CC BY
123
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
УДК 141.82
В. П. БЕЗБОРОДОВ
Сибирская государственная автомобильно-дорожная академия,
г. Омск
ИДЕНТИЧНОСТЬ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В КОНТЕКСТЕ МИРОВОГО РАЗВИТИЯ
В статье представлены различные значения понятия идентичности. Идентичность рассматривается в качестве потенциала развития общества. Предпринята попытка определения идентичности современного российского общества. В работе показаны отношения национальной идентичности к идентичности стран западной и восточной цивилизации. Анализируются проблемы национальной идентичности, обусловленные незавершенностью формирования российской цивилизации.
Ключевые слова: национальная идентичность, идентичность противостояния, проективная идентичность, вектор идентичности, потенциал идентичности.
В самом общем смысле под идентичностью понимается «комплекс представлений, образующий согласованную, солидарную мотивацию индивидуального и группового поведения» [1]. Комплекс представлений включает в себя нравственные, морально-этические, социально-психологические ориентации и установки людей. «Проблемы идентичности напрямую сопрягаются с будущим России как суверенного, целостного государства и его роли в мировом сообществе» [2]. «Всякий строй сохраняет жизнеспособность до тех пор, пока большинство людей сохраняет веру в его законность, справедливость и эффективность» [3]. М. Кастельс выделяет «три типа идентичности и соответствующую политику. Легитимирующая идентичность предлагается обществу правящей элитой и государственной бюрократией для укрепления своего господства. Идентичность сопротивления, или оппозиционная, формируется из ущемленных социальных групп. Проективная идентичность вырабатывается субъектами политического процесса с учетом традиционной культуры с целью преобразования всей социальной структуры и своего социального положения» [4].
Одна из проблем идентичности России заключается в том, что, по мнению В. М. Межуева, «Россия еще не стала цивилизацией» [5]. Аналогичного мнения придерживается и В. Г. Федотова, утверждающая, что до сих пор не вполне сформировался славянский культурно-исторический тип. Подобную точку зрения занимает С. П. Перегудов, когда говорит «о незавершенности процесса формирования общегражданской идентичности и необходимости формирования новой российской нации, нового российского сознания, новой российской идентичности» [2, с. 143].
У каждой нации существует свой индивидуальный культурный код, своя идентичность. Как говорил Д.Белл, каждое общество обладает некоторым этосом, совокупностью ценностей, образующих символ веры, трансцендентальную этику или нравственный фундамент общества. Этот культурный этос общества, или культурное ядро, составляет духовный стержень цивилизации и от него зависит качество идентичности.
В США приоритетными ценностями являются индивидуализм, свобода, демократия и т.п., которые
входят в культурное ядро. У других народов, например Японии, приоритетными ценностями являются корпоративизм, коллективизм, взаимопомощь, первенство общего блага перед личным интересом и т.п. Эти различия объясняются тем, что США молодая страна, в качестве самостоятельного государства существует всего с 1776 г. Важным фактором в формировании системы приоритетных ценностей является то, что население США «рекрутировалось» из переселенцев со всех континентов и практически из всех стран мира. В мире проживает около тысячи наций и более 5 тысяч этносов. Люди, иммигрирующие в Америку, добивались успеха, опираясь на свой опыт, свою культуру, свой духовный стержень. За счет индивидуализма, свободы, демократии и т.д. США стали одной из самых преуспевающих стран в мире. Поскольку большинство американцев признают эти ценности, можно сказать, что для американского населения в целом характерна высокая степень гомогенности и идентичности.
Если взять Японию, то, во-первых, там практически проживает одна нация (80 % японцы и 20 % корейцы). Во-вторых, Япония имеет многотысячелетнюю историю. В Японии один язык, одна религия, одни и те же обычаи, традиции, ритуалы и т.д. Между японцами гораздо больше общего, чем между американцами. Здесь свой культурный код, включающий корпоративизм, коллективизм, взаимопомощь, первенство общих интересов по отношению к частным. То же можно сказать о Китае, Корее и других странах Востока.
В Европе, с одной стороны, в отличие от Японии, много наций, а с другой — в отличие от США, Европа имеет многотысячелетнюю историю. По словам М. Вебера, на культуру европейцев большое влияние оказала религия. На протяжении почти 2-х тысяч лет большинство народов Европы исповедует христианство, в котором одно из основных положений Иисуса Христа «все равны, все люди братья». Поэтому логично, что Европа оказалась родиной социалистических идей и концепций (Т. Мор, Т. Кам-панелла, Сен-Симон, Ф. Фурье, Р. Оуэн, К. Маркс, Ф. Энгельс).
