CC BY
56Философия
Иеромонах Лаврентий (Собко), кандидат философских наук
Идеальное земное царство в Ветхозаветный и межзаветный периоды
Насколько оправдан религиозный хилиазм — учение, согласно которому концу мира будет предшествовать тысячелетнее Царство Божие на земле, применительно к ветхозаветной литературе? По меткому выражению прот. Сергия Булгакова, хилиазм можно сравнить с историческим горизонтом. «Существует ли горизонт в действительности? И да, и нет. С одной стороны, он является, несомненно, лишь нашей перспективной проекцией, и в этом смысле хилиазм есть обман нашего зрения. Но с другой стороны, иллюзия эта — следствие реальных фактов шарообразности земли, положения нашей планеты в астрономическом пространстве. Живя при этих условиях, мы не можем не видеть горизонта и практически не считаться с ним. Мы знаем, что горизонт недостижим и постоянно уходит от нас при всякой попытке приближения к нему,
но мы не можем не стремиться к нему, не иметь его перед глазами в качестве предельной цели, если не в смысле географическом, то в духовном»1. Такое понимание хилиастической доктрины дает нам полное право говорить о хилиазме и в дохристианскую эпоху, не связанную напрямую с учением о Тысячелетнем царстве.
Развившийся после Р. Х. христианский (историософский) хилиазм несомненно связан с корпусом ветхозаветных текстов: он или напрямую заимствует из него те или иные идеи, или имеет Священное Писание своей отправной точкой. Ветхий Завет2, как известно, начинается с книги Бытия, посвященной в том числе сотворению человека (Быт. 1-2). После сотворения первые люди Адам и Ева живут в раю (эдемском саду), в котором они могут общаться с Богом «во время прохлады дня». Как мы видим, ноуменальное и реальное бытие пока совпадают, человеческая история, начавшись в двух первых людях, полностью тождественна истории Божественной (идеальной). История пока не имеет никакой цели, если не считать таковой «наполнение земли», проистекающее из природы созданного человечества. В следующих главах (Быт. 3) происходит дифференциация идеального и материального планов: в результате грехопадения историческое развитие устремляется по худшему сценарию. Вне сомнения, схожие мотивы мы можем найти и в других религиозных культурах. Во многих религиях известен миф о так называемом «золотом» веке, в известной мере он совпадает и с библейским повествованием. Однако в той же главе Элохим предсказывает Еве рождение от ее потомков некоего человека, который исправит вектор исторического развития (Семя жены сотрет главу змия: Быт. 3: 15). В результате, по сравнению с эсхатологическими концепциями других религий возникают два коренных отличия: во-первых, несмотря на общее понижение онтологического статуса человечества, устанавливается идея исторического прогресса как идея возможности постепенного устранения последствий грехопадения. Во-вторых, у истории возникает периодизация, задающая общее направление развития. Все вышесказанное можно представить в виде следующей схемы:
(Рай)
И.Х.)
Материальное бытие
Таким образом, с точки зрения позднейших мыслителей, материальное бытие должно было постепенно приобретать черты идеального3.
Мифологема «прогресса» повторяется затем еще раз, но теперь уже на пространстве земной истории: Бог избирает Авраама и Сару и обещает, подобно Адаму и Еве, произвести от них многочисленное потомство (Быт. 11-12). Земля, обещанная Аврааму и его потомкам, по описанию напоминает эдемский сад: «И сказал: Я выведу вас от угнетения Египетского в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, в землю, где течет молоко и мед. (Исх. 3: 17)». 40-летнее путешествие по пустыне уточняет историософскую модель, добавляя к ней временное (концепция смены поколений), духовное (познавшие рабство не войдут в обетованную землю) и социальное (будут господствовать над другими) измерения. После прибытия в обетованную землю устанавливается теократическое правление (период судей). Правителем Израиля объявляется Бог: «Господь будет царствовать во веки и в вечность» (Исх. 15: 18), «а вы будете у Меня царством священников и народом святым; вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым» (Исх. 19: 6). В этих словах вводится в оборот, как мы видим, новый термин — «царство»4. Так как идея об этом царстве исходит от лица Божия, то называться оно может также царством Бога (Божиим), и что интересно — находится оно на земле и вплетается в ткань истории. В следующих книгах вместо теократического царства в Израиле уже появляется обычное земное царство. Евреи избирают себе царя. Первоначально это избрание описывается в негативных тонах: «И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними; как они поступали с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня,
оставляли Меня и служили иным богам, так поступают они с тобою (1 Цар. 8: 7-8)». Пока этот царь ассоциируется более с земной властью и богоотступничеством5. Однако уже здесь он (этим царем стал Саул) представлен в двух ипостасях: царь, хоть и ненадолго, становится пророком (из-за чего возникает пренебрежительное крылатое выражение «Саул во пророках»). Этот образ идеального царя-пророка закрепляется затем через царя Давида.
