CC BY
122
чине, и о вынужденной миграции - как следствии. В то время как на самом деле и тот, и другой процесс - производные от более крупного геополитического процесса. Если же по какой-либо искусственной причине развитие конфликта будет замедленно, миграционные процессы будут развиваться независимо от него и смогут его даже опередить. Так случилось во время американо-иракской войны 2003 года. США еще только подтягивало в зону Персидского залива боевые подразделения своей армии (был период до военной фазы конфликта), а на ирано-иракской границе уже скопилось огромное количество беженцев со всей страны. Но такое явление наблюдается крайне редко, намного чаще конфликт развивается син-фазно с вынужденной миграцией.
Таким образом, при рассмотрении геополитического аспекта вынужденной миграции и этнических конфликтов, их функциональная зависимость становиться очевидной. Это ни в коем случае не означает, что между ними напрочь отсутствует всякая причинно-следственная связь. Во-первых, в ходе самого процесса развития этнического конфликта он оказывает влияние на масштаб и интенсивность миграции. Во-вторых, процесс вынужденной миграции (его количественные и качественные параметры) влияет на уровень межнациональной напряженности в принимающем обществе, выступает в качестве либо катализатора, либо ингибитора потенциального межэтнического конфликта. В-третьих, в случае возник-
новения короткого "функционального" конфликта или инцидента последний выступит в роли причинной обусловленности вынужденного перемещения части этноса, независимо от отсутствия объективных предпосылок к вынужденной эмиграции. И в тоже время, как нами было показано в данной статье, очевидная причинно-следственная зависимость перестает быть очевидной, уступая место функциональной, как только меняется ракурс научного подхода.
1 См.: Юридическая конфликтология. М., 1995. С. 189.
2 См.: Wright Q. A Study of War. Chicago, 1965.
3 Демографический энциклопедический словарь. М., 1985. С. 252.
4 Географический энциклопедический словарь. Понятия и термины. М.,1988. С.184.
5 Овсиенко О.И. Регулирование миграции населения на уровне региона. // Автореф. дис.... канд. социолог. наук. Саратов, 2001. С.10.
6 Миграция и рынки труда в постсоветской России. М., 1998; Население России 1995: Третий ежегодный демографический доклад. М., 1996. С. 81.
7 Малашенко А. Ксенофобия в постсоветском обществе // Нетерпимость в России: Старые и новые фобии. М., 1999. С. 8,18.
8 Старченков Г.И. Трудовые миграции между Востоком и Западом: Вторая половина XX столетия. М., 1997. С. 107 - 130.
УДК 32.001
ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП КАК ЭЛЕМЕНТ МЕТОДОЛОГИИ СРАВНИТЕЛЬНОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Т.Н. Митрохина,
кандидат политических наук, доцент кафедры политических наук, СГУ
ВЕСТНИК. 2004. № 8
Сравнительный анализ составляет основу современной политической науки как один из способов понимания реальности. В пользу значимости этой логико-познавательной системы свидетельствует ее функциональная нагруженность, отмечаемая многими исследователями. Данный логический прием позволяет приобрести относительное знание, понять свое собственное окружение, сильные и слабые стороны, достоинства и недостатки, имеющие относительный характер, в силу чего бесспорна функция приумножения знания. Сравнивая прошлое и настоящее своей страны и сопоставляя ее опыт с опытом других наций, мы углубляем свои представления о ней. Поскольку в социальных науках невозможна верификация полученных данных путем многократного экспериментирования, сравнительное исследование выполняет функцию замещения социального эксперимента. Изучение чужого опыта тесно связано с такими явлениями, как заимствование этого опыта и подражательство наиболее престижным образцам. Следствием изучения чужого опыта, экспорта и импорта социальных, культурных и экономических реалий за пределы национальных границ является процесс глобализации и интернационализации в совре-
менном мире. Сравнительный анализ позволяет посмотреть на проблему поверх узких рамок отдельной культуры, лучше осознать специфику, уникальность или заурядность политических явлений, освободиться от этноцентрических «завихрений». Классиками компаративистики подчеркивается определяющая роль сравнительных исследований в «выработке понятий, которые затем быстро перекочевывают в обычные исследования, не относящиеся к категории сравнительных»1. Сравнительное исследование рассматривается как своеобразный мостик между теоретическим и эмпирическим уровнями исследования, выполняющий посредническую функцию между ступенями познания2. Сравнение повышает «чувствительность» наблюдателей к различиям между их собственными обществами и другими, а также к последствиям таких различий.
