CC BY
34
УДК 94 (571.5)
ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОСОЛЬСКОГО СПАСО-ПРЕОБРАЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ В 1701-1764 гг.
О.Е.Наумова1
Национальный исследовательский Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассматривается организация хозяйства Посольского Спасо-Преображенского монастыря с начала XVIII века до секуляризации церковных земель в 1764 г. и участие монастыря в освоении и экономическом развитии Байкальского региона в этот период. Библиогр. 3 назв.
Ключевые слова: архиерей; вкладчик; епархия; крестьяне; монастырь; монахи; хозяйство; церковь.
ECONOMIC ACTIVITY OF THE AMBASSADORIAL SAVIOUR TRANSFIGURATION MONASTERY IN 1701-1764 O.E. Naumova
National Research Irkutsk State Technical University, 83, Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The paper considers the organization of the economy of the Ambassadorial Saviour Transfiguration Monastery from the early XVIII century to the secularization of church lands in 1764 as well as the participation of the monastery in the reclamation and economic development of the Baikal region in this period. 3 sources.
Key words: bishop; investor; eparchy; peasants; monastery; monks; farm; church.
В XVIII в., до секуляризации, монастыри Восточной Сибири являлись главным хозяйственным звеном в системе местных церковных учреждений. Они играли значительную роль в освоении и развитии Байкальского региона, в укреплении здесь позиций Русской православной церкви.
Заметное место среди них занимал Посольский Спасо-Преображенский монастырь, основанный в конце XVII в. на восточном берегу Байкала первой православной миссией в Забайкалье. Этот монастырь в 1701-1764 гг. энергично занимался хозяйственной деятельностью.
Как и у других сибирских монастырей, основу его хозяйственной деятельности составляло приобретение земли. Рост монастырского землевладения шел традиционным для русских монастырей путем - через царские пожалования, вклады, покупку и прямые захваты. Основной формой приобретения земли являлись "царские дачи" - пожалования земли. Так, в 1713 г. указом императора Петра I Посольскому монастырю были пожалованы 50 десятин "порожней" пахотной земли по р. Куяда и там же земли под сенокосы на 500 копен (Амвросий Орнатский, 1814: 607).
На пожалованных и приобретенных землях монастырь основывал земледельческие поселения. Тем самым он способствовал развитию земледелия в Байкальском регионе и его заселению русскими. В вотчинах Посольского Спасо-Преображенского монастыря возникли села Посольское, Куяда, Голоустное, Кудара и другие. Накануне секуляризации монастырь владел 233 крестьянами мужского пола (Амвросий Орнатский, 1814: 161).
Господствующими зерновыми культурами в хозяйстве Посольского монастыря являлись рожь, ячмень, овес и конопля. Их урожайность позволяла монасты-
рю обходиться в основном своими продуктами, а также осуществлять поставки в учрежденную в 1727 г. Иркутскую епархию, в состав которой его включили. Для переработки зерна Посольский монастырь в 1724 г. построил мукомольную мельницу, а затем еще три. Накануне секуляризации монастырь являлся владельцем 4 мукомольных мельниц (Амвросий Орнатский, 1814: 605, 607, 610, 615).
Помимо земледелия в вотчинах Посольского монастыря развивалось и скотоводство, продукция которого также шла на внутренние нужды и поставлялась в епархию.
Ведущую роль в хозяйстве Посольского Преображенского монастыря играл рыболовный промысел. Именно рыболовство приносило основной доход монастырскому хозяйству. Поэтому монастырь настойчиво стремился расширить этот промысел. Первоначально в 1707 г. указом Петра I Посольскому монастырю отвели рыбную ловлю в близлежащем урочище Каргинский (Посольский) Сор (Наумова О.Е., 1996: 122). В 1727 г. монастырю удалось добиться нового царского пожалования, которое предоставило ему право рыбной ловли в любой точке Байкала, за исключением селенгинской дельты (Наумова О.Е., 1996: 122) . Этот указ поставил Посольский монастырь в привилегированное положение в отношении рыболовства на Байкале по сравнению с другими монастырями Иркутской епархии. В результате Посольский монастырь стал основным добытчиком байкальской рыбы, часть которой он также поставлял в епархию.
Излишки своей продукции Посольский монастырь продавал на рынке. Помимо рыбы, монастырь активно продавал зерно, скот, мясо, масло, крупы, принимая посильное участие в формировании местного рынка и экономическом развитии Байкальского региона.
1Наумова Ольга Ефимовна, доцент кафедры истории и философии, тел.: (3952) 405186. Naumova Olga, Associate Professor of the Department of History and Philosophy, tel.: 405186.
В отличие от других районов России, в XVIII в. в монастырских хозяйствах Байкальского региона был достаточно широко распространен наемный труд. Его использовали на промыслах, в строительстве, скотоводстве и даже в земледелии, привлекая монастырских крестьян на условиях денежной или натуральной платы. Практически все местные монастыри содержали наемных рабочих. Не являлся исключением и Посольский Спасо-Преображенский монастырь. Так, в 1762 г. монастырь выплатил девяти своим крестьянам за различные работы 69 рублей (Шорохов Л.П., 1983: 80), достаточно серьезные по тем временам деньги.
