CC BY
34ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 1 (4) 2020
М.В. Шкаровский
Храм Преображения Господня в районе Лигово в советский период
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10004
Аннотация: Церковь Преображения Господня в Лигове была построена в начале XX века и освящена в 1904 г. будущим Патриархом епископом Ямбургским Сергием (Страгородским). В советский период ее настоятелем около 20 лет служил протоиерей Александр Петров, расстрелянный в период немецкой оккупации нацистами за патриотическую деятельность. Членами причта также было несколько новомучеников. К началу Великой Отечественной войны Спасо-Преоб-раженская церковь оставалась одним из 16 действующих православных храмов в Ленинграде и пригородах. Она была уничтожена в октябре 1941 г. в ходе боев за город. В середине 1990-х гг. был возрожден приход Преображения Господня в Лигове, и через несколько лет началось возведение церковного комплекса, которое пока не завершено.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, храм Преображения Господня, Лигово, Санкт-Петербургская епархия, советский период.
Об авторе: Михаил Витальевич Шкаровский
доктор исторических наук, профессор кафедры церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1918-5319
Ссылка на статью: Шкаровский М. В. Храм Преображения Господня в районе Лигово в советский период // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. №1 (4). С. 46-61.
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 1 (4) 2020
Mikhail Shkarovsky
The Transfiguration Church in Ligovo During the Soviet Period
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10004
Annotation: The Transfiguration Church in Ligovo was built in the early 20th century and was consecrated in 1904 by the future Patriarch — Bishop of Yamburg Sergiy (Stragorodsky). For about 20 years during the Soviet period, its rector was archpriest Alexander Petrov, massacred for Patriotic activities under the German occupation. Several new martyrs were also members of the clergy. By the beginning of the Great Patriotic war, the Transfiguration Church remained one of the 16 active Orthodox churches in Leningrad and its suburbs. It was destroyed in October 1941 during the battle for the city. In the 1990s, the parish of the Transfiguration Church in Ligovo was revived, and in a few years the construction of the Church complex began, which has not yet been completed.
Keywords: Russian Orthodox Church, Church of the Transfiguration of the Lord, Ligovo, St. Petersburg diocese, Soviet period.
About the author: Mikhail Vitalyevich Shkarovsky
Doctor of Historical Sciences, Professor of the Department of Church History, St. Petersburg Theological Academy.
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1918-5319
Article link: Shkarovsky M. V. The Transfiguration Church in Ligovo During the Soviet Period. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 1 (4), pp. 46-61.
Хотя храм Преображения Господня в районе Лигово был построен в начале XX века и, до уничтожения, просуществовал около сорока лет, его история является очень яркой и насыщенной. Спасо-Преображенская церковь была освящена в 1904 г. епископом Ямбургским Сергием (Страгородским), будущим Святейшим Патриархом Московским и всея Руси. В советский период ее настоятелем около 20-ти лет служил протоиерей Александр Петров, расстрелянный в период немецкой оккупации нацистами за патриотическую деятельность. Членами причта также было несколько ново-мучеников. К началу Великой Отечественной войны церковь Преображения Господня в Лигове (Урицке) оставалась одной из 16-ти действующих православных храмов в Ленинграде и пригородах. Она была уничтожена в октябре 1941 г. в ходе ожесточенных боев за город. В середине 1990-х гг. был возрожден приход церкви Преображения Господня в Лигове, и через несколько лет началось возведение храмового комплекса на лиговской земле, которое продолжается до настоящего времени.
Октябрьский переворот 1917 г. и установление советской власти послужили началом новой, тяжелой и трагичной, главы в истории храма Преображения Господня. С 1918 г. было запрещено обучение Закону Божию в школах. Церковно-приходская школа в Лигово еще в 1917 г. утратила свое посвящение в память трехсотлетия царствования Дома Романовых, а осенью 1918 г. была официально изъята из ведения приходского совета Спасо-Преображенского храма и преобразована в единую трудовую школу первой ступени (местную 4-ю трудовую школу)1. При этом, школа до лета 1919 г. фактически оставалась в сфере влияния прихода, так как в ней преподавали прежние учителя, в том числе псаломщик Африкан Алексеевич Федоров.
В конце 1918 г. поселок Романовский был переименован в рабочий поселок Урицк, в честь убитого 30 августа председателя Петроградской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией М. С. Урицкого, а его улицы названы именами К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина и т. п. Одновременно был создан Урицкий волостной исполнительный комитет в составе Петроградского уезда Петроградской губернии2. Адрес Спасо-Преображенского храма стал обозначаться как проспект Урицкого, д. 69.
С убийством Урицкого и покушением на Ленина было отчасти связано начало так называемого «красного террора», в результате которого в Петрограде погибло несколько священнослужителей. Среди них был член причта Петровского храма в Ульянке, ранее окормлявший прихожан Спасо-Преображенской церкви, священник Вячеслав Петрович Силин. 1 августа 1918 г. советские власти, опасаясь его популярности среди рабочих Путиловского завода, арестовали пастыря и через несколько недель, в сентябре, расстреляли в качестве заложника3.
В самый разгар «красного террора» Совет комиссаров Союза коммун Северной области в своем постановлении от 2 декабря 1918 г. потребовал от всех приходских общин, под угрозой предания революционному суду, предоставления в двухнедельный срок сведений о капиталах, инвентарных описей богослужебного имущества, немедленной передачи советам собственности, не предназначенной для богослужебных целей. Для регистрации в райисполкомах Петрограда приходские общины с 20 декабря 1918 г. должны были предоставить свои уставы, протоколы собраний об их принятии, списки своих членов и состава приходского совета4.
В начале февраля 1919 г. Комиссариат юстиции Союза коммун Северной области, угрожая судом, категорично потребовал от настоятеля Спасо-Преображенской церкви священника Василия Лескова в двухнедельный срок сообщить сведения о капиталах храма. В ответном письме от 10 февраля 1919 г., поступившем в VI отдел
1 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 7879. Оп. 1. Д. 16. Л. 4.
2 История формирования территории Красносельского района Санкт-Петербурга. СПб., 2012. С. 54.
3 Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-, церковнослужителей, монашествующих и мирян Северо-Запада России. СПб., 2017. С. 382.
4 ЦГА СПб. Ф. 143. Оп. 1. Д. 123. Л. 68-69; Ф. 7384. Оп. 33. Д. 251. Л. 15.