Высоко оценивая значение сравнения в научном процессе, характеризуя важную роль сравнительного метода как средства научного познания, в то же время авторы редко уделяют внимание сравнению как научной категории. Библиография работ по теории сравнения бедна. В немногочисленных исследованиях, посвященных теоретическим аспектам сравнительного анализа, зачастую логика сравнения рассматривается авторами без относительного приложения к какой-либо науке вообще. Пожалуй, общим для таких исследований является и то, что авторы предпринимают попытки уяснения логики метода, структурируя сравнение. Придавая сравнению научный характер, исследователи ставят перед собой цель - уйти от обыденного спонтанного уровня. Внимание уделяется таким элементам сравнения, как соотнесение с ценностью, установление отношений сходства и различия, тождества, причинно-следственных связей, классификации и типологическому анализу объектов исследования, выделению оснований и подоснований сравнения.
Поскольку конкретные политические явления уникальны, их сравнение между собой не представляется возможным и корректным без формулировки некоторой системы критериев сравнения, в сумме составляющих теоретически сконструированную абстракцию. Поэтому одним из важнейших элементов сравнения выступает своеобразный «измерительный инструмент», неизменно присутствующий в сравнительном исследовании: идеальный и «чистый» типы, теоретические понятия, шаблоны, эталоны, модели и иные абстракции. Для разных типов и уровней сравнения органичны свои эталоны, критерии и меры сравнения. Для обыденного знания - это слова и понятия, для доктринального - понятия и идеальные конструкции, для научного - особые инструменты сравнения: идеальный тип, модель, образец, шаблон. Идеальная конструкция в компаративном исследовании уподобляется универсальной единице измерения, подобной метру или килограмму, с
помощью которой осуществляется измерение, т. е. сравнение реального объекта исследования с идеальным. «В идеальной форме сравнения идеальная модель - единица измерения отделяется вообще от какого бы то ни было предмета и начинает функционировать в качестве абстрактной меры»3.
Широко используемый компаративистами практически на теоретическом уровне категория идеального типа разрабатывается довольно редко. Какое место занимает идеальный тип в процессе сравнения? Обращение к немногочисленным классическим трудам, составляющим теорию и практику сравнительного анализа, поможет составить представление о значимости идеального типа в сравнительном анализе.
Наиболее детальную теоретическую разработку идеальный тип получил в очерках М. Вебера, посвященных теоретическому оформлению методологических принципов и логике исследования, - «Объективность социально-научного и социально-политического познания» (1904) и «Основные социологические понятия» (1904). Идеальный тип М. Вебера - это мысленный образ, не являющийся ни исторической, ни тем более подлинной реальностью. Еще менее он пригоден для того, чтобы служить схемой, в которую явление действительности может быть введено в качестве частного случая. Это чисто идеальное пограничное понятие, с которым действительность сопоставляется, сравнивается для того, чтобы сделать отчетливыми определенные значимые компоненты ее эмпирического содержания. Автором отмечаются два механизма конструирования идеальных типов: априорно-умозрительный и апостериорно-эмпирический. Различные способы конструирования формируют соответственно два типа абстракций: идеальный тип как результат умозрительного теоретизирования и «чистый» тип как результат эмпирического обобщения, различие между которыми состоит лишь в уровне теоретизирования.
Каждой эпохе соответствуют свои идеалы и идеальные типы, представляющие концентрированное выражение эпохи, поскольку отражают ценностные ориентации своего времени. Они представляются неким «практическим идеалом, к которому надлежит стремиться, или максимой, регулирующей определенные социальные связи».
Примером идеального типа, не имеющего аналогов в реальности, является идеальное государство, умозрительно сконструированное Платоном. Платон формулирует понятие идеального государства, сущность которого видит в прочном социальном объединении, организации взаимопомощи и взаимодействия граждан - «обитать сообща и помогать друг другу». Управление государством осуществляется в интересах всех граждан, проживающих в нем, а потому правитель должен быть добродетельным, сильным, мудрым. В идеальном госу-
дарстве каждый занимается тем, к чему имеет большую склонность. «Основное назначение государства - гарантировать торжество добродетели, справедливо распределять блага...»4. Категория «идеального государства» выступает в качестве главного инструмента сравнительного изучения политического устройства античных полисов. Реальные государства сравниваются с эталоном, определяется степень их отклонения от идеала или извращения в зависимости от духовных установлений, господствующих в обществе.
