CC BY
34
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 28 (166). История. Вып. 34. С. 102-106.
Г. и. малышенко
хозяйственный быт и способы экономической адаптации казаков в эмиграции
В статье исследуются специфика хозяйственного быта казачьих поселений и причины выбора казаками различных способов экономической адаптации. Проанализированы основные способы адаптации: трудовая иммиграция, наличие финансовых средств, организация собственного дела и различных форм кооперации. Особый интерес представляют вопросы, касающиеся профессиональных навыков земледельческого населения эмиграции, роли международных организаций в экономической адаптации русских беженцев.
Ключевые слова: эмиграция, казачьи поселения, хозяйственный быт, экономическая адаптация, финансовые ресурсы, трудовая иммиграция, «нансеновские паспорта», сельскохозяйственная кооперация, производственные артели, кооперативные товарищества, организация собственного дела, профессиональное образование, уровень жизни.
В эмиграции уровень жизни казаков определялся спецификой хозяйственного быта, их экономической адаптацией к условиям чужой страны, отличающейся глубокими национальными, бытовыми, нравственными и экономическими особенностями. Для большинства эмигрантов новая среда обитания вызывала определенные сложности при выборе ими способов адаптации: места жительства и трудоустройства, личных сбережений, финансовой помощи международных и эмигрантских организаций, развития собственного дела и коллективных форм организации труда, а также уровнем профессионального образования беженцев.
Немаловажным способом экономической адаптации российского казачества в эмиграции был выбор на чужбине места жительства и трудоустройства. После краха правительства Колчака и завершения Гражданской войны на Дальнем Востоке значительные силы беженцев обосновались преимущественно вдоль полосы отчуждения Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). Несмотря на тяжелый труд борьба за существование для них оказалась менее напряженной. В наиболее благоприятных условиях труда оказались казаки Забайкальского казачьего войска.
Немало забайкальцев приняли казачьи поселки старожилов возле Хаула, Дербула, Гана, известных жителям Забайкалья как Трехречье. Многие забайкальцы-старожилы переправились сюда через реку Аргунь со своим имуществом и скотом. Бывшая до того целинной трехреченская земля впервые была возделана под злаки. Любовь к земле и со-
зидательному труду стали главной причиной возрождения здесь хозяйственного быта родных областей. Рост численности населения Трехречья наблюдался особенно после прихода русских эмигрантов из полосы отчуждения, приаргунского района, Барги и приграничных территорий Советского Приморья. Хотя жизнь русских эмигрантов поначалу была не легкой, но адаптировались они сразу и органично вписались в среду местного населения. Первое время некоторые казаки получили необходимую помощь от родных, которые проживали вдоль линии КВЖД1.
Во многих сельскохозяйственных районах северо-восточных провинций Китая многие казаки при распашке земельных угодий использовали тягловую силу лошади-монголки, отличавшейся выносливостью, хорошими беговыми качествами. Во второй половине 1920-х гг. на территории Барги уже насчитывалось более 45 тыс. оседлого населения. Из этого числа более 3 тыс. являлись русскими земледельцами. Китайских земледельцев было чуть более 1 тыс. человек. Удельный вес земледельческого населения Трехречья достигал 91 % от общей численности его жителей. Размер посевной площади составлял не менее 10 тыс. гектар. В лучшие годы трех-реченский район обеспечивал внутренний рынок продукцией животноводства, земледелия, охоты на сумму около 500 тыс. китайских долларов2.
Однако недостаток пастбищ вблизи Китайской Восточной железной дороги вынуждал представителей казачьей эмиграции отказаться от идеи разведения скота. Во
время летнего периода беженцы Хайларо-Мергелской долины вели полукочевой образ жизни, кочуя со скотом по побережью рек Аргуни и Мергела3.
Большая часть казачества поселилась в Харбине, являвшимся административным центром Китайской Восточной железной дороги. Управление железной дороги находилось на территории Нового города, который выделялся одноэтажными кирпичными коттеджами. При содействии администрации дороги в них заселились те беженцы, которые впоследствии пополнили штат служащих КВЖД. Некоторые представители казачьей эмиграции стремилась найти жилье вблизи Старого Харбина, Славянского и Корпусного Городков. Наиболее обездоленные беженцы облюбовали частный сектор Модягоу4.
Значительная часть казаков поселилась вдоль полосы отчуждения. Для многих из них сложилось трудное положение, так как на квалифицированные должности техников и служащих почти никого не брали, а на тяжелых работах были заняты представители китайского населения. Лишь при содействии бывшего генерального консула России, председателя Эмигрантского комитета В. Ф. Гроссе отдельных казаков-эмигрантов стали принимать на технические и административные должности5.
