CC BY
262
УДК 008
ИЕРАРХИЯ ТРАДИЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ НОМАДОВ КАК ФУНДАМЕНТ КОЧЕВОЙ КУЛЬТУРЫ
© Иванова Татьяна Валерьевна, кандидат культурологии, и.о. доцента кафедры философии и культурологии Бурятской государственной сельскохозяйственной академии им. В. Р. Филиппова. Россия, 670024, г. Улан-Удэ, ул. Пушкина, 8. E-mail: [email protected]
Каждая культура создает собственную, передающуюся из поколения в поколение систему ценностей, в которой заключены традиционное мироощущение, мораль и видение окружающего мира. Кочевой образ жизни и скотоводческий тип хозяйственной деятельности предопределили собственную, отличную от оседло-земледельческих культур иерархию ценностей номадов. Такие ценности кочевой культуры, как динамизм, корпоративность, гостеприимство, культ предков, представляют собой синкретичную целостность и отражают уникальность и своеобразие данной культуры. Сложившаяся иерархия ценностей кочевой культуры обусловлена особым способом отношения к миру и с миром. Аксиологическая парадигма исследования кочевой культуры дает возможность значительно расширить существующие представления о кочевых народах и позволяет рассматривать этот самобытный тип культуры как сложное социокультурное явление. Ключевые слова: кочевая культура, кочевая аксиосфера, корпоративность, этичность, ценности.
HIERARCHY OF NOMADS' TRADITIONAL VALUES AS A FOUNDATION OF NOMADIC CULTURE
Ivanova Tatiana V., PhD in Culturology, Acting Associate Professor, department of philosophy and culture studies, Buryat State Agricultural Academy named after V. R. Philippov. 8, Pushkina, Ulan-Ude, 670024, Russia.
Every culture creates its own value system, which is transferred from generation to generation. This system includes both traditional perception and vision of environment and morals. The nomadic life style and stock breeding economy determined its own value hierarchy of nomads that differed from domiciled agricultural cultures. Such values of the nomadic culture as dynamism, corporationism, hospitality, ancestor worship are syncretic and reflect uniqueness and peculiarity of this culture. The current hierarchy of values of the nomadic culture is due to the special way of relating to the world and with the world. The axiological paradigm of the study of the nomadic culture provides a possibility to extend significantly the existing ideas about nomadic peoples and allows to consider this unique type of culture as a complex so-ciocultural phenomenon.
Keywords: nomadic culture, nomadic axiosphere, corporationism, ethics, values.
При исследовании той или иной культуры сложно обойтись без понятия «ценности», более того, большинство ученых определяет культуру как социокультурный феномен именно через ценностные ориентации. Каждой культуре свойственна собственная система ценностей, которая складывается под влиянием целого комплекса факторов, являясь, таким образом, результатом условий ее функционирования и исторического развития. Западноевропейская культура, оседлая по своей природе, отдала приоритет человеческому разуму, рациональности и индивидуализму. Реалии кочевой жизни номадов изначально сформировали свои обычаи и традиции, способы мышления, менталитет, соответственно, и собственную иерархию ценностей. Кочевая аксиосфера включала в себя три уровня ценностей: высшие, духовно-нравственные и бытовые.
Высшей ценностью кочевник считал способность перемещаться, двигаться, не останавливаться надолго на ограниченной территории. Идея пути, дороги - одна из главных проявлений его бытия, основа жизнедеятельности, все то, что неподвижно, оседло, обладает вторичной ценностью. Оседлость номадами рассматривалась как вынужденное состояние, состояние несчастья. Фиксирован-ность и неподвижность - характеристики трансцендентного, живое же - солнце, луна, звезды, вода, животные, птицы, люди - должно находиться в постоянном движении.
Характерно, что сакральная архитектура развивалась у кочевников именно как стремление зафиксировать место вечного упокоения мертвых [1]. Именно поэтому динамизм - это элемент мировосприятия, а впоследствии и мировоззрения кочевого общества. При этом необходимо различать динамизм как способ бытия западного человека и динамизм как свойство самоощущения кочевника. Динамизм западного человека вытекает из философии антропоцентризма, когда человек мыслит себя
центром мироздания и, соответственно, стремится подчинить себе окружающий мир природы. Динамизм же кочевника - это скорее способность идти в ногу с развитием природы, продиктованная изначальной гармонией природы и человека. Кочевник не противопоставляет себя миру, а живет по принципу единства сосуществования и соразвития [2].
