CC BY
98
ОБРАЗОВАНИЕ
© 2006 г Б.Ш. Алиева
ИДЕАЛ ДАГЕСТАНСКОЙ ЖЕНЩИНЫ И ЕЕ РОЛЬ В НАРОДНОМ ВОСПИТАНИИ
Каждая культура, каждая эпоха вырабатывают свои идеалы и нормативные образцы.
«Идеал - образец, состоящий из совокупности совершенных качеств личности. В первую очередь, это образец нравственного поведения. Но совершенство личности не исчерпывается сферой нравственности: безупречное поведение не сочетается с отсутствием умственных способностей и не составит совершенства. Физическая слабость также отдаляет и личность от образца совершенства.
Идеал (образец) предполагает определенную совокупность качеств и достоинств личности, получивших высокую оценку общественности. Поэтому судить о человеке по одному или нескольким поступкам не представляется возможным. Образ не терпит односторонности. Понимание идеала как целостного и комплексного явления дает возможность раскрыть и его составные части, определить взаимоотношения между ними как диалектику общего, особенного и единичного» [1, с. 6].
В истории человечества закрепились образы героев Эллады, скандинавских викингов, славянских дружинников, английских джентельменов, японских самураев, американских бизнесменов. Наиболее полно нравственные эталоны общества находили свое отражение в литературе. Миллионы людей стремились подражать героям Гомера, М. Сервантеса, И.В. Гете, В.Гюго, Л.Н. Толстого, Дж. Лондона, Д. Голсуорси, А. Сент-Экзюпери, Р. Гамзатова. Характеры главных действующих лиц их произведений существенно разнятся между собой, но немало общих черт, таких как трудолюбие, благородство, высокое чувство чести, активная добродеятельность, деловитость, предприимчивость, скромность, объединяют лучших представителей разных эпох и культур. Попытки создать обобщенный нормативный образец личности мы находим в Библии, Коране, других литературных памятниках, и это позволяет видеть конкретные ориентиры развития личности, формирования в ней наиболее ценных нравственных качеств. При этом на каждом этапе исторического развития сохраняется значимость общечеловеческих черт, веками передававшихся из поколения в поколение, и в то же время появляются новые, отражающие требования своего времени. Вспоминаются слова Н.И. Лобачевского, не только великого математика, но и ректора Казанского университета, т. е. воспитателя юношества: «Чему должно нам учиться, чтобы достигнуть своего назначения? ... Мое мнение: ничего не уничтожать и все совершенствовать» [2, с. 577-596]. Эти слова представляют собой пророческие предостережения реформаторам нашей страны.
Причина наших трудностей в том, что стало неясным, «каким мы хотим видеть россиянина в наших специфических условиях переходного периода и в бли-
жайшей перспективе. И это прямо подводит нас к проблеме ценностей человека.. Меняются ценности, меняются нормы, меняются цели воспитания. Общество чувствует, что ценности сменились, а система образования не отразила в полной мере этот факт изменением в целях воспитания. Это было в истории, но это особенно хорошо чувствуют современники» [3, с. 16-17].
С древнейших времен люди пытались найти наиболее общие нравственные основания для поведения, привести их в систему моральных норм. Нравственные максимы Будды предвосхитили христианские заповеди. Восприняв десять заповедей Ветхого Завета, христианство дополнило их прежде всего учением о любви к ближнему, последовательно изложенным в Нагорной проповеди Иисуса Христа. «Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой» - в этом основная суть христианской любви как общечеловеческой ценности, что стало, в конечном счете, девизом гуманистической педагогики В.А. Сухомлинского. Об этом же говорится в Коране, который гораздо младше и Ветхого, и Нового заветов: Аллах любит тех, кто делает добро; Аллах с теми, кто терпеливо сносит (трудности); не делай зла другим и тебе не сделают зла; если ты творишь добро, творишь добро для своей собственной души; если творишь зло, делаешь это самому себе.
