CC BY
112
УДК 82-32
И. Ю. Лученецкая-Бурдина, Н. С. Терентьева
Художественное воплощение этико-религиозных идей в рассказе Л. Н. Толстого «Хозяин и работник»
В статье содержится анализ позднего рассказа Л. Н. Толстого «Хозяин и работник» с точки зрения отражения в нем религиозно-этической программы писателя 1880-1890-х гг. Исследовано влияние духовного опыта Л. Н. Толстого на творческую манеру писателя, на содержательный, сюжетно-композиционный и символический уровни художественного произведения. В статье доказывается, что метафизическая проблематика рассказа позволяет интерпретировать определяющие религиозные постулаты Л. Н. Толстого, изложенные языком художественных образов.
Ключевые слова: метафизическая проблематика, нравственный ориентир, обретение Бога, религиозно-этическая программа писателя, символический уровень произведения.
I. Yu. Luchenetskaya-Burdina, N. S. Terenteva
Artistic expression of ethical and religious ideas in the short story «Master and Man» by Leo Tolstoy
The article contains the analysis of Leo Tolstoy's short story Master and Man reflecting the author's religious and ethical programme of 1880s-1890s. The authors examine the influence of Tolstoy's spiritual experience on his artistic style, on content, plot, compositional and symbolic levels of literary text. It is proved in the article that metaphysical problems in the story make it possible to interpret Tolstoy's main religious postulates expressed by means of artistic images.
Key words: metaphysical problems, moral guidelines, finding God, writer's religious and ethical programme, symbolic level of literary text.
В русской и мировой классической литературе Л. Н. Толстой воспринимается титанической фигурой, могучей по силе духа и воли, наделенной мудростью и просветительским даром. Великий мастер слова, творец особого художественного пространства, он на протяжении всей своей сложной жизни был, прежде всего, мыслителем, проповедником, философом. Толстой создал собственную религиозную концепцию, связанную с учением Христа и осмыслением личности в христианской модели мироздания. Духовный опыт писателя лег в основу его позднего творчества, в котором наряду с сочинениями теоретического характера («Соединение и перевод четырех Евангелий» (1880-1881), «Критика догматического богословия» (1881), «Исповедь» (1881), религиозно-философский трактат «В чем моя вера?» (1884)) принципиально важны и художественные произведения, являющиеся экспериментальным полем для воплощения религиозных идей Толстого в условную реальность («Крейцерова соната» (1887-1889), «Хозяин и работник» (1894-1895), «Отец Сергий» (1890-1898), «Воскресение» (1889-1899)).
Особое место в ряду художественных произведений занимает рассказ «Хозяин и работник»,
оригинальный разбор которого с точки зрения «эмблематического реализма» представлен в исследовании профессора Принстонского университета (США) Р. Ф. Густафсона. Он рассматривает этот рассказ как «великолепный образец творчества Толстого», «притчу о пути к любви» [1, с. 203], «метафору религиозных исканий Л. Н. Толстого» [1, с. 208].
Рассказ «Хозяин и работник» был опубликован в 1895 г. и сразу после выхода в печать вызвал большое количество откликов со стороны критиков и писателей: «Боже мой, как хорошо, бесценный Лев Николаевич! - писал Толстому ^ И Страхов. - В первый раз я читал торопясь, и отрываясь на несколько часов, и все-таки у меня осталась в памяти всякая черта. Василий Андре-ич, Никита, Мухортый стали моими давнишними знакомыми. Как ясно, что Василий Андреевич под хмельком! Его страх, его спасение в любви удивительно! Удивительно! А Мухортый ушел от него к Никите... целая драма, простейшая, яснейшая и потрясающая» [2]. Читатели отмечали в рассказе простоту, ясность, но вместе с тем попытку автора проникнуть в сферу метафизическую, надсоци-альную, этико-религиозную, сосредоточенную на проблемах, волнующих писателя в 1890-е гг.: вера,
© Лученецкая-Бурдина И. Ю., Терентьева Н. С., 2016
Художественное воплощение этико-религиозных идей в рассказе Л. Н. Толстого «Хозяин и работник»
переосмысление ценностей жизни, непротивление злу насилием, любовь к ближнему как выражение любви к Создателю.
