Научная статья на тему 'И. А. Бунин и товарищество Южнорусских художников (к вопросу о взаимодействии литературы и живописи в культуре серебряного века)'

И. А. Бунин и товарищество Южнорусских художников (к вопросу о взаимодействии литературы и живописи в культуре серебряного века) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
352
54
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Байцак М. С.

Статья посвящена проблемам взаимодействия литературы и живописи в культуре серебряного века. Впервые публикуются фрагменты переписки членов Товарищества Южнорусских художников П. Нилуса и В. Куровского с И.А. Буниным (1900-1905 гг.). Автор находит в письмах художников мотивы, близкие бунинской прозе. Статья представляет интерес для филологов, искусствоведов и всех, кто интересуется искусством Серебряного века.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

I.A. Bunin and Association of South Russian Painters (interaction of literature and painting)

This article is devoted to the problems of interaction between literature and painting in the cultural life of the silver century. The pieces of correspondence between the members of the Association of the Painters of South Russia P. Nilus, V.Kurovsky, and !. A. Bunin are published for the first time. The author of this article finds motives that are very close to Bunin's prose in the artists' letters. This article will be interesting for philologists, art-knowlogists and for those who are fond of silver century art.

Текст научной работы на тему «И. А. Бунин и товарищество Южнорусских художников (к вопросу о взаимодействии литературы и живописи в культуре серебряного века)»

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Литературоведение

удк 809+75 М.С. БАЙЦАК

Омский государственный педагогический университет

И.Л.БУНИН И ТОВАРИЩЕСТВО ЮЖНОРУССКИХ ХУДОЖНИКОВ

(К ВОПРОСУ О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ЛИТЕРАТУРЫ И ЖИВОПИСИ В КУЛЬТУРЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА)

Статья посвящена проблемам взаимодействия литературы и живописи в культуре серебряного века. Впервые публикуются фрагменты переписки членов Товарищества Южнорусских художников П. Нилуса и В. Куровского с И.А. Буниным (1900-1905 гг.). Автор находит в письмах художников мотивы, близкие бунинской прозе. Статья представляет интерес для филологов, искусствоведов и всех, кто интересуется искусством Серебряного века.

История искусства многочисленными примерами жизни молодыми людьми» (1). Бунин легко усваива-

доказывает плодотворность взаимообмена идеями и ет их профессиональное восприятие видимого мира:

темами писателей и художников, поэтому изучение вырабатывает в себе привычку всматриваться, подоб-

областей соприкосновения и активного взаимодей- но им, в изменчивые явления окружающей среды,

ствия различных видов эстетической деятельности искать, отбирать и запоминать их. «Я привык смот-

приобретает особую важность и актуальность. Яр- реть: художники научили меня этому искусству», -

ким примером этому может служить творческая био- говорил он об этом (2). Дружба с одесскими худож-

графия И.А.Бунина, огромную роль в судьбе кото- никами подарила ему опыт различения неисчисли-

рого сыграла встреча с молодыми живописцами, мых живописных эффектов окружающего мира, а

членами Товарищества Южнорусских художников. это, при природной наблюдательности и артистичес-

В 1898 году в Одессе на квартире Е.И.Буковецкого, кой одаренности, позволило воплотить собственное

молодого художника, было организовано Товарище- индивидуальное восприятие и переживание бытия, ство Южнорусских художников, членом которого Переписка, которую вели между собой Бунин и

стали Бунин. В.Н.Муромцева-Бунина в своихвоспо- члены товарищества, свидетельствует о том, что идея

минаниях писала о том, как близко он подружился с синтеза и взаимовлияния искусств, постоянно привле-

В.П.Куровским, П.А.Нилусом, Е.И.Буковецким и дру- кала их внимание. Это была «идея века», и поэтому

гими, «очень сплоченными, талантливыми, полными художники говорят о своем стремлении «учиться у

