CC BY
81
Н.Н. Подосокорский
ИДЕЯ И ОБРАЗ БИСМАРКА В ТВОРЧЕСТВЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
Бисмарк навсегда вошел в историю как творец Второго Рейха и один из крупнейших исторических деятелей Нового времени. После событий Франко-Прусской войны он предстал в массовом сознании в роли некоего пророка, железного канцлера, знающего, что ему нужно и, главное, как этого достичь в подходящий момент времени. В России восхищение успехами Бисмарка с самого начала перемежалось с глубочайшими сомнениями в нравственных основаниях осуществляемой им так называемой «реальной политики», основанной на хладнокровном применении грубой силы в узконациональных интересах. Сам Бисмарк писал в мемуарах: «...я лично получу одинаковое удовлетворение, против кого бы ни двинулись наши войска <...>, лишь бы мне доказали, что этого требуют интересы здравой и хорошо продуманной прусской политики»1.
Почти все произведения Достоевского насыщены множеством историко-политических реалий. Особое место в его творчестве занимают образы легендарных деятелей, провозвестников некой особой, универсальной идеи: Магомета, Петра I, Наполеона, Ротшильда и, разумеется, Бисмарка, фигура которого на протяжении последних полутора десятилетий жизни писателя неизменно привлекала его внимание.
Всего имя Бисмарка упоминается в творчестве Достоевского 88 раз, из них в художественных произведениях - 9 раз, в критике и публицистике - 75, в письмах - 42. Но помимо этого есть, конечно, и немало скрытых упоминаний. На восприятие Достоевским личности Бисмарка повлияло множество источников. Прежде все-
го, это впечатления от устных рассказов и личные наблюдения за российско-прусскими отношениями и общей ситуацией в Европе. Например, мемуарист Н. Фон-Фохт вспоминал, как летом 1866 г. Достоевский рассказывал ему «о последних политических событиях, весь интерес которых сосредоточивался на австро-прусской войне. <...> От него я узнал о Бисмарке, Наполеоне III, Франце-Иосифе и других вершителях Европы»3.
Первое заочное соприкосновение Достоевского с Бисмарком произошло в 1859 г., когда они оба волею судьбы оказались проживающими вместе в Петербурге. С петербургским периодом жизни Бисмарка связана легенда о его кольце, которую Достоевский собирался творчески переосмыслить в романе «Подросток». 15 апреля 1875 г. он сделал подготовительную запись к планиру-
емой им разработке одной из глав романа: «Девочка озябла. Умирает, говорит: "Ничего!" (Кольцо Бисмарка.) Подростку говорит вместо ласки: "На" - и отдает какую-то свою драгоценность, игрушку или что-нибудь. <Ш, с. 59 об>» (16; 334)4. Согласно легенде, Бисмарк однажды был приглашен на царскую охоту, но по пути заблудился, оказавшись в неведомом селе. Там он нанял ямщика, но вдруг засомневался, что его невзрачные лошади, больше похожие на мышей, могут ехать достаточно быстро, чтобы он успел к назначенному времени. На его сомнения ямщик отвечал одним и тем же словом: «Ничего!» - и несся так быстро по неровной дороге, что Бисмарк обеспокоился тем, не вывалит ли его ямщик из саней. «Ничего!» - снова отвечал ямщик. Сани все-таки опрокинулись, и Бисмарк упал в снег, разбив лицо в кровь. В гневе он замахнулся было на ямщика железным шомполом от ружья, а тот лишь загреб руками пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо посланника, и всё ласково приговаривал: «Ничего... ничего!» Вернувшись в Пруссию, Бисмарк велел сделать себе кольцо из этого самого шомпола с надписью «Ничего!». И позднее признавался, что в трудные минуты (акадаминавногфблаянеии^схбрашлиинаэгаинаний гшюрямжбеа ДНиншвского никак не была откомментирована. Впервые эту легенду с наброском писателя связал Б. Н. Тихомиров, но без ссылки на источник того времени5. Однако известно, что И.П. Можайский написал на ее основе стихотворение «Ничего», которое завершает-