Законы Хаммурапи и Солона, Домострой и различные декларации, которые предшествовали революциям или следовали за ними (во Франции, США, России и так далее), так или иначе провозглашали моральные нормы и общечеловеческие ценности, включая многое из освященных веками [3, с. 24].
Средоточием всех воспитательных начал и родительского счастья у дагестанцев, как и у других народов, является семья, которая имеет свой уклад, традиции, обычаи, праздники и обряды, с их помощью народ возрождает себя, духовную культуру, характер и психологию в ряду сменявших друг друга поколений.
Особое место в семье занимает женщина-мать. «Мать - существо своим присутствием доказывающее, подчеркивающее вечность воспитания» [2, с. 73]. У горцев традиционно принято считать, что отец в доме -голова, а мать - душа. Мать является хранительницей домашнего очага, создающая неуловимую атмосферу чувств, положительных эмоций. Отношение дагестанских мужчин к матерям трогательно-трепетное, на уровне поклонения. В одной из сур Корана записано: «Рай - под ногами ваших матерей».
Дагестанская горянка - жительница аула воплощает лучшие черты восточной женщины. Ее образ создавали выдающиеся писатели, поэты, художники, композиторы, и ни одному из них не удалось полностью его раскрыть. Величие и красоту Кавказа, воспетых в произведениях гениальных художников, всегда олицетворяла горянка - хранительница очага, любя-
щая жена, заботливая мать, страстная в любви и в то же время мудрая, нравственно чистая и трудолюбивая. Вспомним художественные творения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, Низами, Физули, О. Хайяма, Р. Гамзатова и др.
В традициях горцев проявляется уважительное в высшей степени отношение к женщине. Вместе с тем мужчины предъявляют к ней строгие требования, среди которых на первом месте женская честь. Горский намус (кодекс чести горцев Кавказа) предписывает ей следующие правила поведения и круг обязанностей: уметь оберегать женскую честь, сохраняя целомудрие до замужества; быть достойной своего мужа, беречь его честь и авторитет семьи; быть разумной женой, ласковой и нежной матерью, доброй и экономной хозяйкой; создавать в семье атмосферу любви и взаимопонимания, помогать мужу советом и делом, беспрекословно исполнять все его поручения; хорошо знать кавказскую кухню и уметь готовить все национальные блюда; заниматься рукоделием (ковроделием, вязанием, вышиванием, ювелирным, гончарным ремеслами); уметь выполнять любую домашнюю и сельскохозяйственную работу; уделять первостепенное внимание воспитанию детей, особенно девочек; уметь красиво и плавно танцевать, петь, нежно и ласково говорить с мужем и родными, понимать и ценить прекрасное, слагать песни, рисовать узоры, сочинять мелодии, иметь тонкий вкус и уметь красиво одеваться; управлять своими чувствами и удерживать мужчин на определенной дистанции; соблюдать меру в общении.
Умение вышивать, ткать, вязать считалось одним из важнейших достоинств девушки, свидетельствующем не только о ее трудолюбии, но и женственности. О не умеющих это делать, говорили неодобрительно: «Она даже вышивать-то не умеет». Тут сказывается забота о воспитании любви к прекрасному (вместе с требованием от девушек творить прекрасное), и о привитии трудолюбия, и о формировании морального облика (требования от молодежи благопристойности, скромного поведения: считалось, что вышивание, вязание, ткачество воспитывают вместе с усидчивостью и умеренность во всем, уравновешенность характера, дисциплинированность; об отчаянных, неуравновешенных говорили так же, как о неумеющих вышивать, ткать, вязать: «Прыгает как коза-дереза»).
И бабушки, и матери, и многочисленная родня по женской линии формировали у юных горянок стремление к соблюдению норм и правил взаимоотношений с будущим мужем и его родственниками, готовили их к самостоятельной жизни. Для этого использовали традиционные методы народной педагогики: требование, поручение, убеждение, запрет, контроль, пример родителей и старших. Как самое важное лицо в судьбе дочери, мать продолжала воспитывать ее и после выхода замуж, вмешиваясь уже в чужую семью. Такая традиция сохранилась в горах до сих пор.
