CC BY
11Идрисов Азамат Жамбулатович
кандидат философских наук, главный эксперт
E-mail: azhidrissov@gmail.com
Центр Н. Назарбаева по развитию межконфессионального и межцивилизационного диалога
010000, Республика Казахстан, г. Астана, ул. Тэуелriздiк, 57
Христианская идентичность в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского
Данная статья посвящена анализу понимания христианской идентичности церковным историком Ш-ГУ века Евсевием Кесарийским в труде «Церковная история». Христианская идентичность в данной работе рассматривается поэтапно через три возможные формы коллективной идентичности: идентичности как проекта, идентичности сопротивления и легитимной идентичности. Автор статьи полагает, что Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» предпринял попытку создания конструкта христианской идентичности, который должен быть стать примером для будущих поколений христиан. Конструирование христианской идентичности на начальном этапе представляется церковным историком как определенный проект, который строится на основе совершенно новых этических ценностей и религиозно-философских идей. Евсевий Кесарийский описывает проект новой христианской идентичности, противопоставляя христиан с положительными этическими характеристиками и нехристиан, которые ассоциируются только с негативными моральными качествами. Таким образом, церковный историк создает проект конструкта совершенно нового общества, которое должно будет сменить старые, изжившие себя ценности. Рост числа христианских общин подвергает изменению структуру христианской идентичности, которая у церковного историка становится идентичностью сопротивления. Стойкость конструкта новой идентичности, находящейся под давлением, для Евсевия Кесарийского становится подтверждением истинности религиозных воззрений христиан. Гонения со стороны доминирующей языческой идентичности усиливают конструкт, к нему добавляется закрытость сообщества и институт мученичества, которые существенно укрепляют коллективную идентичность. После ослабления гонений со стороны доминирующей языческой идентичности христианство распространяется на все социальные слои римского общества и становится одной из официально признанных религий. Евсевий Кесарийский не дожил до периода, когда христианство стало государственной религией Римской империи, и не смог закончить описание уже начавшегося процесса формирования легитимизирующей идентичности. Однако он оставил после себя обширную методологию конструирования образов христианской идентичности, которую будут использовать последующие поколения церковных историков.
Ключевые слова: религиозная идентичность, христианство, Евсевий Кесарийский, церковная история, Римская империя, история христианства, история религии.
Для цитирования: Идрисов А.Ж. Христианская идентичность в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского // Теология: теория и практика. 2022. Т. 1. № 4. С. 166-178. DOI: 10.24412/2949-3951-2022-0260
Azamat Z. Idrissov
Candidate of Philosophy, Chief Expert E-mail: azhidrissov@gmail.com
Christian identity in the "Church History" of Eusebius of Caesarea
This article is devoted to the analysis of the formation of the construct of Christian identity by the church historian of the III-IV century A.D. Eusebius of Caesarea in his work entitled «Church History». Christian identity in this paper is considered step by step through three possible forms of collective identity: identity as a project, identity of resistance and legitimizing identity. The author of the article believes that Eusebius of Caesarea in his «Church History» attempted to create a construct of Christian identity, which should be an example of constructing a collective identity for future generations of Christians. The construction of Christian identity at the initial stage is presented by the church historian as a definite project that is built on the basis of completely new ethical values and religious and philosophical ideas. Eusebius of Caesarea describes the project of a new Christian identity, contrasting Christians with positive ethical characteristics and non-Christians who are associated only with negative moral qualities. Thus, the church historian creates a project of a construct of a completely new society, which will have to replace the old obsolete values. The growth in the number of Christian communities is changing the structure of Christian identity, which in the church historian becomes the identity of resistance. For Eusebius of Caesarea, the persistence of the constuct of a new identity under pressure becomes a confirmation of the truth of the religious views of Christians. Persecution by the dominant pagan identity strengthens the construct, the closeness of the community and the institution of martyrdom are added to it, which significantly strengthen the collective identity. After the weakening of the persecution by the dominant pagan identity, Christianity spreads to all social strata of Roman society and becomes one of the officially recognized religions. Eusebius of Caesarea did not live to see the period when Christianity became the state religion of the Roman Empire and could not finish describing the process of legitimizing identity formation that had already begun. However, he left behind an extensive methodology for constructing images of Christian identity, which will be used by subsequent generations of church historians.
