CC BY
403
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВРЕМЯ В РОМАНЕ Е. ВОДОЛАЗКИНА «ЛАВР»
© Калдыбекова Ж.А.*
«Школа юного литературоведа» Волгоградского государственного социально-педагогического университета,
г. Волгоград
В научной статье рассмотрены особенности изображения художественного времени в романе Е.Г. Водолазкина «Лавр». В ходе анализа моделей и типов художественного времени, было выявлено, что использование в романе всех его модификаций выполняет функцию создания идейно-художественной целостности произведения.
Ключевые слова: художественное время, роман, агиография, житие, языковая игра.
Роман Евгения Германовича Водолазкина «Лавр» стал литературным событием 2013 года и вызвал большой резонанс. Книга заставляет задуматься о важнейших вопросах человеческой жизни: в чём смысл пребывания человека на Земле? В чем суть русского национального характера? И на один из главных вопросов романа - что такое время? Сам Е. Водолазкин в одном из интервью прямо признал, что «Лавр» - это роман о времени, поэтому анализ функций художественного времени представляется чрезвычайно актуальным.
Безусловно, огромное влияние на Е. Водолазкина оказала личность и научные работы его учителя, академика Д.С. Лихачева. Ученый не раз обращался к исследованию художественного времени, доказал его связь с жанром, методом и временем написания произведения. По Лихачеву, варианты изображения времени очень разнообразны и напрямую зависят от замысла писателя. Время каждым воспринимается очень субъективно и в литературе есть свой принцип относительности. Время в художественном произведении может быть «закрытым» (замкнутым в себе, связанным только с сюжетом, движущимся всегда в одном направлении), и «открытым» (связанным с определенной исторической эпохой). Лихачев Д.С. неоднократно возвращается (в том числе и в своих дневниках) к категории «вневременности и все-временности» [3, с. 209]. В литературоведении принято говорить о временных моделях, есть несколько вариантов таких моделей.
В книге «Константы. Словарь русской культуры» Ю. Степанов говорит о «множественности понятий времени» и выделяет следующие его модели» [5, с. 184-185]:
* Кафедры литературы.
- «пульсирующее» - время античной мифологии;
- «круговое» или « циклическое» - время в древнегреческой и римской культурах;
- линейное время: ньютоновское, христианское, линейное время -как линия, идущая вверх (прогресс) и линейное время как линия, идущая вниз (регресс);
- время как последовательность точек в «культуре европейского Средневековья, где оно переплетается с христианским линейным временем»;
- «спиральное» - время, движущееся по спирали.
С точки зрения А.И. Николаева, модель может быть представлена следующим образом.
1. Циклическое (круговое) - время природного цикла смены времён года. « В основе представление о том, что все возвращается на круги своя. Пространство и время там есть, но они условны, особенно время, поскольку герой все равно придёт туда, откуда ушёл, и ничего не изменится».
2. Линейное - время течёт от прошлого к будущему, «время ассоциируется с направленной стрелой».
3. Нулевое время, его называют неподвижным, В этой модели время «теряет смысл». Исторически эта наиболее архаичная модель, но она и сегодня весьма актуальна. На этой модели строятся представления об аде и рае, она часто «включается», когда человек пытается представить себе существование после смерти».
4. Параллельное время. «Смысл в том, что мы существуем по-разному в зависимости от системы координат. Но в то же время эти миры не совсем изолированы, у них есть точки пересечения» [4, с. 156-160].
В ходе исследования была выявлена зависимость художественного времени с жанровыми особенностями произведения. Роман, повествующий о судьбе лекаря, жившего в XV веке, должен отражать эпоху Средневековой Руси, однако Евгений Водолазкин неоднократно говорил о том, что «Лавр» -роман «не исторический». Тогда, возможно, это агиография, изображающая подвиг веры. История жизни русского средневекового врача, целителя, который проживает четыре жизни, рассказанные в виде разных по жанру житий. Перед нами: святой, юродивый, странник, пустынник. Так, жизнь Арсения во многом напоминает жизнь Ксении Петербуржской. Святая жила в XVIII веке, после смерти мужа отдала все своё имущество церкви, надела одежду супруга и отзывалась только на имя Андрей: «Андрей жив, а Ксения умерла». То же самое происходит и с Арсением: он решает пройти земной путь вместо погубленной им любимой и нарекает себя Устином.