В горской притче рассказывается, как дочь пожаловалась матери на то, что ее муж бывает у другой женщины. Мать обещала уладить все, но при условии, что дочь принесет ей несколько тигриных волосков. Как ни возражала дочь, мать настояла на этом. Пошла дочь
с кусочком мяса в лес, где жил тигр. Первый раз она бросила зверю кусок мяса и сразу же убежала, второй раз кинула мясо и постояла немного, в третий раз накормила тигра из рук, а в четвертый - он подошел к женщине, съел мясо, положил голову к ней на колени и задремал. Девушка осторожно выдернула три волоса из тигриной шкуры и принесла их матери.
- Ты укротила тигра, - обрадовалась мать, - теперь иди и укроти мужа.
Следуя материнскому совету, дочь использовала хитрость и ласку, проявила мужество и терпение и убедилась, что в каждом мужчине сидит тигр.
Не одно поколение горянок пользовалось этой притчей, воспитывая в своих дочерях покорность, исполнительность, женственность, привлекательность, нежность, хитрость и мудрость. И не одна семья была спасена этим от разлада.
Многовековая история горских народов и произведения народного творчества свидетельствуют, что горянка демонстрирует искренние чувства, верность в любви, терпение и выдержку. Влюбленная девушка в выражении своих чувств подчиняется предписаниям намуса. Она может, например, подарить любимому ласковый взгляд, сочинить для него песню или вышить платок, связать носки или перчатки. Сдержанные и скромные ответы на вопросы юноши она передает через посредника. Страстные и темпераментные горянки стремятся иметь одного мужа на всю жизнь. Потеря супруга представляется им даже большей бедой, чем бездетность.
Дагестанские семьи даже в наше время отличаются прочностью. Процесс подготовки к браку и обряду бракосочетания - это серьезная школа, проверка и испытание для обеих сторон. Как правило, решающее слово за женихом и его родителями, но нередко семья создается по инициативе девушки.
В предании рассказывается о красивом, но бедном парне, за которого никто не хотел выдать свою дочь. Одна красавица пожалела парня, решила выйти за него замуж вопреки воле родителей. Завела она на первых порах такое правило: если муж шел на годекан (собрание мужчин у горцев), она шла впереди, несла ему подушку и сама выбирала место, где ему удобнее сесть. Если у нее просили совета, она говорила: «Спросите моего мужа, у него на все мудрый ответ».
Постепенно люди стали уважать его, ценить и дорожить его мнением, уступать ему место. Так умная жена возвысила своего мужа, создала ему авторитет. Ее пример использовали другие женщины аула, воспитывая своих дочерей.
Семья, верность мужу, забота о детях и их воспитание - вот основные нравственные идеалы горянок, формируемые с малых лет.
У народов Дагестана существовал культ девственной чистоты и верности супружескому долгу. Внебрачная связь считалась наиболее предосудительным явлением. Отношение дагестанцев к женщине можно охарактеризовать как целомудренно-почтительное. Они не позволяют себе прикасаться к посторонней женщине, не допускают при ней нецензурные выражения, двусмысленные разговоры, развязное поведение. Для горца не было
ничего святее матери, сестры, жены, дочери. И если он тяжело переживал из-за того, что у него рождались одни дочери, то только потому, что в дочерях он видел потенциальную угрозу чести своей семьи, в сыне - ее заступника. И естественно, что женщина берегла свою честь, как зеницу ока.
Идеал совершенства дагестанской женщины интересен и в самопредставлениях - личных песнях, плачах невесты. Это - тема особая, и тем не менее невозможно обойти ее, не представив хотя бы приблизительные контуры. Тема верности любви, преданности семье -ведущая тема лирических девичьих песен.
В условиях даже межнациональной гармонии при вступлении в брак всегда предпочтение отдавалось и отдается представителям своей национальности. В то же время в Х1Х-ХХ вв. возникло немало счастливых смешанных семей, особенно в сельской местности. Совместный труд супругов в сельском хозяйстве снимает все межэтнические проблемы.
