CC BY
116
80
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
УДК 1:(091)
ИДЕЯ «МЕСТИ» В МЕТАФИЗИКЕ ВОЛИ Ф. НИЦШЕ
Т.В. Торубарова
Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана, Курский государственный университет e-mail: ttorubarova@rambler.ru
В статье анализируется идея «мести» в метафизике воли Ф Ницше. Раскрывается сущность мышления как процесса образования идей, детерминируемых местью. Осмысливается природа мести в контексте понимания времени. Отмечается, что природа мести как воли и как отвращения против исчезновения во времени постигается в свете воли как изначального бытия, то есть воли, которая волит себя вечно как вечное возвращение того же самого.
Ключевые слова: месть, метафизика, воля, время, вечное возвращение, бытие, разум.
В современной реальности, сохраняющей понимания бытия как
действительности, все более определяющими критериями, детерминирующими смысл человеческого бытия, оказываются тематические конституэнты, имплицирующие контекстуальный горизонт метафизики воли. Речь идет не просто о разуме, нуждающемся в воле как таковой, а о потребности в чем-то более глубинном, как говорил Ф. Ницше «гипо-физическом», имея в виду метафизическую волю к власти. Эта мысль питаемая духом мщения и зависти, выдвигает на первый план «чутье»1 и получает свое фундаментальное обоснование в доктрине Ф. Ницше.
В произведении «Так говорил Заратустра» Ницше пишет: «Дух мщения: друзья мои, он был до сих пор лучшей мыслью людей; и где было страдание, там всегда должно было быть наказание. «Наказание» - именно так называет само себя мщение: с помощью лживого слова оно притворяется чистой совестью»1 2. Латинское слово urgere означает «изливать месть», «давить и сжимать», «изгонять», «преследовать», «выбивать». Мышление, как образование идей, детерминируется местью, преследованием, натиском. В основе его лежит стремление править и подчинять. Избавление от мести, которое определяет нынешнее мышление, означает переход к совершенно иному мышлению, а значит и переход к иной природе человеческого бытия. Преодоление мстительности - это одновременно изменение всей позиции по отношению к бытию всего сущего в целом. Пространство, свободное от мести, предполагает мышление, пронизанное духом свободы. Здесь проблема мести и избавления от нее не является лишь сферой этики и морального воспитания, как нельзя относить к психологии само стремление к мести как базисной черты человека и его мышления. Даже у Ницше, речь идет о сущностной природе человека и проистекающем из нее фундаментальном отношении к бытию. Если человек не способен удерживать свою природу открытой бытию, то он оказывается безмолвным
1 Сергеев К. Философия Канта и новоевропейская метафизическая позиция // Ю.В. Перов, К. А. Сергеев, Я. А. Слинин. Очерки истории классического немецкого идеализма. СПб., 2000. С. 30.
2 Ницше Ф. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 101.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
81
как раз онтологически, т. е. существом, не чувствующим боли в трещинах бытия. Но даже если он сохраняет присущую ему бесчувственность и безмолвие, то все равно его природа уже, так или иначе, открыта бытию. Мышление может подготовить осознание этого события, но само по себе оно беспомощно в деле спасения человека. Реальная открытость человека в его соотнесенности к бытию является необходимым, но недостаточным условием его спасения. И все же когда мышление следует своему собственному призванию и преодолевает препоны, скрывающие сущее как таковое, то оно неизбежно уже заинтересовано в том, чтобы не скрывать существующие онтологические изъяны. С другой стороны, рефлексия о той сфере, в которой раскрывается многообразие сущего и которая для современной европейской философии есть сфера субъективности, на стороне разрываемого условия имеет разорванное сознание. И через этот разрыв, через разорванное сознание открыто признается абсолютное. Истинное для мышления удерживается через разрыв, так как разрываемое условие сохраняет путь, который был открыт в метафизике3. Метафизика в своей сути и в своем самом широком значении является той сферой, к коей мы с самого начала должны обратиться, пытаясь понять рассуждения Ницше о мести и путь избавления от мести.