Keywords: religious identity, Christianity, Eusebius of Caesarea, church history, Roman Empire, history of Christianity, history of religion.
For citation: Idrissov A.Z. Christian identity in the "Church History" of Eusebius of Caesarea. Theology: Theory and Practice, 2022, vol. 1, no. 4, pp. 166-178. DOI: 10.24412/2949-3951-2022-0260
N. Nazarbayev Center for Development of Interfaith and Intercivilization Dialogue
57 Tauelsizdik Avenue, Astana, Republic of Kazakhstan 010000
Греческий церковный историк Евсевий Кесарийский1 составил первый сохранившийся труд по истории христианской Церкви, дошедший до современного времени2. Его работа, которую он назвал «Церковная история», является одним из самых значительных источников истории раннего христианства. Он в действительности является родоначальником нового жанра, который был не похож на труды античных авторов [Ващева, 2016. С. 29]. В данной работе Евсевий Кесарийский впервые затронул вопросы формирования и понимания христианства и новой христианской идентичности, которая сформировалась на стыке античности и раннего Средневековья.
Возникновение христианства произошло в момент нарастающего кризиса идентичности Римской империи, которую сотрясали различные социально-политические и экономические кризисы3. Христианская религия за четыре века пришла на смену римской религии4 и стала государственной религией. Немаловажную роль как идеолог в этом играл и сам Евсевий Кесарийский, который внес вклад в формирование образа христианской идентичности, будучи приближенным ко двору императора Константина Великого5.
Становление христианства с I по IV в. как государственной религии поднимало вопрос и христианской принадлежности, которая теперь становилась одной из множества идентичностей на территории и за пределами уже к IV в. расколотой Римской империи6. И.Ю. Ващева отмечает, что в трудах Евсевия Кесарийского наблюдается формирование принципиально новой идентичности, которая определяла принадлежность не по этническим и культурным различиям, а по религиозным. Прежнее деление людей на римлян, эллинов и «варваров» заменяется разделением на христиан и нехристиан.
Также И.Ю. Ващева отмечает, что прежние акценты на «варварстве» как на этнической принадлежности заменяются «морально-оценочными» категориями, которые указывают скорее на этические различия. Однако, следуя Оригену7, Евсевий Кесарий-ский все же именует христиан «этносом», делая акцент на том, что это отдельный «третий народ» после эллинов и иудеев [Ващева, 2018. С. 175-176].
Описывая историю раннего христианства, Евсевий Кесарийский создает определенный проект идентичности, который должен отразить формирование совершенно новых ценностей, которые станут основой для новой идентичности. Идентичность как проект конструируется определенным актором (создателем), используя определенные ресурсы, с целью трансформации социальной позиции группы и формирования новых общественных ценностей [Castells, 2004. Р. 8].
1 Также известен как Евсевий Памфил.
2 До Евсевия Кесарийского полноценный труд по истории христианской Церкви написал Гегессип, но его работа не сохранилась.
3 О кризисе в Римской империи более подробно можно узнать в труде: [Сергеев, 1999].
4 Политеистическая религия Древнего Рима.
5 Римский император, правивший в период с 306 по 337 г.
6 В 395 г., после смерти римского императора Феодосия I, произошел распад Римской империи на Западную и Восточную, в каждой из которых у власти стоял свой император.
7 Ориген — греческий христианский теолог Александрийской богословской школы.
Для Евсевия Кесарийского таким ресурсом представляются позитивные христианские ценности, которые он активно противопоставляет ценностям язычников. Христианская религиозная идентичность приобретает положительную эмоциональную окраску, сопоставляясь с такими позитивными качествами, как добродушие, человеколюбие и милосердие.
Этот образ христиан соответствовал уже сформировавшемуся тогда конструкту, который был создан трудами других христианских апологетов как образ «...мудрых и благочестивых людей, преданных истинной философии.» [Пантелеев, 2020. С. 576]. Римляне, эллины и варвары для Евсевия Кесарийского становятся одной группой нехристиан с негативной эмоциональной окраской, что создает принципиально новый формат мировосприятия, где существует две противоположности. Язычники воспринимаются как грубые и нечеловечные и противопоставляются позитивным чертам христиан.
