CC BY
39
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2013. № 1
ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
НАУКИ
Л.В. Губерский
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ
И ГУМАНИТАРНЫЕ ЦЕННОСТИ
В результате ревизии понятия «идеология» во второй половине ХХ в. стали доминировать две стратегии интерпретации идеологии. Согласно первой происходит затухание политической идеологии, что выражается в кризисе идей и идеалов. Вторая утверждает, что идеология сохраняет роль инструмента борьбы за власть между разными социальными группами, конкурирующими в современном гражданском обществе. Вызовы глобализации требуют разработки новых идеологических форм на основе гуманитарных ценностей.
Ключевые слова: идеология, гуманитарные ценности, гуманитарное знание, глобализация.
Современный этап развития социально-гуманитарного знания связан с поиском путей более четкого обоснования его научно-теоретического контекста. В развитии наук о человеке и обществе на протяжении нескольких десятилетий произошли существенные сдвиги. В настоящее время для многих исследователей совершенно очевидно, что социально-гуманитарные науки успешно развиваются лишь в том случае, когда развивают собственные методы исследования, которые касаются прежде всего изучения осмысленных действий человека, социальных институтов, культурных образований, способов коммуникации.
Радикальные сдвиги во всех сферах жизнедеятельности современного общества существенно влияют на процессы, которые происходят в науке. Изменяются парадигмы исследования, междисциплинарные границы, представление о взаимоотношениях наук, новые формы приобретают процессы дифференциации и интеграции социально-гуманитарного знания. Новая методология в качестве главного приоритета рассматривает человека, видя именно в нем активное, творческое и смыслоутверждающее начало, обращает повышенное внимание на смысл происходящих событий, а значит — и на социально-гуманитарное знание. Потенциал такого знания, научно-исследовательских и образовательных структур, который накапливался на протяжении длительного времени, в настоящее время приобрел принципиально новые возможности и значение.
Социально-гуманитарное знание в ХХ столетии развивалось в направлении изменения эпистемологического статуса философского дискурса. Этот период для философии отмечен завершением новоевропейской метафизики и пересмотром ее оснований. Воплощением последнего стал онтологический поворот философии в целом (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр) и ее многочисленных модификаций: феноменологический (Э. Гуссерль), антропологический (М. Шелер), герменевтической (Г.-Г. Гадамер), коммуникативной (Ю. Хабермас), структуралистской (М. Фуко) и т.д.
Вполне очевидно, что сегодняшние реалии вынуждают принципиально по-другому смотреть на фундаментальные понятия и принципы, которые лежат в основе современного философского исследования. Речь идет прежде всего о глубинных, парадигмаль-ных трансформациях, что способствуют рефлексии относительно социогуманитарной и философской проблематики.
Нет необходимости приводить дополнительные аргументы относительно того, насколько актуальным является социогумани-тарное измерение философствования в контексте информационно-техногенного развития, которое постоянно ускоряется и сопровождается вытеснением гуманистической и культуротворческой проблематики. В то же время все больше усиливается традиционная оппозиция природы, общества, экономики, техники, которая дополняется еще и новой оппозицией глобализации. В поликультурном и мультиконфессиональном контексте в условиях глобализационных процессов социально-философская проблематика приобретает новое звучание.
Глобализация как внешняя сила в своем векторе противоположна как свободе, так и силе экзистенции, готова подчинить человека, вытеснить духовность и заменить ее информацией. Большую обеспокоенность вызывают проблемы, связанные с предупреждением и разрешением социальных конфликтов, особенно в странах, которые испытали существенные территориальные и политические изменения, конфликтов этнического и религиозного характера. Разрешению конфессиональных и этнических конфликтов и противоречий способствует организация глобального диалога, который начинается в сфере политики и распространяется на все сферы социальной деятельности человека. Новой социально-культурной реальностью стали процессы экономического, информационного и коммуникационного сближения, которые рассматриваются как значительный по мощности влияния на человечество фактор. Результатом действия этого фактора становится межрегиональная и даже трансконтинентальная взаимозависимость, что проявляется в формах глобальной коммуникации, глобальной массовой культуры и т.п. Для решения глобальных проблем человечества необходима новая
философия толерантности, а гуманизм рассматривается как общая основа, на которой возможно конструктивное взаимопонимание и сотрудничество. В основе диалога лежит утверждение принципов справедливости и прав человека, толерантности и культурного взаимодействия. Сегодня мы действительно существуем в такой уникальной ситуации, когда можем не только ставить вопросы, но и одновременно способны искать адекватные ответы в едином информационно-коммуникативном пространстве.
