CC BY
46
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
УДК
А. В. Данилов
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ В СИТУАЦИИ ПОСТСОВРЕМЕННОСТИ
Живем ли мы в постидеологическую эпоху? Дать однозначный ответ на этот вопрос крайне затруднительно. С одной стороны, исследователи повсеместно отмечают снижение влияния классических идеологий в ситуации постсовременности — начиная с логики разрушения идеологий как метарассказов и заканчивая снижением влияния идеологического фактора на электоральное поведение [см.: 1]. С другой стороны, идеология по-прежнему используется экспертами и обывателями для разметки политического поля, и идеологическое измерение левые/правые вряд ли канет в небытие. Тем более упадок классических идеологий не говорит нам с необходимостью о распаде самих механизмов идеологического воздействия — при изменении содержания вполне можно сохранить форму. Что же такое идеология?
Идеология, безусловно, представляет собой ценностный конструкт. Например, авторитетный отечественный исследователь Г. Г. Дилигенский определяет политическую идеологию как некую систему вербализованных воззрений, которые выражены на языке абстрактных понятий, фиксирующих ценности и цели, направляющие общественнополитическую деятельность [2]. Более широкую трактовку этого понятия, учитывающую его ценностный компонент, дал Т. Адорно. Для него «идеология» «обозначает систему мнений, поведений и представлений о ценностях — образ мыслей о человеке и обществе» [3, с. 16]. При этом идеология связывается с интересом какого-либо субъекта политики, стремясь реализовывать этот интерес как всеобщий. Так, частные интересы третьего сословия заложили основы либеральной картины мира.
Следует отметить, что идеология как ценностный конструкт не парит в воздухе в качестве собрания различных текстов, ее носитель — не отдельный политик или интеллектуал (хотя наличие текстов необходимо для ее существоания). Идеология, несущей конструкцией которой являются ценности, укоренена не только в неких «объективных» общественно-политических отношениях, но и в сознании индивидов. Авторы исследования авторитарной личности исходили из посылки об отчуждении политической сферы от реального жизненного опыта индивидов. В соответствии с этим идеология рассматривается ими в двух ипостасях: истинной и поверхностной. «Поверхностная идеология» — официальный теоретический конструкт, то, «что, как он [индивид] полагает, он должен думать» [3, с. 160]. «Истинная идеология»—система ценностей и мнений, укорененная в реальном опыте индивида и находящаяся в соответствии со структу-
© А. В. Данилов, 2010
рой его личности. Идеология, обретая свое «объективное» существование в символах, текстах, дискурсах, становится не чем иным, как объективацией интериоризованных этими агентами ценностей и схем восприятия социального мира. Мы можем говорить о трех уровнях существования идеологии: концептуальном уровне текстов, программном уровне политических лозунгов и требований и уровне массового сознания.
Основной вопрос теории идеологии, по мнению С. Жижека, одного из наиболее авторитетных современных исследователей идеологии, — чем «задается и поддерживается идентичность конкретного идеологического поля вне зависимости от любого возможного его содержания» [4, с. 98]. Например, фашизм как идеология обслуживается набором традиционных ценностей, но при этом фигура арийца задает совершенно иное поле их интерпретаций. Жижек дает следующий ответ на поставленный вопрос: «множество “плавающих означающих” (“floating signifiers”) — протоидеологических элементов — структурируется в единое поле внедрением определенных “узловых точек” (тем, что Лакан называл “точка пристежки”—“point de capiton”), останавливающих скольжение означающих, фиксирующих их значение—“пристегивающих” их» [4, с. 98]. Речь идет о своего рода главных означающих, отсылающих нас к определенной идеологии. Так, в современной России идеологической «точкой пристежки» для либералов выступает такая ценность, как свобода, а для консерваторов — такая ценность, как порядок; для левых — справедливость, для правых — права человека [5].