Противопоставление христиан и нехристиан становится главной темой первых глав «Церковной истории» у Евсевия Кесарийского. Указывая на черты народов, живших в древности с яркими негативными чертами, он в противовес показывает характеристики, которые присущи самим христианам. Людей древности, которые, согласно библейскому повествованию, жили после «грехопадения», он описывает так:
«Они кочевали по пустыням как дикие звери, свирепые звери. Прирожденный разум, семена разумного и кроткого в человеческой душе они губили в преизбытке добровольно выбранной порочности; целиком отдавались всяческим гнусностям, то развращая, то убивая друг друга, иногда ели человеческое мясо, осмелились на борьбу с Богом.» [Евсевий Кеса-рийский, 2013. С. 26].
Далее Евсевий Кесарийский указывает на переходную стадию, когда в результате деятельности законодателей, философов и библейских праведников мораль людей улучшалась:
«.нравы вместо диких и свирепых стали кроткими.» [там же. С. 27].
Затем пришло время для формирования самих христианских ценностей. Эти новые ценности описываются в очень позитивном, контрастирующем образе:
«.христианин, познав Христа и Его учение, отличается благоразумием, справедливостью, терпением к жизни, добродетелью, мужеством в благочестии и исповедании единого Бога Вседержителя» [там же. С. 33].
Евсевий Кесарийский во второй главе «Церковной истории» продолжает описывать образ самих христиан, которые представляются строго позитивными чертами в противовес всем другим. Идентичность как проект отличается формированием абсолютно новых ценностей, которые Евсевий Кесарийский пытался подчеркнуть. Ссылаясь на сведения Филона Александрийского8, группы христиан именуются «терапевтами», а жены их «терапевтридами», и получили они эти названия от своей целительской деятельности. Далее церковный историк пишет:
8 Филон Александрийский — представитель еврейского эллинизма, богослов, апологет иудаизма и ре-
лигиозный мыслитель.
«Название это дано или по той причине, что они, подобно врачам, лечат и исцеляют от страданий, причиняемых пороком, души приходящих к ним, или потому, что они чтут Бога и служат Ему в совершенной чистоте» [там же. С. 89].
Новые духовные ценности, которые стали частью конструкта идентичности христиан, сильно отличались от прежних ценностей, существовавших в античном мире. Отдельным дополнением к этому является отношение христианских общин к имуществу. Подобно сподвижникам апостолов они распродавали свое имущество или отдавали родственникам и жили за городскими стенами [там же. С. 90].
Таким образом, церковный историк подчеркивал превалирование духовных ценностей христиан над мирскими, что, по его мнению, не было свойственно язычникам. Согласно Филону Александрийскому, расселение этих «терапевтов» очень обширно и нужно, чтобы и «Эллада», и «варвары» «стали причастны к совершенному благу». Еще одной из добродетелей отмечается воздержание, которое присуще христианам во всем и особенно в еде: «.размышление достойно света, сумерки соответствуют телесным потребностям.» [там же. С. 91].
Общины христиан не притрагивались к еде до захода солнца, упражняясь в духовных практиках целый день и употребляя пищу в малых количествах после заката.
Моральный облик христиан тоже становится отличительным признаком, который в интерпретации Евсевия Кесарийского указывает на превосходство христиан над нехристианами. Отдельно отмечается целомудрие женщин-христианок, которые хранят его по собственной воле до конца жизни, в отличие от язычников, у которых такие меры вынужденны. Еще одно отличие христиан от язычников в том, что телесные наслаждения не имеют значимости и духовные практики становятся главной целью для достижения спасения [там же. С. 92].
Описание христианства как строго позитивного религиозного движения Евсеви-ем Кесарийским по сравнению с язычеством представляет собой формирование определенного конструкта. Позитивные черты, которые Евсевий Кесарийский использовал, основываясь на богатом культурно-религиозном базисе греческих и римских философов, иудаизма и христианства, представляли собой попытку описания появления новой системы ценностей. Как пишет Ю.С. Обидина, христианство, распространившись на множество народов, начало впитывать в себя все их достижения в области религиозно-философской мысли, последние же, имея богатую традицию, охотно адаптировали христианство [Обидина, 2016. C. 249-250].
