CC BY
203
Традиции и эксперимент в отечественной литературе конца XX — начала XXI в.
УДК 82-343.4
С. А. Маслоба
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР СОВРЕМЕННОЙ ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКИ
В статье на примере анализа сказочной повести А. Усачева «Жили-были ежики» рассматриваются характерные особенности поэтики современной детской литературной сказки о животных, художественный мир которой представляет собой единство древних архетипических моделей с обновляющимися, подчас остро актуальными мотивами. Столкновение и взаимодействие противоположных тенденций порождают эстетическую реакцию.
The article considers the poetics of modern literary fairy tales about animals on the example of A. Usachyov's tale "Zhili-Byli Yozhiki" ("Once There Lived Hedgehogs"). The work's artistic world represents the unity of ancient archetypal concepts and actual motives. The conflict and interaction of opposite tendencies cause a peculiar aesthetic response.
Ключевые слова: детская литературная сказка, фольклорная сказка о животных, эстетическая реакция, столкновение противоположностей, традиция, архаика, обновление, реализация чудесного, противоречивое изображение животных, задачи детской литературы.
Keywords: fairy tale for children, folk tale about animals, aesthetic reaction, conflict of opposites, tradition, antiquity, renovation, realization of the marvelous, ambivalent depiction of animals, aims of tales for children.
Литературная сказка для детей стоит в ряду других жанров детской литературы, отношение к которой никогда не было однозначным. Педагоги, с одной стороны, литературоведы - с другой, спорят о преобладающей направленности этой литературы - служить дидактическим целям или быть прежде всего произведением искусства. Педагогическое и эстетическое течения в критике до сих пор находятся в противоборстве. Наиболее оптимальной, уравновешивающей оба направления становится мысль о «единстве и неделимости эстетических и педагогических критериев произведений, адресованных детям» [1]. Эта позиция при учете психических и возрастных особенностей маленького читателя, тем не менее, «обусловливает включение литературы для детей в единый художественный процесс развития отечественной и мировой литературы, и шире - художественной культуры» [2].
© Маслова С. А., 2012
Среди разнообразия современных литературных сказок обращает на себя внимание внушительная группа, главными героями которых выступают животные (С. Козлов «Ежик в тумане», Н. Грибачев «Заяц Коська и его друзья», В. Бон-даренко «Три веселых зайца», Н. Абрамцева «Чудеса, да и только» и др.). Закономерно предположить, что эти сказки продолжают традицию фольклорных сказок, «в которых животное является основным объектом или субъектом повествования» [3]. Один из источников животного эпоса - мифы первобытных народов [4], что дает основание увидеть в народной сказке о животных отражение древнейших верований наших предков, обожествлявших природу и животных. В русских сказках об Иване-медвежье ушко, о девушке Маше, которую медведь унес себе в жены, о Медведе-липовой ноге фольклористы находят отголоски культа медведя [5]. Рассказ о животных «не кажется бессмыслицей людям, приписывающим низшим животным способность речи и свойства человеческой нравственной природы» [6], ведь для них, древних людей, «получеловеческое животное не есть фиктивное существо, придуманное для проповеди или насмешки, но существо чисто реальное» [7].
Разумеется, научно ориентированное современное сознание, далекое от древних форм мировосприятия, мифомышления, прекрасно понимает условность сказочного отождествления, сближения людей с животными, тем не менее традиция подобного изображения в ряде жанров, прежде всего в сказке, остается устойчивой и очень востребованной, демонстрируя свою жизнеспособность в стремительно меняющемся мире.
История литературной сказки насчитывает почти двести лет, что не так много для жанра. Пройдя путь от устного бытования народной сказки, ее записи и публикации к литературно обработанной и, наконец, собственно литературной сказке, последняя не может не сохранять в своей структуре связь с фольклорными истоками, со своим «пражанром».
В детской литературе устойчиво проявляется тенденция изображения жизни животных в сказочной форме. По произведениям В. Бианки, Г. Скребицкого, Н. Сладкова маленькие читатели знакомились с действительной жизнью природных сообществ и их обитателей. В таких сказках, названных В. Бианки «сказки-несказки», сохраняются некоторые элементы стиля и композиции народных сказок, но в них минимализи-
С. А. Маслова. Художественный мир современной детской литературной сказки
ровано жанрообразующее свойство народной сказки - наличие фантастики.
Сегодня наряду с природоведческой «сказкой-несказкой» популярны сказки о животных, где возрождается установка на вымысел, но по-иному, нежели в животном эпосе. Фольклорная сказка стремится к устойчивости, сохраняя элементы тотемизма и архаизма, новая литературная сказка обращена к современности. Круг персонажей, действующих в них, значительно расширяется за счет героев, непопулярных или отсутствующих в животном эпосе. Осовременивается предметная среда сказок: звери живут в меблированных домах, одеваются, пользуются бытовой техникой и садовым инвентарем, читают газеты и т. д.
