CC BY
71
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИДЕЯ СОЦИАЛИЗМА И ДЕНЬГИ: СТОЛЕТИЕ НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ _ЭКСПЕРИМЕНТА_
Ольшевский Валерий Георгиевич
Доцент, канд. экон. наук, профессор, Почетный доктор Российской академии естествознания, г. Минск
АННОТАЦИЯ
В статье в кратком изложении описана предпринятая в Советской России попытка реализации социалистической идеи в виде «безденежного социализма» и его последующей модификации. Вывод, который может быть сделан внимательным читателем, состоит в том, что это - российская идиома, непереводимая на языки других народов мира: не общество без денег, а общество, нуждающееся в деньгах. Постсоветским обществам в целом, и отдельным людям необходимо учиться более полной реализации позитивного потенциала денег и нейтрализации их разрушительных потенций. Этому может способствовать определённая «гомогенизация» исторического сознания, устранение дефицита знаний и преодоление заблуждений прошлого.
ABSTRACT
In article in a summary the attempt of realization of socialist idea undertaken in the Soviet Russia as «moneyless socialism» and its subsequent updating is described. The conclusion which can be made by the attentive reader, is, that it - the Russian idiom, untranslatable on languages of other nations of the world: not a society without money, and a society requiring for money. To the postsoviet societies as a whole, and to separate people it is necessary to study in more full realization of positive potential of money and neutralization of their destructive potentialities. This can be promoted by certain «homogenization» of historical consciousness, elimination of deficiency of knowledge and overcoming of errors of the past.
Ключевые слова: идея социализма; деньги; «безденежный социализм»; социальный эксперимент.
Keywords: idea of socialism; money; «the moneyless socialism»; social experiment.
Проблема соотношения рационального и эмоционального, Знания и Веры не утрачивает актуальности. История даёт всё больше свидетельств того, что красивая сказка, миф гораздо привлекательнее суровой действительности, а утопии, даже если попытки их реализации дорого обходятся народам, демонстрируют поразительную живучесть. Об этом стоит подумать в год 100-летнего юбилея Октября, тем более что, согласно констатации министра культуры России доктора политических и доктора исторических наук В.Р. Мединского, русская революция в общественном сознании сегодня одновременно и сакрализирована, и проклята. Адекватная оценка Октября и его следствий имеет и познавательное, и практическое значение, так как без понимания не только достижений, но и заблуждений, трагедий прошлого нельзя построить безопасное будущее. Отмечая юбилей Октября, важно не ограничиваться славословиями о величии исторического прорыва к социализму, а предпринять усилия, направленные на восстановление полноты исторической правды.
В юбилейном году велик соблазн маэстозных, торжественно-величальных оценок начатой большевиками в октябре 1917 г. попытки построения на земле специфически понимаемого справедливого общества посредством распропагандированных В.И. Лениным мировой социалистической революции, установления «диктатуры пролетариата» в мировых масштабах и создания «Всемирной Федеративной Республики Советов». Многие не знают, а те, кто знает, предпочитают не вспоминать, что Ле-
нин неоднократно повторял: захват власти был осуществлён большевиками исключительно в уверенности и надежде на скорую мировую революцию. «Все наши надежды на окончательную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном предвидении», - писал он в январе-феврале 1918 г. [14, с. 245]. В первые годы советской власти большевики ждали мировую революцию буквально со дня на день. «Победа пролетарской революции во всём мире обеспечена. Грядет основание международной Советской республики», -говорил Ленин в начале марта 1919 г. на I конгрессе Коминтерна [10, с. 511].
«Научное предвидение» не подтвердилось, пришлось менять ориентиры. Гораздо более сложной проблемой оказалась организация экономической жизни. Первоначальные представления революционеров о социалистической экономике были чрезвычайно смутными. Ленин считал важнейшей задачей организации социализма обеспечение «универсального, всесильного, вездесущего, непреоборимого,... повсеместного, всеобщего» учета и контроля. Определяя перспективы социалистического строительства в преддверии Октября, он писал: «Учет и контроль - вот главное, что требуется для «налажения», для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества. Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного «синдиката». Всё дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и
получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок» [12, с. 101].