Христианство как абсолютно новый конструкт идентичности в интерпретации Евсевия Кесарийского предстает исключительно положительным и единственно верным религиозным движением. Такая интерпретация христианства как единственно верной религии и первой религии вообще становится законченным проектом идентичности, который в понимании Евсевия Кесарийского должен был сменить собой все предыдущие идентичности и сформировать абсолютно новую, более совершенную систему моральных, религиозных и культурных ценностей.
Обширное распространение христианства в очень короткий период привело вследствие этого к появлению различных христианских общин. Эти общины распространились по всей территории и за пределами Римской империи благодаря деятельности апостолов и их учеников, которые начали активно проповедовать христианство. Однако проповедь новой религии и формирование новых общин столкнулись с сопротивлением как властей, так и других религиозных групп.
Евсевий Кесарийский делит мир на христиан и тех, кто отступил от истинной веры и является врагом истинных христиан. Группы христиан, которые находятся в меньшинстве в окружении «варваров», приобретают черты сопротивляющейся группы, которая находится в оппозиции к доминирующей «варварской» идентичности. Таким образом, христианская идентичность в трактовке церковного историка становится идентичностью сопротивления, которая стремится защитить свою идентичность под угрозой со стороны «безбожников» и «еретиков».
Первые гонения, описываемые Евсевием Кесарийским, относятся к императору Нерону9, который достаточно негативно представлен в «Церковной истории», называясь «грубым» и «безумным» [Евсевий Кесарийский, 2013. С. 105]. Христианские общины становятся олицетворением праведности, против чего выступил «богоборец» Нерон. Это интерпретируется как доказательство истинности христианского учения, которое становится объектом нападения правителя с ярко выраженной негативной характеристикой. Евсевий Кесарийский для этого приводит цитату Тертуллиана10:
«Возьмите записи о вашем прошлом: вы найдете, что Нерон был первым, кто стал преследовать наше учение, когда, покорив весь Восток, стал особенно свирепствовать в Риме. Мы хвалимся таким зачинателем гонения, ибо кто же, зная его, не подумает, что Нерон не осудил бы христианства, не будь оно величайшим благом» [там же. С. 106].
Христианская идентичность, которая здесь интерпретируется как превосходящий в морально-ценностном аспекте конструкт сопротивления, претерпевает гонения со стороны доминирующей римской «языческой» идентичности.
Христианская идентичность становится идентичностью выживания группы, позитивно представленный конструкт которой находится под угрозой уничтожения внешними силами. Стараясь показать существенную разницу между доминирующей идентичностью римлян и идентичностью сопротивления христиан, Евсевий Кесарий-ский приводит в пример письмо наместника Плиния Секунда, адресованное императору Траяну:
«...не смог уличить их в нечестии и в чем-либо противозаконном; встав на заре, они воспевают Христа как Бога; запрещают прелюбодействовать, убивать и совершать другие подобные проступки; поступают они во всем по законам» [там же. С. 155].
Описание гонений на христиан, которые сопровождались пытками и приводили к актам мученичества, для Евсевия Кесарийского становится подтверждением истинности христианской веры. Стойкость христиан и нежелание отказаться от своей иден-
9 Римский император с 54 по 68 г.
10 Один из наиболее выдающихся раннехристианских писателей, теологов и апологетов христианства.
тичности показывает важность конструкта идентичности сопротивления. Увеличение числа мучеников позитивно отражается на распространении христианской идентичности и отношении к ней со стороны власти.
Образ же тех христиан, кто отрекся от своей веры, у Евсевия Кесарийского противопоставляется самим мученикам. Резкий контраст заметен при описании тех, кто шёл на казнь:
«Исповедники шли весёлые; на их лицах была печать благодати и славы; оковы казались достойным украшением — так идет невесте одежда с золотым шитьём. От них исходило благоухание Христово...» [там же. С. 218].
Те же, кто отрекся от веры, описывались так:
«...отрекшиеся шли понурые, приниженные, всякое благообразие было ими утрачено; к тому же язычники оскорбляли их как низких трусов, обвиняли в человекоубийстве; они утратили почетное, славное животворящее имя.» [там же].
