CC BY
33
Теория и практика общественного развития. 2022. № 12. С. 111-116. Theory and Practice of Social Development. 2022. No. 12. P. 111-116.
Научная статья УДК 316.423(44)
https://doi.org/10.24158/tipor.2022.12.16
Идеология современных социальных движений во Франции Виолетта Зазаевна Копалиани
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия, violettakopaliani@gmail.ru, https://orcid.org/0000-0001-9692-3122
Аннотация. В XX в. идеология играла важную роль для возникновения и распространения социальных движений. В статье рассматривается, как ослабление идеологического противостояния, связанного с завершением Второй мировой войны, повлияло на социальные движения во Франции. Автор отмечает, что при доминировании той или иной идеологии, будь то социал-демократия либо неолиберализм, французское общество сталкивалось с яркими формами общественных протестных акций и движений. И сейчас, несмотря на общий упадок веры в какую-либо идеологию и распространение популизма в политике, социальные движения не прекращают своего существования, при этом либо сохраняют дистанцию от политики ценой возможного политического влияния, либо создают собственные платформы для политического участия и гражданских инициатив.
Ключевые слова: социальные движения, идеология, социал-демократия, неолиберализм, глобализация, популизм, движение «желтых жилетов», французская политика
Для цитирования: Копалиани В.З. Идеология современных социальных движений во Франции // Теория и практика общественного развития. 2022. № 12. С. 111-116. https://doi.org/10.24158/tipor.2022.12.16.
Original article
Ideology of Modern Social Movements in France
Violetta Z. Kopaliani
Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia, violettakopaliani@gmail.ru, https://orcid.org/0000-0001-9692-3122
Abstract. In the 20th century, ideology played an important role in the emergence and spread of social movements. This article considers how the weakening of the ideological confrontation associated with the end of World War II affected social movements in France. It is noted that with the dominance of one or another ideology, be it social democracy or neoliberalism, French society has faced with vivid forms of public protest actions and movements. Nowadays, despite the general decline of faith in any ideology and the spread of populism in politics, social movements do not cease to exist, while either keeping a distance from politics at the cost of possible political influence, or creating their own platforms for political participation and civic initiatives.
Keywords: social movements, ideology, social democracy, neoliberalism, globalization, populism, Yellow Vest Protests, French politics
For citation: Kopaliani, V.Z. (2023) Ideology of Modern Social Movements in France. Theory and Practice of Social Development. (12), 111-116. Available from: doi:10.24158/tipor.2022.12.16 (In Russian).
Начиная с конца XIX и до середины XX в. идеология играла значительную роль при возникновении и существовании социальных движений. Разные авторы по-разному определяют понятие «идеология». В самом общем виде идеология представляет собой связанную совокупность убеждений, установок и взглядов. В данной статье термин «идеология» используется для обозначения совокупности убеждений, лежащих в основе социальной и политической деятельности и наполняющих ее, вне зависимости от того, истинны эти убеждения или ложны1.
Противостояние между национал-социализмом и коммунизмом в период Второй мировой войны стало кульминацией и завершением идеологического конфликта. К. Поппер отмечал, что прогресс общества невозможен без критики и открытости новому, что несовместимо с закрытыми обществами, которые характеризуются приверженностью к определенному идеологическому видению (Routledge handbook..., 2019). Уже после окончания Второй мировой войны европейские политики стремились способствовать экономическому росту и в то же время модернизировать
1 Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. Социологический словарь. 2-е изд., перераб. и доп. / пер. с англ. И.Г. Ясавеева. М., 2004. 620 с.
© Копалиани В.З., 2022
службы социального обеспечения в интересах поддержания конкурентоспособной рабочей силы. Социал-демократия, которая ранее ассоциировалась с нереволюционной разновидностью марксизма, стала в Европе синонимом новой идеологии. Послевоенный социал-демократический консенсус стал доминирующей идеологией настолько, что различия между лево- и правоцентристами являлись скорее вопросом политического стиля.
