CC BY
2PHILOSOPHICAL SCIENCES
ИГРА КАК ИНОЕ БЫТИЕ В РАБОТЕ М.М.БАХТИНА «АВТОР И ГЕРОЙ В ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»
Лисоколенко Т.В.
к.филос.н., доц., доцент кафедры философии образования Коммунального высшего учебного заведения «Днепропетровский областной институт последипломного педагогического образования»
GAME AS THE OTHER BEING IN THE WORK OF M.BAKHTIN "AUTHOR AND HERO IN THE
AESTHETIC ACTIVITY"
Lysokolenko T. V.
PhD, Associate Professor
associate Professor of Philosophy Department of Higher Educational Institution "Dnipropetrovsk Regional
Institute of Postgraduate Education "
Аннотация
Проводится анализ сущности феномена игры как онтологической категории в работе М.Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности». Внимание акцентируется на том, что идею иного бытия М. Бахтин использует для возможности раскрытия глубинной сути роли «Автора» в произведении и места «Героя» в нем. Апеллируя к игре, М. Бахтин вносит уточнения в содержание понятий «эстетическая деятельность» и «искусство». Проведенный анализ дает возможность утверждать, что игра как явление находится в этой работе в четкой взаимосвязи с искусством. Отведя игре место иного бытия, автор демонстрирует перед читателем скрытые контексты образа «Автора» и «Героя».
Abstract
The being of the phenomenon of the game as an ontological category in M. Bakhtin's work "Author and Hero in Aesthetic Activity" is analyzed. The analysis focuses on the fact that M. Bakhtin uses the idea of the other being for the possibility of revealing the deep being of the role of "Author" in the work and the place of "Hero" in it. Appealing to the game, M. Bakhtin introduces clarifications into the content of the terms "aesthetic activity" and "art" as a phenomenon. The analysis makes it possible to assert that in this work the game as a phenomenon is in a clear relationship with art. By assigning the place of the other being to the game, the author demonstrates to the reader the hidden contexts of the image of "Author" and "Hero".
Ключевые слова: игра, бытие, автор, герой, концепция.
Keywords: game, being, author, hero, concept.
Являясь одним из феноменов человеческого бытия, игра характеризуется довольно широким спектром собственных проявлений, находясь в па-радигмальном поле многих дисциплин и сфере интересов ученых и философов. Так, в предметной области социальной философии и философии культуры оформились различные направления исследования игры как феномена, среди которых, в контексте проводимого анализа, интерес вызывает рассмотрение игры как онтологической категории. Остановимся на тех, которые приближены к игровой сфере М.Бахтина. Так для Й.Хейзинги игра является особым пространством бытия культуры. В своей известнейшей работе Й.Хейзинга одним из первых предложил понимание игры как разноликой категории, выступающей в роли некой культурной универсалии. Бытие игры в работе «Homo ludens» раскрывается через различные сферы жизнедеятельности человека, такие как поэзия, философия, наука, война, быт, обычаи, что говорит о его разно-ликости и о сложном процессе установления границ между игрой и ее отсутствием [3]. Для немецкого писателя и интеллектуала Г.Гессе игра - это своеобразный способ преодоления кризиса духовности современности [4]. Для Ф.Шиллера игра яв-
ляется частью его концепции об эстетическом воспитании, в аспекте ее принадлежности к красоте, выступающей конечной целью человеческого существования. У Ф. Шиллера понятие игры оказывается тесно переплетенным с понятием искусства и культуры в целом. Решения сложившихся проблем в области культуры и морали как раз и нашли свое воплощение в идее об эстетическом воспитании и об искусстве, как об игре. «Одна из важнейших задач культуры состоит в том, чтобы подчинить человека форме уже в чисто физической его жизни и сделать это, насколько это зависит от царства красоты, эстетическим» [9, 329]. Э.Финк рассматривает игру как один из феноменов человеческого существования, ставя ее в один ряд с трудом, смертью, господством и любовью, считая, что элементы игры присутствуют практически во всех областях культуры [4]. У Э.Берна игра выступает частью процессов коммуникации и социализации [5]. Игру в философском наследии Хосе Ортеги-и-Гассета можно считать своеобразным каркасом, соединяющим в себе множество частных идей и концепций. Игра в наследии испанского философа имеет множество значений [6]. Так, в частности Хосе Ортеги-и-Гассета предлагает взглянуть на современное ис-
кусство как на игру: «анализируя новый стиль (в искусстве) можно заметить в нем определенные тенденции <...> стремление понимать искусство как игру, и только» [7, 225].
