CC BY
544
основе нужно разрабатывать специфические языковые правила для разных видов правовых актов — законов, правительственных, ведомственных и локальных актов, технико-юридических актов, международно-правовых актов. Тогда удается реально упорядочить «оборот» и восприятие многообразных по содержанию и форме правовых актов.
Что целесообразно сделать? По нашему мнению, надо решить комплекс вопросов. Следует обновить правила подготовки и принятия законов, ведомственных актов, разра-
ботать и утвердить постановлением Правительства РФ «Общие правила юридической техники»; ускорить принятие федерального закона «О нормативных правовых актах», в котором должны быть базовые нормативные характеристики правовых актов. Необходимо обновить Классификатор правовых актов. Требуется ввести обучение государственных служащих и депутатов основам юридической техники; расширить изучение юридической техники в вузах. Будут полезны справочники и пособия по данной тематике.
Идея законопроекта: сущность, практическая ценность, технико-юридическое оформление
В. М. Баранов
В современной отечественной и зарубежной юридической литературе отсутствует единство мнений по весьма важному вопросу — какой элемент законотворческой деятельности выступает ее начальным звеном.
Стадия законодательной инициативы, как правило, рассматривается формально-юридически, без надлежащей опоры на реальные закономерности правотворческого процесса современной России.
Так или иначе, но из сферы научного анализа правоведов в силу разных причин, по существу, ис-
Баранов Владимир Михайлович — помощник начальника Нижегородской академии МВД России по инновационному развитию научной деятельности, профессор, доктор юридических наук, заслуженный деятель науки РФ.
чез феномен «идея законопроекта». В российском законодательстве идея законопроекта отражения не получила, хотя отдельные ее элементы обнаружить можно.
Представляется, что идея законопроекта обладает вполне определенным логико-гносеологическим статусом, занимает важное место в понятийных рядах теории правотворчества. И самое главное — идея законопроекта представляет собой активно функционирующий практический элемент правотворческой деятельности.
В качестве рабочего операционального определения можно предложить следующее.
Идея законопроекта — относительно самостоятельный прием законотворческой техники, применяемый для обозначения организационно автономной начальной стадии законо-
дательной деятельности, представляющей собой систему научных или вненаучных суждений о необходимости принятия новых либо изменения или отмены действующих правовых норм высшей юридической силы, предмете и основных методах законодательной регламентации, ее целях и ожидаемом результате.
Необходимость включения в теорию и практику правотворчества «идеи законопроекта» обусловливается следующими обстоятельствами.
Во-первых, это требуется для формирования более точного общетеоретического представления о структуре, механизме и процессе «запуска» начальной стадии законотворчества. Идея законопроекта позволяет конкретизировать стадию законодательной инициативы и «высветить» новые содержательные и технико-юридические ее линии (идеи законопроекта) взаимосвязи с концепцией законопроекта. Идея законопроекта нередко отождествляется с его концепцией. Так, В. Б. Исаков дает следующее наименование первой стадии подготовки проектов законов — «формирование идеи (концепции) за-конопроекта»1.
Идея законопроекта предшествует его концепции. Концепция законопроекта — гораздо более поздняя стадия законотворческой деятельности, т. е. когда идея уже оценена и принято решение «развивать» ее в законопроект2. Различение идеи и концепции законопроекта желательно и по практическим обстоятельствам. Уровень юридической подготовки нашего депутатского корпуса таков, что очень
1 Исаков В. Б. Стадии подготовки проектов законов // Законодательная техника. М., 2000. С. 59—60. Тот же подход развивается им в статье «Приемы юридической техники на начальных стадиях законодательного процесса» // Юридическая техника. 2007. № 1. С. 172—178.
2 Подробнее см.: Баранов В. М. Концепция законопроекта. Н. Новгород, 2003.
немногие из депутатов могут сами подготовить полноценную концепцию законопроекта, объективно и своевременно оценить качество подготовленной кем-то концепции. Но оценить четко сформулированную идею законопроекта в состоянии почти все депутаты.
Во-вторыьх, признание в качестве начального этапа идеи законопроекта может способствовать усовершенствованию планирования законодательной деятельности как на федеральном, так и на региональном уровнях. Однако нужно несколько изменить правовой режим работы компетентных органов с поступающими идеями законопроектов.
Сроки рассмотрения и оценки выдвинутых идей законопроектов должны быть значительно увеличены и различаться в зависимости от «масштаба» предлагаемого законодательного нововведения. От трех месяцев до одного года — представляются целесообразными такие временные интервалы для объективной оценки идей законопроектов.