Церковь Преображения Господня. Лигово. Нач. XX в.
по отделению церкви от государства Комиссариата юстиции 15 февраля, церков-но-приходской совет на «Новых местах» близ ст. Лигово указал, что наличные суммы состоят из 4143 рублей, а банковский капитал храма, хранившийся в различных сберкассах и банке, составляет 14890 рублей 52 копейки (довольно большую по тем временам сумму). Из них 7823 рубля 69 копеек хранилось в Петроградском торговом банке, 6029 рублей — в сберкассе при железнодорожной станции Лигово и 1038 рублей — в Почтово-телеграфной государственной сберкассе5.
При этом церковно-приходской совет отмечал, что данные капиталы были собраны для покрытия расходов по постройке служб при доме причта и школы — бани, сараев, прачечной, ледника и других зданий, уплату долга по ремонту храма и приходской школы и для оплаты материалов для проведения текущих ремонтных работ. Церковные средства также предназначались на уплату жалования членам причта, певчим, сторожам, дворникам, просфорне, на покупку свечей, вина, муки для просфор и других, необходимых для богослужения предметов. Получив это письмо, заведующий отделом написал резолюцию: «Следовало бы попросить Лиговский совет о выяснении подробностей относительно школы, числа служащих, получаемого ими содержания и т. д.»6.
В свою очередь, причт Спасо-Преображенской церкви (священник Василий Лесков и диакон Косма Логинов) в письме в отдел по отделению церкви от государства от 10 февраля сообщили, что хозяйственная часть и все ценные бумаги состоят в ведении прихода в лице церковно-приходского совета7.
28 февраля заведующий VI отделом Комиссариата юстиции отправил запрос в Лиговский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов с просьбой сообщить о затратах церковно-приходского совета на школу, в чьем ведении она находится сейчас, каково количество ее служащих, учащихся и расходы на отопление, освещение и содержание школьных помещений8.
5 Там же. Ф. 7879. Оп. 1. Д. 16. Л. 1-2.
6 Там же. Л. 2-2 об.
7 Там же. Д. 19. Л. 2.
8 Там же. Д. 16. Л. 3.
В ответе культурно-просветительного отдела Совета депутатов им. Урицкого от 9 апреля 1919 г. говорилось, что церковно-приходская школа с начала учебного года преобразована в единую трудовую школу, и приходской совет расходы по ее содержанию с этого времени не несет. Учащихся в школе было 70, преподавателей — два и один сторож. Их труд оплачивался «по установленной норме»9.
Вскоре церковно-приходское попечительство Спасо-Преображенского храма представило советским властям опись своих денежных документов на общую сумму 15071 рубль 69 копеек, которую подписали: секретарь псаломщик А. А. Федоров и за председателя — священник Василий Лесков10.
Все ценные бумаги храма в июне 1919 г. были приняты в Госбанк. А 12 июня 1920 г. отдел юстиции Петроградского совета известил III отделение Народного банка, Государственную сберкассу, Госконтроль и Комиссариат просвещения о перечислении в казну принадлежавшего церковно-приходское попечительству капитала в размере 15071 рубль 69 копеек на основании Собрания узаконений и распоряжений правительства от 31 августа 1918 г.11
Летом 1919 г. отца Василия Лескова на посту настоятеля сменил священник Александр Михайлович Петров, прослуживший в этой должности около 18 лет — до 1937 г.12 Во второй половине 1919-1920 гг. советские власти продолжали усиленно требовать выполнения различных положений декрета «Об отделении церкви от государства...» и инструкции, разъяснявшей его применение. Так, в государственные органы записей актов гражданского состояния (ЗАГС) были переданы метрические книги Спасо-Преображенской церкви за 1913-1918 гг. В частности, на запрос подотдела ЗАГСа Петроградского уездного совета от 8 декабря 1921 г. Урицкий волостной подотдел ЗАГСа 19 декабря сообщил, что все метрические книги церкви находятся у него13.
Следует отметить, что при этом священник Василий Лесков в январе — августе 1918 г. еще вел в Спасо-Преображенской церкви метрические книги с записями о рождении и смерти жителей поселка (за это время умерло более 100 человек). Отец Василий также делал выписки о смерти для уездного подотдела ЗАГСа и писал статистические карточки для Статуправления, то есть выполнял работу государственного служащего. Эти метрические книги и регистрационные документы за 1918 г. сохранились и в настоящее время хранятся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга14.
В конце 1919 г., в соответствии с требованиями советских властей, был избран новый приходской совет («двадцатка») во главе с настоятелем священником
Пожар в 1941 г.
9 Там же. Л. 4.
10 Там же. Л. 5.
11 Там же. Л. 7-10.
12 Там же. Ф. 3889. Оп. 1. Д. 106. Л. 30, 130; Ф. 7608. Оп. 12, д. 44. Л. 9; Ф. 7852. Оп. 1. Д. 197. Л. 5 об.
13 Там же. Ф. 7852. Оп. 1. Д. 134. Л. 14.
14 Там же. Ф. 6143. Оп. 1. Д. 846, 848.
Александром Петровым, и заключен договор с представителем уездного исполкома о передаче храма в бесплатное и бессрочное пользование верующим (как выяснилось позднее, оно оказалось не бесплатным и не бессрочным). Вскоре приходской совет представил в отдел юстиции Петроградского совета требуемую опись церковного имущества. В этот же период были национализированы все здания на церковном участке, в том числе дом, где проживали члены причта.
С апреля 1922 г. в Петрограде началась широкомасштабная кампания по изъятию церковных ценностей.
На заседании Петроградской уездной комиссии по изъятию церковных ценностей от 24 апреля 1922 г. было решено начать «работу» 2 мая, уполномоченным комиссии по Урицкой волости назначили Баранова15. В этот же день, 2 мая, члены уездной комиссии по изъятию церковных ценностей пришли в Спасо-Преображенскую церковь, проверили наличие имущества по описи 1919 г. (весь инвентарь оказался налицо) и определили, что золотых предметов и драгоценных камней в храме нет, но серебряных вещей оказалось довольно много. Соответствующий акт подписал и настоятель. В составленной специальной «Описи церковной утвари из серебра» значились: 18 окладов икон (самые тяжелые — у иконы Воскресения Христова — 2 фунта 17 золотников и Божией Матери «Умиление» — 1 фунт 14 золотников), три чаши с сосудами, три напрестольных креста, ковчежец, дарохранительница, накладки с двух Евангелий и т. д., общим весом 17 фунтов 13 золотников16.
