CC BY
76
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
М.С. СТЕФКО, аспирант Институт российской истории РАН
Идея и практика
«образовательного
путешествия»
(конец XVIII - начало XIX вв.)
Статья посвящена изучению представлений о природе путешествий, совершаемых частными лицами. Особое внимание уделяется их образовательному значению. Автор приходит к выводу о влиянии педагогических сочинений просветителей на программы путешествий: они предлагали модели поведения, предметы для наблюдения - общую рамку, используя которую каждый мог совершать полезное для себя путешествие.
Ключевые слова. Образование, путешествия частных лиц, педагогические идеи Просвещения.
Отличительную черту Нового времени в европейской истории, на мой взгляд, удачно выразил Даниэль Рош: «Итальянцы вспомнили о том, что они - нация путешественников; немцы, для которых путешествие было семейной традицией, разъехались по всему континенту; англичане прокладывали маршруты своего grand tour все дальше и дальше от дома; в дорогу пустились голландцы, швейцарцы, русские» [1, с. 359]. Путешествие, предприятие в то время долгое и весьма утомительное, было неотъемлемой частью жизни дипломатов, купцов, военных. Однако и люди, не связанные служебным долгом, составляли немалую часть путешественников этой эпохи. Молодые английские аристократы под присмотром наставников приезжали на континент для завершения образования. В Италию съезжались художники и любители искусства. По дорогам Европы колесили ученые, дворяне, разбогатевшие торговцы. Какой пользой и ценностью в представлениях современников обладали такого рода путешествия? Что определяло интересы и стиль поведения путешественников? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к педагогическим сочинениям философов Просвещения, очеркам и публикациям, появившимся в России в XVIII в., а также к запискам самих путешественников.
Огромное влияние на философию и практику образования в России оказали
идеи Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо. В своем трактате «Мысли о воспитании... » Локк соглашается с мнением о том, что путешествие «заканчивает формирование джентльмена» и «дает (ему) большие преимущества». Они выражаются в лучшем усвоении иностранных языков, а также в «повышении умственного развития и обогащении практическим опытом благодаря наблюдению и общению с людьми, нравы, обычаи и образ жизни которых отличны между собою. » [2, с. 603].
Но нередко благие цели путешествий остаются недостижимыми. Обычно путешествия совершаются в возрасте 16-21 года, который, по мнению философа, является не самым подходящим, поскольку гувернер может не справиться с упорством и гордостью молодого человека. «Поэтому правильнее всего отправлять молодого джентльмена за границу или в более раннем возрасте, когда он находится под надзором воспитателя, который будет для него более полезен, или же когда он на несколько лет старше. когда может управлять самим собою и замечать все, что он встречает в других странах интересного и могущего оказаться ему полезным по возвращении; кроме того, он, уже зная хорошо законы и обычаи, природные и моральные преимущества и недостатки своей страны, может уже о чем-то обменяться мыслями с иностранцами и может надеяться, что извлечет
из беседы с ними какие-либо знания » [2, с. 604]. Условиями такого диалога являются любопытство (т.е. заинтересованность) путешественника и образование, достаточное для того, чтобы достойные люди захотели вступить с ним в знакомство. Итогом бесед и наблюдений становится не только знание вещей, фактов, но и «знание людей », которое должно сделать человека приятным и полезным членом общества. В противном случае «все знание увиденных мест и людей... часто выражается в одном лишь восхищении самыми скверными и пустыми обычаями, с которыми они (путешественники) встречались за границей » [2, с. 606].
Если пафос размышлений Локка о путешествии - это предостережение от оши-боквозраста, необразованности или нерадения, то глава «О путешествиях» в знаменитом «Эмиле » Ж.-Ж. Руссо представляет собой педагогические размышления о путешествии в широком социально-политическом контексте.
Для начала Руссо задается вопросом о том, полезно ли людям путешествовать. Бесспорно, да, ведь путешествие дает возможность познакомиться с духом и нравами других народов. Это самая общая цель, но даже она не достигается чтением книг, т.е. рассказов путешественников. «Слишком мудрено пробираться сквозь предрассудки авторов и наши собственные, чтобы дойти до истины» [3, с. 558]. Кроме проблемы достоверности описания в этом утверждении кроется еще одна. Можно путешествовать из любопытства, т.е. «для обозрения стран », а можно путешествовать для того, чтобы «видеть народы» [3, с. 555] (курсив мой. - М.С.). Второй род путешествий предполагает философствование, активную мыслительную работу, и непосредственное наблюдение будет для неё полезнее чтения чужих сочинений.