После завоевания власти ясности не прибавилось. Ленин говорил 4 декабря 1917 г. на заседании рабочей секции Петроградского совета: «Конкретного плана по организации экономической жизни нет и быть не может. Его никто не может дать. А сделать это может масса снизу, путем опыта. Будут, конечно, даны указания и намечены пути, но начинать нужно сразу и сверху и снизу» [13, с. 147-148]. Начали с «экспроприации экспроприаторов» -национализации и введения рабочего контроля, но противоречия формального обобществления вызывали противодействие даже руководителей экономического блока Совнаркома и ВСНХ [см.: 17]. Национализированные предприятия останавливались не только из-за недостатка сырья, материалов, но и из-за постоянных митингов, принимающих резолюции об устранении «буржуазных специалистов» от управления и некомпетентности пролетарских выдвиженцев.
Неразрешимой проблемой теории, идеологии и практики социалистических преобразований, всей истории советской власти стал вопрос о деньгах. Классические представления о социальном равенстве и справедливости не могли интегрировать их в более или менее непротиворечивую систему взглядов. В «идеальных» обществах Т. Мора, Э. Кабе, Т. Кампанеллы, многих других гуманистов прошлого обходились без денег, поэтому их теории и были утопичными. Диалектически мыслящим основоположникам марксизма также не удалось рассмотреть в деньгах и порождающих их экономических условиях (частная собственность, экономическая обособленность людей и хозяйственных ячеек, товарное производство, рынок) конструктивные элементы, способствующие повышению экономической и социальной эффективности, они сделали вывод об устранении этих причин несправедливости в коммунистическом обществе. Но о последовательности, сроках, способах преобразований первопроходцам социализма пришлось думать самостоятельно, решая неотложные задачи выживания в условиях острейшего финансового, денежного, продовольственного кризиса и в то же время, демонстрируя мировому пролетариату наглядные примеры реального движения к коммунизму.
Острота проблемы усугублялась порождённой мировой войной, унаследованной от царизма и Временного правительства необузданной инфляцией. Если в 1914 г. общий уровень цен вырос на 28,7%, в 1915 г. - на 20,2, в 1916 г. - на 93,5, то в 1917 г. -уже на 683,3%. Покупательная способность рубля снизилась к началу октября 1917 г. до 6-7 довоенных копеек [1, с. 81; 6, с. 37, 38, 52]. Деньги практически утратили роль эквивалента добровольного обмена. Уже в декабре 1917 г. неповиновение крестьян, отказывающихся отдавать хлеб за обесценивающиеся бумажки, стало приобретать массовый
характер. В этих условиях в январе 1918 г. один из самых известных экономистов того времени Ю. Ларин (М.З. Лурье) предложил проект декрета о ликвидации денег и денежной системы. Когда это произошло, точно не известно. Документ до сих пор «не найден». В некоторых источниках лишь упоминается, что Ларин неоднократно пытался провести такой декрет через законодательные органы с начала 1918 г. [2, с. 52; 3, с. 155].