Важно, прежде всего, осмыслить, в какой форме природа бытия всего сущего проявляется в современную ему эпоху? Классическую формулировку проявления природы бытия мы находим у Шеллинга в его трактате «Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах»: «В последней, высшей инстанции нет иного бытия, кроме воления. Воление есть прабытие, и только к волению приложимы все предикаты этого бытия: безосновность, вечность, независимость от времени, самоутверждение. Вся философия стремится лишь к тому, чтобы найти это высшее выражение»4.
Предикаты, которые метафизическое мышление приписывало бытию, начиная с античности, Шеллинг находит в самой последней, высшей и, следовательно, наиболее совершенной форме, т. е. в волении. В таком волении воля не означает лишь способность человеческой души. Воление означает здесь бытие сущего в целом5. Каждое отдельное сущее и все сущее в целом лишь в воле и через волю обретают свою сущностную мощь. Истоки такого рода позиции мы находим в метафизике субъективности Г.-В. Лейбница, в коей монада как субстанциальная единица бытия всего сущего, способом существования которой выступает фундаментальная активность, является метафизическим центром деятельной силы. И в этом мы можем удостовериться исторически, вспомнив о том, что, например, говорил Лейбниц о бытии всего сущего в перспективе понимания монады; он определял монаду как единство perceptio и appetitus, как единство восприятия и стремления. Мысли Лейбница о природе субстанционального бытия, получают затем выражение в философии И. Канта и Г.-В. Фихте в понятии рациональной воли, о которой размышляли каждый своим особым образом так же Гегель и Шеллинг. О том же самом говорил и А. Шопенгауэр, когда он мыслил мир как волю и представление, а Ф. Ницше определял природу сущего как волю к власти. И суть не в том, что природа бытия здесь проявляется как воля лишь потому, что несколько философов
3 Хайдеггер М. Что зовется мышлением? М., 2006. С. 75-76. Здесь и далее мы опираемся на эту работу М. Хайдеггера.
4 Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах // Шеллинг Ф.В.Й. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1989. С. 101.
5 Торубарова Т.В. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме. СПб., 1999. С. 239.
82
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
разработали такого рода идею бытия. То, что бытие проявляется как воля, может быть эксплицировано только путем развертывания диалога, в попытки осмыслить проблемное поле исследований, востребованной и сохраняемое такого рода проблематикой. Согласно современной Ницше метафизике, бытие проявляется преимущественно как воля. И коль скоро человек в силу своей природы как animal rationale и выработанным им идеям соотносится с бытием и таким образом детерминируется им, то при соотнесенности бытия, которое означает теперь воля, с человеческой природой, само человеческое бытие должно проявляться как воление.
Вот почему, важно выяснить, какова природа мести, если данный метафизический контекст определяет основные идеи и нашего времени. Отслеживая логику такого рода тематического бытия, необходимо понять, как конституируется метафизический горизонт, продуцирующий соответствующие идеи. Это актуализирует проблему времени, ибо идея устанавливает перед нами то, что есть; то, что имело место как бывшее; и то, что может еще только быть. Тогда детерминация того, что есть обуславливается направленностью образующих идей, которые постигают сущее и простираются на все реальное, чтобы конституировать само реальное и утверждать, таким образом, реальность своим собственным способом. С давних пор присутствующее рассматривалось как то, что есть. Но какие идеи в смысле представления мы можем образовывать из того, что уже больше не есть или даже все еще не есть? Какие идеи мы можем образовывать из того, что было? Ницше разъяснял: «Спасти тех, кто миновали, и преобразовать всякое «было» в «так хотел я» - лишь это я назвал бы избавлением!»6. Но воля бессильна против того, что было. ««Было» - так называется скрежет зубовный и сокровенное горе воли. Бессильная против того, что уже сделано, - она злобная зрительница всего прошлого»7. Через сам факт «это было» воление и соответствующая ему идея получают прямое оскорбление. Сталкиваясь с прошлым, воление не претендует ни на то, чтобы что-либо сказать или что-либо вообще предложить. Волению такой воли сопротивляется «это было»; и оно становится камнем преткновения для всякого воления. «Что время не бежит назад, -в этом гнев ее; «было» - так называется камень, которого не может катить она»8. Вот почему «было» становится горем и отчаянием всякого воления, которое как таковое, всегда волит далее и постоянно расстраивается тем, что уже прошло, что уже прочно зафиксированно в прошлом. «Было» оказывается отвратительным и противостоящим воле. Вот почему отвращение от «было» возникает в самой воле, когда она сталкивается с противостоящим ей «было». И через отвращение к «было» противостояние обретает основание в самом волении. Воление удерживает противостояние в самом себе как тяжкое бремя, и от этого она страдает, то есть воля страдает от самой себя. Воление является для себя как страдание от «было», как страдание от прошедшего, от прошлого. Но ведь то, что является прошлым, проистекает из преходящего. В страдании от преходящего воля, будучи все же тем, что она есть благодаря как раз этому страданию, остается в своем волении захваченной преходящим. И, таким образом, воля сама волит преходящее. Воля волит преходящее своего собственного страдания; она, таким образом, волит свое собственное прехождение. Отвращение воли против всякого «было» проявляется как воля исчезновения, которая волит то, что заслуживает исчезновения. Возникающее в воле отвращение тогда есть воля против всего того, что происходит; то есть всего
6 Ницше Ф. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 101.