В позднейшее время грядущее мессианское царство ассоциировалось именно как возвращение в «золотой век» царя Давида и отчасти Соломона6. С Соломоном же связан эсхатологический образ, который может прочитываться и как образ золотого века, или века изобилия: «В золоте, которое приходило Соломону в каждый год, весу было шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых (3 Цар. 10: 14)». По мысли христианских толкователей, например свт. Андрея Кесарийского, данный образ дается в Новом Завете Христом — как устремленность человеческой деятельности (рука) и человеческого разума (чело) исключительно для дел земного благополучия7. Итак, забегая вперед, скажем, что образ идеального еврейского царя в Новом Завете получает отрицательную коннотацию, царь-мессия как царь земного изобилия становится отрицательным персонажем. Отчасти это подтверждает тот же свт. Андрей Кесарийский, дающий в нумерологической расшифровке числа шестьсот шестьдесят шесть значение «злой вождь»8.
Логическое завершение образ царя-мессии получает в образе мистического вневременного царя — Мелхиседека. Само имя Мелхиседек означает «Мой царь — правосудие (праведность)». В талмудическом понимании это слово может иметь значение «милосердие, милостыня» (см., например, значение слов «цадик» — праведник и «цеде» — копилка для милостыни).
Типичным примером апокрифического древнееврейского хилиазма является так называемое «Вознесение Исайи»: «И после 1332-х дней Господь с ангелами и с армией святых придет с седьмого неба в сиянии этого седьмого неба, и Он ввергнет в геенну Велиара и его армию.
И Он даст покой благочестивым людям, которых он найдет во плоти на земле. Святые будут сопровождать Господа в своих одеждах, которые помещены на верху, в седьмом небе, с Господом они придут, те, чьи души вновь облеклись в одежду; они спустятся и будут на земле; и Он утвердит тех, которые будут находиться во плоти со святыми в одеждах святых; и Господь будет служить тем, кто будет бодрствовать на этой земле. И после этого они переоденутся в свои одежды на верху, а их плоть будет оставлена на земле»9.
Основные положения хилиастической доктрины в этом фрагменте продемонстрированы достаточно отчетливо. Эти общие положения хилиазма звучат и в новозаветных книгах — Посланиях апостола Павла к Солунянам и Коринфянам, Откровении Иоанна Богослова. Парусия (то есть Второе Пришествие) Христа предполагает сначала победу над антихристом, низвержение сатаны в озеро огненное (Откр. 19: 19), воскресение мертвых святых (Откр. 20: 4; 1 Кор. 15: 23; 1 Сол. 4: 16), затем преображение еще живущих святых (1 Сол. 4: 17). Те и другие царствуют на земле со Христом (Откр. 20:4). Это время — так называемое время или тысячелетие покоя (2 Сол. 1: 7), (Откр. 20: 4). Затем наступает конечный суд, воскресение злых и преображение праведных, которое есть второе воскресение и вход в вечную жизнь (1 Кор. 15: 25; 1 Сол. 4: 17; Откр. 20: 13).
Кроме «Вознесения Исайи» основные положения древнееврейского хилиазма содержится в следующих источниках: Книга тайн Еноха10, сохранившаяся в эфиопском переводе, — так называемый «Эфиопский Енох», один из важнейших и обширнейших апокалипсисов11; 18 Псалмов Соломона, по происхождению относящихся приблизительно к 50-му году; Книга Юбилеев (так называемый Лептогенезис, Малое Бытие), содержащая рассказ, параллельный книге Бытия, с некоторыми эсхатологическими молитвами; «Восшествие Моисея»12 (Assumptio, или Ascensio Mosis, Avalg^i? Моиаго;); «Апокалипсис Эздры» (в Библии с неканоническими / второканоническими книгами — III книга Эздры, главы III-XIV), сохранился в латинском переводе Вульгаты; «Апокалипсис
Варуха»; «Завещание 12 патриархов». К этой группе присоединяются апокрифы, сохранившиеся только в незначительных отрывках или же известные только по названию (Жизнь Адама и Евы, Апокалипсисы Илии, Софонии, Захарии, Моисея, Авраама, завещания и др.).