Кочевая культура создала особый тип восприятия пространства, особую модель мира, которые выражаются, в том числе в особенностях освоения пространства и времени. Модель мира кочевников была основана на традиционном миропонимании, где пространство превалировало над временем. Кочевой образ жизни в противоположность оседлому подразумевает большую степень освоенности территории [3]. Весь окружающий мир воспринимался и понимался как единое пространство, причем пространство, не имеющее границ, но жестко структурированное. В языках многих кочевых народов, отмечает Н. Е. Нуржанов, нет слова «пространство» в его западном смысле. «Пространство - это всегда ограниченное место, это ментальное образование оседлого человека, закрепившегося на ограниченной территории как на подлинном месте своего обитания» [4]. Именно поэтому пространство земледельца активно преобразовывалось, и было перенасыщено следами его жизнедеятельности.
Кочевой закон вживания в мир природы - «вписывание» в нее. Так, юрта - универсальное жилище кочевника - это не просто жилище, это целая философская модель мироздания. Белая сферическая юрта всегда органично вписана в ландшафт и составляет с ним одно неразрывное целое, она -микромодель Вселенной, отражающая представление об окружающем его пространстве. Она ориентирована по странам света, имеет центральную ось, проходящую через очаг - дымовое отверстие. Юрта делится на семантические секторы: правый - левый, северный - южный, верхний - нижний, почетный - непочетный, мужской - женский. Все это проявления общечеловеческой глобальной идеи «дом - микромодель мира». Сборка и разборка ее при перекочевках символизировали наступление Хаоса и вновь создания Гармонии. На месте бывшего кочевья ничего нельзя было оставлять: вбитые в землю колья вынимали, очаг полагалось затушить - ничто не должно было напоминать о пребывании здесь человека.
Поскольку большая часть жизни кочевников проходит в постоянных перемещениях в границах обширных кочевых территорий, ориентация в пространстве, его освоение являются жизненно необходимыми и особенно актуальными для кочевых культур. Номадическое пространство - это одухотворенное пространство, которое имеет семиотическую архитектонику. Оно существует как в виде мыслимого, так и в виде реального ландшафта, заполненного символами неба, бескрайней степи, четырех сторон света, мирового дерева, священной горы, образов мифологизированных животных, атрибутов ритуальных обрядов. Позднее в некоторых случаях эти символы складывались в своеобразный тезаурус специальных знаков (тамга), способствовали появлению и развитию системы «тамго-пользования».
Кочевникам присуще своеобразное представление о времени. Оно понималось как циклическое, в отличие от векторного, принятого у оседлых народов. Скотоводческий цикл не ограничивается одним годом, как у земледельцев, поэтому скотоводам свойственно более масштабное временное восприятие. Для кочевников циклическое движение, постоянное перемещение по кругу - принцип жизни, имеющий глубокий мировоззренческий смысл. Зло, нанесенное людям, природе особенно страшно тем, что циклическое время, возвращаясь, возвращает и его. Этот принцип сформировал особое жизнеповедение кочевника, когда действиям предпочитают обдумывание. По тем же законам живет и Добро: однажды совершенное, оно вернется обратно. Гостеприимство, взаимопомощь - святые принципы кочевников, глубоко познавших причинно-следственную, кармическую связь явлений.
К духовно-нравственным ценностям кочевников относились интересы рода, уважение к старшему поколению, а также культ почитания умерших предков, который, как известно, существовал практически у всех народов, однако степень его развития при этом была далеко не одинаковой. Если у оседлых народов этот культ со временем исчезает, то у кочевников он на все времена остается системообразующим фактором их взаимоотношений [5]. Их малочисленность, по сравнению с окружающими соседями, суровый климат степей, наличие постоянных внешних угроз воспитали у номадов корпоративность, чувство единства, доведенное до абсолюта. В обществе, где все социальные отношения жестко регламентированы, существовала очень сильная связь людей друг с другом, они ощущали себя жизненными частями целого, к которому принадлежали. Ценности культуры принимались и разделялись всеми ее членами как священные и вечные.
Таким образом, кочевое общество отличалось не только единством, но и абсолютной идентичностью его членов со своей культурой. Человек всецело растворялся в коллективном целом и уже не представлял свою жизнь вне его. Проявить свои индивидуальные качества кочевник мог только в
рамках своего родового коллектива. Культ героя, воина-защитника получил наивысшее развитие, стал абсолютом (идеалом) кочевой поведенческой модели, воплощением коллективных интересов, то есть интересов своей семьи, своего рода, народа в целом.
К бытовым ценностям кочевники относили наличие собственного жилища (бездомный считался обездоленным, лишенным своей доли счастья), большое потомство, особенно сыновей, которые продолжат род и богатство, под которым подразумевалось большое количество скота. Наличие скота означало высокий социальный статус индивида, его состоятельность, интеллект, полноценность.
