CC BY
224
Т.С. Пустогачева
ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ГОРНОГО АЛТАЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 07-01-61102 а/Т).
На основе архивных источников предпринята попытка анализа хозяйственной деятельности населения Горного Алтая. Охарактеризованы ведущие отрасли экономики с учетом региональной специфики.
Пореформенный период в Сибири характеризовался оживлением в развитии экономики региона. Общеизвестно, что природа Алтая несказанно богата. Ее естественные условия, бесспорно, могли бы благоприятно отразиться на развитии всей промышленности края. Однако все его природные богатства находились в ведении Кабинета Его Величества, а поэтому не могли быть использованы подобающим образом. Ведомственный подход к ним обусловил и целый ряд ограничений в деле развития частной промышленности. «Горная... и всякая другая промышленность, основанная на огнедействующих машинах и потребляющая значительное количество лесного материала, - гласило одно из распоряжений Кабинета, - должны быть исключены из сферы частной предприимчивости» [1. С. 111].
Это означало, что в крае не могло развиваться частное предпринимательство в различных сферах промышленного производства, основанных на использовании древесного топлива, хотя необходимые условия для их развития были. По этим же причинам не получила должного развития и фабричная обработка животноводческого сырья - кож, овчин, шерсти, сала и др. Говоря, что то или иное производство не могло получить здесь должного развития, мы в то же время не исключаем возможности, что оно не могло возникнуть здесь. Многим наиболее предприимчивым людям удавалось получить разрешение кабинетских властей на открытие «запрещенных» производств, в том числе и «огнедействующих» заводов. Так, в 1863 г. в 30 верстах от Бий-ска в селении Иткуль возник винокуренный завод, хозяином которого стал бывший горный чиновник Платонов. Долгое время предприятие было рентабельным и приносило немалую прибыль. Этот завод в 1882 г. выкурил 190 тыс. ведер спирта. Но в последующие годы в его производстве стал наблюдаться спад: в 1888 г. он дал 142,9 тыс. вёдер спирта, а спустя год - на 18 тыс. вёдер спирта меньше [1. С. 112]. Этот спад явился следствием стачек винокуров, имевших место в Томской губернии в 1887 и 1888 гг. Лишь начало нового десятилетия было ознаменовано некоторым подъёмом производства в данной отрасли. Так, в 1892 г. вышеуказанным товариществом было выкурено 190 524 тыс. вёдер вина на общую сумму в 285 786 руб.
В эти же годы наряду с «Платоновским» заводом в округе функционировали и другие винокуренные предприятия. Правда, объемы их производства были незначительными. К числу таковых следует отнести, к примеру, «Бийское № 55 Товарищество Рыбакова, Яновского и Гусарова». В 1892 г. их предприятие выкурило всего 1 594 ведра вина на сумму в 2 391 руб. 75 коп. Как известно, производство спирта требует не-
малого количества хлеба. Среднегодовое его потребление в рассматриваемое время составляло примерно 150 тыс. пудов. Хлеб на эти цели закупался здесь же, в Бийском уезде. Весь произведенный из него спирт потреблялся в Алтайском округе.
Выше уже упоминалось о бытовавших ограничениях на развитие в округе частной промышленности, связанной со значительным потреблением топлива, поэтому в регионе приобретали первостепенное значение те виды промышленности, которые обходились без него. Среди них особое место заняла кожевенная промышленность.
В 1881-1887 гг. в Бийске и округе действовало значительное количество кирпичных, кожевенных, маслобойных и мукомольных предприятий. Правда, последних, в отличие от трех первых категорий, в самом городе не было, они функционировали лишь в округе и только с 1883 г. Значительное количество кирпичных предприятий было сосредоточено в уездном центре - в г. Бийске. Это было обусловлено потребностями расширявшегося в эти годы каменного градостроительства, чего не было в сельской местности. Отсюда - вдвое меньшее число кирпичных предприятий на селе. В отличие от города здесь сосредоточились маслобойные и кожевенные предприятия. С 1881 по 1887 гг. число первых возросло с 59 до 100 или почти вдвое, а вторых - с 23 до 70 или в три с лишним раза [1. С. 118].