Проблемы экономической адаптации русских беженцев находились в центре внимания международной организации Лиги Наций. При ее непосредственном содействии была решена проблема выезда оренбургских казаков Западного Китая в Америку, Канаду, Парагвай и другие страны. Под воздействием Лиги в беженской среде получили распространение так называемые «нансеновские паспорта», которые подтверждали личность владельца. В течение срока своего действия паспорт Нансена давал его владельцу право обращаться к властям во время получения въездной визы в другую страну. Иностранное государство, признавшее паспортизацию международной организации, обязывалась защищать права русских эмигрантов.
Приобретение паспорта сыграло большую роль в жизни многих соотечественников, оказавшихся против собственной воли за пределами родины. Благодаря ему эмигрантам удавалось получить документы, подтверждавшие утерянные дипломы или аттестаты об окончании учебных заведений в России.
Большой резонанс у казаков вызывало то, что получение паспорта означало приравнивание их к иностранцам перед законодательством тех стран, которые оказали им приют. Теперь они свободно могли передвигаться по территории иностранного государства и обладать правом выбора профессии6.
Особый интерес в налаживании бытовых сторон российской эмиграции на территории Китая проявляла Комиссия трудовой помощи безработным при Харбинском комитете Союза городов. Благодаря ее деятельности было организовано несколько производственных мастерских-артелей. Наибольшую известность получила Артель женского труда. В течение месяца численность работниц увеличилась с 4 до 25 человек. Среди них оказалось несколько женщин - представительниц казачьей эмиграции. Весной 1920 г. из Шанхая были выписаны швейные машинки для выполнения сложных операций. После их освоения швейные работницы приступили к выполнению срочных заказов7.
Видное место по трудоустройству казаков-эмигрантов в Шанхае занимал Союз русских торговцев и служащих в Китае. Под руководством его правления был учрежден Дом трудолюбия, обеспечивавший беженцев работой. Кроме этого Союз выискивал денежные средства на приобретение необходимых инструментов и помещений, определял район сбыта изделий. Немало усилий было предпринято Союзом при организации прачечной, гаража и небольшой типографии. Устроившиеся здесь эмигранты могли приобрести минимальный заработок, который позволял избавить их семьи от голодной смерти8.
Нелегкие условия для трудоустройства сложились у казаков в отдаленных участках Китайской Восточной железной дороги. Только эмигранты Мукдена были лишены безработицы, которая процветала в Чаньчуне, Ханькоу и в дальних городках северных провинций Китая. Тут нелегко было найти им какую-либо работу: они ограничивали свои потребности 1 фунтом картофеля и проса, выделяемыми китайскими властями в день на человека. Основная масса беженцев ежедневно сталкивалась с трудностями, потеряв веру во всевозможные планы роста уровня жизни.
По сравнению с основной массой русских беженцев в эмиграции наиболее приспособленными к условиям чужой страны оказались те, кто сумел награбить за пери-
од Гражданской войны немало ценностей. Подавляющее же большинство казаков на чужбине испытывало нужду и, впоследствии, когда все было продано или заложено, впало в нищету, терпя многочисленные лишения. Особенно тяжело приходилось беженцам, которые оказались здесь со своими семьями. Немногим из них удалось использовать личные сбережения для организации собственного дела и коллективных форм хозяйствования: артелей, товариществ и общин9.
Летом 1920 г. в Харбине из остатков разбитого Оренбургского войска была создана производственная артель, которая впоследствии стала именоваться Оренбургской казачьей дальневосточной станицей. Осенью 1923 г. по примеру оренбуржцев казаки Сибирского войска переименовали производственную общину в Сибирскую казачью станицу. Спустя некоторое время были организованы станица казаков Амурского казачьего войска и вторая станица оренбургского казачества имени атамана Дутова. К 1923 г. более 10 казачьих общин возникли в различных местах северного Китая: Западное Трехречье, Барга или Хулумбуир, расположенный в долинах рек Ган, Дербул и Хаул; Китайская Восточная железная дорога (от станции Маньчжурии до Хайлара), включая район Приаргунья; город Харбин; Восточная линия железнодорожного полотна (между Харбином и станцией Пограничная); западная половина КВЖД; западная половина дороги (район между Хайларом и Харбином). Значительное представительство в них имели дальневосточные казаки: забайкальцы, амурцы, уссурийцы. Несколько меньше было представителей Сибирского, Оренбургского, Семиреченского, Енисейского, Иркутского казачьих войск. За основу формирования зарубежных станиц брались войсковой и общеказачий принципы. Наиболее крупными объединениями являлись Трехреченская, Якешенская, Найджин-Булакская и Цаганская станицы10.