Россия одновременно является европейским и азиатским государством. В ее культурное поле входят социокультурные ценности Запада и Востока. К европейским государствам Россия относится по
ряду признаков. Более 80 % ее населения проживают на европейской территории страны. Русский язык относится к группе европейских славянских языков. Экономические, культурные, политические и прочие связи у нас намного шире и глубже со странами Европы, чем с азиатскими государствами. Наша основная религия та же, что и в большинстве европейских государств — христианство. Так же как и в Европе, в России имеет место западная психология, познание идет от чувственного восприятия к абстрактному мышлению, в отличие от стран Востока, где познание от чувственного восприятия переходит к образному мышлению. Латинский алфавит, как и русский, состоит примерно из трех десятков знаков, а восточный составляет несколько тысяч иероглифов. На Востоке в медицине лучше развита терапия, а на Западе и в России — хирургия. Абстрактные науки (логика, информатика, высшая математика) традиционно развиты на Западе и в России. В Китае, Японии, Корее эти науки могут изучаться только на западных языках.
Различия между российской культурой и культурой стран Востока не помешали России усваивать восточные ценности. Под влиянием Византии при принятии православия власть великого князя обрела характерный для стран Востока божественный культ. Позднее формирование восточных ценностей связано с усвоением опыта организации татаро-монгольского государства. Восточные ориентации укоренились с образованием централизованного государства в период правления Ивана Грозного. Окончательно утвердились ценности Востока в эпоху Петра I. О формировании неевропейского пути развития России смотри [6].
На формировании национальной культуры отразилось географическое расположение России к востоку от Западной Европы и к северу от азиатских государств. Природные условия здесь характеризуются нестабильностью. Климат резко континентальный. Большая часть российской территории относится к зонам рискованного земледелия. Для выживания россиян наиболее адекватной формой организации хозяйства стала сельская община. В общине на протяжении многих веков закреплялись коммунитаристские отношения. Община помогала, кто разорялся в результате засухи, наводнения, болезни и т.п. Укорененностью общинных отношений объясняются безуспешные попытки введения частной собственности на землю до 1917 г.
В. И. Ленин принял декреты о мире, земле, национализации заводов, что позволило коммунистам привлечь на свою сторону большинство населения России. Ленин не раз меняет направление легитимирующей идентичности. В 1917 г. он выдвигает политический лозунг о необходимости союза рабочих с беднейшим крестьянством, составляющим 90 % сельского населения. Легитимация власти дала возможность большевикам разогнать Учредительное собрание и создать предпосылки для победы в Гражданской войне.
В результате передачи большевиками помещичьей земли крестьянам в безвозмездное пользование количество середняков за два года возросло с 10 до 30 %. Поэтому в 1919 г. Ленин выдвигает новый лозунг о необходимости союза рабочих не только с крестьянами-бедняками, но и с крестьянами-середняками. Ленин тогда считал, что надо отсекать только кулаков и спекулянтов.
Осенью 1921 г. Лениным был провозглашен третий лозунг о союзе рабочих со всем крестьянством:
бедняками, середняками и кулаками. К этому времени, по данным Ленина, количество середняков превысило 50 %. Однако уравниловка продразверстки не устраивала крестьян. Ленин назвал ее ошибочной. Для привлечения на свою сторону всех крестьян не только бедняков, но также середняков и кулаков была объявлена новая экономическая политика, которая предоставляла свободу частному предпринимательству.
Стихийный рынок к 1927 году привел к расслоению значительной части середняков на кулаков и бедняков. Социальная структура стала примерно такой же, что и в 1917 г. (13—15 % середняков и кулаков и 87 — 85 % бедняков). Чтобы решить проблему расслоения крестьян и найти средства на индустриализацию страны, И. В. Сталин объявляет о раскулачивания и коллективизации. Но вышло так, что бедняки из меркантильных соображений стали раскулачивать не только кулаков, но и середняков, поскольку делили между собой нажитую середняками собственность. Началась «вторая гражданская война», не менее жестокая и гораздо более масштабная, чем первая. Счет жертв в период раскулачивания шел не на десятки тысяч, как в первую гражданскую, а на порядок больше. Только на Украине в результате раскулачивания и голода погибло около 3 миллионов человек.