Самым распространенным промыслом в Бийском округе во второй половине Х1Х - начале ХХ в. был шер-стобитно-пимокатный. Часто это было семейное производство. В указанный период им в округе занималось более 700 семей. Развитие этого промысла шло экстенсивным способом, т.е. пимокатство, с одной стороны, замыкалось на узком круге специалистов - «мастеров», а с другой - оно бытовало в каждой семье. Вследствие этого доходы от такого промысла были весьма незначительными для тех, кто им занимался, поэтому подрабатывали на нем в основном бедняки. Объезжая деревни, они брали заказы на битье шерсти и другую работу. Денег едва хватало на скромное существование семьи. Занимались жители уезда и щепным промыслом. Он, по данным официальной статистики, был «уделом» 183 семей. Произведения щепных дел мастеров - прялки, станки для тканья холстов и другие изделия - присутствовали практически на всех ярмарках Бийска.
Следует заметить, что Бийский уезд в изучаемый период занимал огромное пространство площадью в 111 225 кв. верст. В него входило 60 волостей. В связи с этим, мы не ставим перед собой задачу рассмотреть экономику всего региона. Основной акцент мы делаем лишь на анализе экономического развития Горного и отчасти предгорного Алтая.
Основной и ведущей отраслью социально-экономического развития горного края (в силу географического положения) в рассматриваемое время - как и раньше -являлось сельское хозяйство. Его направление, как и прежде, определяло скотоводство - хозяйственное занятие более «лёгкое», чем земледелие. «Занятия им требовали от людей гораздо меньших усилий, чем другие отрасли, ...несколько легче обеспечивало их насущные потребности в пище, одежде, обуви, а в степной зоне - топливом (кизяк)» [2. С. 80]. Способы содержания скота не изобиловали разнообразием: он круглый год содержался на подножном корме под присмотром пастухов. Население изучаемого края традиционно разводило главным образом лошадей и овец. Лошадь с давних пор занимала первостепенное место в хозяйственной жизни аборигенов. Она была для них не только основным продуктивным, но и главным транспортным средством. Это обстоятельство, похоже, обусловило тот факт, что в Горном Алтае почти не существовало безлошадных хозяйств. Согласно статистике в среднем на одно алтайское хозяйство приходилось 7 лошадей [3. С. 77].
Не поддается оценке значение лошади и в крестьянском хозяйстве. По утверждениям современников, оно было просто неизмеримо, что обусловливало, на их взгляд, рост численности лошадей в округе. В 50-60-е гг.
XIX в. в уезде произошел рост поголовья всех видов животных, особенно лошадей и овец. Значительно увеличилось в крае и поголовье крупного рогатого скота. Это было связано с ростом его «ценности» в хозяйственной жизни алтайцев, постоянно превращаясь в «важный источник» питания местного населения, а также и в «поставщика» животноводческого сырья для его хозяйственнобытовых нужд. По данным С.П. Швецова, в 1897 г. на одно хозяйство крестьян, переселившихся в Горный Алтай, приходилось 8-9 голов крупного рогатого скота, на одно же инородческое хозяйство - приблизительно 7. На основании этих показателей он делал вывод о том, что в инородческих хозяйствах разводили меньше крупного рогатого скота, нежели в русских переселенческих. Это он объяснял тем, что и во второй половине XIX в. коренное население юга Западной Сибири уделяло большее внимание разведению овец и коз, нежели крупного рогатого скота, содержание которого было более трудоемким. Для последнего необходимы были утепленные скотные дворы, достаточный запас сена на зиму, специфический ежедневный уход и многое другое. Мелкий рогатый скот почти круглый год находился под «открытым небом» и содержался на подножном корму. По подсчетам С.П. Швецова, на одно «инородческое» хозяйство приходилось в среднем в вышеуказанный период 9 голов овец и коз. Правда, подчеркивал он, приведенные им данные не отражают действительного положения дел в этой отрасли. В разных районах края были различными видовой состав скота и его количество.