Методология М. Вебера оказала значительное влияние на характер исследования Г. Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура и демократия» (1963). Используя оригинальную методику исследования политических культур пяти стран, основатели американской школы сравнительных исследований политики выстраивают классическую нелинейную типологию политических культур, состоящую из «чистых» типов: патриархального, подданического, культуры участия, подчеркивая, что в реальности «чистые типы» не встречаются, встречаются лишь их разнообразные сочетания. На основе «чистых» типов сформулирован концепт гражданской культуры, которая представляет собой также некий идеальный тип, по сравнению с которым оцениваются реальные политические культуры США, Великобритании, ФРГ, Италии, Мексики5.
Являясь носителями определенной информации, концепты идеального государства и гражданской культуры представляют собой «образцы для подражания», т. е. в определенном смысле участвуют в приобщении граждан к ценностям своей исторической эпохи, выполняя воспитательную функцию.
М. Вебер наделяет функциями идеального типа и теоретическое понятие. «Этот мысленный образ сочетает определенные связи и процессы исторической жизни в некий лишенный внутренних противоречий космос мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посредством мысленного усиления определенных элементов действительности»6 . Аналогично и идеи, представляя собой логическую систему различных понятий, составляют идеальные модели, некие абстракции, идеальные типы. В зависимости от того, каким базовым научным понятием оперирует компаративист, реализуется направляющая или ориентирующая функция. Определив политическую партию как общность на базе определенной специфической организационной структуры, классик французской компаративистики М. Дюверже направил исследования в сфере сравнительного изучения политических партий в русло институциональной природы7. Впоследствии на основе сконструированной теоретической абстракции автор осуществил сравнительный анализ политических партий и партийных систем, положив начало институциональному анали-
зу этой сферы. Характер основных структурных единиц политической партии, способ их объединения в целое существенным образом влияет на принципы и методы деятельности, определяет социально-классовый состав и идеологическую направленность. При этом М. Дюверже отмечал, что, определив политическую партию как «общность лиц, публично исповедующих одну и ту же доктрину». Б. Констант, в свою очередь, направил подавляющую часть сравнительных исследований политических партий в русло анализа их доктрин и влияния идей на их структурное оформление. Марксистская концепция партии-класса, пришедшая на смену либеральной, ориентировала исследования в ином направлении. Таким образом, идеальная абстракция, в качестве которой используется понятийная конструкция, обладает ярко выраженной ориентационной, или направляющей, функцией. Как частный случай понятия и идеальные типы могут совпадать, однако в целом идеальный тип представляет собой совокупность понятий, а следовательно, более сложный конструкт.
Структурирующей объяснительную схему функцией наделяет понятие Л. Уайтхед, чем, по сути, отождествляет его с важнейшей функцией идеального типа. Английский компаративист пишет о том, что в современной политологии существует множество стилей сравнения - перечисление, выборочное исследование, парное сравнение, изучение отдельного случая, моделирование и т. д. С точки зрения автора, главное в понимании сложных и в высокой степени непредсказуемых процессов - это сопоставление их с разумным объяснением того, что могло бы произойти в противном случае. Выбор подходящих контрпримеров - самая насущная задача. Она требует широкого знания контекста, подходящих аналогий и сравниваемых случаев8. В качестве средства измерения свойств изучаемого объекта используется контрпример, т. е. объект, наделенный свойствами объекта со знаком «минус».
Отождествление «понятия» и «идеального построения» прослеживается в методологических установках французских компаративистов - М. Догана и Д. Пеласси. Понятие представляет собой не только термин, но также некий постулат или идею, которой руководствуются авторы. Исследователи обращают особое внимание на необходимость разработки понятий и «операциональных категорий», практически не оперируя термином «идеальный тип». По сути же они обращаются к «идеальному типу» М. Вебера, наделяя понятие ориентирующей, структурирующей, посреднической функциями. «Понятие само по себе является абстракцией, поэтому не может быть сравнения без понятий. Понятие является абстрактной идеей в том смысле, что оно принимает во внимание только определенные характеристики объектов; и оно является общей идеей в том смыс-
♦
П
ле, что распространяет эти характеристики на все объекты данного класса. Сначала абстракция, затем обобщение - это естественный способ компаративного исследования. Без абстракции и теоретических конструкций не существует общих критериев для сравниваемых объектов»9.
