CC BY
89
УДК 2 ББК 86
Захаров Константин Павлович Zakharov Konstantin Pavlovich
кандидат философских наук, доцент.
PhD in Philosophy, Associate Professor. E-mail: [email protected]
ИДЕЯ ИСЛАМСКОГО ХАЛИФАТА КАК ПОСТОЯННЫЙ ФАКТОР ИСЛАМОФОБИИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
The idea of the islamic caliphate as a constant factor of islamophobia in modern conditions
Автор статьи отмечает, что в рамках суннитского исламизма идея всемирного халифата выступает в качестве религиозно-политического идеала и регулятивного принципа политической деятельности. Обращается внимание на отличия в понимании халифата у идеологов запрещенной в России преступной организации «Исламское государство» и у сторонников модернистской трактовки исламского государства. Показано, что в настоящее время идея халифата является постоянным фактором ис-ламофобии во всех направлениях исламизма и носит амбивалентный характер. В рамках отечественного модернистского исламизма идея всемирного халифата также отличается своей неоднозначностью и носит утопический антинаучный характер.
Ключевые слова: исламофобия, ислам, исламизм, исламистский глобализационный проект, глобализация исламоцентризма, исламское государство, исламское правление, исламский халифат, исламский модернизм, амбивалентность.
Для современного Запада характерной остается ярко выраженная исламофобия, представляющая собой сложное и многогранное явление. Этот феномен в настоящее время обусловлен разными причинами объективного и субъективного порядка. Рост подобных настроений выступает также своеобразным отражением неприятия общественностью либерального Запада исламоцентристских проектов глобализации, развиваемых в рамках исламизма и получающих все большую популярность среди мусульман. При этом неотъемлемой составляющей подобных картин социального мира становится идея мирового исламского государства, все более выступающего в качестве стратегической цели экстремистских движений мусульман. В суннитском исламизме такое исламское государство все чаще предстает в образе мирового халифата.
It is shown that within the framework of Sunni Islamism the idea of a world caliphate acts as a religious and political ideal and a regulative principle of political activity. Attention is drawn to the differences in the understanding of the caliphate among the ideologists of the criminal organization «Islamic State» banned in Russia and the supporters of the modernist interpretation of the Islamic state. It is shown that at present the idea of the caliphate is a constant factor of Islamophobia in all directions of Islamism and has an ambivalent character. Within the framework ofdomestic modernist Islamism, the idea of a world caliphate also differs in its ambiguity and has a utopian, unscientific character.
Keywords: islamophobia, islam, islamism, islamist globalization project, globalization of islamocen-trism, islamic state, islamic rule, islamic caliphate, islamic modernism, ambivalence.
Современные исламисты проявляют в настоящее время единодушие в исключительно позитивных оценках исламского государства как цели развития исламского мира и образца должной организации общества. Исламское государство, выступая в качестве своеобразного рая на земле, олицетворяет собой прежде всего царство всеобщей справедливости, обеспечиваемое приверженностью божественному руководству. Вместе с тем на протяжении уже более полувека су-шествующие в исламизме представления об исламском государстве носят, как правило, достаточно абстрактный характер. По меткому замечанию американского исламоведа К. В. Эрнста, «мечта об исламском государстве обладает особой силой в том случае, когда она остается размытой и неопределенной» [5, с. 178].
Отличительной чертой многих предлагаемых в течении последнего полувека панисла-мистских подходов к осмыслению идеи халифата является ее обращенность в будущее. Между тем ясного понимании путей практического воплощения подобных контуров государственности в жизнь не было и до сих пор нет. Разрабатывая основные принципы исламского государства, видные исламисты Хасан аль-Банна и Абуль Аля Маудуди не имели детально разработанной концепции халифата как реально функционирующего института, видя в таком государстве лишь привлекательный образ наилучшей исламской государственности и важнейший смысложизненный ориентир.
Действительно, представления многих исламистов об исламском государстве зачастую ограничиваются лишь констатацией общих принципов, выступающих в качестве основополагающих ориентиров для построения государственной власти. В качестве таких положений у Маудуди выступают прежде всего принципы таухида (единство Аллаха), рисаля-та (пророчество) и хиляфа (наместничество). Конституирующей основой всех предполагаемых политико-правовых институтов должны выступать Коран и шариат [12, с. 4]. Божественное руководство (хакимийя) является характерной особенностью такого государства.