Конечно, приведенными выше идеями не исчерпывается методологическая плоскость разработок, концепций и идей, посвященных рассмотрению игры как категории анализа. Это и не удивительно поскольку, аспекты рефлексии и бытия непременно сопряжены с элементами самопознания, неотъемлемой частью которого и выступает, по сути, игра в наиболее широкой палитре ее интерпретаций. Филолог и культуролог М.Бахтин приобщился к разработке этой проблематики. Цель статьи - провести анализ сущности феномена игры как онтологической категории в работе М.Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности».
Для русского филолога и культуролога, игра, возможно, является определенной нищей, в которую М.Бахтин «помещает» целые рефлексивные сферы или плоскости. «Для Бахтина игра - это «другое» бытие, <...> где жизнь играет, разыгрывая» [2]. Используя способ изъяснения М.Хайдег-гера, следует уточнить, что игра для М.Бахтина является бытием, которое: «лежит в том, что оно есть и есть так, в реальности, наличном состоянии, значении, присутствии, в «имеется» [8, 22]. Следовательно, сущность игры раскрывается, в данной работе, через присутствие «Автора» и «Героя». Само это «присутствие» состоит из нескольких пластов. Именно через внутренние, контекстные обозначения, через привязку к имманентным связям М. Бахтин раскрывает суть игры как иного бытия. Необходимо отметить, что подобный способ презентации игры в целом дополняет концепцию «Автора» М.Бахтина, однако не в полном объеме репрезентирует направление изменения его взглядов на феномен игры. Развитие и изменение взглядов М.Бахтина на сущность игры происходило по направлению от бытия «Автора» и «Героя» до абсолютизации значимости игры в карнавале как антиструктуре, когда сама народная культура становится определенным игровым критерием.
В работе «Автор и герой в эстетической деятельности» М. Бахтин обращается к игре как феномену, при помощи которого происходит углубление в понятие эстетической деятельности и понимание искусства как явления. Концепцию иного бытия М. Бахтин использует для возможности раскрытия глубинной сути места автора в произведении и роли героя в нем. Пожалуй, само иное бытие М.Бахтина, здесь следовало бы назвать «другим автором и героем», именно такими они постают перед читателями сквозь призму анализа феномена игры. Согласно М.Хайдеггеру означивание «Другие», используется для того, чтобы «скрыть свою сущностную принадлежность к ним» [8, 151]. Таким образом, игру как иное бытие, можно рассматривать как углубление или проникновение в образ героя и автора, как попытку представить перед читателем «Автора» и «Героя» в ином, не привычном контексте. Также, интерес вызывает практическая невозможность отделения бытия автора от бытия героя и
наоборот, поскольку их «игровое иное бытие» смыкается автором в единое «эстетическое событие». С другой стороны, игра как феномен человеческого бытия расширяет само понимание социального события жизни, как того, что позволяет не сливаться автору с его героем.
Само отношение автора к своему герою является игровым, ведь герой уже играет, являясь игрушкой в руках автора. Существование образа героя, по сути, является результатом рефлексии автора. М.Бахтин, косвенно обозначает это, указывая на непродуктивность и не перспективность отождествления либо беспринципного сопоставления жизни автора и героя, настаивая на творческом отношении автора к герою. «Автор знает и видит больше не только в том направлении, в котором смотрит и видит герой, а в ином, принципиально самому герою недоступном» [1, 17]. Конечно, М.Бахтин не исключал возможного совпадения жизни героя и автора, об этом свидетельствуют его три типических случая отклонения от прямого отношения автора к герою (герой завладевает автором, автор завладевает героем, герой является сам своим автором). О третьем случае отношения М.Бахтин пишет следующее: «герой является сам своим автором, осмысливает свою собственную жизнь эстетически, как бы играет роль» [1, 23].
Отношение играющего к происходящему характеризуется М.Бахтиным как субъективное, так как игрок, включенный в процесс, не видит всей игры, он только желает участвовать в действии. М.Бахтин об этом пишет так: «Его отношение к жизни как желание ее пережить самому не есть эстетическое отношение к жизни; в этом смысле игра подобна мечте о себе и нехудожественному чтению романа» [1, 72]. Итак, игрок играет свою особую игру, под руководством автора, существуя в ином бытии, отличном от искусства как такового. М. Бахтин считал, что игра сама по себе полностью лишена эстетического момента. Однако все изменяется, когда появляется фигура зрителя. «Итак, имманентно самой игре нет эстетического момента, он может быть внесен сюда активно созерцающим зрителем» [1, 73]. Присутствие зрителя приводит к изменению роли играющего, он становится героем, а сама игра приближается к искусству: «когда появляется новый, безучастный участник - зритель, который начинает любоваться игрой» [1, 72], игрой как целым событием. Итак, видим, что М.Бахтин представляет перед нами тонкую грань перехода от игры как свободной деятельности к игре как искусству.
