CC BY
78
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
ART 183027 УДК 323.21:32.019.51
Симашенков Павел Дмитриевич,
кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления и правового обеспечения государственной службы AHO ВО Университет «МИР», г. Самара pavel.simashenckov@yandex.ru
Идеология и идеологический иммунитет
Аннотация. Статья посвящена исследованию влияния идеологии на состояние государственного управления. Предлагая свое видение проблемы воплощения идеалов, автор разграничивает понятия собственно идеологии и идеологического иммунитета, определяя последний как важный компонент государственной безопасности и культурного суверенитета, а интеллигенцию - как главного носителя национальной идеи.
Ключевые слова: идеология, национальная идея, интеллигенция, государственный суверенитет.
Раздел: (03) философия; социология; политология; правоведение; науковедение.
Государственная мощь созидается духом в еще большей мере, чем материей.
Н. Устрялов
Носители идеалов (священнослужители, интеллигенция) по скромности и моральной чистоплотности своей не пойдут управлять. Их миссия - не дать опуститься обоим полюсам общественных отношений (народу и власти). Они совесть нации, ее нравственный камертон. И коль скоро мы завели речь о полюсах, величайшее искушение интеллигенции - разыгрывать роль самых умных и даровитых там, где нравственный и культурный уровень власти и народа стремится к нулю. В подобной ситуации интеллигент позиционирует себя как гуманист, просветитель и (местами) мученик, эдакий пик и экстремум социальной синусоиды. Причем иной расклад (к примеру, нравственная власть и дикий народ, или наоборот) практически невозможен именно в силу того, что власть вынуждена отталкиваться от интересов народа, даже когда его угнетает. И поэтому прослойка пролетариев умственного труда, людей с рафинированными культурными потребностями, потенциально способна использовать ситуацию нравственного упадка как повод возвыситься и стать кем-то наподобие «стадионных гуру» эпохи перестройки, когда словеса лидеров маргинальных рок-групп весили больше, чем официальные заявления с передовиц партийной прессы. Критика власти ради самой критики, таким образом, не только непродуктивна, но опасно влияет на общественное сознание и вполне может деморализовать народ, превратив его в перманентно недовольное «население», каковым являются, к примеру, современные россияне - обездоленные, обворованные и обманутые -недостойные наследники великого советского прошлого.
Может быть, задача интеллигенции в том, чтобы спрямить синусоиду? Сие тоже невозможно, поскольку тогда интеллигенция исчезнет и идеал опошлится до расхожих мемов: как сейчас, когда в России вместо носителей идеалов - политшуты, фрики и се-лебрити. Значит, в любом случае интеллигенция должна пребывать на пике общественных отношений, задавая им нравственный тон и поддерживая их. Если пик отрицательный, культура и общество обречены на вымирание и забвение; если интеллигенция тянет власть и народ вверх, общество имеет-таки шанс на развитие и процветание.
Возможно, в России власть сама не была заинтересована в политпросвещении масс, раз уж те смирились с ее изначальным несовершенством и позволили ей быть.
ISSN 2Э04-120Х
ниеггг
научно-методический электронный журнал
Роль индикатора нравственности власти и одновременно катализатора духовного развития народа выполняла церковь, имевшая и моральное право, и достаточное гражданское мужество брать на себя оценку проблем и поиск их решения (митрополит Алексий при Иване Красном, Филипп - при Иване Грозном, патриархи Иов и Гермоген в Смутное время). После Петра I церковь была интегрирована во власть, и «третья сила» в России исчезла, дабы воскреснуть позже в миссии русской интеллигенции.
Следовательно, церковь и/или интеллигенция образуют своего рода чистилище, в котором темнота народа и грехи власти проходят философское и эстетическое переосмысление, высвечиваются (иногда даже высветляются). Место интеллигенции не займет никто, а вот место церкви может занять партия, если партийная программа соответствует идеалам стремления к добру и справедливости. В СССР, например, коммунистическая партия во многом выполняла функции, свойственные церкви. Единая идеология (образ жизни), следовательно - единая партия: все логично, а потому модная ныне многопартийность есть, по сути, рыночный ассортимент, имитация чисто внешнего разнообразия, не имеющая ничего общего ни со свободой мнений, ни со свободой слова. Согласимся с К. Победоносцевым [1]: величайший враг любой практической деятельности - абстрактный плюрализм. Такой плюрализм ни к чему не обязывает, не дает сосредоточиться.