Изъятие части ценностей из Спасо-Преображенской церкви произошло в конце мая 1922 г., без сопротивления верующих. В сопроводительном отчете председателя Петроградской уездной комиссии по изъятию церковных ценностей Климова в губернский финансовый отдел говорилось о препровождении ценностей в двух больших ящиках, четырех малых ящиках и двух мешках, общим весом 17 пудов серебра (272 килограмма), в том числе из Спасо-Преображенской церкви — 17 фунтов 13 золотников. Таким образом, из храма изъяли все пожертвованные прихожанами ценности17.
В мае 1922 г., после ареста Патриарха Тихона, при содействии государственных органов церковное руководство в стране захватили деятели обновленческого раскола. Православное духовенство и миряне пытались бороться с обновленцами по всей стране. Но первой возникла Петроградская автокефалия, не признававшая власть созданного при активном участии ГПУ Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Она окончательно оформилась в августе 1922 г. Признанным лидером автокефалистов был епископ Петергофский Николай (Ярушевич) — в будущем митрополит Крутицкий и Коломенский. Вскоре число петроградских приходов, не признавших обновленцев, достигло 65-ти, в их числе была и Спасо-Преображенская церковь.
Это, в частности, видно из протоколов общих собраний ее прихожан, которые проводились несколько раз в год, с обязательного разрешения отдела управления поселкового совета им. Урицкого. Одно из таких собраний состоялось 30 января 1923 г. На нем в основном рассматривались хозяйственные дела, и был заслушан доклад ревизионной комиссии. Председателем приходского совета в это время являлся священник Александр Петров, а делопроизводителем — псаломщик Африкан Федоров18.
Однако 10 февраля 1923 г. епископ Николай (Ярушевич) был арестован. Вместе с ним арестовали и ближайших сподвижников. Лишенная руководителей, под репрессивными ударами Петроградская автокефалия начала распадаться, и почти все входившие в нее общины признали обновленческое Петроградское Епархиальное Управление.
4 марта 1923 г. и прихожане Спасо-Преображенской церкви на своем общем собрании приняли решение признать своим правящим архиереем обновленческого управляющего епархией архиепископа Петроградского и Лужского Артемия (Ильинского).
15 Там же. Ф. 7852. Оп. 1. Д. 168. Л. 1, 6.
16 Там же. Ф. 38. Оп. 1. Д. 104. Л. 8-9.
17 Там же. Ф. 7852. Оп. 1. Д. 77. Л. 90.
18 Там же. Ф. 38. Оп. 1. Д. 105. Л. 47.
Митрополит Мануил (Лемешевский) (1884-1968)
На этом же собрании приняли предложение настоятеля об увеличении ежемесячного вознаграждения причту в три раза и выдаче ему единовременного пособия в 300 рублей (в связи с инфляцией), утвердили финансовый отчет о доходах и расходах за 1922 год, а также выбрали новый состав приходского совета — 20 членов и пять кандидатов. Председателем «двадцатки» снова стал священник Александр Петров, а делопроизводителем — псаломщик А. Федоров19. 13 марта с представителями местных советских властей был заключен новый договор на пользование общиной храмом и церковным имуществом.
На следующем общем собрании, 25 марта, прихожане выбрали трех делегатов на благочинническое собрание по подготовке обновленческого «Всероссийского Поместного Собора»20. На собрании 4 июля, которое было посвящено изысканию средств на ремонт храма, председателем приходского совета оказался выбран Д. В. Стырикович.
12 июля 1923 г. советские власти провели проверку церковного имущества. Все оно, согласно описи, «оказалось налицо». В это время в храме имелись: два больших Евангелия, три малых Евангелия, три напрестольных креста, дарохранительница, два запрестольных образа, две плащаницы, 30 лампад, 26 подсвечников, 62 иконы, 36 богослужебных книг, 12 облачений для священнослужителей, 4 хоругви, 8 колоколов и т. д. 13 июля члены приходского совета дали расписку, что будут содержать храм в полной исправности21.
21 июля состоялось собрание членов приходского совета, на котором было решено провести регистрацию прихожан и сбор добровольных пожертвований с целью изысканию средств на ремонт и содержание храма. Вместо выбывших выбрали двух новых членов «двадцатки» и одного члена ревизионной комиссии. Собрание также решило проконопатить церковный дом, увеличить до 500 рублей в месяц жалование певчим и также до 500 рублей жалование причту, назначить председателю приходского совета Д. В. Стыриковичу ежемесячную выплату 100 рублей за ведение отчетности и переписки с властями. Кроме того, были приняты к сведению акт ревизии и справка о расходах на проведение ремонтных работ22.
Вскоре положение в Русской Церкви существенно изменилась. 27 июня 1923 г. был освобожден Святейший Патриарх Тихон. Через короткое время по всей стране начался быстрый спад влияния обновленцев и массовое возвращение верующих под окорм-ление Предстоятеля. В Петроградской епархии этот процесс развернулся осенью 1923 г. — после назначения Патриархом управляющим епархией епископа Лужского Мануила (Лемешевского). В это же время в каноническую Русскую Церковь вернулась и община Спасо-Преображенского храма. При этом еще раз произошла смена председателя приходского совета — им вновь стал священник Александр Петров, а секретарем — псаломщик Африкан Федоров.
Согласно заявлению общины, Ленинградский уездный исполком выдал разрешение о совершении 10-11 февраля 1924 г. в Спасо-Преображенском храме всенощной
19 Там же. Л. 3-4.
20 Там же. Л. 33.
21 Там же. Л. 1-2, 5-6.
22 Там же. Л. 124.
и Божественной литургии епископом Мануилом (Лемешевским). 17 февраля, после литургии, состоялось общее собрание прихожан, посвященное материальному положению общины и неполноте состава «двадцатки», а 22 февраля был выбран президиум приходского совета и староста23.
13 марта члены «двадцатки» (их тогда было только 13) дали расписку в том, что обязуются содержать храм с богослужебными предметами в полной исправности и использовать исключительно соответственно его религиозному назначению. 20 марта была составлена новая опись церковного имущества, которое оценили в 406 рублей. Ее подписал в качестве нового председателя приходского совета конторщик Северо-Западной железной дороги В. Ф. Федоров24.
