретишь, например, в четырехтомном «Этимологическом словаре русского языка» Макса Фасмера). И в функциональном анализе В.Н. Топоров смог сказать новое и весомое слово. Он эксплицировал оригинальные и неочевидные 7) глоттогенетическую и 8) «космокреативную» (творческую) функции ритуала [В.Н. Топоров, 1988, с. 21 и 29]. Если сопоставить набор функций ритуала у А.К. Байбурина (32 функции) и В.Н. Топорова (8 функций) и элиминировать дубликаты, в результате получим сводный перечень 36 неповторяющихся функций обряда/ритуала.
2. Функциональный анализ иконы
Наиболее популярный в России, бесспорно культовый предмет — икона. Вообще сегодня в гуманитаристике достаточно подробно обсуждаются различные аспекты иконы, иконичности, иконологии, визуалистики, имагологии, иконики и т.п., что свидетельствует об актуальности данной тематики (достаточно упомянуть работы
Е.В. Батаевой, С.С. Ванеяна, Н.Ю. Раевской, И.А. Тульпе, сборники «Визуальный образ» 2008 г. и «Власть и образ: очерки потестар-ной имагологии» 2010 г. и др.)3. Поэтому целесообразно верифицировать утверждения А.Л. Топоркова на материале православной иконописи. Если сравнительный анализ функций ритуала и функций иконы продемонстрирует очевидную детерминированность иконы ритуалом, можно будет с большой долей вероятности утверждать, что ритуальная «метафункция» действительно присуща культовым предметам, входящим в «сферу притяжения» как минимум русской православной церковной и народной религиозности.
Как известно, П.А. Флоренский по источнику возникновения разделял иконы на четыре типа: библейские; портретные; писанные по преданию, т.е. с опорой на чужой духовный опыт; явленные, в основе которых лежит собственный духовный опыт иконописца. Среди функций иконы можно выделить, в первую очередь: 1) иллюстративную или дидактически-информативную, поскольку икона способна изъяснять события библейской и церковной истории, служить своеобразным пособием для неграмотных, особенно это касается праздничных икон и икон с клеймами. На эту функцию указывали Нил Синайский (V в.), папа Григорий Великий (VI—VII вв.) и др. Однако, чтобы понять смысл иконописного изображения, необходимо овладеть языком символов иконописи (поэтому «неграмотность» в данном контексте относима лишь к навыку чтения и письма); 2) дисциплинирующую, поскольку зримый образ позволяет сосредоточиться во время молитвы, сконцентрировать внимание на предмете веры; 3) коммуникативную, поскольку икона призвана служить одним из связующих звеньев между горним и дольним мирами, помогать молящимся в общении со святыми заступниками; 4) компенсаторную, поскольку чудотворные иконы считаются проводниками благодати. Эктип (греч. отобраз, отображение) отделен от первообраза — архетипа, но «энергии» первообраза продолжают в нем реально присутствовать; 5) «напоминательную», поскольку икона способствует «припоминанию» (анамнесис), причем не только в плане субъективно-ассоциативном — она действительно побуждает человека к памятованию и почитанию, но и в плане объективно-онтологическом, т.е. явлению идеи; 6) анагогическую (возвышающую), поскольку, по определению VII Вселенского собора (787 г.), «...глазами взирая на образ, умом восходим к Первообразу»; 7) декоративную или эстетическую, на которую обращал внимание еще Иоанн Да-маскин (VIII в.).
3 Избранную библиографию на русском языке см.: [И.П. Давыдов, 2013, с. 9—19, 28-39].
В.В. Лепахиным было выделено более двадцати функций иконы: 1) догматическая; 2) вероучительная; 3) познавательная; 4) свидетельская (удостоверяющая, но не мартирологическая); 5) проповедническая; 6) храмовая; 7) богослужебная; 8) антропологическая; 9) богословская; 10) историческая; 11) воинская; 12) напомина-тельная; 13) посредническая; 14) семейная (родовая); 15) хозяйственная; 16) прикладная; 17) священно-эмоциональная; 18) молитвенная; 19) чудотворная; 20) эстетическая; 21) литературная [В.В. Лепахин, 2002—2003, с. 511]. Интересный результат дает сравнительный анализ 36 функций ритуала, выявленных А.К. Байбу-риным и В.Н. Топоровым (референтный список), и 21 функции православной иконы (согласно взглядам Валерия Лепахина). В форме таблицы он представлен ниже.