Иудейский ветхозаветный хилиазм, на наш взгляд, отличался ярко выраженным материалистичным пониманием грядущего Царства Божия или, в другом смысле, народной, то есть языческой по духу, интерпретацией пророческих и других библейских текстов о Царстве Божием. Такую интерпретацию мы находим в «Псалмах Соломоновых», именно в 17-м псалме; здесь мы видим изображение мессии как движущей силы хилиастического преобразования мира и национального вождя-освободителя. Сначала в псалме показано плачевное состояние Израиля (как наказание за грех его), а во второй части псалма уже содержится картина мессианских чаяний: «Воззри, Господи, и восставь им царя их, сына Давидова, во время, какое Ты, Боже, избрал. И препояшь его силою, чтобы он поразил начальников неправедных. Очистил бы Иерусалим от язычников, попирающих в погибели. Истребил бы народы беззаконные словом уст своих... и изобличил бы грешников словом сердца их. И он соберет народ святый, которым будет предводительствовать в правде, и будет судить колена народа... И не допустит, чтобы неправда обитала более в среде их. И будет он иметь народы языческие для служения себе под своим храмом. И нет неправды в дни его в среде их, ибо все святые и царь их — Христос Господь. И сам он чист от греха, чтобы владычествовать над народом великим, обличить начальников и истребить грешников силою слова... В равенстве будет всех их вести, и не будет между ними надменности, чтобы совершать насилие над ними»13.
Вступительные главы «Эфиопского Еноха»14 ценны тем, что достаточно отчетливо представляют древнеиудейскую хилиастическую трактовку состояния праведников: «Избранным же будет уделом свет, мир и радость, и они наследят землю. Вас же, безбожники, поразит проклятие. Для избранных же дана будет мудрость, все они будут жить и не будут грешить, ни из-за невнимания, ни из-за гордости... Они
не будут отягощены виной, не будут грешить во все дни их жизни и не будут умирать от гнева Божия, но будут исполнять число дней своих. Их жизнь будет исполнена мира, а годы их мира будут многи в вечной радости, и в мире все дни их жизни»15.
III книга Ездры уделяет особое внимание царству мессии, предшествующему общему воскресению и суду: «Откроется сын Мой мессия с теми, которые с ним, и оставшиеся будут наслаждаться четыреста лет, а после этих лет умрет сын Мой Христос (мессия) и все люди, имеющие дыхание» (6: 28-29; ср. 12: 32, 34)16.
Псевдоенох подтверждает высказанный нами тезис о преимущественно материалистическом понимании грядущего Царства Божия в древнеиудейском хилиазме. Здесь описывается необыкновенное плодородие земли, «обработанной в справедливости»17. Не жалеет красок для описания мессианской эпохи и автор сирийского апокалипсиса Варух: «И откроется бегемот на своей земле, и левиафан выйдет из моря, и оба могучие морские чудовища, созданные Мною в пятый день сотворения мира и соблюдаемые на это время, будут тогда пищей для всех остающихся. И будет земля в 10000 раз давать плод свой, и на одной виноградной лозе будет 1000 ветвей, и на каждой ветви 1000 кистей, а каждая кисть будет приносить 1000 ягод, а каждая ягода даст кору вина. И те, которые голодали, будут роскошествовать, далее каждый день будут они видеть чудеса. Ибо от Меня будут исходить ветры, чтобы от утра к утру приносить с собой запах ароматных плодов, а в конце дня облака будут орошать приносящей исцеление росой. И в то время сверху опять будут падать запасы манны, и они будут есть ее в те годы, ибо они пережили конец»18.
Продолжением иудейского хилиазма является азиатский хилиазм. Он развивает ту «иудейскую» тенденцию, которая впоследствии будет отвергнута отцами Церкви, как имеющая ярко выраженный материальный характер в суждениях, касающихся ожидаемого мессианского Царства. По справедливому утверждению Жана Даниэлю19, ярким проявлением азиатского хилиазма выступает эвионейский мессионизм20.