Смена председателя произошла в результате категорического требования советских властей вывести из состава приходского совета всех членов причта. В это же время местные советские власти стали включать их в списки лишенных избирательных прав (так называемых «лишенцев»), что означало лишение целого ряда гражданских прав. Так, в списке примерно 50-ти жителей Урицка, лишенных избирательных прав, составленном 23 июля 1924 г., были отец Александр Петров (возведенный в этом году в сан протоиерея), диакон Косма Логинов и псаломщик Африкан Федоров. Как «служители культа», они присутствовали и в списке «лишенцев» Урицкой волости от 15 октября 1924 г.25
Все три члена причта проживали в церковном доме по адресу: пр. Урицкого, д. 69, кв. 2, 3 и 4. При этом псаломщик А. А. Федоров в 1923 г. был уволен из 2-й единой трудовой школы Урицка, где он работал учителем с 1918 г.26 В 1924 г. ежемесячная денежная выплата настоятелю составляла 15 рублей, диакону — 10 рублей, псаломщику — 7,5 рублей.
5 июня 1924 г. собрание приходского совета обсудило извещение Петроградского уездного исполкома об отводе четырех членов «двадцатки» и необходимости их замены другими лицами, а также текущие ремонтные работы. 8 июня состоялось общее собрание прихожан, на котором были избраны дополнительно семь членов «двадцатки». В этот день на посту ее председателя В. Ф. Федорова сменил безработный М. В. Виноградов, до 1918 г. бывший торговцем в Гостином дворе. Секретарем «двадцатки» был избран домовладец инвалид И. И. Строгальщиков, ранее работавший билетным кассиром и агентом справочного бюро. Церковным старостой стал торговец Б. А. Воронцов. Членами «двадцатки» были кустари, торговцы, безработные, пенсионеры, инвалиды, продавцы, домохозяйки и один рабочий Варшавского вокзала27.
18 июля с представителями местных советских властей был заключен новый договор на пользование общиной Спасо-Преображенским храмом и церковным имуществом. К нему был приложен типовой устав приходской общины и новая опись церковного имущества28. 24 августа состоялось еще одно собрание приходского совета, на котором обсуждался вопрос о певчих и регенте29.
В середине августа 1924 г. протоиерей Александр Петров послал ходатайство в Урицкий волостной исполком о разрешении проведения храмового праздника Преображения Господня 6/19 августа, по установленному порядку: ежегодно после богослужения духовенство храма в предшествии креста, двух хоругвей и иконы Преображения Господня обходит поселок и на участках прихожан по приглашению совершает краткие молебствия. Рассмотрев эту просьбу, волостной исполком 19 августа выдал удостоверение о разрешении совершать в поселке религиозные обряды без права крестного хода30.
23 Там же. Д. 106. Л. 13-14.
24 Там же. Л. 51-51об, 77.
25 Там же. Д. 5. Л. 22об, 33.
26 Там же. Д. 106. Л. 30.
27 Там же. Л. 100, 106, 123, 130, 138.
28 Там же. Ф. 7608. Оп. 12. Д. 44. Л. 1-4; Ф. 7383. Оп. 1. Д. 71. Л. 15.
29 Там же. Ф. 38. Оп. 1. Д. 106. Л. 165.
30 Там же. Л. 147-148.
В секретной записке председателя поселкового совета военному комиссару от 9 октября 1924 г. давалась следующая характеристика приходу Спасо-Преобра-женского храма: «Ревностных членов общины немного, остальные придерживаются церкви больше в силу привычки». В целом посещаемость богослужений небольшая, «главные посетители» — женщины, в особенности с грудными детьми, дети, девушки и мужчины пожилого возраста. Из мужчин основную часть составляли торговцы и лица, не имевшие определенных занятий. При этом в записке отмечалось, что Спасо-Преображенская церковь являлась самой значительной по числу прихожан в Урицке31.
Во второй половине июня 1925 г. приходской совет, согласно отношению волостного исполкома от 16 июня, переслал ему анкеты священнослужителей и списки членов «двадцатки». Ее председателем в это время оставался М. В. Виноградов, а секретарем «двадцатки» был И. Ларионов. 28 августа они известили советские власти о выбытии двух членов приходского совета, вместо которых 6 сентября были избраны новые люди. Один из них — 60-летний безработный инвалид М. А. Петров, бывший учитель и художник, стал новым секретарем «двадцатки»32.
В этот же период в ответ на запрос настоятеля протоиерея Александра Петрова Урицкий волостной исполком выдал удостоверение о разрешении проведения богослужений в Спасо-Преображенской церкви 8-9 сентября 1925 г. управляющему Ленинградской епархией епископу Кронштадтскому Венедикту (Плотникову), за что был уплачен гербовый и канцелярский сбор в 1 рубль 5 копеек. После совершенной владыкой Божественной литургии состоялась общая трапеза прихожан33. 10 декабря 1926 г. была составлена новая опись церковного имущества, которое, согласно специальному акту, было оценено в 1383 рубля 40 копеек34.
В начале 1928 г. в приходской общине произошел конфликт. «Двадцатка», которая тогда состояла из 333 человек, разделилась на две равные части: 167 и 166 человек. Первая группа из 167 прихожан считала, что ответственные лица «двадцатки»: казначей, завхоз и другие якобы неправильно расходуют средства, недовольна она была и действиями настоятеля протоиерея Александра Петрова, а также возможным исключением из состава причта диакона Космы Логинова. Представители этой группы неоднократно обращались с жалобами к начальнику административного отделения Урицкого райисполкома, а 3 февраля написали в райисполком заявление о том, что не ручаются за целость церковного имущества, и попросили: 1) восстановить в правах избранную на общеприходском собрании ревизионную комиссию; 2) сформировать новый президиум «двадцатки»; 3) поручить ревизионной комиссии осуществить прием дел и имущества храма35.
8 февраля начальник административного отделения на основании этого заявления провел проверку церковного имущества, причем согласно описи от 10 декабря 1926 г. оно все оказалось на месте и даже увеличилось за счет новых приобретений. В своей докладной записке от 14 февраля 1928 г. в президиум Урицкого райисполкома он писал, что в просьбах, изложенных в заявлении от 3 февраля, следует отказать, так как восстановить в правах ревизионную комиссию и выбрать новый президиум «двадцатки» может только общее собрание, а осуществить прием дел и имущества храма можно и без присутствия представителей советской власти.
