CC BY
97
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 9 (93,94)
В. В. Бородина
Идея конца света в понимании российского общества
на рубеже XIX-XX вв.
В статье затрагивается тема гибели мира, эсхатологических настроений на рубеже XIX-XX вв. Именно на стыке веков возникает состояние эсхатологической истерии, когда происходит взаимодействие множества факторов разного порядка. Номинация кризиса рубежа веков обнаружила в себе эсхатологические и апокалиптические составляющие. Это было время духовных волнений, беспокойств, ощущений конца света. Предпринимается попытка целостного анализа апокалиптической тематики в творчестве видных представителей русской общественной мысли конца XIX - первой половины XX в. Автор на основе фактического материала рассматривает формирование дискурса «священного смысла» рубежа XIX-XX вв. Обосновывается идея о том, что публицисты того времени издавали варианты крестьянских слухов о гибели мира. Данная проблема мало изучена и требует дальнейших исследований.
The article touches upon the subject of the end of the world, eschatological moods on the turn of XIX-XX centuries. It is at the turn of the century there is a state of eschatological hysteria, when there is an interaction of many factors of a different order. Crisis's nomination on the turn of the century has found eschatological and apocalyptic elements in itself. It was a time of spiritual unrest, of anxiety, of feeling of end of the world. Attempt of holistic analysis of apocalyptic themes in the works of prominent representatives of Russian social concept of the late XIX - first half XX centuries was taken. The author on the basis of factual material, is considering the formation of a discourse of "sacred sense" of the turn of XIX-XX centuries. The idea, based on the fact that the publicists of that time published peasant's rumours about the end of the world, is justified. This problem is poorly studied and requires further research.
Ключевые слова: эсхатология, апокалипсис, катастрофа, идея, гибель, мир.
Keywords: eschatology, Apocalypse, disaster, idea, death, world.
Христианскому сознанию в той или иной степени присущ эсхатологизм. Эсхатология - это совокупность религиозно-философских доктрин о конечной судьбе человека и мира, о «конце истории» [1].
Как каждому из нас предстоит смерть, так и у любой планеты и у всего мира есть свое завершение или разрушение. Это ясно прослеживается в Священном Писании; но человек, не зная Писания, знал эту истину. Простой народ и философы верили, что мир не вечен, и даже предполагали, как совершится кончина мира, говоря об истреблении земли огнем. Древнеримский поэт Овидий говорил: mare ardibit (море будет гореть). Философ, поэт и государственный деятель Сенека говорил: omnia uno igne ardebunt (все сгорит от огня) [2]. Конец мира последует тогда, когда мир состарится в хитростях и обманах, отсюда ухищрения и коварство. В лукавстве и злобе - отсюда преследования и гонения.
Каждая историческая эпоха имеет свою степень психологической напряженности, свое ощущение «конца истории». В российской истории множество примеров, когда в критические для страны и народа моменты возникали ситуации ожиданий конца света, и когда многие люди, находясь в состоянии ужаса и страха, бросались в религиозные секты, отказываясь от своих убеждений и прежней жизни.
Перед наступлением русской революции 1905-1907 гг. Сергей Николаевич Дурылин в прошлом был толстовцем, а затем раскаялся, занялся вопросом о вере в приближающийся конец мира. Существует мнение, что ожидание конца мира совпадает с какими-либо историческими катастрофами (особенно с войнами). Что касается России, то Сергей Николаевич сделал следующие исторические наблюдения:
© Бородина В. В., 2017
1. Россия переживала тяжкие времена татарского ига. Однако ни у кого нет мысли о конце мира или даже Руси. Наоборот, Сергий Радонежский и сам строит, и птенцы, вылетевшие из его гнезда, тоже стоят, не думая о конце света... Татары погибли. Русь встала и духовно окрепла.
2. Смутное время. И опять в литературе ничего не сказано о конце мира. Смута преодолена. Русь возродилась и стала возрастать.
3. Вопреки увеличивающемуся могуществу и росту в России появляются идеи об антихристе. «Наших предков поразило Падение Православия на верхах и влияние безбожного Запада. Была главная причина ожиданий антихриста, как таковым оказался Петр I. Ниспровержение благочестия. мы стоим за новую веру», - говорили в воззваниях казаки и стрельцы. Но закончилось царствование Петра I, а конец мира не наступил [3].