Для подтверждения актуальности идеологического измерения обратимся к данным телефонного опроса «Политический Петербург — 2009», проведенного Центром эмпирических политических исследований (ЦЭПИ) факультета философии и политологии СПбГУ весной 2009 г.* Рассмотрим структуру идеологической идентификации петербуржцев. На вопрос: «Скажите, пожалуйста, к каким политическим взглядам Ваши убеждения наиболее близки?» были получены следующие ответы. К коммунистическим свои взгляды отнесли 11,5% респондентов, к социал-демократическим — 20,3, либеральным — 16,5, консервативным — 9,4, смешанным — 1,8, другим — 4,1, не имеют политических убеждений — 20,3, затруднились ответить — 16,2 %. Данные выглядят достаточно противоречиво: с одной стороны, более половины респондентов успешно идентифицировали себя в идеологическом пространстве, но более трети респондентов сделать этого не смогли. Идеологическая идентификация и актуальна, и размывается.
Однако пространство ценностной поляризации не исчерпывается классическими идеологическими измерениями. Так, традиционную идеологическую ось левые/правые пересекает измерение материализм/постматериализм. Идеологический континуум левые/правые выстраивается, согласно Р. Далтону, относительно линий социальное обеспечение/налоги. Это относится к «старой политике». «Новая политика» вводит измерение окружающая среда/экономика. «В основе размежеваний “старой политики” лежат политические конфликты между коалициями “старых левых” и “старых правых”» [6, с. 235]. В основе «новой политики» лежит, по Р. Далтону, постматериальный раскол. А корни новой политики (политики постматериалистической) обнаруживаются в различных протестных движениях 60-х годов XX в. [7, S. 391-392]. В качестве критического события для раскола материализм/постматериализм можно рассматривать студенческие волнения 1968 г., первую постмодернистскую революцию (Ж. Липовец-ки). Это был приход в сферу политического протеста молодых, образованных людей с абсолютно новой системой ценностей. В этом измерении конфликты происходят по вопросам качества окружающей среды, альтернативных жизненных стилей, прав мень-
* Итоговая выборка составила 879 человек.
шинств, участия, социального равенства. Соответственно, возникают «новые левые» и «новые правые». Отметим, что идеология «всегда самореферентна, т. е. она всегда определяется при помощи дистанцирования от Другого» [8, с. 87], прежде всего от другой идеологии. Идеологическое измерение «левые» обретает смысл лишь в соотнесении с «правыми», материализм — с постматериализмом. Таким образом, измерение материализм/постматериализм можно рассматривать как некий идеологический формат.
Последующие размышления базируются на результатах телефонных опросов «Политический Петербург», проводившихся ЦЭПИ факультета философии и политологии СПбГУ в период с 2004 по 2006 г. на репрезентативных для населения Петербурга выборках*. Основной моей целью в данном случае будет рассмотрение определенных параметров ценностного раскола материализм/постматериализм в рамках политического сознания жителей Санкт-Петербурга в определенной диахронической перспективе. Это позволит сделать выводы по поводу устойчивости данных. Зададимся вопросом, как соотносится ценностный раскол материализм/постматериализм с различными видами капиталов: экономическим, социальным, культурным, каковы характеристики его субъектов. И насколько данный раскол укоренен в поле политики — производит ли он политическую поляризацию.
Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению данных проектов «Политический Петербург», сделаем некоторые замечания относительно инструментария. Для выявления позиции респондентов в расколе использовались суждения из батареи Инглхарта, представленные в виде двух ценностных дилемм. При ответе на вопрос «Скажите, пожалуйста, что для Вас важнее?» респонденты вначале выбирали между «обеспечением порядка и безопасности в стране» и «обеспечением свободы слова», а затем — между «достижением высокого уровня экономического развития» и «предоставлением людям больших возможностей влиять на принятие решений по месту работы и жительства». Также в обеих дилеммах был предусмотрен вариант «затрудняюсь ответить». Выбор двух «материалистических» или «постматериалистических» суждений позволяет отнести респондента к соответствующему «чистому» типу ценностных ориентаций. Выбор же двух разных суждений свидетельствовал о наличии смешанных материалистических/постматериалистических ценностных ориентациях**. (В анализ была введена соответствующая переменная.)