При этом в докладной записке отмечалось, что настоятель имеет сильное влияние на ответственных лиц «двадцатки» и не допускает неугодных ему к ведению хозяйственных дел, а общеприходские собрания в помещении церкви проходят очень бурно36. Однако в дальнейшем внутиприходской конфликт был улажен, и договор с «двадцатой»
31 Там же. Ф. 3889. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
32 Там же. Ф. 38. Оп. 1. Д. 107. Л. 21-23.
33 Там же. Л. 18-19.
34 Там же. Ф. 7608. Оп. 12. Д. 44. Л. 13-14.
35 Там же. Ф. 6737. Оп. 1. Д. 41. Л. 1.
36 Там же. Л. 1-1 об.
не расторгли. Согласно справке, выданной «двадцаткой» 10 июля 1928 г. в ответ на запрос административного отделения от 5 июля, в Спасо-Преображенской церкви по-прежнему служили протоиерей Александр Петров и диакон Косма Логинов. Председателем приходского совета (президиума «двадцатки») в это время был М. Я. Трулль. Общее же число прихожан, как и раньше, было очень значительным — 2650 человек. При этом все члены «двадцатки» должны были согласовываться с советскими властями37.
В октябре 1928 г. диакона Косму Логинова в составе членов причта сменил диакон Михаил Васильевич Розов. Его два брата также были священнослужителями: свя-щенномученик протоиерей Николай Розов и знаменитый патриарший «великий архидиакон» Константин Розов38.
В январе 1928 г. отец Михаил обратился к возглавившему ленинградских иосифлян викарному епископу Гдовскому Димитрию (Любимову) о принятии его в общение. Владыка принял его и в конце января назначил диаконом в главный иосифлянский храм — собор Воскресения Христова (Спас-на-крови)39. Однако уже вскоре отец Михаил перешел к сторонникам Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. Позднее (в 1931 г.) на допросе диакон так объяснял свой уход от иосифлян: «Видя монархическое настроение в церкви Воскресения-на-крови и непримиримо озлобленное отношение к советской власти всего духовенства, которое там было, я через месяц оттуда ушел опять в Ораниенбаумский собор и в октябре 1928 г. перешел в гор. Урицк диаконом»40. Начав служить в Спасо-Преображенской церкви (община которой негативно относилась к иосифлянам), отец Михаил вместе с семьей поселился в Урицке по адресу: пр. Ленина, д. 30, кв. 3.
В конце 1928 г. к Спасо-Преображенскому храму был прикомандирован священник Василий Николаевич Вишневский. С января 1925 по 1928 гг. иерей служил настоятелем церкви святого Андрея Критского в поселке Володарского (до 1918 г. — Сергиев-ка)41. В 1928 г. отец Василий противодействовал присоединению общины своего храма к иосифлянскому движению, но на приходском собраниями стараниями епископа Нарвского Сергия (Дружинина) и настоятеля Спасо-Преображенской церкви в Стрель-не протоиерея Измаила Рождественского большинство оказалось у иосифлян. В этих условиях священник Василий Вишневский еще несколько недель оставался в храме святого Андрея Критского, фактически временно присоединившись к иосифлянам, но затем все-таки порвал с ними и был вынужден уйти, после чего его и прикомандировали к Спасо-Преображенской церкви в Урицке42.
37 Там же. Л. 3об-4, 23.
38 Архив Управления Федеральной службы безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб ЛО). Ф. архивно-следственных дел. Д. П-33017. Т. 4. Л. 319-321.
39 Там же. Л. 322-325.
40 Там же. Л. 326 об.
41 Там же. Л. 419-420.
42 Там же. Л. 424; Шкаровский М. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999. С. 304.
Следует упомянуть, что постановлением Президиума ВЦИК от 16 июня 1925 г. поселок Урицк был преобразован в город, и в его состав включили поселки Сосновая Поляна и Павловская Стрелка43.
С рубежа 1928-1929гг. начали быстро нарастать массовые гонения на Русскую Православную Церковь. По всей стране началось массовое закрытие уже не домовых, а приходских храмов. Эта кампания сопровождалась массовыми репрессиями духовенства. Однако в конце 1920-х — начале 1930-х гг. Спасо-Преображенская церковь не была закрыта, что, вероятно, объясняется большим количеством ее прихожан. В частности, она упоминалась в качестве действующей в списках церквей Ленинградской области от 1 января и 23 апреля 1930 г. (при этом отмечалось, что последний договор на пользование общиной зданием храма и церковным имуществом был заключен 18 июля 1924 г.)44.
В это же время, 29 января 1930 г., протоиерей Александр Петров на основании доноса был арестован ОГПУ у себя в доме. В постановлении о принятии дела к производству говорилось, что «Петров Александр, состоя священником в г. Урицке, ведет антисоветскую агитацию»45. При обыске в день ареста агенты ОГПУ ничего компрометирующего не нашли и изъяли лишь одну почтовую карточку чисто бытового содержания к иерею от его отца М. А. Петрова46.
2 февраля состоялся единственный допрос отца Александра. Он кратко рассказал свою биографию и сообщил, что вместе с ним проживают: жена Анна Ивановна, десятимесячный сын Серафим, пенсионер-инвалид отец и пенсионерка мать. В Спасо-Преображенской церкви, помимо настоятеля, в это время служили: недавно прикомандированный к храму священник Василий Вишневский, диакон Михаил Розов и псаломщик Африкан Федоров47. На вопрос о политических убеждениях отец Александр Петров ответил: «Сочувствующий советской власти». Относительно своей церковной позиции он заявил: «Я принадлежу к Сергиевской ориентации48. Всецело разделяю его декларацию и указ о молениях за власть...»49.
Упоминавшиеся в доносе факты не подтвердились, и 8 марта было принято постановление о том, что нахождение протоиерея Александра Петрова на свободе не отразится на ходе следствия. Пастырь был освобожден 8 марта под подписку о невыезде и вернулся к служению в Спасо-Преображенской церкви. 27 марта 1930 г. было вынесено постановление о прекращении следственного дела и аннулировании подписки о невыезде, так как в процессе следствия сообщение о его «антисоветской работе не подтвердилось»50.