Население казачьих станиц способствовало восстановлению трудовой деятельности Китайской Восточной железной дороги, являвшейся основным экономическим центром северных районов Китая. Постоянные поставки сельскохозяйственной продукции станиц на железнодорожные станции содействовали упрочнению позиций русских коммерсантов. К началу 1925 г. в городах Харбине и Маньчжурии насчитывалось 1200 русских
предприятий: 5 банков, 60 промышленных объектов, свыше 300 различных мастерских, 21 типография. Наивысшие успехи железнодорожного узла были достигнуты при управляющем КВЖД инженере Б. В. Остроумове, который содействовал трудоустройству бедствующих слоев казачьей диаспоры11.
Свой план трудоустройства казачества разработал служащий Земельного отдела Китайской Восточной железной дороги В. К. Рерих. Для его составления был использован опыт работы Омской конторы Союза сибирских кооперативных союзов. Этот проект предусматривал организацию сельскохозяйственных кооперативов на территории Барги, где находились плодородные земли Трехречья, лучшие пастбища для скота и полезные ископаемые Большого Хингана. Благодаря усилиям Рериха были учреждены опытное поле вдоль западной линии КВЖД и маслодельно-сыроваренный завод в Харбине. С разрешения местных властей стали функционировать трехреченские кооперативы «Алатырь», «Белуха», «Ур» и «Новый синдикат». За пределами России казаки не теряли своих самобытных черт и оставались верными своему хозяйственному быту. Длительное время ведущие позиции в хозяйственной деятельности зарубежного казачества сохраняло скотоводство. Отдельные его представители разводили лошадей, крупный рогатый скот, свиней, овец и верблюдов. С казачьей эмиграцией неразрывно связана такая отрасль сельскохозяйственного производства как маслоделие. К началу 1930 г. на территории Барги уже насчитывалось 8 маслодельных заводов12.
За пределами родных областей экономическая адаптация у отдельных представителей казачества протекала в тесной связи с организацией собственного предпринимательства. Некоторые из них стали заниматься извозом, отбросив думы о завтрашнем дне. Однако из-за высокой конкуренции с местным населением немногим из них сопутствовала удача в этом виде предпринимательства. Лишь ничтожное меньшинство эмигрантов имело постоянный заработок. А при разрешении трудовых конфликтов китайские власти отдавали предпочтение рикшам, нежели казакам-извозчикам13.
Были лишены возможности развивать наиболее значимые формы предпринимательской деятельности казаки на территории Японии и Кореи. Это объяснялось их малочисленностью и отсутствием крупных центров компактного
проживания. Утвержденные правительствами этих стран законы не благоприятствовали росту хозяйственной деятельности русских беженцев. К тому же принятие гражданства позволяло им лишь интегрироваться в иностранные фирмы и иные предпринимательские структуры. Однако эмигранты не лишались права заниматься мелкой индивидуальной деятельностью. Самой популярной среди них была профессия коробейников, которые ездили с различным товаром по районам проживания беженцев14.
К способам экономической адаптации казаков на чужбине следует отнести трудовую иммиграцию, которая наблюдалась во многих регионах Зарубежной России. Некоторые из них стремились переселиться в Австралию и латиноамериканские страны. Австралийские города Мельбурн, Сидней и Брисбен стали новым местом расселения основной массы русских переселенцев. Для них работу могли предоставить фермеры, владельцы плантаций и различных предприятий. Рабочая сила казаков имела спрос на шахтах, фермах, сахарных плантациях. Повсюду размер заработной платы был различным. Интеллигентский труд считался привилегией для иностранных граждан. Поэтому представители казачьей интеллигенции могли трудоустроиться только после успешной сдачи государственных экзаменов15.
Большинство казачьей эмиграции австралийского континента обосновалось в штате Квинслед, где имелись станицы Бризбенская, Кордалбская, Талийская и другие. Занятия станичников были самые разнообразные. Одни имели собственные фермы и выращивали хлопок, тростник или же овощи, а другие - арендовали фермы. Но все же значительная часть русских беженцев оставались батраками и работали на местных фермеров16.
С глубоким пониманием к судьбам казаков-эмигрантов отнеслось правительство Аргентины. Оно выделило для них земли в отдаленных районах страны. Желающие могли получить земельные участки от 25 до 350 гектаров, в зависимости от характера колонии - земледельческой или скотоводческой. В качестве обязательного условия эмигранты должны были обвести свой участок проволокой в пять рядов, построить дом или мазанку, выкопать колодец и засеять четвертую часть земли. Лишь после этого земля передавалась казакам в полную собственность и распоря-жение17.