М. Бахтин задумывается над тем, что объединяет игру с искусством. Именно то, что ни игра, ни искусство не являются настоящей, действительной жизнью, когда в искусстве жизнь изображается, а в игре - воображается [1, 73]. Таким образом, игра и искусство также являются иным бытием, отличным от реальной жизни. Оба эти момента связываются М.Бахтиным с суррогатом жизни. «Только бессознательно помышляя позицию созерцателя-автора, особенно по ассоциации с театром, удается придать некоторое правдоподобие теории игры в эстетике»
[1, 73]. Следует отметить, что сам процесс изображения, по словам М.Бахтина - это своего рода тоже игра, игра актера. Именно ее М.Бахтин называет «конкретным эстетическим событием»; «актер и воображает жизнь и изображает ее в своей игре» [1, 75]. Однако игра актера только в момент презентации становится эстетическим действием, а в целом, по мнению М. Бахтина, в игре внутренние переживания актера переносятся во внеэстетическую сферу деятельности. Процессы воображения и изображения поочередно сменяют друг друга в работе автора и актера, переходя от игры к искусству и от искусства к игре.
Игра как феномен человеческого бытия является неотъемлемой частью жизни, сценарий которой не завершен. Соотношение понятий «игра -жизнь» М.Бахтин демонстрирует на примере описания эпизода драматического произведения, когда: «зрителя нет <.. .> нет и автора <.. .> нет и режиссера <...>, полного совпадения зрителя с героем и актера с изображаемым лицом не происходит, мы имеем только игру в жизнь» [1, 71]. Само понимание соотношения игры и жизни, в контексте «Автора» и «Героя» похоже на взаимосвязь поступка как такового в жизни, связано со способностью взглянуть на себя глазами другого, сквозь призму иного бытия, когда субъект переходит от роли автора в героя и наоборот.
Проведенный анализ сущности феномена игры в работе М.Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности» позволяет предположить следующее. Игра как явление находится в этой работе в четкой взаимосвязи с искусством. Отведя игре место иного бытия, автор демонстрирует перед читателем скрытые контексты образа автора и героя, линии их взаимоотношений. Подобное разыгрывание позволяет М.Бахтину рассматривать «Автора» и «Героя» в русле философской эстетики. Для М.Бахтина игра в аспекте взаимосвязи с культурой через искусство, постает как иное бытие, в котором жизнь разыгрывается. Конечно, проведенное исследование не исчерпывает всех возможных вариантов интерпретации игры как онтологической категории
в наследии М.Бахтина. Для углубления в эту проблему необходим анализ феномена игры как сферы народной культуры.
Список литературы
1. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - С. 9191.
2. Дубровская Е.А. Игра как социокультурный феномен / Е.А. Дубровская, С.В.Франц // Дискуссии. Вып.7 (48). - 2014; [электронный ресурс]. - Режим доступа: www.jornal-discussion.ru/publica-tion.php?id=1137
3. Лисоколенко Т.В. Экзистенциальное поле игры Й.Хейзинги / Т.В.Лисоколенко // Граш. -Дншропетровськ, 2014. - №10 (114). - С.18-23.
4. Лисоколенко Т.В. Игра как феномен культуры в описаниях Ф.Шиллера, Г.Гессе, Э.Финка / Т.В.Лисоколенко //Актуальш проблеми фшософи та соцюлоги: науково-практичний журнал. - Одеса: Гельветика, 2016. - Вип.9. - С.60-63.
5. Лисоколенко Т.В. Игровая теория Э.Берна / Т.В.Лисоколенко // Культуролопчний вюник: нау-ково-теоретичний щорiчник Нижньо! Наддншрян-щини. - Запор1жжя: Просвгта, 2015. - Вип.34. - С. 138-142.
6. Лисоколенко Т.В. Фшософсьш аде! Хосе Ор-теги-ьГасета в контекст црово! концепци куль-тури / Т.В.Лисоколенко // Хосе Ортега-ьГасет: життя, юторичний розум i л1беральна демокрапя: монографiя. - Чершвщ: Чершвецький нац. ун-т, 2017. - С. 490-506.
7. Ортега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства / Х. Ортега-и-Гассет; [пер. исп.] // Восстание масс: сб.трудов. - М.: ООО АСТ, 2003. - С. 213-268.
8. Хайдеггер М. Бытие и время / М.Хайдеггер; [пер. с нем. В.В.Бибихина]. - Харьков: Фолио, 2003. - 505 с.
9. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании [Текст] / Ф.Шиллер // Собрание сочинений в семи томах. Статьи по эстетике. Т.6; [перевод Э.Радлова]. - М.: Художественная литература. -1957. - 251-358.