Семья ежей в сказке А. Усачева «Жили-были ежики» выглядит моделью человеческой семьи, у каждого члена которой свой социальный статус. Папа Еж - доктор, собирает лекарственные растения, мама работает портнихой, Вовка закончил первый класс, а Вероника так мала, что пока еще не ходит в школу. Ежиное семейство живет дружно, папа и мама, как положено в хорошей семье, заботятся друг о друге и о своих детях, помогают соседям и друзьям. Взаимоотношения между зверями, их занятия, характеры, игры воссоздают человеческий мир, но вместе с тем для каждого персонажа характерна такая линия поведения, которая строится в соответствии с повадками того или иного вида животных в природе. Ежи, например, питаются ягодами, орехами, грибами, запасают их на зиму, могут держаться на воде, но не умеют плавать, зимой спят - такие характерные особенности этих зверей становятся определяющими для построения небольших глав с динамичным сюжетом.
При восприятии сказки, как и любого другого художественного произведения, важным становится результат этого восприятия, то есть эстетическая реакция. «Эстетическая реакция на произведение искусства - непременное условие освоения - присвоения читателем пафоса, смысла, понимания того, что побудило художника создать данное, именно такое произведение» [8]. Исследуя эстетическую реакцию детей на рассказанную или прочитанную сказку, советские психологи обнаружили, что дети тонко чувствуют меру необыкновенного в сказке: «в сказке не все возможно, с точки зрения ребенка. Если нарушается реалистичность, правдоподобность сказочного повествования, это вызывает с его стороны недовольство» [9]. Воспользовавшись методом экспериментальной деформации, допустим, что семья ежей в сказке поселилась в дупле дерева, ежи, словно белки, ловко перепрыгивают с ветки на ветку. При таком ходе действия резко нарушается естественная форма поведения лес-
ных персонажей, сказка превращается в небывальщину. «Если типичные свойства предметов и характер производимых с ними действий нарушается, ребенок заявляет, что сказка неправильная, что так не бывает» [10]. Поэтому мера чудесного, условного в сказке ограничена логикой жизни зверей в естественных условиях.
Чудесное реализуется путем соединения в образах героев черт животных и людей. В одной из глав повести папа Еж с ежатами отправляются за грибами, что идентифицируется как прогулка по лесу семьи людей. Глава семейства по дороге рассказывает о грибах, собирает вместе с сыном грибы в корзины, а маленькая дочка лакомится земляникой. Но то, что Вероника села на масленок и приклеилась к нему, а мама Ежиха сушит грибы «старым ежиным способом», наколов грибы на иголки, апеллирует к чертам животных, действительно им свойственным: небольшому размеру и наличию игл. Такое строение тела ежей подсказывает Вовке новый способ уборки листьев - листья накалываются на колючки ежат, которые примостились на швабре, и папа убирает ими листья лучше, чем граблями. Эта же физиологическая особенность может быть и помехой для ежонка, когда Вовка царапает мебель или протыкает воздушный шарик. Колючки мешают Вовке играть в футбол с другими зверями. Только получив в подарок от мотоциклиста Володи шлем, Вовка немедленно использует его как спортивное обмундирование - теперь, надев его, ежонок справляется с обязанностями вратаря.
Черты животных диктуют логику их человеческого поведения. Хомяки очень запасливы по своей природе, и в сказке эта черта усилена -Хома, Хомиха и Хомуля бережливы и домовиты до жадности, и это уже человеческое. Зайцы быстро бегают, у них крепкие задние лапы - этим любит прихвастнуть Вовкин друг заяц Сенька, который занимался карате.
Эти примеры демонстрируют противоречия, свойственные сказочным зверятам, - столкновение физических свойств и человеческой психологии, что обусловливает специфику комического, отличающее эту литературную сказку от народных животных сказок. Здесь забавное, часто возникающее на пересечении противоположных начал - человеческих и животных, тесно соприкасается с инфантильным, трогательным, рождая эстетическое переживание и смягчая дидактизм, который оказывается ненавязчивым, органичным.
Обновляются в литературной сказке и принципы построения сюжета. Трюковый элемент, лежащий в основе народной сказки, обязательно сталкивает трикстера, действия которого «мнимые», «замаскированные», с антагонистом.