Русские беженцы прочно укоренились в Аргентине. Это объясняется тем, что они отправились за океан найти свое счастье, и не предавались «бесплодным мечтам о чудесном возвращении доброго старого времени». Немаловажное значение для «приживаемости» на новых землях имело и то обстоятельство, что, как отмечала газета «Накануне», среди прибывших в Аргентину не было бывших и настоящих толстосумов, «много шумевших об общем благе и думавших только о себе»18.
Однако момент переселения русских беженцев в Бразилию оказался неподходящим. В стране разразился экономический кризис как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, прогрессировала безработица, от которой страдали многие иностранцы. Даже опытные техники, агрономы и другие специалисты не могли найти себе работы. Положение казаков усугубилось еще тем, что бразильские власти отказали им в обещанных земельных участках. Беженцы заключили контракты с местными владельцами кофейных плантаций на тяжких, почти рабских условиях19.
Вне родных областях экономической адаптации казачьей эмиграции способствовало наличие у некоторых ее представителей профессионального образования, которое позволило им вводить на своих предприятиях современное оборудование и новые технологии производства. Это способствовало интенсивному развитию мукомольного дела, развитию молочного животноводства и зернового хозяйства, а также созданию перерабатывающих предприятий. Большим спросом пользовались крупнейшие предприятия «Братьев Воронцовых», «Кухтины и Ко», «Верх-Кулинский». Производимое ими масло сбывалось во многие города и населенные пункты зарубежья. Немалой известностью у станичников пользовался хайларский комплекс заводов по выпуску шубно-кожевенных и пимокатных изделий, а также винокуренный завод братьев Воронцовых в Трехречье. К 1933 г. в северо-западных районах китайского государства существовало 23 маслодельных завода, 22 мельницы, 5 кирпичных заводов. Благодаря профессиональному образованию русские эмигранты сохранили ключевые позиции во многих сферах производства - лесной, лесоперерабатывающей, угольной промышленности Китая20.
Таким образом, исследование хозяйственного быта и способов экономической адапта-
ции казачьей эмиграции показало, что вдали от родины казакам пришлось заново строить свою жизнь, преодолевая многие трудности. Возрождение и развитие традиционных форм хозяйствования, профессиональное образование и любовь к созидательному труду сыграли немалую роль в улучшении материального благосостояния русских беженцев.
Примечания
1 См.: Гун-Бао. Харбин, 1928. 28 нояб.
2 См.: Белоглазов, Г. П. На чужих полях // Россия и АТР. Владивосток, 1998. № 1. С. 17.
3 См.: Кормазов, В. А. Хинганская провинция (Синань) // Вестн. Маньчжурии. Харбин, 1934. № 1. С. 44.
4 См.: Сидоров, Г. Воспоминания скрипача. Ч. 1. Омск, 1993. С. 6.
5 ГАХК. Ф. 2. Оп. 1. Д. 157. Л. 37.
6 См.: Тимонин, Е. И. Исторические судьбы русской эмиграции (1920-1945-е гг.). Омск, 2000. С. 82.
7 См.: Свет. Харбин, 1920. 27 июня.
8 РЗИА. Ф. 5963. Оп. 1. Д. 15. Без инвентаризации.
9 См.: Харбинское время. Харбин, 1932. 9 июня.
10 См.: Рупор. Харбин, 1927. 5 авг.
11 ГАХК. Ф. 829. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-4.
12 См.: Юзефович, Л. А. Самодержец пустыни : Феномен судьбы барона Р. Ф. Унгерн-Штернберга. С. 132.
13 См.: Великая Маньчжурская империя : К десятилетнему юбилею. Харбин, 1942. С. 411.
14 См.: Иванов, В. П. Российское Зарубежье на Дальнем Востоке в 1920-1940-е гг. М., 2003. С. 75.
15 См.: Вестн. казачьего союза. Париж, 1926. № 5-6. С. 47.
16 ГАРФ. Ф. 6461. Оп. 1. Д. 12. Л. 63-64.
17 См.: Рус. вестн. Буэнос-Айрес,1951. С. 75.
18 Накануне. Париж, 1922. 22 авг.
19 ГАРФ. Ф. 5963. Оп. 1. Д. 34. Л. 16.
20 Там же. Ф. 5863. Оп. 1. Д. 15. Без инвентаризации.