Идеал дагестанской женщины основывается на идеализации реального образа женщины, граничащей с религиозным поклонением ей. Этнические традиции в Дагестане требуют неукоснительного выполнения заповедей старины в отношении к женщине: «Человек, обидевший женщину старше себя, - не человек, Человек, причинивший обиду женщине младше себя, - не мужчина» [4]. Это заповедь распространена повсеместно, хотя впервые нами она была услышана от чувашки (З.О. Осиповой), имевшей мужа-аварца (М.М. Эльда-рова).
В условиях патриархального общества женщина закономерным образом отодвигается на второй план. Но в этнопедагогике дагестанской семьи сохранились и явные следы матриархата. Так, например, в свое время Г. Н. Волков обратил внимание на сказки, начинающиеся совсем иначе по сравнению со сказками других народов: «Жила-была старуха со своим стариком» [4].
В дагестанских сказках идеал женщины представлен в образах старух, жен, матерей, сестер, дочерей, внучек. То и дело встречаются здесь уроки нравственности, даваемые «неверным» женам. Однако любопытно, что неверность не идет дальше прогулок под луной с мужчинами, плясок и танцев без мужа, пения в хоре мужском и т. п. В сказках очень высоко ставится слово матери: «Слово матери - слово Божие», и самая заветная мечта женщин - иметь ребенка, детей. Количество радостей и счастья измеряется количеством детей. В сказках женщины возвышенны, великодушны, благородны; во многих случаях они выступают в роли спасительниц.
Святость, чистота любви в этнопедагогике дагестанской семьи незыблемы. Ругательств, сальных шуток в присутствии женщины не допускается.
Идеал дагестанской женщины - матери, хозяйки, жены представлен и в многочисленных пословицах и поговорках, представляющих собой своеобразный «кодекс дагестанской женщины», где особенно обращают на себя внимание пословицы, посвященные матери: «Если любишь свою мать, не брани мать другого человека», «Любящий девушку влюбляется и в ее мать», «Отец умрет - полусирота, мать умрет - круглый сиро-
та», «Кто не послушает совета своей матери, то не достигнет своей цели». В дружных дагестанских семьях конфликты между братьями возникают преимущественно из-за того, сколько времени гостит мать. Почему у меня так не долго гостила, бывает, возмущается один из сыновей: я хуже других, или моя жена менее гостеприимна?
В этнопедагогике дагестанской семьи сохранились явные следы и матриархата. Много пословиц о семейных отношениях мужа и жены: «Брак, совершенный без раздумья - недолог», «Если жена не даст палку, и муж не станет бить», «Любящий чужую жену становится другом ее мужа», «Лошадь приручай лаской, жену - похвалой», «Горец! Уважай женщину, она мать твоих детей и хранительница домашнего очага». Знаменательно, между прочим, у дагестанцев нет ни одного анекдота про тещю. Дагестанец даже не представляет, что можно допустить непочтительность по отношению к бабушке своих детей. Подобное наблюдается и у чувашей, вероятно, со времен Великой Булгарии, когда у горцев были интенсивными духовные взаимосвязи с предками чувашского народа.