Ослабление идеологического противостояния ознаменовало 30 лет экономического роста и низкого уровня социальных конфликтов во Франции. Д. Белл описал этот эффект как «конец идеологии», под которым он подразумевал устранение существенных различий в ценностях и убеждениях между политическими партиями путем принятия общего набора требований, лежащих в основе программ всех партий, нацеленных на победу на выборах (Белл, Иноземцев, 2007). Ч.Р. Миллс описывал идеологический консенсус как результат того, что «властная элита» осуществляет господство над средствами массовой информации, образовательным аппаратом и средствами публичного распространения мыслей и идей (1959).
В этих условиях контроля государства над индивидами на рубеже 1960-1970-х гг. возникают новые социальные движения. В 1968 г. во Франции студенческие протесты объединились с протестами профсоюзных активистов и привели к забастовкам по всей территории страны. Протесты в защиту окружающей среды, за гражданские права, феминизм, против войны лишь подчеркнули то, что прежние идеологии, будь то левые или правые, исчерпали возможности для разрешения социальных противоречий. Май 1968 г. можно рассматривать и как проявление становления культуры индивидуализма, поскольку именно в этот период социальные субъекты перестают определятся только своим социальным положением. Центр дискурса перемещается на индивида, его желания и свободу (Яцино, 2012: 120).
Существуют две точки зрения на события, произошедшие в мае 1968 г. во Франции. С одной стороны, беспорядочные действия студентов не смогли привести к революции в обществе и общественный порядок был восстановлен без долговременных последствий для государственной системы. С другой стороны, 1968 год изменил представления о том, что системы капитализма и коммунизма эффективно невосприимчивы к кризисам легитимации власти. Если рассматривать майские события с трех аспектов - академического, социального и политического, то потрясения 1968 г. глубоко затронули французское общество общим подрывом его традиционных ценностей и явились свидетельством цивилизационного кризиса. Именно в этот период новые социальные движения вышли из тени устоявшихся левых партий. Большинство студенческих движений 1960-х гг. определялось их солидарностью с угнетенными, от имени которых они выражали всеобщие притязания. В частности, французское студенческое движение основывалось на солидарности с рабочими. Все эти события серьезно повлияли на интеллектуальные круги Франции, появились новые теоретические течения, связанные с именами таких ученых, как М. Фуко, Ж. Делёз, Ж. Бодрияр (Feenberg, 1999).
Возможности, которые предоставляли 1968 год и появление новых социальных движений, были ограничены потрясением глобальной экономической системы, вызванным нефтяным кризисом 1974 г. Начало инфляции и резкий спад в экономики во Франции спровоцировали высокий уровень безработицы и сокращение расходов на социальное обеспечение. В этот же период зарождается идеология неолиберализма. Поскольку государство всеобщего благосостояния перестало быть эффективным, свободный рынок начал восприниматься как центральный механизм распределения товаров и услуг, который должен был помочь преодолеть кризис и обеспечить индивидам стимулы для обогащения.
В результате левые уступили политические позиции, предложив своего рода облегченный неолиберализм в форме Третьего пути (Giddens, 1998). Процессы глобализации и создание Европейского союза не могли не повлиять на Францию, которая в 1995 г. пережила самую крупную массовую мобилизацию со времен событий мая 1968 г. Забастовки в декабре 1995 г. против плана премьер-министра А. Жюппе по реформированию социального обеспечения, социальной защиты и государства всеобщего благосостояния парализовали страну на три недели (Routledge handbook..., 2019). Именно в этом контексте мобилизации, идеологических инноваций и создания коалиций появилась Ассоциация по налогообложению финансовых операций и гражданских действий (Association pour la Taxation des Transactions financière et l'Aide aux Citoyens - АТТАС), в разгар мобилизации против Многостороннего соглашения об инвестициях (Multilateral Agreement on Investment - MAI). ATTAC удалось объединить сторонников в поддержку введения налога То-бина на валютные операции, а затем институционализировать неформальные связи и сети участников протестных акций. АТТАС выступает за проект альтерглобализации. Участники бо-
рются за регулирование финансовых рынков, закрытие налоговых убежищ, списание долга развивающихся стран и введение ограничений на свободную торговлю и потоки капитала1. Таким образом, возникшие движения анти- и альтер-глобалистов свидетельствовали о желании граждан развивать новые формы участия в политическом дискурсе (Conway, 2013).
