CC BY
220
УДК 316 ББК 60.5
ХРИСТИАНСКИМ РАДИКАЛИЗМ И ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РОССИИ
ИРИНА ВЛАДИМИРОВАНА ПОЛОЗОВА,
заместитель начальника кафедры социологии и политологии Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя,
доктор философских наук E-mail: v.belskiy@bk.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Характеризуется христианское учение, выделяются и анализируются его радикальные течения, показывается влияние христианского радикализма на общественную жизнь России.
Ключевые слова: христианство, радикализм, христианский радикализм, Русская Православная Церковь, раскол и противоречия в православии.
Annotation. Characterized Christian teaching, distinguished and analyzed its radical tendencies, showing the influence of Christian radicalism in the public life of Russia.
Keywords: Christianity, radicalism, Christian radicalism, Russian Orthodox Church, divisions and contradictions in the Orthodoxy.
В современной политологической литературе довольно много пишется об исламском радикализме, что вполне объяснимо, так как постулаты ислама нередко используются в радикальных политических идеологиях. Вместе с тем, радикализм, опирающийся на идеи, так или иначе связанные с христианством, изучен гораздо в меньшей степени. Вместе с тем, праворадикальные политические течения, например, на Украине, опираются не только на национальный, но и на религиозный фактор. Апеллируют к христианству и российские праворадикальные организации и движения.
Отметим, что христианский, нравственный радикализм, обращенный внутрь человека, является обязательным для христианина. По словам Иисуса Христа «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Мф.,12:30). И, действительно, настоящий христианин призван осуществлять нравственный выбор в пользу добра, и никакие компромиссы здесь невозможны. Такой аскетический радикализм направлен внутрь человека, он обращен, прежде всего, на страсти и пороки, с которыми христианину следует неустанно бороться. Такой нравственный радикализм следует считать духовно оправданным, ведь православное вероучение учит человека радикально
относиться лишь к своим грехам, и наоборот, терпимо, без осуждения, относиться к грехам окружающих. Но религиозный радикализм, обращенный вовне человека, борющегося со своими грехами, таит в себе и немало опасностей.
Опасности возникают там, где религиозное учение вступает во взаимоотношения с внешним миром и, прежде всего, в сфере политики, где происходит соприкосновение веры и идеологии, и, поэтому, легко осуществляется трансформация и подмена смыслов. И если в вере, обращенной вовнутрь человека, нравственный радикализм имеет положительные результаты, то в идеологии он становится весьма опасным явлением. Идеологический радикализм, даже наполненный православной риторикой, легко становится противником собственно православного вероучения.
В таком случае, уже не православное вероучение, а заменяющая его идеология направляет вставших под её знамена ревнителей. Они считают: ради высшей цели, а именно, Царствия Небесного и правды его, можно пойти на крайние меры. На практике это означает переход к чрезвычайным, решительным мерам не ради Царствия Небесного, а ради некой идеологической конструкции.
Это происходит, прежде всего, потому, что ценности, дарованные человеку Богом, в человеческом мире находятся не в единстве, а в разрозненном, и даже противоборствующем состоянии. Такие противостоящие друг другу ценности используются идеологиями либо левого, либо правого крыла, находящимися в идейной конфронтации друг с другом. Так, на политическом поле противостоят друг другу ценности свободы и ответственности, личности и соборности, ценности индивидуальные и общественные. И возведение в определенной идеологии какого-либо принципа в абсолют, доведение его до крайних логических и практических выводов, с неизбежностью приводит к умалению противоположной ценности, что делает невозможными какие-либо компромиссы, и, в конечном счете, оказывается опасным для общества с различными политическими убеждениями и взглядами людей.