Сначала к ларинскому предложению отнеслись как к теоретической фантазии «партийного чудака». Однако, как показала жизнь, «проект» Ларина имел в советском обществе большое будущее. В модели, разработанной теоретически мыслящими большевиками, в числе которых могут быть названы кроме Ларина, прежде всего, Н.И. Бухарин, В.В. Оболенский (Н. Осинский), Е.А. Преображенский, социалистическое хозяйство представлялось как одно большое предприятие, «единая фабрика» («контора»), руководимая единым центром по общему хозяйственному плану. Предполагалось что охарактеризованный в общих чертах К. Марксом «непосредственно общественный характер производства», в котором «производители не обменивают своих продуктов» [16, с. 18] будет обеспечиваться не рыночными, опосредованными (через спрос и предложение, деньги), а прямыми, непосредственными, директивно установленными государственным планом связями между производителями и потребителями продукции. Теоретически в такой системе деньги были ненужными. Но в России - преимущественно крестьянской стране -«смычка» города и деревни без денег в то время была бы невозможной. Кроме того, Ленин, как прагматичный политик, глубоко понимающий роль денег в политических и экономических процессах, в управлении людьми, в течение многих лет единолично распоряжавшийся партийной кассой и выдававший своим соратникам «диету» на жизнь и революционную деятельность, считал необходимым сначала использовать деньги и банки для укрепления власти. Это было учтено Лениным в плане социалистических преобразований, выдвинутом во время работы VII экстренного съезда партии, переименовавшего социал-демократическую партию в коммунистическую. В черновом наброске новой программы партии он сформулировал десять тезисов о советской власти, указал средства решения ее задач в экономической области: социалистическая организация производства, транспорта и распределения в общегосударственном масштабе, в том числе «сначала государственная монополия «торговли», затем замена, полная и окончательная, «торговли» - планомерно-организованным распределением... под руководством Советской власти; принудительное объединение всего населения в по-требительско-производительные коммуны» с временным сохранением денег и сделок купли-продажи, но с «обязательным, по закону, проведением всех таких сделок через потребительско-произво-дительные коммуны»; «осуществление всеобщей трудовой повинности... с введением потребитель-ско-рабочих (бюджетных) книжек» для учета труда
и потребления, регистрации сделок купли-продажи; «полное сосредоточение банкового дела в руках государства и всего денежно-торгового оборота в банках... обязательное держание денег в банках и переводы денег только через банки; постепенное выравнивание всех заработных плат и жалований во всех профессиях и категориях... замена индивидуального хозяйничанья отдельных семей общим кормлением больших групп семей» [15, с. 74-75].
Во второй программе партии, принятой на УП съезде в марте 1919 г., говорилось о невозможности уничтожения денег пока не организовано полностью коммунистическое распределение продуктов, что РКП пока что лишь «стремится к проведению ряда мер, расширяющих область безденежного расчета и подготовляющих уничтожение денег» [20, с. 57]. Тем не менее, как писал свидетель и участник тех событий, «в течение сравнительно короткого промежутка времени, начиная со средины 1918 г. до начала 1921 г. партия пролетариата неожиданно для самой себя скатилась к немедленному переустройству на безденежно-плановых началах страны, с подавляющим преобладанием крестьянских хозяйств. При этом дело шло уже не об одних "подступах к коммунистическому обществу"» [8, с. 114].
Активно способствовали этому уже упоминавшийся Ю. Ларин и его единомышленники. Очевидно, именно Ларин впервые пришел к парадоксальному выводу о том, что необузданная инфляция, унаследованная от старого режима, - не зло, а благо для «диктатуры пролетариата». Эмиссия денег сознательно использовалась не только для выживания власти, но и для подрыва экономической автономности и экспроприации всех слоев населения, сохранивших сколько-нибудь значительные денежные накопления, и ускорения «социалистических преобразований». Предполагалось, что обесценение денег приведет, в конечном счете, к их нуллификации, самоликвидации и переходу к безденежному, бестоварному, безрыночному хозяйству. Понадобилось время, чтобы эта идея стала общепринятой в руководящих кругах. Член Оргбюро и секретарь ЦК РКП (б) Е.А. Преображенский признавал в 1920 г.: печатный станок наркомфина стал пулемётом, «который обстреливал буржуазный строй по тылам его денежной системы, обратив законы денежного обращения буржуазного режима в средство уничтожения этого режима и в источник финансирования революции» [19, с. 4].
По мере прогрессирующей утраты обесценивающимися деньгами экономического значения как средства эквивалентного и добровольного обмена становилось неизбежным использование насильственных методов борьбы с голодом и разрухой, установление диктатуры по отношению к собственникам продовольственных ресурсов - крестьянству. Это дало толчок дальнейшему развитию идей безденежного социализма и натурализации, «обез-денежнию» общественных отношений на практике [см.: 18, с. 122-133].