Рассмотрим, каково соотношение данных ценностных типов среди петербуржцев.
Таблица 1. Распределение респондентов по ценностным типам
Ценностные типы 2004 г. 2005 г. 2006 г.
Чел. % от выборки Чел. % от выборки Чел. % от выборки
Материалисты 497 44 442 39,4 446 38,3
Постматериалисты 73 6,5 56 5 62 5,3
Смешанные 247 21,9 366 32,6 346 29,7
Исходя из полученных данных, мы можем сделать следующие выводы. Во первых, налицо доминирование материалистического полюса — процент материалистов существенно выше не только относительно постматериалистов, но и носителей смешанных ценностных ориентаций. Это доминирование вполне укладывается в логику теории
* В 2004 г. выборка составила 1130 респондентов, в 2005— 1121, в 2006 — 1165.
** Поскольку телефонное интервью не позволяет полностью воспроизвести методику Р. Инглхарта, мы не можем говорить здесь о «преимущественно материалистической» или «преимущественно пост-материалистической» составляющих смешанных ценностных ориентаций.
Инглхарта — для большинства россиян до сих пор приоритетно удовлетворение базовых материальных потребностей, связанных с экономической и личной безопасностью. Подобная картина воспроизводится и в общероссийских исследованиях по данной тематике [см., напр., 9]. Также отметим определенную устойчивость самих ценностных типов: за трехлетний период наблюдаются весьма незначительные колебания по численности носителей того или иного типа ценностных ориентаций (в особенности это касается «чистых» типов — для смешанных ценностных ориентаций можно наблюдать небольшой рост). Что также вполне логично — ведь ядро ценностных ориентаций индивида формируется в течение формативных лет и мало зависит от текущих экономических, политических и социальных изменений.
Логика теории расколов подталкивает к рассмотрению полярных позиций в ценностном расколе материализм/постматериализм. Проанализируем, как соотносятся объемы и структура различных капиталов материалистов и постматериалистов. (Для удобства анализа каждый ценностный тип примем за 100%, для каждой таблицы сопряженности проведем также тест по критерию хи-квадрат и вычислим стандартизованные остатки.) Рассмотрим распределение доходов среди представителей исследуемых ценностных типов (табл. 2).
Таблица 2. Уровень доходов* и положение в ценностном расколе материализм/постматериализм
Политический Петербург Доход Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
2004 до 1500 руб. 35 7 3 4,1
1500-3000 руб. 148 29,8 19 26
3000-4500 руб. 90 18,1 14 19,2
4500-6000 руб. 74 14,9 9 12,3
больше 6000 руб. 70 14,1 15 20,5
2005 до 1500 руб. 19 4,3 0 0
1500-3000 руб. 81 18,3 13 23,2
3000-4500 руб. 81 18,3 7 12,5
4500-6000 руб. 77 17,4 8 14,3
больше 6000 руб. 116 26,2 18 32,1
2006 до 1500 руб. 16 4,6 0 0
1500-3000 руб. 48 13,7 4 9,8
3000-4500 руб. 71 20,2 4 9,8
4500-6000 руб. 52 14,8 6 14,6
6000-7500 руб. 38 10,8 6 14,6
больше 7500 руб. 126 35,9 21 51,2
Мы видим достаточно равномерное распределение по уровню доходов среди материалистов и постматериалистов. И все же уровень доходов постматериалистов несколько выше — доля малообеспеченных среди них несколько ниже, чем у материалистов, а среднеобеспеченных — выше (особенно показательны в этом отношении данные 2006 г.). Однако тест по критерию хи-квадрат и анализ стандартизованных остатков не показали наличия взаимозависимости между исследуемыми переменными. Прямой связи между ценностными ориентациями и доходом нет и в рамках концепции Иглхарта — для нее гораздо важнее материальное положение в период формативных лет индивида. Теперь рассмотрим ответы респондентов относительно рода их занятий в зависимо-
* Для выяснения уровня доходов респондентам задавался вопрос: «Назовите, пожалуйста, среднемесячный доход на одного члена Вашей семьи за последние два месяца».