Можно предположить, что время романа и время в житийной литературе течёт одинаково.
Однако время в романе Е. Водолазкина течёт совершенно иначе, чем в агиографической литературе, внутреннее время которой подчинено не биографии героя, а направляет его путь к самому себе и к Богу. В романе сосуществуют несколько моделей времени. Есть время «замкнутое», ориентированное только на сюжет. «Открытое» же время позволяет и герою, и читателю находиться в нескольких временных пластах и быстро перемещаться из одного в другой, меняя хронологическую последовательность времени повествования.
В романе существование времени вообще ставится под сомнение. Так возникает идея вневременности, изучением которой и занимался академик Д.С. Лихачёв.
Художественное время по отношению к сюжету романа выполняет функцию прямого и преднамеренного воздействия на читательское восприятие. Для этого автор использует композиционные, жанровые, стилистические приемы. Так, определив, что жанр романа можно назвать скорее агиографическим, чем историческим, отметим, что время в нем течет не по законам житийной литературы, - это не линейное, «замкнутое» или закрытое время.
В романе Е. Водолазкина четыре части: Книга познания, Книга отречения, Книга пути и Книга покоя. В каждой последующей части мы видим героя, отличающегося от того, который был в предыдущей. По сути, роман -это жизненный путь Лавра со всеми трудностями, а «книги» - этапы его судьбы. Приступая к прочтению новой «книги», мы переходим на новую, более совершенную ступень духовного и нравственного развития героя, но самое главное - наблюдаем перемены в восприятии им времени и его связь с ним. Таким образом, в четырёх «книгах», описывающих жизненный путь Арсения, время ощущается совершенно по-разному. Характер героя динамично развивается, и автор, чтобы показать это, использует все возможные временные модели.
Линейное время писатель использует, чтобы показать движение героя от прошлого к будущему, это этапы становления праведника. Как правило, чтобы обозначить именно эту модель времени, автор подкрепляет сюжет точными историческими датами, которые подтверждают устремленность времени вперед. Например, в самом начале «Книги познания» даётся точная дата рождения Арсения, причём в разных временных переводах - «8 мая 6948 года от Сотворения мира, 1440-го от Рождества Спасителя нашего Иисуса Христа, в день памяти Арсения Великого» [2, с. 13].
Циклическое время используется автором, чтобы доказать свою мысль -все идёт по кругу. Герой романа возвращается в конце жизни в то место, откуда начал свой жизненный путь - Рукину Слободу. Живя на кладбище при Иоанно-Предтеченском девичьем монастыре, Устин наблюдает, как сестра Пульхерия, весной, облокотившись на метлу, расчёсывает родинку, умирает, а через некоторое время её могилу заносит снегом. И вот уже ле-
том, «облокотясь на метлу, стоит сестра Агафья» [2, с. 208] с тянущейся к родинке рукой. Он останавливает её, осознавая цикличность происходящего и свою возможность предотвратить последствия. Водолазкин Е. заставляет Лавра опять пережить ту самую ситуацию, которая когда-то заставила героя почувствовать себя виноватым в смерти Устины и сына. Как и в юности, герой не готов к этому испытанию, однако с честью его выдерживает. Это позволяет сделать вывод, что время в романе не столько циклическое (ничего не меняется), сколько спиральное (жизненный путь пройден не зря, он обогатил героя, сделав его более совершенным). Если рассматривать жизнь главного героя в этом аспекте, то так и получается: с каждым новым именем он приобретает новую жизнь.
