CC BY
383
свободным от природной зависимости и способным самому выступать как созидающий субъект, не подверженный какой-либо принудительности. Совпадая в некоторых отношениях с компенсаторной функцией, игра вместе с тем предстает как особая форма культурной деятельности, оказывающая влияние на многие стороны социальной регуляции [8].
Таким образом, рассмотрев понятие культуры и ее основных функций с точки зрения различных концепций и подходов, в дальнейших исследованиях мы можем говорить о составляющих этого глубинного понятия, в том числе особо выделяя нравственно-эстетическую составляющую культуры, или художественную культуру.
Библиографический список
1. Булаева, Д. В. Проблема ценности культуры на рубеже ХХ — ХХ1 вв. : философское осмысление / Д. В. Булаева // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств. — 2011.— № 2. — С. 68.
2. Гуревич, П. С. Философия культуры / П. С. Гуревич. — М. : Аспект Пресс, 1994. — 317 с.
3. Полищук, В. И. Мировая и отечественная культура : учеб. пособие / В. И. Полищук. — Екатеринбург : Урал. ун-т,
Нижневарт. пед. ин-т; Нижневартовск, 1993. — Ч. 1. Философия и культура. — С. 12.
4. Резник, Ю. М. Введение в социальную теорию : в 4 ч.
Ч. 3. Социальная системология / Ю. М. Резник. — М. : Наука, 2003. - 524 с.
5. Культура-человек-философия: к проблеме инте-
грации и развития / Н. С. Злобин [и др.] // Вопросы философии. - 1982. - № 1. - С. 36.
6. Межуев, В. М. Предмет теории культуры / В. М. Ме-
жуев // Проблемы теории культуры. - М., 1977. - С. 67.
7. Чавчавадзе, Н. З. Внешние и внутренние факторы развития культуры / Н. З. Чавчавадзе // Культура и общественное развитие. - Тбилиси, 1979.- С. 23.
8. Ерасов, Б. С. Социальная культурология : в 2-х ч. /
Б. С. Ерасов. - М. : АО «Аспект Пресс», 1994. - Ч. 1. -
С. 202-243.
ЛИТВИНА Дина Владимировна, аспирантка кафедры философии и социальных коммуникаций, заведующая литературно-драматической частью Драматического Лицейского театра.
Адрес для переписки: theatre644@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 11.09.2013 г.
© Д. В. Литвина
УДК 1302 С. Н. ОВОДОВА
Омский государственный педагогический университет
ИДЕЯ РЕАЛЬНОСТИ В ФИЛОСОФСКИХ ПОНЯТИЯХ И МЕТАФОРАХ
В статье анализируется философский статус понятия реальность. Для разграничения понятий реальность и действительность автором выделяются следующие модели отношения этих понятий: тождество, частичное совпадение, подчинение и обратное подчинение. Правомерность использования предложенных моделей подтверждается примерами из истории философии.
Ключевые слова: реальность, действительность, подлинность, модели отношения реальности и действительности.
В истории философии за понятием реальность до сих пор не закрепилось более-менее устойчивых и универсальных смыслов, в том числе обособляющих его от понятия действительность. Проблема определения и употребления понятия реальность связана с тем, что, не входя в список традиционных для философии категорий (не имея своей пары как «бытие» и «ничто», «необходимое» и «случайное», «действительное» и «возможное»), его использование философами было достаточно частым, но произвольным, зависело от контекста, что приводило к пониманию его как «нестрогого» синонима действительности. Во многих европейских языках реальность лексически неразличима с действительностью. Realis от лат. — вещественный, действительный. Аристотель использует для обозначения действительности, осуществленности слово svspYS^a — энергия. Английское reality переводится как реальность, дей-
ствительность, явь, подлинная сущность, реализм, истинность. Близкое по значению actuality — действительность, реальность, факты, подлинные условия, обстоятельства. М. Хайдеггер в работе «Бытие и время» оперирует понятием realitat, которое переводится с немецкого как реальность, действительность. Г. В. Ф. Гегель использовал понятие wirklichkeit, которое в переводе на русский язык обретает следующие значения: реальность, действительность, факт. В переводе с французского realite есть действительность, реальность; la reelle — действительное.