7 Там же.
8 Там же.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
83
того, что происходит из приходящего и удерживается в длении. Следовательно, воля есть сфера репрезентативных идей, которые преследуют все происходящее и распространяются на все происходящее, наступающее и существующее, чтобы все это затем разлагать на составные моменты. Вот такое отвращение в самой воле и есть, согласно Ницше, сущностная природа мести: «Это, и только это есть само мщение: отвращение воли ко времени и к его «было»»9.
Но месть никогда не называет себя своим собственным именем, по крайней мере, когда она присутствует как акт мщения. Она называет себя правом и обнажая свою враждебную природу, она наделяет себя подобием права и справедливости. Свою отвращающую природу она скрывает подобием тому, что может восприниматься как встречное и заслуживающее наказание. ««Наказание» - именно так называет само себя мщение: с помощью лживого слова оно притворяется чистой совестью»10 11 12. Месть есть мир - отрицающая позиция. Где реально мы может найти избавление от мести? Речь идет как раз о бытии, когда Ницше говорит о духе мести и избавлении от мести. Если дух мести определяет до сих пор мышление, а само мышление в сущности своей движимо образованием идей, то тогда раскрывается длительная перспектива на природу и сущность репрезентативных идей. Ницше говорит, что месть - это «отвращение воли ко времени и к его «было»»11. Такое понимание мести подчеркивает, что в самой мести есть наиболее стойкое и отвратительное. Если мы осмысливаем эту природу мести, то тем самым мы сталкиваемся с волей. Месть есть отвращение воли; так же мы можем описывать и ненавистное нам нечто как устоявшееся и умоляющее.
В современной Ницше европейской метафизике воля и воление суть выражение бытия всего сущего в целом. ««Воля к власти», - отмечает М. Хайдеггер, - говорит о том, что есть сущее как таковое, то есть в своем строении, тогда как «вечное возвращение» говорит о том, как сущее, для которого характерно такое строение, в целом есть. С помощью «что» соопределяется «как» бытия всего сущего» . И, когда Ницше описывает месть как отвращение воли, то он тем самым соотносит месть с бытием всего сущего. Но тогда возникает вопрос: против чего обращается отвращение воли? Месть есть «отвращение воли ко времени и к его «было»». Такое определение сущностной природы мести кажется нам поразительным, произвольным и потому непонятным, ибо мы еще не выяснили ни сущности воли, ни сущности времени. Месть понимается как «отвращение воли ко времени и к его было». Но «было» имеет в виду особый аспект времени, а не время как таковое. Время не есть узел, в котором связываются вместе прошлое, настоящее и будущее. Время идет и проходит. Прохождение времени есть, конечно, и вхождение, но такое, которое потом уходит. Что входит во время, то никогда не приходит для того, чтобы остаться, но всегда чтобы уйти. То, что приходит во времени, всегда отмечено знаком ухождения. Вот почему все временное рассматривается просто как то, что является проходящим. Время оставляет все позади, и есть то, что так или иначе уходит как «его было». Но важно отметить, что время дает нам только то, что оно имеет, то есть только то, что оно есть само по себе.