литературы» и с радостью находят в творчестве своего друга-писателя использование приемов живописи. В статье, написанной к 25-летию литературной деятельности Бунина, художник П.А.Нилус, чей жизненный путь тесно соприкасался с бунинским в течение четырех с половиной десятилетий, отмечает характерные особенности творческой манеры своего друга: «...деликатность изображения, редкий вкус и особенно чувство вещи и верность глаза» (3). Самого Нилуса можно назвать художником-беллетристом, склонным к сюжетности, «повествовательности», стремившимся сблизить принципы живописи и искусства слова. Не удивительно, что ему была близка устремленность Бунина к передаче «роскоши живописных подробностей», Так, в одном из писем Бунину Нилус признается: «... Когда-нибудь на моих шедеврах ты увидишь лебедей, тихие пруды, грустные парки, церемонных красавиц в кринолинах... Вообще вместе с литературой у моей живописи раздвинулись рамки. У меня явилась идея связать литературу с живописью. Я это сделаю так, напишу серию картин. Например, под названием: «У моря», устрою выставку, а вместо каталога пущу рассказ «У моря». Картины не иллюстрируют рассказ, а являются промежуточными эпизодами, на которых могут быть только намек в самом рассказе...» (4). Из данного письма мы видим, как у Нилуса проявляется желание дополнить живопись словесной ассоциацией, которое заставляет художника попробовать свои силы в литературе, как, в свою очередь, Бунина — в живописи.

Своеобразные миниатюры в прозе с их богатейшим лирическим подтекстом не пересказывают изображенное, а подсказывают, дают толчок к его пониманию, к его прочувствованному осознанию. Синтез живописи и художественного слова, совершаемый в зрительском восприятии, создает обогащенный трепетный образ-чувство, образ-сюжет. В живописи и лирической прозе для художника, как и для писателя в равной мере выражены особое состояние души, поэтизированное восприятие мира.

Внимательно наблюдая за творческими успехами И.А.Бунина, П.А.Нилус отмечал «превращение' писателя в «замечательного колориста», употреблявшего не две - три краски, как это было в 90-е годы, а целую палитру их со множеством оттенков. Богат^ ство колористического видения не только черта стиля Бунина - прозаика и поэта. Это органическое свойство его мировидения, которое нашло отражение в дневниках писателя. Так, например, 11 июня 1909 года, возвратясь из Скородного, Бунин записал в своем дневнике: «Утро, тишина, мокрая трава, тень, блеск, птицы и цветы. Преобладающий тон белый. Среди него лиловое (медвежьи ушки), красное (кашка, гвоздика, иначе Богородицинатрава), желтое (нечто вроде желтых маргариток), мышиный розовый горошек.... А в поле, на косогоре, рожь ходит зыбью, как какой-то великолепный сизый мех, и дымится, дымится цветом» (5). Это лишь один из ярких примеров. И дневники, и художественная проза И.А.Бунина содержат порой впечатления, и по содержанию, и по форме составляющие прямые параллели с дневниками и письмами профессиональных художников, доказывающие сродство их мировидения.

Переписка Бунина с художниками, членами Южнорусского товарищества, - яркое свидетельство синэстетических исканий молодых живописцев, творческий интересы которых постоянно устремлялись в область литературы. Отсюда и возможность для Бунина контактов, обмена идеями, образами, замыслами. Так, в письме П.А.Нилуса

к Бунину от 14 декабря 1915 года находим сообщение о литературном замысле нового» романа (Нилус был способным беллетристом, произведения которого публиковались в журналах, сборниках «Знания»), Вместе с письмом отправлена машинописная рукопись произведения. Имя героини романа - Лика. «Странное дело, я хочу выдумать положительный лик Лики. В первой части о ней пока нет речи - я знаю, как это трудно, и не боюсь. Тот живой материал, который у меня под рукой, говорит как нельзя больше за то, что это явление уже возможно. Очень много есть хороших образцов женщин, настоящих людей, не нуждающихся в опоре. Пока это малораспространенное явление. Но все же приходилось наблюдать факты самые убедительные» (6). Таким образом, переписка И.А.Бунина с П.А.Нилусом и В.П.Куровским позволяет нам выявить глубокие духовные связи между ними, круг общих настроений, тем для раздумий, воплощенных в творчестве. Главное же, что проделанные наблюдения позволяют понять истоки творческой манеры Бунина, присущего ему тяготения к синэстетичес-кой поэтике, Замысел так и не был воплощен, Очевидно, что героини Нилуса достаточно далеки от .женских персонажей бунинской прозы, но обращает на себя внимание имя героини: возможно, спустя много лет, работая на книгой «Жизнь Арсенье-ва», Бунин не случайно дает своей героине имя Лика. Возникающая при чтении письма Нилуса ассоциация настолько настойчива, что хранители бунинс-кого фонда Орловского музей И.С.Тургенева автоматически сделали пометку: в письме упоминается героиня Лика из романа Бунина «Жизнь Арсенье-ва», не обратив внимание на расхождения в хронологии. Характерный курьез!