Евсевий Кесарийский отмечает, что пример тех, кто отказался от христианской идентичности и был ещё более унижен, вдохновлял тех, кто это не сделал:
«Видя это, и остальные укреплялись; схваченные не сомневаясь произносили своё исповедание, не раздумывая над дьявольскими доводами» [там же].
Принадлежность к христианству до самой смерти положительно влияла на восприятие христианской религии и способствовала большому числу обращений в эту веру. Христианская идентичность у Евсевия Кесарийского противопоставляется не просто идентичности языческой, а принадлежности к экзистенциальному злу: «...шла у них великая война с диаволом...» [там же. С. 224].
Таким образом, принадлежность к христианству означала не только приверженность к какой-то религиозной группе, но к тем, кто защищается от доминирующей идентичности с эмоционально негативной окраской.
Как указывает сам Евсевий Кесарийский, такой метод позволил христианам чувствовать свою правоту и силу своих религиозных убеждений, что впоследствии должно было укрепить и расширить конструкт идентичности. Евсевий Кесарийский указывает, что религиозные верования христиан распространялись и на саму римскую власть. Он приводит в пример императора Марка Аврелия11, воины которого в критической ситуации стали молиться по христианскому обычаю, и это помогло им победить в сражении, что дает возможность судить о существенном расширении за пределы идентичности сопротивления.
Таким образом, не только противопоставление моральных характеристик становится способом доказательства истинности христианского конструкта идентичности, но и случаи обращения в христианство даже представителей всех классов римского общества. Однако гонения на христиан не останавливались, конструкт их идентичности подкреплялся сопротивлением по отношению к доминирующей идентичности.
11 Римский император с 161 по 180 г. из династии Антонинов, философ, представитель позднего стоицизма.
Евсевий Кесарийский не ограничивается язычниками как враждебной доминирующей идентичности. Распространение различных еретических движений внутри христианства тоже становится фактором укрепления конструкта идентичности. Причиной появления других трактовок христианского вероучения для церковного историка видится в деятельности Сатаны, который и стал причиной раскола в Церкви. Евсевий Кесарийский пишет:
«Враг Церкви Божией, ненавистник прекрасного и любитель зла, не упускающий ни одного способа строить козни людям, потрудился над возникновением ересей, странных и враждебных Церкви» [там же. С. 238].
Таким образом, конструкт христианской идентичности подкреплялся не только видимой угрозой со стороны языческой власти, но и онтологическим злом, против которого нужно объединиться. Появление еретических движений и борьба с ними подробно описываются Евсевием Кесарийским, который в них видит новую угрозу для Церкви.
Однако он избегает каких-либо описаний догматических споров. По мнению М. Рицци, церковные диспуты намеренно избегались церковным историком, потому что его более интересовали социально-политические вопросы, а богословские вопросы необходимо было оставить узкому кругу самих богословов [Рицци, 2013. C. 27-28]. Различные интерпретации Священных Писаний церковными иерархами и обычными верующими, в отличие от гонений язычников, подрывали конструкт идентичности изнутри, что становилось социально-политической проблемой.
С ростом влияния христианской религии менялось и восприятие христианства властью Римской империи. Евсевий Кесарийский в седьмой и восьмой главе приводит множество примеров приближения к себе христиан императорами. Постепенное ослабление гонений и возможность христиан управлять провинциями [Евсевий Кеса-рийский, 2013. С. 365] стало переломным моментом в конструкте идентичности. Теперь христиане пользовались относительной свободой вероисповедания и не преследовались властью. Распространение христиан Евсевий Кесарийский описывает так:
«.с каждым днём наше благополучие росло и умножалось. Пока народ вел себя достойно, никакая ненависть не касалась его, никакой злой демон не был в состоянии вредить ему или через человеческую клевету мешать ему, ибо Божественная и небесная длань осеняла и охраняла свой народ» [там же. С. 367].
Однако следом идет описание последствий такого смягчения гонений: «.получив большую свободу, мы стали действовать нерешительно и вяло, когда мы стали друг другу завидовать, друг с другом ссориться и поражать друг друга словами, как оружием, когда наши пастыри стали нападать на других пастырей, а одна паства — на другую, постыдное же лицемерие достигло высшей степени зла, тогда Божественное Правосудие, как Оно любит это делать, попыталось, когда молитвенные собрания еще продолжались, вразумить нас легким и умеренным наказанием.» [там же].