Поэтому когда Ницше говорит, что месть есть отвращение воли ко времени и к его было, то он тем самым описывал и определял время в характере его исчезновения.
9 Ницше Ф. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 101.
10 Там же.
11 Там же.
12 Хайдеггер М. Ницше. Соч. в 2 т. Т. II. СПб, 2007. С. 252.
84
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
То есть месть есть волевое отвращение ко времени как исчезновению и к его прошлому. Такое понимание времени как протекания в последовательности, как всплывание и исчезновение каждого «теперь», которое свертывает настоящее из «еще не теперь» и в «уже не теперь»; характеристика временного как преходящего - все это вместе и есть то, что отмечает идею времени, которая является привычной для всей западной метафизики13. Избавление от мести определяется с самого начала тем, что есть месть сама по себе. И если месть является фундаментальной характеристикой всякого мышления, то это означает, что месть - это тот стиль, в коем человек соотносит себя с тем, что есть. В свете этого соотнесения Ницше мыслит о природе мести. Соотнесением себя с тем, что есть, человек обустраивает себя в бытии всего сущего и встречается непосредственно с самим по себе сущим. Но в свете того, что есть, идея сущего всегда выходит за пределы этого сущего. Являемое всегда вне того, что есть - цета. Следовательно, идея присутствующего сама по себе является метафизической. И когда Ницше говорит о мести как фундаментальной характеристике способа образования идей, то он мыслит о мести, прежде всего, метафизически.
В современной ему европейской метафизике, как было уже упомянуто, бытие сущего проявляется как воля. Шеллинг утверждал, что воление есть первичное бытие. Среди давно установленных предикатов первичного бытия есть предикат вечности, то есть независимости от времени. Соответственно, только та воля суть первичное бытие, которая как воля независима от времени и является вечной. Вечная воля не означает лишь волю, которая сохраняется вечной. Воля есть первичное бытие только тогда, когда она является вечной как воля. Она есть первичное бытие как воля, если она вечно волит вечность воления. Воля, которая является вечной в этом смысле, не следует больше времени; и она не зависит от временного в том, что она волит, то есть в своем волении. Она независима от времени, поэтому она уже не может быть оскорблена временем. Месть есть отвращение воли, по словам Ницше. Тогда то, что является самым стойким и упорным в мести, что оказывается в ней бунтующим, не осуществляется лишь просто волением. Это относится, прежде всего, к воле, то есть к особой сути бытия. Против чего бунтует воля как отвращение? Мщение есть «отвращение воли ко времени и его «было»». Месть - это выступление воли против времени. Но что означает здесь время? Оно есть то, благодаря чему нечто становится временным. А временным является все то, что должно исчезнуть. Это исчезновение постигается как последовательное протекание «теперь» из «еще не теперь» в «уже не теперь». Время наступает, проходит и уходит. Но уходить может только то, что сохраняется в процессе прохождения. Время заключается в прохождении и в нем оно сохраняется. Оно есть, и в это оно постоянно не есть.
Каков источник этой давно знакомой идеи времени как того, что проходит; и временного как того, что должно исчезнуть? Как эта идея времени вошла в ткань западноевропейского мышления? Важно осмыслить эту природу времени, чтобы понять метафизический горизонт, продуцирующий такого рода тематическую определенность идей, почву и основание этой метафизики. Когда метафизика изучает природу времени, она сохраняет присущую ей манеру вопрошания. Начиная с Аристотеля, она спрашивает: п то ov (что есть сущее?). Она вопрошает бытие сущего так: в чем заключается бытие сущего? Если мы ссылаемся на время, то мы говорим: что из времени есть подлинно в бытии? В соответствии с такого рода вопрошанием время постигается как то, что некоторым образом есть; то, что есть в бытии. Поэтому
13 Хайдеггер М. Что зовется мышлением? М., 2006. С. 83.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
85
и возникает вопрос о бытии времени. Аристотель определял время так: оно «есть число движения в отношении к предыдущему и последующему и, принадлежа непрерывному, само непрерывно...»14. В главах с десятой по четырнадцатую, Аристотель придал классическую форму такой манере исследования. И тот ответ, который дал Аристотель на вопрос о сущностной природе времени, все еще является господствующее идеей времени. Все последующие концепции времени основываются в этой базисной аристотелевской идеи времени, которая имплицитно присуща всему греческому мышлению. Что, разумеется, не исключает того факта, что такие мыслители как Плотин, Августин, Лейбниц, Кант, Г егель и Шеллинг интерпретировали данную ситуацию в других направлениях.