Ожидание конца света Церковь одобряет и благословляет, а вот вопрос об искании точных дат конца света совершенно запрещается. Вот что отвечает Господь, когда будет кончина века: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» [4]. Никогда нельзя быть уверенным в ожидании гибели, если даже это общие данные, особенно что касаемо России. Предположим, что для России пришел «конец истории», и никто не может отрицать, что на ее останках не создадутся новые христианские государства, но если бы это и случилось, то никто не вправе устанавливать сроки и цифры, не значимые для истории.
В истории эсхатологические настроения общества развиваются в соответствии с определенными закономерностями и характеризуются специфическими проявлениями. Именно на стыке веков возникает состояние эсхатологической истерии, когда происходит взаимодействие множества факторов разного порядка (исторических, социально-экономических и политических, религиозных, культурных и др.), которые, в свою очередь, активно влияют на личность каждого человека, оказавшегося на данный момент в этом периоде истории. Все это вызывает к жизни дремавший экзистенциальный страх, побуждает к принятию тех или иных действий, которые способны, по мнению человека, этот страх умерить.
В сознании российского общества эсхатологизм рассматривается как в контексте русской революции, так и в рамках религиозно-философских и культурологических исследований последних десятилетий.
Для начала XX в. характерно ощущение конца эпохи: крушение надежд, ожидание грядущих катастроф, нестабильность и неуверенность в завтрашнем дне. Философы, описывая в своих трудах кризис того времени, пользовались повышенным вниманием со стороны общества. Например, С. Н. Булгаков в работе «Апокалиптика и социализм» характеризует свою эпоху как «жгучую и тревожную современность», выделяя два подхода к рассмотрению истории. В первом история понимается как процесс, «ведущий к достижению некоторой имманентной истории цели» [5], который философ называет хилиастическим, так как цель истории в нем видится в наступлении тысячелетнего царства добра на земле. Хилиазм он сравнивает с определенным историческим горизонтом, который видится в исторической перспективе. Отсюда человеческая история предстает как вечное движение к этому историческому горизонту, «всегда видим, но никогда не приближается» [6]. Второй подход - это эсхатологическое мировосприятие. Эсхатология со своими проблемами и вопросами неискоренима в человеческом сознании. Философ считает, что «дитя двух миров, человек может забыть о своем происхождении и утратить живое чувство связи с иным миром, лишиться переживания запредельного наряду с переживанием имманентного, но он не может знать о предстоящем ему уходе из этого мира» [7]. С точки зрения С. Н. Булгакова, подлинно религиозное миропонимание истории всегда приходит к эсхатологической теме. Это связано с ускорением в сознании человека мысли о смерти и предстоящем уходе из этого мира. Как любой толкователь Апокалипсиса, Булгаков пытается наложить слова пророчества на события своей эпохи: «.те события и разрушения, которых ныне мы являемся свидетелями, не являются ли они образом Страшного Суда Божия и над тоталитарной государственностью, над буржуазией и капитализмом» [8].
Русский религиозный мыслитель князь Е. Н. Трубецкой, последователь и ученик Вл. Соловьева, в предисловии к работе «Смысл жизни» пишет: «Внешним поводом настоящего труда являются мучительные переживания мировой бессмыслицы, достигшие в наши дни необычайного напряжения. Когда была написана первая глава, катастрофа, постигшая Россию, только надвигалась и была мучительным предчувствием. Слышал грома приближающейся грозы, но оставалась надежда, что она минует, и все еще казалось целым. Потом труд был прерван в самом его начале революционной бурей. Он возобновился под гром пушек московского октябрьского расстрела 1917 г. Теперь, когда он окончен, Россия лежит в развалинах; она стала очагом мирового пожара, угрожающего гибелью всемирной культуры» [9]. Что касается темы конца света, Трубецкой считает, что близость второго пришествия Христа, по Евангелию, предвещается катастрофи-40
Исторические науки и археология
ческими событиями, в которых «выражается глубочайшее внутреннее разделение мировых начал. Чтобы определиться к своему окончательному, грядущему образу, мир земной должен перестать быть "смешанным телом"» [10]. По мнению Трубецкого, совпадение катастрофических событий в истории, вполне естественно, так как смысл всемирной истории есть тем самым и смысл существования земной планеты, - конец человечества есть тем самым и ее конец» [11].