Действительно, интенсификация интеллектуальных поисков человечества, переосмысление истории, формирование теоретического образа будущего в контексте социального и культурного творчества в цивилизационном измерении рубежа тысячелетий — все эти темы являются сквозными интенциями философского сознания. В этом смысле гуманистическая направленность размышлений заключается в заинтересованности «миром человека», противостоянии насилию, предотвращении сценариев гибели мира, в философском переживании глобальных экологических, социальных проблем, в стремлении к демократии, свободе, справедливости и нравственности.
В значительной мере специфика переконструирования идеи основных измерений человеческого бытия в философии связана с тем, что она происходила во времена постепенного распада идеологической матрицы советского философствования, в которой место человека было определено окончательно, раз и навсегда. Вместо этого для индивида решающее значение приобретает возможность формировать новые коммуникативные связи, новое публичное пространство, одновременно формируя свою индивидуальность, свободно самореализуясь, не теряя идентичности.
Во второй половине ХХ в. в контексте философского и социально-политического дискурса было актуализовано и получило широкое обсуждение понятие идеологии как одного из фундаментальных измерений социально-культурного процесса. В результате была осуществлена научно-теоретическая ревизия данного понятия. В соответствии с этим в профессиональной литературе существуют различные трактовки понятия «идеология», которые отображают существенные особенности идеологии и в известной мере позволяют отличать ее от других сфер общественного сознания. Вполне очевидно, что понятие «идеология» правомерно отнести к такой группе понятий, первоначальные значения которых из-за постоянного изменения теорий, взглядов, парадигм, установок и т.п. приобрели множество смысловых наслоений и даже откровенно ошибочных интерпретаций. Более полное осмысление сущности этого феномена предусматривает учет того, что идеология не исчерпывается лишь классовым измерением, а представляет собой многомерное социально-культурное образование.
Еще со времен Конфуция и Платона философия подчеркивала важную (а во многих случаях и детерминирующую) роль идей в жизни общества. Такая же роль приписывалась и идеологии в целом с учетом того, что она может выполнять как позитивную, так и негативную функцию, содействовать развитию процесса культурного творчества или сдерживать его, быть позитивным или негативным фактором. Напомним, что в понимании А. де Трасси («Элементы идеологии») «идеология» должна была стать позитивной наукой, которая бы исполняла функции двоякого рода. С одной стороны, способствовала бы адекватному пониманию процесса развития человеческих идей, служила бы основанием для политики и этики, а с другой — исправляла и воспитывала людей. Иными словами, изначально в идеологии видели нечто потенциально способное дать немало полезного не только отдельно взятым индивидам, но и обществу в целом.
Негативное значение это понятие получило в контексте сдвигов, связанных с французской революцией, когда «идеологов» считали опасными мечтателями, которые не только сами «живут идеями», а пытаются их навязать социуму. Однако такая «негативность» в отношении к идеологии носила по большей части эмоциональный характер, а с появлением работы К. Маркса и Ф. Энгельса «Немецкая идеология» (1845-1846) были сформированы основы противоположной интерпретации сущности идеологии. Под идеологией мыслители понимали идеалистическую модель, которая представляет мир как результат воплощения мыслей, принципов и идей. Следовательно, идеология должна была представлять специфический тип мышления, который отрицает связь идей с материальными способами производства и пренебрегает классовыми источниками происхождения идей.
Идеология была охарактеризована как метод построения иллюзорной или мнимой реальности, который вместо адекватного отражения общественно-экономических и общественно-политических процессов предоставляет абстрактную конструкцию общественных отношений, что практически не имеет корреляции с действительностью. Такое истолкование порождало осознание того, что идеология на уровне общественного сознания формируется как специфический «вторичный продукт» развития материально-экономических отношений, который на определенном этапе отрывается от своей основы и приобретает собственное бытие как иллюзорная форма сознания.