Помимо использования труда монастырских крестьян и наемных работников, хозяйство Посольского монастыря опиралось на систему вкладчиков. Вклады вносились как оплата права погребения в монастыре и занесения усопшего в поминальную книгу. Существовали две категории вкладчиков - богатые и бедные. Состоятельные вкладчики передавали монастырям в качестве вкладов землю, деньги, меха, драгоценности, хлеб, скот и т.п. Например, в начале XVIII в. купец из города Яренск Г.А.Осколков в качестве вклада в Посольский монастырь построил там кельи для настоятеля и монахов (братии), передал 300 тысяч штук кирпича и скотный двор с табуном лошадей (Амвросий Орнатский, 1814: 607). К вкладам богатых примыкали и пожертвования иркутских архиереев Посольскому монастырю. В частности, епископ Иннокентий II Неру-нович завещал монастырю 100 рублей, а его монахам - 500 рублей (Наумова О.Е., 1996: 115).
Резко отличались от богатых вкладчиков бедные, отрабатывавшие вклады личным трудом. По существу, для этой категории вкладничество представляло собой специфическую форму добровольного превращения пришлых "гулящих людей" в феодально-зависимое население монастыря. В Посольском монастыре, как и в других монастырях Иркутской епархии, такие вкладчики играли особенно заметную роль. Они выполняли самые различные работы, но чаще всего трудились на рыболовных промыслах. В первой половине XVIII в. на их долю приходилось не менее 50% всего населения монастырских вотчин (Шорохов Л.П., 1983: 112, 113).
Накануне секуляризации Посольский Спасо-Преображенский монастырь представлял собой достаточно крепкую хозяйственную единицу, являвшуюся серьезной опорой Иркутской епархии. Посольский монастырь играл существенную роль в жизни епархии и укреплении православия в Байкальском регионе. По распоряжению епископов он поддерживал Иркутскую духовную школу и приходское духовенство.
В 1727 г. епископ Иннокентий I Кульчицкий обязал Посольский монастырь содержать семь учеников этой школы. Согласно распоряжению архиерея монастырь должен был ежемесячно отпускать на каждого из них: денег по 10 алтын (30 копеек), ржаной муки по 2 пуда, круп по 5 фунтов, соли по 2 фунта (Амвросий Орнатский, 1814: 610). Эти продукты и деньги выдавались монастырем в течение 20 лет до временного закрытия школы.
Посольский монастырь был также обязан содер-
жать церкви в Троицкосавской крепости и торговой слободе Кяхта. Так, кяхтинской церкви ежегодно с 1728 по 1736 г. поставлялось: 20 фунтов воска, полведра церковного вина, 3 фунта святилен, 5 пудов пшеничной муки на просфоры. Притч (служители) этой церкви ежегодно получал от Посольского монастыря: 100 пудов ржаной муки, 3 пуда ячменной крупы, 4 пуда толокна, 2,5 пуда гороха, 2 бочки омулей, 3 пуда юколы сиговой (вяленый сиг), 0,25 пуда мяса коровьего, по 1 пуду жира говяжьего и омулевого. Кроме того, священнику от монастыря полагалась шуба и суконная ряса, дьячку и старосте - по шубе и зипуну, каждому служителю по 24 аршина холста на рубахи, по 2 шапки, по паре суконных чулок и по паре рукавиц (Амвросий Орнатский, 1814: 610-611).
Хозяйственное положение Посольского Спасо-Преображенского монастыря, как и всех российских монастырей, резко изменилось после 1764 г. в результате секуляризации церковных земель, когда монастыри перешли на содержание государства. Все монастыри были разделены на три класса. Согласно штатному расписанию, мужским монастырям третьего класса полагалось иметь 12 монашествующих лиц. Посольский монастырь отнесли к низшему третьему классу с годовым содержанием 806 рублей. Эти деньги расходовались на продукты питания, обслуживание монастырских нужд и жалование монахам. В Посольском монастыре указанная сумма распределялась следующим образом: игумен получал 200 рублей, пять иеромонахов по 24 рубля, четыре монаха по 20 рублей, подьячий - 16 рублей (ГАИО, Ф. 50, Оп. 7, Д. 120. Л. 8-16). Остальные деньги расходовались на продукты питания, дрова, сено для монастырской конюшни, церковную утварь и на ремонт монастыря.
Восстановление хозяйственной деятельности Посольского монастыря началось в период правления Павла I. Хотя положения, которое монастырь занимал до секуляризации, он уже не достиг никогда. В 1797 г. указом Павла I Посольскому монастырю были возвращены сенные покосы и рыбные ловли на Байкале (Амвросий Орнатский, 1814: 619). Российские монастыри получили право приобретать до 30 десятин земли. Постепенное восстановление хозяйственной деятельности уменьшило зависимость Посольского монастыря от государственного содержания.