Подтверждением плодотворности творческих контактов литераторов и художников может служить переписка Бунина с В.П.Куровским. Письма Бунина к Куровскому, к сожалению, не были обнаружены нами ни одном из бунинских фондов, находящихся в. России. Среди эпистолярного наследия, составляющего значительную часть бунинского фонда ОГЛМТ, хранятся лишь письма Куровского к писателю.

Эти письма написаны в разное время, но все они в той или иной степени подтверждают, что творческие судьбы этих замечательных людей переплелись однажды, выявив глубинную общность в эмоциональном постижении мира природы, в пристрастии к красоте и гармонии, в утверждении эстетической ценности каждого мгновения.

Куровский ценил самобытный талант Бунина, отмечал его удивительное художническое чутье: «,,.Прочел «Сосны», мы с тобой читали их и, читая, я все помнил - признак того, что вещь, правдивая, и выражена сильно...» (7). Куровский был для Бунина и строгим критиком, чье мнение, безусловно, учитывалось писателем: «...Спасиботебе за книжку. Как она меня обрадовала! Это было на второй день Пасхи, меня разбудили -расписаться в книжке почтальона, и я заспанными глазами вдруг увидел заманчиво интересную обертку, штемпеля на марках.,, почувствовал давно неиспытанное детское чувство любопытства и радости. Читал все. Много хорошего. Очень понравилось «В крымских горах», «Тень от дерева на балкон прохладою полна» и «Ненастный день» тоже.

А в прозе у тебя все стихи. Прости же, голубчик, за, может быть, невежественное жесткое «дать совет», но у меня сложилось такое впечатление, что у

тебя в прозе нет центрального главного удара, а ряд построений одинаковой силы, которые съедаются одно другим.

Это жемчужины, а нужен еще бриллиант к ним» (8).

Последнее любопытное замечание лишь на первый взгляд может показаться критикой чрезмерного лиризма бунинской прозы («в прозе все стихи»). Если вчитаемся внимательнее, увидим, что Куровский отнюдь не предлагает Бунину «вернуться», обратиться к эпосу. Он лишь считает, что у стихов и прозы должна быть разная лирическая композиция: лирика -«ряд построений одинаковой силы», а в прозе должен быть «центральный главный удар». Не отсюда ли появление в бунинских лирических миниатюрах, особенно в 30-е - 40-е годы, особого лирического рисунка, новеллистической композиции, набирающей силу к кульминационной концовке.

Бунина и Куровского отличает, как подлинных художников, «невероятная художническая жадность зрительных впечатлений, острое упоение зримой материей, страстное стремление вобрать все видимое в себя» (9). Отсюда это рефреном проходящее через их творчество «художническое возбуждение при виде живой неисчерпаемости и мощи зримого мира» (10). Именно сила воссоздающего воображения является для них источником сюжетов, настроений, художественных картин. Своеобразным подтверждением этих слов служит цитата из письма Куровского от 14ноября 1901 года: «...Промелькнул уж год как мы взбирались с тобой по горным тропинкам Мичепп. Сейчас открыл свою красную книжечку и читаю 14/2 ноября: «выехали в 10 ч. 18 мин. Из Лозанны. Серый день, проблески вершин и падающие склоны... Мрачные горы и синеющие воды...» Хорошо вспомнить, что где-то в душе образовался уголок, в котором микроскопическими фотографиями запечатлены эти картины. Откроешь его и оттуда, как прозрачные видения во сне, подымутся одна за другой в натуральную величину грандиозные впечатления...» (11).

