CC BY
55
УДК 94(470.46=512.37) ББК. 63.3 (29=643)
А.В. Цюрюмов1, А.А. Курапов2
1Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова 2Астраханский государственный объединенный историко-архитектурный музей-заповедник
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ КАЛМЫКОВ В РОССИЙСКО-КАЛМЫЦКОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ В КОНЦЕ XVII - СЕРЕДИНЕ XVIII вв.
В статье рассмотрено одно из важнейших направлений российско-калмыцкого взаимодействия в XVII-XVIII вв. - распространение христианства среди калмыков. Принятие православия и откочевка из Калмыцкого ханства части населения со второй половины XVII в. являлись важной формой противодействия ханской власти. Светская элита Калмыцкого ханства выступала против христианизации калмыков, поскольку это приводило к потере значительной части подвластного населения. К середине XVIII в. обсуждение хода и результатов христианизации становится значимой частью российско-калмыцкого дипломатического процесса. При этом распространение православия в калмыцких улусах являлось одним из направлений российско-калмыцкого взаимодействия.
Ключевые слова: Калмыцкое ханство, Русская православная церковь, миссионерская деятельность, крещеные калмыки.
A.V. Tsyuryumov1,A.A. Kurapov2
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov 2Astrakhan State United Historical and Architectural Museum-Reserve
CHRISTIANIZATION OF THE KALMYKS IN RUSSIAN-KALMYK INTERACTIONAT THE END OF XVII - MID OF XVIII CENTURY
The article examines one of the most important areas of Russian-Kalmyk interaction in the 17th - 18th centuries - the spread of Christianity in the Kalmyk Khanate. The adoption of Orthodoxy and the departure of a part of the population from the Kalmyk Khanate from the second half of the 17th century was one of the forms of opposition to the centralization of power in the khanate. The spread of Orthodoxy in the Kalmyk uluses in the 17th - 18th centuries was one of the most important issues of Russian-Kalmyk interaction. The secular elite of the Kalmyk Khanate opposed the activation of the Christianization of the Khanate, since this led to the loss of a significant part of the subordinate population. At the end of the 17th century - the middle of the XVIII century discussion of the course and results of Christianization is becoming an important part of the Russian-Kalmyk diplomatic process.
Key words: Kalmyk Khanate, Russian Orthodox Church, missionary activity, baptized Kalmyks.
В начале XVII в., приняв российское подданство, калмыки получили кочевья в Северном Прикаспии. С середины XVII в. обозначился процесс образования национальной государственности в форме ханства, калмыцкие правители начинают военную службу. В русско-калмыцком взаимодействии отмечаются нехарактерные для предыдущих этапов факты откочевки отдельных групп населения калмыцких улусов и их христианизации. Эти факты можно отнести, прежде всего, к межцивилизационным российско-калмыцким контактам. История Российского государства показывает, что
отношения оседлого населения и кочевников - это не только противодействие, но и взаимное поглощение. Известно большое количество исторических примеров, когда осуществлялся отход от кочевничества к оседлости. Приобщение кочевников к оседлой цивилизации сопровождалось новым явлением - массовой христианизацией кочевого населения.
К истории христианизации калмыков первым обратился П.И. Рычков, отмечавший, что среди калмыков Оренбургской губернии есть крещеные и некрещеные [31, с. 103]. Значительный объем исследований по христианизации калмыков появляется в XIX в. В начале столетия российский востоковед Н.Я. Бичурин отмечал, что христианизация калмыков началась в 80-х гг. XVII в. Астраханский краевед Ф.М. Юштин считал началом христианизации 70-е гг. XVII в. [40]. Ряд исследователей оценивал христианизацию как эффективную. В частности, П. Смирнов считал, что христианизация связывала кочевой и оседлый русский мир [34]. Я.П. Дуброва относил принятие христианства калмыками к числу важных этапов в их окончательной ассимиляции. П.Д. Шестаков и А.В. Терещенко считали православие нравственным ориентиром для безнравственного калмыцкого народа, исповедовавшего буддизм [11; 38; 37]. Значительная часть исследователей оценивала миссионерскую деятельность среди калмыков как неудачную. А.А. Бобровников определял причины провала миссионерской политики у калмыков низким уровнем просвещения и кочевым бытом [5]. По мнению Мефодия (Н. Львовского), христианство не получило широкого распространения, не укоренилось в калмыцкой среде [19]. Архимандрит Гурий акцентировал внимание на отношении к миссии со стороны калмыцкой элиты, противодействовавшей христианизации [8].