В декабре того же года два другие члена причта Спасо-Преображенской церкви — священник Василий Вишневский и диакон Михаил Розов — оказались арестованы по делу так называемой «Истинно-Православной Церкви» (иосифлян). Их обвинили в «участии в контрреволюционной монархической церковной организации» по статье 58, пункты 10 и 11 Уголовного кодекса РСФСР51.
Отец Михаил Розов был арестован 28 декабря 1930 г. по месту проживания: Урицк, пр. Ленина, д. 30, кв. 3. При аресте и обыске ничего компрометирующего найдено не было. Диакон оказался заключен в Дом предварительного заключения №2. Уже на первом допросе, 2 февраля 1931г., он рассказал о своем кратковременном пребывании у иосифлян и причинах разрыва с ними: «Ушел я оттуда потому,
43 История формирования территории Красносельского района Санкт-Петербурга. С. 54.
44 ЦГА СПб. Ф. 7383. Оп. 1. Д. 71. Л. 15; Д. 72. Л. 6.
45 АУФСБ СПб ЛО. Ф. архивно-следственных дел. Д. П-10181. Л. 1.
46 Там же. Л. 4-5.
47 Там же. Л. 5.
48 То есть к сторонникам Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского).
49 АУФСБ СПб ЛО. Ф. архивно-следственных дел. Д. П-10181. Л. 6.
50 Там же. Л. 9, 14.
51 Там же. Д. П-33017. Т. 4. Л. 392-394.
что идеологически с ними разошелся. Служа вместе с ними только две службы в храме Воскресения-на-крови и две службы в малом храме, приблизительно около месяца, я увидел, что все духовенство, которое там находилось, оно было настроено реакционно, с первых же дней можно было услышать слова "антихрист", "сатана", ругая митрополита Сергия за то, что тот пошел не по тому пути, по которому глава церкви должен был идти и вести церковь»52.
Второй и последний допрос отца Михаила состоялся 5 мая. На нем диакон дал более подробные показания о своем пребывании у иосифлян. 10 мая 1931 г. органы следствия приняли постановление привлечь его в качестве обвиняемого, так как он якобы «состоял участником контрреволюционной монархической организации "истинно православных", принимал активное участие в ее деятельности с целью свержения Советской власти»53.
Однако в ходе следствия вина диакона Михаила Розова доказана не была, и его освободили без предъявления обвинения 28 мая 1931 г., «так как пребывание на свободе не может повлиять на ходе следствия». Через два дня, 30 мая, Коллегия ОГПУ вынесла официальное решение: следствие в отношении диакона Михаила Розова прекратить, и его из-под стражи освободить. После выхода из пятимесячного заключения он снова стал служить в Спасо-Преображенской церкви и проживать в Урицке по адресу: пр. Ленина, д. 3054. Следует упомянуть, что родной брат отца Михаила — священному-ченик протоиерей Николай Розов, служивший в первой половине 1930-х гг. в Никольском храме Большеохтинского кладбища, бывал у него в Урицке и, весьма вероятно, участвовал в богослужениях в Спасо-Преображенской церкви.
Священник Василий Вишневский был арестован 28 декабря 1930 г. по месту проживания: пос. Володарского, пер. Рабочий, д. 2555. Пастырь также был заключен в Дом предварительного заключения №2. 21 февраля 1931 г. состоялся единственный допрос отца Василия, на котором он высказал свое негативное отношение к иосифлянам и назвал имена их наиболее активных сторонников среди прихожан церкви св. Андрея Критского в пос. Володарский. Вина священника доказана не была, и его освободили 20 марта 1931г., «так как пребывание на свободе не может повлиять на ходе следствия»56. Через два месяца, 30 мая 1931 г., Коллегия ОГПУ вынесла официальное решение: следствие в отношении священника Василия Вишневского прекратить, и его из-под стражи освободить. После освобождения отец Василий, скорее всего, не вернулся в Спасо-Преображенскую церковь.
В марте — апреле 1935 г. в Ленинграде произошло массовое выселение «социально-опасного населения» — так называемый «Кировский поток». В газетах сообщалось, что из города «выселено некоторое количество граждан из царской аристократии и из прежних эксплуататорских классов». Под последними, видимо, подразумевалось и духовенство, так как его эта кампания коснулась прежде всего57.
К 15 апреля «чистка» духовенства в основном была закончена, всего из 429 священнослужителей Ленинграда и пригородов выслали на периферию почти половину — 198 человек58. При этом пострадал и один из членов причта Спасо-Преображен-ской церкви. Первоначально, согласно составленному в начале марта 1935 г. сектором административного надзора Ленгорисполкома «Списку служителей культа Сергиевской ориентации, оставленных при церквах Ленинграда и пригородов», настоятель протоиерей Александр Петров и диакон Михаил Розов (проживавшие в Урицке) должны были остаться служить на прежнем месте и избежать высылки59.
52 Там же. Л. 319-320.
53 Там же. Л. 394.
54 См.: Шкаровский М.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. С. 317.
55 АУФСБ СПб ЛО. Ф. архивно-следственных дел. Д. П-33017. Т. 4. Л. 419-420.
56 Там же. Л. 426.
57 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 112. Л. 2-3.
58 Там же. Л. 16-17, 24, 84.
59 Там же. Л. 23-32.
Однако в конце марта 1935 г. отец Михаил был все-таки выслан из Ленинградской области, как «социально опасный элемент». В том же году он сбежал с места высылки и возвратился обратно в Урицк, но вскоре был там арестован и приговорен по 192-й статье к двум годам лишения свободы. Срок наказания диакон, видимо, отбывал в Ленинградской области, так как 13 июля 1936 г. ему был выдан паспорт в Волосов-ском района. В конце 1936 г. отец Михаил был освобожден и вернулся в Урицк, где по адресу: пр. Ленина, д. 30, кв. 3 проживала его семья60.
Диакон Михаил Розов трагически погиб в период так называемого «большого террора» 1937-1938 гг. К началу 1938 г. он уже больше двух лет не служил и «без определенных занятий» (за штатом) проживал в Урицке. Отец Михаил был арестован 9 февраля 1938 г. у себя на квартире, в ходе обыска у него конфисковали документы и 17 книг, но ничего компрометирующего в них не нашли61. Причиной ареста диакона стали показания двух свидетелей о том, что он якобы вел контрреволюционную агитацию. 31 июля 1937 г. такие показания дала управдом в Урицке Е. В. Алексеева, а 17 декабря 1937 г. — работавший в речной милиции Л. Л. Максимов62.