На закате военного коммунизма, после исчерпания всех мер «диктатуры пролетариата» по отношению к крестьянству, Ленин прислушался к распространённому в большевистской среде мнению «левых» о том, что «финансовый и денежный кризис может быть разрешен не путем восстановления финансов и денежного обращения, а ликвидацией и денежной и финансовой системы» [7, с. 5] и позволил Ю. Ларину и Е.А. Преображенскому убедить себя в допущенной «Азбукой коммунизма» целесообразности «придушить умирающее денежное обращение» [4, с. 285]. В конце лета - осенью 1921 г. была предпринята самая решительная «красногвардейская атака» на деньги. По свидетельству ставшего наркомом финансов Г.Я. Сокольникова, за три месяца сезонной реализации урожая НКФ выпустил в обращение 14 трлн. руб. Эта сумма в 7 раз превышала общую эмиссию за весь период после начала мировой войны [21, с. 122]. Так власть пыталась предотвратить нежелательное усиление несоциалистических укладов в результате допущения свободной торговли, а заодно и «обнулить» деньги, заставить народ отказаться от их использования. Сам Ленин в процессе подготовки проведённой 3 ноября 1921 г. в связи с чрезмерными денежными «вливаниями» деноминации предлагал Е.А. Преображенскому использовать для изготовления новых денег плохую бумагу, чтобы ускорить их самоликвидацию [11, с. 321, 322].
В результате атаки на деньги их количество в обращении увеличилось к 1 января 1923 г. до 1 квадриллиона 994 триллионов 464 миллиардов 454 миллионов рублей, цены выросли в 1921 г. на 1614%, в 1922 г. почти на 7300% [5, с. 603; 24, ст. 452]. Это вызвало, по словам Ленина, огромную «путаницу бюджета» и заставило его решительно повернуть к новой экономической политике и стабилизации денег. Тем не менее, вся последующая история советской власти стала реализацией уточнившего свою позицию вывода Ю. Ларина, определившего генеральное направление деятельности партии: «Задачей нашей, как организаторов социализма, остается преодолеть рынок, но только подходя к этому преодолению применением товарно-рыночных методов, а не воспрещением без экономической подготовки» [9, с. 24].
И.В. Сталин сохранил присущую партии антирыночную ментальность. Тем не менее, называя деньги «инструментом буржуазной экономики, который взяла в свои руки Советская власть и приспособила к интересам социализма для того, чтобы развернуть во-всю советскую торговлю и подготовить тем самым условия для прямого продуктообмена», он считал, что деньги останутся «вплоть до завершения первой стадии коммунизма» [22, с. 342343]. Однако совершенно неожиданно для своих соратников в статьях, объединенных в книге «Экономические проблемы социализма в СССР», он признал необходимым заменить товарное обращение между городом и деревней «путем постепенных переходов. системой продуктообмена. Задача состоит в том, чтобы. зачатки продуктообмена организовать во всех отраслях сельского
хозяйства и развить их в широкую систему...». Вводить эту систему «нужно неуклонно, без колебаний, шаг за шагом сокращая сферу действия товарного обращения и расширяя сферу действия продуктообмена» [23, с. 158, 215, 219-220]. Скептическое отношение к этим утверждениям проявили Г.М. Маленков, А.И. Микоян, В.М. Молотов, разумеется, уже после смерти «хозяина Советского Союза». Микоян назвал их «левацкими загибами», свидетельством того, что Сталин собирался строить коммунизм уже в 50-х годах. Н.С. Хрущев попытался реализовать идею дискредитированного им вождя, провозгласив: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!», зафиксировав 20-летний срок решения грандиозной задачи в новой редакции программы партии. Правда, при этом он объявил советский рубль самой устойчивой валютой в мире, волюнтаристски установив его золотой паритет почти в полтора раза выше доллара США. Советская экономическая наука назвала деньги средством строительства коммунизма.
Кратко обозначенные в предшествующем изложении зигзаги денежной идеологии и политики советской власти нуждаются в глубоком гуманитарном осмыслении. Прежде всего, потому что они ставят под вопрос осуществимость социалистической идеи и саму возможность справедливого общества в коммунистическом, безденежном его истолковании. В социумах, сохраняющих элементарные свободы и права человека, наличие денег делает неизбежным неравенство в доходах, имущественном положении и потреблении, связанное с природными и социальными различиями между людьми. Ленин не случайно «проектировал» безденежный социализм без собственности, при совместном проживании и общем «кормлении больших групп семей». Некоторые большевики предполагали и упразднение традиционной семьи. Как у первых социалистов: при свободе половых отношений взрослых дети живут в одинаковых условиях и воспитываются государством.