Евсевий Кесарийский связывает вновь начавшиеся гонения христиан с ошибками самих христиан, которые начали устраивать конфликты внутри своего сообщества, что привело к появлению разногласий и спровоцировало новые гонения со стороны власти. Идентичность сопротивления с увеличением числа приверженцев христианства стала ослабевать, и появились различные группы, которые стали формировать новые проекты идентичности. Эти проекты были направлены на изменение религиозной догматики, церковной иерархии и обрядовых практик, что привело к конфликтам уже внутри христианских общин. По этой причине конструкт христианской идентичности сильно пострадал, поскольку с ослаблением гонений конструкт сопротивления начал естественным образом распадаться.
Евсевий Кесарийский заостряет внимание на последствиях ослабления религиозной веры и отхода от традиционной христианской принадлежности:
«Своими глазами видели мы, как молитвенные дома рушили от верха до самого основания, а Божественные святые книги посредине площади предавали огню; как церковные пастыри постыдно прятались то здесь, то там, как их грубо хватали и как над ними издевались враги» [там же. С. 368].
Причиной гонений на христиан в этом случае он видит не их борьбу за религиозную истину, а, наоборот, отход от нее и заслуженное воздаяние. Такие описания, по мнению самого автора, являются необходимостью, цель которой в пользе для потомков, которые не должны будут, пользуясь таким примером, отходить от веры. Для Евсевия Кесарийского с расколом и появлением различных еретических движений Церковь не прекратила свое существование, а, претерпев все гонения, стала еще сильнее.
Мученичество для Евсевия Кесарийского становится одним из положительных характеристик христиан. Добавляя к моральному превосходству и превосходство в мужестве, церковный историк показывает преимущество конструкта христианской идентичности:
«Наше время поставило выше всех героев, прославляемых у эллинов и варваров за свое удивительное мужество, замечательных мучеников.» [там же. С. 372].
Таким образом, принадлежность к христианству у Евсевия Кесарийского становится привлекательной идентичностью, которая, будучи под давлением доминантной идентичности, противопоставляется ей и имеет наиболее положительные качества. Христиане в период гонений распространились не только в Римской империи, но и за ее пределами. Евсевий Кесарийский, делая акцент на количестве мучеников, описывает множество регионов их казней, чтобы показать обширное распространение христиан [4, с. 380].
Распространение христианства происходило постепенно и за четыре века проникло во всю иерархию римского общества. Начиная с простых горожан и ремесленников, солдат и государственных служащих, христианство дошло и до самих императоров. Институт власти, как и все другие институты римского государства, к III-IV вв. был под влиянием возрастающего количества христиан.
П.Н. Лебедев отмечает, что в трудах апологетов раннего христианства императоры, которые были положительны для самой римской традиции историописания, были положительными и для христиан, однако «гонителями» были преимущественно «плохие» для римской традиции императоры [Лебедев, 2018. С. 898; Лебедев, 2019]. Такая традиция продолжилась и в работах Евсевия Кесарийского. В «Церковной истории» он дает подробное описание императора Констанция12, который отличался благосклонностью к христианам и способствовал их существенному распространению.
Церковный историк связывает его положительное отношение к христианам и его конец жизни:
«И конец его жизни был счастливым и трижды блаженным: он единственный скончался славным и благостным правителем, оставив преемником родного сына, весьма разумного
и благочестивого» [Евсевий Кесарийский, 2013. С. 386].
И уже после начала правления его сына Константина Великого христианство становится доминирующей религией Римской империи, что изменило конструкт христианской религиозной идентичности с идентичности сопротивления до легитимной идентичности.
Легитимная идентичность представляет собой идентичность, которая транслируется государственными институтами. Христиане, которые более двух веков находились под постоянным давлением доминирующей языческой идентичности в период правления Константина Великого, стали иметь государственную поддержку, что отразилось на формате коллективной идентичности. Теперь христианам необходимо было создать свой конструкт политической и религиозной идентичности, который бы оправдывал наличие христиан в государственных институтах.