Дагестанская женщина-мать как обладательница многих добродетелей должна быть: «светла душой и телом», «в делах мастерица», «любящей и заботливой матерью», «аккуратной и чистоплотной хозяйкой», «в супружестве опорой мужу и верной женой», «уважительной к родне мужа», «веселой и находчивой», «уважительной и почтительной к старшим», «доброжелательной к старшим», «нежной и красивой». И как ни странно, красота оказывается далеко не на первом месте. Видимо, это объясняется тем, что красота для женщины считается чем-то само собой разумеющимся. Кроме того, ей надлежало оберегать себя от пяти основных скверн: не завидовать другим; не соблазнять мужчин, не поддаваться плохим помыслам; не гневаться, не злиться; не заниматься пустым ненужным делом. У дагестанцев говорят: «Хорош ли ребенок узнают по матери», «Посмотрев на мать, бери в жены - дочь», «В семье, где добрая хозяйка, всегда люди», «Люди приходят в дом, почитая мужа, а уходят, славя жену», «По чистоте чашки суди о пище, по матери выбирай невесту». Мать по народной традиции должна была преподать дочери все премудрости искусства быть женщиной. Будущей невесте адресовалось поучение матери «Абалагьай», а будущей жене - поучение мужа «Ада-милягьай». В них содержались наставления быть трудолюбивой, скромной, терпеливой, уважать и почитать родню мужа, соблюдая систему запретов - устаявших-ся табу «Цьахдхь». Свидетельством уважительного и гуманного отношения к женщине является дагестанская народная песня «Плач мужа о жене»: Вай, опора моя, опора моя, Как случилось все это скоро, опора моя! Счастье жизни моей, радость взора, опора моя, Дом стоит, но где его опора, опора моя. Дом другой, дом сырой тебе врыт, опора моя, На кого ты оставила сирот, опора моя? У.Б. Далгат пишет: «Следует отметить, что отрицательный образ женщины (исключая образ нерадивой хозяйки) для дагестанских фольклорных произведе-
ний не типичен, так как он не соответствовал реальной действительности и той роли, которую играла в жизни общества женщина-мать, хозяйка, труженица, кормилица семьи и даже защитница родины от иноземных завоевателей. Поэтому неслучайно в дагестанских народных сказках и анекдотах, направленных против ханов, мулл и других власть имущих, мудрые и умные советы женщин помогают беднякам победить в споре или состязании хана» [5, с. 197].
В устном народном творчестве получила отражение большая и почетная социально-экономическая роль горянки, которую она играла во всех сферах экономической, семейной и общественной жизни народов Северного Кавказа.
В бытовых и сатирических рассказах, сказках, таких как лакская «Дочь пастуха», кумыкская «О хане, приказавшем сдирать кожу с камня», отражены мудрость и находчивость девушек-горянок.
В лакской сказке «Дочь пастуха» хан-деспот угрожает смертной казнью слугам, если они не «выкроят поляну», а находчивая и умная дочь пастуха учит слуг попросить у хана «ножницы для кройки». Хан приказывает пастуху заставить овец охотиться, а дочь пастуха объясняет хану, что отец ее только что родил сына и лежит, «разве может мужчина родить?» - спросил хан. «А разве может овца охотиться?» - ответила ему девушка [6, с. 192-193]. Но на самом деле положение дагестанской женщины было очень тяжелым. В обществе горянка - существо ничтожное, в семейном быту она тоже страдательное лицо, - писали очевидцы в середине XIX в. На молодую женщину в семье мужа возлагали всевозможные работы. Она превращалась в служанку. Измученная непосильной работой, обозленная всевозможными упреками членов семьи, молодая женщина говорила:
Чтобы навьючить осла, идти на мельницу, Убирать урожай, косить сено, Чтобы трудиться как осел, Замуж выдал старый отец.
Как ни трудна была жизнь в крестьянской среде (доля батрака, безземельного пахаря, пастуха, гонимого всеми труженика), женская доля была самой невыносимой. В системе патриархально-родовых и феодальных отношений, адатов старины на долю женщины выпадало самое тяжкое бремя, самой бесправной личностью в этой системе отношений была женщина.