При этом мы исходим из того, что есть смысл в составлении трехлетних планов законодательных работ. Ведь финансово-экономическое обеспечение законопроектов не может находиться «в отрыве» от государственного бюджета и его временных характеристик.
В-третьих, четкое юридическое оформление идеи законопроекта и последующая тщательная аналитическая работа всех участников правотворческого процесса над ней позволят сэкономить интеллектуальные, организационные и материальные ресурсы при вынужденном рассмотрении компетентными органами разных, порой совершенно «несуразных», «шальных» проектов нормативных правовых актов.
В связи с этим приведем следующие данные.
В день последнего пленарного заседания в Государственную Думу Федерального Собрания РФ чет-
вертого созыва было внесено 24 законопроекта (за два дня до этого было еще 17). Некоторые депутаты, опасаясь, что они лишатся своих полномочий, решили в спешном порядке оставить свое «правотворческое богатство» на рассмотрение нового состава законодательного органа. Депутат Алексей Митрофанов за четыре года выступал с законодательными инициативами 120 раз, Алексей Чуев — 119 раз, Николай Безбородов — 103 раза, Геннадий Кулик — 102 раза, Владислав Резник — 100 раз, Павел Крашенинников — 94 раза, Владимир Пехтин — 93 раза3. И это при том, что ряд комитетов Государственной Думы ФС РФ четвертого созыва (например, комитет по делам ветеранов) за те четыре года рассмотрел всего по пять-шесть законопроектов4 .
Представляется, что столь мощное «фонтанирование» законодательными идеями не может не сказываться на их качестве, обоснованности, реализуемости.
Административная ответственность за курение за рулем, запрет размещать в СМИ объявления об оказании услуг сексуального характера, обязательность привлечения к общественным работам тех, кто получает пособие по безработице, налог на бездетность, запрет абортов без согласия мужа — вот лишь некоторые «скандальные», как их именует пресса, идеи законопроектов, выдвинутых депутатами разных уровней в последнее время5.
3 См.: Шкель Т. Хорошая идея приходит вовремя. Думский портфель, несмотря на закрытие осенней сессии, продолжает пополняться законопроектами // РГ. 2007. 22 ноября.
4 См.: Фаризова С. Новая Дума будет работать по-старому. Если в нее не придет Владимир Путин / С. Фаризова, В. Хамраев // Коммерсантъ. 2007. 5 декабря.
5 См.: Горелик О. Курение в машине запре-
тить! Эти и другие скандальные идеи обсудят депутаты // Известия. 2007. 9 октября.
В «Собрании законодательства РФ» систематически публикуются постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ из трех типичных пунктов: а) отклонить проект федерального закона; б) направить постановление и указанный проект федерального закона автору (инициатору); в) настоящее постановление вступает в силу со дня его принятия6. Отклоняются концепции законопроектов либо проекты законов как отдельных депутатов, так и депутатских групп.
В связи с этим возникает несколько вопросов: во сколько ежегодно обходится работа Законодательных собраний субъектов РФ и отдельных депутатов при подготовке данных документов, сколько организационных затрат ушло на их рассмотрение в комитетах, рабочих группах, экспертных советах? Зачем было доводить проблему до уровня проекта федерального закона? Не лучше ли тщательно исследовать вопрос на уровне идеи законопроекта? Для чего ждать вето Президента, если необоснованная законодательная инициатива может быть отвергнута на стадии формулирования идеи законопроекта?
Представляется полезным ежегодно готовить и публиковать обзор об отклоненных законопроектных документах с указанием их авторов и причин, по которым эти инициативы были отвергнуты. Обзоры такого рода могут иметь непреходящую правовую ценность и объективно помочь:
а) определить реальный уровень профессионализма того или иного участника законотворческого процесса;
б) депутатам Государственной Думы и членам Совета Федерации Федерального Собрания РФ приобрести опыт законотворчества на «чужих» ошибках;
6 См.: СЗ РФ. 2007. № 42. Ст. 4942, 4950, 4951, 4954—4957, 4969—4971, 4974—4979, 5000—5005.