сти от положения в ценностном расколе (для удобства визуального восприятия представим данные отдельно по годам) (табл. 3-5).
Таблица 3. Род занятий и положение в ценностном расколе материализм/постматериализм (Политический Петербург-2004)*
Род занятий Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
рабочий 64 12,9 15 20,5
инженер, технический специалист 46 9,3 4 5,5
работник управленческого аппарата 24 4,8 2 2,7
работник культуры, образования, науки, здравоохранения 60 12,1 11 15,1
рядовой работник торговли 21 4,2 2 2,7
предприниматель 16 3,2 5 6,8
военнослужащий 17 3,4 1 1,4
работник сферы услуг 27 5,4 5 6,8
домохозяйка 20 4,0 2 2,7
студент, учащийся 36 7,2 11 15,1
пенсионер 130 26,2 7 9,6
безработный 15 3,0 3 4,1
Таблица 4. Род занятий и положение в ценностном расколе материализм/постматериализм (Политический Петербург-2005)
Род занятий Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
рабочий 59 13,3 8 14,3
инженер, технический специалист 32 7,2 4 7,1
работник управленческого аппарата 26 5,9 4 7,1
работник культуры, образования, науки, здравоохранения 45 10,2 6 10,7
рядовой работник торговли 19 4,3 0 0
предприниматель 14 3,2 2 3,6
военнослужащий 6 1,4 2 3,6
работник сферы услуг 23 5,2 4 7,1
домохозяйка 26 5,9 5 8,9
студент, учащийся 48 10,9 8 14,3
пенсионер 95 21,5 6 10,7
безработный 10 2,3 2 3,6
Какие выводы мы можем сделать относительно взаимосвязи статусно-профессиональной принадлежности респондентов и их положения в структуре раскола материализм/постматериализм? Тест по критерию хи-квадрат показал наличие взаимозависимости лишь для данных 2004 г. (в остальных случаях он не удался вследствие значительного количества ячеек с ожидаемой частотой меньше 5, причиной чему во многом была большая размерность таблиц сопряженности). И все же мы можем выделить определенные «профессиональные ядра» для наших ценностных типов, которые присутствовали во всех трех массивах данных. Для материалистов подобное устойчивое большинство составляют пенсионеры и рабочие, а для постматериалистов — рабочие и студенты. Вопрос о ценностной дифференциации рабочих интересен и достоин отдельного исследования. Разность ценностных ориентаций пенсионеров и студентов (групп,
* Тест по критерию хи-квадрат свидетельствует о наличии взаимозависимости между данными переменными.
Род занятий Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
рабочий 58 13,3 9 14,5
инженер, технический специалист 45 10,3 2 3,2
работник управленческого аппарата 33 7,6 3 4,8
работник культуры, образования, науки, здравоохранения 49 11,2 8 12,9
рядовой работник торговли 10 2,3 3 4,8
предприниматель 14 3,2 3 4,8
военнослужащий 10 2,3 1 1,6
работник сферы услуг 39 8,9 10 16,1
домохозяйка 30 6,9 3 4,8
студент, учащийся 37 8,5 13 21
пенсионер 104 23,8 4 6,5
безработный 8 1,8 3 4,8
для которых основным является не профессиональный, а возрастной параметр) объясняется различными условиями, в которых проходило их формирование.
И, наконец, рассмотрим различия материалистов и постматериалистов по культурному капиталу (табл. 6).