Происходящие с Брехуновым и Никитой события в рассказе символизируют проявление воли святого Николая («Это было в 70-х годах, на другой день после зимнего Николы. В приходе был праздник...» [3, с. 3]. В рассказе противопоставлены две жизненные программы, две системы ценностей. Принцип жизни купца Брехунова: «Трудись. Бог и даст» [3, с. 32]; его дело - «наживание» состояния. Никита, подобно святителю Николе, трудолюбив. Это человек-работник. Он, не задумываясь, исполняет волю пославшего его хозяина, любит всех и служит всем (Брехунову, жене, Мухортому). Этот герой вписан в природный мир и тонко чувствует его: «Никита поговорил со всеми: извинился перед курами, успокоил их, что больше не потревожит, упрекнул овец за то, что они пугаются, сами не зная чего, и не переставая усовещивал собачонку, в то время как привязывал лошадь» [3, с. 19]. В образе работника Толстой воплощает важную этико-религиозную идею смирения и непротивления злу насилием: «Я очень хорошо понимаю, - отвечал Никита, очень хорошо понимая, что Василий Андреич обманывает его, но вместе с тем чувствуя, что нечего и пытаться разъяснять с ним свои расчеты» [3, с. 5], принимал каждое решение хозяина, не оспаривая его: «Никите же вовсе не хотелось ехать, но он уже давно привык не иметь своей воли и служить другим» [3, с. 24].
Толстой включает рассказ «Хозяин и работник» в ту нравственную парадигму, которую он пытался постичь и рационально объяснить в период духовных исканий. В небольшом художественном пространстве текста отражены идеи, сформулированные писателем в процессе работы над богословскими трудами: умение познать своего Бога, любовь к ближнему, принятие страдания как пути к истине.
Герои Толстого поставлены в ситуацию испытания смертью. На протяжении всего повествования персонажи обращаются к Богу. Для Василия Андреевича Бог - это нечто далекое, поэтому упоминание о нем лишь формальное, «пришедшееся к слову»: «Ну, уж погодка, - подумал Василий Андреич, - пожалуй, и не доедешь, да нельзя, дела! Да и собрался уж, и лошадь хозяйская запряжена. Доедем, бог даст!» [3, с. 23], «Вон, Мироновы в миллионах теперь. А почему? Трудись. Бог и даст. Только бы дал бог здоровья» [3, с. 32]. Обращение к Богу через образ святого Николая происходит у хозяина в критический момент, ко-
гда он остается со стихией один на один. В этот момент Василий Андреевич и обращается к высшим силам за помощью: «"Царица небесная, святителю отче Миколае, воздержания учителю", -вспомнил он вчерашние молебны и образ с черным ликом в золотой ризе, и свечи, которые он продавал к этому образу и которые тотчас приносили ему назад, и которые он, чуть обгоревшие, прятал в ящик. И он стал просить этого самого Николая-чудотворца, чтобы он спас его, обещал ему молебен и свечи. Но тут же он ясно, несомненно понял, что этот лик, риза, свечи, священник, молебны - все это было очень важно и нужно там, в церкви, но что здесь они ничего не могли сделать ему, что между этими свечами и молебнами и его бедственным теперешним положением нет и не может быть никакой связи» [3, с. 40]. Молитва Брехунова не похожа на искреннюю просьбу человека, попавшего в беду: она, скорей, напоминает сделку, что замечается даже на лексическом уровне: «продавал», «обещал ему молебен и свечи». Василий Андреевич ведет торг со святым Николаем, пытаясь выкупить свою жизнь обещаниями. В его словах нет искренности, он говорит не со своим Богом, потому что ему неведомо понятие «личный Бог», он его не познал. Обретение же своего Творца происходит в переломный для героя момент. Эгоизм уступил место самопожертвованию и милосердию: «А вот то-то, а ты говоришь - помираешь. Лежи, грейся, мы вот как... -начал было Василий Андреич. Но дальше он, к своему великому удивлению, не мог говорить, потому что слезы ему выступили на глаза и нижняя челюсть быстро запрыгала. Он перестал говорить и только глотал то, что подступало ему к горлу. "Настращался я, видно, ослаб вовсе", - подумал он на себя. Но слабость эта его не только не была ему неприятна, но доставляла ему какую-то особенную, не испытанную еще никогда радость» [3, с. 42].
