CC BY
113
УДК 323.11+32.01
ИДЕЙНЫЕ ОСНОВЫ СТАНОВЛЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
© Л. С. Абдуллина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел.: +7 (347) 273 66 83.
Email: als_ffs@mail.ru
В статье раскрывается потенциал и противоречия процесса становления национальной идентичности современной Российской Федерации. Содержательно это выразилось в акцентировании мнения автора на том, что урбанистический образ жизни не способствует сохранению традиционного общества и от него остается только язык и набор определенных «парадных ценностей».
Известно, что русская классическая культура, являясь важным элементом российского традиционного общества, с появлением технологий интернета, значительной массой молодежи даже и не освоена, поэтому не задает мировоззренческих установок, а также поведенческих моделей будущего. Аналогичная ситуация с православием, которая на протяжении значительной части отечественной истории выступала основным стержнем русской идентичности.
В настоящее время обозначение собственной конфессиональной принадлежности становится опознавательным знаком, некой «данью традиции», но не несет в себе мобилизационного содержания. Религиозному самоопределению способствуют следующие источники: во-первых, традиционное воспитание в семье для молодого поколения; во-вторых, этническая конфессиональность, то есть принадлежность к народу, который исторически исповедует определенную религию и в-третьих, индивидуальная критическая ситуация и жизненные потрясения.
Национальная идентичность также предполагает наличие еще одного структурообразующего элемента традиционной ценности, такого как социальная солидарность. На данный момент самоидентификация «граждан России» означает прежде всего признание своей принадлежности государству, и идентификацию с оставшейся после распада Советского Союза территорией, а не отождествление с политической нацией, состоящей из других таких же граждан. Современная Российская Федерация продолжает сталкиваться с проблемой отсутствия политики по производству и сохранению интегрирующих ценностей, исторических, культурных, политических символов.
Поиски «национальной идеи» обрели практическое значение с момента прихода к власти В.В.Путина, когда деятельность государства стала включать в себя формирование отечественной концепции «многополярного мира» и самопрезентации России как страны, последовательно отстаивающей принципы национально-государственного суверенитета.
Ключевые слова: традиция, политические символы, национальная идея, национальная идентичность, суверенитет, патриотизм, «парадные ценности», национальное государство, классическая культура, конфессия. Современный урбанистический образ жизни в це- щими компонентами являются локальные культурно-
лом не способствует сохранению традиционного обще- бытовые обычаи, особенности материальной культуры,
ства и является скорее фактором способствующим народных промыслов, фольклора, религиозных обрядов.
универсализации общественного сознания. От нацио- Схожая ситуация с православием, которая на про-
нальной традиции здесь остается только язык и набор тяжении большей части российской истории выступала
определенных «парадных» ценностей. Практически все основным стержнем русской идентичности. Обозначе-
российские политические партии пытались перед вы- ние собственной конфессиональной принадлежности
борами делать ставку на традиционные ценности, а становится опознавательным знаком, некой «данью
также вольно или невольно, использовать дискурс традиции», но не несет в себе мобилизационного со-
идущий от И. А. Ильина и П. Б. Струве [1], но актуаль- держания. Религиозному самоопределению способ-
ность данной интеллектуальной составляющей для ствуют следующие источники: традиционное воспита-
большинства населения современной Российской Фе- ние в семье для молодежи; этническая конфессиональ-
дерации вызывает определенные сомнения. ность, т.е. принадлежность к народу, который тради-
Одной из «парадных» ценностей, в частности, вы- ционно исповедует определенную религию; индивиду-
ступает русская классическая культура, которая при- альная критическая ситуация, жизненные потрясения.
надлежит преимущественно к позапрошлому веку и, При этом меньше половины верующих хотя бы иногда
разумеется, не задает мировоззренческих установок, посещают религиозные учреждения, а всего лишь 5%
важных жизненных стандартов и поведенческих моде- православных желает статуса «государственной рели-
лей будущего. Более того, с появлением технологий гии» для Русской Православной Церкви. Кроме того,
интернета и «кратких изложений», она значительной лишь 19% православных граждан выступают за созда-
массой молодежи даже и не освоена, поскольку «наши ние политической партии в основе идеологической
соотечественники сегодня смотрят на нее примерно парадигмы которой присутствовала бы религиозная
также, как современные греки - на развалины антич- направленность, а 73% выступают вообще против по-
ных Афин. То есть это нечто, что уже ушло и никоим добных проектов [3, с. 1546-1547].