Наибольшее количество скота приходилось на Западный и Чуйский районы, т.к. здесь преобладало кочевое скотоводство (овцы, козы). Важным моментом развития региона является появление здесь русских поселений, в которых сосредоточилось немалое количество разного рода скота.
Наплыв переселенцев в Горный Алтай в начале
XX в., развитие капиталистических отношений в крае
существенным образом сказались на количественной стороне состояния животноводства в вышеуказанных районах Горного Алтая. К 1910 г. почти повсеместно количество скота, общее и по видам, возросло.
Немаловажную роль в преодолении рутинности животноводства в Горном Алтае сыграли переселенцы. Перенимая их опыт, местные жители строили утепленные скотные дворы, заготавливали в большом количестве сено, чтобы обеспечить тем самым хорошее содержание скота зимой. Благодаря лучшему уходу и содержанию, он становился более продуктивным. Кроме этого, переселенцы, а вслед за ними и аборигены, стали заботиться и об изменении качественного состава стада, породности животных. Эта селекционная работа всецело была продиктована интенсивным развитием в крае товарно-денежных отношений.
В этой непростой для многих коренных жителей ситуации, отдельные из них неплохо проявили себя. В числе таковых оказались и братья Кульджины. Перепробовав многие виды предпринимательской деятельности, связанные с животноводством, они пришли к выводу, что наиболее выгодным и прибыльным делом является выращивание скота на продажу и занялись им.
Особенно богатым скотоводом был Аргымай Куль-джин. Согласно источникам и утверждениям современников, в его хозяйстве имелось несколько тысяч голов скота и лошадей. Благодаря своей энергии, настойчивости и расчетливости, он сумел превратить «свое скотоводство» в доходную отрасль. С целью повышения прибыли, А. Кульджин активно занимался племенной работой. Особенно преуспел он в разведении племенных лошадей, для чего не раз ездил за рубеж, чтобы ознакомиться с достижениями английских и немецких селекционеров. Такой подход к племенной работе в коневодстве дал неплохие результаты. Это позволило ему даже удостоиться права поставлять лошадей для царского двора. Не отставал от Аргымая и его младший брат Манджи, успешно занимавшийся разведением орловских полукровных рысаков, продажа которых приносила ему немалые доходы.
Наряду с алтайскими баями, зажиточными крестьянами, разведением породистого скота в Горном Алтае занимались также отдельные чиновники, врачебные и ветеринарные инспектора, руководители управ и др. В частности, в 1876 г. открыл племенную ферму близ с. Черги инспектор Томской врачебной управы Ф.П. Маткевич. На первых порах она занимала 300 десятин арендованной у Кабинета земли. В 1888 г. по просьбе фермера было прирезано по р. Булухте Алтайской волости еще 315 десятин. «Задавшись целью вывести молочную породу, - отмечал в своем рапорте в Кабинет начальник Алтайского горного округа, - господин Маткевич заметно преуспел. Им выведено более 200 голов молочного скота путем скрещивания сначала холмогорских коров с местными породами, а потом их помеси с голландской и вновь с холмогорской породами...» [4. Л. 2-3]. В своем хозяйстве, подчеркивалось в рапорте, селекционер впервые провел опыты по силосованию зеленой массы. Его технология была весьма проста: скошенную траву складывали в ямы и солили. Несмотря на значительные отходы, новый корм содействовал получению неплохих удоев в зимнее время.
Переселенцы, как уже указывалось выше, оказывали большое влияние на развитие экономической жизни алтайцев. Их производственный опыт, новые по тому времени методы хозяйствования и технологии, конечно, не могли остаться незамеченными. Их применение в алтайском хозяйстве, бесспорно, не могло не отразиться на его общем состоянии, рентабельности, улучшении - в конечном счете - материального положения, уровня жизни «инородцев». Использование передового, по сравнению с местным, хозяйственного опыта переселенцев отразилось в первую очередь на увеличении поголовья скота.