Лексический анализ не дает нам четкого разграничения реальности и действительности, и там и там мы выходим на значения актуальности, истинности, законности, устойчивости, прочности, годности, данности, явности и т.д. Сегодня, когда на категориальный статус претендуют виртуальная и актуальная реальность и сам список всевозможных реально-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
стей уже неисчислим, подобная ситуация не может считаться удовлетворяющей. Поэтому собственно философский статус понятия реальность нуждается в прояснении, выделении ключевых вариантов мыслимых в нем явлений. Только таким образом представляется возможным прочертить смысловую грань между реальностью и действительностью, представив логические и исторические основания для возможных моделей отношения реальности и действительности.
Мы предлагаем рассмотреть следующие модели отношения действительности и реальности:
1. Тождество. Реальность и действительность понимаются как синонимы, поэтому все значения, закрепленные за действительностью, переносятся на реальность. Реальность и действительность одним и тем же автором употребляются через запятую, утверждается их равнозначность. Этот подход не имеет эвристического потенциала, так как не позволяет зафиксировать границы понятий, они переходят друг в друга, теряя при этом собственную специфику.
2. Частичное совпадение, пересечение значений понятий реальность и действительность. Данная модель основана на представлении о том, что существует некоторое общее поле смыслов, где реальность и действительность переходят друг в друга, и есть изолированные пространства смысла, где реальность и действительность наделены собственным значением. Такая модель может актуализировать различные понимания реальности и действительности, важным является то, что признается возможность перехода из одного понятия в другое, при этом самодостаточность этих понятий не оспаривается.
3. Подчинение. Понятие реальность представляет собой более широкое по объему понятие, чем действительность, реальность включает в себя понятие действительность. Реальность понимается как мир в целом, а действительность — как актуализирующаяся в конкретное время в конкретном пространстве реальность. В данном значении действительность противополагается возможности как актуальность потенциальности и соотносится с действием. Стоит разграничивать действительное и действительность, это не одно и то же. Выстраивая в один ряд такие понятия, как действие, действительное и действительность, мы очерчиваем следующее смысловое поле, в пределах которого действие — это акт, действительное — это характеристика чего-либо в его отношении к актуализации, осуществляемости, а действительность — совокупность фрагментов реальности, нечто осуществленное и зафиксированное в момент своего осуществления. Действие не может длиться постоянно, поэтому действительное обладает характеристиками процессуальности, а действительность — это захваченность этой процессуальности и фиксация ее простарнственно-временных измерений. Конечность действия — это то, что указывает на отграничение понимания действительности от мира в целом. Действительность не всеобща и не всеобъемлюща, в данной модели она не есть мир во всем его многообразии, она лишь зафиксированный фрагмент реальности. Характеристики всеобъемле-мости приписываются реальности, которая в данной модели представляет собой полноту мира, а значит, она есть фон для осуществления действительного и актуализации возможного.
4. Обратное подчинение. Понятие действительность является более общим по сравнению с понятием реальность и включает в себя реальность. В онтологическом подходе под действительностью
понимают истинно сущее, подлинное бытие, действительность первична и является основанием для всего остального. Подлинность действительности указывает нам на то, что действительность противопоставляется видимости, случайности и возможности. В рамках данной модели действительность соотносится с подлинным бытием, а реальность с неподлинным. Реальность — это лишь слепок, сделанный с истинной подлинной действительности, слепок, который сделан с погрешностями, который не идентичен действительности. Реальность вторична, и именно поэтому неподлинна. Реальность выступает как производная от действительности, так как представляет собой воплощение действительности.
Действительность во всем своем многообразии недоступна для познания, она являет себя через реальность. В реальности схватываются значимые стороны бытия вещей, а действительность содержит все возможные качественные характеристики данной вещи. Отсюда можно вывести относительный характер реальности: разные проявления действительности рождают разные реальности. Говоря субъективная, объективная, абсолютная реальность, мы задаем ракурс для рассмотрения и восприятия действительности. Многообразие реальностей сводится к единой действительности, которая постижима лишь посредством чего-либо, но не как таковая в своей непосредственности. В данном контексте действительность соотносится с единым, а реальность есть многое.