Проанализируем полученные данные. Во первых, критерий хи-квадрат показывает наличие зависимости между переменными для всех трех опросов. Затем, мы можем увидеть, что структура распределения ответов для обоих полюсов раскола практически идентична. Вместе с тем материалисты выглядят более образованными, доля людей с высшим образованием среди них выше (за исключением данных 2005 г.), а доля людей со средним полным образованием ниже, чем среди постматериалистов. Здесь имеется некоторое несовпадение с теорией Инглхарта. Если обобщить данные по стандартизованным остаткам, определенным водоразделом является среднее полное образование, однако это можно объяснить студенческим ядром постматериалистического полюса.
Перейдем к анализу политической поляризации, связанной с положением в ценностном расколе материализм/постматериализм. Начнем с партийных электоральных предпочтений на выборах в Государственную Думу Российской Федерации в 2003 г. Для большей надежности данных воспользуемся данными опроса «Политический Петербург-2004», наименее хронологически отстоящего от момента выборов (табл. 7).
Мы видим, что «Единая Россия» лидирует по популярности как среди материалистов, так и среди постматериалистов — как партия универсального типа она действует поверх расколов, в качестве определенного полюса консолидации. Однако среди ре-спондентов-постматериалистов процент голосовавших за «Единую Россию» меньше, чем у материалистов. Основные расхождения в партийных предпочтениях проявились относительно таких партий, как «Яблоко» (вторая по востребованности партия для постматериалистов), «Родина» и ЛДПР. В целом можно сказать, что материалисты склонны голосовать за партии левого и консервативного спектра, постматериалисты склоняются к выбору партий либерального толка. Отметим также, что постматериалисты чаще склонны к голосованию против всех.
Перейдем к рассмотрению персональных электоральных предпочтений материалистов и постматериалистов на выборах Президента Российской Федерации в 2004 г. Воспользуемся данными опроса «Политический Петербург-2005» (табл. 8).
Политический Петербург Образование Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
20041 начальное и неполное среднее 17 3,4 1 1,4
среднее полное 55 11,1 16 21,9
среднее профессиональное 50 10,1 11 15,1
среднее специальное 145 29,2 17 23,3
незаконченное высшее 36 7,2 10 13,7
высшее 194 39 18 24,7
20052 начальное и неполное среднее 11 2,5 5 8,9
среднее полное 58 13,1 11 19,6
среднее профессиональное 33 7,5 1 1,8
среднее специальное 123 27,8 11 19,6
незаконченное высшее 46 10,4 3 5,4
высшее 171 38,7 25 44,6
20063 начальное и неполное среднее 11 2,5 3 4,8
среднее полное 75 16,8 18 29
среднее профессиональное 26 5,8 10 16,1
среднее специальное 109 24,4 4 6,5
незаконченное высшее 38 8,5 6 9,7
высшее 187 41,9 21 33,9
1 Тест по критерию хи-квадрат свидетельствует о наличии взаимозависимости между данными переменными. Анализ стандартизованных остатков указывает на то, что респонденты с средним полным образованием реже, чем в среднем по выборке, склонны ориентироваться на материалистические ценности (—2,0).
2 Тест по критерию хи-квадрат свидетельствует о наличии взаимозависимости между данными переменными. Анализ стандартизованных остатков указывает на то, что респонденты с средним полным образованием реже, чем в среднем по выборке, склонны ориентироваться на материалистические ценности (—1,6). Кроме того, респонденты с высшим образованием чаще, чем среднем по выборке, склоняются как материалистическому (2,3), так и постматериалистическому полюсу (1,6) в ценностном расколе.
3 Тест по критерию хи-квадрат свидетельствует о наличии взаимозависимости между данными переменными. Анализ стандартизованных остатков указывает на то, что респонденты с средним полным образованием чаще, чем в среднем по выборке, склонны ориентироваться на постматериалистические ценности (2,3). Также респонденты с высшим образованием в большей степени склонны ориентироваться на материалистические ценности (1,8).