В конце XIX - начале XX в. на территории Горного Алтая наблюдался рост поголовья всех видов животных. Из этой динамики выпадает лишь 1916 г. Заметное сокращение основных видов скота в обозначенный год связано с продолжавшейся войной: реквизиция лошадей для нужд армии, поставка овец и коз на мясо, мобилизация мужского населения в армию, т.е. основной рабочей силы в животноводстве, уменьшение пастбищных угодий алтайцев в ходе проведения у них всеобщего землеустройства. Все эти причины наложили свой негативный отпечаток на развитие скотоводства в Горном Алтае в 1916 г.
Одной из заслуг русских крестьян горных деревень Уймонского края явилось создание ими новой отрасли животноводства в Горном Алтае - мараловодства. Богатыми мараловодами были братья Черновы [5. С. 145]. Сначала пойманные взрослые маралы или выращенные в неволе их детеныши содержались, как и домашний скот, в примитивных скотных дворах. Затем мараловоды стали строить маральники. Во второй половине XIX в. приручением и выращиванием маралов занимались уже шебалинские жители; начало этому делу положил крестьянин Попов, в распоряжении которого было тогда всего три марала.
Доходность новой отрасли привлекла внимание многих крестьян и предпринимателей. Так, если в 1850-1859 гг. в Горном Алтае было всего два маральника, то к началу 90-х гг. XIX в. их уже насчитывалось 79. К концу же века в изучаемом регионе было зарегистрировано более 200 маральников, в которых содержалось 3 180 маралов.
Быстрый рост числа маральников объяснялся доходностью этого промысла и совершенствовавшейся системой и технологией содержания животных. Отказ от домашнего содержания и выпуск их на волю существенно облегчил труд мараловодов. Теперь маралов стали содержать в лесу, в естественных для них условиях, в специальных укрепленных загонах, охватывавших значительные территории. Обязательным условием содержания в них стали: достаток корма, проточная вода, лесистые места для укрытия от непогоды и солонцы. Для зимнего содержания животных мараловоды заготавливали теперь сено из расчета не менее 20 копен на одну голову.
Устройство и содержание маральников было делом весьма трудоемким и дорогостоящим, а потому доступным только состоятельным людям. Цены на панты (рога маралов) в зависимости от их качества и спроса колебались от 8 до 35 руб. за фунт.
Технология «снятия» пантов была очень проста. Рога снимались, как правило, в середине лета (в конце июля -
начале августа). Для этого делали специальные деревянные станки, в которые загонялись животные. Пол станка опускался, и марал повисал на ремнях. С помощью «ярма» неподвижно фиксировалась голова, и рога спиливались обыкновенной ножовкой. Свежесрезанные рога марала варили в соленой воде, иногда в крепком чае; после данной процедуры их немного коптили в банях. Всё это делалось для сохранности и предотвращения их от порчи. Панты шли за границу. Высоко ценились и маральи шкуры, из которых выделывали замшу и изготавливали перчатки и другие вещи.
Обобщая вышесказанное, можно говорить о мараловодстве как о прибыльном деле. Зародившись в середине XIX в., через несколько десятилетий оно прочно обосновалось в Горном Алтае и получило широкое распространение, став при этом весьма прибыльным делом.
Другой очень важной и значимой отраслью в жизни горного края считалось земледелие. Хотя скотоводство и определяло характер развития сельского хозяйства, однако без земледельческой продукции прожить населению региона было очень сложно.
История зарождения и развития пашенного земледелия в Горном Алтае связана в первую очередь с его освоением русскими людьми, а также с деятельностью Алтайской духовной миссии. Русские крестьяне-переселенцы и миссионеры учили коренных жителей края вести оседлое хозяйство: сеять и убирать хлеб, заводить огороды, выращивать овощи и многое другое.