Российские исследователи XX-XXI вв. внесли значительный вклад в изучение этой проблемы. По мнению Г.Ш. Дорджиевой, калмыки, принимая православие, не меняли свои религиозные убеждения, менялись лишь условия жизни и труда [10]. К.В. Орловой изучен процесс христианизации калмыков в XVII - начале XX вв., рассмотрены формы и методы миссионерской деятельности в калмыцких улусах [22].
В работах В.Т. Тепкеева, П.М. Кольцова, М.С. Горяева, Е.Э. Эрдни-Горяева исследованы отдельные аспекты обращения калмыков в христианство в XVII - XVIII вв. [35; 36; 15]. В работах С.В. Джунджузова, Е.М. Есиковой, В.Н. Зудиной, Н.Ю. Перла исследовано распространение православия у оренбургских и ставропольских калмыков [9; 12; 13].
Христианизация калмыков начинается в 60-х гг. XVII в. на Дону в улусах нойонов Дугара и Бока [8, с. 1]. Откочевка владельцев из Калмыцкого ханства к донским населенным пунктам, являвшаяся своеобразной формой социально-политического протеста, была вызвана централизацией власти в ханстве в руках хана Аюки.
В конце 70-х гг. XVII в. калмыки вместе с казаками уже несли военную службу в окрестностях Чугуева, начав получать жалование в 1686 г. [7, с. 73; 23, с. 150]. На Дону к этому году приняли православие 1200 калмыков из улусов Четеря, Батыр-Черкеса и Тайцзы, став казаками [8, с. 1, 2].
В Чугуев в конце XVII в. были переселены 3000 кибиток православных калмыков, направленных ранее в Азов и не вернувшихся в ханство. Во время булавин-ского восстания азовская группа была разгромлена восставшими. Часть крещеных калмыков (500 киб.) во главе с Абьяк-багшой (по крещению - князь Яким Юрьев) прикочевала к Саратову, а затем в 1723 г. к Симбирску [8, с. 1, 9; 7, с. 73; 1, Ф. 119. 1723.Д.20.Л.1]. К началу XVIII в. в Чугуеве проживало около 50 калмыцких семей (280 чел.) [39, с. 19-20].
Внутренние противоречия в ханстве активизировали христианизацию калмыков. Протест простых кочевников выливался в побеги от владельцев, сопровождавшиеся принятием православия и переходом в казачество. Еще с конца XVII в. защита принявших крещение калмыков становится одним из важнейших направлений российской политики в регионе.
В шертях 1673, 1677 и 1697 гг., данных ханом Аюкой, оговаривалось, что крещеные калмыки имели право селиться на Дону. Калмыцкие владельцы не имели возможности требовать возврата принявших православие калмыков, даже совершивших преступление в улусах. Но не принявшие крещение беглые калмыки возвращались в Калмыцкое ханство [24, с. 923-926].
Реакция нойонства на христианизацию подвластного населения, обращение к этой теме в российско-калмыцком дипломатическом взаимодействии свидетельствуют о том, что принятие христианства стало массовой тенденцией. Хан Аюка активно протестовал против бегства калмыков из ханства, откочевав за Яик в 1699 г. и отказываясь вернуться к Волге, пока в улусы не будут возвращены все беглые [21, Ф. 36. Оп. 1. Д.183.Л.222].