Традиционные религии и их содержание принято относить к ценностям правого идеологического спектра и праворадикальные политические идеологии часто опираются на них. Вместе с тем, сама религия представляет собой целое со сложной структурой, универсум, в котором в значительной степени выражены противоположные тенденции, и здесь последовательно проведенная радикальная позиция с неизбежностью приводит к крайности, к абсолютизации одной из сторон за счет другой. Так, даже в православии, в наиболее распространенной отечественной религии, сосуществуют противоположные тенденции. Можно выделить, например, с одной стороны, вселенский характер православия, знаменующий единство всех поместных Церквей, с другой - его национальный характер, и попытка умалить одну из сторон может привести к внутреннему конфликту и даже к расколу, как это произошло в России в XVII веке.
Церковный раскол XVII в., положивший начало религиозного радикализма в истории России, связан с попыткой царя Алексея Михайловича и патриарха Никона привести русскую православную церковь в полное единение с греческой. Изменение русской обрядовой традиции в целях её унификации с греческой вызвало конфликт в Русской церкви и повлекло за собой возникновение многочисленных старообрядческих течений. Раскольники, начиная с протопопа Аввакума, начали активно проповедовать идею о том, что Третий Рим пал, русского православного царства больше нет, что история окончилась в 1666 г., и наступило царство антихриста. Царя Алексея Михайловича и патриарха Никона раскольники XVII в. считали врагами православия и слугами антихриста, никонианскую церковь они объявили безблагодатной, в которой не найти спасения, а русское государство - царством «зверя» из которого надо бежать в леса, - в «невидимый град Китеж». Религиозный радикализм раскольников XVII в. закончился проповедью самосожжения как способа спасения от власти антихриста. И, несмотря на искренность сторонников старой обрядности, следует сказать, что их заблуждение состояло в непонимании
Вселенского характера православия, игнорировании того факта, что греческая церковь, также как и русская, принадлежащая к Вселенскому Православию, никоим образом не может считаться антихристианской. Раскол был вызван также обрядоверием, приверженностью формальной стороне христианского вероучения, т.е. опять также абсолютизацией одной из сторон религии - обрядовой, в противовес содержательной.
Бескомпромиссный «раскольничий» характер характеризует и современные радикальные политические течения. Он легко заражает своей мифологией многих людей, которые видят в нем единственную спасительную альтернативу современному либерализму и глобализму. Часто человек, заразившийся идеологией радикализма, становится «одномерным», он уже не о чем больше не может говорить и думать, как только о «борьбе с антихристом и его печатью - ИНН», глобализмом и «электронным концлагерем». Именно здесь проходит грань между здоровым консерватизмом, опирающимся на традиционные ценности в их целостности и многообразии, и радикализмом, абсолютизирующим одну из сторон религиозной жизни, причем нередко относящуюся не к содержанию вероучения, а к какому-либо формальному признаку.
Другое важное противоречие, существующее в христианстве, связано с определением взаимоотношений между церковной и светской властью. Данная ситуация достаточно подробно рассматривается в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», важнейшем церковном документе, определяющем отношения Церкви и общества. В нем говорится, что Церковь, кроме собственной таинственной сущности, имеет также историческую составляющую, входящую в соприкосновение и взаимодействие с внешним миром, в том числе с государством. Государство же понимается как необходимый элемент жизни в испорченном грехом мире, где личность и общество нуждаются в ограждении от опасных проявлений греха. Священное Писание призывает к использованию силы государства для ограничения зла и поддержки добра (Рим. 13. 3-4).
Церковь предписывает своим приверженцам повиноваться государственной власти, независимо от их убеждений и вероисповедания, молиться за нее. Одновременно говорится, что христиане должны уклоняться от абсолютизации власти, понимая её историческую обусловленность. По учению Церкви, власть не вправе абсолютизировать себя, провозглашая полную автономию от Бога, что может привести к злоупотреблениям властью и даже к обожествлению властителей. Если же государство превращается в самодовлеющий институт, то оно теряет свое подлинное предназначение, о чем свидетельствуют многочисленные исторические факты [1].