На протяжении второй половины XIX в. в крестьянских хозяйствах края применялись различные системы земледелия. В 1860-1870-е гг. господствующей земледельческой системой был перелог. В 80-е гг. XIX в. он стал активно вытесняться сначала залежной, а затем парозалежной системами. Удобрения при этом, как правило, не использовались. При залежной системе земледелия по мере «истощения» земли обрабатываемый участок забрасывался и разрабатывался новый, более плодородный. Но такое положение было возможно только при наличии «свободных» земель. Когда же их количество - вследствие наплыва переселенцев - сократилось, ситуация в системе земледелия резко изменилась. Основным занятием переселенцев изначально становится земледелие. Целинных же земель не хватало и вновь прибывшим, приходилось браться за распашку залежей [6. С. 37].
Для посевов чаще всего избирались участки, расположенные по долинам рек, защищенные от ветров. Землю пахали в зависимости от состоятельности крестьянина сохой, плугом, с последующей её обработкой бороной с железными или деревянными зубьями, количество которых варьировалось от 16 до 20.
В 1870-1880-е гг. стали применяться усовершенствованные сельскохозяйственные орудия. Но стоили они очень дорого. Например, дисковая сеялка стоила 230 руб., сенокосилка - более 150 руб., жатка -200 руб. Цена одной молотилки доходила, к примеру, до 200 руб. Исходя из этого, крестьяне просто не имели возможности их приобретать. Потому даже в 1897 г., когда цены на них несколько снизились и то, например, в Абае имелось только одна молотилка, а крестьяне Тюдралы располагали лишь семью веялками.
В начале XX в. увеличивается завоз в регион усовершенствованных сельскохозяйственных орудий и
машин. Благодаря этому, к 1917 г. в Горном Алтае насчитывалось 4 023 плуга, 700 конных граблей, 536 сенокосилок, 457 жнеек, 522 веялки, 88 молотилок. Однако, учитывая, что общее количество крестьянских хозяйств превышало 15 тыс., то нужно признать, что их обеспеченность сельскохозяйственным инвентарем по-прежнему оставалась очень низкой. В целом в 1917 г. в Бийском уезде насчитывалось 34 299 плугов, 224 сеялки, 6 877 сенокосилок, 6 538 конных грабель, 7 457 жатвенных машин,
4 680 молотилок, т.е. в среднем один плуг приходился на 2 хозяйства, одна сеялка - на 348, по одной сенокосилке и одним конным граблям - на 11 хозяйств, одна жатвенная машина - соответственно на 10. При таком соотношении крестьянских хозяйств и сельхозорудий о рентабельности первых, конечно же, не могло быть и речи.
Горный Алтай второй половины XX - начала ХХ в. относился, по общему признанию историков, к районам с острым дефицитом хлеба. Весь недостающий хлеб алтайцам приходилось приобретать путем покупки, обмена у жителей степных районов Алтая. Основной местной сельскохозяйственной культурой, выращиваемой инородческим населением Горного Алтая, являлся ячмень - наиболее приспособленная к природно-климатическим условиям края культура, которая почти всегда гарантировала урожай земледельцу. Со временем на смену ему приходит пшеница и быстро занимает лидирующее положение по отношению к другим сельскохозяйственным культурам.
В конце XIX в. произошло увеличение посевов пшеницы почти в 2,5 раза, овса - в 5,4 раза. Это было связано, в первую очередь, с увеличением количества рабочего скота, посевных площадей, рост которых явился следствием освоения целинных земель переселенцами. Последние, прибыв на новое место, завозили с собой и новые сорта зерновых культур, более урожайных и приспособленных к суровым климатическим условиям. Заслугой переселенцев стал завоз ими на Алтай не только пшеницы, но и культивирование её твёрдых сортов, из которых наибольшее распространение получила «белотурка» [7. С. 73].