В 1700 г. выше Саратова было организовано поселение крещеных калмыков-багутов из Эркетеневского улуса [2, с. 200]. В 1717 г. Сенат приказал донскому войсковому атаману вернуть откочевавших на Дон калмыков в ханство, планировалось отсылать беглых калмыков подальше от ханства - в Киевскую губернию [25, с. 485-486].
С 20-х гг. XVIII вв. христианизация становится инструментом давления на калмыцких владельцев, усиливается политическая составляющая в мотивации крещения. Для формирования миссионерского центра в ханстве и дальнейшего крещения подвластного населения правительство стремилось обратить в православие калмыцкую аристократию. 20 января 1724 г. в своем указе Петр I повелевал активизировать миссионерскую деятельность в Калмыцком ханстве [26, с. 248].
В январе 1724 г. Коллегией иностранных дел (КИД) предписано выделять земли всем калмыкам, принявшим православие, местным властям предписано охранять эти поселения [1, Ф. 119. 1723-1724. Д.20. Л.31-об.].
В 1724 г. в Санкт-Петербурге крестили Баксадай-Дорджи - внука хана Аюки. Петр Тайшин (Баксадай-Дорджи) надеялся, что принятие православия поможет ему добиться ханского трона. В 1725 г. к П. Тайшину была отправлена первая православная миссия во главе с иеромонахом Никодимом Ленкеевичем. Миссия занималась переводом на калмыцкий язык православной литературы, организовала богослужение и школьное обучение. Н. Ленкеевич крестил 300-400 калмыков в кочевьях П. Тайшина, однако сам П. Тайшин не проявлял интереса к новой вере и «... больше со своими попами, нежели с православными сообщение имел.» [10, с. 38-39].
Значительное внимание правительством уделялось и чугуевским калмыкам, входившим в иррегулярные войска юга Украины. По указу Сената от 27 октября 1725 г. калмыкам, принявшим крещение в Чугуеве, предписывалось начислять жалование из доходов, получаемых казаками и чугуевскими калмыками [26, с. 543]. В 1725 г. Сенатом было определено пришедших ранее 110 калмыков оставить на Яике, взяв на службу казаками [21, Ф. 36. Оп. 1. Д. 183.Л.220 об. ].
Калмыцкое междоусобие 20-30-х гг. XVIII в. активизировало отход населения ханства к российским городам целыми улусами во главе с владельцами. По свидетельству П.И. Рычкова, с 1724 по 1736 гг. православие приняло 5282 калмыка (1446 киб.) приволжских калмыков [31, с. 107, 116]. Мы считаем, что из более 5 тыс. чел. (1,5 тыс. киб.), осевших в Астраханской губернии в 20 - 30-х гг. XVIII в., православие приняли 2883 чел. (863 киб.) - 60 % [4, с. 220; 30, Ф.119 Оп. 1. 1630. Д.2. Л.32 об.; 21, Ф. 36. Д.75.Л. 10-32;
1,1735.Д.5.Л.197об.; Д.7.Л.24-47об.]. По данным 1735 г., крещеных калмыков из улуса старшего сына Аюки владельца Чакдорджаба было по-прежнему 863 киб. (2883 чел.) [21, Ф. 36. Д.75.Л.10-32; 1, Ф. 119. 1735.Д.5.Л. 197об.; 1, Ф. 119. Д.7.Л.24-47об.].
Большая часть историков сходится во мнении о формальном исповедании калмыками православия. Представители правительства в улусе П. Тайшина отмечали, что православное богослужение осуществляется непостоянно, а при отсутствии в улусе П. Тайшина - не проводилось вообще. Сам нойон дистанцировался от православных священнослужителей и препятствовал их общению с подвластным населением [1, Ф. 119. 1723-1724. Д. 20. Л. 56-57]. Об это писала в Астрахань в 1732 г. и владелица Солома: «Из улуса моего люди крестятся не для того, чтобы исповедовать вашу религию, а для того, чтобы не платить подать, а также чтобы не нести наказания за воровство. Крестившись, они не соблюдают ни наш закон, ни ваш...», на основании этих слов она просила вернуть крещеных калмыков в улусы и отказаться от их дальнейшего крещения [21, Ф. 36. Оп. 1. Д.52.Л.255].