Сконструированные и представленные нами модели не оторваны от реального бытования терминов. Проблема действительности и реальности в снятом виде пронизывает всю философию. Эта проблема опосредуется в вопросах о возможности познания этого мира, о бытии, о первопричине мира, о первичности идеального или материального, о едином и многом. Уже в античности наличествуют почти все принципиальные позиции, несмотря на то, что они не детализированы и весьма условны. Отсутствие четкого разграничения понятий не говорит о том, что в смысловом поле данные схемы не присутствовали. Наоборот, постепенная выкристаллизация понятий осуществлялась посредством упаковывания некоторого объема смысла в определенное слово. Коннотат перешел в денотат вследствие возникновения необходимого понятия, умещающего в себе все нюансы коннотативного пространства. Что позволяет нам уже после оформления и закрепления в философии понятий действительность и реальность вычленять в античной философии коннотаты, которые привели к формированию принципиальных позиций.
Уже Парменид фиксирует множественность реальностей. Он говорит об умопостигаемой и чувственной реальностях [1, с. 279, 281, 286]. Определение реальности как множественности повлияло на формирование выделенной нами модели обратное подчинение. Не менее важное влияние на возникновение этой модели оказал Демокрит, который отвергает возможность познания действительности: «Ни о чем мы отчетливо не знаем, каково оно в действительности: действительность — в пучине» [2, с. 220]. Действительность удалена от человека, непосредственно он с ней не может взаимодействовать. Действительность дается нам в искаженном смысле, лишь таком, каким оно нам кажется, а не таким, какое оно есть на самом деле.
У Платона понятие действительности встречается в диалоге Софист, но понятие действительности
у Платона не осмысляется. Однако стоит учесть, что Платон в своих сочинениях формулирует ключевую позицию, повлиявшую в дальнейшем на разграничение действительности и реальности. Мир у Платона не однороден, а делится на подлинный (мир идей) и неподлинный (мир теней). Мир идей первичен и недоступен для познания. Разграничение мира на две составляющие, одна из которых представляет собой сущностную сторону, а вторая есть явления, также отсылает нас к модели понимания реальности и действительности как обратного подчинения.
Множественность реальностей Парменида, непостижимость действительности у Демокрита и разграничение Платоном мира на подлинное, но непостижимое и на неподлинное, являющееся, — это то коннотативное поле, в пределах которого складывалась модель обратного подчинения, где понятие действительность является более общим по сравнению с понятием реальность и включает в себя реальность.
Представление Платона о делении мира на подлинный и неподлинный, на первооснову и копию, слепок с оригинала развивается схоластами в постулируемом ими делении мира на божественный и земной. В Средние века этот вопрос связывается с дискурсом реальности, который выразился в споре об универсалиях. Реалисты пытались доказать реальность идеального мира, подлинность его существования, а также обосновать связь идеального мира с миром явлений и указать на отражение в мире явлений (Граде земном) идеальной сущности (Града Божьего). Для философов Средневековья нечто обладает реальностью — это значит, что нечто обладает существованием, оно подлинно есть и, одновременно, это нечто является первоосновой для остального. Позиция средневековых реалистов соотносится с представленной нами моделью действительности-реальности обратное подчинение.
В период античности получили развитие и другие модели. В частности, Аристотель в «Метафизике» изложил ключевое для модели подчинения понимание действительности. Аристотель описывает действительность с позиции перехода возможности в действительное посредством осуществления [3, с. 234-245]. Аристотель первым связывает действительное с действием. Таким образом, действительность начинает обретать значение актуальности, активности. Несмотря на то что Аристотель не обращается к понятию реальность, он оказал значительное влияние на формирование иного вектора понимания реальности (отраженного нами в модели подчинение), который получил продолжение в трудах Ф. Шеллинга, Г. Гегеля и К. Маркса.
Ф. Шеллинг различает действительность и действительное. Действительное у него сопрягается с опытом, чувственным познанием [4, с. 97], а действительность понимается как ограниченная деятельность, действительность соотносится с необходимостью, противополагаясь при этом свободе [5, с. 396]. При этом реальность для Шеллинга понятие более общее, чем действительность: «Только ограниченная. реальность есть для нас действительность» [5, с. 73]. С одной стороны, представления Шеллинга о действительности и реальности разворачиваются в пределах модели подчинение: реальность включает в себя действительность, действительное соотносится с действием, активностью. Но, с другой стороны, Шеллинг вводит разграничение деятельности. Он говорит о деятельности идеальной и реальной, то есть деятельность у него сопряжена не только с
активностью в рамках мира явлений. Что намечает переход к модели частичного совпадения понятий, где реальность и действительность пересекаются. Реальность в данном случае понимается как нечто подлинно наличествующее, говоря, что нечто реально, мы помещаем это нечто в область неоспоримого. Действительность трактуется как необходимость, возникшая вследствие актуализации возможности. При этом возникает область, относительно которой говорится, что это реальная действительность или действительная реальность, то есть существует область пересечения реальности и действительности, которая представляет собой окружающий мир. Действительность может зиждиться не только на реальной деятельности, но и на деятельности идеальной, поэтому не вся область действительности подпадает под область пересечения реальности и действительности. Но и не все, что реально действует, следовательно, и не все, что реально подпадает под область действительного.