Какова ситуация относительно времени? Что из времени как такового обретает бытие? И коль скоро метафизическое мышление ставит этот вопрос, то из его сути уже вычитывается определенное понимание выражения «в бытии», и смысл слова «бытие». «В бытии» означает: быть присутствующим. Чем более то или иное сущее есть в бытии, тем более настоятельным оно является. Чем более то или иное сущее становится настоятельным, тем более оно сохраняется в присутствии. Что во времени есть настоятельное и тем самым настоящего? Сегодняшний подсчет времени в спорте, например, с десятыми и сотыми долями секунд, а в физике даже с миллионными долями секунд не означает, что мы более тонко схватываем время и таким образом выигрываем время. Скорее напротив, такой подсчет - это способ потери времени. Но если говорить точнее, то утрата времени не определяется таким подсчетом времени. Скорее, такой подсчет времени символизирует начало новой современной эпохи и новый ритм существования человека, у которого «больше нет времени».
Что во времени есть настоящее, то есть в бытии? Это есть «теперь» любого данного момента15. Но каждое «теперь» в его настоятельном бытии есть благодаря тому, что оно всегда уходит. Ясно, что будущее и прошлое не есть настоящее; относительно их мы не можем сказать, что они суть бытийное присутствие. Поэтому, согласно Аристотелю, будущее и прошлое суть цП Ov Tl, и не в силу оик Ov, то есть то, что всецело вне бытия; они суть то, чему просто не достает присутствия. Сущностная природа времени постигается здесь в свете бытия, всецело специфической интерпретации бытия, то есть бытия как бытийного настоящего. Такая интерпретация бытия считалась самоочевидной. Поскольку в метафизике бытие означает бытийное присутствие, то бытие, если оно должно быть мыслимо в самой высшей инстанции, оно тогда мыслилось бы как чистое присутствие, то есть как присутствие, которое сохраняется, как пребывающее настоящее, как устойчивое «теперь». В этой связи средневековое мышление говорит о вечности.
Если метафизика мыслит о бытии как вечности, то есть в полной независимости от времени, то она тем самым выражает следующее: идея того или иного сущего усматривает его в бытии как независимого от времени; а идея времени рассматривает время в его исчезновении. Не может быть основой вечного то, что должно исчезнуть. Быть собственно сущим в его бытии, значит быть независимым от времени в смысле исчезновения. Но о чем идет речь в таком определении бытия самого по себе как бытийного настоящего или даже как длящегося присутствия. В чем суть бытия как бытийного настоящего в свете, которого время постигалось как исчезновение и даже вечность постигалась как настоящее, как непрерывно длящееся «теперь»?
14 Аристотель. Физика. Соч. в 4 т. Т. 3. М., 1981. С. 150.
15 Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997. С. 428-432.
86
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
Для Ницше месть есть возмущение воли против времени, то есть возмущение ее против исчезновения; против того, что исчезло, против времени и его «это было». Как утверждает Карл Левит: «Ницше, с тем, чтобы вырвать себя из погруженности в современность, хотел «по ту сторону человека и времени» одновременно со временем преодолеть и все «человеческие факты»...»16. Возмущение обращается не против простого прохождения, но против времени как исчезновения, которое позволяет тому, что прошло, быть и оставаться только в прошлом. Месть возмущается против такого времени, которое все растворяет в «это было». Отвращение к смерти сплетается с «это было». И здесь лежит скрытая во всем ненавистная зависимость от того, от чего ненавистное в глубине всегда желает себя сделать независимым, но никогда не может это осуществить; и тем менее может, чем более ненавидит. Что тогда есть избавление от мести, если месть сковывает человека с остановленным прошлым? Избавление есть отъединение от того, что является отвращающим. Избавление от мести не есть освобождение от всякой воли. Ибо, коль скоро воля есть бытие, то избавление в смысле устранения воления, могло бы вести прямо к ничто. Избавление от мести есть освобождение воли от того, что является в ней возмущающим, так что воля, наконец, могла стать подлинно бытийной волей. В каком моменте устраняется «это было», которое является всегда возмущающим по отношению к воле? Для человека время не может быть устранено. Но то, что по отношению к воле является возмущающим, сходит на нет, когда прошлое не застывает в простом «это было». Как это возможно и почему вообще время вызывает чувство мести, которое определяет все наше мышление? Вот это важно понять.