В данном ключе о родстве еврейского и азиатского хилиазма пишет блж. Иероним: «Иудеи и евиониты, наследники иудейских ошибок, принявшие имя „бедных" за смирение, понимают в буквальном смысле все наслаждения тысячелетия»21. Блаженный Иероним подчеркивает здесь две важные черты. Первая — сильное влияние на евионитов иудейского мессианизма; вторая — тот буквальный характер, с которым будут пониматься пророчества22.
В приведенных выше толкованиях пророчества о хилиазме обозначились два направления церковного сознания. В одном сильнее чувствуется и оценивается наличная церковная данность, абсолютные религиозные блага, опознаваемые в углубляющемся и расширяющемся религиозном опыте. Чувство этой полноты, которую можно вмещать только личными усилиями, внутренним восхождением, не располагает к ожиданию новых откровений. Но наряду с этим охранительным направлением в Церкви всегда существовало и иное, выражающее собой жажду новых откровений, несущее в себе, при всей верности Церкви, тревогу оставшихся без ответа вопросов, мечту о Граде Божием на земле, чаяния грядущего.
В рамках статьи мы не будем подробно описывать конкретные особенности подобного идеального царства в раннем и среднем иудаизме, так как по данному направлению существует обширная библиография. Общим вопросам мессианства и иудейской теократии посвящены, например, труды Крекера, Чиниц, Бичера23. Интересны также отдельные исследования, посвященные Пятикнижию, книгам Царств, пророчествам Исаии, Даниила, Иеремии, Иосии. В так называемый межзаветный период мысль пророка Даниила о четырех царствах — подготовительной стадии к земному царству Божию и концу мира — претерпевает изменения. Под царствами теперь понимают эллинистический мир и Римскую империю: об этом см. у Мецлера, Момильяно, Свайна24. С возникновением христианства идеи, связанные с мессией и царством, разделяются на два направления. С одной стороны, христианство разрабатывает собственное учение. С другой стороны, под его давлением изменяется и ветхозаветное учение, приобретая в раввинистической
литературе мистическую окраску. Еврейское царство Божие теперь духовное (земное к тому времени разрушено Римом), в нем появляется учение о Шехине как аналоге Св. Духа и одновременно женской ипостаси божества25. Позднее это учение будет развито и уточнено в рамках каббалистических символических историософских построений26. Близкий к новозаветному, но все же земной образ царя как учителя праведности содержится в кумранских рукописях, принадлежавших, возможно, общине ессеев: для нас в этой общине интересно совпадение аскетизма, духовности и «земной» праведности27.
В новозаветной парадигме идея царства не исчезает окончательно: молитва «Отче наш» — образец, предложенный самим Христом, — начинается с пожелания Божественного царства. После этой молитвы читается традиционная богослужебная иудейская молитвенная формула «Яко Твое...»28. Идея царства остается центром христианской надежды. О формировании этой идеи в Евангелиях пишет Т. Шрайнер29, развитие учения о царстве в посланиях апостола Павла прослеживает А. Кеннеди30, для изучения идеи земного царства в Откровении показательна работа Де Петрис31. Развитие темы хилиазма в апокрифических евангелиях от Фомы и Иуды можно проследить у Вейдмана и Пайнчауда32.
Одним из главных и самых известных представителей христианского хилиазма первого, апостольского, века нашей эры был епископ Иеропольский Папий. Историк древней Церкви Евсевий Кесарийский дает биографические сведения относительно Папия, где указывает на связь его взглядов с Откровением и учением апостолов: «Он же (Папий) передает и другие рассказы, дошедшие до него по устному преданию: некоторые странные притчи Спасителя, кое-что скорее баснословное. Так, например, он говорит, что после воскресения мертвых будет тысячелетнее и плотское Царство Христово на этой самой земле»33. Мы вновь находим здесь малоазиатскую (распространенную в Малой Азии) тему тысячелетия. Кроме того, текст практически совпадает с похожим отрывком из «Вознесения Исайи». Многие ученые считают Папия первым распространителем хилиастических идей и настроений
в христианском мире. К сожалению, до нас не дошли творения этого мыслителя, и судить о его взглядах можно только по свидетельствам, сообщаемым такими христианскими писателями, как упомянутый выше Евсевий или Ириней Лионский34. По словам свт. Иринея Лионского, Папий ожидал близкого к нему по времени второго пришествия, полагая, что обязательно «придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по 10000 лоз, на каждой лозе по 10000 веток, на каждой ветке по 10000 прутьев, на каждом пруте по 10000 кистей и на каждой кисти по 10000 ягод, и каждая выжатая ягода даст по двадцати пяти метрет вина, и когда кто-либо из святых возьмется за кисть, то другая возопиет к нему: „Я лучшая кисть, возьми меня, чрез меня благослови Господа". Подобным образом и зерно пшеничное родит 10000 колосьев, и каждый колос будет иметь по 10000 зерен, и каждое зерно даст по 10 фунтов чистой муки. Прочие плодовитые деревья и травы будут производить в соответственной сему мере, и все животные, пользуясь пищей, получаемой от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям»35.