14 февраля состоялся единственный допрос отца Михаила. Он признался, что «систематически проводил антисоветскую пропаганду», говоря об арестах невинных людей НКВД, ухудшении уровня жизни рабочих и крестьян и т. п., в том числе в период своей службы в Спасо-Преображенской церкви Урицка. В частности, подследственный показал: «В 1934 г., прочитав в газете о реорганизации ОГПУ и образовании НКВД, ...говорил среди окружающих, что якобы произвол агентов ГПУ стал уже нетерпим Советскому правительству, и как доказательство, я умышленно ссылался на Ленина, говоря, что еще Ленин в свое время ставил вопрос перед Советским правительством о роспуске ВЧК»63.
2 марта 1938 г. отец Михаил был приговорен Особой Тройкой Управления НКВД по Ленинградской области по статье 58, пункт 10 Уголовного кодекса РСФСР (по обвинению в контрреволюционной деятельности) к высшей мере наказания64. Диакон Михаил Розов был расстрелян в Ленинграде 6 марта 1938 г. и погребен на Левашев-ской пустоши. Его брат священномученик протоиерей Николай Розов оказался расстрелян в Уфе днем раньше — 5 марта 1938 г.65
После высылки диакона Михаила Розова, с начала 1936 г. около года в составе причта Спасо-Преображенской церкви Урицка служил также ставший жертвой «большого террора» диакон Александр Платонович Киселев. 20 декабря 1936 г. отец Александр был уволен за штат, и более полугода являлся певчим в храме святого Иова Многострадального на Волковом кладбище66.
Несмотря на относительно небольшой срок службы в Спасо-Преображенском храме, он оставил в Урицке по себе яркую память, в том числе у сотрудников карательных органов. 4 января 1937 г. был проведен первый допрос отца Александра, пока в качестве подозреваемого. Под нажимом следователя он «сознался», что в 1936 г. якобы вел среди населения Урицка и прихожан Спасо-Преображенской церкви «систематическую контрреволюционную пропаганду и агитацию»67.
Особое место в показаниях диакона заняло собрание 1 ноября 1936 г. на квартире у прихожанки Анны Згуромали в связи с сорокадневной датой кончины ее мужа, на котором, помимо хозяйки, присутствовали: протоиерей Александр Петров, диакон Александр Киселев, проживавший в Урицке протодиакон Князь-Владимирского
60 АУФСБ СПб ЛО. Ф. архивно-следственных дел. Д. П-71879. Л. 1-2.
61 Там же. Л. 3-6.
62 Там же. Л. 14, 17.
63 Там же. Л. 20-21 об.
64 Там же. Л. 23.
65 Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших... С.362; ШкаровскийМ.В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. С. 317.
66 АУФСБ СПб ЛО. Ф. архивно-следственных дел. Д. П-77332. Л. 14, 31.
67 Там же. Л.11.
собора Иоанн Гонестов и член приходского совета Спасо-Преображенской церкви Софья Александровна Люцедорская. В ходе чаепития отец Александр Киселев высказался против участия СССР в Испанской войне и раскритиковал новую Конституцию: «Советская новая конституция никому ничего не даст. Писать можно все, что угодно, бумага все терпит, а на деле никто никаких прав и благ не получит»68.
В ноябре 1936 г. в беседе с председателем приходского совета Спасо-Преображен-ской церкви Петром Горшковым диакон, согласно его показаниям, говорил: «Все у Советской власти плохо, есть нечего, из колхозов бегут. Только в газетах пишут о довольной жизни и развитии колхозов, втирают очки». Отец Александр также показал, что «19 ноября во время обедни демонстративно прочитал вслух поданную записку об упокоении раба Божия императора Николая», которую подала проживавшая в Урицке монахиня Н. Миковкина69.
В январе 1937 г. отца Александра не арестовали, однако сразу после начала «большого террора» о нем «вспомнили» одним из первых. 23 июля II отделение IV отдела Управления НКВД по Ленинградской области составило меморандум, в котором говорилось: «Киселев ведет активную антисоветскую деятельность среди прихожан в Урицкой церкви и населения города Урицка. Участвует в антисоветских сборищах у гр. Згуромали, ведет контрреволюционную фашистскую пораженческую пропаганду и распространяет клевету на руководителей ВКП(б) и Советское правительство. В Урицкой церкви перед собравшейся толпой верующих выступает с монархическими призывами. Выступает против новой конституции и проводит антисоветскую работу в связи с предстоящими выборами в Верховный Совет»70.
Диакон был арестован 27 августа 1937 г. по месту своего проживания: поселок 3-е Парголово, Выборгское шоссе, д. 86-а. При аресте и обыске ничего компрометирующего не нашли. Вместе с отцом Александром проживали его жена Агриппина Васильевна Поснова, работавшая портнихой в местной артели, и 16-летняя дочь Надежда (школьница). Отдельно жила еще одна дочь — Вера Горбачева (28 лет). Сын Александр (23 лет) служил в Красной армии, второй сын Владимир (21 года) был осужден71.
После ареста диакона допрашивали два раза — 20 и 25 сентября. Он опять сознался в проведении «контрреволюционной пропаганды» и дал показания на знакомого ему с 1935 г. председателя приходского совета Спасо-Преображенской церкви, заявив: «Горшкова Петра Арсеньевича я знаю, как человека антисоветски настроенного». По свидетельству отца Александра, П. А. Горшков всегда поддерживал его антисоветские высказывания и, в частности, тоже критиковал новую советскую Конституцию72.
В начале октября по этому делу в качестве свидетеля был допрошен настоятель Спасо-Преображенской церкви протоиерей Александр Петров. Он подтвердил прочтение диаконом записки о Николае II и процитировал его слова, сказанные в тот же день: «Лучше бы государь допустил конституцию, вроде английской, тогда бы и сам был жив и спокоен, да и мы не переживали бы того, что сейчас терпим». Подобным образом протоиерей высказался и о председателе приходского совета: «Горшков был целиком согласен с Киселевым и поддерживал его, иногда высказывал сам контрреволюционную агитацию... Накануне 1 декабря 1936 г., в годовщину убийства т. Кирова, по поводу того, что вывешивались траурные флаги на домах, Горшков П. А. сказал Киселеву: «А я вот вывешу в память по Кирове свою рваную тужурку вместо флага»73.