Так, лиса использует разные обманные приемы, чтобы добиться своей цели: притворяется мертвой и сбрасывает рыбу с воза; дает коварный совет волку наловить рыбы, опустив в прорубь хвост; притворяется жертвой, симулируя болезнь, что дает возможность прокатиться верхом на избитом волке; используя мнимую приманку, заставляет петушка выглянуть в окошко и т. д. Если народные сказки основаны на трюковом сюжете, на обмане, одурачивании, то литературная сказка легко обходится без противостояния трикстера и антагониста, способ моделирования сказочной действительности принципиально иной. В авторской сказке трикстер отсутствует вообще, снимается проблема противостояния животных - обманывающего и обманываемого, в сказке о ежиках решаются задачи, свойственные детской литературе. На первый план здесь выходят темы взаимоотношений родителей и детей, братьев и сестер, вопросы детского восприятия и мироощущения, места ребенка во взрослом мире. Решаются эти вопросы путем актуализации в героях-зверятах человеческой психологии. Ежик Вовка, как любой мальчишка, непоседлив, любопытен, непосредственен, иногда непослушен, но добродушен и дружелюбен. Занятия ежонка и других детей-животных воспроизводят реалии ребячьего мира: игры и игрушки, детское творчество и развлечения. Точка зрения на детские игры, детский фольклор как на элементы, воспроизводящие «древние этапы культуры, относящиеся к детскому периоду в истории человечества» [11], позволяет провести параллели с мифическим прошлым и дает основание увидеть в современной сказке отголоски древней культуры.
Страсть ко всему новому, неизведанному заставляет Вовку нарушать родительские запреты, что становится причиной опасных положений, в которые попадает герой и его друзья. Нарушение запрета и последующая за ним беда - одна из функций волшебной народной сказки, продолжающая свое существование в сказке литературной. Движимый желанием научиться плавать, Вовка нарушает родительский запрет и вместе с сестренкой идет к Дальнему ручью. Плавать он так и не научился, зато чуть не утонул. Однажды в лесу появляется волк; Вовка со своим другом Сенькой, несмотря на запрет родителей выходить из дому, отправляются на прогулку, встречают волка, и жизнь ежика и зайца подвергается опасности. Благополучное разрешение опасных ситуаций, в которых оказываются герои сказки А. Усачева, сближает эту сказку с волшебными сказками. Далеко не всегда так счастливо оканчиваются народные сказки о животных. Все звери, обманутые лисой, оказавшись в яме, погибают, остается в живых лишь сама обманщица; в некоторых вари-
антах сказок о коте и петушке кот в третий раз не спасает петушка, и лиса съедает его; а бедолагу волка, который не смог вытащить хвост из проруби, забивают до смерти мужики. Несчастливо оканчиваются и многие варианты кумулятивных сказок: лиса съедает колобка, медведь разрушает теремок, петушок, подавившись бобовым зернышком, погибает.
Современная литературная сказка о животных, безусловно, наследует жанрообразующие черты древней фольклорной сказки. Установка на вымысел, по-человечески мыслящие, действующие, чувствующие и разговаривающие животные сближает древний животный эпос и литературную сказку, что дает возможность увидеть в последней родство с архаичными формами культуры - анимизмом и тотемизмом. Двойственность природы сказочных героев, обусловленная взаимопроникновением животного и человеческого начал, становится основой для сюжетного построения и раскрытия характеров персонажей современной сказки. В то же время последняя значительно трансформируется, легко вбирает в себя современные реалии, так что художественный мир детской литературной сказки представляет собой единство древних архетипических моделей с обновляющимися, подчас остро актуальными мотивами. Игра на этих гранях - дистанцирования и сближения, когда архаическое притягивается, а современное отдаляется, становится одним из важнейших механизмов порождения эстетической реакции, богатого эмоционального переживания. Чрезвычайно значимым оказывается здесь и изображение животных, природного мира как «чужого» и «своего» одновременно, как условного, чудесного (за счет антропоморфности), но и естественного, в определенной мере реалистичного. Все эти ряды противоположностей, сталкиваясь и солидаризуясь, высекают эстетический разряд, обеспечивают своеобразие жанрового облика литературной детской сказки о животных.
Примечания
1. Полозова Т. Д. О власти искусства слова и ценности чтения. М., 2010. С. 140.
2. Там же. С. 140.
3. Пропп В. Я. Русская сказка. М., 2008. С. 338.
4. Там же. С. 344.
5. Померанцева Э. В. Русская устная проза. М., 1985. С. 60.
6. Тейлор Э. Первобытная культура. М., 2009. С. 451.
7. Там же. С. 450.
8. Полозова Т. Д. Указ. соч. С. 91-92.
9. Запорожец А. В. Психология восприятия ребенком-дошкольником литературного произведения // Избранные психологические труды: в 2 т. Т. I. Психическое развитие ребенка. М., 1986. С. 70.
10. Там же. С. 71.
11. Тейлор Э. Указ. соч. С. 107.