Как мы видим, идеальное земное царство как идея не умирает и в новозаветную эпоху. С течением времени оно в качестве богословского концепта проникает в новозаветные апокрифы, в некоторые религиозно-философские системы и отчасти, в качестве фольклорных или культурных элементов, в околохристианскую светскую письменность и эпос.
Библиографические ссылки и примечания
1. Булгаков С. Н. Неотложная задача (О союзе христианской политики) // Христианский социализм. Новосибирск. 1991, С. 36-37.
2. О теократии в Ветхом Завете подробнее см.: KroekerJ. Das Königtum und die Theokratie in Israel (Das lebendige Wort 5). Giessen — Basel: Brunnen, 1931.
3. Chinitz J. The Three Tenses in the Kingdom of God: God of Israel or of the World: JBQ38/4 (2010). P. 255-260.
4. См.: Mathias D. Der König auf dem Thron JHWHs. Überlegungen zur chroniftischen Geschichtsdarftellung: in U. Becker — J. van Oorschot (ed.), Das Alte Teftament — ein Geschichtsbuch?! Geschichtsschreibung oder
Geschichtsuberlieferung im antiken Israel, Lepzig: Evangelische Verlagsanftalt, 2005. P. 173-202.
5. «...и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и [сделает] всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит [их] у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда. Но народ не согласился послушаться голоса Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами (1 Цар. 8: 11-19).
6. См.: Beecher W.J. Messianic Terms: The Kingdom and Its Anointed King: in Id., The Prophets and the Promise: Being for Subftance. The Lectures for 1902-1903 on the L.P. Stone Foundation in the Princeton Theological Seminary, New York: Thomas Y. Crowell, 1905.
7. Св. Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. Минск: Изд-во Свято-Елисаветинского женского монастыря, 2009. С. 130.
8. Лампетис, Бенедикт, злой вождь, древний завистник, истинно вредный, неправедный агнец / Св. Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис. Указ. изд. С. 378. Ср. Также: Ис. 19: 4.
9. Danielou J. Theologie du judeo-chriftianisme. Paris, 1958. P. 14-17.
10. По вопросу апокрифов см. подробно: Knibb M.A. Essays on the Book of Enoch and Other Early Jewish Texts and Traditions (Studia in Veteris Teftamenti Pseudepigrapha 22), Leiden — Bofton: Brill, 2009.
11. Смирное А., прот. Книга Еноха: Историко-критическое исследование (магистерская диссертация) // Православный собеседник. 1888. Т. 1. С. 97-147.
12. Использование этого текста как политической идеи см.: Zeitlin S. The Assumption of Moses and the Revolt of Bar Kokba. Studies in the Apocalyptic Literature: JQR 38 (1947). 1-45: P. 31-34.
13. См.: Смирное А. прот. Псалмы Соломона с приложением од Соломона. Казань, 1896.
14. См.: Смирное А. прот. Книга Еноха: Историко-критическое исследование (магистерская диссертация) // Православный собеседник. 1888. Т. 1.
С. 97-147.
15. Цит. по: Булгаков С.Н. Неотложная задача (О союзе христианской политики). Указ. изд. C. 9.
16. Там же.
17. Там же.
18. Там же. С. 29-30. Это место замечательно тем, что его приводит св. Ириней (Против ересей, V, 33) в качестве изречения Папия, ученика ап. Иоанна Богослова.