в) населению выработать позицию при выборе кандидатов в органы власти;
г) лишить возможности депутата проявлять лжеинициативу, маскировать свою бездеятельность ссылками на то или иное число предложенных законопроектов;
д) «выбить» из рук недобросовестных политиков аргументы о профессиональной слабости (либо силе) тех или иных законодателей;
е) остановить «вал» недоброкачественных идей, концепций законопроектов и дополнений к законам;
ж) научно-исследовательской и учебно-воспитательной работе юридических вузов.
Таким образом, мы выскажем, может быть, спорное и малоприятное для участников законотворческого процесса предложение.
Достоверное установление факта неоднократного предложения явно необоснованной идеи, концепции законопроекта (либо изменения действующего закона) должно служить основанием для привлечения конкретного участника законотворчества к соразмерной дисциплинарной либо моральной ответственности.
Нельзя забывать, что рассмотрение заведомо «мертвых» идей и концепций законопроектов (равно и многих иных законодательных инициатив) неизбежно ведет к трате времени, денежных средств и торможению принятия нужных и качественно подготовленных документов.
И не следует опасаться, что введение такого вида юридической ответственности снизит правовую активность депутатского корпуса. Сам факт существования такой ответственности (дополненной моральной, корпоративной ответственностью) может стать серьезным барьером для выдвижения идей и концепций законопроектов не по юридическим, а по политическим соображениям.
В-четвертых, определение статуса идеи законопроекта, призна-
ние ее функциональных возможностей может помочь кардинально изменить организацию научно-исследовательской работы в аспирантурах (адъюнктурах) и докторантурах.
Совершенно ненормально (и в этом повинны не только соискатели ученых степеней, но и их научные руководители (научные консультанты), когда почти каждый диссертант предлагает по итогам своих «нетленных» изысканий издать кодекс, федеральный либо региональный закон, изменить ту или иную статью Конституции РФ. Как правило, предлагается без всякой аргументации только наименование закона или кодекса. Многие соискатели ученых степеней в области экономики, педагогики и других гуманитарных наук, как ни странно, также в своих диссертациях предлагают «новые» законы.
Думаю, «планка» должна быть снижена, желательно ориентировать соискателей на краткое формулирование идеи законопроекта (либо иного акта). Неплохо было бы это условие отразить в инструктивных документах ВАКа. Полагаю, что такой шаг хотя бы частично «оздоровит» ситуацию и выставит барьер для выдвижения заведомо искусственных и субъективных законодательных инициатив.
В-пятыьх, оперирование идеей законопроекта может помочь в корректировке некоторых проблемы методики существующего юридического образования. Речь идет о некоторых нюансах дидактического аспекта идеи законопроекта.
Критика, зачастую чрезмерно резкая, действующего российского законодательства в нашей учебно-методической литературе (я уже не говорю об устном лекционном творчестве) нелучшим образом сказывается на профессиональной подготовке юристов. Ясно, что публичная критика действующего законодательства оживляет учебный процесс, позволяет преподавателю са-
моутвердиться, вызывает неподдельный (а иногда — и нездоровый) интерес у обучаемых. Но кто знает — как в итоге это сказывается на чувстве законности студента, на его последующей готовности «культурно бороться» за правопорядок?
Один из «мягких» вариантов — делать упор на идеи законов действующих и проектируемых, на их ошибочную интерпретацию и реализацию.
В-шестыьх, официальное закрепление «правотворческого статуса» идеи законопроекта может выступить мощным катализатором «народной», гражданской законодательной инициативы. И сейчас обращения граждан в самые разные инстанции по поводу необходимости принятия того или иного нормативного правового акта, изменения сущности либо порядка юридической регламентации не так уж редки. Однако правовая основа таких инициатив настолько зыбкая, что подавляющее большинство их реально не оценивается.
Знание того, что оформление идеи законопроекта выступает одним из начальных юридических фактов правотворческого процесса, позволит инициатору более решительно добиваться обстоятельного рассмотрения своего предложения.
Опасаться огромного «всплеска» подготовки и направления в компетентные органы идей законопроектов не приходится, но то, что процесс участия граждан и их законных объединений в законотворчестве при таком подходе упорядочивается, становится демократичнее, очевидно. Сам «микроклимат» вовлечения граждан в правотворчество в такой ситуации улучшается за счет демонстрации более серьезного, более внимательного отношения законосоставителей к «народному» правотворчеству.
Существующие ныне в федеральном и региональном законодательстве условия реализации пра-
ва законодательной инициативы для подавляющего большинства граждан непосильныь и организационно-технически невыполнимы.