образом не затрагивает нынешнюю жизнь» [2, с. 60]. В тоже время, как показали недавние события
Известно, что какая-то часть традиционной русской связанные с возвращением Крыма в состав России и
культуры и культур других народов России имеют ста- гражданской войной на территории Украины, консер-
тус «этнических», где основными структурообразую- вативная ценность традиционной державности и им-
перского контроля над «большим пространством» остается актуальной в глазах населения, и в силу этого, действующая власть смело осуществляет подобные стратегии. Однако и в этом случае остается вопрос, -на какие жертвы готовы пойти как элиты, так и политическое сообщество для реализации своих имперских и геополитических амбиций.
Национальная идентичность также предполагает наличие еще одного структурообразующего элемента традиционной ценности, такого как социальная солидарность. На данный момент, самоидентификация «граждан России» означает прежде всего, признание своей принадлежности государству и идентификацию с оставшейся после распада СССР территорией, а не отождествление с политической нацией состоящей из других таких же граждан. Современная Российская Федерация сталкивается с проблемой отсутствия политики по «производству-сохранению» интегрирующих ценностей, исторических, культурных и политических символов. На символическом уровне россиян объединяют в первую очередь события связанные с Великой Отечественной войной, которые на уровне исторической памяти во многом исходят еще из советской традиции. По заостренному, но отчасти справедливому замечанию В. Мартьянова: «Символическое объединение российской нации сейчас фактически сводится до одного единственного события из богатейшей российской истории - Великой Отечественной войны, которая начинает занимать в историографии современной России то же значение, что и рождение Христа в христианской хронологии» [4, с. 108].
Показательной стала горячая дискуссия о «поиске национальной идеи», инициированная еще Б. Н. Ельциным, и наглядно показавшая состояние глубокой идеологической и интеллектуальной пустоты, в которой пребывала Российская Федерация, что представляло заметную угрозу как для целостности общества и государства, так и для перспектив действующей верховной власти. Необходимо также вспомнить, что становлению основ национальной идентичности и «поиску национальной идеи» в этот исторический период, прямо препятствовал закрепленный на конституционном уровне запрет на государственную идеологию.
Официальные российские власти того времени так и не сделали каких-либо внятных заявлений по поводу собственного понимания «национальной идеи». В итоге, как в массовой прессе, так и в научных и околонаучных изданиях началась бурная, но достаточно разновекторная полемика по вопросу возможной интерпретации данного понятия. Общий мотив приведенных интерпретаций сводился к следующему: «осознания национальной идеи пока нет и ее нужно найти» [5]. В 2000-е годы, начиная с момента прихода к власти В. В. Путина, вопрос о преодолении центробежных тенденций в Российской Федерации достаточно успешно решался бюрократическими методами. На политико-смысловом уровне деятельность государства стала включать в себя:
- формирование отечественной концепции «многополярного мира» и самопрезентации России как страны, последовательно отстаивающей принципы национально-государственного суверенитета;
- приведение регионального законодательства и учебно-методических программ в соответствии с федеральными стандартами;
- усиление мер по государственной поддержке Русской Православной Церкви и традиционных Мусульманских Духовных Управлений;
- значительное увеличение вложений в отечественный профессиональный спорт и формирование культа «спортивного патриотизма».
В дальнейшем происходили и происходят попытки создания доктрин «суверенной демократии», «русского мира» с ярко выраженной консервативной составляющей. Близкий к действующей российской власти ученый В. А. Тишков писал: «Общая гражданская идентичность, которая достигается через понятие нации, не менее важна для государства, чем конституция, общие правовые нормы и охраняемые границы. Ибо этот общий дискурс о нации придает важную дополняющую легитимность государственной власти через создание образа, что последняя представляет некую целостность и осуществляет управление от ее имени и с ее согласия. Сегодня почти нет государств, которые бы не пользовались этим инструментом и не считали бы себя государствами-нациями» [6, с. 18]. Однако своего концептуального завершения все эти изыскания пока так и не нашли, хотя официально была предложена модель «российской гражданской нации», но она столкнулась со сложностями означенными выше.