Ницше говорил, что избавление от мести, которая определяет нашу мысль, не есть освобождение от всякой воли. Ведь поскольку воля есть бытие, постольку избавление как уничтожение воления, могло бы просто вести к ничто. Избавление от мести есть освобождение воли от того, что в ней есть возмущающее, так что воля могла бы быть, наконец, подлинной волей как решимостью. «Оно было» - это и есть то, что возмущает волю. И как «это было» устраняется по отношению к воле? Если нет исчезновения, тогда и причины возмущения нет. Возмущающий момент исчезает, если нет остановленного в «это было» прошлого. Воля становится свободной от того, что отвращает ее, то есть когда она становится свободной, чтобы войти в происходящее во времени; когда время становится таким прохождением, которое не удаляется от воли, но которое приходит снова и напоминает снова о том, что ушло. Согласно Ницше, воля становится свободной от отвращения против времени, когда она сама волит уход и приход чего угодно. Воля становится свободной от возмущающего ее «это было», когда она сама волит непрерывного возвращения любого «это было», то есть она полностью избавляется от отвращения, если она волит постоянного возвращения того же самого. Воля тем самым волит вечность, то есть свою собственную вечность.
Воля есть изначальное бытие, а высшим результатом изначального бытия является вечность. Воля как изначальное бытие всего сущего есть вечно возвращающееся воление вечного возвращения того же самого. И это есть высшее выражение метафизики воли, которая вечно волит свое собственное воление. Избавление от мести - это переход от отвращения воли, направленной против времени к его «это было», к такой воле, которая вечно волит возвращения того же самого; и в этом волении она волит себя как свое собственное основание. Ибо, она
16 Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении девятнадцатого века Маркс и Кьеркегор. СПб., 2002. С. 347.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
87
никогда не будет встречать в этом направлении какое-либо устойчивое прошлое, которое она не могла бы больше волить. Воля вечного возвращения того же самого освобождает воление от любой возможности встретить что-либо отвращающее. Ибо, такая воля волит противоположное времени как прохождению от начала до конца, поскольку она волит возврат и обратимость чего угодно. Христианская вера знает о другом способе, в котором «это было» может быть снова изволено, и таким способом является раскаяние. Но раскаяние воспринимает человека лишь там, где оно намеревается его принимать, то есть при избавлении от «этого было». В таком приятии утверждается сущностное отношение к прощению греха, и оно, таким образом, с самого начала ссылается на грех. Но грех существенно отличается от морального краха и провала. Грех существует только в сфере веры; он есть недостаток веры, бунт против Бога как Спасителя. И если раскаяние неотделимо от прощения греха, то только этим способом оно может волить возвращения прошлого. То есть воля раскаяния, рассматриваемая в терминах мышления, и определяемая метафизически, возможна только своим отношением к вечной воле спасающего Бога. Если Ницше не принимает Христианский путь раскаяния, то это благодаря его интерпретации Христианства и того, что значит быть христианином. «Ницше отвергает идею справедливости по меркам вины и греха» . И его интерпретация основывается, в свою очередь на его понимании мести и что она означает для всякого мышления как представления. А концепция мести Ницше основывается на том факте, что о всех вещах он мыслит в их соотнесенности с Бытием как волей. Избавление от мести - это тот мост, который необходимо пройти. «Ибо, - пишет Ницше, - да будет человек избавлен от мести - вот для меня мост, ведущий к высшей надежде, и радужное небо после долгих гроз»17 18. Куда идет тот, кто проходит этот мост? Он идет туда, где уже не остается места для мести как отвращения к тому, что уходит от нас. И тот, кто проходит такой мост, приходит к воле, которая волит вечное возвращение того же самого, к воле, которая будучи такой волей, есть изначальное бытие всего сущего.