В процессе переговоров о возвращении владельца Дондук-Омбо в ханство вопрос о крещеных калмыках также обсуждался, но было принято решение вернуться к этой теме позднее [3, с. 217-218]. Послу Дондук-Омбо ламе Джану в Санкт-Петербурге было обещано вернуть в ханство всех калмыков, крещенных с начала 30-х гг. XVIII в. [21, Ф.36. Оп.1. Д.77. Л.12-13]. Несмотря на то, что вице-канцлер А. Остерман в феврале 1736 г., в беседе с калмыцкими послами, выступил против возвращения в ханство крещеных калмыков, Кабинет министров определил, что крещеные будут возвращены в улусы П. Тайшина [1, Ф.119. Оп.1. 1735. Д.8. Л.16 об.-17 об.; 21, Ф.36.Оп.1. Д.77. Л.41-об.].
Со второй половины 20-х гг. XVIII в. назревала проблема отселения крещеных калмыков от Астрахани и Саратова. Соседство православных калмыков с ханством было опасно как для крещеных, так и для калмыцких улусов. Пример ушедших из ханства калмыков мог сподвигнуть подвластное население последовать их примеру. Крещеные калмыки конфликтовали также с местным русским и татарским населением.
Одной из проблем российско-калмыцкого взаимодействия в начале XVIII в. было размещение поселений крещеных калмыков, обеспечение их безопасности. Астраханские губернаторы 20-х - 30-х гг. XVIII в. последовательно выступали против их размещения в пограничных районах, откуда часты были уходы калмыков на Кубань.
Астраханский губернатор И.П. Измайлов в своем докладе в КИД отмечал, что калмыки-неофиты не исповедуют православие, ведя кочевой образ жизни и посещая города только для торговли [1, Ф. 119. 1735. Д. 7. Л. 19 об.]. Губернатор считал, что поселить всех крещеных калмыков в пределах Астраханской губернии невозможно, поскольку для этого не было безопасного места и возможности привить им навыки земледелия [1, Ф. 119. Оп. 1. 1735. Д. 7. Л. 20-21].
Правительство стремилось удалить от ханства поселения православных калмыков, для уменьшения вероятности междоусобиц и обратного возвращения крещеных в ханство. Кроме того, Дондук-Омбо в 1736 г. предложил перевести их «в дальние места... и тамо, яко сущие россияны» поселить [1, Ф.119. Оп.1. 1736. Д.2. Л.1-4].
В 1737 г. правительство приняло решение о поселении крещеных калмыков в урочище Кунья Воложка, у впадения реки Воложки в Волгу [27, с. 702]. Крещеные калмыки получали единовременную помощь в размере 2 руб., переходя во владение вдовы П. Тайшина - княгини А. Тайшиной [1, Ф.119. Оп.1.1737. Д.4. Л.18-19 об.; 21, Ф. 36. Оп. 1. Д.159.Л.156об.; 21, Ф. 36. Оп. 1. Д.183.Л.221].
Первые группы крещеных калмыков (700 киб., более 2100 чел.) были переданы А. Тайшиной в конце лета - начале осени 1737 г. [33, с. 464]. Княгиня первоначально была против переселения из Нижнего Поволжья, обращаясь в июле 1737 г. к дербетскому нойону Четерю с просьбой принять ее к себе [21, Ф.36. Оп.1. Д.7. Л.114].
Крещеным калмыкам отводились земли под пашни, сенные покосы, кроме того, знатным зайсангам - по 20 руб., прочим зайсангам - по 10 руб., рядовым калмыкам по 5 руб. на семью [27, с. 702-704]. 14 мая 1739 г. по предложению В.Н. Татищева крепость для православных калмыков получила название Ставрополь-на-Волге (современный г. Тольятти) [27, с. 773].