До тех пор пока страна была аграрной, основная часть населения выполняла одинаковую по квалификации работу. Уравнительное распределение и качество идентичности способствовали высоким темпам развития общества. Как только к началу 1960-х гг. страна превратилась в индустриальную державу, эффективность экономики резко упала, производство стало нерентабельным. Необходимо было от уравнительного распределения перейти к рыночной экономике. Элита КПСС знала, что страна катится в пропасть. Боясь потерять власть, политическая элита выдвинула лозунг об усилении руководящей роли КПСС, что привело к развалу СССР.
В 1990-е гг. в результате «преступной политики «случайных людей» и групп, оказавшихся у власти» [7], мы получили обострение идеологического противостояния между либерализмом и консерватизмом, обострение противоречий между бедными и богатыми, между центром и периферией, между основным российским этносом и национальными меньшинствами. В «Москве 10 % богатых имеют доходы в 39 раз выше, чем 10 % бедных. Средний класс в столице составляет 45 % против 14 % в остальной России» [2, с.147, 149]. Если сравнить уровень жизни 10 % богатых москвичей с 10 % бедных в остальной России, получается, что богатые москвичи имеют доходы, более чем в 100 раз превышающие доходы бедных из остальных регионов России.
Нежелание отдельных политиков взвешенно взглянуть на советскую историю привело к информационной войне. Так, Н. К. Сванидзе говорит: «Ленин — главный бандит России» [8, дата обращения: 08.06.12]. В. И. Новодворская утверждает: «Сталин такой же фашист, как и Гитлер» [8, дата обращения: 03.04.2012]. В декабре 2012 г. был показан телефильм, в котором утверждалось, что Ленин — немецкий шпион, и т.п. Подобная односторонняя позиция препятствует формированию идентичности в современной России. Поскольку то, «чего хочет и делает, чего добивается и к чему стремится тот или иной народ, как он определяет и оценивает свое место и миссию в мире, определяется тем наследием, которое этот народ получил от своего прошлого.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
Он обретает свой специфический портрет, свой неповторимый иконографический образ через свою историю, поэтому понимание идентичности достигается через проникновение в эту историю» [3, с. 7].
Несмотря на то что часть либеральной интеллигенции не видит ничего положительного в эпоху СССР, наиболее тонко чувствующие и глубоко мыслящие представители оппозиционного либерализма считают, что в советской истории были и положительные стороны. Например, Михаил Веллер говорил, что «если бы в 1917 г. к власти не пришли большевики во главе с Лениным, то страна развалилась бы на зоны влияния английскую, французскую, американскую, польскую, японскую». Главным недостатком политической элиты М. И. Веллер считает ее неспособность к разработке реальной программы, в отличие от коммунистов 1917 года, которые имели четкое представление о своих предстоящих действиях [8, дата обращения: 21.09.2012].
Д. Л. Быков убежден, что в 1917 г. «российская государственность пребывала в глубоком кризисе. Внятных альтернатив ей никто не предлагал. В альтернативе, которая была советской, больше было здравомыслия, чем в кадетских и эсеровских вариантах. Что касается пошлости советского проекта (она действительно имела место), так за нею стояла идея, искренность, надежда на новое, историческая необходимость и разрыв исторического круга, в котором Россия была очень долго. Из советской истории неплохо бы воплотить в современной России: советскую многонациональную политику, большое количество фильтров, стоявших на пути мракобесия, религиозного изуверства, сектантства, просвещенческий пафос советского проекта, приличную медицину, приличное образование, хорошо поставленный запрет на пропаганду любого национализма и экстремизма» [8, дата обращения: 10.11.2011].
Д. Л. Быков, говоря о Ленине, отмечал, что «у него не было вообще ничего личного. Это голая идейность. Ленин — это как раз случай бескомпромиссного борца. В этом смысле 1917 год в России — не такая уж мрачная дата. Это дата конца самодержавия» [8, дата обращения: 09.05.2012]. Схожую позицию занимает директор Института всеобщей истории РАН академик А. А. Чубарьян, утверждавший в передаче «ЭХО Москвы»: «Приход к власти Ленина был единственно возможным вариантом развития событий [8, дата обращения: 04.12.2011].