Никита обращается к Богу не напрямую, а через воспоминание перед грядущей смертью всей своей прожитой жизни: «Мысль о том, что он может и даже по всем вероятиям должен умереть в эту ночь, пришла ему, но мысль эта показалась ему ни особенно неприятной, ни особенно страшной. Не особенно неприятна показалась ему эта мысль потому, что вся его жизнь не была постоянным праздником, а, напротив, была неперестаю-щей службой, от которой он начинал уставать. Не особенно же страшна была эта мысль потому, что, кроме тех хозяев, как Василий Андреич, которым он служил здесь, он чувствовал себя всегда в этой жизни в зависимости от главного хозяина, того, который послал его в эту жизнь, и знал, что и
умирая он останется во власти этого же хозяина, а что хозяин этот не обидит» [3, с. 36]. В размышлениях работника звучит чувство осознанности, уверенности, преданности своему истинному хозяину. Оставшись наедине со стихией, Никита все же восклицает: «Батюшка, отец небесный!» - проговорил он, и сознание того, что он не один, а кто-то слышит его и не оставит, успокоило его» [3, а 37]. В финале рассказа Никита вновь обращается к Богу, готовясь исполнить его последнюю волю: «Господи, батюшка, видно, и меня зовешь, -говорит себе Никита. - Твоя святая воля. А жутко. Ну, да двух смертей не бывать, а одной не миновать. Только поскорее бы...» [3, с. 45]. Каждый диалог Никиты с Богом - ориентир для поиска символического смысла названия рассказа. Понятие «Хозяин» в значении «человек, владеющий чем-либо» преобразуется Толстым и переносится из области обыденного существования в область метафизическую, связанную с высшей божественной силой. Хозяин - не человек, а Бог. Наименование «Работник» Толстой связывает с общехристианской традицией, заключающейся в том, что каждый человек исполняет волю Богу на земле: Бог - Хозяин, человек - работник.
Один из нравственных толстовских ориентиров восходит к христианскому закону: «Возлюби ближнего своего как самого себя, ведь Бог есть любовь». В рассказе «Хозяин и работник» эта мысль преобразуется в смысловую доминанту произведения. Образ Никиты становится воплощением истинной христианской любви ко всем, кто его окружает. Герой с добротой и заботой относится к семье хозяина и служащим в его доме людям: «Поди спроси, душа милая, - сказал ему Никита» [3, с. 6], «- Ну, ну, беги, голубок, - сказал Никита и, остановив, посадил просиявшего от радости хозяйского бледного, худенького мальчика и выехал на улицу [3, с. 6], к жене Марфе, которая впустила к дом чужого человека: « - Бог с ними, Василий Андреич, я не вникаю в эти дела. Мне чтобы малого она не обижала, а то бог с ней [3, а 10], к Мухортому, для которого специально не берет кнут и о котором больше, чем о себе, заботится зимней ночью: «Ну, выходи, выходи, - говорил он, выводя ее из оглобель. - Да вот привяжем тебя тут. Соломки подложу да размуздаю, - говорил он, делая то, что говорил. - Закусишь, тебе все веселее будет» [3, с. 29], к своему хозяину, человеку, у которого он прослужил всю жизнь: «Да я понимаю, Василий Андреич; кажется, служу, стараюсь, как отцу родному» [3, с. 5].