Например, в соответствии со ст. 4 «Законодательная инициатива» Закона г. Москвы от 14 декабря 2001 г. № 70 «О законах города Москвы и постановлениях Московской городской Думы» «гражданская законодательная инициатива реализуется внесением в Московскую городскую Думу проекта закона города Москвы»'.
Указом мэра Москвы от 13 февраля 2006 г. № 11 утверждены объемные Методические правила подготовки проектов законов г. Москвы8. Надо обладать большим «правовым романтизмом», чтобы верить в возможность гражданина освоить эти правила и дать: а) социально-экономическое обоснование необходимости принятия закона г. Москвы;
б) правовое обоснование необходимости принятия закона г. Москвы;
в) прогноз последствий принятия закона г. Москвы.
В-седьмых, фиксация и последующее системное оперирование идеей законопроекта необходимы для ранней диагностики содержатель-ныьх правотворческих ошибок. Не следует забывать, что законотворческая деятельность рискогенна9. На стадии оценки идеи законопроекта вполне можно снизить ее рис-коемкость, предотвратить некоторые из содержательных дефектов на начальном этапе правотворчества.
В-восьмых, обращение к идее законопроекта может существенно повлиять на технико-юридическую составляющую актов высшей юри-
7 Сборник нормативных документов по законодательной работе в городе Москве. М., 2006. С. 9.
8 Там же. С. 29—64.
9 См.: Малышева И. В. Законотворческий риск: понятие, виды, детерминация: Авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2007.
дической силы. С сожалением приходится констатировать, что каждый седьмой закон, подписанный Президентом России, содержит технико-юридические, в том числе грамматические ошибки.
Идея законопроекта, по всей видимости, должна «просматриваться» и в наименовании предлагаемого юридического акта. В связи с этим трудно признать разумной и оправданной сложившуюся и все расширяющуюся практику подготовки и принятия федеральных законов с таким неопределенным названием — «О внесении изменений в отдельные законодательные акты» (курсив мой. — В. Б.). Несколько конкретнее, но столь же малопривлекательно именуется Федеральный закон от 1 декабря 2007 г. № 311-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обеспечения военнослужащих и сотрудников некоторых федеральных органов исполнительной власти» (курсив мой. — В. Б.)10. Федеральный закон от 29 ноября 2007 г. № 287-ФЗ называется «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» (курсив мой. — В. Б.)11 .
Можно ли по таким названиям «уловить» идею и направленность вышеназванных законов? Вряд ли сугубо техническое название способно привлечь внимание граждан, оно, очевидно, рассчитано на узких специалистов. Кроме того, понятие «законодательный акт» в Конституции России отсутствует, а его док-тринальные трактовки весьма раз-ноплановы и противоречивы.
В-девятых, директивное определение статуса идеи законопроекта позволит по-иному взглянуть на проблему авторства законов. Ука-
10 СЗ РФ. 2007. № 49. Ст. 6072.
11 СЗ РФ. 2007. № 49. Ст. 6048.
зание на авторство идеи законопроекта может существенно повысить не только ее качество, но и ответственность инициатора юридического акта.
Субъекты идей законопроектов чрезвычайно многочисленны и разнообразны по своему социальному «весу», политико-юридическим амбициям, уровню правовой и общей культуры. Одинаковым ли должно быть отношение государства к выдвигаемым ими идеям законопроектов, или есть смысл по каким-либо критериям вычленять наиболее интересные, общественно значимые, перспективные?
В преддверии декабрьских выборов 2007 г. в Государственную Думу Федерального Собрания РФ политическими партиями и общественными движениями было опубликовано в программах множество законодательных идей и предложено немало конкретных законопроектов.
Зададим несколько важных вопросов:
должны ли государство и ведущие институты гражданского общества как-то оценивать эти правовые идеи, или они — объект сугубо политической борьбы;
на основе каких критериев можно юридические предложения квалифицировать в качестве идеи законопроекта и на чем основываться, отказывая в присвоении такого статуса;
обязаны ли победившие на выборах и ставшие правящими четыре партии обобщить законодательные предложения программ проигравших противников, подвергнуть их объективной экспертизе и включить в случае одобрения в план собственных законопроектных работ;
этично ли победившим партиям подготовить и опубликовать развернутые отрицательные отзывы на необоснованные, явно популистские, демагогические идеи законопроектов, заявленных перед выбо-
рами в программах оппозиционных партий;
есть ли смысл, например, общественной палате организовать широкомасштабные публичные обсуждения реальности и ценности выдвинутых в программах политических партий идей законопроектов?