«Ницше заявил, что вслед за смертью Бога должен быть преодолен и человек»19. Сверхчеловек преодолевает человека, поскольку посредством вхождения в сферу отнесенности к Бытию как воле вечного возвращения того же самого, вечно волит только лишь себя и более ничего. То есть сверхчеловек идет к вечному возвращению того же самого, ибо только там коренится его сущностная природа. И такое сверхчеловеческое бытие отливается в фигуру Заратустры. Заратустра есть учитель вечного возвращения того же самого. Метафизика бытия в смысле вечного возвращения того же самого есть основа книги «Так говорил Заратустра». Он учит доктрине сверхчеловека, потому что он учитель вечного возвращения того же самого. В обеих этих доктринах говорится о бытии как воле и отнесенности так понимаемого бытия к природе человека. Но эта отнесенность, как отношение человеческой природы к бытию, все это еще не достаточно осмысленно в их существе и источнике. Поскольку отношение между бытием и человеческой природой охватывает все вещи, поскольку в нем происходит проявление бытия и сущностной природы человека. Из такого отношения, возможно, проистекает интерпретация Ницше природы мести, которая определяет мышление.
17 Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования. СПб., 2004. С. 305.
18 Ницше Ф. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 71.
19 Марков Б.В. Человек, государство и Бог в философии Ницше. СПб., 2005. С. 344.
88
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 1 (9) 2016
Природа мести как воли и как отвращения против исчезновения во времени постигается в свете воли как изначального бытия, то есть воли, которая волит себя вечно как вечное возвращение того же самого. Такова основная мысль книги «Так говорил Заратустра». Но, несет ли мысль о вечном возвращении того же самого избавление от мести? Ясно, что вечное возвращение того же самого - это бытие всякого становления. Идея вечного возвращения казалась Ницше самой трудной. Мысль о вечном возвращении того же самого до сих пор остается для нас темной, неосмысленной и даже мистичной. Но, метафизика воли, так блестяще эксплицированная Ф.Ницше, в своих ключевых концептах и контекстуальных детерминациях по сей день является для нас неисчерпаемым смысловым горизонтом, дающим ключ к пониманию сложных, а порой противоречивых метаморфозов современного бытия.
Список литературы
1. Аристотель. Физика // Соч. в 4-х томах. Т.3. М.: Мысль, 1981.
2. Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении девятнадцатого века Маркс и Кьеркегор. СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2002.
3. Марков Б.В. Человек, государство и Бог в философии Ницше. СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2005.
4. Ницше Ф. ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1990.
5. Сергеев К. Философия Канта и новоевропейская метафизическая позиция // Ю.В. Перов, К. А. Сергеев, Я. А. Слинин. Очерки истории классического немецкого идеализма. СПб.: Наука, 2000.
6. Торубарова Т.В. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме. СПб.: Изд-во «Наука», 1999.
7. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Издательство «Ad Marginem», 1997.
8. Хайдеггер М. Ницше. Соч. в 2 т. Т.П. СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2007.
9. Хайдеггер М. Что зовется мышлением? М.: Издательство «Территория будущего». 2006.
10. Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах // Шеллинг Ф.В.Й. Соч. в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1989.
11. Ясперс К. Ницше. Введение в понимание его философствования. СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2004.
THE IDEA OF "REVENGE” IN THE METAPHYSICS OF WILL F. NIETZSCHE
T. V. Torubarova
Bauman Moscow state technical university Kursk state university e-mail: ttorubarova@rambler.ru
The article analyzes the idea of «revenge» in the metaphysics of the will F. Nietzsche. The essence of thinking as a process of formation of ideas, determined revenge. It considers the nature of revenge in the context of understanding time. It is noted that the nature of revenge as the will and how disgust against the disappearance of time is perceived in the light of the will as being the original, that is, will that wills itself forever as an eternal return of the same.
Keywords: revenge, metaphysics, the will, the time, the eternal return, the being, mind.