ся следующим образом: «И ежели сомненье / В делах его возьмет, / То быстрый взор в мгновенье / На перстень упадет - / И трудную задачу / Расчета своего / Решит он на удачу / Со словом: - "ничего!" / Когда же слышит в мненьях / Придирчивых натур, / Что с Русью он в сношеньях / Уступчив чересчур, / То будто для совета / Над перстеньком склонясь, / Такой ответ на это / Дает железный князь: / «Любя страну родную, / Один я в ней таков, / Что бью на удалую, / А там в краю снегов / Мильонов сто народу. - / И каждый из него / Пойдет в огонь и воду / Со словом: "ничего!"»6
Уже во второй половине 60-х годов XIX в. имя Бисмарка проникло в русскую литературу: в произведениях А.Н. Островского, Л.Н. Толстого, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.Ф. Писемского, Н. С. Лескова и других русских литераторов Бисмарк неизменно олицетворяет угрожающий гений и несокрушимую волю железного человека. Эпитет «железный» почти всегда будет сопровождать любое упоминание его имени, напоминая о том, что Бисмарк относится к той породе людей, на которых «видно, не тело, а бронза» или железо. Помимо вариантов русского художественного восприятия Бисмарка, в поле внимания Достоевского не могли не попасть и произведения зарубежных авторов. Например, роман Г. Борна «Железный граф» (русский перевод - 1873 г.). В нем Бисмарк охарактеризован, как человек, который «сказал себе, что с помощью мужества и силы воли можноОдвеаидролетаибЕякгое затруднение!, .»массивным источником формирования темы Бисмарка в творчестве Достоевского были историко-публицистические сочинения, которые, по большей части, касались национального вопроса. Н.Я. Данилевский не случайно начал свой труд «Россия и Европа» с упоминания о «гениальном прусском министре»8, под руководством которого начала сплачиваться Германия, раздробленная прежде в течение столетий. Бисмарк для многих являлся воплощением германского духа. Показательно в этом смысле начало статьи Л. А. Полонского «История Бисмарка в связи с историей его страны»: «Если рассматривать Бисмарка как психологический тип, независимо от собственной его роли в истории, то прежде всего замечается, что этот тип представляет чистый местный продукт, результат племенных, этнографических и исторических условий»9.
В 1872-1873 гг. почти одновременно в России издаются два различных сочинения с характерными названиями: роман князя В.П. Мещерского «Один из наших Бисмарков» и статья А.М. Скабичевского «Наши грядущие Бисмарки» (1873). Герой романа Мещерского граф Обезьянинов, следуя за изменившейся политической конъюнктурой, заявляет в письме к своему дяде: «Наша главная ошибка была - быть французами! Надо нам, как можно скорее, сделаться пруссаками!»10. А.М. Скабичевский в своей статье, посвященной разбору книги А.Д. Градовского «Национальный вопрос об истории и литературе» (СПб., 1873), выразил опасение от применения в России методов Бисмарка в решении национальных проблем: «Национальный принцип, составляющий предмет наших рассуждений, в свою очередь не избег той же участи перехода из сферы разумности в сферу слепых инстинктов бездушного формализма»11.