Функции ритуала (по А.К. Байбурину и В.Н. Топорову) Функции иконы (по В.В. Лепахину)
1. Социализации индивида
2. Интегрирующая
3. Регенерирующая 7. Богослужебная
4. Психотерапевтическая
5. Космизации (упорядочивающая)
6. Регулятивная
7. Хаотизации
8. Функция «борьбы с профанным временем» 6. Храмовая
9. Дифференциации
10. Адаптации
11. Обмена ценностями (Аксиологическая)
12. Коммуникативная 18. Молитвенная
13. Медиаторная 13. Посредническая
14. Аутокоммуникативная
15. Компенсаторная
16. Легитимирующая (Религиозно-правовая)
17. Символизации
18. Шаблонирования форм поведения
19. Стратификации
20. Деонтизации (подавления эмоциональных всплесков) 17. Священно-эмоциональная
21. Хронометрии
Окончание табл.
Функции ритуала (по А.К. Байбурину и В.Н. Топорову) Функции иконы (по В.В. Лепахину)
22. Сублимации 20. Эстетическая
23. Интериоризации
24. Психологической интеграции 14. Семейная
25. Сигнификационная
26. Мемориализационная 10. Историческая
27. Инициационная
28. Аккультурации
29. Прогностическая
30. Объяснительная 1. Догматическая
31. Фатическая (судьбоносная)
32. Онто-диагностическая
33. Воинская 11. Воинская
34. Производственно-экономическая 15. Хозяйственная и 16. Прикладная
35. Глоттогенетическая 21. Литературная
36. Творческая 19. Чудотворная
2. Вероучительная
3. Познавательная
4. Свидетельская
5. Проповедническая
8. Антропологическая
9. Богословская
12. Напоминательная
Вывод. Заметны нестрогие соответствия (например, сублимация — эстетика), но в целом можно убедиться, что 2/3 (14 из 21) функций иконы имеют свой аналог в функциях ритуала. Эти данные подтверждают, с одной стороны, нашу гипотезу первичности обособления ритуала из архаичного мифоритуального конгломе-
рата4, а с другой — справедливость интерпретации А.Л. Топорковым ритуальной функции как «функции структуры функций»5 культового предмета. Функциональная структура ритуала такова, что образует очень сильный, пусть и не всегда осознаваемый и артикулируемый, «детерминатив», задающий сакральность культового предмета в различных модусах и топосах его пребывания и бытования (что легко можно показать на фактах включенности православной иконы в интерьер католических и лютеранских, а не только униатских храмов, а также ее присутствия в далеких от церковной ограды жилых помещениях и салонах автомобилей).
В заключение хотелось бы высказать осторожное предположение, что метафункцией православной иконы (а также, вероятно, и ваджраянской тханки) является функция иконичности, но это тема дальнейшего исследования.
Актуальность избранной нами проблематики подтверждает международная конференция «Образ и символ в иудейской, христианской и мусульманской традиции», проведенная Центром толерантности при участии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова в Еврейском музее (Москва, 2-3 марта 2014 г.). Полемика, завязавшаяся в ходе обсуждения доклада М.В. Дмитриева «Новый Иерусалим патриарха Никона: метафора? символ? икона?», показала отсутствие единого подхода исследователей к проблеме определения и дескрипции иконы. Функционализм способен восполнить этот пробел, поскольку результат применения структурно-функционального метода может выступать многоместным предикатом, замещающим собой общее определение.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.
Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971.
Богатырев П.Г. Народная культура славян. М., 2007.
Давыдов И.П. Иконологические аспекты восточнохристианской иконографии и храмового зодчества. М., 2013а.
4 Ритуалу присущи 36 функций, в то время как мифу — только 12 (соотношение 3:1). Из этих 48 отчасти дублирующих друг друга функций ритуала и мифа религия, возникающая позже мифа, наследует только половину (24 функции) и способствует вторичному синтезу мифа и ритуала в литургическом хронотопе. Что существенно, то же самое соотношение (3:1) сохраняется не только для «логоме-нальных» (гимнография на примере акафиста), но и для «дроменальных» (иконография на примере икон иконостаса, аналойных икон и выносных икон) аспектов мифоритуала — 2/3 функций гимнов и икон детерминированы ритуалом и только 1/3 — мифом (см. подробнее: [И.П. Давыдов, 2013а, с. 88-117]).
5 В терминах П.Г. Богатырева.
Давыдов И.П. Эпистема мифоритуала: Монография. М., 20136.
Лепахин В.В. Значение и предназначение иконы: Икона в Церкви, в государственной и личной жизни — по богословским, искусствоведческим, историческим, этнографическим и литературно-художественным источникам. М., 2002-2003.
Топорков А.Л. Символика и ритуальные функции предметов материальной культуры // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л., 1989.
Топоров В.Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988.
Zuckerman M., Silberman J., Hall Ju.A. The Relation between intelligence and religiosity: A meta-analysis and some proposed explanations // Personality and Social Psychology Review 2013. 6 Aug. N XX(X).