С деятельностью переселенцев связано и большое распространение в 90-е гг. XIX в. в Бийском уезде посевов гречихи. К 1916 г. данной культурой здесь было занято 4 тыс. десятин, или 1,24% всех площадей, занятых яровыми культурами. Одной из причин широкого распространения посевов этой культуры явилось интенсивное развитие здесь свиноводства.
О степени развития земледелия в регионе свидетельствуют размеры запашки, посевов на одно хозяйство или душу населения. Если обратиться в нашем случае к такому показателю, то он будет следующим: к концу столетия в Бийском уезде на одно хозяйство приходилось 417 десятин, а в расчете на одну душу -0,73 десятины. Но оперируя последним показателем, следует помнить о том, что не каждый человек в уезде занимался земледелием. Если говорить в этом плане о Горном Алтае, то согласно утверждениям Л.П. Потапова, 50% алтайских хозяйств не имели в конце XIX в. никаких посевов. Аборигены в большинстве своём традиционно занимались скотоводством, ибо в нем, а «...не в земледелии они видели своё благополучие и благосостояние» [8. Л. 30].
Параллельно со скотоводством и земледелием население Горного Алтая занималось охотой, рыболовством, сбором кедрового ореха и пчеловодством. Эти промыслы хозяйственной жизни региона занимали очень важное место. Общеизвестно, что алтайские инородцы издавна славились как хорошие охотники и меткие стрелки. Охотничий промысел и во второй половине XIX в. не утратил своего значения, а продолжал играть огромную роль в жизни алтайцев. В лесах Горного Алтая обитало множество самых разнообразных животных: белок, зайцев, сурков, лис, соболя, волков, медведей, лосей, рыси, косуль, маралов и др. Но с проникновением русского населения в пределы Алтая, с завозом огнестрельного оружия, варварским уничтожением лесов произошло резкое сокращение зверя, особенно пушного, что существенным образом подорвало устои этого древнего промысла алтайцев.
Кроме различных видов зверей, леса и горы Алтая изобиловали ягодами, ценными лекарственными растениями и особенно кедровым орехом. Последний играл видную роль в хозяйственно-экономической жизни алтайских инородцев. Издавна сибирское население пользовалось питательными и лечебными свойствами кедрового ореха. Входящие в его состав железо, медь, алюминий, йод, свинец, серебро просто неоценимы для организма. Высокими лечебно-профилактическими свойствами отличалось кедровое масло, оно повсеместно пользовалось большим спросом. Кедровое масло постоянно вывозилось на ярмарки в Москву, Петербург, откуда попадало в различные уголки Российской империи.
Памятуя о важности кедрового промысла для аборигенов Алтая, остановимся на нём чуть подробнее. Кедровый промысел был распространен в таёжных районах Горного Алтая. Его естественной границей являлся водораздел рр. Бии и Катуни. Именно здесь располагались богатые кедровые леса, которые именовались «Катунской чернью». Наиболее развит был данный вид промысла у кумандинцев, одного из алтайских племен, относимых к «северным алтайцам». Дореволюционный исследователь Алтая Н. Богатырев условно делил эту промысловую территорию на три основных района: 1. Бассейн р. Лебедь с притоками Чуя, Клык, Байгол, и р. Тулой с притоком Эдербес; 2. Бассейн рр. Сара-Кокша, Кара-Кокша, Пыжа, Уй-мень, Иогач, Самыш; 3. Бассейн правобережных притоков р. Катуни - Куюм, Элекмонар, Каракол, Куба, Чемал и Сумульта [9. С. 17].
В начале XIX в. сбором ореха, согласно официальной статистике, занималось 84% алтайских семей и 17% русских. Прежде чем заняться промысловой деятельностью, крестьяне обязаны были подать лесничему заявку с указанием места, где будет производиться сбор ореха. Кроме того, они обязывались отвечать за весь вырубленный лес вокруг того места, которое им отводилось. Лесничества специально вводили платные билеты за пользование кедровниками. Их цена была довольно высока, с каждым годом увеличиваясь. Так, если в конце XIX в. разовый билет стоил 15 коп., а сезонный 3 руб., то к 1915 г. стоимость разового билета увеличилась до одного рубля.