Вряд ли кто станет оспаривать, что с нравственным развитием человечества появляется потребность в истине и справедливости независимо от пользы - создаются начала науки и искусства. Осмелимся перефразировать ленинские слова о материи: красота есть истина, данная нам в ощущениях. Чтобы устранить противоречия между бытием и бытом, потребно одухотворить повседневность (обыденность), придать ей культурный статус. Социализм сродни искусству, - писал М. Пришвин [2], - это качество социализма проявляется в стремлении моделировать подлинное бытие. Рассуждая об эстетизации как принципиальной основе формирования идеологии, мы убеждаемся в примате эстетики над этикой: красота прежде и важнее истины и добра. Вот отчего все искусственное (в т. ч. и «противоестественный» антиэнтропийный институт государства) отчаянно нуждается в облагораживающем его искусстве. По этой причине нельзя абсолютизировать критическое начало в качестве животворящего и исторически прогрессивного (как то делает П. Лавров [3]). Мы считаем, что тонкость исторического прогресса заключена в балансе критики и эстетизации. Да, эстетическое чувство "per se" не является нравственным, но таковым его делает восприятие человека, вдохновленного творчеством.
Идеология есть эстетизированный образ жизни граждан государства [4]. Заметим: образ жизни и modus vivendi (способ жизни) принципиально разные понятия. Образ предполагает перфекционизм, а способ - утилитаризм, активирование сил и средств для достижения рациональной цели. Осознание недостижимости совершенства делает пер-фекционизм личным проклятием и вечным благословением творческого человека.
Идеология (как некое эстетическое чувство) способна не только ваять эстетичный образ будущего, но также и воспитывать нетерпимость, неприятие отталкивающего, некрасивого, в первую очередь - нравственно уродливого, пошлого. Таким образом, наличие в стране идеологии означает еще и привитый гражданам идеологический иммунитет, обеспечивающий политическую и социальную стабильность. Исходя из сказанного, нетрудно догадаться, насколько разрушителен потенциал предательских мыслей об отсутствии или запрете идеологии в качестве государственной или общеобязательной.
Во-первых, подобная формулировка неправильна уже потому, что идеология, по нашему убеждению, вне государства существовать не может. Как частный случай ми-
ISSN 2304-120X
ниегтг
научно-методический электронный журнал
ровоззрения, она по содержанию значительно уже религии или философской концепции и, в отличие от оных, призвана выполнять конкретную функцию цементирования населения в народ. Отсюда вывод: противоречие декларируемой властью (иной источник невозможен) идеологии той системе ценностей, которая доминирует в массах, вызовет осмеяние и отторжение идеологических штампов.
Во-вторых, коль скоро идеология есть креатура и опора государства, миссионерами-проводниками ее в массы должны быть представители власти. А значит - стать образцами идеологически правильного образа жизни. Существует распространенное мнение, будто идеологию творит интеллигенция - отнюдь! Интеллигенция формирует культуру и мировоззрение народа; здесь предназначение намного выше, чем провозглашение стандартов поведения и отправление обрядов политлояльности. Так выстраивается идеологическая стратификация, имеющая, кстати, единую нравственную основу в религии или системе мировоззренческих координат, создаваемых и эстетизируемых гордостью нации - ее поэтами, художниками и подвижниками. Власть по-своему моделирует социум, подобно тому как Бог творит мир. Вот почему «всякая власть - от Бога», у нее аналогичная миссия. Конкретная же задача госструктур несколько проще интеллигентской; она имеет негативный характер и заключается в воспрепятствовании инволюции (энтропии), которая при попустительстве усилится естественным образом.
Идеология всегда государственная еще и потому, что представители власти обязаны хотя бы не позорить нацию, но еще лучше - служить примером ответственности и компетентности. Государство не ограда для сдерживания народа (в этом случае мы имеем тюрьму или стойло). Конечно, велик соблазн применить к людям проверенные и (главное!) абсолютно безотказные приемы животноводства, пастьбы и забоя скота. И все же миссия государства куда благороднее, она в обозначении перспективы национального развития. Когда власть никуда не ведет или упрямо тянет народ в носталь-гичное ретро, люди рано или поздно почувствуют, что из граждан превратились в заложников государства, и раз за разом будут пытаться освободиться от гнета бесперспективной, архаичной догмы.
В этом контексте небезынтересно переосмыслить ленинский тезис о «слабом звене в цепи империализма» и возможности социальной революции в отдельно взятой стране - с точки зрения развития конфликта между иррациональностью официальной доктрины и рациональной тактикой власти. Любая политическая ложь проще вышивается по канве идеологии: афористическая безапелляционность деклараций придает лжи привкус убедительности. Резкий диссонанс лозунгов и отстоявшихся жизненных устоев непременно отзовется социальным конфликтом [5]. Исход его, впрочем, не предрешен. В худшем случае люди станут приспосабливаться, лицемерить и подличать («не мы такие, жизнь такая») и морально опускаться. В лучшем -отыщутся те, кто задумается об очищении идеала, который бесстыжие чинуши заплевали идеологической шелухой. Беда в другом: идеология по самой природе своей настолько срастается с государством, что очистить ее можно лишь вместе с зачисткой прогнившего властного аппарата.