Дело не в том, что у народов Северного Кавказа было какое-то особо неблагожелательное отношение к женщине или обычаи старины ставили ее в какое-то неоправданно унизительное положение. Дело обстояло гораздо сложнее... Известно, что у горских народов считалось позором бить женщину. Девушка в отцовской семье была самой опекаемой и вольной личностью, вся тяжесть полевых работ ложилась на плечи мужчин (а в горах Дагестана и на плечи женщин). Женщине, особенно пожилой, выказывали всяческое уважение, а когда решались серьезные дела (женитьба сына, замужество дочери, примирение кровников и т.д.), то мнение женщины учитывалось обязательно. Не только брань и сквернословие, но даже двусмысленного слова сказать при женщине никто не мог себе позволить, иначе он
подвергал себя всеобщему осуждению, . оскорбление женщины (матери, сестры, жены) даже словом никогда никому не прощалось. Мать и в песнях горцев выступает как высший авторитет нравственном сознании горцев» [6, с. 32-33]. Но при этом всем дагестанцам хорошо известно, что женщины обременены непосильным тяжелым трудом как по домашнему хозяйству, так и в поле, они не равноправны с мужчинами. Их приниженное положение выражалось и в том, что родители выдавали часто в замужество против воли. Неуважение к ней сказывается и в насильственном похищении, писал в 1934 г. этнограф Б. Далгат [6].
Женщина, грустная, тоскующая, одинокая в чужой семье, и является главной героиней устного народного творчества. В песнях находит яркое отражение и враждебное отношение к невестке всей патриархальной большой семьи.
Свекор и свекровь, кому прежде всего должна была повиноваться невестка, характеризуются особенно резко отрицательными чертами. Недаром лакцы в пословице говорили: «Дом мужа - раскаленная жаровня». Выданная насильственно замуж лезгинка проклинает в песне новую родню:
«Пусть расколется блюдо на части,
Пусть иссякнет род новых родственников!»
Сословные предрассудки, имущественное, социальное неравенство разрушали гармоничный мир, который хотели создать любящие. В результате искалеченная семья, несчастная жизнь в доме постылого мужа, порою старика.
Отмечая отражение в протяжных лирических песнях общественно-социального быта старой русской деревни разных эпох, Н.П.Колпаков указывает на социальный характер семейных песен: «Выходя за пределы семейного быта с его основным внутренним злом - угнетающим патриархальным укладом, протяжные песни рассказывают об угнетении социальном, о социальной борьбе и связанных с нею переживаниях. общий эмоциональный тон этих песен обычно выражает грусть, тоску, нередко обиду, а в песнях социальной борьбы - гнев и возмущение, которые легко можно прочесть между строк и услышать в напеве [7, с. 142].
Унижение, понукание порождает протест и озлобление, стремление отстоять свою честь, достоинство. Женщина выступает против рабского подчинения, слепого повиновения. Быть трудолюбивой и способной к работе - это главные пожелания матери в песнях, адресованных дочерям. Все эти мотивы трудового воспитания в фольклоре, в том числе в колыбельных песнях, предопределены условиями жизни в горах, которые, как известно, были сопряжены с трудностями.
Дагестанка в семье - скрепляющее начало. Она создает неуловимую атмосферу чувств, которыми дышат подрастающие поколения, полностью определяет общий духовно-нравственный настрой семьи. Пословицы, выделяя одну из черт идеала дагестанской женщины, показывают ее обобщенный идеальный облик. Как ни странно, на первом месте до сих пор, несмотря на проникшую и в дагестанскую среду так называемую сексуальную революцию, остается ее целомудрие, проявляющееся в скромности поведения, застенчивости,
стыдливости, что подтверждает сохранение вечных истин мира, правды жизни, ценностей человечества. Не было случаев, чтобы дагестанская женщина нарушила чистоту брака, такая репутация ими сохраняется до сих пор. Обычно отец советует своему сыну: «Женись на дагестанке, т.е. девушке своей национальности: в мире надежней, верней и преданней жены все равно не сыскать». По нашим длительным наблюдениям смешанные семьи менее благополучны, чем мононациональные семьи. Их объединяет общие язык, традиции, обычаи, родственники, интересы. Дагестанская девушка ищет свое счастье на своей улице, в своем селе. Парень из другого села - семижды чужой и едва ли когда станет вполне своим, родным. В условиях даже межнациональной гармонии при вступлении в брак всегда предпочтение отдавалось представителям своей национальности.
В то же время в Х1Х-ХХ вв. возникло немало счастливых смешанных семей, особенно в городской местности.