Приход к власти христианского правителя, которым был Константин Великий, снова описывается Евсевием Кесарийским как борьба добра со злом. Для него поражения Максенция13 и Максимина14, которых церковный историк описывал как противников христиан, это подтверждение того, что Бог на стороне Константина и должен был победить правитель-христианин.
И.Ю. Ващева отмечает, что образ Константина Великого, сформированный церковным историком, стал своеобразной моделью идеального правителя [Ващева, 2013. С. 46]. Как пишет Д.С. Курдыбайло, мифологический конструкт Константина Великого Евсевием Кесарийским в «Жизни Константина» становится значительным усилением образа не только самого правителя как основоположника христианской государственности, но и вообще образа византийского института императорской власти [Курдыбай-ло, 2018. С. 97].
В самом начале своего правления император Константин объявил полную свободу вероисповедания, где абсолютно все религии не должны были ущемляться в своих правах. Евсевий Кесарийский приводит сам указ императора:
12 Более известный как Флавий Валерий Констанций или же Констанций I Хлор.
13 Марк Аврелий Валерий Максенций — римский император (узурпатор).
14 Марк Аврелий Валерий Максимиан Геркулий — римский император (узурпатор).
«.никому не запрещается свободно избирать и соблюдать христианскую веру, и каждому даруется свобода обратить свою мысль к той вере, которая, по его мнению, ему подходит, дабы Божество ниспосылало нам во всех случаях скорую помощь и всякое благо» [Евсевий Кесарийский, 2013. С. 438].
Дальнейшие постановления касались возврата церковного имущества, изъятого в периоды гонений, проведения церковных соборов и даже материальной поддержки Церкви [там же. С. 439-444]. Евсевий Кесарийский закончил повествование своей «Церковной истории» на царствовании императора Константина, который разрешил христианам свободное исповедание своей религии и даже оказывал поддержку. Однако христианство в тот период еще не стало полностью политической идентичностью всей Римской империи. Поэтому можно сказать, что христианство как идентичность легитимная в работе Евсевия Кесарийского не была сформирована полностью, так как еще не стала официальной религиозной идеологией государства.
Таким образом, церковный историк III-IV вв. Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» попытался отразить важнейшие этапы формирования христианской идентичности от периода возникновения христианства до периода правления императора Константина Великого. Проект христианской идентичности, который сформировался в I-II вв., основывался на определенно новых культурно-религиозных ценностях, которые противопоставлялись религиозным традициям народов как внутри Римской империи, так и за ее пределами. Новые религиозные идеи стали частью конструкта нового проекта, который должен был изменить социальную структуру общества. Это легло в основу конструкта религиозной идентичности христиан, которые из-за однозначного противопоставления себя язычеству подверглись большому числу гонений.
Преследование христиан властями изменило конструкт христианской идентичности и привело к формированию института мученичества, который определил формы сопротивления давлению власти. Христианская принадлежность оформилась как отдельный религиозно-политический конструкт, границы которого постоянно расширялись.
Резкое противопоставление между христианской идентичностью и доминирующей языческой идентичностью власти привели к непримиримой борьбе и усилению конструкта христианской идентичности, который под давлением еще больше укреплялся. Идентичность сопротивления, которая нашла свое отражение в мученичестве, позволила христианам не только сохранить свою идентичность, но и существенно ее расширить на все слои римского общества. Евсевий Кесарийский дает подробное описание причин гонений и их последствий, которые привели к быстрому распространению христианской религии, результатом чего стала ее легализация в Римской империи императором Константином Великим.
Литература
Ващева И.Ю. «Церковная история» Евсевия Кесарийского: терминология и проблемы этнокультурной идентичности на пороге Средневековья // Проблемы истории, филологии, культуры. 2018. № 1 (59). - С. 169-183.
Ващева И.Ю. Константин Великий: вариации образа в христианских историях поздней античности // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2013. № 4-3. — С.46-58.
Ващева И.Ю. Эллинизм в системе византийской идентичности // Tractus aevorum: эволюция социокультурных и политических пространств. 2016. Т. 3. №. 1. — С. 23-50.
Евсевий Кесарийский. Церковная история / ввод. ст., коммент., библиогр. список и указатели И.В. Кривушина. — СПб: Изд-во Олега Абышко, 2013. — 544 с.