Еще одна сложность, связанная с формированием национальной идентичности в РФ, была связана с асимметричностью статусного положения ее регионов. Мы во многом разделяем мнение В. Э. Багдасаряна, согласно которому угроза распада Российской Федерации определяется непосредственно в ее законодательстве, в частности в ст. 5 Конституции страны, где национальные республики в составе России наделяются термином «государство». «Существующее положение федерального устройства Российской Федерации не имеет аналогов в современной мировой практике. Ни в одной из существующих ныне стран, кроме России, национальные автономии не наделены статусом государства» [7, с. 135]. Этот принцип дополнялся признанием постсоветским российским руководством концепта «суверенитет субъектов федерации», которому на теоретическом уровне соответствует теория делимости государственного суверенитета. Последняя сводится к тому, что в федеративном государстве суверенную власть в равной мере осуществляют как федеральный центр, так и ее субъекты федерации, и ограниченным суверенитетом могут обладать как федерация, так и субъекты.
Отсутствие четкого законодательного определения национального суверенитета в рамках федеративного государства способствовало возникновению этнических квазиидеологий, в своих радикальных формах ставивших под сомнение территориальную целостность Российской Федерации.
На правовом уровне проблема неделимости суверенитета Российской Федерации была решена постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 г. №10-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» [8]. Постановлением суда разъяснялось, что Основной закон Российской Федерации не допускает иного носителя суверенитета, помимо многонационального народа Российской Федерации, следовательно, не предполагает какого-либо государственного суверенитета, кроме суверенитета России. Однако сама по себе кон-
цепция «титульных наций» имеющих право на собственные коллективные интересы, идентичность и историческую память сохранилась.
Локальные угрозы национальной идентичности сочетаются с усилением глобальных проблем усложнения функционирования национальных государств. Видимой формой угроз выступают так называемые «оранжевые» революции. Суть новейшей эпохи заключается в том, что контроль за действиями как оппозиции, так и власти в ходе гражданских противостояний, контролируются западными странами. Именно опасением того, что любой государственный, военный, политический деятель будет объявлен «мировым сообществом» военным преступником, объясняется недостаточное использование силы для разгона незаконных демонстраций.
Успешность функционирования данных технологий связана и с принятием элитой не западных стран привнесенных извне западных ценностей: демократии; прав человека; комплекса свобод и их кооптирование в транснациональные институты на уровне культуры, а также подсознания. В деятельности российского государства были периоды, когда она ставила себя по отношению к иным, незападным цивилизациям в позицию «вторичного придатка» западных проектов, несамостоятельного центра силы. Такая политика опасна тем, что может стать проводником для дальнейшей атомизации общества, приведения всего разнообразия мира к единому вестернизированному образцу общества и человека, к ликвидации суверенитетов национальных государств, к уничтожению разнообразия культур.
Формально государственные институты продолжают существовать, но перестают быть реально суверенными. Как отмечает Д. Юрьев: «Оказалось, что противостоящие интересам США и Западной Европы авторитарные режимы могут быть эффективно разрушены, а соответствующие территории взяты «под внешнее управление» после запуска определенных программ, страхуемых снаружи превосходящей военно-технической мощью и поддерживаемых общественным мнением «цивилизованных стран» [9]. Таким образом, данные варианты событий ведут к исчезновению многополярных цивилизационно-идентичных геополитических центров и установлению сетецентричной глобальной модели управления миром с единым центром.
К факторам, способствующим усилению консервативных начал в социально-политическом процессе в Российской Федерации, можно отнести:
- кризис либерального рыночного фундаментализма, с одной стороны, и наличествующий у значительной части населения скепсис по отношению к социалистическим принципам, с другой стороны;
- необходимость опоры на «нацию» как на источник суверенитета государства и легитимности власти;
- наличие в ряде субъектов Российской Федерации региональных и этнических квазиидеологий, направленных на те или иные формы постулирования социальной исключительности их носителей;
- неблагоприятная внешнеполитическая конъюнктура: расширение НАТО, разногласия с США и Европейским союзом, территориальные споры с Японией, а с недавних пор и с Украиной, периодические конфликты на постсоветском пространстве, в которые оказывается втянута Россия, угроза исламского экстремизма на Северном Кавказе и в Урало-Поволжье.