Важен также вопрос о месте закрепления правового статуса идеи законопроекта.
Полагаем, что дефиницию идеи законопроекта целесообразно (в целях более быстрого «вживления» этого феномена в правотворческую практику) поместить в нескольких юридических актах. Идеальный вариант — дать развернутое описание идеи законопроекта в готовящемся федеральном законе о нормативных правовых актах. Но поскольку ожидать его принятия в ближайшее время не приходится, то обсуждаемое понятие можно «расположить» в Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания РФ перед описанием структуры и целей концепции законопроекта.
Раскрывая право законодательной инициативы, ст. 104 Регламента Государственной Думы РФ 1998 г. предполагает в качестве исходного пункта законодательного процесса текст законопроекта (за исключением поправок к законопроекту). Это слишком высокое требование. Статья 95 Регламента Государственной Думы РФ 1994 г. была более демократичной — право законодательной инициативы могло осуществляться в форме внесения в Думу «законодательных предложений о разработке и принятии новых федеральных конституционных законов и федеральных законов» (курсив мой. — В. Б.).
Идея законопроекта — более точное, более определенное понятие, нежели законодательное предложение (которое зачастую у депутатов было только устным).
Кроме этого, учитывая реальную влиятельность многочисленных методических правил, пособий, ука-
заний, советов, рекомендаций о законопроектной деятельности как на федеральном, так и на региональном уровнях12, целесообразно зафиксировать идею законопроекта и в них. С сожалением приходится констатировать, что не только жанр, но и юридическая сила многих методических правил, принимаемых самыми разными органами государственной власти и управления, не определены.
Буквальное толкование некоторых новейших юридических актов вызывает нарекания.
Так, п. 2 постановления Правительства РФ от 17 ноября 2007 г. № 781 «Об утверждении Положения об обеспечении безопасности персональных данных при их обра-
12 См., например: Письмо Министерства юстиции РФ от 23 февраля 2000 г. № 1187
«Рекомендации по подготовке и оформлению проектов федеральных законов». М., 2000; Законотворчество в Российской Федерации. Методическое пособие по подготовке и принятию законов. СПб., 2006; Указ мэра Москвы от 13 февраля 2006 г. № 11 «О методических правилах подготовки проектов законов города Москвы» // Сборник нормативных документов по законопроектной работе в городе Москве. М., 2006. С. 29—64; Бутаев В. И. Методическое пособие по оказанию органами внутренних дел содействия избирательным комиссиям в реализации их полномочий при подготовке и проведении выборов органов государственной власти и органов местного самоуправления. М., 2007; Приказ Министерства сельского хозяйства РФ от 17 сентября 2007 г. № 522 «Об утверждении методики распоряжения средствами федерального бюджета на развитие информационно-консультационного обслуживания в сельской местности» // РГ. 2007. 14 нояб.; Приказ Министерства промышленности и энергетики РФ от 10 октября 2007 г. № 422 «Об утверждении методических указаний по разработке Концепции инвестиционного проекта, претендующего на включение в перечень приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов» // РГ. 2007. 23 нояб.
ботке в информационных системах
13
персональных данных»13 гласит: «Федеральной службе безопасности Российской Федерации и Федеральной службе по техническому и экспортному контролю утвердить в пределах своей компетенции в 3-месячный срок нормативные правовые акты и методические доку-ментыь, необходимые для выполнения требований, предусмотренных Положением, утвержденным настоящим постановлением» (курсив мой. — В. Б.). Здесь союз «и» после словосочетания «нормативные правовые акты» вполне определенно означает, что методические документы к ним не относятся. И при этом правительство подчеркивает их необходимость, а по сути — обязательность для реализации принятых юридических норм.
Между тем немало методических правил, указаний оформляется приказами министерств, постановлениями или распоряжениями должностных лиц государственного аппарата.
Полагаем, что этот тип юридических актов (назовем их «методические правовые документы») необходимо унифицировать, дать им единое наименование и в каждом конкретном случае при его утверждении избирать адекватную форму (закон, указ, приказ, распоряжение).
Представляется, что наиболее подходящей является «привязка» этих документов к рекомендациям по следующим соображениям. «Методические рекомендации» — устоявшееся и понятное должностным лицам и гражданам словосочетание. Ныне мало кто сомневается в существовании рекомендательных норм права. Речь идет о том, что методические рекомендации в профессиональном и массовом правосознании ассоциируются пусть с «мягкой», но юридической обязательностью. В настоящее время
13 СЗ РФ. 2007. № 48 (2 ч.). Ст. 6001.