Для достижения заранее определенных целей необходимо «уметь путешествовать », что предполагает искусство наблюдать и мыслить, а также желание этому научиться. Процесс правильно организованного путешествия предполагает несколько уровней наблюдения: сначала сле-
дует «рассмотреть себя со стороны физических отношений к другим существам», потом «со стороны нравственных отношений к другим людям» и, наконец, «со стороны гражданских отношений к своим согражданам» [3, с. 577]. Эта последовательность соответствует основным сферам наблюдения путешественника (естественная история, нравы, политическое устройство). Для того чтобы делать корректные наблюдения, необходим запас знаний: если речь идет о «гражданских отношениях», нужны знания о характере правления вообще, различных формах правительства и их частных формах в отдельных странах.
Такова идеальная модель путешествия. Однако его успех зависит не только от разумно выстроенного плана, но и от ряда других факторов. Во-первых, сам путешественник должен быть тверд в своих убеждениях, чтобы «выслушивать ложные учения, не обольщаясь ими. видеть примеры порока, не увлекаясь ими» [3, с. 578]. В противном случае на родину вернется злой и испорченный человек. Во-вторых (если речь идет о молодом человеке), чрезвычайно важна роль воспитателей. Руссо укоряет их за ограниченность и равнодушие к интересам подопечных. Следующей распространенной ошибкой является стремление путешественников посетить крупные города и столицы. «Все столицы похожи одна на другую: все народы тут смешиваются, все нравы сливаются. Французы не в Париже, они в Турени; англичане больше оказываются англичанами в Мерси, чем в Лондоне. В этих именно дальних уголках народ обнаруживает свой характер и выказывает себя таким, каков он есть.» [3, с. 560]. Таким образом, именно в деревне есть возможность встретить оригинальный национальный тип, еще не подвергшийся иностранным влияниям, как это происходит в городах. Призыв ехать в деревню имеет и другие основания, например испорченность нравов горожан.
Каковы результаты путешествия? Общим результатом является дальнейшее развитие природных наклонностей человека - они «окончательно делают человека добрым или
злым » [3, с. 580]. Таким образом, в путешествии человек обретает свое истинное лицо. Эмиль, идеальный воспитанник и человек, возвращается домой «с таким же нежным сердцем. но умом более просвещенным », он узнал «правительства по их порокам и народы по их добродетелям». Он познакомился с достойными людьми и должен поддерживать эти знакомства путем переписки, что является лучшим средством от национальных предрассудков. Главные философские выводы, к которым Руссо подводит своего воспитанника, касаются свободы и места проживания. Эмиль стремится сохранить свою свободу (от людского мнения, положения в обществе и пр.), признавая ее ограничителями лишь природу и законы. Заявляя в начале путешествия о праве человека отказаться от своего отечества, по возвращении Руссо говорит о необходимости жить в своей стране. «Для тебя важно, -говорит он Эмилю, - жить там, где ты можешь выполнять все свои обязанности, а одной из этих обязанностей является привязанность к месту твоего рождения. Твои соотечественники берегли тебя ребенком; ты должен любить их, став взрослым. Ты должен жить среди них или по крайней мере в таком месте, где ты мог бы быть им полезным, насколько хочешь быть полезным, и где они могли бы найти тебя, когда будут нуждаться в тебе » [там же].
Сочинения обоих авторов были хорошо известны в России, их идеи обсуждали, использовали при разработке учебных программ. Известно, что «Инструкцию князю Н.И. Салтыкову» о воспитании великих князей Екатерина II писала под влиянием идей английского философа. Сочинения Руссо, имевшего репутацию «опасного писателя», находились под запретом, идеи считались неприменимыми к жизни, что не мешало современникам читать его книги, а некоторым - даже воспитывать детей «по Жан-Жаку». Попробуем отыскать следы влияния сочинений, касающихся путешествий, на российской почве.