Важнейшей особенностью теоретически мыслимого социализма считалось сознательное, рациональное и научное управление всеми сферами общественной жизни, способное решить вечные проблемы человеческого бытия и сделать человека счастливым. Но здесь возникает неразрешимый вопрос: кто и как управляет обществом, в первую очередь - экономикой? Не касаясь сложностей формирования органов власти, отметим только, что после прямого или завуалированного насилия деньги являются наиболее эффективным средством управления людьми и решения общественных проблем, что и обусловило их постепенное огосударствление. В ХХ веке деньги в их национальном обличье стали атрибутом государственности.
Денежная история советской власти показала, что практика реализации идеи социализма привела к её самоотрицанию в том виде, в котором она разрабатывалась и осуществлялась большевизмом. Эксперимент построения безденежного, а затем безрыночного административно-хозяйственного
социализма с «полностью планомерно используемым эквивалентом» (Я.А. Кронрод) не состоялся. Советское общество оказалось жертвой генетически присущего ему неуважения к собственности, хозяйственной и интеллектуальной автономии личности, юридическим и этическим нормам, правам и достоинству каждого отдельного человека, - всему тому, что находит концентрированное выражение в категории денег. Сказалось также обусловленное «классовым подходом», заблуждениями прошлого и постоянно культивируемым социальным нарциссизмом собственное неумение выстроить и укоренить институты, ограничивающие и облагораживающие естественное стремление людей к деньгам, повышению своего благосостояния, обращающие это стремление и даже человеческие недостатки на общую пользу. Можно также утверждать, что это -и результат неумения использовать накопленное человечеством социально-гуманитарное знание в интересах обеспечения собственной (национальной) безопасности.
Мировая теория и практика подтвердили, что деньги объективно обусловлены наличием, постоянным развитием и углублением общественного разделения труда, которое не может быть заменено законом перемены труда. С экономической точки зрения это - незаменимое средство выражения, оценки и сравнения различных видов труда, добровольного обмена, составная часть рыночного механизма, обеспечивающего при разумном государственном контроле и регулировании повышение экономической эффективности и благосостояния населения. Разумеется, в общественных процессах деньги «работают» не сами по себе, они используются людьми и могут быть использованы как во благо, так и во вред индивидуальным и общественным интересам. Постсоветским обществам в целом, и отдельным людям необходимо учиться более полной реализации позитивного потенциала денег и нейтрализации их разрушительных потенций. Этому может способствовать определённая «гомогенизация» исторического сознания, устранение дефицита знаний и преодоление заблуждений прошлого.
Список литературы:
1. Атлас З.В. Деньги и кредит (при капитализме и в СССР) М.-Л.: Госиздат,1930. — 459 с.
2. Атлас З.В. Очерки по истории денежного обращения в СССР (1917-1925). М.: Госфиниздат, 1940. — 248 с.
3. Атлас З.В. Социалистическая денежная система. М.: Финансы, 1969. — 384 с.
4. Бухарин Н., Преображенский Е. Азбука коммунизма: Популярное объяснение программы Российской Коммунистической партии (большевиков). М.: Госиздат, 1920. — 342 с.
5. Вопросы истории народного хозяйства СССР: Сб. статей / Отв. ред. И.В. Маевский, Ф.Я. Полянский. М.: Изд-во АН СССР, 1957. — 669 с.
6. Гусаков А.Д. Очерки по денежному обращению России. Накануне и в период Октябрьской социалистической революции М.: Госфиниздат, 1946. — 124 с.
7. Коммунист. М. 1918. № 4. — С. 5.
8. Кузовков Д.В. Основные моменты распада и восстановления денежной системы М.: Изд-во коммунист. академии, 1925. — 485 с.
9. Ларин Ю. Итоги, пути, выводы новой экономической политики М.: Московский рабочий, 1923. — 287 с.
10. Ленин В.И. I конгресс Коммунистического интернационала 2-6 марта 1919 г. Заключительная речь при закрытии Конгресса 6 марта // Полн. собр. соч. Т. 37. М.: Политиздат, 1981. — С. 511.