Социокультурный кризис неизбежно захватывает все стороны жизни, все формы духовности, все виды человеческой деятельности. Особенно остро общая социальная неустойчивость рубежа Х1Х-ХХ вв. проявилась в сфере искусства.
Необычайный всплеск апокалиптической тематики в литературе и искусстве рубежа XIX-XX вв. отмечает Л. Ф. Кацис в статье «Апокалиптика "серебряного века"», определяя это как одну из важнейших тенденций в литературе и искусстве. События начала XX в. (русско-японская война, первая русская революция, Первая мировая война, Октябрьская революция, первые годы советской власти) дали достаточно оснований для обострения кризисного мировосприятия, размышлений о грядущем Апокалипсисе, конце света и прочее, Л. Ф. Кацис пишет, что «в ожидании второго пришествия люди начала XX века неизбежно задумывались о причинах пришествия первого. Совершенно не случайно именно начало XX века породило столь сильную апокалиптическую волну. Ведь это было начало последнего века двухтысячелетней истории христианства» [12].
Слухи о надвигающемся конце света, гибели мира на рубеже веков были достаточно популярны, о чем свидетельствуют опубликованные и архивные материалы [13]. В одной из брошюр начала XX в. описывается: «Еще один новый конец мира! На этот раз светопреставление, или кончина мира, досужими умами назначено на 25 марта 1912 года» [14]. После чего просветитель, продолжая широко распространенные слухи, пишет: «И не только это совпадение (в 1912 г. дней Благовещения Богородице и Пасхи) говорит о близком конце, но и все окружающее нас: всюду войны, смуты, народные восстания, изгоняются цари земные, народ терпит голод, всюду бродят смутьяны, соблазняя легковерные сердца.».
Весьма необычной была публикация слухов о конце света на рубеже XIX-XX вв. По большей части издания фольклора того времени предлагали вниманию читателей краткие или развернутые монологические тексты, а здесь же пересказываются крестьянские диалоги. Поэтому многообразие слухов, на которое обращает внимание тенишевский корреспондент, делали народные рассуждения столь привлекательными и поразительно фантастичными для любителей фольклора. Необычайный список народных «версий гибели мира» составил известный церковный публицист конца XIX в. А. Балов. Сюда вошли «звезда с хвостом», «которая упадет на землю и земля рассыпется» или сгорит; «огненный дождь»; «обыкновенная звезда», от падения которой земля «рассыпется на мелкия кусочки» [15]. Здесь можно добавить и «кислотный дождь», и «ледяной град» размером с планету, который может сбить Землю или отколоть от нее часть. Поэтому такого рода пересказанные слухи представляли собой литературные обработки устных рассказов. А наиболее усердные корреспонденты старались еще красочнее воссоздать саму ситуацию обсуждения темы гибели мира в крестьянской среде. Именно такие описания напоминают скорее сценарии диалогов, чем их записи.
В. Антипов в данном случае апеллирует к известной «эсхатологичности» староверов, о которой в то время много писали. Аскетизм, осмысление мира как антихристова царства, вино, табак и чай как главные враги человечества - все это традиционные стереотипы описания старообрядцев, хорошо известные просвещенной публике конца XIX в. Появление такого старообрядца на крестьянской беседе кажется маловероятным, а его слова - изрядно надуманными.
Материалы рубежа XIX-XX вв. заставляют нас критично отнестись к факту их появления, так как они в основном считались продуктами литературной работы. Публицисты преследовали определенную цель, издавая варианты крестьянских слухов о гибели мира. Во-первых, это было желание восстановить репутацию «народа» как носителя истинной религиозности (А. В. Суворов), во-вторых - продемонстрировать его «серость» и «непросвещенность».
В последней трети XIX в. популярность в городском обществе приобретали астрономия и открытия в этой сфере. В это время много писали о кометах, которые бурно обсуждали не только в деревне, но и это было модной темой разговоров в столичных салонах. Новая информация, связанная с астрономией и научными открытиями, стала доступной для крестьян, но изучали они ее по-разному, одни приобщались к городской науке, для других это было предметом разъяснения в контексте эсхатологических рассказов.
Можно сделать вывод о том, что на рубеже XIX-XX вв. понятие «эсхатологический кризис» появилось благодаря публицистам, которые приукрашивали свои труды, а не в связи с массовым распространением ожиданий конца света.