В целом, в рассматриваемый период до секуляризации Посольский Спасо-Преображенский монастырь внес существенный вклад в освоение Байкальского региона и в укрепление здесь позиций Русской православной церкви. Выделяя заметный вклад монастыря в экономическое развитие региона, необходимо отметить, что Посольский Спасо-Преображенский монастырь (как и все российские монастыри) выполнял в это время еще одну очень важную социальную функцию - учреждения общественного призрения. Монастырь становился последним приютом для людей преклонного возраста. Факты свидетельствуют, что основной контингент принявших монашество составляли престарелые представители белого духовенства и солдаты, отслужившие двадцатипятилетнюю рекрутскую службу (Ростиславов Д.И., 1866: 93).
Библиографический список
1. Амвросий Орнатский. История российской иерархии. М., 3. Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение 1814.Т.2. Ч.5 и монастырские крестьяне в Сибири в XVII-XVI11 веках. Крас-
2. Наумова О.Е. Иркутская епархия в XVIII - первой поло- ноярск: Красноярское кн. изд-во, 1983. вине XIX века. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 1996.
УДК 174
ЗНАЧЕНИЕ ЭТИЧЕСКОГО КОДЕКСА ИНЖЕНЕРА В ПРОЦЕССЕ НРАВСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
и о
В.Е. Осипов1, А.В. Васенкин2
Иркутский государственный университет путей сообщения, 664074, г. Иркутск, ул. Чернышевского, 15.
Дается анализ проблемы морального кодирования в инженерной деятельности. Отмечается, что аспекты морального кодирования суть мнения, содержащиеся в общественном сознании. Приводится пример этического кодекса и его действенности в ситуации морального выбора инженера. Библиогр.9 назв.
Ключевые слова: философия техники; инженерная этика; социальная ответственность; этический кодекс инженера.
SIGNIFICANCE OF THE ENGINEER ETHICAL CODE IN THE PROCESS OF MORAL REGULATION OF SCIENTIFIC AND TECHNICAL PROGRESS V.E. Osipov, A.V. Vasenkin
Irkutsk State University of Railway Engineering, 15, Chernishevsky St., Irkutsk, 664074.
The article analyzes the problem of moral coding in engineering activity. It is noticed that aspects of moral coding are the opinions containing in public consciousness. The paper provides the example of an ethical code and its effectiveness in a situation of a moral choice of an engineer. 9 sources.
Key words: philosophy of engineering; engineering ethics; social responsibility; ethical code of an engineer.
XXI век характеризуется плюрализацией человеческой деятельности. Наша жизнь усложняется, как следствие, усложняется и её внутреннее содержание. Этот необратимый процесс создает плоскости соприкосновения доселе непересекающихся систем. Этика проникает в те человеческие практики, где её сложно представить. Как наука о должном, этика проникает в социально-ориентированную активность.
Чем дальше развивается научно-технический прогресс, тем более ощутимыми и непредсказуемыми становятся его результаты. Достаточно вспомнить недавние события, произошедшие в результате техногенной катастрофы в Мексиканском заливе и аварии на острове Фукусима. Научно-техническая деятельность способна облегчить человеческое существование, но в неконтролируемом направлении инженерия может стать разрушительной силой. В связи с этим становятся более чем актуальными вопросы, освещаемые в современной философии, которые относятся к инженерной этике, постулируемой в моральных кодексах. В этом контексте необходимо отметить, что история этических кодексов восходит к универсальным общечеловеческим ценностям, заложенным в религиозных учениях. Уже позже возникают кодексы отдель-
ных социальных объединений (например, кодекс самурая «Бусидо»). И на данный момент получают распространение кодексы профессиональных организаций (например, этический кодекс российского врача) [2]. Необходимость возникновения этических кодексов, на наш взгляд, обусловлена потребностью в неправовом регулировании отдельных социальных ячеек, чьё функционирование оказывает неоднозначное воздействие на общество. На сегодняшний день этические кодексы существуют в среде ученых, социальных работников, политиков, журналистов, предпринимателей, юристов. Этика, закрепленная в виде адаптированных нравственных норм, становится частью профессии. Повсеместное распространение получают этические комитеты и этические экспертизы. В данной работе мы проанализируем особенности реализации этических кодексов, применяющихся в среде инженеров, и выделим доминирующую функцию морального кодирования императивов инженерии.
Применительно к рассматриваемой проблеме, в контексте исторического развития научно-технического прогресса, философия инженерной деятельности и моральной кодификации осмысливалась и проблематизировалась Леонардо Да Винчи, П.К.
1Осипов Василий Евдокимович, доктор философских наук, профессор кафедры философии и социальных наук, тел.: (3952) 638327.
OsipovVasily, Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences, tel.: (3952) 638327
2Васенкин Алексей Вадимович, аспирант, тел.: (3952) 638347, е-mail: [email protected] Vasenkin Aleksei, Postgraduate, tel.: (3952) 638347, е-mail: [email protected]