И. Канта и Г. Гегеля стоит выделить отдельно, так как их невозможно отнести только к одной модели, из представленных нами.
И. Кант в «Критике чистого разума» употребляет реальность в словосочетании со следующими прилагательными: абсолютная, эмпирическая, субъективная, объективная. Наличие данных предикатов по отношению к реальности предполагает возможность разграничения и типологизации реальности. В противоположность реальности, предполагающей градацию, в действительном отсутствуют промежуточные ступени между полнотой действительного бытия и его отрицанием. Таким образом, реальность у Канта не сплошная, не однородная, реальность не представляет собой единство, она ранжирована, т.е. множество реальностей не единообразно. Есть полнота реальности и ее отсутствие. Это потому, что реальность у Канта — это категория качества. Но это не в полной мере соответствует нашей модели обратное подчинение, где явление не может не быть реальным, если оно уже явленно. Но, в то же время, реальность у Канта соотносится с явлением: «Реальность в чистом рассудочном понятии есть то, что соответствует ощущению вообще, следовательно, то, понятие чего само по себе указывает на бытие (во времени)» [6, с. 161]. Реальность сопряжена с феноменами, вещами для нас. Мир явлений замкнут на субъекте, он субъектом создается [6, с. 80]. Следовательно, вне субъекта мира феноменов (реальности) нет. Реальность есть способ существования человека в этом мире. Человек замкнут среди являющихся вещей [6, с. 71]. Вещь сама по себе не дана, поэтому постижение мира происходит посредством явлений, которые во многом зависят от познавательных способностей человека. Получается, что человеку дана та реальность, которая им самим выстроена. Эта концепция соотносится с представленной нами моделью обратного подчинения реальности и действительности, где особо важным является тезис о конструируемой реальности.
У Г. Гегеля осуществляется переход от модели подчинение к модели обратное подчинение. Действительность по Гегелю — «это единство сущности и существования» [7, с. 482]. Он различает абсолютную действительность, формальную действительность и реальную действительность. Формальная действительность определяет форму, поэтому «она содержит непосредственно в-себе-бытие, или возможность» [7, с. 495], т.е. формальная действительность содержит в потенции как возможность реаль-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (121) 2013
ную действительность. «Реальная действительность, как таковая, — это прежде всего вещь со многими свойствами, существующий мир; но она не то существование, которое растворяется в явлении, а как действительность она в то же время в-себе-бытие и рефлексия-в-себя; она сохраняется в многообразии простого существования; ее внешнее — это внутреннее отношение лишь к себе самой» [7, с. 499]. Такое понимание действительности находится на грани модели подчинение и модели обратное подчинение. Действительность, по Гегелю, одновременно есть деятельностная действительность, актуализирующаяся в конкретное время в конкретном пространстве (что соответствует модели подчинение), и действительность как объективное положение вещей (модель обратное подчинение). Однако реальная действительность соотносима с реальностью, выделенной нами в модели обратное подчинение. Действительность более общее понятие, а реальная действительность — одна из ипостасей действительности, что позволяет нам говорить о том, что реальная действительность есть актуализирующаяся абсолютная действительность. Гегель является знаковой переходной фигурой, он одновременно представляет собой расцвет рационализма и его снятие, поэтому нам кажется вполне оправданным именно в его философии зафиксировать переход от модели подчинение, которая была актуальна в классической философии, к модели обратное подчинение, которая наибольшую разработку получила в неклассической философии.
В работах И. Канта и Г. Гегеля не просто употребляются в определенном значении понятия реальность и действительность, но существуют конкретные модели их взаимоотношения, работающие на конкретную цель, с одной стороны, критики разума, а с другой — абсолютного идеализма.