Не менее широко идеальный тип применяется в качестве модели. Отождествляя идеальный тип и модель, М. Вебер полагал, что и то и другое есть результат некоторого сознательного абстрагирования от реальности и упрощения картины реального мира. Модель или идеальный тип значительно проще тех явлений, которые они по замыслу отображают или объясняют. Среди западных ученых большой интерес вызывает формулирование модели идеальной демократии или процесса демократизации. Так, например, на основе пяти выделенных и теоретически обоснованных критериев (эффективное участие, равное голосование, понимание, основанное на информированности, осуществление контроля за повесткой дня, включенность в жизнь общества) Р. Даль формулирует модель демократии как некоторую ценность, с которой соотносится реальность10.
В свою очередь А. Лейпхарт конструирует модель идеальной демократии на основе четырех характерных элементов, из которых наиболее важными он считает осуществление власти большой коалиции лидеров всех значительных сегментов многосоставного общества, взаимное вето или правило совпадающего большинства, пропорциональность как главный принцип политического представительства, высокую степень автономности каждого сегмента в управлении своими внутренними делами11. В том и другом случаях идеальная модель является результатом интеллектуальных усилий, не будучи продуктом эмпирического обобщения. Примером умозрительной модели политической системы является и «обратная связь» Д. Истона. Формализованная и стандатизированная модель позволила осуществить сравнительный анализ множества реальных политических систем. Столь же плодотворным оказалось применение кибернетической модели К. Дейча.
Трансформация политических режимов, осуществление переходных процессов от авторитарного режима к демократии анализируется, как правило, в соответствии с иным способом формирования идеального типа - выделением наиболее значимых элементов действительности, извлечением из эмпирической реальности. Цель сравнительного изучения переходных процессов составляет построение идеальной модели демократизации. Д. Растоу, опубликовав работу «Переходы к демократии: попытка динамической модели» (1970), одним из первых предложил идельно-типическую динамическую модель переходного процесса. Последователями Д. Растоу являются Ф. Шмиттер, Г. О'Доннел, В. Банс, а затем и российские ученые. В этих случаях имеет место эмпирический способ конструирования идеала, ко-
торый является результатом обобщения значительного эмпирического материала, предложенного практикой осуществления переходных процессов в различных странах.
Тем же способом конструирования идеальной модели пользуется Д. Элейзер. Важнейшим инструментом сравнительного анализа различных аспектов современного федерализма выступает «чистый» тип разграничения полномочий между властными уровнями. Автор конструирует три принципиально различных варианта - матричный, иерархический и олигархический, с которыми он сравнивает реально существующие федерации, акцентируя внимание в первую очередь на способах разграничения властных полномочий между федеральным центром и регионами12.
Чуть менее известной в политической компаративистике, но не у политических психологов является модель «политического человека» Г. Лассуэлла, в основе которой лежит механизм трансформации личных мотивов политика в мотивы общественной деятельности и затем в рационализацию публичного интереса13.
М. Вебер не только ввел в научный оборот категорию идеального типа, не только проанализировал разнообразие функционального предназначения идеальной конструкции в процессе научного познания, но и широко использовал этот инструмент в исследованиях. Так, например, ему принадлежит типология легитимности власти, формируемая рациональным, традиционным и иррациональным поведением граждан по отношению к власти.
Менее известным, но не менее значимым является другой идеальный тип М. Вебера - «целераци-ональное действие», которое является образцом социального действия и служит мерой оценки всех реальных видов человеческих действий. В результате сравнения М. Вебер выстраивает шкалу рациональности, отчасти составляющую основу его учения о легитимности, поскольку в традиционных обществах преобладаеттрадиционный и эмоциональный тип действий, в индустриальных - рациональный14 . В «Протестантской этике и духе капитализма», осуществляя сравнительный анализ религиозных культур, М. Вебер оперирует понятием «целе-рациональное действие», отдавая ему предпочтение по отношению ко всем другим и наделяя его функциями идеального типа поведения15.
Аналогом идеальному типу М. Вебера является «социальный вид» Э. Дюркгейма. По функциональному предназначению в процессе сравнения социальный вид выступает в роли образца или эталона. Э. Дюркгейм дает представление о правилах построения социальных видов и их назначении, наделяя функцией посредника между беспорядочным множеством реальных объектов. Социальный факт может считаться нормальным или ненормальным лишь по отношению к определенному социальному виду. Автор наделяет социальный вид и воспитатель-