Сам Христос через вочеловечение подчинился земному порядку вещей, в том числе повиновался и носителям государственной власти. Своему распинателю Понтию Пилату, римскому прокуратору в Иерусали-
ме, Господь сказал: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19. 11). В ответ на провокационный вопрос фарисея о позволительности давать подать кесарю Спаситель сказал: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22. 21). Раскрывая учение Христово о правильном отношении к государственной власти, апостол Павел писал: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение...» (Рим. 13. 1-7). Ту же мысль выразил и апостол Петр: «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро, -ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей, - как свободные, не как употребляющие свободу для прикрытия зла, но как рабы Божии» (1 Петр. 2. 13-16). Апостолы учили христиан повиноваться властям независимо от их отношения к Церкви. В апостольский век Церковь Христова была гонима и местной иудейской властью, и государственной римской, что не мешало мученикам и другим христианам тех времен молиться за гонителей и признавать их власть [2].
Вместе с тем, Церковь проповедующая Истину и преподающая людям нравственные заповеди, исходящие от Бога, не властна изменить что-либо в своем учении. Церковь также не властна умолкнуть, прекратить проповедование истины, какие бы иные учения ни предписывались государственными инстанциями, и в данном отношении она является совершенно свободной от государства. Ради беспрепятственного и внутренне свободного проповедования истины Церковь не раз в истории терпела гонения от врагов Христа. Но и гонимая Церковь призвана с терпением переносить гонения, не отказывая государству, преследующему ее, в лояльности. Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах.
Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. Церковь, в самом крайнем случае может обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению [3].
И несмотря на то, что Православной Церковью очень тщательно продумывался компромисс между царством Божиим и царством кесаря, на практике он очень часто оказывался мучительным и сложным. Так, в годы советской власти, во время принципиального богоотступничества и воинствующего атеизма, когда власть приступила к идеологическому давлению на
верующих и даже их физическому истреблению, предстоятель Русской Православной Церкви, ныне прославленный в лике святых Патриарх Тихон (Белавин), оставаясь непреклонным по принципиальным вопросам, старался найти приемлемый компромисс между церковью и атеистическим государством и осуждал путь противления власти. В своем послании от 1 июля 1923 г. он пишет: «Российская Православная Церковь аполитична и не желает отныне быть ни «белой», ни «красной» Церковью. Она должна быть и будет Единою, Соборною, Апостольскою Церковью, и всякие попытки, с чьей бы стороны они ни исходили, ввергнуть Церковь в политическую борьбу должны быть отвергнуты и осуждены» [4]. По отношению к позиции Патриарха Тихона в 20-х гг. ХХ в. возникло радикальное движение слева - «обновленчество», активно осуществлявшее сотрудничество с новой властью.
Наиболее сложной и противоречивой фигурой советского периода является митрополит Сергий (Стра-городский), заместитель местоблюстителя Патриаршего престола, а позже (с 1943 г.) Патриарх Русской Православной Церкви, позиция которого привела Русскую Православную Церковь к ее внутреннему расколу. Декларация митрополита Сергия «Об отношении Православной Российской Церкви к существующей гражданской власти» (1927), представляет собой выражение совершенной лояльности атеистическому и богоборческому коммунистическому режиму, и поэтому она была крайне негативно воспринята Русской Зарубежной Церковью (РПЦЗ), а также частью православных внутри нашей страны, занявших по отношению к ней оппозиционную и радикальную позицию.
Митрополит Сергий попытался соединить несоединимое, примирив верность Христу и лояльность атеистическому государству. В Декларации говорится, что «верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи...» [5].
Декларация 1927 г. во многом замешана на неправде, она содержит вещи, далёкие от истины, например, в ней отрицались гонения на Церковь, игнорировалось преследование верующих в Советском Союзе. Но следует сказать, что митрополит Сергий писал Декларацию в условиях страшного давления, под угрозой полного уничтожения православия в нашей стране, ради спасения Русской Православной Церкви и её ядра - евхаристической жизни. Компромисс был необходим, и последующее течение истории показало целесообразность и положительные стороны данной политики. Главная из них - сохранение и нынешнее возрождение Церкви. Кроме того, в Декларации не
содержалось никакого искажения вероучительных истин, а рассматривалась исключительно сфера внешних для Церкви ее отношений с государственной властью.