Главный редактор журнала «Искусство кино» Д. Б. Дондурей говорит, что испытывает «гигантские огорчения о том, что такая, казалось бы, невероятно творческая страна и умная, какой является моя родина и мои коллеги, сограждане, представители среднего, креативного, интеллектуального класса, абсолютно не способны справиться с осмыслением происходящего. Они не понимают, ни что происходило, ни почему, ни что нужно делать, ни что за этим стоит» [8, дата обращения: 04.05.2012]. Через два месяца Д. Б. Дондурей отвечает, почему так происходит. Дело в том, что они не видят главную проблему современной России — проблему развития культуры. «В настоящее время культура никому не нужна: ни левым, ни правым, ни националистам. Например, в США существует 25 тысяч благотворительных фондов по культуре. Проблемы экономики, социальной политики, безопасности вторичны по отношению к культуре. Идеология, культура, мораль, ментальность и психология важнее экономики, политики и безопасности. Сталин был выдающимся идеологом в понимании важности идеологии,
культуры, морали и т.д. Он понимал главное — что культура, идеология, мораль важнее всех остальных сред, то есть важнее экономики, национальной безопасности. Если ты контролируешь, если ты управляешь, если ты занимаешься серьезной политикой в сфере культуры идеологии и морали, то ты будешь видеть счастливых людей, готовых не замечать, что на улицах хватают и убивают по 3 тысячи человек в сутки (между концом июня 1937 г. и концом октября 1938 г.). Они поют песни Дунаевского и смотрят чудесные фильмы и т.д.» [8, дата обращения: 23.07.2012]. Более того, счастливые люди проявляли «неслыханный энтузиазм» на производстве. Сталин все это понимал.
Вопросы развития идеологии и культуры находятся в центре внимания власти Китая. За последние три десятилетия КНР имела самые высокие темпы развития в мире. За семь лет, с 2005 по 2012 г., уровень жизни промышленных рабочих в Китае вырос в два раза. Их заработная плата возросла с 1000 до 2000 юаней в месяц. «Треть населения Китая приближается к позиции среднего класса» [9]. Если иметь в виду, что население Китая 1млрд 350 млн, то средний класс в Китае в ближайшие годы прибавится на 450 млн, с учетом уже имеющегося составит примерно 650 млн человек, половину населения страны.
В 2011 г. был выпущен «Обзорный доклад о модернизации в мире и в Китае» [10]. По мнению
Н. Н. Лапина, ответственного редактора русского варианта, обзорный доклад обладает уникальным содержанием. В докладе подчеркивается, что исключительной особенностью китайской модернизации является ее национальный характер. Модернизация «удается китайскому народу потому, что его элиты исходят из имеющейся китайской идентичности «смысла себя», [10, с. 17]. Фактором сохранения национальной идентичности в многонациональном и поликонфессиональном Китае служит конфуцианство, которое не является религией. Все китайцы, независимо от национальной и конфессиональной принадлежности, признают его.
Противоречивым характером современной эпохи обладает глобализация. С одной стороны, она способствует интеграции и развитию производительных сил, а с другой — ведет к размыванию национально-государственной идентичности. В Китае «существует двойная система защиты от разрушения национальной идентичности — традиции пятитысячелетней цивилизации и коммунистический режим» [11].
Китайские ученые считают, что для проведения модернизации необходимо решить две проблемы: «повышение уровня жизни и построение общества, основанного на доверии. Это главнейшие задачи» [7]. В Китае эти задачи успешно решаются, в частности, потому, что использование западных ценностей (рынка, частной собственности, конкуренции, индивидуализма, свободы, консюмеризма и т.п.) происходит в условиях жесткого контроля и сознательного проведения политики приоритета базисных традиционных ценностей китайского народа. Обеспечению контроля в Китае способствует то, что земля и все банки являются государственными. За тяжкие уголовные и экономические преступления существует смертная казнь. Жестокость наказания не искореняет злостную преступность полностью, но это тот случай, когда количество имеет значение.
Сохранению китайской идентичности способствует то, что политическая власть в Китае следует
«стратегии Дэн Сяопина, который выдвинул четыре принципа: социализм, руководящая роль КПК, марксизм-ленинизм и Мао Цзэдунизм, диктатура народа [12].
Дэн Сяопин дал характеристику социализма [12, с. 16—17], которая по основным положениям совпадает с представлениями Маркса о социализме. В частности, Дэн Сяопин говорил:
1. Социализм — длительный этап.
Маркс рассматривает социализм в качестве переходной фазы от экономической антагонистической формации, основанной на частной форме собственности, к коммунистической, где вообще не будет института частной собственности на средства производства. Такой переход связан с глубинными тектоническими трансформациями, которые не могут осуществиться в короткие сроки.
2. Дэн Сяопин утверждал — социализм не имеет универсальной модели, существуют его национальные разновидности. В политической системе нельзя копировать модели Запада.