Впрочем, как показало время, определение идеологии как «ложного сознания» содержит немало уязвимых для критики моментов. Вместе с ревизией понятия идеологии сформировался и новый теоретико-методологический подход к ее пониманию и интерпретации, связанный с именами Е. Фромма, Т. Адорно, Г. Маркузе,
К. Мангейма и др. Например, К. Мангейм признавал, что политические идеологии играют чрезвычайно важную роль в процессе общественной организации и социализации индивидов. Такая идея нашла отображение в работе Д. Белла «Конец идеологии» (1960) в обосновании идеи постепенного (по мере развития постиндустриальных обществ) «затухания» классического идеологического противостояния и постепенного «отмирания» идеологий. Но вместе с тем уже в последующих исследованиях Д. Белл был вынужден внести определенные коррекции в исходный тезис, замечая, что идеологическое мышление не ушло в прошлое, а на смену лишенным энергетической подпитки старым идеологиям с необходимостью приходят новые. В исследовании 1973 г. Д. Белл воспроизводил формулу противопоставления идеологии технологическим решениям: формирование постиндустриального общества предусматривало постепенное вытеснение идеологической экспрессивности технологической инструментальностью.
Сегодня мы можем констатировать, что в отношении классических политических идеологий Д. Белл во многом оказался прав. В частности, он оказался прав в том, что XX в. ознаменуется концом коммунизма, национализма, фашизма и постепенным уходом с идеологической сцены либерализма.
На особый статус в осмыслении идеологии претендует концепция Г. Маркузе. В целом учение Г. Маркузе имеет критический характер, направленный на отрицание всех (правых или левых) социально-политических систем общества, которые избрали для своего развития путь «несвободы». Однако все же главный объект критики в учении Г. Маркузе — высокоиндустриальное общество, в основе которого лежит массовое производство, создание искусственных ценностей, лишающих человека свободы.
Учение Г. Маркузе было по-особенному воспринято новыми «левыми» политическими силами. В результате рецепции социально-философской теории Г. Маркузе в среде новых левых политических сил сформировались представления о современном обществе как лишенном справедливости, гуманности и нравственности, о чем свидетельствуют многочисленные нарушения экономических и политических прав граждан в разных странах, постоянная угроза ядерной войны, неиспользование успехов научно-технического и культурного прогресса для развития личности. По мнению политических последователей учения Г. Маркузе, современное индустриальное общество превратилось в систему угнетения человека, унификации и примитивизации его потребностей, сформировало «одномерных людей», мыслями и поведением которых можно легко манипулировать. Ведь «одномерный человек» — это, в сущности, индивид, который попал под влияние массовой культуры, индивид, который
мыслит, действует в соответствии с требованиями системы. Это в свою очередь навязывает ему порочные потребности, легитимирует, таким образом, тяжелый труд, агрессивность, несправедливость, поведение, которое отвечает рекламным образам, и т.п.
Поставив проблему «одномерного человека», порожденного западной цивилизацией, Г. Маркузе предложил новую теорию революционных сил современности, которая была активно использована новыми левыми в 60-80 гг. ХХ в. Идея заключалось в том, что рабочий класс уже потерял способность быть революционной силой и не играет ведущей роли в развитии общественной жизни. По мнению Г. Маркузе, в новых условиях главным фактором социальных изменений может стать молодежь, студенчество, интеллигенция.
Заявление о «конце идеологии» вызывало достаточно широкую полемику. В основе интерпретации идеологии Р. Ароном также лежит идея тесной связи определенных идеологий с экономическими отношениями, а точнее — с вопросом о распределении и перераспределении социально-экономических благ. Основой отмирания идеологий Р. Арон считал изменение производственных отношений и трансформацию классового противостояния, поэтому оставлял за идеологией историческое значение в «предвидении будущего». С критикой такого «экономического аргумента» против идеологий выступил Дж. Сартори. Соглашаясь с выводами о постепенном отходе от отдельных идеологий, он считал, что те идеологии, которым «приходит конец», никоим образом не должны считаться «последними идеологиями». Конец конкретных идеологий не означает конца идеологии вообще, поскольку нужно четко различать общее научное понятие идеологии и ее отдельные исторические формы. Поэтому положение о «конце идеологии» правильнее было бы понимать не как кризис идеологии как таковой, а как кризис ее отдельных структурных элементов. В таком аспекте можно выделить кризис идей и кризис идеалов. Согласимся, что идеалы могут меняться, доминировать в общественном сознании или отходить на второй план, но как таковые они никогда не исчезают, поскольку жизнь без идеалов и идей теряет смысл.