Образ купца Брехунова не столь однозначен. Когда герои обнаружили, что заблудились и вынуждены ночевать посреди снежного поля, каждо-
го из них начинают одолевать мысли как о случившемся, так и о прошлом. Пытаясь согреться и уснуть, купец начинает размышлять: «Он лежал и думал: думал все о том же одном, что составляло единственную цель, смысл, радость и гордость его жизни, - о том, сколько он нажил и может еще нажить денег; сколько другие, ему известные люди, нажили и имеют денег, и как эти другие наживали и наживают деньги, и как он, так же как и они, может нажить еще очень много денег» [3, а 31]. И в это же время в его сознании смутно проносятся мысли о Никите: «"Не замерз бы мужик; плоха одежонка на нем. Еще ответишь за него. То-то народ бестолковый. Истинно необразованность", - подумал Василий Андреич и хотел было снять с лошади веретье и накрыть Никиту, но холодно было вставать и ворочаться, и лошадь, боялся, как бы не застыла. "И на что я его взял? Все ее глупость одна!" - подумал Василий Андре-ич, вспоминая немилую жену, и опять перевалился на свое прежнее место к передку саней» [3, а 33]. Однако хозяин оправдывает свой «непоступок», принимая такое поведение как должное: «"Что лежать-то, смерти дожидаться! Сесть верхом - да и марш", - вдруг пришло ему в голову. -"Верхом лошадь не станет. Ему, - подумал он на Никиту, - все равно умирать. Какая его жизнь! Ему и жизни не жалко, а мне, слава богу, есть чем пожить..."» [3, с. 35]. В этой ситуации Брехунов принял на себя роль Бога и взял право распоряжаться жизнью и смертью другого человека. Здесь становится важной еще одна толстовская идея о взаимообусловленности страдания и обретения истины. Василий Андреевич, считая себя деловитым, трудолюбивым и честным, не желал для себя трагической участи: смерть не должна приходить к тем, кто еще не все заработал, не все продал и не все купил. Однако вера в добрую природу человека побуждает Толстого изменить своего героя, обесценить в его сознании материальное и возвысить человеческое. Переломный момент происходит после неудачной попытки самостоятельно отыскать путь и спастись, тогда, когда он случайно оказывается у брошенных саней с замерзающим Никитой: «Василий Андреич оставил веретье, не поправив его, и подошел к саням. - Чего ты? - спросил он. - Чего говоришь? - Поми-ми-мираю я, вот что, - с трудом, прерывистым голосом выговорил Никита. - Зажитое малому отдай али бабе, все равно. - А что ж, аль зазяб? - спросил Василий Андреич. - Чую, смерть моя... прости, Христа ради... - сказал Никита плачущим голосом, все продолжая, точно обмахивая мух, махать перед лицом руками. Василий Андреич с полминуты постоял молча и неподвижно, потом
Художественное воплощение этико-религиозных идей в рассказе Л. Н. Толстого «Хозяин и работник»
вдруг с той же решительностью, с которой он ударял по рукам при выгодной покупке, он отступил шаг назад, засучив рукава шубы, и обеими руками принялся выгребать снег с Никиты и из саней. Выгребши снег, Василий Андреич поспешно распоясался, расправил шубу и, толкнув Никиту, лег на него, покрывая его не только своей шубой, но и всем своим теплым, разгоряченным телом» [3, с. 41]. Брехунов уже не тот расчетливый купец, что выискивает выгоду и решает судьбы других, это заново родившийся человек, способный на жертву, сострадание, а главное, любовь к ближнему: « - А вот то-то, а ты говоришь - помираешь. Лежи, грейся, мы вот как... - начал было Василий Андреич. Но дальше он, к своему великому удивлению, не мог говорить, потому что слезы ему выступили на глаза и нижняя челюсть быстро запрыгала. <...