В деле отца Александра Киселева содержатся и показания двух его сокамерников по Дому предварительного заключения (на ул. Войнова), которые заявили, что диакон убеждал других заключенных не давать никаких показаний следователям и говорил
68 Там же. Л. 11-11 об.
69 Там же. Л. 12.
70 Там же. Л. 8.
71 Там же. Л. 5.
72 Там же. Л. 13-19.
73 Там же. Л. 22.
о незаконных методах следствия, которым его подвергали: угрозам, брани, многочасовым стояниям у стены и т. п.74
15 октября 1937 г. Особая Тройка Управления НКВД по Ленинградской области приговорила диакона Александра Киселева по статье 58, пункт 10 Уголовного кодекса РСФСР (по обвинению в контрреволюционной деятельности) к высшей мере наказания. Новомученик был расстрелян в Ленинграде 21 октября 1937 г. и погребен на Левашевской пу-стоши75. Отец Александр был реабилитирован Прокуратурой Ленинграда 24 июля 1989 г.
В конце декабря 1936 г. место диакона Александра Киселева в составе клира храма Преображения Господня занял диакон Иоанн Дмитриевич Тютяев. Ранее он служил в Свято-Троицкой церкви «Кулич и Пасха», был временно выслан из Ленинграда в ходе «Кировского потока» в марте 1935 г.76, а когда сумел вернуться, то был направлен в Спасо-Преображенскую церковь.
В составленном митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским) в феврале — апреле 1937 г. «Алфавитном списке клира Ленинградской области» в составе клира действующей Спасо-Преображенской церкви значились протоиерей Александр Петров и диакон Иоанн Тютяев. Однако 23 ноября 1937 г. отец Иоанн был выведен за штат77, а отец Александр Петров 17 декабря 1937 г. назначен настоятелем церкви Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове, так как в этот период из-за массовых репрессий в храмах Ленинграда не хватало духовенства. Отцы Иоанн и Александр уцелели во время «большого террора», однако огромное число других священнослужителей «северной столицы» пало его жертвами.
Так, проживавший в Урицке протодиакон Князь-Владимирского собора Иоанн Павлович Гонестов (до Октябрьского переворота 1917 г. служивший протодиаконом придворного собора Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце), близко знакомый с членами причта храма Преображения Господня и, несомненно, участвовавший в богослужениях в нем, был арестован 9 октября 1937 г., приговорен Особой Тройкой Управления НКВД по Ленинградской области к высшей мере наказания, расстрелян в Ленинграде 3 декабря 1937 г. и погребен на Левашевской пустоши78. Был репрессирован и председатель приходского совета Спасо-Преображенской церкви Петр Арсеньевич Горшков.
После ухода в конце 1937 г. протоиерея Александра Петрова и диакона Иоанна Тютяева общину Спасо-Преображенской церкви некоторое время окормлял брат жены отца Александра Петрова священник Михаил Иванович Смирнов79. В 1929 г. он подвергся кратковременному аресту в Ленинграде и был выслан из города. В конце 1930-х — 1941 гг. отец Михаил проживал в Урицке, вблизи Спасо-Преображенской церкви.
74 Там же. Л. 26-28.
75 Там же. Л. 31; Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших. С. 219.
76 ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 112. Л. 20.
77 Алексий (Симанский), митр. Алфавитный список клира Ленинградской области. На 1 мая 1937 г. / Публ. А. А. Бовкало и А. К. Галкина. СПб., 2014. С. 105, 138, 198.
78 Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших. С. 154.
79 ЦГА СПб. Ф. 6737. Оп. 1. Д. 41.
Сам протоиерей Александр Петров, после закрытия 15 марта 1938 г. храма Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове, в этот же день был назначен настоятелем Сампсониевского собора, затем 25 марта перемещен к Иоанно-Предтеченской церкви на Лиговском проспекте, а после ее закрытия в июне 1938 г. — к Николо-Богоявленскому Морскому собору. В Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга сохранилась его анкета от 5 января 1939 г.80 В 1940 — сентябре 1941 гг. он служил вторым священником в Князь-Владимирском соборе на Петроградской стороне. Проживал отец Александр в своем доме в Урицке по адресу: пр. Урицкого, 34.
С 23 августа 1939 г. по 21 марта 1941 г. настоятелем Спасо-Преображенской церкви служил протоиерей Анатолий Павлович Заклинский81. В 1939 г. он был награжден митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским) наперсным крестом с украшениями, но 21 марта 1941 г. протоиерей, согласно прошению, был уволен за штат. При этом он оставался жить в Урицке до августа 1941 г.82
Последним настоятелем Спасо-Преображенской церкви с 21 марта 1941 г. был протоиерей Иоанн Петрович Чудович, однако прослужил он недолго. В результате массовых антирелигиозных гонений к началу Великой Отечественной войны в Ленинградской епархии оставался всего 21 действующий храм, в том числе 16 в Ленинграде и пригородах. В их число входила и церковь Преображения Господня в Лигове (Урицке). Она погибла (сгорела) в ходе боев за город в октябре 1941 г. с немецкими захватчиками.
Источники и литература
1. Алексий (Симанский), митр. Алфавитный список клира Ленинградской области. На 1 мая 1937 г. / Публ. А. А. Бовкало и А. К. Галкина. СПб., 2014.
2. Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф. 1. Оп. 3 (2). Д. 106.
3. Архив Управления Федеральной службы безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб ЛО). Ф. архивно-следственных дел. Д. П-10181; Д. П-33017; Д. П-71879; Д. П-77332.
4. История формирования территории Красносельского района Санкт-Петербурга. СПб., 2012.
5. Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-, церковнослужителей, монашествующих и мирян Северо-Запада России. СПб., 2017.
6. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 38; Ф. 143; Ф. 3889; Ф. 6143; Ф. 6737; Ф. 7383; Ф. 7384; Ф. 7608; Ф. 7852; Ф. 7879.
7. Шкаровский М.. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999.
80 Там же. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 77. Л. 8.
81 Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф. 1. Оп. 3 (2). Д. 106. Л. 2-3.
82 Там же. Л. 3-7.