В работе «Третья волна» Е. Тоффлер (1980) отмечал, что в ситуации «третьей волны» традиционные способы идеологического господства на уровне массового общественного сознания существенно трансформируются по причине фрагментации информационных потоков и роста уровня плюрализма в обществе. Большинство авторов, признавая позитивную роль идеологии, ее необходимость в процессе развития общественного сознания, подходили к анализу идеологии как к определенному реликту политической жизни, который постепенно отходит в прошлое. Фактически положение Д. Белла о «трансформации идеологического мышления» содержа-
ло достаточно мощную долю скепсиса относительно будущего не только классических идеологий, но и любых общезначимых экспансионистских теоретико-идеалистических построений рефлексии и моделирования социальной действительности. С другой стороны, попытка проинтерпретировать идеологию в понятиях постсоветского, постиндустриального, посткапиталистического социального процесса оборачивалась признанием тенденции постепенного угасания силы идеологий как мотивационных стимулов социальной активности граждан.
Допустим, Д. Белл и сторонники его идеи (например, З. Бзежин-ский) поставили своеобразную точку в этом вопросе, утверждая, что определенность социального развития связана не с идеологией, а с «беспрецедентным влиянием науки на производство» и ценностями человека, которые и определяют новые социальные тенденции. Согласимся, что идея деидеологизации в контексте прогрессивного понимания социального процесса, безусловно, имеет смысл, однако она не смогла искоренить социально-практический смысл идеологии.
В современном социуме с объективно имеющимися противоречиями идеология остается одним из инструментов борьбы за власть между разными социальными группами. В такой ситуации она имеет определенный практический смысл и может дать отдельным социальным группам необходимый инструментарий для отстаивания своих интересов при одновременном активном противостоянии с другими социальными группами. У Т. Парсонса, например, идеология есть способ мотивации социальной солидарности общества, плюралистического по своей структуре. Поэтому как системы ценностных ориентаций разные идеологии всегда противостоят друг другу, а значит, всегда имеет место определение некоторых из них как «ложных».
Однако если изменить общий контекст рассмотрения и оценки идеологии с эпистемологического на функциональный, то понятие идеологии предстанет иным. В аспекте функциональной реинтерпре-тации понятия «идеология» можно четко указать на ряд социально значимых и необходимых функций, которые выполняет идеология в процессе развития социальных систем и структуризации общественной среды1. Идеология является средством легитимации публичной власти, одним из центральных механизмов, обеспечивающим возможность согласованных коллективных действий, идеология способствует формированию и сохранению социальной идентичности и выступает важным фактором демаркации социального пространства, благодаря которому опосредуются разнообразные формы социального участия и стимулируется общественная ак-
1 Lemberg E. Ideologic und Gesellschaft. Stuttgart, 1971.
тивность. На основании этого можно утверждать, что современные идеологии являются позитивными не только потому, что выполняют ряд важных для общества функций, но и потому, что до сих пор выступают мощными факторами общественной интеграции на уровне отдельных социальных групп, способными к широкой экспансии как на национальном, так и на наднациональном уровне. В этом смысле можно говорить о существовании специфического «идеологического дискурса».
В таком понимании «позитивная» интерпретация феномена идеологии представлена рядом исследований, направленных на выявление ее роли в функционировании гражданского общества. Поскольку гражданское общество, в отличие от классового, является плюралистическим, а не антагонистическим, то идеология должна постепенно сойти с арены общественного развития и окончательно исчезнуть в архивах прошлого. Кризис идеологий объяснялся прагматизмом и рационализацией социальных отношений, сопровождающими процесс развития гражданского общества и вызывающими ослабление роли идеологий, а в дальнейшем и их постепенное отмирание. Однако следует заметить, что понятие гражданского общества вовсе не исключает идеологического измерения, а снижение уровня антагонизма как признак развития гражданского общества не дает достаточных оснований для его деидеологизации. Дело в том, что идеология не отрицает возможности саморегулирования гражданского общества, — напротив, она позволяет стабильно поддерживать плюрализм интересов благодаря самому факту наличия разных идеологий, больше того — она позволяет сохранять целостность гражданского общества на уровне определенных общих ценностей, идеалов, установок, ориентиров. А значит, идеология в пределах гражданского общества может быть по отношению к социальным группам не только дифференцирующим, но и вполне интегрирующим основанием.