Необходимо отметить, что подобная абстрактность содержания, свойственная для модели идеализированного общественного устройства, является общей и характерной чертой практически любого общественного идеала, главным для которого является заключенная в нем способность придать постоянный смысл жизни человеку, обозначить главные ценностные ориентиры личности. Отечественные исследователи В. П. Бранский и С. Д. Пожарский обращают внимание на то, что социальные идеалы призваны в первую очередь не выражать истину о реальности, а отражать желания и устремления социальных групп и общностей, связанные с изменением реальности [2, с. 68-74]. Религиозно-политический идеал исламского государства не является здесь исключением. Исламское государство рассматривается идеологами прежде всего в качестве желаемого образа будущего социального устройства исламского мира, его светлой перспективы. Демонстрируя подобное понимание, имам Рухол-ла Хомейни полагал, что ни одно из государств,
претендующих на право называться исламским, на самом деле не может считаться таковым [11].
Вместе с тем на основе развития и конкретизации ряда общих принципов в современном исламизме были предложены модели исламского халифата. Современный отечественный исследователь Д. С. Рязанов выявил несколько проектов халифата, разработанных на основе разных подходов и отличающихся друг от друга степенью влияния модернистских элементов [4, с. 567].
По иронии судьбы на практике свою реализацию получили в первую очередь именно радикальный и консервативный подходы («Исламское государство», «Талибан»), но не модернистские проекты. Представители обновленческой ветви салафизма долгое время не проявляли большого интереса к возрождению халифата. Даже гипотетическая возможность возрождения мирового халифата в настоящее время, особенно в качестве унитарного государства, кажется обновленцам маловероятной. Появление халифата допускается только в отдаленном будущем, но исключительно в виде федерации или конфедерации мусульманских государств. Как отмечает известный исламовед З. И. Левин, обновленцы обращают внимание, прежде всего, на важность духовного единства мусульман мира, а не на воссоздание специфической государственности [3, с. 174-175].
Если для исламистов, испытавших влияние модернизма, халифат рассматривался в первую очередь в качестве регулятивного религиозно-политического идеала, а также исторического и духовного символа, то суннитские идеологи террористической организации «Исламское государство» после 2012 года стали говорить о халифате как уже о состоявшейся реальности.
Руководство организации «Исламское государство» с поистине революционным размахом нацелилось на скорейшее и буквальное воплощение в жизнь шариатского правления в полном соответствии с Кораном. Для достижения поставленных целей использовались все возможные средства и, прежде всего, насильственные, что неизбежно привело к весьма печальным последствиям. Религиозно-политический социальный проект «Исламского государства», нашедший свою практическую реализацию, представлял собой синтез основных идей консервативно-традиционалистского и радикально политического исламоцентризма.
Здесь нашли свое уродливое воплощение характерные принципы джихадистского понимания исламской государственности: 1) исламская форма правления, основанная на полном подчинении государства требованиям шариата как сформулированной религиозной доктрине, не подлежащей пересмотру с течением времени; 2) унитаризм как форма государственного устройства; 3) тоталитарный характер государства, проявляющийся в крайне жестких и насильственных формах регулирования общественных отношений; 4) вооруженный путь расширения исламских территорий без обозначения каких-либо пределов.
Деятельность организации «Исламское государство» во многом стала стимулирующим фактором исламофобии. Повсеместный страх, который вызывает эта террористическая организация, зачастую сопровождается и неприятием идеи исламского халифата. Тем не менее многие исламские радикалы всего мира, в том числе и Северного Кавказа, по-прежнему считают себя последователями построения халифата. Парадоксальным представляется и тот факт, что образ халифата продолжает сохранять свою привлекательность и сейчас, несмотря на очевидно антигуманный и варварский характер реализации этой идеи в деятельности организации «Исламское государство».
Религиозно-политический идеал мирового халифата в процессе своего воплощения выявляет амбивалентный характер, ярко продемонстрировав способность к порождению мирового зла. Вместе с тем полная его дискредитация оказалась пока невозможной. Как отмечают В. П. Бранский и С. Д. Пожарский, «... ни один идеал не может быть реализован без тех или иных жертв и жертвоприношения; ... для воплощения идеала в действительность жертва столь же необходима, как необходим эксперимент для установления истины. ... Чем больше вера в идеал, тем на большие жертвы человек готов пойти ради реализации идеала, так что жертва является своеобразной мерой веры в идеал» [2, с. 59-61]. Другое дело, что в настоящее время совсем не праздной является постановка вопроса о степени допустимости подобных жертв. Очевидно, если идеал порождает соответствующий моральный закон, то должна существовать верхняя и нижняя граница жертвы, допустимой для данного идеала. Совершенно очевидно, что практика массовых убийств мирного населения, обычная
для приверженцев организации «Исламское государство», переходит всякие границы, характерные для самой исламской морали. Вместе с тем никто еще не отменял одно из краеугольных положений ислама о необходимости смертной казни в качестве наказания за отказ от исламской веры. Однако неясно, каким образом можно оценить степень приверженности этой вере.