Интересные рассуждения о путешествии встречаются на страницах сочинений и писем Е.Р. Дашковой. Главной целью пу-
тешествия, вполне в духе эпохи Просвещения, она считает «совершенное воспитание » [4, с. 146]. Для этого необходимо изучать людей: по формам правления, образу жизни и мыслей обитателей разных стран, их обычаям и нравам. Имея достаточное образование и «зная себя », путешественник должен употребить все свое внимание и разум для наблюдений, не подвергая себя рассмотрению со стороны других людей. В очерке «Путешествующие » Екатерина Романовна формулирует пять общих правил поведения, соблюдение которых сделает путешествие полезным. Первое: «путешественнику надлежит гордость свою с чинами оставить дома» [4, с. 149]. В противном случае он рискует ограничить круг своих собеседников, его наблюдения не будут полными. Дашкова советует начинать «рассмотрение и примечание свойств человеческих» с низших сословий и постепенно переходить к более привилегированным. Второе правило: «не полагаться на наружность, которая часто молодых людей обольщает, но давать свою поверенность людям испытанным» [4, с. 150]. Третье: «отличать себя поступками, поведением и душевными дарованиями, а не нарядами, экипажами или богатством» [там же]. Иначе это может привести не только к скорому разорению, но и к формированию ложных представлений, дурного окружения, ведущего, в свою очередь, к презрению к соотечественникам. Из той же серии совет «на почтах, на постоялых дворах показывать как можно меньше пышности, а иногда и о ценах осведомляться» [там же].
В письме к сыну Павлу Екатерина Романовна настоятельно советует ему проявлять любознательность и внимание, пользоваться каждой возможностью узнать что-то новое. Для этого следует «прислушиваться к народным мнениям, принадлежат ли они известной партии или нет» [5, с. 103]. Главным в выборе предметов наблюдения является их «сообразованность с местом »: «не в Ирландии можно запастись лучшими сведениями об Испании; также было бы странным в Испании изучать Пруссию » [там же]. Также не следует су-
дить один народ по мерке другого. Готовя сына к государственной службе, Дашкова советует ему обращать внимание прежде всего на «свойство и форму правления, законы, нравы,влияние, народонаселение, торговлю; географические и климатические условия, иностранную и внутреннюю политику, произведения, религию, обычаи, источники богатства, действительные и мнимые средства общественного кредита, подати, пошлины и различные условия различных сословий »[5, с. 104]. Такая обширная программа предлагалась четырнадцатилетнему молодому человеку, который не должен был пренебрегать ничем, «если только он не хочет остаться тупым и без-смысленным зрителем всех этих явлений, не способным ни к умственному, ни к нравственному совершенству» [5, с. 104-105]. Отметим, что развитие ума и нравственное совершенствование дополняют друг друга: стиль поведения воспитывает сдержанность и толерантность, а все наблюдаемое дает пищу для сравнения, размышлений; опыт других государств может быть полезен для исправления дурного в своем отечестве.
Интересным сочинением, специально посвященным образовательному и воспитательному потенциалу путешествий, является «План предпринимаемого путешествия в чужие краи...», опубликованный Вениамином Геншем в 1777 г. Являясь попечителем благородного пансиона в Москве, он предполагал получить высочайшее разрешение и ассигнования на путешествие по странам Европы со своими воспитанниками. Публикация «Плана» была попыткой привлечь внимание общества к этому проекту, но, несмотря на все старания, путешествие не состоялось. Однако это сочинение интересно тем, какие представления о путешествии автор стремился донести до своих читателей. И здесь мы видим классический набор аргументов о пользе путешествия для упражнения в науках и «приучения сердца к добродетели» [6, с. 2] , что послужит к пользе каждого воспитанника, а через это - всего отечества. От молодых людей требуются «некоторые знания в
языках и науках, острый проницательный разум, а также честолюбие чрез просвещение снискать добрые качества, и таким образом привести себя в совершенство» [6, с. 3]. Предполагалось посещение Германии, Швейцарии, Италии и Франции для изучения иностранных языков, математики, истории, географии, философии, юриспруденции, рисования, танцев, верховой езды, музыки, чужестранных художеств, фабрик - всего того, «что молодому человеку для совершенного его благополучия нужно и полезно быть может» [6, с. 4]. Также в «Плане путешествия» говорится о необходимости ведения журнала каждым воспитанником.
Таким образом, мы видим, что идеи европейских философов о пользе продолжительного путешествия за пределами своей страны нашли отклик и дальнейшее развитие в российской педагогической мысли. Что же происходило на практике? Каковы были программы их путешествий, на что они обращали внимание, куда ездили и что об этом писали?