Нулевое время используется тогда, когда писатель хочет показать, что время остановилось, нет никакого движения: после смерти Устины и ребёнка, когда Арсений находится в доме вместе с трупами невенчанной жены и сына, или когда герой ощущает себя между жизнью и смертью. Именно в эти моменты он замечает странные особенности времени, его расхождение с некоторыми событиями, которые, порой, от времени вообще не зависят, они как бы «вынуты из него» [5, с. 205].
Параллельное время заставляет подумать о том, что миры не совсем изолированы, все может быть всевременно и вневременно: и события, произошедшие на Руси в XV веке, и в XX веке, и даже события далёкого будущего могут происходить одновременно. Так, читатель легко может перенестись из провинциального местечка Маньяно в Италии в 1977 год в Псков и узнать историю жизни Юрия Строева, кандидата исторических наук. Или за несколько минут до убийства Амброджо (итальянского провидца) увидеть его глазами, как в Петербурге альпинист Альберт Михайлович Тюнккюнен, спустившись на тросе с вертолёта Ми-8, устанавливает на колокольню Петропавловского собора крест. Параллельное время предназначено показывать, что у разных времён, сколь бы отличными друг от друга они ни были, всегда есть точки пересечения. Этими точками является то, что принято относить в разряду «вечного».
Создаётся ощущение, что время в романе - авторская мистификация, и он использует все доступные средства для достижения своей цели: очевидные неточности (пластиковая бутылка в XV веке), стилистические особенности текста (использование цитат из произведений А.С. Пушкина, А. Экзюпери). В романе древнерусский житийный язык смешивается с вполне современным разговорным языком. Этот приём не оставляет ощущения перенасыщенности, не усложняет понимание текста читателями, а наоборот, придаёт языку повествования особую пикантность. В романе есть немало канцеляризмов, молодёжного сленга, офисного стиля и анахронизмов. Автор использует эту сложную языковую игру для того, чтобы избежать однообразности повествования, а неожиданные вкрапления как раз способ-
ны держать читателя на протяжении всего романа в напряжении. Например, юродивый Фома то изъясняется в соответствии в языком своего времени, то восклицает: «Да не парься ты, ё-моё!» [2, с. 199], а преступник Жила использует пару непечатных слов, что вполне соответствует его образу жизни. Это не выглядит чем-то несоответствующим.
Интонация произведения остаётся лёгкой, несмотря на то, что вмещает в себя несколько временных и лексических пластов. Причудливо сплетая архаичный древнерусский, старославянский и современный языки, автор создаёт тот язык, который свободен от традиционного изложения, но который понятен любому даже самому неискушённому читателю. Стилистическая разнородность не создаёт нагромождённой многослойности, а составляет гармонично сплетённую ткань единства языка, из которого уже складывается единство времени. Это был рискованный эксперимент, но автор смог соблюсти и не нарушить тонкую грань между двумя мирами. «Задача была - добиться того, чтобы происходящее, с одной стороны, было погружено в Древнюю Русь, а с другой - в современность. И чтобы не было видно швов» [7].
Водолазкину Е. удалось погрузить своего читателя во все миры одновременно и доказать, что время - это то, что мы сами думаем о нем.
Список литературы:
1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975. - С. 67-78.
2. Водолазкин Е.Г. Роман «Лавр». - М., 2012.
3. Лихачёв Д.С. Поэтика художественного времени. Поэтика художественного пространства // Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. -М., 1979. - С. 209-351.
4. Николаев А.И. Основы литературоведения. - Иваново, 2011. -С. 156-160.
5. Ю. Степанов. Константы. Словарь русской культуры. - М., 1997.
7. Лавры Средневековья. Финалист «Большой книги» Евгений Водолазкин - о древнерусских истоках своего романа [Электр. ресурс]. - Режим доступа: http://www.rg.ru/2013/09/24/vodolazkin.html.