нет препятствий для активизации в сфере правотворчества рекомендательного метода. Этот метод государственного управления удобен и тем, что оставляет участникам законотворческого процесса возможность, рассмотрев предлагаемые рекомендации, «скорректировать» их с учетом особенностей своего ведомства, региона, специфики предмета правовой регламентации.
Рекомендации различных международных организаций и органов выступают в качестве источника международного права и, как правило, с учетом официально заявленных оговорок, государствами выполняются14.
В праве ЕС, как известно, содержатся источники вторичного права (регламент, директива, решение, заключение), среди которых называются и рекомендации. По мнению специалистов, отсутствие у рекомендаций обязательной силы не дает оснований для лишения их статуса источников вторичного права ЕС, а лишь исключает возможность применения санкций за неисполнение закрепленных в них правил15. И действительно, они представляют собой самостоятельное нормативное явление, поскольку создают условия для принятия норм права. Иными словами, правовые рекомендации здесь содержат побуждение к юридическому действию.
В конце 2005 г. вышло в свет небольшое, но весьма интересное в теоретическом аспекте и полезное в практическом плане издание — «Комментарии к Методическим рекомендациям по юридико-техничес-кому оформлению законопроектов». В 2007 г. появилось второе, исправ-
14 См.: 131-м законом по 143-й резолюции. Россия выполнила рекомендации Совета Европы по развитию местной и региональной демократии // Известия. 2007. 28 нояб.
15 См.: Шевцов А. Л. Система источников развития права Европейского Союза (теоретико-правовое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2007. С. 20.
ленное и дополненное издание16. Работа включает не только методические рекомендации по юридико-техническому оформлению законопроектов, но и комментарии к некоторым их положениям.
В комментариях приводятся примеры и правовые конструкции, не вошедшие в текст Методических рекомендаций, но имеющие практическую значимость, акцентируется внимание на ошибках, наиболее часто встречающихся при оформлении законопроектов, раскрывается суть некоторых рекомендаций и разъясняются цели установления и применения конкретных юридико-технических правил.
Речь идет о том, что комментарии в любом случае не могут содержать рекомендательные нормы права, а в данном случае выражают личное мнение авторов. Но гораздо важнее иной юридический нюанс — по изданию неясно, кто именно и когда утвердил эти методические рекомендации. А без этих реквизитов, думается, относить материал к официальному и юридически обязательному документу нельзя.
Некоторые из предлагаемых в этом документе рекомендаций (например, о преамбулах нормативных правовых актов) неприемлемы и в состоянии причинить вред текущему и планируемому законо-
17
творческому процессу1'.
16 Комментарии к Методическим рекомендациям по юридико-техническому оформлению законопроектов. М., 2005; Комментарии к Методическим рекомендациям по юридико-техническому оформлению законопроектов. М., 2007.
17 Критические рассуждения и доказательства по этому поводу см.: Баранов В. М.
И последнее. Требуется создание многоуровневой системы учета и организации оценки выдвинутых идей законопроектов. Постепенно сформируется банк идей законопроектов. Для выполнения этой масштабной работы необходим независимый общественный центр, который сам не должен оценивать суть идей законопроектов. Он должен взять на себя сугубо технические функции — регистрацию и организацию общественной экспертизы качества и перспективности идей законопроектов. И здесь неоценимую помощь может оказать Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, где в советское время велась картотека законодательных предложений (она и сейчас существует). С началом перестройки эта уникальная и очень нужная работа прекратилась, но методология, методика и техника систематизации законодательных идей не пропали и, по всей видимости, многое из наработанного в этой области вполне можно использовать.
Преамбула как предмет методических рекомендаций по юридико-техническому оформлению законопроектов / Баранов В. М., Хачатурова Л. К. // Вестник Саратовской государственной академии права. 2006. № 2. С. 26—35; Баранов В. М. Преамбулы нормативно-правовых актов в практике конституционного правосудия / Баранов В. М., Хачатурова Л. К. // Вестник Саратовской государственной академии права. 2007. № 1. С. 8—17; Баранов В.М. Преамбулы нормативных правовых актов в практике судов общей юрисдикции (по материалам Верховного Суда Российской Федерации) / Баранов В. М., Хачатурова Л. К. // Вестник Саратовской государственной академии права. 2007. № 3. С. 8—15.