Специфика применяемых идеологических технологий примеренных администрацией Президента Вла-
димира Путина определялась вышеприведенными особенностями политической жизни Российской Федерации. По нашему мнению, непродуктивно рассматривать политическую систему вне исторической обстановки, в которой она зародилась и развивалась. Сама же предпутинская ситуация характеризовалась неопределенностью социального, политического, культурного будущего России и граждан страны. Отсутствовали сколько-нибудь внятные правила игры, стандарты и нормы поведения, трудно, и порой невозможным, оказалось определить в чем заключается интерес, потребности той или иной социальной группы. На региональном уровне ситуация ухудшалась «парадом суверенитетов», разрывом экономических и политических связей. Наблюдались процессы деградации управленческих, социальных и культурных институтов, высокая партийная фрагментация, наличие экстремистских организаций.
Своего рода либерально-консервативный идеологический синтез был предложен В. В. Путиным во время общения с общественностью 31 января 2006 г: «Есть только несколько фундаментальных вещей, которые нас объединяют, и главная из них - это любовь к Родине, любовь к своему Отечеству. Ничего нового мы здесь не придумаем. Что касается сопутствующих этому факторов - для того чтобы гордиться своей страной, нужно быть самодостаточными, эффективными, и здесь мы, конечно, в первую очередь должны говорить о конкурентоспособности каждого в отдельности гражданина страны и России в целом» [10]. В таком синтезе, разумеется, можно увидеть некоторую раздвоенность и возникает естественное желание услышать более «прорывные» идеи. Однако именно эта терминология, как оказалось, способна снимать внутренние политико-властные и социальные конфликты, способствовать стабилизации власти и консолидации общественной системы.
Тем не менее, несмотря на все сложности идейно-идентификационного процесса в России, сама публичная постановка этого вопроса со стороны первых лиц государства, и иных представителей научной и политической элиты может быть расценена как начало возвращения государства в сферу поддержания и формирования традиции, поддержки и развития культурно-духовного пространства. В противном случае, российская верховная власть будет иметь перспективу обречения на бесконечный поиск компромиссов между различными идейно-ориентированными силами в стране.
Таким образом, можно сделать вывод о незавершенности процесса поиска идейного стержня национальной идентичности, как некой самодовлеющей идеологии ориентированный на защиту традиции, в силу сложностей качественного определения и субъекта последней. Советская традиция, опирающаяся на контрэлитные силы, постепенно угасает, теряет свою актуальность в силу «разрушения-исчезновения» государства и соответствующих ему политических институтов.
Действующая российская власть опирается на комплекс идей связанных как с поднятием уровня патриотизма по отношению к своему государству, так и с целями достижения материального достатка людей, что на идеологическом уровне соответствует либерально-консервативному синтезу. Разумеется, такой консерватизм несет в себе функциональные основания, ибо формулируется как заказ власти или соответствует ее потребностям. Но это не является препятствием к
тому, чтобы данный идеологический ресурс отвечал интересам государства и запросам общества, способствовал поддержанию социального порядка, стабильности и прогрессивного развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Нечаев Д. Н. Консервативные ценности в программных документах политических партий РФ на парламентских выборах - 2011 // Среднерусский вестник общественных наук. 2013. №»1. С. 113-121.
2. Бызов Л. Г. Русское самосознание и социальные трансформации // Политический класс. 2007. №»1. С. 58-64.
3. Карамышев Р. Д. Государственно-конфессиональные отношения: концептуальный и социальный аспекты // Вестник Башкирского университета. 2009. Т. 14. №4. С. 1544-1548.
4. Мартьянов В. Строительство политической нации и этнонационализм. М.: Логос. 2006. №2. С. 94-109.
5. Россия в поисках идеи (анализ прессы) / отв. ред. Г. Сатаров // Фонд «ИНДЕМ». URL: indem.ru/ni/index.html (дата обращения: 15.02.2015).