Получается, что интеллигенты совершенствуют мировоззрение, массы исполняют коллективные обряды, заповеданные религией или идеологией, а государство старается уравновесить перфекционизм первых утилитаризмом вторых. Это дело крайне неблагодарное, из-за «срединной» роли государством никто никогда не доволен. В итоге мы снова получаем три страты - и очередное доказательство ограниченности созидательного потенциала государственной формы организации общества. А равно и того, что государственный путь развития человечества достиг апогея в эпоху
ISSN 2Э04-120Х
ниеггг
научно-методический электронный журнал
развитого феодализма, где религия освятила существование трех сословий: священников, правителей-защитников (веры и народа) и трудящихся; а властный произвол ограничивался церковью и народным собранием (в России это было вече). Следовательно, феодализм был моментом гармонии между государственным принуждением и сословными формами социальной солидарности.
Когда статус носителя культуры (соответственно, и нравственных ценностей) есть у каждого и формально соответствует правовому статусу, государство неизбежно ослабевает. Статус носителя культуры необходимо заслужить. И поелику сформировано несколько уровней данной культуры, стратификация неизбежна. Тем не менее скреплять страты (сословия) в единое общество призвана именно единая идея, цель, моральный эталон, и они не могут принципиально отличаться для разных сословий [6]. Это объясняет, в частности, высокий объединяющий потенциал религии даже в условиях жестокой эксплуатации человека человеком.
Подчеркнем: идеологические формулы эстетизируют критерии стратификации и тем самым структурируют социум, определяя каждому его служение и его роль в общем деле. Идеология немыслима без пропагандистских лозунгов, а лозунг - без афористичности. Убедительность афоризма заключается не в количестве и не в академичности доказательств, а в красоте сказанного, за которой - оригинальность мышления и жизненный опыт. Афоризм - это слово, пропущенное через сердце, потому и идет оно непосредственно от сердца к сердцу. Афоризм даже не убеждает - он утверждает, и потому афористично изъясняющийся человек убедителен в режиме короткого замыкания (в этом отчасти причина непреходящей популярности цитатников: от средневековых сборников латинских фраз до высказываний Мао). И как афорист не нуждается в аргументации, тезисы идеологии должно воспринимать без критики. Они неоспоримы, ибо призваны стать своеобразным кредо, символом веры граждан, данную идеологию исповедующих. Например, патриотизм составляет главный «державный» компонент идеологии; его нужно культивировать, но разговоры о нем, обсуждение и мероприятия по развитию патриотизма приведут к его утрате, поскольку знание убивает любовь. Важно отметить: идеология не тождественна национальной идее, которая есть не более чем тактика на основе стратегии. Там, где власть не облагорожена идеалом, народ начинает видеть в политическом лидере не более чем альфа-самца. Соответственно, чей-то случайный выкрик «Акела промахнулся!» может враз решить судьбу вожака.
Покровительствуя наукам и искусствам, власть способна не только обессмертить себя. Главное здесь - уберечь творческие личности от тирании рынка. Чем выше возносится государство, тем оно сакральнее [7] и тем меньше установленная необходимость повиноваться давит на достоинство людей. Служить идее всегда благороднее, чем работать на конкретного хозяина. Ради этого можно стерпеть и жесткую волю власть предержащих.
На первый взгляд невероятно, но творческая самобытность человека гораздо легче уживается с суровым деспотизмом (внутренняя эмиграция - как выход), чем со всеобщим нивелирующим «демократическим» псевдоравенством. По справедливому замечанию К. Победоносцева, равенство и одинаковость не тождество и не синонимы, и буржуазная «свобода самовыражения» имеет к творчеству весьма опосредованное отношение. Прилагая в процессе творчества избыточные усилия к решению сверхзадачи, личность трудится не только и не столько на себя (хотя и ради самоуважения), сколько на всех: в этом - смысл и избыточности, и исторической ответственности. А вот после перестройки [8] выяснилось, что тирания доллара оказалась для «свободного творчества» гораздо опасней и беспощадней пресловутой советской «цензуры».