В связи с тем, что неправительственные организации часто располагают большими ресурсами, чем общественные движения, они играют важную роль при организации протестных акций. Например, АТТАС принимала участие в мобилизации участников демонстраций против Всеобъемлющего экономического и торгового соглашения CETA и Соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве TTIP, привлекая финансирование, используя организационный опыт и взаимодействуя со СМИ (Rhone, 2020).
Однако глобальные общественные движения в своей массе перестали существовать в первом десятилетии XXI в., едва оставив след о собственной деятельности. При этом после разрушения нормативной базы, которая позволяла государству осуществлять надзор за деятельностью банков в общественных интересах, политики как левого, так и правого толка способствовали последующему экономическому кризису, возникшему в 2008 г. Государства были вынуждены использовать средства, предназначенные для предоставления государственных услуг и инвестиций, вводя политику строгой экономии и усугубляя неизбежную рецессию. К 2011 г. неолиберальному проекту экономики был нанесен серьезный ущерб. По всей Европе социал-демократические партии теряли голоса на выборах, оставляя за собой политический вакуум.
Популизм стал политическим дискурсом, пришедшим на смену неолиберализму. Популизм строится на основе антагонизма между народом как субъектом демократической политики и его представителями или элитами (Mouffe, 2018). Стоит учитывать, что популизм не является идеологией, поскольку не существует никакой популистской интеллектуальной традиции или наследия. Как отмечает Э. Лакло, популизм - это то, что возникает, когда доминирующая идеология, в данном случае неолиберальная глобализация, терпит крах, в результате чего политические элиты теряют связь с народом, который они представляют. Сам по себе популизм не имеет идеологического содержания (Laclau, 2005).
Популизм распространился по всей Европе после финансового кризиса. На президентских выборах во Франции в 2017 г. в кампании доминировала не одна, а три популистские политические силы: крайне правый популизм М. Ле Пен, крайне левый дискурс Ж.Л. Меланшона и центристский популизм Э. Макрона.
При этом отсутствие идеологии не говорит о том, что вместе с ней прекратили существование социальные движения. Так называемое «Ночное стояние» (Nuit Debout) возникло как городское общественное движение в марте 2016 г. после массовых протестов против изменения правительством Франции трудового законодательства (закон Эль-Хомри), в котором приоритет отдавался отраслевым соглашениям, а не коллективным переговорам и государственному регулированию (Contemporary left-wing activism..., 2018). После неоднократных протестов профсоюзов, левых оппозиционных партий и общественных организаций во всех крупных городах, которые привели к столкновениям между протестующими и полицейскими силами, противники реформы трудового законодательства перешли к захвату Площади Республики в Париже (Kokoreff, 2016). Аналогичные захваты общественных пространств были характерны и для движения «Оккупируй Уолл-стрит» или испанского движения 15-М. Хотя указанное движение можно рассматривать в более широком контексте массовых городских протестов после глобального финансового кризиса 2008 г., оно выделяется тем, что возникло в результате сочетания политики левоцентристского правительства и откровенно неолиберальных экономических реформ (Cukier, Lassere, 2016).
Д. Родрик отмечал, что существуют три варианта общественного развития, доступные гражданам в странах с развитой демократией: усиление глобализации, усиление суверенитета и усиление демократии (Rodrik, 2011). При этом одновременное сочетание всех трех вариантов невозможно. Дальнейшая глобализация подразумевает ослабление государственного суверенитета, открытие границ и усиление транснациональной активности. Больший суверенитет предусматривает сопротивление императивам, лежащим в основе транснационализма, но ценой внутренних инвестиций в экономику. Большая демократия выражается в большей способности национального государства контролировать вопросы, которые в противном случае диктуются наднациональными органами.