Вместе с тем, по отношению к Декларации появились непримиримые радикально мыслящие противники, деятельность которых привела к созданию нелегальной, «истинно-православной», иначе «ката-комбной» церкви в нашей стране, разделению Русской Православной Церкви на «советскую» и «катакомб-ную». Деятели «катакомбной церкви», прекратившие отношения с «сергианцами», находились в оппозиции к советской власти и были вынуждены перейти на нелегальное положение. Наиболее ревностные «истинно-православные» отказывались брать советские паспорта, официально устраиваться на работу, отдавать детей в школу, служить в армии, прикасаться к деньгам, разговаривать с официальными лицами.
Появление «истинно-православной», «катакомб-ной церкви» является проявлением религиозного радикализма, нежеланием компромиссов даже ценой полного уничтожения. И, действительно, «катакомб-ная церковь» была фактически обезглавлена.
С воссоединением Русской Православной и Русской Зарубежной Церквей в 2007 г., которому многие годы в значительной степени препятствовало различие позиций по отношению к декларации митрополита Сергия и так называемому «сергианству», «истинно-православная церковь» сохранила свой раскольничий, оппозиционный характер в отношении к лояльному к государственной власти Московскому Патриархату. «Истинно-православная церковь» сохраняет и сейчас свою оппозиционность, несмотря на то, что идеология современного российского государства перестала быть атеистический, а положения Декларации 1927 г. утратили свою актуальность. Кроме того, воссоединение Русской Православной и Русской Зарубежной Церквей привело к многочисленным расколам и в Зарубежной Церкви.
На сегодняшний день по отношению к Русской Православной Церкви существует множество расколов, представляющих радикальное христианство в многообразии его проявлений, классификация которых укладывается в следующую схему:
1. Старообрядческие или, иначе, древлеправослав-ные церкви, ведущие свою историю от раскола XVII в., к которым относятся Русская православная старообрядческая церковь, Древлеправославная поморская церковь, Русская Древлеправославная Церковь. Старообрядцы, как и прежде, считают лишь себя в полной мере православными христианами, квалифицируя РПЦ Московской Патриархии как инославную.
2. Старостильные церкви: Болгарская, Греческая, Румынская, Сербская, отколовшиеся от материнских Церквей в связи с переходом тех на григорианский календарь.
3. Эмигрантские: РПЦЗ (В) и прочие отколовшиеся после воссоединения Русской Православной и Русской Зарубежной Церквей в 2007 г. от РПЦЗ струк-
туры, к которым относятся, например, Российская православная церковь, Украинская автокефальная православная церковь каноническая.
4. «Катакомбная церковь» или «Истинно-Православная церковь», ведущая начало с 1920-х гг. от духовенства и общин, отвергших подчинение митрополиту Сергию (Страгородскому), обвинив его в сотрудничестве с коммунистическими властями. К данному блоку следует отнести также Русскую истинно-православную церковь и Русскую катакомбную церковь истинно православных христиан.
5. «Автокефальные»: Российская православная автономная церковь (с 1990), Украинская православная церковь Киевского патриархата (с 1992), к которым относятся самопровозглашенные церкви, не признанные другими каноническими церквями.
6. Обновленческие, которые критикуют Церковь за консервативность и пытаются внести в церковную жизнь некоторые либеральные принципы (например, община Григория Кочеткова в Москве).
7. Апокалиптические, уходящие от общения с внешним миром в ожидании близящегося «конца света» (например, Пензенские затворники).
Можно утверждать, что подобные проявления радикализма в христианстве являются неизбежным следствием религиозного возрождения, переживаемого современной Россией. Люди, недавно пришедшие к вере, нуждаются в сильных ощущениях, но глубинная религиозная жизнь им незнакома, работа по исправлению себя не приносит быстрых результатов и кажется им слишком тяжелой и неэффективной. Отсюда и их тяга к радикализму, критической деятельности, обращенной вовне, крайним выводам и суждениям. Такие люди не принимают продуманную, исторически оправданную позицию Церкви, в силу её «официальности», осознание бездуховности и социальных пороков общества приводит их к полному отрицанию «безбожного» окружения. В самом крайнем случае, например, апокалиптических сект, такие радикалы жгут паспорта, отрицают ИНН, не покупают в магазинах продукты с «сатанинским» штрих-кодом, отказываются ходить на работу и водить детей в школу.