11. Ленин В.И. В.И. Ленин — Е.А. Преображенскому, ранее 3 ноября 1921 г. // Полн. собр. соч. Т. 53. М.: Политиздат, 1975. — С. 321-322.
12. Ленин В.И. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции // Полн. собр. соч. Т. 33. М.: Политиздат, 1981. — С. 1-120.
13. Ленин В.И. Доклад об экономическом положении рабочих Петрограда и задачах рабочего класса на заседании рабочей секции Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 4 (17) декабря 1917 г. // Полн. собр. соч. Т. 35. М.: Политиздат, 1981. — С. 146-148.
14. Ленин В.И. К истории вопроса о несчастном мире // Полн. собр. соч. Т. 35. М.: Политиздат, 1981. — С. 243-252.
15. Ленин В.И. Седьмой экстренный съезд РКП(б) 6-8 марта 1918 г. Черновой набросок проекта программы // Полн. собр. соч. Т. 36. М.: Политиздат, 1981. — С. 70-76.Маркс К. Критика Готской программы // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 19. М.: Госполитиздат, 1961. — С. 9-32.
16. Маркс К. Критика Готской программы // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 19. М.: Госполитиздат, 1961. — С. 9-32.
17. Ольшевский В.Г. Интриги «всеобщей национализации»: на подступах к декрету СНК РСФСР от 28 июня 1918 г. // Евразийский союз ученых. Ежемесячный научный журнал. 2015. №2 12. Ч. 3. — С. 18-21.
18. Ольшевский В.Г. Социально-гуманитарные науки - к синтезу с естественнонаучным знанием или Деньги в истории советского общества и современные проблемы // Гуманитарные проблемы современности: человек и общество: моногр. Кн. 28 / Д.Е. Барашева, Л.С. Бороненкова, И.Г. Долинина и др. Новосибирск: Изд-во Центра развития научного сотрудничества, 2016. — С. 107-155.
19. Преображенский Е.А. Бумажные деньги в эпоху пролетарской диктатуры. М.: Госиздат 1920. — 84 с.
20. Программы и уставы КПСС. М.: Политиздат, 1969. — 423 с.
21. Сокольников Г.Я. Финансовая политика революции. В 2 т. Т. 1. М.: Финанс. изд-во НКФ СССР, 1925. — 302 с.
22. Сталин И.В. Отчетный доклад XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б) 26 янв. 1934 г. // Соч. Т. 13. М.: Госполитиздат, 1951. — С. 282-379.
23. Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М.: Госполитиздат, 1952. — 224 с.
24. Финансовая энциклопедия / Под общ. ред. Г. Я Сокольникова и др. 2-е изд. М.-Л.: Финанс. изд-во НКФ СССР, 1927. — 1147 с.
© Ольшевский В.Г. 2017
Ольшевский Валерий Георгиевич
До достижения в 2016 г. 70-летнего рубежа: профессор кафедры социальных наук Военной академии Республики Беларусь. В настоящее время -независимый исследователь
ПОСТАНОВКА ОБУЧЕНИЯ РУССКОМУ ЯЗЫКУ И ПРИРОДОВЕДЕНИЮ _В НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ (НАЧ. XX В.)_
Суворова Анна Викторовна
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры "Социально-правовые и гуманитарные науки ", ФГАОУ ВО "Южно-Уральский государственный университет" (НИУ), Россия, г. Златоуст
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена исследованию постановки обучению отдельных дисциплин в начальной школе в свете перехода ко всеобщему начальному образованию в начале XX в. Автор дает характеристику принципам научения детей грамоте и познания окружающего мира. Рассматривается роль местных властей в разработке необходимых учебных программ.
Ключевые слова: образование, начальная школа, педагогический процесс, ученик, народный учитель.
ABSTRACT
The article is devoted to the study of learning individual disciplines in elementary school in light of the transition to universal primary education in the beginning of XX century the Author characterizes the principles of teaching children to read and write and knowledge of the outside world. Examines the role of local authorities in developing the necessary training programs.
Key words: education, primary school, educational process, pupil, national teacher.