Воспоминания о посещении Женевского озера вместе Куровским легли в основу рассказа Бунина «Тишина»: «...Мы долго глядели на горы и на чистое нежное небо над ними, в котором была безнадежная грусть осени. Мы представляли самих себя далеко в сердцевине гор, где не бывала еще нога человека... Солнце стоит над глубоким и со всех сторон замкнутым долинами, орел парит в огромном пространстве между ними и небом... И только нас двое, и мы идем все дальше в глубину гор, как те, что гибнут в поисках эдельвейса...» (...). С этими строкам перекликается письмо Бунина к брату Юлию от 18 ноября 1900 года, в котором содержатся воспомина-

ния о совместном путешествии, Письмо интересно как образец стиля поэтической прозы Бунина, стилевой строй которой чрезвычайно близок эпистолярной манере Куровского, хотя бунинское письмо отличается своеобразной резкостью, яркостью изобразительных деталей: «Из нежных туманов, скрывавших все впереди, проступали вдали горы и озеро, нежное, лазурно - зеленого цвета. Нежный туман был полон солнца, и когда туман растаял, чистый, веселый, заграничный город был очень весел и изящен. Взяли лодку, купили сыру и вина и вдвоем, без лодочника» уехали по озеру. ...Тишина, солнце, лазурное, заштилевшее озеро, горы и дачи. В тишине - звонкие и чистые колокола, издалека — и тишина, вечная тишина озера и гор» (13).

Таким образом, переписка И.А.Бунина с Нилу-сом и Куровским позволяет нам выявить глубокие духовные связи между ними, круг общих настроений, тем для раздумий, воплощенных в творчестве. Главное же, что проделанные наблюдения позволяют понять истоки творческой манеры Бунина, присущего ему тяготения к синэстетической поэтике.

Библиографический список

1. Муромцев-Бунина В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. - М.: 1989.С.479.

2. Нефедов В В. Чудесный призрак. Бунин — художник — Минск: 1990. С.217.

3. Бунин И. Лит. наследство, кн. 2. - М.: 1973, С.432.

4. ОГЛМТ, фонд 17 № 3095/17 (Материалы рукописного отдела Орловского государственного литературного музея публикуются впервые).

5. Грин М. Устами Буниных, Дневники. - Посев: 1989. Т. 1 С.84.

6. ОГЛМТ, фонд 17 №3095/15.

7. ОГЛМТ, фонд 17 №3046/15.

8. ОГЛМТ, фонд 17 № 3046/16.

9. Карпенко Г.Ю. Творчество И.А.Бунина в контексте религиозно-философских идей конца 19-начала 20 в. Автореф.-дис. - СПб.: 1992. С.4.

10. Там же, С.6.

11. ОГЛМТ, фонд 17 № 3046/16.

12. Бунин И,А. Избранное. - М.: 1987. С.72.

Бунин И.А. Письма 1890-1900-х годов. - М.: 2003. С.154.

БАЙЦАК Марина Сергеевна, аспирант филологического факультета, кафедра новейшей отечественной литературы.

Дата поступления статьи в редакцию: 30.06.2006 г. © Байцак М.С.

Книжная полка

Буренкова C.B. Немецкие жизненные нормы и их языковое выражение: учебное пособие.- Омск: Изд-во Ом ГПУ, 2006.- 11бс. Рус.-нем.

Культурологический аспект лексики языка является сегодня одной из актуальных проблем лингвистики. В связи с этим осуществляемое в учебном пособии сопоставительное исследование житейских проблем в Германии и России представляется очень важным с точки зрения развития языковой, коммуникативной и межкультурной компетенции изучающих немецкий язык в качестве иностранного.

Данное пособие может активно использоваться на занятиях со студентами факультетов и институтов иностранных языков в рамках дисциплин «Лингвострановедение и страноведение», «Теория и практика перевода», а также спецкурсов лингвокультурологической направленности.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.