Несмотря на разные названия и причины появления таких радикальных течений, их объединяет несколько общих черт. Члены радикальных объединений обличают официальное духовенство, к которому относят священнослужителей Московского Патриархата, и нередко являются оппозиционными к государственной идеологии. В своей борьбе «с грехами безбожного мира» они способны зайти слишком далеко, поэтому органам государственной власти и их силовым структурам следует выработать технологии взаимодействия с радикальными, эсхатологически настроенными сектами.
Христианский радикализм тесно взаимосвязан с политическим радикализмом. Часто активные приверженцы идеологии правого политического радикализма являются одновременно и представителями
радикальных церковных организаций. В современной Украине, например, правые радикальные политические идеологии и течения тесно взаимодействуют с неканонической Украинской православной церковью Киевского патриархата, возглавляемой Филаретом (Денисенко), бывшим епископом Русской Православной Церкви, лишённым сана, отлучённым от церкви и анафематствованным Русской православной церковью А.П.Баркашов, создатель организации Русское Национальное Единство, является монахом «Истинно-православной церкви» Рафаила (Прокофьева).
Христианский радикализм представляет собой одномерное, однобокое видение ситуации, которое с неизбежностью возникает при рассмотрении религиозных вопросов в идеологическом поле. И никакая самая передовая идеология не может заменить значение тысячелетней религиозно-нравственной традиции православия в общественной жизни России, в духовно-нравственном обновлении русского народа.
Литература
1. См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // www.patriarchia.ru. Разд. Ш.2.
2. См.: Там же.
3.- См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // www.patriarchia.ru. Разд. Ш.5.
4. Цит по: Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / Составитель Г. Штриккер. М.: «Пропилеи», 1995. С. 228-229.
5. Послание заместителя патриаршего местоблюстителя, Митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода («Декларация» Митрополита Сергия). 1927 г. // https:// www.sedmisa.ru/lib/text/440043/.
References
1. See: Bases of the social concept of the Russian Orthodox Church // www.patriarchia.ru. Sec. III.2.
2. See: Ibid.
3. See: Bases of the social concept of the Russian Orthodox Church // www.patriarchia.ru. Sec. III.5.
4. Cited for: Russian Orthodox Church in the Soviet era (1917-1991). Materials and documents on the history of relations between the state and the Church / Compiled by G. Stricker. M.: «Propylaea», 1995. Pp. 228-229.
5. The message of the Deputy of the Patriarchal Locum Tenens, Metropolitan of Nizhny Novgorod Sergius (Stragorodsky) and time when it Patriarchal Holy Synod (the «Declaration» of Metropolitan Sergius). 1927 // https:// www.sedmisa.ru/lib/text/440043/.
УДК 316 ББК 60.5
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ КОНСТРУИРОВАНИЯ ИДЕОЛОГИИ РАДИКАЛЬНОГО НАЦИОНАЛИЗМА
ВИТАЛИЙ ВИКТОРОВИЧ КАФТАН,
доктор философских наук, доцент E-mail: v.belskiy@bk.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Выделяются теоретические основания идеологии национализма. Раскрываются некоторые научные подходы к выявлению особенностей формирования националистической идеологии, возможности конструирования на их базе технологий радикального национализма.
Ключевые слова: идеология радикального национализма, национальная идентичность, технология конструирования национализма.
Annotation. Distinguished theoretical foundations of the ideology of nationalism. Describes some of the scientific approaches to the identification of features of formation of nationalist ideology, the possibility of designing on their basis of the technologies of radical nationalism.
Keywords: ideology of radical nationalism, national identity, nationalism creating technologies.