6. Тишков В. А. Забыть о нации (Пост-националистическое понимание национализма) // Вопросы философии. 1998. №9. С. 3-26.
7. Багдасарян В. Э. Проблема региональной дезинтеграции как угроза российской государственности // Проблемы государственной политики регионального развития России. М., 2008. С. 119-140.
8. Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. №25. Ст. 2728.
9. Юрьев Д. Оранжевые политтехнологии Украины: «управление свободой». иЯЬ: Ийр^/^^^агсЫре^. ru/geoculture/orange-revolution/chestnut/technology/ (Дата обращения: 21.02.2015).
10. Стенограмма пресс-конференции Владимира Путина для российских и иностранных журналистов // Офи-
циальный сайт Президента России. URL: http:// archive.kremlin.ru/appears/2006/01/31/1310_type63380t ype63381type82634_100848.shtml (Дата обращения: 21.04.2015).
11. Путин В. В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета. 1999. 30 декабря.
12. Выступление Президента России Владимира Путина на расширенном заседании правительства с участием глав субъектов РФ 13 сентября 2004 года // Независимая газета. 2004. 14 сентября.
13. Инаугурация: выступления Дмитрия Медведева и Владимира Путина // Российская газета. 2012. 8 мая.
14. Стенограмма отчета В. В. Путина в Госдуме. URL: http: // www.regnum.ru /news/ 1520032.html ( дата обращения 10.04. 2015).
15. Путин В. В. Быть сильными: гарантии национальной безопасности для России // Российская газета. URL: http: // www.rg.ru/ 2012/02/20/ putin-armiya.html ( дата обращения 10.04.2015).
16. Путин В. В. Россия сосредотачивается - вызовы, на которые мы должны ответить // Известия. URL: http://izvestia.ru/ news/ 511884 (дата обращения 24.03.2015).
17. Предвыборная программа Всероссийской политической партии «Единая Россия» на выборах Президента России 4 марта 2012 года // Единая Россия, официальный сайт партии. URL: http: // www.er56.ru/ 21/2235 (дата обращения 24.02.2015).
18. Бунин И. М. Политические итоги президентской кампании 2004 года. URL: http: // www.mfit.ru/ parlamentZpubl_85.html (дата обращения 24.02.2015).
19. Соловей В. Д., Соловей Т. Д. Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма. М.: Феория, 2009.
20. Власть и общество в поисках доверия // «Время новостей». 2005. 26 апреля.
Поступила в редакцию 17.05.2015 г.
CONCEPTUAL PRINCIPLES OF FORMATION OF NATIONAL IDENTITY IN MODERN RUSSIA
© L. S. Abdullina
Bashkir state University 32 Zaki Validi St., 450076 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 273 66 83.
Email: als_ffs@mail.ru
The potential and contradictions of the formation process of national identity of modern Russian Federation has been revealed in the article. The author notes that the urbanistic way of life does not contribute to the preservation of traditional society and notes that only language and set of definite "parade values" remain. It is known that the Russian traditional society with the emergence of Internet technologies, a large mass of youth is not mastered yet, so it does not set a world outlook orientation and behavioral models of the future. Analogical is the situation with Orthodoxy, which for considerable part of Russian history was the core of Russian identity. Currently, the designation of personal religious affiliation is becoming an identification sign, the so-called "a tribute to tradition", but it does not carry the content mobilization. The following sources contribute to religious self-determination: first, it is a traditional upbringing in the family for young generation; second, it's ethnic confessional basis, e.g. belonging to the people, which practices a definite religion and third, it is individual critical situation and troubles of life. National identity also assumes the existence of one more structure-forming element of traditional value such as social solidarity. At the moment the self-identification of "citizens of Russia" means first of all the recognition of self-belonging to the state and identification with the territory remained after the Soviet Union collapse but not identification with a political nation consisting of other citizens. The modern Russian Federation continues to face the problem of the lack of policy for production and preservation of integrating values, historical, cultural, political symbols. The search for "national idea" acquired the practical meaning when V. V. Putin came to power, when the government starter started to form the national concept of "multipolar world" and the self-presentation of Russia as a country, which successively stands for the principles of national state sovereignty.