Уровень добычи ореха колебался в зависимости от его урожайности. В среднем одно инородческое хозяйство реально могло собрать за сезон от 20 до 30 пудов чистого ореха. Для этого артель отправлялась в отведенную им часть леса и начинала заготовку. Технология добычи ореха была проста. На дерево залезали самые ловкие («лазаки») и сбивали шишки. Собирали их женщины, дети, старики в специальную суму, вмещавшую в себя один пуд сырых шишек. Собранные шишки складывались в специально изготовленные срубы, прикрывались ветками и оставались до тех пор, пока не начинали немного подгнивать - «доходить». Из таких «дошедших» шишек извлечение ореха уже не составляло труда. Полученный орех сдавался, как правило, орехопромышленнику здесь же, на стане в кедровнике. Сдавался он в сыром виде. Подсушку и, если требовалось, его дополнительную подработку - очистку, калибровку - производил уже орехопромышленник.
Богатые кедровники Алтая по-разному использовались ореходобытчиками. В целом алтайское и русское население бережно относилось к кедру, считая его священным деревом. Но находились и браконьеры, которые, если дерево было особенно богато шишками, ради быстрого сбора, попросту срубали его. Власти, как могли, боролись с браконьерами. За каждый срубленный кедр налагался штраф в размере 25 руб. Но сил и возможностей уследить за промыслом каждой артели у лесничеств порой не было.
Столь подробное рассмотрение нами данного вида промысла обусловлено и степенью его значимости для населения горного края. Известно, что алтайские инородцы практически все подати платили пушниной: белкой, лисой, соболем. В том случае, когда не удавалось уплатить ясак только пушниной (из-за неулова зверя), то он уплачивался орехом. Потому значение орехового промысла в хозяйственной жизни алтайцев было для них непреходящим.
Говоря о промышленном развитии Горного Алтая, следует сказать, что оно, по общему признанию исследователей, находилось в зачаточном состоянии. В начале XX в. небольшое развитие здесь получили лишь маслоделие и добыча золота.
Предгорная и горная части Бийского уезда располагали в исследуемый период прекрасными лугами и пастбищами, благоприятными для ведения скотоводческого хозяйства. В конце XIX - начале ХХ в. алтайское стадо, согласно официальной статистике, заметно увеличилось. Особенно возросло в нем количество крупного рогатого скота - с 97, 5 тыс. голов в 1897 г. до 146 тыс. голов в 1916 г. [10. С. 26]. Данное обстоятельство принято неизменно связывать с ростом населения и увеличившимся в связи с этим спросом на масло. Чтобы наиболее полно удовлетворить его и получить от этого соответствующую прибыль, многие скотоводы стали не только увеличивать своё стадо количественно, но и обзаводились породистыми высокоудойными животными.
Г оворя о маслоделии, следует заметить, что изготовление масла и для русского, и для алтайского населения было не в новинку. Издавна его изготавливали те и другие. Только его производство было направлено на удовлетворение собственных потребностей и носило
потребительский характер. И лишь в редких случаях масло меняли на что-либо, произведённое в других хозяйствах. Но всё это делалось, не выходя за рамки своего рода. Со временем наиболее предприимчивые люди стали усовершенствовать технологию добычи масла. Устаревшие методы его сбивания уже не устраивали, ибо производили недостаточное количество масла. Выход был найден только с появлением в крае переселенцев, которые завезли на Алтай сепаратор. С его появлением связано и строительство здесь первых маслодельных заводов. В Горном Алтае таковые появились в Салганде, Паспауле, Ынырге и других селах. Правда, заводами данные «предприятия» именовались условно. На самом деле это были довольно примитивные строения с «несложными технологическими установками». Но, несмотря на их несовершенство, слабую технику производства, незнание маслоделами современных, усовершенствованных методов получения масла, тем не менее, им удавалось получать продукцию, которая в скором времени стала конкурентоспособной на внутреннем рынке.