ISSN 2304-120X
ниегтг
научно-методический электронный журнал
Искусство (а идея суперации [9] - всегда в возможности и необходимости превзойти существующее) в периоды ужесточения цензуры старается быть максимально выразительным. Выходит, автократы служат невольными катализаторами искусства. История России знает, казалось бы, парадоксальные примеры, когда именно якобы «безлично-абстрактное» (но не безликое!) государство было большим творцом, чем сами творцы - «мастера искусств». Красноречивый пример - достижения советского искусства и фатальная рыночно-голливудская деградация отечественной культуры, начиная с позорного периода перестроечной «чернухи» и до державной скрепно-пат-риотической заказухи наших дней. Разумеется, корень проблемы - именно в масштабе личности тех, кто стоял у кормила власти в те периоды. Потому и знаменитый сталинский вопрос «с кем вы, работники культуры?» не стоит понимать ни в угрожающем, ни в примитивно-определительном смысле. Нам представляется, что смысл фразы вождя народов в том, какую перспективу может обозначить для государства и для граждан советская творческая интеллигенция, способна ли воодушевить народ на лучшие свершения во имя общего исторического прогресса.
История свидетельствует: в памяти остаются, как правило, образы исторических личностей и событий. Значит, творит историю Личность, эти образы создающая. По П. Лаврову, общей идеи, коей была бы проникнута вся (от начала до конца) история какой-либо нации, не существует вовсе. Чем же тогда объяснить существование национальной специфики в культурах (и национальных культур), как не связующей ролью культуры -на основе идеи? Мы считаем, что национальная идея и национальная история начинаются с национального самосознания, как у человека - с момента самоидентификации.
Система координат (культура, этническая принадлежность) есть основа не только для самоопределения, но в первую голову - самоуважения. Вот отчего шовинизм всегда является симптомом нравственной нищеты. Подлинно духовно богатые люди не боятся делиться сокровищами сердца и мысли, ибо сами от этого не потеряют. Здоровый национализм способен окрасить иноземные заимствования в свои неповторимые тона, а вот убогая культура неизбежно будет ассимилирована более развитой [10]. Значит, поощряемый государством бравурный охранительно-хабали-стый шовинизм не может и не должен претендовать на роль национальной идеи (тем паче - идеологии). Щербатый оскал ура-патриотизма всего лишь последняя и нелепая уловка для сокрытия нравственного банкротства, культурного вакуума. И вакуум сей неизбежно будет заполнен, по умолчанию культура тоже распространяется по градиенту давления. Национальные различия прослеживаются только в культуре и искусстве; в невежестве все люди одинаковы.
Бытовой национализм (в форме предпочтения своего родного языка, кухни и этнически своих партнеров по браку) понятен и вполне имеет право на жизнь, но национализм как идеология и политический курс - самый верный курс на крушение страны. У народов, не имеющих собственного опыта построения государства, национализм обыкновенно выражается в инфантильном подражательстве наиболее эффектным (по мнению этнодемагогов) из уже существующих образцов государственности: «и будет у нас не хуже, чем у них». Итог подобной тактики - в гарантированной утрате той этнической самобытности, на которой сами демагоги настаивали. Парадокс заключен именно в том, что шовинизм в конечном счете приводит к псевдодемократическому уравнительству и стиранию индивидуальности - еще одно доказательство непродуктивности дуализма и альтернативного мышления без суперации.
Как у Владимира Святого не получилось объединить славянские племена под ретробрендом неоязычества, так ныне и присно опошленные концепции лишь разобщают их приверженцев, делая людей фанатично-агрессивными. Нужен тот же идеал,
ISSN 2Э04-120Х
ниеггг
научно-методический электронный журнал
но в принципиально новой оболочке, которая красивее, а потому - морально выше прошлых идеологических конфликтов. Требуется то же, но незапятнанное, «с перламутровыми пуговицами». Так и образ будущего для людей, жаждущих исхода из нищеты и прозябания, не должен быть конкретным, иначе не избежать массовой миграции, передела собственности и роста преступности.
Ссылки на источники
1. Победоносцев К. П. Московский сборник. - Изд. К. П. Победоносцева, 5-е, доп. - М.: Синодальная типография, 1901. - 362 с.
2. Пришвин М. М. Дневники. - М., 1990. - 780 с.
3. Лавров П. Л. Исторические письма. - М., 1965. - 204 с.
4. Симашенков П. Д. Военно-патриотическое воспитание в России: источники, традиции и тенденции // Вестник Международного института рынка. - 2016. - Т. 1. - № 2. - С. 89-93.
5. Симашенков П. Д. Репрессивный компонент отечественной антикоррупционной политики в историческом ракурсе // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2015. - № 10. -С. 141-145.