Очень популярным в исламизме является положение о неразрывности ислама и идеи халифата. Так, известный британский исламист К. Сиддыки полагает, что ислам без идеи исламского государства не может быть полным. По мнению этого мыслителя, действия и исторические процессы, необходимые для установления Исламского государства, следует считать неотъемлемой частью ислама [7]. Подобная позиция является сейчас уязвимой для критики, однако все же достаточно типична для современного исламиста.
Хотя для многих современных исламских идеологов связь ислама и халифата кажется несомненной и неразрывной, такая точка зрения отнюдь не является единственной. Ряд исламских исследователей обращают внимание на тот факт, что в исламских первоисточниках не определена конкретная политическая форма организации мусульманского общества. Так, один из известных представителей исламской реформации начала ХХ века Али Абн аль Разик видел в халифате лишь духовный ориентир, но не относил идею халифата к незыблемым устоям ислама. По его мнению, «нация ислама» предстает в качестве «нации халифата» только лишь в историческом смысле [6]. Подобная точка зрения находит поддержку и среди трезво мыслящих мусульман.
Примером более обстоятельной конкретизации идеи исламского халифата является исламский глобализационный проект, разработанный Р. В. Пашковым - современным отечественным исламистом, являющимся создателем сайта русскоязычной версии всемирной исламской интернет-библиотеки. Определенный интерес вызывает и предложенный им проект современной конституции Второго всемирного исламского халифата. Данная конституционная модель, разработанная на основе методологии исламского модернизма, по мнению ее автора, призвана в полной мере выразить сам дух исламского развития, не отрицая при этом общепризнанных принципов циви-
лизованности и гуманизма. Здесь получают свое дальнейшее развитие идеи так называемого исламского правления, в свое время выдвинутые идеологами международной исламистской организации «Братья мусульмане».
Не раскрывая подробно содержание данного проекта конституции, отметим только, что в первой статье Р. В. Пашков подчеркивает, что исламский халифат должен быть союзным правовым социальным и демократическим государством [9], федеративным, а не унитарным (в качестве административно-территориальных образований могут выступать отдельные султанаты и эмираты). Хотя халифат одновременно представляет собой и союз народов, однако в организации этого государства ведущую роль должен играть не национальный, а прежде всего исламский фактор. Соглашаясь с тем, что основой государства должен выступать шариат в его обновленном варианте, автор проекта, в отличие от идеологов организации «Исламское государство», полагает, что в таком государстве важно обеспечить соблюдение принципов конституционализма, уважение к верховенству права, демократический характер избрания и смены власти, соблюдение прав человека, защиту прав национальных меньшинств. При этом признается необходимость выборности халифа по согласию всех мусульман. Данный подход, по мнению российского исламиста, следует положить в основу деятельности халифа, шуры всех уровней, меджлиса, судебной системы. Он считает необходимым и создание палаты «исламского призыва», которая должна обеспечить научный и религиозно-этический характер исламского правления. При этом Р. В. Пашков выразил полное неприятие лжепроекта «Исламского государства», дискредитирующего, по его мнению, саму идею всемирного халифата [8].
Весьма примечательным моментом развиваемой Р. В. Пашковым концепции исламского государства является разграничение понятий «исламское правление» и «шариатское правление». Не всякое шариатское правление сейчас может быть истолковано как подлинно исламское. Назрела необходимость современной трактовки шариата в соответствии с духом исторического времени. С точки зрения Р. В. Пашкова, в соответствии с доктриной исторического времени предполагается, что не все нормы шариата действуют одновременно;
следует признать допустимость отмирания определенных устаревших норм шариата. В некоторых случаях положения шариата могут дополняться правовыми нововведениями, исходящими уже от современного общества. Если норма традиционного шариата не соответствует современным требованиям общего блага, то ее не следует применять.
Отметим, что идея так называемого нового шариата, приспособленного к новым историческим условиям, сейчас находит свою определенную поддержку в рамках обновленческого салафизма, однако подобные поиски не являются пока результативными. Осуществляющиеся в настоящее время попытки реформирования шариата не являются последовательными и не отвечают задачам адаптации ислама к условиям современной цивилизации. Перспектива осовременивания шариата в первую очередь упирается в необходимость прежде всего трансформации самой исламской доктрины. Основной проблемой здесь становится поиск путей канонизации необходимых нововведений. Как отмечает З. И. Левин, появление нового всемусульманского центра, который обладал бы соответствующим правом санкционирования новшеств и трансформации их в норму, становится насущной необходимостью [3, с. 215]. Поэтому пути реализации идей Р. В. Пашкова, касающихся осовременивания шариата, представляются совершенно неясными.