19. DanielouJ. Theologie du judeo-chriftianisme. Paris, 1958.
20. Эбиониты, евиониты (от евр. эбионъм — нищие, бедняки), название одного из течений иудео-христианства. По преданию, этот термин происходит от имени ересиарха Эбиона, но более вероятно, что данное название генетически связано с понятием «бедняки», имеющим идеологический смысл. «Бедняками» называли себя некоторые группы последователей пророков, обитатели кумранских поселений и члены иерусалимской первообщины христианской (Гал. 2: 10). Название, возможно, отражало отрицательное отношение древних «нестяжателей» к богатству. Свт. Епифаний Кипрский приписывает эбионитам Климентины и Евангелие евреев (См.: Мень А. Библиологический словарь: В 3-х т. М.: Фонд имени Александра Меня, 2002).
21. См.: MigneJ.P. Patrologia Latina. Paris, 1855. Col. XXIV, 823.
22. См. Schoeps H.J. Theologie und Geschichte des Judenchriftentums Tubingen. Mohr, 1949. P. 82-87.
23. Kroeker J. Das Königtum und die Theokratie in Israel (Das lebendige Wort 5). Giessen — Basel: Brunnen, 1931; Chinitz J. The Three Tenses in the Kingdom of God: God of Israel or of the World: JBQ 38/4 (2010). P. 255-260; Beecher W.J. Messianic Terms: The Kingdom and Its Anointed King. New York: Thomas Y. Crowell, 1905. P. 289-312.
24. SwainJ.W. The Theory of Four Monarchies. Opposition Hiftory under the Roman Empire: Classical Philology (Chicago IL), 25 (1940), 1-21; Metzler D. Über das Konzept der «Vier grossen Königreiche» in Manis Kephalaia (cap. 77): Klio 71/2 (1989). P. 446-459; Momigliano A. Daniele e la teoria greca della successione degli imperi: Atti della Accademia Nationale dei Lincei. Rendiconti. Classe di Scienze Morali, Storiche e Filologiche (Roma, Italy) 35/3-4 (1980). P. 157-162.
25. Abelson J. Kingdom of Heaven: Fellowship: Shechinah // Jewish Myfticism. An Introduction to the Kabbalah, London: G. Bell & Sons, 1913 P. 79-97; Ernit H. Reich Gottes im rabbinischen Judentum. Gegenwärtig in Israel und zukünftig in der Welt // BiKi 62/2 (2007). P. 109-112.
26. Gonzalez-Wippler M. Keys to the Kingdom. Jesus & the Myftic Kabbalah, St. Paul MN: Llewellyn Publications 2004. P. 95-178.
27. Brooke G.J. Eschatological Wisdom and the Kingship of God. Light from Some of the Dead Sea Scrolls on the Teaching of Jesus? // J.G. Crossley Judaism, Jewish Identities and the Gospel Tradition. Essays in Honour of Maurice Casey, London — Oakville: Equinox, 2010. P. 62-82.
28. Weiss J.G. On the Formula melekh ha-'olam as Anti-Gnoftic Proteft: JJS 10/3-4 (1959), 169-171; Heinemann J. The Formula melekh ha-'olam: JJS 11/3-4 (i960).
P. 177-179.
29. Schreiner T.R. The Kingdom of God in the Synoptic Gospels // New Teftament Theology. Magnifying God in Chrift, Grand Rapids MI: Baker Academic, 2008.
P. 4i-79.
30. Kennedy H.A.A. St. Paul's Conception of the Consummation of the Kingdom of God. London: Hodder & Stoughton, 1904.
31. De Petris A. Riletture dell'Apocalisse. Riconsiderazioni sull'idea del Regno. Firenze: Olschki, 2007.
32. Weidmann F.W. The Kingdom on Earth: Mission, Millennialism, Metaphysics, and the Gospel of Thomas 113 // American Academy of Religion / Society of Biblical Literature Abftracts. Nashville TN, 1998; Painchaud L. A Tale of Two Kingdoms. The Myfteries of the Basilea in the Gospel of Judas // RivStLettRel 44/3 (2008). P. 637-653.
33. Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1858. Кн. III. Гл. XXXIX. С. i65.
34. Там же.
35. Соч. св. Иринея. М., 1871. Пять книг против ересей. Кн. V. Гл. XXXIII. С. 673-675.