О характере Бисмарка Л. Полонский писал следующее: «Бисмарк - тип чисто практического человека.. ,»12 Автор другой статьи о Бисмарке «Практическая философия XIX века» некий А. Б. высказал такой взгляд на личность германского канцлера: «Суровый с врагами, снисходительный к друзьям, но снисходительный под условием, чтобы они были покорными исполнителями его воли, деспот по существу своей натуры, конституционный правитель по форме, князь Бисмарк, чуждый всяких строгих принципов, не признает иного закона, кроме закона своей Волизорчестве Достоевского 70-х годов также появляются «наши Бисмарки» - литературные образы, имеющие черты железного канцлера. В романе «Бесы» Степан Трофимович остроумно сравнивает деспотичную Варвару Петровну с Бисмарком в ответ на ее признание в том, как она в один миг переделала чужую интригу (10; 49). В «Подростке» в разговоре с Аркадием Альфон-сина называет Бисмарком Ламберта за его грубые манеры поведения (13; 276-277). Всё это примеры сравнений героев с немецким канцлером со стороны - сами они себя в один ряд с Бисмарком не ставят, хотя, несомненно, бисмарковское начало в их характерах присутствует и заслуживает отдельного рассмотрения. Однако писатель учитывал и то, что многие члены современного ему общества сами хотят быть подобными Бисмарку и жаждут его славы. В «Дневнике писателя» за 1873 г. в главе «Нечто о вранье» Досто-
евский писал: «Перед авторитетом европейским, например, русский человек, как известно, со счастьем и поспешностью преклоняется, даже не позволяя себе анализа... <...> Но зато тот же самый русский человек, хотя бы и преклонился пред гением в моде даже и без анализа, все-таки ни за что и никогда не признает себя глупее этого гения, пред которым сам сейчас преклонился, будь он разъевропейский. "Ну Гёте, ну Либих, ну Бисмарк, ну положим. а все-таки и я тоже", - представляется каждому русскому непременно, даже из самых плюгавеньких, если только дойдет до того.» (21; 121).
Это самолюбие в людских сердцах и разжег с новой силой Бисмарк, в котором зачастую видели «немецкого Наполеона», только меньшего масштаба, в новых исторических условиях и с особой спецификой прусского юнкерства. «Прием Бисмарка, - писал Л. Полонский, - был похож на прием Наполеона I, <...> по подчинению народной идеи величию военного могущества.»14 Позднее Ф. Ницше почти в духе теории Раскольникова замечал: «Кто может повелевать, находит таких, которые должны подчиняться: из повелевающих я имею в виду, например, Наполеона и Бисмарка»15. Достоевским уже в «Записках из подполья» были рядоположены наполеоновские и бисмарковские методы действия, основанные на разрешении «крови по совести»: «Да оглянитесь кругом: кровь рекою льется, да еще развеселым таким образом, точно шампанское. Вот вам всё наше девятнадцатое столетие, в котором жил и Бокль. Вот вам Наполеон - и великий, и теперешний. Вот вам Северная Америка - вековечный союз. Вот вам, наконец, карикатурный Шлезвиг-Гольштейн...» (5; 112). Война Пруссии и Австрии против Дании за герцогства Шлезвиг и Голь-штейн была, как известно, лишь прелюдией к последующей деятельности Бисмарка на посту канцлера. В.Я. Кирпотин также связывал с наполеоновской темой и упоминание Шлезвиг-Гольштейна в романе «Преступление и наказание»: «Наполеон сам по себе - это только что-то вроде Бисмарка, предшественник Бисмарка. Параллель Наполеона с Бисмарком дана в тексте "Преступления и наказания". Она звучит в скрытом виде уже тогда, когда Раскольников думает о Дуне, что он душу свою не продаст "за весь Шлезвиг-Гольштейн"»16. Параллель Бисмарка с Наполеоном обнаруживается и в романе «Бесы», но в еще более сниженном
пародийном ключе. Так, соперничавшие друг с другом за общественное признание Варвара Петровна и Юлия Лембке, сравниваются - первая с Бисмарком, а последняя с Наполеоном17. Здесь Достоевский продолжил юмористическую линию наделения женских образов чертами грозных государственных деятелей-мужчин, намеченную им еще в повести «Дядюшкин сон». В «Подростке» имена Наполеона и Бисмарка звучат рядом в речи Версилова (13; 370).