В противоположность идеологу джихадизма С. Кутбу, для которого политический режим халифата не имеет большого значения, Р. В. Пашков является сторонником демократического устройства. Однако, характеризуя халифат в качестве демократического государства, Р. В. Пашков имеет в виду прежде всего специфическую исламскую демократию. Вместе с тем вопрос о важности демократии для исламского государства является предметом острых дискуссий и решается по-разному. С одной стороны, многие консервативные идеологи подвергают сомнению саму возможность демократии в исламском мире, полагая, что демократия несет опасность для шариата. С другой стороны, сторонники модернизма пытаются переосмыслить принципы демократии, развивая концепцию так называемой исламской демократии и полагая, что она не противоречит самой идее исламского государства, а выступает важной составляющей исламского правления, настаи-
вая, что демократия в исламском мире возникла даже раньше, чем на Западе. С их точки зрения, демократию не нужно понимать в качестве альтернативной идеологии, а только лишь в качестве механизма функционирования системы власти. Акцент здесь делается на технологической стороне демократических процессов, обеспечивающей необходимый консенсус. Подобный подход характерен и для концепции, развиваемой Р. В. Пашковым.
Вопрос о необходимых условиях и реальных путях создания всемирного халифата в рамках предложенного Р. В. Пашковым глоба-лизационного исламского проекта оказался вне рассмотрения. Между тем по мнению многих суннитских идеологов, значимым условием становления подлинно исламской государственности является так называемое исламское возрождение, призванное создать необходимые условия для обеспечения исправления и перестройки всего общества. Как указывает М. М. Аль-Джанаби, Хасан аль-Банна полагал, что кардинальное преобразование социальных и духовных основ в исламском мире необходимо осуществлять на основе новой, практически ориентированной идеологии «нового исламского призыва», назначением которой является актуализация исторических и духовных основ ислама. Только в этих условиях, по мнению этого идеолога, могут быть созданы необходимые предпосылки для формирования принципиально нового государства, призванного стать государством всей мусульманской уммы [1, с. 345-353].
Признанный философ исламской революции С. Кутб связывал исламское возрождение с формированием принципиально новой исламской общности, складывающейся в процессе тотальной исламизации и участия в наступательном джихаде, направленном против джахилийского общества и его государства. Осознавая неизбежные трудности этого процесса, упомянутый идеолог считал, что между исламским возрождением и принятием нового исламского руководства человечеством лежит огромная дистанция [10]. С точки зрения Маудуди, именно исламская революция должна предварять создание подлинно исламского государства. Главным содержанием такой революции становится как процесс исламского воспитания и просвещения масс, так и формирование нового слоя общества, призванного быть интеллектуальным и моральным
авангардом. К. Сиддыка также признавал необходимость осуществления интеллектуальной исламской революции, призванной восстановить соответствие образа жизни мусульман поведению Пророка. С точки зрения этого идеолога, «сам акт провозглашения Исламского государства должен быть итогом длительного процесса исправления в среде тех, кто "потерял путь"в Исламе. По его мнению, в рамках суннитской традиции этот процесс исправления до сих пор практически еще не начался» [7]. Как видно, для руководителей организации «Исламское государство» подобное понимание наличия необходимых условий для создания исламского халифата было нехарактерно.
В отличие от аль-Банны, Р. В. Пашков пытается показать, что для создания халифата необходимо продолжать традиции исламской модернизации, связанной с реактуализацией элементов рационализма. Он подчеркивает важность рациональной модернизации политических институтов. При этом законы Аллаха, представленные в системе шариата, должны быть дополнены идеями, выдвигаемыми исламскими учеными. Плодотворное сотрудничество исламских ученых и духовенства является совершенно необходимым в новом государстве. Подобный подход перекликается с наметившимися в современной арабской философии поисками форм актуализации рационализма, нацеливающего на обеспечение согласия нового «исламского разума» с религиозной верой.