Основными районами маслоделия в географическом плане являлись Уймонская, Шебалинская, Улалинская, Успенская, Песчанская и Черно-Ануйская волости. Производимое в них масло как продукт, не хранящийся долго, требовало срочной транспортировки к рынкам сбыта. С этой целью один раз в неделю снаряжались специальные подводы, которые везли масло в Бийск, Барнаул и другие многолюдные пункты Алтая, где существовала стопроцентная гарантия его реализации.
Другой отраслью промышленного производства в Горном Алтае в досоветское время была частная золотодобыча. В 1862 г. территория восточной части Алтайского округа (по направлению к Телецкому озеру) была открыта для частного золотого промысла. Добыча золота разрешалась Кабинетом лишь при уплате ему ежегодной пошлины в размере 15% со всего добытого золота и арендной платы в размере 2% со всего добытого золота. В восточной части Горного Алтая в 1880-1881 гг. появились две очень крупные золотопромышленные компании: одна - под руководством капиталиста В.И. Асташева -«Алтайское золотопромышленное дело», другая - «Южно-Алтайское золотопромышленное дело», во главе которой стоял предприниматель П. Д. Мальцев.
Основные золотые прииски были сосредоточены по системе р. Лебедь - это Царево-Александровский, Ан-добинский, Чанышский и др. Хотя золотосодержащие пласты Горного Алтая были богаты золотом (можно было получить до 17 пудов золота в год), всё же должного развития эта отрасль промышленности во второй половине XIX - начале ХХ в. не получила. В начале ХХ в. добыча золота на горно-алтайских приисках стала снижаться. Так, если в 1905 г. его добыча составляла 3 пуда
5 фунтов, то к 1910 г. уже снизилась до 1 пуда 2 фунтов в год, потому развитие данной отрасли не являлось определяющим для развития края. Оно было лишь дополнением, небольшой разновидностью и без того неразвитой промышленности Горного Алтая [10. С. 34].
Таким образом, основной отраслью народного хозяйства Горного Алтая было скотоводство. Скот являлся главным продуктом питания для местного населения и сырьем для домашней промышленности. Вместе с тем важную роль в экономике края играли земледелие, охота, кедровый и другие виды промыслов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алтай. Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития / Под ред. П.А. Голубева. Томск: Типо-
Литография Михайлова и Макушина, 1890. 436 с.
2. Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (XVII-XIX вв.). Горно-Алтайск:
Изд-во Горно-Алтайского ун-та, 1996. 400 с.
3. Швецов С.П. Горный Алтай и его население. Барнаул, 1903. Т. 3, вып. 1. 97 с.
4. Комитет по делам архивов Алтайского края. Ф. 4. Оп. 1. Д. 2242. Л. 2-3.
5. Потанин Г.Н. От Кош-Агача до Бийска (отрывок из путевых записок) // Древняя и новая Россия. СПб., 1879. № 6. С. 131-151.
6. Паклин М.И. К вопросу о системе земледелия и севооборотах в крестьянском хозяйстве Алтайского горного округа во второй половине
XIX в. // Из истории Горного Алтая (с древнейших времён до начала XX в.). Г орно-Алтайск, 1996. С. 36-38.
7. Иванченко Н.В. Земледелие в Алтайском Горном округе в 80-90 гг. XIX в. // Актуальные вопросы истории Алтая. Барнаул, 1980. С. 69-82.
8. Российский Государственный Военно-исторический архив. Ф. 1450. Оп. 7. Д. 1. Л. 30. Использованы материалы Н.С. Модорова.
9. Богатырёв Н. Об ореховом и зверовом промыслах Кумандинских инородцев Бийского уезда // Алтайский сборник. Барнаул, 1908. Т. 9.
С. 17.
10. Екеев Н.В. Горный Алтай в конце XIX - начале XX в. Горно-Алтайск: Горно-Алтайская типография, 1991. 60 с.
Статья представлена научной редакцией «История» 16 января 2008 г.