В таком случае толковать идеологии как специфические замкнутые системы некорректно, поскольку они предусматривают определенный уровень взаимной конвергенции, что реализуется в разнообразных формах. Свидетельством возможностей и перспектив подобного процесса выступает сближение в идеологическом спектре различных современных обществ на основе признания ряда универсальных ценностей. Такими ценностями выступают права человека и гражданина, открытость общества, приоритет мирных средств решения общественных конфликтов, свободное движение общественно значимой информации, развитие коммуникативных стратегий, демократия и демократические институты, правовая и социальная государственность и тому подобное. Исходя из такой позиции можно представить модель развития того или иного общества,
наметить перспективы развития, определить уровень стабильности социальной системы и ее отдельных элементов.
Реинтерпретация понятия идеологии на рубеже ХХ-ХХ1 вв. обусловила появление множества подходов к его трактовке. В то же время в большинстве современных научных публикаций идеология рассматривается через соотношение с познанием и наукой. Выделим три тесно связанных между собой аспекта рассмотрения: гносеологический (как особенная сфера знания, познания), социологический (как определенный социальный институт) и аксиологический (как система ценностей, которые фиксируют практическое отношение субъекта идеологии к общественным событиям, явлениям и процессам, социальным сообществам, отдельным людям, самому себе). В социально неоднородном обществе идеология может быть представлена как подсознательная, несистематизированная совокупность идей и взглядов, а также как систематизированное отображение целей, интересов, порывов, мотиваций, социальных идеалов значительных социальных групп людей, которые имеют одинаковый общественный статус.
Структурными элементами идеологии являются социально-культурные теории, общественные идеалы, ценности, социальные программы и символы. В отличие от науки идеология включает в себя не только знание о жизни человека и общества, но и ценностное отношение к политическим, экономическим, этическим, религиозным, художественным и другим подобным тенденциям и процессам, оценку соотношения социальных сил в обществе.
В структурном аспекте в состав идеологии вместе с истинными знаниями включены и ложные представления о тех или иных социальных процессах, о функционировании социальных систем. Поэтому мифы, утопии играют решающую роль в жизни общества, хотя и выдвигают ошибочные ориентиры перед массами, общественно-политическими, экономическими союзами. Распространение мифов в общественном сознании способно обеспечить только временный успех, но рано или поздно мифы разрушаются, а общественное и индивидуальное сознание оказывается в состоянии вакуума.
В последнее время в украинской исследовательской литературе актуализируется вопрос мифологизации знания. В то же время идет речь и о ремифологизации сознания, поскольку основание для мифотворчества стало особенно благоприятным в результате крутого поворота в украинской истории. А именно формируется благоприятное основание для реанимации старых мифов и продуцирования новых. В бурном потоке мифотворчества тонут островки научного анализа и научного прогноза, позиции ученых практически не берутся во внимание, предлагаемые учеными программы серьезно не рассматриваются и не делаются попытки их воплощения в практику.
Специфика современного момента заключается в том, что приходится разоблачать и развенчивать не столько мифы массового сознания, сколько мифотворчество под видом науки, а нередко и в рамках самой науки. Такого рода мифотворчество в значительной мере характерно для социально-гуманитарных дисциплин и более всего для истории и социально-политических исследований. Вновь создаваемые мифы выполняют функцию идеологии. Миф заменил идеологию, точнее эти мифы являются идеологемами, за которыми стоят вполне реальные социальные группы со своими собственными интересами.