Победа Э. Макрона на президентских выборах в 2017 и 2022 гг. говорит о том, что во Франции существует электорат, выступающий за большую интеграцию национальной экономики в глобализированный мировой порядок. Однако негативная реакция на политику Э. Макрона была
1 Overview [Электронный ресурс] // ATTAC. URL: https://www.attac.org/en/overview (дата обращения: 18.11.2022).
связана с деятельностью движения «желтых жилетов», которое возникло в ответ проводимые президентом реформы. При этом ни при правом президенте Н. Саркози, ни при левом Ф. Ол-ланде не удалось найти решение для накопившихся социально-экономических проблем. Глобализация и снижение темпов экономического роста способствовали ухудшению положения среднего класса, особенно в его нижней прослойке (Кудрявцев, 2019). Участники акций выражали недовольство по поводу сокращением покупательской способности, а также обеспокоенность от утраты своего социального статуса.
Наиболее очевидным объяснением быстрого превращения мобилизации в оккупационное движение являются ограничения, присущие движению «без направления». Без формальной процедуры отбора участников или официальной иерархии движение, подобное «желтым жилетам», едва ли может контролировать действия своих участников. Десятилетие жесткой экономии породило все более открытый социальный конфликт. В этом отношении движение «желтых жилетов» - это протест против последствий жесткой экономии, объединяющий людей с номинально очень разными политическими взглядами (Wilkin, 2020).
Примечательно, что изначально у движения «желтых жилетов» отсутствовала организация. Отдельные лица действовали в социальных сетях, без предварительной координации между собой. Это движение без лидера, характеризующееся пересекаемыми противоположными течениями (с одной стороны мощное выражение стремления к социальной и налоговой справедливости, с другой стороны разброс требований и неопределенность политической направленности). Неприятие любой организации, будь то профсоюзной или политической, было главной особенностью этого движения. Участие в нем носило разовый характер, что не означает меньшей политизации или незаинтересованности в социальных, экологических или демократических вопросах.
Во-первых, большая диссимметрия уровней жизни стала одной из причин возникновения движения. Оно представляет собой социальную оппозицию системному кризису во французском обществе, проявляющемуся в неспособности правительства разрешить существующие социальные проблемы и выработать план дальнейшего развития. Во-вторых, недовольство большей части населения возникло из-за сокращения социальных пособий и покупательской способности. В-третьих, женщины оказались в центре оппозиции правительственной политики и составляли 45 % участников1. Многие протестующие сообщали, что они впервые принимали участие в протестах.
Характерной чертой движения «желтых жилетов» можно назвать отсутствие лидера и приверженности к конкретной политической партии, что свидетельствует о внутренней разобщенности протестующих, их нежелании подчиняться каким-либо авторитетам. Участники социального движения сильно поляризованы, что может быть результатом способа их мобилизации через социальные сети (Les determinants., 2019). С одной стороны, отсутствие четкой структуры, иерархии и единых требований препятствует институционализации движения и его дальнейшему существованию. С другой стороны, подвижная структура оставляет возможности для быстрой мобилизации его участников в будущем.
Стоит отметить, что самые значимые общественные движения во Франции за последнее десятилетие были организованы теми, кто стремится изменить или переосмыслить демократию с точки зрения более широкого участия и представительства, большей вовлеченности граждан, большей прозрачности вопросов бюджета и закупок, сокращая дистанцию между правительством и гражданами (Routledge handbook., 2019).
Можно сделать вывод, что в течение XX в. и в XXI в. идеологическая политика пришла в упадок, а вместе с ней и идея «хорошего общества», которая объединяла бы людей на основе общей миссии или предназначения. Одной из наиболее заметных черт изменения политики в XX в. является ослабление веры в возможность какой-либо идеологии. Сомнения, скептицизм и слабеющая вера в способность интеллектуалов предлагать готовые решения в условиях возрастающей сложности социальной жизни, несомненно, были рациональными и предсказуемыми реакциями на катастрофические последствия проведения идеологической политики.