В целом же, можно сделать вывод, что идея Бисмарка в творчестве Достоевского - это трансформированная разновидность более общей и сложной наполеоновской идеи, имеющей в основе тот же завоевательный насильственный принцип. Достоевский сознавал всю пагубность такого подхода к решению проблем в России. И в этом смысле, он, конечно, был близок к мнению Ф.И. Тютчева, наиболее ярко выразившего в русской литературе идею Бисмарка в стихотворении «Два единства»: «Из переполненной Господним гневом чаши / Кровь льется через край, и Запад тонет в ней - / Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши - / Славянский мир, сомкнись тесней... / "Единство, - возвестил оракул наших дней, - / Быть может спаяно железом лишь и кровью..." / Но мы попробуем спаять его любовью - / А там увидим, что прочней...»18
Тютчев процитировал, пожалуй, самое известное высказывание Бисмарка, прозвучавшее в его речи перед бюджетной комиссией палаты представителей 30 сентября 1862 г., то есть в день празднования христианами Дня святых мучениц сестер Веры, Надежды, Любви и матери их Софьи. Еще в юности получивший прозвище «бешеный» за свой неукротимый и буйный нрав восходящий прусский политик емко выразил в немногих словах новый завет веры, надежды, любви и мудрости для боготворимой им Пруссии: «Мы не приблизимся к этой цели путем речей, ферейнов, решений большинства, нам не избежать серьезной борьбы, такой борьбы, которая может быть решена толькоДжстшотеийсроодвократно упоминал в своих публицистических сочинениях эту громкую фразу Бисмарка и, хотя уважительно называл немецкого канцлера «колоссальным государственным человеком» (21; 245), «глубоким государственным человеком» (21; 354) и т.п., тем не менее, довольно четко выразил свое отношение
к его «реальной политике» в обзоре иностранных событий, который он делал для газеты-журнала «Гражданин»: «Правда, политика "крови и железа", может быть [действительно грубая ошибка и свидетельствует лишь о немецкой гордости и заносчивости] не совсем тонка сама по себе.» (21; 353).
Еще более радикально о Бисмарке высказался Аркадий Долгорукий в «Подростке»: «Есть и обратный закон для идей: идеи пошлые, скорые - понимаются необыкновенно быстро, и непременно толпой, непременно всей улицей; мало того, считаются величайшими и гениальнейшими, но - лишь в день своего появления. Дешевое не прочно. Быстрое понимание - лишь признак пошлости понимаемого. Идея Бисмарка стала вмиг гениальною, а сам Бисмарк - гением; но именно подозрительна эта быстрота:
я жду Бисмарка через десять лет, и увидим тогда, что останется от его идеи, а может быть, и от самого господина канцлера» (13; 77). Речь Аркадия перекликается с концовкой статьи Н.К. Михайловского «Граф Бисмарк», опубликованной в феврале 1871 г.: «Верно то, - писал критик, - что на несколько десятков лет "прусская цивилизация", столь прельстившая некоторых наших публицистов, окрасит собою мир. Однако, в конце концов падение этой цивилизации есть вопрос времени. Еще Талейран заметил, что штыками можно сделать многое, но невозможно на них сидетьйзвзевдрос толькопередомсмкркъш кБвдмарровслмтсясддлнл нБеиустмеашркиат»ел20ь. ный прогноз для воздвигнутой им империи: «Через двадцать лет после смерти Фридриха Великого была Йена; через двадцать лет после моей кончины снова настанет крах, если и впредь будут править таким образом»21. И действительно спустя ровно 20 лет после смерти Бисмарка Второй Рейх был смятен революций.
Поэтому нельзя не признать, что Л. Шестов явно поторопился объявить в 1906 году»: «.Пророками бывают Бисмарки, они же и канцлерами бывают, т.е. первыми в деревне, первыми в Риме... ДостоДохкюевЕвму ябдешспречпшюе) мц аябнузкал' !об 2устройстве мироздания лучше Бисмарков, и прежде всего, знал о действии закона крови на земле, о чем свидетельствуют его слова, оставленные в записной книжке менее, чем за год до смерти: «Кровь. "Только то и крепко, где кровь протечет". Только забыли негодяи, что крепко-
то оказывается не у тех, которые кровь прольют, а у тех, чью кровь прольют. Вот он - закон крови на земле» (27; 46).