Искоренить мифологию невозможно, но можно и необходимо ее критически анализировать. На современном этапе и при нынешнем состоянии общественного сознания критическая функция философии и социально-гуманитарных наук вновь выдвигается на первый план. Анализ и разоблачение мифов и многообразных проявлений утопизма сегодня необходимы не меньше, чем разработка позитивных программ развития Украины, оба этих процесса предусматривают и предопределяют друг друга. Однако критика мифа намного сложнее критики идеологии, поскольку последняя строится на рациональном фундаменте, а миф соответственно — на иррациональном. Единственная антитеза мифа — это формирование самосознания, критический подход человека к самому себе и к окружающему миру, постижение смысла реальности.
Определяя цель социального развития, идеология осуществляет выбор средств реализации социальных идеалов и консолидирует общество для их достижения.
Особенность идеологического освоения действительности заключается не только в том, что оно представляет собой систематизированную, духовно-практическую и целеустремленную форму теоретического отображения мира человека, а прежде всего в том, что оно является отображением действительности через призму интересов и средств существования социального субъекта. Это подтверждает необходимость и адекватность социально-гуманитарного поворота в толковании понятия идеологии в западной и отечественной традиции.
В действительности идеология (как система идей, взглядов, оценок) может обладать такими характеристиками, благодаря которым она содействует общественному развитию в одном измерении и сдерживает его в другом. Это зависит в значительной степени от содержания идеологии, характера общественных отношений, в которых она разворачивает свою функциональность, от общей духовной атмосферы и культурно-исторической традиции, сила которой может не только деформировать любое идеологическое влияние, но даже и уничтожить его. Влияние идеологии зависит от содержания идей, от того, интересы какой общественной силы
отражает та или иная идеология, какое распространение получили эти идеи в массовом сознании.
Можем констатировать, что в современных исследованиях особенно актуальны вопросы, связанные с анализом идеологических форм общественного сознания, культуры как базиса идеологии, идеологии как средства культурной экспансии, культуротворче-ского содержания идеологии, идеологической свободы личности, проблемы деидеологизации и реидеологизации культуры. Несмотря на распространенную тенденцию деидеологизации общества, невозможно уничтожить потребность людей в идеологии как осознанной, систематизированной, четко определенной цели общественной деятельности.
Изучение сложного полифункционального и чрезвычайно противоречивого феномена идеологии предполагает разнообразие методологических и теоретических подходов, переосмысление существующих оценок в перспективе новых научных поисков и междисциплинарных исследований. Целесообразно все же отметить активную роль идеологии в развитии общества, ее социально-превращающей функции на определенных этапах общественно-исторического процесса. Ведь идеология — это не только классово детерминированная и ориентированная теоретическая система понятий, образов, идеалов, не только относительно самостоятельная специфическая форма отражения и творческого освоения социальной действительности, но и определенная система функционирования идей, активно включенная в общественную жизнедеятельность людей. Отражение бытия, осознание своего места в нем и потребностей его (бытия) трансформации в соответствии с потребностями и ценностями человека и общества являются главными признаками идеологии.
В связи с этим представляется возможным определить идеологию как форму духовной деятельности общества, систему взглядов, идей, теорий и ценностей. В таком ракурсе идеология представляется и отражением социальной реальности, и теоретическим обоснованием определенной программы социальных превращений, что позволяет социальному сообществу, партии или государству осознавать свои интересы, цели, задачи и сознательно стремиться к их осуществлению. Идеологическое измерение, присущее активному социальному действию, служит инструментом прогнозирования общественной жизни, который определяет практические установки деятельности социальной группы и отдельной личности. Идеология, выполняя социально-организационную (побудительную) функцию, в зависимости от своего содержания влияет на ход общественно-исторического культуротворчества и на развитие личности в конструктивном, противоречивом или деструктивном направлениях. Именно в этом и заключается, на наш взгляд, социальная сущность идеологии.