Отсутствие общей идеологии и разочарование в глобалистском проекте развития привели к распространению популизма, или возникновению антагонизма между элитами и гражданами, который теперь является неотъемлемой частью современной французской политики. Не только во Франции, но и во всей Европе политические элиты не в силах противостоять волне скептицизма и недоверия, охватившей граждан. Некоторые рассматривают это как реакцию на рецессию и политику жесткой экономии, которые подорвали веру в способность избранных представителей защищать интересы электората. Тенденции, наблюдаемые с 1960-х гг. в плане ослабления
1 Qui sont les "Gilets jaunes", leurs soutiens, leurs opposants? [Электронный ресурс] : Rapport d'analyse // L'Ob-SoCo. 2019. URL: https://lobsoco.com/etude-exclusive-qui-sont-les-gilets-jaunes-leurs-soutiens-leurs-opposants (дата обращения: 18.11.2022).
взаимодействия населения с политическими партиями, снижения доверия к политикам и скептицизма по отношению к власти и унаследованным традициям, оказывают разрушительное воздействие на способность демократических систем воспроизводить себя (Mair, 2013).
Французы не только утратили веру в какую-либо идеологию, но в целом не доверяют политикам, в частности системе репрезентативной политики как лучшему способу организации политической власти. Это одновременно и возможность, и угроза для социальных движений, которые дополняют деятельность существующих политических партий (Keane, 2009). Однако по мере того, как партийная демократия истощается, общественные движения сталкиваются с собственной дилеммой. Социальные движения могут сохранять дистанцию от политики и управления ценой политического влияния и реализации желаемых результатов, как в случае с движением «желтых жилетов». Другой путь развития для них заключается в создании гражданских платформ, новых партий и общих инициатив, чтобы внести свой вклад в организацию новых форм демократического управления.
Таким образом, всплеск общественных движений, антирепрезентативных инициатив, стилей и форм политики, которые отвергают наследие классических идеологий, свидетельствует об ослаблении идеологической парадигмы в целом.
Список источников:
Белл Д., Иноземцев В.Л. Эпоха разобщенности: размышления о мире XXI в. М., 2007. 303 с.
Кудрявцев А.К. Франция, удивляющая мир // Полис. Политические исследования. 2019. № 6. С. 165-176. https://doi.org/10.17976/jpps/2019.06.13.
Миллс Ч.Р. Властвующая элита / пер. с англ. Е.И. Розенталь. М., 1959. 543 с.
Яцино М. Культура индивидуализма. Харьков, 2012. 280 с.
Contemporary left-wing activism. Vol. 1. Democracy, participation and dissent in a global context / ed. by J. Roberts, J. Ibrahim. L., 2018. 230 p.
Conway J.M. Edges of global justice: The world social forum and its 'others'. L., 2013. 224 p. https://doi.org/10.4324/9780203116678.
Cukier A., Gallo Lassere D. "Contre la loi travail et son monde": Autonomie et organisation dans le long mars français // Les Temps Modernes. 2016. No. 691. P. 118-137.
Feenberg A. Questioning technology L., 1999. 272 p. https://doi.org/10.4324/9780203022313.
Giddens A. The Third Way: The renewal of social democracy. Cambridge, 1998. 166 p.
Keane J. The life and death of democracy. L.; N. Y., 2009. 992 p.
Kokoreff M. Nuit debout sur place: Petite ethnographie micropolitique // Les Temps Modernes. 2016. No. 691. P. 157-176.
Laclau E. On populist reason. L., 2005. 276 p.
Les déterminants de la mobilisation des "gilets jaunes". P. Boyer, T. Delemotte, G. Gauthier, V. Rollet, B. Schmutz // Série des Documents de Travai - CREST. 2019. Vol. 2019-06.
Mair P. Ruling the void: The hollowing of Western democracy. L.; N. Y., 2013. 160 p.
Mouffe C. For a left populism. L., 2018. 112 p.