В области персональных электоральных предпочтений мы видим относительную согласованность среди материалистов и постматериалистов: основным фактором здесь можно назвать «путинский»: Владимир Владимирович выступил абсолютным аттрактором. Однако голосование постматериалистов за кандидатуру В.В.Путина было существенно менее массовым, чем голосование материалистов. И снова обращает на себя внимание протестное голосование постматериалистов.
Попытаемся подытожить наши размышления. Сегодня в Санкт-Петербурге раскол по идеологической оси материализм/постматериализм существует скорее потенциально, прежде всего в силу малой величины постматериалистического полюса. Однако то, что базовой социальной группой постматериалистического полюса являются студенты, дает этому проблемному измерению определенные перспективы. По мере вхождения новых поколений в политическую жизнь влияние постматериализма должно будет усилиться. Этот «потенциальный» характер раскола во многом объясняет различия в объеме культурного капитала — для младших поколений высшее образование впереди.
Таблица 7. Партийные электоральные предпочтения и положение в ценностном расколе материализм/постматериализм*
Партии Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
Единая Россия 97 31,5 9 22
КПРФ 27 8,8 2 4,9
ЛДПР 15 4,9 5 12,2
Родина 35 11,4 0 0
Яблоко 23 7,5 6 14,6
СПС 13 4,2 2 4,9
Против всех 11 3,6 4 9,8
Таблица 8. Персональные электоральные предпочтения и положение в ценностном расколе материализм/постматериализм
Кандидаты Материалисты Постматериалисты
Чел. % Чел. %
Глазьев 3 0,9 0 0
Малыш кин 2 0,6 0 0
Путин 279 86,6 21 65,6
Хакамада 7 2,2 0 0
Харитонов 4 1,2 0 0
Против всех 11 3,6 4 9,8
В целом по объему капиталов мы можем наблюдать определенные предпосылки для социальной поляризации.
Что касается поляризации политической, то она, на мой взгляд, исходя из полученных данных, вытесняется в идеологическую сферу, в сферу установок, а не реального политического поведения. В электоральных предпочтениях можно наблюдать определенную поляризацию лишь при голосовании за политические партии. Здесь «Единая Россия» и В. В. Путин выступали в роли «абсолютных аттракторов», консолидирующих избирателей. В целом петербургская поляризация по линии материализм/постматериализм вполне укладывается в логику концепции Р. Инглхарта. Открытым остается лишь вопрос, является ли отечественная поляризация материализм/постматериализм частью более глобального процесса постмодернизации, о котором пишет Инглхарт. И это тема для будущих исследований.
Литература
1. Данилов А. В. Постмодернизация политических процессов в современной России // Вестн. С.-Петерб. ун-та. 2008. Сер. 6. Вып. 4.
2. Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М.: Новая школа, 1996. 352 с.
3. Адорно Т. и др. Исследование авторитарной личности. М.: Серебряные нити, 2001. 416 с.
4. Жижек С. Возвышенный обьект идеологии. М.: Художественный журнал, 1999.
5. Артемов Г. П. Политические ориентации и электоральное поведение // Политический анализ: доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ. Вып. 2 / Под ред. Г. П. Артемова. СПб., 2001.
* Тест по критерию хи-квадрат свидетельствует о наличии взаимозависимости между данными переменными.
6. Далтон Р. Структура политических связей (Реферат) // Политическая наука. 2004. № 4. С. 235.
7. Inglehart R. Kultureller Umbruch: Wertwandel in der westlichen Welt. Frankfurt/Main, 1995.
8. Жижек С. Мультикультурализм, или Культурная логика многонационального капитализма // Жижек С. Интерпассивность. Желание: Влечение. Мультикультурализм. СПб.: Алетейя, 2005.
9. Башкирова Е. И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. 2000. №6.
Статья поступила в редакцию 18 марта 2010 г.