Идеология — активное сознание. Везде, куда проникает идеология, она пытается «заявить о себе» оригинальными обобщениями, выводами, оценками. По обыкновению они включают момент субъективного отношения человека как представителя определенного сообщества, т.е. оценки и суждения того субъекта, выразителем интересов которого является данная идеологическая система. Отмеченная активность имеет в известной мере самодостаточный характер. Сформировавшись как отражение практических интересов и потребностей социальных групп, идеология получает свою собственную жизнь. Она становится не только автономной относительно этих интересов, но и особенной, нередко независимой сущностью, которая не только влияет, но и пытается прямо подчинить их своей собственной, внутренне детерминированной субстанции. В этом смысле идеологию следует представлять не только как активное, но и одновременно как агрессивное сознание. Последнее проявляется в экспансионистской миссии идеологии по отношению к культуре. В той или иной степени идеология пронизывает такие формы общественного сознания, как политика, право, философия, наука, искусство, мораль, религия.
Адекватность отражения идеологией социальной действительности зависит прежде всего от объективного положения в социально-экономической структуре общества той части населения страны, интересы которой эта идеология выражает. В конечном счете эффективность идеологии определяется местом отмеченного сообщества в системе общественного производства, его ролью в историческом процессе. Безусловно, что в современных условиях в производстве и распространении иллюзорного сознания заинтересованы прежде всего те силы, которые, заняв господствующее положение, в качестве приоритетной цели определяют реализацию отнюдь не общественных (хотя формально могут это декларировать), а собственных, эгоистичных потребностей, интересов и целей. В итоге возникает разрыв между декларируемой и реально осуществляемой стратегиями. Как следствие — одностороннее, искаженное отражение действительности, в основе которого лежит необъективное отражение существующих общественных отношений — экономических, социальных, политических, духовных. И наоборот, та идеология, которая ставит во главу угла интересы не корпоративные, а общественного организма в целом, способна стать действенным средством практической консолидации сообщества и его трансформации в качественно новое социокультурное образование.
Важно иметь в виду следующее: идеология — это неотъемлемый атрибут любого социального процесса. Она является одним из факторов, как общественного прогресса, так и регресса. История социальных практик свидетельствует о том, что идеологический
вакуум в обществе невозможен. Вместо канувших в небытие недееспособных идеологических доктрин появляются новые прогрессивные и реакционные идеологии. Возникновение новых идеологий происходит как стихийно, так и в организованной форме. В этой связи представляется важным анализ их источников.
Трансформации общественно-политических теорий, социальных и культурных практик под воздействием реальных процессов, происходящих в современном обществе, побуждают философа заглянуть в будущее. Экзистенциально-философская направленность мысли перерастает в осознание драматизма истории и стимулирует обсуждение перспектив человечества, возможных сценариев будущего. Благодаря чему очерчивается общий контекст цивилизацион-ного миропонимания, в котором идеологии, должно признать это, была отведена роль парадигмальной основы развития культуры, утверждения и самореализации человека как личности в водовороте цивилизационного потока.
Украина, которая исторически находится на геополитическом перекрестке, неминуемо втягивается в дискуссию относительно философского контекста политического будущего цивилизации. При этом она активно переосмысливает теоретические основания социально-политической деятельности, собственный и мировой политический опыт, пытается отыскать именно ту модель политической организации и самоорганизации, которая выявит и обеспечит гуманистические приоритеты социально-экономического, политического и социокультурного развития. В дискуссию о смысле политических изменений вовлечены не только профессиональные политики и политологи, но и рядовые граждане, в том числе и молодежь. Это помогает сформировать пространство политического дискурса, в котором каждый имеет возможность «приблизиться к себе», обосновать собственные суждения, оценку, убеждение. Поэтому в области социально-гуманитарного знания актуальными становятся проблемы новейшего политического развития, направлений реформирования политических систем, внедрения эффективных социальных технологий и т.п.
Без сомнения, в последние десятилетия сложилось негативное отношение к идеологии. Однако активизация действий широких масс людей и особенно направление этих действий в конструктивное, творческое русло, неминуемо предопределяют незаурядный подъем статуса и роли идеологического фактора в жизнедеятельности общества. Следовательно, проблемы идеологии, идеологической деятельности приобретают сегодня исключительно важное теоретическое и практически-политическое значение. Обновление же форм и методов идеологической активности в условиях революционной трансформации социума немыслимо вне глубоких и разносторонних
исследований природы и сущности идеологии, ее генезиса и структуры, социальных функций и роли в общественной жизни людей.