Изменения хозяйственного уклада крещеных калмыков не произошло. Как писал И.И. Лепехин, калмыки, отдав свои земли под оброк, продолжали вести кочевой образ жизни [18, с. 219, 233]. Ставропольские калмыки продолжали исповедовать буддизм, не зная основ христианского вероучения [17, с. 144].
В 40-е гг. XVIII в. правительством был подготовлен комплекс указов, способствовавших активизации принятия православия калмыками. По указу 1741 г. иноверцев, обвиняемых в убийстве или других тяжких преступлениях, принявших православие, запрещалось казнить или отправлять в ссылку без указа правительства [28, с. 369-370]. В 1743 г. иноверцы, обвиняемые в «малом воровстве, в ссорах, в драках», принявшие православие, освобождались из-под стражи [28, с. 918]. В 1744 г. КИД приняла указ, освобождавший от уплаты долгов принявших православие калмыков, если срок долга был более 6 месяцев [29, с. 401].
Длительные междоусобицы в ханстве создали предпосылки для перехода в православие целой группы калмыцкой аристократии в начале 40-х гг. XVIII в. Дербетский владелец Чидан выразил желание принять православие вместе с подданными, откочевать в Ставрополь, где они будут «сена косить и хлеб пахать», планируя в дальнейшем управлять всеми крещеными калмыками [21, Ф. 36. Оп. 1 Д. 170. Л. 113-114 об.]. Хошоутовский владелец Лори Дамбо просил пожаловать его улусами, поскольку «намерен принять святое крещение». Губернатор В.Н. Татищев скептически отнесся к просьбе не имевшего авторитета владельца. КИД предложила Лори Дамбо креститься лично, без улуса [21, Ф. 36. Оп. 1 Д. 150. Л. 98 об.]. В 1746 г. о желании креститься заявили хошоутовские владельцы Улюмджи Дадыров и Джал Цаганов [21, Ф. 36. Оп. 1 Д. 206. Л. 96]. КИД в июне 1745 г. признавала, что без «точного определения» о переходе калмыков в православие из ханства уйдут тысячи калмыков, и это подорвет власть владельцев [21, Ф. 36. Оп. 1 Д. 83. Л. 222 об] .
Правительство ограничивало миссионерскую деятельность в ханстве представителей других конфессий. В марте 1750 г. Сенатом был запрещен переход калмыков в католичество. К тому времени в Астраханской губернии насчитывалось 854 калмыка, принявших ислам, перешедших в армянскую апостольскую церковь, принявших католичество и протестантизм. Их было предписано направить в Ставрополь-на-Волге [29, с. 209].
В 1744 г. оренбургский губернатор И. И. Неплюев предложил, чтобы ставропольские калмыки отбывали военную обязанность на Оренбургской линии, предложил ускорить переводы богослужебных книг на калмыцкий язык, ввести обучение калмыков русскому языку. В 1754-1756 гг. количество калмыков, кочевавших у г. Оренбурга, увеличилось с 205 до 1 тыс. человек [17, с. 137]. П.И. Рычков отмечал, что в 1754 г. в губернии значилось 8695 крещеных калмыков [31, с. 107, 116]. В 1756 г. создано Ставропольское калмыцкое войско, причисленное к отдельному Оренбургскому корпусу [23, с. 207-208].
Во второй половине XVIII в. характерной формой абсолютизма стал просвещенный абсолютизм. Европейские просвещенные монархи проводили политику религиозной толерантности [14]. В 1767 г. Екатерина II, совершив поездку по Волге, убедилась в том, что Российская империя полиэтнична и многоконфессиональна. Это сформировало позицию императрицы по отношению к представителям других конфессий, повлияло на появление в конфессиональной политике государства элементов веротерпимости [32, с. 199-200].