Так, для индустриальной Англии Маркс считал возможным переход к социализму мирным путем через введение закона о всеобщем избирательном праве, поскольку рабочие во второй половине XIX века составляли там большинство общества. В России Маркс полагал использовать при переходе к социализму сельские общины, охватывающие более 90 % сельского населения европейской части России [13].
3. Частная собственность, говорил Дэн Сяопин, неотъемлемый элемент социализма. Рыночные отношения — закономерны.
В «Капитале» Маркс отмечал, что при смене капитализма социализмом капиталистическая частная собственность сменяется индивидуальной частной собственностью и кооперативным ее использованием. Подробнее см. [14].
Сравнивая современный Китай и Россию, можно отметить ряд потенциальных преимуществ Китая перед современной Россией. Это многотысячелетняя история китайской цивилизации; коммунистический режим, стоящий на защите национальной идентичности; конфуцианство, объединяющее все нации и конфессиональные группы китайского народа; стремительный рост благосостояния китайского народа; доверие к власти.
Резюмируя сказанное, следует отметить: в эпоху перехода от формационной идентичности к цивилизационной на первый план выходят вопросы развития национальной духовной культуры, идеологии, морали, ментальности и психологии. Для преодоления негативных последствий глобализации и консюмеризма необходимо перенести акцент с потребления материальных благ на потребление духовных ценностей. Парадигму отношений личности и общества следует заменить с приоритета прав личности
на приоритет прав общества. И последнее — шире использовать китайский опыт модернизации.
Библиографический список
1. Семененко, И. С. Идентичность в системе координат мирового развития / И. С. Семененко, В. В. Лапкин, В. И. Пан-тин // ПОЛИС. - 2010. - № 3. - С. 41.
2. Перегудов, С. П. Национально-государственная идентичность и проблемы консолидации российского общества / С. П. Перегудов // ПОЛИС. - 2011. - № 3. - С. 141.
3. Гаджиев, К. С. Национальная идентичность: концептуальный аспект / К. С. Гаджиев // Вопросы философии. -2011. - № 10. - С. 3.
4. Castels, М. Globalisation and Identity. A Comparative Perspective / М. Castels // Transfer. - 2006. - № 1. - P. 62-63.
5. Кознева, Н. Е. Обзор материалов конференции «Проблемы российского самосознания» / Н. Е. Кознева // Вопросы философии. - 2007. - № 6. - С. 153-154.
6. Кульпин, Э. С. Альтернативы российской модернизации, или Реставрация Мэйдзи по-русски / Э. С. Кульпин // ПОЛИС. - 2009. - № 5. - С. 158- 169.
7. Мотрошилова, Н. В. Цивилизационный подход в программах модернизационного рывка современного Китая / Н. В. Мотрошилова // Вопросы философии. - 2012. - № 6. -С. 13-14.
8. Сайт Радио ЭХО Москвы: Особое мнение [Электронный ресурс]. - URL: Echo.msk.ru.
9. Федотова, Н. Н. Проективные функции идентичности в китайской модернизации сегодня / Н. Н. Федотова // Вопросы философии. - 2012. - № 6. - С. 23.
10. Обзорный доклад о модернизации в мире и в Китае 2001-2010 гг. / Гл. ред. Х. Цуанци, ; отв. ред. Н. Н. Лапин. -М. : Весь мир, 2011. - 252 с.
11. Федотова, В. Г. Глобальный капитализм: три великие трансформации. Социально-философский анализ взаимоотношений экономики и общества / В. Г. Федотова, В. Н. Колпаков, Н. Н. Федотова. - М. : Культурная революция, 2008. - C. 55.
12. Бугров, В. Г. Китайский опыт модернизации / В. Г. Бугров, В. Г. Федотова // Вопросы философии. - 2007. -№ 5. - С. 12.
13. Маркс, К. Первый набросок ответа на письмо В. И. Засулич / К. Маркс и Ф. Энгельс // Избранные произведения. В 3 т. Т. 3. - М. : Политиздат, 1985. - С. 168-178.
14. Безбородов, В. П. Формационные основания распада СССР и модернизации России / В. П. Безбородов // Омский научный вестник. - 2012. - № 1 (105). - С. 18-19.
БЕЗБОРОДОВ Виктор Петрович, кандидат философских наук, доцент (Россия), доцент кафедры отечественной истории и политологии.
Адрес для переписки: bezborodov_vp@mail.ru
Статья поступила в редакцию 13.06.2013 г.
© В. П. Безбородов
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