Невзирая на достаточно широкий круг научных публикаций, переориентация исследовательской работы в актуализированном современностью направлении в сущности лишь только начинается. Жизнь ставит принципиально новые проблемы, требует значительно более реалистичных оценок и обобщений, прогнозов и практических рекомендаций. В силу этого кажется важным не только уточнение сущности феномена идеологии, но и очерчивание ее роли в переломный период жизнедеятельности общества, определение резервов использования ее превращающей силы.
Социально-гуманитарное знание сегодня выступает своеобразным посредником между культурными достижениями прошлого, настоящего и попытками социального проектирования будущего, взаимно согласовывая их на уровне рефлексивного отношения к возможности конструктивного диалога во времени. В сущности, именно гуманитарий должен выступать «переводчиком» смыслов для носителей противоположных взглядов на мир: верующих разных конфессий, представителей разных этнических групп и т.п. Все они сосуществуют в мировосприятии как иная относительно него, но не конкурирующая реальность. Отдельную точку зрения и линию поведения индивида гуманитарное знание способно трансформировать в широкое мировосприятие и творческое бытие в культуре человечества.
Подводя итоги, можно утверждать, что любое общество (и украинское в том числе) будет успешным, если четко осознает основную идею относительно своего прогрессивного развития, тогда полифо-ничность идеологического поля будет иметь высокоэффективный характер существования. Очевидно также, что без новой гуманитарной парадигмы невозможно осмысление социальной реальности и разработка стратегий будущего, поскольку именно она наиболее адекватно моделирует целостную картину и динамику мира, позволяет выйти на метауровень анализа социальных проблем.
Основанием новой парадигмы может быть единство на основе новых знаний, в том числе концепции общественной безопасности в глобализирующемся мире. В условиях глобализации ведущее место занимает идеология толерантности, поскольку глобализация характеризуется процессами становления и универсализации единых для человечества связей и отношений, которые являются многообразными и проявляются в разных сферах общественной жизни. Обращение к глобальным проблемам удостоверяет существование объективных интересов мирового сообщества как единого целого, а также потребности в координации целей и заданий человечества в целом, а в перспективе — в согласованности действий. Это положение все больше осознается как неотъемлемое условие сохране-
ния жизни человека. Задания, связанные со стратегией и тактикой регуляции жизни мирового сообщества, нуждаются в анализе и разработке новых идеологических форм и ценностных установок на основе диалога.
В современном глобализующемся мире, как нелинейном и многомерном, каждая страна должна уметь мобильно и адекватно реагировать на международные изменения. Поскольку ведущие страны мира держат курс на информационное или технологическое общество, то возникает потребность в осознании каждым международным актором собственных приоритетов и ценностей. Без такого осознания любое общество, а особенно находящееся в переходном состоянии, не сможет устоять перед моделями, которые предлагаются или даже навязываются ведущими странами мира.
Глобализирующийся мир является миром нестабильности, жизнь по мировым стандартам не проходит без конфликтов, потому что трансформирует стойкие социальные и культурные отношения. В философских, политологических, культурологических исследованиях акцентируется внимание на не разработанности в постбиполярном мире ценностно-моральных концептуальных моделей сосуществования. В такой связи культурно-цивилизационный конфликт условно восточного и западного подходов развивается не на грунте политического, социального или культурно-религиозного противостояния, а на основании несовместимости мировоззренческих ценностно-моральных концепций. В частности, глобали-зационные процессы натолкнулись на непреодолимое препятствие восточного культурного изоляционизма и этнорелигиозного консерватизма. В этой связи перспективным является понимание глобализации как связанной не только с информационными возможностями, технологической или финансово-экономической мощностью, но и как «качественное изменение собственно способа общественного существования», или же как «духовный синтез в масштабах человечества», «глубинные духовные превращения в мире» и тому подобное. Такие представления способствуют выявлению всемирно-исторической перспективы человеческого бытия. В современном мире утверждение и самореализация человека как личности происходит в контексте ци-вилизационных процессов, поэтому и развитие культуры в мировом значении направлено на отыскание и реализацию общечеловеческих смыслов, ценностей, ориентаций.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Bell D. The End of Ideology. N.Y.,1960.
2. Lemberg E. Ideologic und Gesellschaft. Stuttgart, 1971.
3. Toffler A. The Third Wave. N.Y., 1980.