Бисмарк О. Мысли и воспоминания: В 3 т. Т. 1. - М., 1940. - С. 124. Шайкевич А.Я., Андрющенко В.М., Ребецкая Н.А. Статистический словарь языка Достоевского. - М., 2003. - С. 20.
Фон-Фохт Н. К биографии Ф.М. Достоевского // Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 2. - М., 1990. - С. 56-57. Здесь и далее все ссылки на произведения Достоевского даются по изданию: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. - Л., 1972-1990. В скобках после цитаты указаны номер тома и страница.
Тихомиров Б.Н. Академический комментарий: цели, задачи, принципы // Достоевский и мировая культура. Альманах № 24. - СПб., 2008. - С. 120-121. Можайский И.П. Ничего: Легенда о желез. кольце кн. Бисмарка: Стихотворение И.П. Можайского. - Новгород, 1887. - С. 7-8. Борн Г. Железный граф // Борн Г. Дон Карлос: Ч. 3-4, Железный граф. -Саратов, 1994. - С. 471.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. 5-е изд. - СПб., 1895. -С. 1.
Полонский Л.А. История Бисмарка в связи с историей его страны // Вестник Европы, 1872. - № 12. - С. 548.
Мещерский В.П. Один из наших Бисмарков. - СПб., 1874. - С. 8. Скабичесвский А.М. Сочинения в 2 т. Т. 1. - 3-е изд. Ф. Павленкова. - СПб., 1903. - Стб. 694.
Полонский Л.А. Указ. соч. - С. 616.
А.Б. Практическая философия XIX века // Вестник Европы, 1873. - № 3. -С. 315.
Полонский Л.А. Указ. соч. - С. 605.
Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. - М., 2005. - С 93. Кирпотин В.Я. Избранные работы: В 3 т. Т. 3. - М., 1978. - С. 123. -Значимую аллюзию на шлезвиггольштейнские события Кирпотин увидел и в начале третьей части романа, в которой «Разумихин "очень долго, два дня сряду" толковал с квартирной хозяйкой Раскольникова о прусской палате» (там же). Об этом также см.: Тихомиров Б.Н. «Лазарь! Гряди вон» Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении: Книга-комментарий. - СПб., 2005. - С. 99-100. - О близости политических идей Бисмарка к тем вопросам, которые занимают Раскольникова также см.: Брандес Г. Русские впечатления. - М., 2002. - С. 207.
О Юлии Лембке, как о «Наполеоне женского рода» см.: Волгин И.Л. Наполеоновская тема в творчестве Ф. М. Достоевского // Наполеон. Легенды и реаль-
2
3
4
5
6
7
8
9
10
12
13
14
15
16
ность: Материалы научных конференций и наполеоновских чтений. 19961998. - М., 2003. - С 290.
18 Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений и писем: В 6 т. Т. 2. - М., 2003. -С. 221.
19 Бисмарк О. Мысли и воспоминания: В 3 т. Т. 1. - М., 1940. - С. 206.
20 Михайловский Н.К. Граф Бисмарк // Михайловский Н.К. Сочинения. Т. 6. -СПб., 1897. - Стб. 111-112.
21 Хилльгрубер А. Отто фон Бисмарк. Основатель великой европейской державы - Германской империи // Хилльгрубер А., Берглар П. Выдающиеся политики. Отто фон Бисмарк. Меттерних. - Ростов-на-Дону, 1998. - С. 144.
22 Шестов Л. Пророческий дар (К 25-летию смерти Ф.М. Достоевского) // «Полярная Звезда» от 27.01.1906. - Режим доступа: Шр:// imwerden.de/pdf/schestow_prorochesky_dar_o_dostoewskom.pdf