В неклассической науке фиксируется понимание относительности и дополнительности, что приводит к признанию наличия множественности позиций. Данное положение усиливается осознанием того, что человек не отражает мир, а преобразует его. Действительность не конституируема человеком, а дана ему в своей полноте. Но данная полнота человеком не воспринимается в полной мере, ибо сам он принципиально не полон (но наполняем — что и создает возможность для познания), а также частичен, отстранен от действительности, сообщаясь с ней при посредничестве познавательных возможностей, и субъективен вследствие преобладания приобретаемого над врожденным. Вследствие этого реальность, создаваемая человеком, соотносится с действительностью, но не отражает ее в полной мере. Реальность отсылает к действительности наподобие того, как у Гегеля видимость есть отсвет Абсолютного, но не Абсолют в своей непосредственности. Действительность постигается посредством разных принципов, все зависит от того, что взято за точку отсчета.
Реальность моделируема, конструируема и создаваема — такое понимание реальности представляет собой разворачивание представленной нами модели обратное подчинение. В неклассической и постнеклассической философии эта модель получает наибольшее признание. В частности, это модель понимания реальности встречается не только у неокантианцев, но и в постмодернистской философии. В постмодернизме признается невозможность постижения единой истины, истин много и они относительны. Каждая истина упакована в определенную
реальность, в пределах которой истина легитимна. Поливариативность реальностей представляет собой набор возможных моделей постижения действительности. Интерпретация, перекомбинабиция выделенных ранее структурализмом и семиотикой атомов реальностей позволили складывать из них новые реальности. Посредством усложнения знаковой составляющей реальность все более опосредуется от действительности, что было зафиксировано Ж. Бодрийяром в понятии симулякр [8]. Окружающая реальность ставится под сомнение. Вымысел тоже становится в некоторой степени реальным, так как вымысел конструирует свою непротиворечивую реальность.
Игра с границей между реальностью и иллюзией уравнивает в правах текст и реальность. Текст превращается во всеобъемлющее понятие, включающее в себя реальность, культуру. Все есть текст — постулируется постмодернистами, а так как текст — это связное полотно смыслов (от лат. textus — ткань, сплетение), то, следовательно, все состоит из нитей-знаков, переплетенных между собой и создающих призрачный узор реальности. Для постмодерна реальность не объективна, не дана нам, она создаваема, и поэтому условна, конвенциональна, изменяема, модифицируема, нити-знаки можно сплести и в другой узор. Вследствие этого теряется ощущение реальности, граница между реальностью и иллюзией становится не столь явной. Актуализируются вопросы «а что такое реальность?», «где ее граница?», «в какой реальности пребываем мы?». Реальность дробится на подвиды, признается наличие множества реальностей: субъективной, объективной, социальной, культурной, актуальной, виртуальной. Все это размывает границы реальности, поэтому содержание понятия реальность трудно определить.
Нами было описано, как смыслы перетекают из одной модели в другую, что указывает нам на условность выделенных нами моделей реальности-действительности, но при этом не отменяет их эвристического потенциала. Для нас является важным показать, что материал о реальности-действительности возможно упорядочить, и мы предлагаем одну из возможных схем его упорядочения. Предложенная нами схема кажется наиболее удобной для того, чтобы проследить динамику формирования представлений о реальности в современной философии.
Библиографический список
1. Фрагменты ранних греческих философов Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики /
A. В. Лебедев ; Институт философии АН СССР. - М. : Наука, 1989. - 576 с.
2. Лурье, С. Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования / С. Лурье. - Л. : Наука, 1970. - 664 с.
3. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 1 / Аристотель ; ред.
B. Ф. Асмус. - М. : Мысль, 1976. - 550 с.
4. Шеллинг, Ф. Философия откровения. В 2 т. Т. 1 / Ф. Шеллинг ; пер. с нем. А. Л. Пестова. - СПб .: Наука, 2000. - 699 с.
5. Шеллинг, Ф. Собр. соч. В 2 т. Т. 1 / Ф. Шеллинг. - М. : Мысль, 1987. - 637 с.
6. Кант, И. Критика чистого разума / И. Кант ; пер. с нем. Н. Лосского ; сверен и отредактирован Ц. Г. Арзаканяном и М. И. Иткиным ; прим. Ц. Г. Арзаканяна. - М. : Эксмо, 2007. -736 с.
7. Гегель, Г. В. Ф. Наука логики / Г. В. Ф. Гегель. - 2-е изд. - СПб. : Наука, 2005. - 799 с.
8. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бо-дрийяр. - М. : Добросвет, 2000. - 387 с.