«До антихристовых времен не доживете, а времена антихристовы переживете», - сказал преподобный Серафим. Россия пережила и переживает эти времена, которые исторически нужно считать не только вероятным, а необходимым, и все это Россия преодолеет.
Примечания
1. Фролова И. Т. Философский словарь. М.: Республика, 2001. 720 с.
2. Зоберн В. М. О загробном мире. Православное учение. М.: Эксмо, 2013. 256 с.
3. Там же. С. 9.
4. Библия. Новый Завет. Деяния Святых Апостолов. М.: Библейская Лига, 2004. С. 130.
5. Булгаков С. Н. Апокалиптика и социализм (Религиозно-философские параллели): соч. в 2 т. Избранные статьи. М.: Наука,, 1993. Т. 2. С. 368-435.
6. Там же. С. 418.
7. Там же. С. 390.
8. Булгаков С. Н. Апокалипсис Иоанна. Опыт догматического истолкования. М.: Православное братство Трезвости «Отрада и Утешение», 1991. 350 с.
9. ТрубецкойЕ. Н. Смысл жизни. М.: Ин-т русской цивилизации, 2011. 650 с.
10. Там же. С. 473.
11. Там же. С. 474.
12. Кацис Л. Ф. Апокалиптика «Серебряного века» (Эсхатология в художественном сознании) // Человек. 1995. № 2. С. 143-154.
13. Конец мира 25 марта 1912 года (новые толкования о будто бы предстоящем конце мира). СПб.: Типо-литография К. И. Лингарда, 1912. 16 с.; Тенишевский архив (Архив Российского этнографического музея. Ф. 7. Оп. 1) Д. 766. Тихвинский у. Новгородской губ. (В. Четвериков, 1899 г.), Д. 798. Череповецкий у. Новгородской губ. (В. Антипов, 1898 г.), Д. 803. Череповецкий у. Новгородская губ. (В. Антипов, 1899 г.).
14. Там же. С. 1.
15. Там же. С. 2.
Notes
1. Frolova I. T. Filosofskijslovar' [Philosophical dictionary]. M. Respublika. 2001. 720 p.
2. Zobern V. M. O zagrobnom mire. Pravoslavnoe uchenie [About the afterlife. The Orthodox teaching]. M. Eksmo. 2013. 256 p.
3. Ibid. P.9.
4. Bibliya. Novyj Zavet. Deyaniya Svyatyh Apostolov - The Bible. In The New Testament. The Acts Of The Apostles. M. The Bible League. 2004. P. 130.
5. Bulgakov S. N. Apokaliptika i socializm (Religiozno-filosofskie paralleli): soch. v 2 t. Izbrannye stat'i [Apocalyptic and socialism (Religious and philosophical Parallels): works in 2 vol. Selected articles]. M. Nauka. 1993. Vol. 2. Pp. 368-435.
6. Ibid. P. 418.
7. Ibid. P. 390.
8. Bulgakov S. N. Apokalipsis Ioanna. Opyt dogmaticheskogo istolkovaniya [The Apocalypse Of John. Experience dogmatic interpretation]. M. Orthodox brotherhood of Sobriety "Joy and Consolation". 1991. 350 p.
9. TrubeckojE. N. Smyslzhizni [The meaning of life]. M. Institute of Russian civilization. 2011. 650 p.
10. Ibid. P. 473.
11. Ibid. P. 474.
12. Kacis L. F. Apokaliptika «Serebryanogo veka» (EHskhatologiya v hudozhestvennom soznanii) [Apocalypt^ of "Silver age" (Eschatology in the artistic consciousness)] // CHelovek - The human. 1995, No. 2, pp. 143-154.
13. Konec mira 25 marta 1912 goda (novye tolkovaniya o budto by predstoyashchem konce mira) - The end of the world on the 25th March 1912 (new interpretations of seemingly impending end of the world). SPb. Tipo-lithography of K. I. Lingard. 1912. 16 p.; Tenishev archive (Archive of the Russian Ethnographic Museum. F. 7. Inv. 1) File 766. Tikhvin uyezd of Novgorod province. (V. Chetverikov, 1899), File 798. Cherepovets uyezd of Novgorod province. (V. Antipov, 1898), File 803. Cherepovets uyezd of Novgorod province. (V. Antipov, 1899).
14. Ibid. P. 1.
15. Ibid. P. 2.