Rhone J. Contesting austerity and free trade in the EU: Protest diffusion in complex media and political arenas. L., 2020. 192 p.
Rodrik D. The globalization paradox: Why global markets, states, and democracy can't coexist. Oxford, 2011. 368 p.
Routledge handbook of contemporary European social movements: Protest in turbulent times / ed. by C.F. Fominaya, R.A. Feenstra. L., 2019. 432 p. https://doi.org/10.4324/9781351025188.
Wilkin P. Fear of a Yellow Planet: The Gilets Jaunes and the end of the modern world-system // Journal of World-Systems Research. 2020. Vol. 26, no. 1. P. 70-102. https://doi.org/10.5195/jwsr.2020.902.
References:
Bell, D. & Inozemtsev, V.L. (2007) The Age of Disunity: Reflections on the World of the 21st Century. Moscow, Svobodnaya Mysl'. (In Russian)
Boyer, P., Delemotte, T., Gauthier, G., Rollet, V. & Schmutz, B. (2019) Les déterminants de la mobilisation des "gilets jaunes". Série des Documents de Travai - CREST. (2019-06). (In French)
Conway, J.M. (2013) Edges of Global Justice: The World Social Forum and Its "Others". London, Routledge. Available from: doi: 10.4324/9780203116678.
Cukier, A. & Lassere, D.G. (2016) "Contre la loi travail et son monde": Autonomie et organisation dans le long mars français. Les Temps Modernes. (691), 118-137. (In French)
Feenberg, A. (1999) Questioning Technology. London, Routledge. Available from: doi:10.4324/9780203022313.
Fominaya, C.F. & Feenstra, R.A. (eds.) (2019) Routledge Handbook of Contemporary European Social Movements: Protest in Turbulent Times. London, Routledge. Available from: doi:10.4324/9781351025188.
Giddens, A. (1998) The Third Way: The Renewal of Social Democracy. Cambridge, Polity.
Jacino, M. (2012) Culture of Individualism. Kharkov, Gumanitarnyi Tsentr. (In Russian)
Keane, J. (2009) The Life and Death of Democracy. London; New York, Simon & Schuster.
Kokoreff, M. (2016) Nuit debout sur place: Petite ethnographie micropolitique. Les Temps Modernes. (691), 157-176. (In French)
Kudryavtsev, A.K. (2019) France Impressing the World. Polis. Political Studies. 2019. (6), 165-176. Available from: doi:10.17976/jpps/2019.06.13. (In Russian)
Laclau, E. (2005) On Populist Reason. London, Verso.
Mair, P. (2013) Ruling the Void: The Hollowing of Western Democracy. London; New York, Verso.
Mills, C.W. (1959) The Power Elite. Moscow, Izdatel'stvo Inostrannoi Literatury. (In Russian)
Mouffe, C. (2018) For a Left Populism. London, Verso.
Rhone, J. (2020) Contesting Austerity and Free Trade in the EU: Protest Diffusion in Complex Media and Political Arenas. London, Routledge.
Roberts, J. & Ibrahim, J. (eds.) (2018) Contemporary Left-Wing Activism. Vol. 1. Democracy, Participation and Dissent in a Global Context. London, Routledge.
Rodrik, D. (2011) The Globalization Paradox: Why Global Markets, States, and Democracy Can't Coexist. Oxford, Oxford University Press.
Wilkin, P. (2020) Fear of a Yellow Planet: The Gilets Jaunes and the End of the Modern World-System. Journal of World-Systems Research. 26 (1), 70-102. Available from: doi:10.5195/jwsr.2020.902.
Информация об авторе В.З. Копалиани - аспирант социологического факультета, кафедра истории и теории социологии, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия. SPIN-код: 1034-4768.
Information about the author V.Z. Kopaliani - PhD student, Faculty of Sociology, Department of History and Theory of Sociology, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia. SPIN-код: 1034-4768.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 26.10.2022; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 16.11.2022; Принята к публикации / Accepted for publication 06.12.2022.