Процесс крещения в 60-е гг. XVIII в. вошел в своеобразные цивилизованные рамки. Российско-калмыцкая переписка по этому вопросу прекращается. В рассматриваемый период процесс христианизации продолжался, но при этом наметились компромиссы со стороны Российского государства. Отметим, что в этот же период по указу 1681 г. мусульманским мурзам, имеющим в своих поместьях и вотчинах православных крестьян, правительством было приказано креститься под угрозой потери собственности, а мордве, по этому же указу 1681 г., «сказать, чтоб они, поискав благо-честивыя христианския веры Греческого закона, крестились все, а как они крестятся, им во всяких податях дано будет льготы на шесть лет» [20].
Вместе с тем в 1765 г. наместника Убаши беспокоило, что в указах правительства о христианизации калмыков ничего определенного не говорилось «о холопьях и крестьянах», при этом он просил не крестить холопов, так как ими расплачиваются при покупке или в качестве штрафа [21, Ф. 36. Оп. 1. Д.378.Л.110].
К рубежу 60-70-х годов, по данным И.Г. Георги, насчитывалось 14 тыс. крещеных калмыков [6, с. 23]. Их было бы больше, если бы не участившиеся факты возвращения крещеных в улусы. Принятие православия уже не было выходом из кризиса, охватившего калмыцкие улусы в 60-е гг. Можно предположить, что такой вывод сыграл значительную роль и в откочевке значительной части калмыцкого народа в 1771 г. в Китай. Усиливалось недовольство крещением в среде клерикальной элиты, П.С. Паллас отмечал, что ламы предупреждали паству о введении в будущем среди калмыков Россией православия и рекрутских наборов [41, р. 88-90].
Процесс христианизации калмыков проходил без давления со стороны царской администрации и с самого начала носил добровольный характер. Это объяснялось стремлением России, заинтересованной в коннице кочевников, сохранить мирные отношения с калмыцкой светской и духовной элитой. Несмотря на это противодействие правительства возвращению крещеных калмыков, опасения светской и духовной аристократии насчет силовой христианизации населения ханства способствовали активизации подготовки к откочевке Убаши в Китай в 1771 г.
Список литературы
1. Архив внешней политики Российской империи.
2. Бакунин В.М. Описание истории калмыцкого народа, а особливо из них торгоут-ского, и поступков их ханов и владельцев // Красный архив. - 1939. - Т. 3. - С.192-254.
3. Бакунин В.М. Описание истории калмыцкого народа, а особливо из них торгоут-ского, и поступков их ханов и владельцев // Красный архив. - 1939. - Т. 5. - С. 196-220.
4. Бичурин (Иакинф) Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. - Элиста: Калмыцкое книжное изд-во, 1991. - 127 с.
5. Бобровников А. А. Очерк религиозного состояния калмыков // Православное обозрение. - 1865. - № 7-8. - С. 335-352, 495-510.
6. Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. 4 : Часть четвертая о народах монгольских, об армянах, грузинах,
индийцах, немцах, поляках и о владычествующих россианах, с описанием всех именований казаков, так же История о Малой России и купно о Курландии и Литве. - СПб.: Императорская Академия Наук, 1799 г. - 446 с.
7. Гумилевский Ф.Г. Историко-статистическое описание Харьковской епархии. Отд. 4. - Харьков, 1858.
8. Гурий. Донские калмыки и история их христианского просвещения по трудам Казанского миссионерского съезда. - СПб.: Колокол, 1911. - 40 с.
9. Джунджузов С.В. Истоки «буддистского инакомыслия», или почему оренбургские калмыки не стали христианами // Буддизм Ваджраяны в России: история и современность. - СПб., 2009. - С. 321-331.
10. Дорджиева Г. Ш. Буддизм и христианство в Калмыкии. Опыт анализа религиозной политики правительства Российской империи (середина XVII - начало XX в.). -Элиста: Джангар, 1995. -128 с.
11. Дуброва Я. П. Быт калмыков Ставропольской губернии до издания закона 15 марта 1892 года. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1898. - 239 с.