Необходимо подчеркнуть, что популяризируемый Р. В. Пашковым исламский глобали-стский проект, отражением которого является и предложенная им конституция Второго халифата, вряд ли соответствует требованиям современного научного подхода, критериям научно-рационального сознания. Хотя отечественный исламист и говорит о необходимости равноправного диалога мусульманской цивилизации с другими цивилизациями, какие-либо серьезные попытки построить халифат как государство всего исламского мира в настоящее время и в обозримом будущем несут огромную опасность для международного политического и правового порядка, чреватые разрушением последнего. Поэтому концепция халифата, предложенная Р. В. Пашковым, носит чисто умозрительный и спекулятивный характер, выступая в качестве явной утопии,
поэтому с малой долей вероятности способна решать задачу преодоления исламофобии. На сегодняшний день вряд ли существует какая-либо реальная возможность реализации на практике тех панисламистских идей, которые развивает русский исламист в своем проекте конституции халифата. Кроме того, неясно, как подобные идеи, разработанные с позиций исламского модернизма, будут восприняты самой общественностью разных стран, где позиции традиционализма еще довольно сильны.
Можно предположить, что модернизация образа всемирного исламского халифата вряд ли будет способствовать преодолению исламо-фобии, мощным фактором которой выступает не только деятельность организации «Ислам-
ское государство», но и неоднозначность трактовок самой идеи халифата. Все предлагаемые современными исламистами образы халифат, воплощающие в себе особенности исламского правления, не лишены амбивалентных последствий в процессе их практического воплощения. Вместе с тем, несмотря на крах предпринятой организацией «Исламское государство» попытки построения халифата, можно с уверенностью предположить, что интерес к идее халифата как в общественном сознании мусульманских стран, так и в рамках исламизма, не только не исчезнет, но может возрасти. Поэтому необходимо усилить поиски противодействия крайностям исламоцентризма, обращаясь в том числе и к внутренним ресурсам самого ислама.
Литература
Bibliography
1. Аль-Джанаби М. М. Ислам. Цивилизация, культура, политика. М., 2015.
2. Бранский В. П., Пожарский С. Д. Глобализация и синергетический историзм. СПб., 2004.
3. Левин З. И. Реформа в исламе. Быть или не быть?: опыт системного и социокультурного исследования. М., 2015.
4. Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения / под общей ред. Р. Г. Абдулатипова, А-Н. З. Дибирова. М., 2015.
5. Эрнст К. В. Следуя за Мухаммадом Переосмысливая ислам в современном мире. М.,
2015.
6. Али Абд аль-Разик. Проблема халифата. URL: http://www.worldislamlaw.ru.
7. Сиддыка К. Процессы заблуждения, отклонения, исправления и сближения в исламской политической мысли. URL: https://g1u-raba.livejournal.com/29515.html.
8. Пашков Р. В. Исламский проект // Современные гуманитарные исследования. 2015. № 3 (64).
9. Пашков Р. В. Основной низам Второго Халифата. URL: http://worldconstitutions.ru/?p=632.
10. Кутб С. Вехи на пути Аллаха // Portal.
2016. № 21.
11. Хомейни Р. Столпы исламского государства. URL: http://www.strana-oz.ru/2003/5/ stolpy-islamskogo-gosudarstva.
12. Maududi S. А. А. Human Rights in Islam. URL: https://ru.scribd.com/document/870 54503/Human-Rights-in-Islam-Syed-Abul-a-La-Maududi.
1. Al-Janabi M. M. Islam. Civilization, culture, politics. Moscow, 2015.
2. Bransky V. P., Pozharsky S. D. Globalization and synergetic historicism. St. Petersburg, 2004.
3. Levin Z. I. Reform in Islam. To be or not to be?: the experience of systematic and sociocul-tural research. Moscow, 2015.
4. The Russian Caucasus: problems, searches, solutions / under the general ed. R. G. Abdu-latipov, A-N. Z. Dibirov. Moscow, 2015.
5. Ernst K. V. Following Muhammad. Rethinking Islam in the modern world. Moscow, 2015.
6. Ali Abd al-Razik. The problem of the caliphate. URL: //http://www.worldislamlaw.ru.
7. Siddyka K. The processes of delusion, rejection, correction and convergence in Islamic political thought. URL: https://g1uraba.livejou-rnal.com/29515.html.
8. Pashkov R. V. Islamic project // Modern humanitarian research. 2015. № 3 (64).
9. Pashkov R. V. The main bottoms of the Second Caliphate. URL: http://worldconstitu-tions.ru/?p=632.
10. Qutb S. Milestones in the path of Allah // Portal. 2016. № 21.
11. Khomeini R. Pillars of the Islamic state. URL: //http://www.strana-oz.ru/2003/5/stolpy-is-lamskogo-gosudarstva.
12. Maududi S. A. A. URL: Human rights in Islam. //https://en.scribd.com/document/87054 503 /Human-Rights-in-Isl am- S ye d-Abul - a- La-Maududi.