Сам факт ведения путевого дневника или переписки с родными и друзьями включал путешественников в круг авторов, пишущих на эту тему (пусть и для небольшой аудитории). Эта новая роль (путешественника-писателя) требовала осознания и оправдания. Оправдывалась она традицией (в путешествии непременно надо вести дневник) и нередко воспринималась с иронией. Таковы, по сути, вводные замечания к своим сочинениям большинства путешественников. К примеру, В.Н. Зиновьев в письмах к другу и постоянному корреспонденту С.Р. Воронцову объясняет свое начинание следующим образом: «Намерен я журнал довольно подробный своемуотсутствию от тебя вести. я к тебе его адресовать буду, а ты на сии вздорныя письма сделай особливый ящик, чтобы я потом у тебя их отыскать и отобрать мог. Ты сему можешь удивиться, - "какможно этакое маранье собирать?" - ведь однакож не я первый буду, который свои вздоры за безпримерныя сочинения считает. Без шуток сказать, чтобы вдвойне не писать, поведу свой журнал пи-
сав к тебе. Вот и предисловие. Ты знаешь, что я никакого сочинения без онаго из рук не выпускаю; даже, помнишь, когда делал перевод о употреблении мыла, - онаго не избавился» [7, с. 231]. Ведение путевого дневника, как и написание мемуаров, вполне отвечало духу времени, открывшего для себя уникальность и ценность индивидуального жизненного опыта.
Что же хотят видеть путешественники? В общих чертах этот перечень нам уже знаком: формы правления, природа (в том числе и естественная история), нравы и обычаи, художества. Н.М. Карамзин, будучи в Англии, наблюдает работу парламента, посещает судебные заседания, тюрьмы, описывает ход выборов в парламент. В одном только Лондоне он посещает дом безумных, адмиралтейство, биржу, обсерваторию, армейские склады, не забывая заглянуть в театр, внимательно изучая собрания музеев и дворцов, выезжая за город на скачки. Немало времени путешественники уделяют работе фабрик (например, фарфоровых - в Мейсене и Берлине), угольных и соляных заводов (посещение разного рода мануфактур было одним из основных пунктов программы путешествия П.С. Строганова по Швейцарии), ходят на ярмарки, в художественные мастерские. Такая «жадность » до тем и объектов наблюдения характерна для большинства путешественников. Их записки иногда напоминают произвольно сложившуюся энциклопедию. Конечно, нельзя забывать о спонтанности, неизбежной в любом путешествии. Но стоит также помнить обширную программу наблюдений, предложенную просветительской педагогикой, которая, как видно, срабатывала и в случаях, когда путешествовали люди, уже не столь юные.
Путешественники подробно описывают образ жизни, нравы и обычаи людей разных сословий. Здесь и свойственное времени восхваление идиллической простоты сельской жизни (в немецких землях, в Швейцарии), филиппики в адрес жителей больших городов, особенно парижан. Особое внимание уделяется «духу народа » -национальному характеру, говоря совре-
менным языком. Так «знание сердца человеческого » приобретает не только философское, но и практическое значение. Литература путешествий предлагала читателям множество формул национальных характеров. К ним путешественники добавляли новые, удостоверяя их собственным опытом.
Следующим важным пунктом программы путешествия является посещение известных людей. Так, Н.М.Карамзин ведет беседы с поэтом и издателем «Германского Меркурия » Х.М. Виландом, историком культуры и поэтом И.Г. Гердером, философами И.В. фон Гёте и И. Кантом, детским писателем Х.Ф. Вейсе, швейцарским философом и натуралистом Ш. Бонне. В Италии В.Н. Зиновьев и Д.И. Фонвизин посещают мастерскую Анжелики Кауфман. В Париже Д.И. Фонвизин знакомится с Вольтером, Д'Алам-бером, Б. Франклином. Какмы видим, рекомендация Дж. Локка «вступать в общение и знакомиться с выдающимися людьми» сохраняла свою значимость.
Говоря о пользе путешествий, Ф.П. Лу-бяновский замечает, что она не ограничивается только практической стороной: счастлив тот путешественник, который «возвращается с новым знанием, с новыми воспоминаниями и с новыми, если можно, лучшими чувствами.» [8, с. 5]. Важность последнего, т.е. изменений нравственного порядка (системы ценностей, отношения к себе, окружающим и т.п.), путешественники подчеркивают особо.