6. Симашенков П. Д. Деятельность властных структур и органов военного управления по патриотическому воспитанию офицерства российской армии: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Самарский государственный педагогический университет. - Самара, 2003.
7. Симашенков П. Д. «Прозрачность» и сакральность российской власти в исторической перспективе // Государственная власть и местное самоуправление. - 2016. - № 6. - С. 60-64.
8. Симашенков П. Д. Идеологические границы «русского мира» в кривом зеркале геополитики (к 85-летию М. Горбачева) // Внешнеполитические интересы России: история и современность: сб. материалов III Всерос. науч. конф. / Самарская гуманитарная академия; Самарский национальный исследовательский университет им. академика С. П. Королева; Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского. - Самара, 2016. - С. 201-210.
9. Симашенков П. Д. Исторический прогресс и инволюция идеалов: этико-философское исследование. - Самара: ООО «Издательство АСГАРД», 2017. - 176 с.
10. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство / предисл. И. Ковыневой; коммент. свящ. Александра Задорнова. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. - 280 с.
Pavel Simashenkov,
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Public Administration Chair, "MIR" University, Samara
pavel.simashenckov@vandex.ru
Ideology and ideological immunity
Abstract. The article is devoted to the study of ideology influence on the state of public administration. Offering his vision of ideals realization problem, the author separates the concepts of proper ideology and ideological immunity, defining the latter as an important component of state security and cultural sovereignty, and intelligentsia as the main bearer of the national idea. Key words: ideology, national idea, intelligentsia, state sovereignty. References
1. Pobedonoscev, K. P. (1901). Moskovskij sbornik, Izd. K. P. Pobedonosceva, 5-e, dop., Sinodal'naya ti-pografiya, Moscow, 362 p. (in Russian).
2. Prishvin, M. M. (1990). Dnevniki, Moscow, 780 p. (in Russian).
3. Lavrov, P. L. (1965). Istoricheskie pis'ma, Moscow, 204 p. (in Russian).
4. Simashenkov, P. D. (2016). "Voenno-patrioticheskoe vospitanie v Rossii: istochniki, tradicii i tendencii", Vestnik Mezhdunarodnogo instituta rynka, t. 1, № 2, pp. 89-93 (in Russian).
5. Simashenkov, P. D. (2015). "Repressivnyj komponent otechestvennoj antikorrupcionnoj politiki v is-toricheskom rakurse", Nauchno-metodicheskij ehlektronnyj zhurnal "Koncept", № 10, pp. 141-145 (in Russian).
6. Simashenkov, P. D. (2003). Deyatel'nost' vlastnyh struktur i organov voennogo upravleniya po patriotich-eskomu vospitaniyu oficerstva rossijskojarmii: avtoref. dis. ... kand. ist. nauk, Samarskij gosudarstvennyj pedagogicheskij universitet, Samara (in Russian).
7. Simashenkov, P. D. (2016). "Prozrachnost'" i sakral'nost' rossijskoj vlasti v istoricheskoj perspektive", Gosudarstvennaya vlast'i mestnoe samoupravlenie, № 6, pp. 60-64 (in Russian).
8. Simashenkov, P. D. (2016). "Ideologicheskie granicy "russkogo mira" v krivom zerkale geopolitiki (k 85-letiyu M. Gorbacheva)", Vneshnepoliticheskie interesy Rossii: istoriya i sovremennost': sb. materialov III
ISSN 2304-120X
9.
10.
ниегтг
научно-методический электронный журнал
Vseros. nauch. konf. Samarskaya gumanitarnaya akademiya; Samarskij nacional'nyj issledovatel'skij uni-versitet im. akademika S.P. Koroleva; Saratovskij nacional'nyj issledovatel'skij gosudarstvennyj universi-tet im. N. G. CHernyshevskogo, Samara, pp. 201-210 (in Russian).
Simashenkov, P. D. (2017). Istoricheskij progress i involyuciya idealov: ehtiko-filosofskoe issledovanie, OOO "Izdatel'stvo ASGARD", Samara, 176 p. (in Russian).
Leont'ev, K. N. (2010). Vizantizm i slavyanstvo, predisl. I. Kovynevoj; komment. svyashch. Aleksandra Zadornova, Izd-vo Sretenskogo monastyrya, Moscow, 280 p. (in Russian).
Рекомендовано к публикации:
Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»
Поступила в редакцию Received 24.03.18 Получена положительная рецензия Received a positive review 24.03.18
Принята к публикации Accepted for publication 24.03.18 Опубликована Published 31.05.18
www.e-koncept.ru
Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) © Концепт, научно-методический электронный журнал, 2018 © Симашенков П. Д., 2018
9772304120180