Курдыбайло Д.С. Библейские источники в конструировании Евсевием Кесарийским мифа о Константине Великом // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2018. Т. 19. № 2. — С. 89-103.
Лебедев П.Н. «Хорошие» и «плохие» римские императоры в раннехристианской апологетике II в. // Память и идентичность: особенности историописания в Античности, в Средние века и раннее Новое время: Сборник статей по материалам межвузовской научной конференции, Москва, 04-05 июня 2018 года. — М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2019. — С. 67-76.
Лебедев П.Н. Рим и христианство: переосмысление истории в апологетике II-III вв. // Вестник древней истории. 2018. Т. 78. № 4. — С. 889-908.
Обидина Ю.С. Взаимодействие греко-римской культуры и раннего христианства как механизм сохранения идентичности античного и христианского миров // Диалог со временем. 2016. № 57. — С.249-258.
Пантелеев А.Д. Что Афины Иерусалиму? Раннее христианство и Вторая софистика // Schole. Философское антиковедение и классическая традиция. 2020. Т. 14. №. 2. — С. 567-586.
Рицци М. Евсевий о Константине и Никейском соборе: намерения и умолчания // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 1: Богословие. Философия. 2013. № 3 (47). — С. 18-29.
Сергеев И.П. Римская империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории. — Харьков: Майдан, 1999. — 223 с.
Castells M. The Power of Identity, The Information Age: Economy, Society and Culture, Vol. II. Cambridge, MA; Oxford, UK: Blackwell (1997) (second edition, 2004). 538 p.
References
Castells M. The Power of Identity, The Information Age: Economy, Society and Culture, Vol. II. Cambridge, MA; Oxford, UK: Blackwell (1997) (second edition, 2004), 538 p.
Eusebius of Caesarea. Church history. St. Petersburg: Oleg Abyshko Publishing House, 2013, 544 p. (In Russian)
Kurdybailo D. S. Biblical sources in Eusebius of Caesarea's construction of the myth of Constantine the Great. Review of the Russian Christian Academy for the Humanities, 2018, vol. 19, no. 2, pp. 89-103. (In Russian)
Lebedev P. N. "Good" and "bad" Roman emperors in early Christian apologetics of the 2nd century. Memory and identity: features of historical writing in Antiquity, the Middle Ages and early modern times: Collection of articles based on the materials of the interuniversity scientific conference, Moscow, June 04-05, 2018. Moscow: Russian State University for the Humanities, 2019, pp. 67-76. (In Russian)
Lebedev P. N. Rome and Christianity: rethinking history in apologetics of the 2nd-3rd centuries. Journal of Ancient History, 2018, vol. 78, no. 4, pp. 889-908. (In Russian)
Obidina Yu. S. Interaction of Greco-Roman culture and early Christianity as a mechanism for preserving the identity of the ancient and Christian worlds. Dialogue with time, 2016, no. 57, pp. 249258. (In Russian)
Panteleev A. D. What is Athens to Jerusalem? Early Christianity and the Second Sophistry. Ancient Philosophy and the Classical Tradition, 2020, vol. 14, no. 2, pp. 567-586. (In Russian)
Rizzi M. Eusebius on Constantine and the Council of Nicaea: intentions and omissions St. Tikhon's University Review. Theology. Philosophy. Religious Studies, 2013, no. 3 (47), pp. 18-29. (In Russian)
Sergeev I. P. The Roman Empire in the 3rd century AD. Problems of socio-political history. Kharkov: Maidan, 1999, 223 p. (In Russian)
Vashcheva I. Yu. "Church history" of Eusebius of Caesarea: terminology and problems of ethnocultural identity on the threshold of the Middle Ages. Problems of history, philology, culture, 2018, no. 1 (59), pp. 169-183. (In Russian)
Vashcheva I. Yu. Constantine the Great: variations of the image in Christian stories of late antiquity. Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgoro, 2013, no. 4-3, pp. 46-58. (In Russian)
Vashcheva I. Yu. Hellenism in the system of Byzantine identity. Tractus aevorum: the evolution of sociocultural and political spaces, 2016, vol. 3, no. 1, pp. 23-50. (In Russian)