Другое следствие - возможное изменение оценки положения дел в стране, причем как в положительную, так и в негативную для нее сторону. Каждый путешественник в той или иной форме сравнивал Европу и Россию и должен был решить для себя вопрос об их соотношении. Это во многом созвучно одной из задач путешествия «по Руссо»: найти место, где можно было бы жить, или убедиться, что это химера, миф, и вернуться на родину. «Россия и есть Европа» - таков пафос «Писем» Н.М. Карамзина. А вот что примерно на десять лет раньше Карамзина пишет родным Д.И. Фонвизин: «Я увидел, что во вся-
кой земле худого гораздо больше, нежели доброго, что люди везде люди, что умные люди везде редки, что дураков везде изобильно и, словом, что наша нация не хуже ни которой и что мы дома можем наслаждаться истинным счастием, за которым нет нужды шататься в чужих краях » [9, с. 449]. Опасность прийти к противоположным выводам была, и тем больше, чем поверхностнее был взгляд путешественника, чем больше искал он развлечений. Сами путешественники не раз говорят об этом, ругая Jean de France и прочих фанатичных поклонников всего заграничного, вредящих тем не только себе, но и государству. Таким образом, путешествие приобретает образовательное значение в самом широком смысле (и в смысле обучения, и в смысле познания) - вне зависимости от возраста путешественника.
Подводя итоги, можно констатировать, что в российском обществе в рассматриваемую эпоху существовали достаточно устойчивые представления о природе путешествий, совершаемых частными лицами. Во многом характер этих представлений определили педагогические идеи Дж. Локка и Ж.-Ж. Руссо, поскольку основная доля путешествий приходилась на те, что предпринимались с образовательными целями, но они были актуальны и для путешествий, совершаемых людьми более зрелыми. Программа путешествия была весьма широкой. Путешествие не только расширяло познания в различных сферах, оно меняло образ мыслей человека. Если программа его путешествия была хорошо выстроена и соблюдалась, положительная цель достигалась: на родину возвращался просвещенный дворянин, готовый употребить на благо отечества приобретенные им знания. В противном случае (когда увеселения занимали мысли путешественника больше, нежели просвещение) путешественник «заражался» презрением к отечеству и всякого рода предрассудками, становясь опасным для государства и неприятным для общества. Используемые в практике путешествий
идеи, модели поведения и даже словарь описания путешествия предлагали общую рамку, пользуясь которой каждый мог совершать своё путешествие, посещая те или иные места, изучая «достойные примечания» предметы, самостоятельно вынося суждения.
M. STEFKO. THE IDEA AND PRACTICE OF "EDUCATIONAL TRAVEL"
The article explores the idea of private travel. The author gives much attention to its educational significance. The Enlightenment programmes of travel suggested behavioral models and objects for observation and thus helped travellers to make their tours more useful and substantial.
Key words: education, private travel, Enlightenment ideas of educational travel.
Литература
1. Рош Д. Путешествия // Мир Просвеще-
ния: исторический словарь. М.: Памятники исторической мысли, 2003. 666 с.
2. Локк Дж. Мысли о воспитании // Локк Дж.
Сочинения: В 3т. Т. 3. М.: Мысль, 1988. 668 с.
3. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании //
Ж.-Ж. Руссо Педагогические сочинения: В 2 т. Т.1. - М.: Педагогика, 1981. 652 с.
4. Дашкова Е.Р. О смысле слова «воспитание»
/ Дашкова Е.Р. Сочинения. Письма. Документы. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. 459 с.
5. Материалы для биографии княгини Е.Р.
Дашковой. Лейпциг, 1876.
6. План предпринимаемого путешествия в чу-
жие краи, сочиненный по требованию некоторых особ содержателем благородного пансиона Вениамином Геншем. Печатан при Имп. Московском университете Декабря дня 1777 года.
7. Барышников Н.П. Журн. путешествия В.Н. Зиновьева по Германии, Италии, Франции и Англии в 1784-1788 гг. // Русская старина. 1878. № 10.
8. Лубяновский Ф.П. Путешествие по Саксо-
нии, Австрии и Италии в 1800, 1801 и 1802 гг. СПб., 1805. Ч.1-3. Ч. 1. 226 с.
9. Фонвизин Д.И. Собрание сочинений: В 2 т.
М.; Л.: Худож. лит., 1959. Т. 2. 741 с.