> "Мы вот как", - говорил он себе, испытывая какое-то особенное торжественное умиление» [3, с. 42]. Брехунов впервые почувствовал, что страдание не есть абсолютная боль, и именно оно вызывает порой недоступные, но самые сильные порывы человеческого сердца, переживание которых есть истинный путь к наслаждению. Герой произнес: «мы», но не «я». Обращение к работнику «Микита» - вариант имени «Никита», принятый в крестьянской народной среде, указывает на разрушение социальных рамок между героями: нет хозяина и работника, вместо них - люди. Эгоистическое начало Бреху-нова уступило место любви к другому человеку: «Но он не думал ни о своих ногах, ни о руках, а думал только о том, как бы отогреть лежащего под собой мужика» [3, с. 42]. Отогревая Никиту, Василий Андреевич видит сон, который открывает ему смысл всей его предшествующей и настоящей жизни, а также впускает в его душу того своего Бога, которого он не познал прежде; а сейчас Бог есть любовь и светлая радость, наполняющая сердце героя и уносящая его из пространства земного бытия в небесное: «И вдруг радость совершается: приходит тот, кого он ждал, и это уж не Иван Матвеич, становой, а кто-то другой, но тот самый, кого он ждет. Он пришел и зовет его, и этот, тот, кто зовет его, тот самый, который кликнул его и велел ему лечь на Никиту. И Василий Андреич рад, что этот кто-то пришел за ним. "Иду!" - кричит он радостно, и крик этот будит его. И он просыпается, но просыпается совсем уже не тем, каким он заснул. Он понимает, что это
смерть, и нисколько не огорчается и этим. <...> И он вспоминает, что Никита лежит под ним и что он угрелся и жив, и ему кажется, что он - Никита, а Никита - он, и что жизнь его не в нем самом, а в Никите. Он напрягает слух и слышит дыханье, даже слабый храп Никиты. "Жив, Никита, значит, жив и я", - с торжеством говорит он себе» [3, с. 43-44]. Смысловая инверсия выводит повествование в онтологическое измерение. Таким образом, рассказ «Хозяин и работник» является художественным воплощением этико-религиозных идей Толстого 1880-х гг. Название рассказа - «Хозяин и работник» - содержит ключевую идею произведения: Хозяин - Бог, работник - человек, финал предстает как совокупность христианских идеалов, признанных в качестве должных Толстым в период духовных исканий: любовь к ближнему, обретение своего Бога, познание истины. В рассказе «Хозяин и работник» писатель придает религиозно-этическим понятиям зримую оболочку, проверяет возможность реализации разработанной нравственной программы в земной жизни.
Библиографический список
1. Густафсон, Р. Ф. Обитатель и чужак. Теология и художественное творчество Льва Толстого [Текст] / Р. Ф. Густафсон. - СПб., 2003.
2. Л. Н. Толстой - Н. Н. Страхов: Полное собрание переписки [Текст] / Оттавский ун-т. Славян. исследоват. группа; гос. музей Л. Н. Толстого; сост. Громова Л. Д., Никифорова Т. Г.; ред. Донсков А. А. - М.; Оттава, 2003. - С. 977.
3. Толстой, Л. Н. Полн. собр. соч. юб. В 90 тт. : Т. 29 [Текст] / Л. Н. Толстой. - М., 1954.
Bibliograficheskij spisok
1. Gustafson, R. F. Obitatel' i chuzhak. Teologija i hudozhestvennoe tvorchestvo L'va Tolstogo [Tekst] / R. F. Gustafson. - SPb., 2003.
2. L. N. Tolstoj - N. N. Strahov: Polnoe sobranie perepiski [Tekst] / Ottavskij un-t. Slavjan. issledovat. grappa; gos. muzej L. N. Tolstogo; sost. Gromova L. D., Niki-forova T. G; red. Donskov A. A. - M.; Ottava, 2003. -S. 977.
3. Tolstoj, L. N. Poln. sobr. soch. jub. V 90 tt. : T. 29 [Tekst] / L. N. Tolstoj. - M., 1954.
Дата поступления статьи в редакцию: 15.10.16 Дата принятия статьи к печати: 12.11.16