Keywords: tradition, political symbols, national idea, national identity, sovereignty, patriotism, "parade values ", national state, classical culture, confession.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at bulletin_bsu@mail.ru if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Nechaev D. N. Srednerusskii vestnik obshchestvennykh nauk. 2013. No. 1. Pp. 113-121.
2. Byzov L. G. Politicheskii klass. 2007. No. 1. Pp. 58-64.
3. Karamyshev R. D. Vestnik Bashkirskogo universiteta. 2009. Vol. 14. No. 4. Pp. 1544-1548.
4. Mart'yanov V. Stroitel'stvo politicheskoi natsii i etnonatsionalizm [Construction of political nation and ethno-nationalism]. Moscow: Logos. 2006. No. 2. Pp. 94-109.
5. Rossiya v poiskakh idei (analiz pressy). Ed. G. Satarov. Fond «INDEM». URL: http://www.indem.ru/ni/index.html (data obrashcheniya: 15.02.2015).
6. Tishkov V. A. Voprosy filosofii. 1998. No. 9. Pp. 3-26.
7. Bagdasaryan V. E. Problemy gosudarstvennoi politiki regional'nogo razvitiya Rossii. Moscow, 2008. Pp. 119-140.
8. Sobranie zakonodatel'stva Rossiiskoi Federatsii. 2000. No. 25. St. 2728.
9. Yur'ev D. Oranzhevye polittekhnologii Ukrainy: «upravlenie svobodoi». URL: http://wwwarchipelag.ru/geoculture/orange-revolution/chestnut/technology/ (Data obrashcheniya: 21.02.2015).
10. Stenogramma press-konferentsii Vladimira Putina dlya rossiiskikh i inostrannykh zhurnalistov. Ofitsial'nyi sait Prezidenta Rossii. URL: http://archive.kremlin.ru/appears/2006/01/31/1310_type63380type63381type82634_100848.shtml (Data obrashcheniya: 21.04.2015).
11. Putin V. V. Nezavisimaya gazeta. 1999. 30 dekabrya.
12. Vystuplenie Prezidenta Rossii Vladimira Putina na rasshirennom zasedanii pravitel'stva s uchastiem glav sub''ektov Pp. 13 sentyabrya 2004 goda. Nezavisimaya gazeta. 2004. 14 sentyabrya.
13. Inauguratsiya: vystupleniya Dmitriya Medvedeva i Vladimira Putina. Rossiiskaya gazeta. 2012. 8 maya.
14. Stenogramma otcheta V. V. Putina v Gosdume. URL: http:. www.regnum.ru /news/ 1520032.html ( data obrashcheniya 10.04. 2015).
15. Putin V. V. Byt' sil'nymi: garantii natsional'noi bezopasnosti dlya Rossii. Rossiiskaya gazeta. URL: http: // www.rg.ru/ 2012/02/20/ putin-armiya.html ( data obrashcheniya 10.04.2015).
16. Putin V. V. Rossiya sosredotachivaet-sya - vyzovy, na kotorye my dolzhny otvetit'. Izvestiya. URL: http://izvestia.ru/ news/ 511884 (data obrashcheniya 24.03.2015).
17. Predvybornaya programma Vserossiiskoi politicheskoi partii «Edinaya Rossiya» na vyborakh Prezidenta Rossii 4 marta 2012 goda. Edi-naya Rossiya, ofitsial'nyi sait partii. URL: http: // www.er56.ru/ 21/2235 (data obrashcheniya 24.02.2015).
18. Bunin I. M. Politicheskie itogi prezident-skoi kampanii 2004 goda. URL: http:. www.mfit.ru/parlament/publ_85.html (data obrashcheniya 24.02.2015).
19. Solovei V. D., Solovei T. D. Nesostoyavshayasya revolyutsiya. Istoricheskie smysly russkogo natsionalizma [Cancelled revolution. Historical sense of Russian nationalism]. Moscow: Feoriya, 2009.
20. Vlast' i obshchestvo v poiskakh doveriya. «Vremya novostei». 2005. 26 aprelya.
Received 17.05.2015.