12. Есикова Е.М. Миссионерская деятельность Русской православной церкви среди калмыков Оренбургской епархии (1859-1917 годы) // Вестник Челябинского государственного университета. - 2009. -№ 28 (166): История. Вып. 34. - С. 134-140.
13. Зудина В.Н., Перла Н.Ю. Ставропольские калмыки и буддизм в пространстве юго-восточного фронтира Европейской России в XVШ-XIX вв. (К вопросу о сохранении традиционной веры) // Вестник Самарского государственного университета. -2012. - № 8/2. - С. 87-100.
14. Ибнеева Г.В. Путешествие Екатерины II: опыт «освоения» имперского пространства. - Казань: Казанский гос. ун-т, 2006. - 251 с.
15. Кольцов П.М., Горяев М.С., Эрдни-Горяев Е.Э. Некоторые вопросы распространения христианства среди калмыков // Вестник Калмыцкого университета. -2019. - № 2. - С. 20-26.
16. Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. - СПб.: С. Нусвальта, 1870. - 70 с.
17. Костенков К.И. Распространение христианства у калмыков // Журнал Министерства народного просвещения. - 1869. - Ч. 144. - С. 103-159.
18. Лепехин И.И. Дневные записки доктора и Академии Наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. - СПб.: 1771. - 562 с.
19. Львовский Н.В. Происхождение и история калмыков Большедербетовского улуса Ставропольской губернии // Ученые записки Казанского университета. - 1893. -Кн. 5. - С. 79-106.
20. Национальная политика в России. Кн. 1. Середина XVII в. - конец XVIII в. Сост. Филиппов А. - М.: Изд-во Ин-та этнологии и антропологии РАН, 1992 - 302 с.
21. Национальный архив Республики Калмыкия.
22. Орлова К.В. История христианизации калмыков : середина XVII - начало XX в. -М.: Восточная литература, 2006. - 207 с.
23. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. - М.: Наука, 1967. - 479 с.
24. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. I. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 1072 с.
25. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. V - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 782 с.
26. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. VII. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 933 с.
27. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. X. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 990 с.
28. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. XII. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 962 с.
29. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 года. Т. XIII. - СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - 959 с.
30. Российский государственный архив древних актов.
31. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. - Оренбург: Оренбургского отд. Имп. Рус. геогр. о-ва, 1887. - 405 с.
32. Сборник Русского исторического общества. Т. 10. - СПб.: Тип. К. Маттисена, 1872. - 513 с.
33. Сборник Русского исторического общества. Т. 124. - СПб.: Тип. К. Маттисена, 1906. - 590 с.
34. Смирнов П. А. О походно-улусных церквях для калмыков, кочующих в Астраханском крае // Астраханские епархиальные ведомости. - 1878. - № 29. - С. 439-443.
35. Тепкеев В.Т. О появлении первых крещеных калмыков в Москве в середине XVII в // Новый исторический вестник. - 2012. - № 3. - С. 18-25.
36. Тепкеев В.Т. Религиозный вопрос в русско-калмыцких отношениях (XVII век) // Вестник Удмуртского университета. - 2017. - Т. 27. - Вып. 1. - С. 24-29.
37. Терещенко А.В. О обращении калмыков в православную веру // Северная пчела. - 1848. - № 88. - С. 351-352.
38. Шестаков П. Д. Некоторые сведения по распространению христианства у калмыков // Журнал Министерства народного просвещения. - 1869. - Ч. 145. - С. 123-143.
39. Шовунов К.П. Калмыцкие казачьи поселения и их военная организация в XVIII в. // Исследования по исторической географии Калмыцкой АССР. - Элиста: КНИИИФЭ, 1981. - С. 13-31.
40. Юштин Ф.М. Обозрение мероприятий правительства к распространению христианства между калмыками. - Астрахань: Издательство Астраханской духовной семинарии, 1883. - 62 с.
41. Pallas P.S. Samlungen Nachrichtenuberdie Mongolischen Volkerschaften. -Ptb.: T.I. 1776.