Иерархия ценностей кочевой культуры обусловлена особым способом отношения к миру и с миром. Созерцательность как пассивное восприятие познаваемой действительности, без активного воздействия на нее, является выражением философичности мышления кочевников. У номадов не была развита философская традиция, как на Востоке, так и на Западе, нашедшая свое воплощение в научных трактатах и системах. Проявлением познавательной глубины кочевого мышления была чувственно-символическая форма восприятия мира. Соответственно, у номадов получила развитие преимущественно устная культура речи, долгие столетия не получавшая фиксированное™ в письменных источниках. Письменные тексты не относились к числу важнейших «архетипов» их культуры. Степной скотоводческий уклад по своей внутренней природе не требовал развития таких сложных систем учета и контроля, которые породили в древнейших земледельческих цивилизациях потребность в этой социально значимой информации [6].
Иными, чем у оседлого человека, были и отношения кочевника с природой. Для оседлой культуры природа становится чем-то, подлежащим покорению, подчинению, поэтому принципиальным становится противопоставление «свой - чужой». В соответствии с этой фундаментальной парадигмой воспринимается и сама природа: есть дом - «свое» и есть дикое поле - «чужое», причем за домом закрепляются благостные, сакральные коннотации, а за диким полем - демонические, связанные с ощущением враждебной противоположности природе [7]. Кочевые народы с самого начала шли больше по адаптивному пути развития. Адаптация к природно-климатическим условиям степи достигла такого уровня, что номады становились почти органической частью степных экосистем [8].
Природа для кочевника сохраняет самостоятельный статус, имеющий собственные, не зависимые от человека, равные с ним права и происхождение. Для кочевника гораздо естественнее было брать у природы произведенное ею в готовом виде, чем производить самому. Отношения людей с природой рассматривались скорее как взаимозависимость, чем как ее эксплуатация, и подобная почтительность по отношению к миру природы позволяла кочевникам жить на своей земле тысячелетия без отрицательных последствий для окружающей среды.
Такой образ жизни нашел свое выражение в тэнгрианстве - древней религии кочевников, восходящей своими корнями к V-IV тысячелетиям до н.э. В отличие от религий, созданных пророками и их последователями, оно возникло естественным, историческим путем на основании народного мировоззрения, воплотившего и ранние религиозные и мифологические представления, связанные с отношением человека к окружающей природе и ее стихийным силам. Своеобразной и характерной чертой этой религии является родственная связь человека с окружающим его миром, природой.
Тэнгрианство было порождено обожествлением природы и почитанием духов предков. Кочевники поклонялись предметам и явлениям окружающего мира не из страха перед непостижимыми и грозными стихийными силами, а из чувства благодарности к природе за то, что, несмотря на внезапные вспышки своего необузданного гнева, она чаще бывает ласковой и щедрой. Они умели смотреть на природу как на существо одушевленное. Именно тэнгрианская вера давала знание и умение чувствовать дух природы, острее осознавать себя ее частью, жить в гармонии с ней, подчиняться ритму природы, наслаждаться ее бесконечной переменчивостью, радоваться ее многоликой красоте.
Аксиологическая парадигма исследования кочевой культуры позволила значительно расширить современные представления об истории и культуре кочевых народов и дала возможность рассматривать этот самобытный тип культуры как сложное социокультурное явление, которое выражает отличное от оседло-земледельческой культуры онтологическое отношение «человек - окружающий мир».
Литература
1. Сыргакбаева А. С. Соотношение традиционного и урбанистического модусов бытия в современном казахстанском обществе [Электронный ресурс]. - URL: http://lpur.tsu.ru/Seminar/a0102/050.htm
2. Урманбетова Ж. К., Абдрасулов С. М. Истоки и тенденции развития кыргызской культуры. - Бишкек: Илим, 2009. - С. 180.
3. Содномпилова М. В. Природные и культурные ориентиры жизненного пространства номадов Центральной Азии // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации: сб. науч. тр. - Иркутск: Оттиск, 2003. - С. 111.
4. Нуржанов Б. Г. Город и степь // Евразийское сообщество: экономика, политика, безопасность. - 1997. - № 3. - С. 187.
5. Кодар А. Тенгрианство в свете номадологии Делеза-Гваттари // Новые исследования Тувы. - 2009. -№ 4. - С. 87.
6. Медведев А. П. «Степная цивилизация» или «степная альтернатива цивилизации» // Исторические записки. - 2003. - № 9.- С. 110.
7. Абаева Л. Л., Абаев Н. В. Особенности этноэкологических традиций народов региона Байкала // Стратегия устойчивого развития Байкальского региона. - Улан-Удэ, 1998. - С. 96.
8. Медведев А. П. К исторической оценке скотоводческих обществ на Юге Восточной Европы II—I тыс. до н.э. // Вестник Воронежского университета. Сер. Гуманитарные науки. - 2001. - № 2. - С. 112.