В заключение напомним, что дагестанской женщине присущи ум, трудолюбие, терпение и самоотверженность, обаяние, женственность, покорность, уживчивость, покладистость, нежность, доброта, но красота оказывается далеко не на первом месте.
Ее мужество - на грани самоотречения, отмечается почти в одинаковой степени и в дагестанских, и в недагестанских источниках, в том числе и в современных (русских, татарских, и др.).
Быть трудолюбивой, скромной, доброй, способной к работе - это главные пожелания матерей в песнях, адресованных дочерям: с одной стороны, дочь ее «небесный ангел», «белолицая», «с красивыми зубами», с другой - она до пробуждения птиц на полевые работы идущая.
В колыбельной песне главное место занимает развернутый монолог, построенный на приеме обращения, посредством которого, во-первых, выражаются чувства и настроения, во-вторых, достигается конкретизация заключенного в нем содержания. Форма непосредственного (с лаской) обращения в зачине обычно не имеет отношения к основной теме. Его назначение -символически привлечь внимание, заинтересовать и подготовить ребенка к восприятию того, о чем пойдет речь. Характерный пример - даргинская песня - монолог матери, обращенный к мальчику:
Дагестанский государственный университет
Иллалай, мой любимый, Лайла, мой драгоценный, Будь большим, будь красивым, Чтобы ты стал таким храбрым, Каким был Капила Мутай Чтобы ты стал таким трудолюбивым, Каким был Карахан Шамиль. Эта песня представляет и научно-исследовательский, и практический интерес. Когда мать обращается со словами этой песни к сыну, дочь всегда примеряет их к себе: быть любимой, драгоценной, красивой, храброй, трудолюбивой. Забота о здоровье - начало воспитания, первый его элемент. Нравственность - венец воспитания, его завершение, его итог. Идеи совершенной дагестанки претворяются в жизнь традиционной культурой дагестанцев и преломляются в главных чертах национального характера, несмотря на отрицательное и разрушительное влияние СМИ, пропагандирующих насилие, секс, агрессию, жестокость. В современный период национально-духовного возрождения остается актуальной задача дальнейшего изучения этого феномена во взаимосвязи с идеалом совершенного человека. Проблема ориентации на идеал в воспитании приобретает особую значимость, когда содержательное ею понятие, в особенности гуманистическое, претерпевает общественное переосмысление, благодаря которому удается сохранять этническую самобытность и уникальность, положив в основу общечеловеческие ценности.
Литература
1. Ахтямова Г.Э. Проблема идеала совершенного человека в социокультурных системах татар и чувашей (сравнительно-философский анализ). Йошкар-Ола, 2005.
2. Лобачевский Н.И. О важнейших предметах воспитания // Казанский вестн. 1832. Ч. 35.
3. Никандров Н.Д. Россия: Социализация и воспитание на рубеже тысячелетий. Педагогическое общество России. М., 2000.
4. Волков Г.Н. Этнопедагогика чувашского народа. Чебоксары, 1988.
5. Кулиев К., Джусойты Н. Песни гор и степей Кавказа // Песни народов Северного Кавказа. Л., 1976. С. 32-33.
6. Далгат У.Б. Фольклор и литература народов Дагестана. М., 1962.
7. Калпаков Н.П. Русская народная бытовая песня. М.; Л. 1962.
16 мая 2006г.
© 2006 г Н.Г. Ампилогова
ПРОБЛЕМЫ ТИПОЛОГИЗАЦИИ СОВРЕМЕННЫХ ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ТЕСТОВ
Эффективное управление педагогическим процессом в любом учебном заведении возможно лишь при наличии оперативной и адекватной системы обратной связи, и поэтому в образовательных учреждениях актуализируется внедрение различных тестовых систем
многоэтапного контроля знаний и умений учащихся. Обоснованная критика субъективности традиционной пятибалльной шкалы сопровождается попытками ее реформировать за счет придания каждому баллу явно выраженного критериального характера - по системе
