CC BY
12Humanity space International almanac VOL. 2, No 1, 2013: 140-153
«Хождения инока Егория по Святой Земле» (продолжение)
Ю.М. Лещев
2 Цви Франк Ришон Лецион 75660 Израиль
2 Zvi Frank Rishon Lezion 75660 Israel; e-mail: leschev2@bezeqint.net
Ключевые слова: Святая Земля, христианство, русские паломники, Иерусалим, Эммаус.
Key words: Holy land, Christianity, Russian pilgrims, Jerusalem, Emmaus. Резюме: Повесть «Хождения инока Егория по Святой Земле» написана в стиле путевых заметок монаха ивановского монастыря, прошедшего с группой русских паломников по Святой Земле в начале прошлого века. Автор подробно и с любовью описывает увиденное им во время путешествия, часто останавливая свое внимание на незначительных внешне предметах или ситуациях, что в целом создает красочную панораму повседневой жизни обитателей Святой Земли.
Начало: Хождения инока Егория по Святой Земле.- Гуманитарное пространство. Международный альманах. 1(3), 2012: 668-682. Abstract: The Journey of Monk Egorius in the Holy Land is a travel dairy of a Russian monk who visited the Holy Land with a group of Russian pilgrims in the beginning of the last century.
The author writes about his travel experience in great detail, often focusing his attention on things seemingly trivial and insignificant, which gives a wide perspective of an everyday life of the inhabitants of the Holy Land. Beginning: The Journey of Monk Egorius in the Holy Land.- Humanity space. International almanac. 1(3), 2012: 668-682.
[Leshchev Yu.M. The Journey of Monk Egorius in the Holy Land (continuation)]
VI.
«... а вот день вторый, как сподобились в Святую Землю приехать, отправились мы в село Айн-Карим, что в трех верстах от града Иерусалима, а на языке еврейском «Айн-Карим» значит - «глаз виноградника», как растет вокруг добро винограду и вино тут делают, а место то - благолепное, как холмы вокруг, растет сосна, дубок, акация, деревья оливовые, цветов гораздо, а на холмах - домики небольшие, но строенные весьма искусно, с крышами черепицы красной и садами из винограда тож, яблук гранатовых, апельсын тож немало есть, а живут в селе том люди, что рукомеслом разным умеют, так, плиточники да художники, отчего народу много туда приходит изделья их
купить, да в тавернах местных вкусить блюд восточных, которые тут готовят с великим искусством.
А место для християн святое, как здесь родился Иоанн Омовающий, и церква католическая стоит на месте дома родителей его, Елисавет и Захарьи, и в крипте монумент есть, на котором на латынском начертано - «Здесь родился Предтеча Господа нашего», а тож имеется картин на стенах изрядно, гишпанскими да французскими мастерами писанные. А как мамлюки Святую Землю воевали - то в храме том кобыл своих держали, надругавшись, а напоследок и церкву саму разобрали, нечестивцы. Над церковью - колокольня из камня белого и видать ту колокольню отовсюду, а за стеной монастырь, где монахи францисканские живут.
А от церквы вниз пойти, то выходишь к источнику, что богатей еврейский отстроив, в камень опоясал, как на месте том две сестры - Дева Мария да Елисавет встретились, как сказано, что « во дни оны, воставше Мариам, иде в Горнее со тщанием во град Иудов и вниде в дом Захарин и целова Елисавет», а как облобызались - так ключ водный на том месте и забил, а мы той водой омыли лице свои, а я припомнил писанное игуменом Данилой, что «что воды той девы испьют, а как девства своего не сохранили - то уста у них тотчас позлатеют», и на Марфу воззрил, но не позлатела Марфа. А над ключом тем магометане минарет воодрузили изящный, а отсель дорога в две стороны ведет - к домам влево вверх и вправо наверх же, к церкве Посещения, где дом летний стоял родителей Иоанна, а там тож латиняне служат, а в церкве самой камень в стену вмурован, как в камне том сокрылась Елисавет с Иоанном малолетним, как солдаты царя Ирода искали их убить.
Верхи сад богатый имеется, да могилы монахов, что служили тут, а место то в цветах все, и беседка в саду есть, чтоб уединенно молиться. А выше от церквы той - русская церква стоит и монастырь имеется женский, Горним прозванный, как место то называют - град Горний, как и град Иудин, а Марфа спрошала, что зачем, дескать, именем Иуды предательского место то нарекли, да спрошать полезла прямки во храме, как не пристало, так вывел ее отец Зосима на простор, выразив, что писано у апостола Павла - « жены ваши - да молчат в церквах
ваших », а град так зовется, то что строен в месте, колену Иудину данному еще Царем Давидом, так с пор тех места те Иудеей и кличутся. А имя то - Иуда - скрозь людей еврейских -самое обычное, как бы и у нас Иван аль Петр, а сам Иуда, что на Спасителя римлянами указал, был из земли Иудейской, а остальные апостолы, все, числом одиннадцать - из земли Галилейской.
А в монастыре русском - церква Казанской иконы Божьей матери, строенная Великой княгиней Елизаветой Федоровной, да домики добрые, где насельницы живут, и встретила нас матушка - настоятельница, а сама нраву бодрого и хозяйство и монастырь содержит отменно, и дивились мы тому, как сады у них обустроены, да тропинки камнем выложены, и деревьев разных растет немало. Отобедали мы там по приглашению матушки, а провиянт они у местных арабов покупают - ягнятину, как говядина тут дорогая, молоко, муку да картофлю, а у себя кур держат, гусей, да растят огурец, помидоры, оливы, виноград, репу, перец сладкий, как растет здесь все добро, да до трох раз в год сбор имеется, а землю под монастырь тож отец Антонин Капустин выкупил, золотая душа.
А католики наших раз год на Пасху допускают у вертепа рождения Иоанна молиться, и позволяют католики, а к нашим не ходят, ибо незачем. Отобедав, мы вниз с холма пошли к селу вновь, а вид на другой холм да на лощину - самые прелестные, как бы и в Италии, в месте Бари, где бывать мне довелось в церкве Николая Угодника. В селе еще имеется церква греческая, но закрыта, как службы там нет, а ходит только служка-инвалид прибираться там , да лампады поджечь, а вглуби села на концу холма есть еще монастырь католический Сестер Сиона, а при нем гостиный двор для паломников, также не возбраняется и светскому человеку там гостить и от суеты мирской скрыться в уединении.
А от Сестер Сиона дома вокруг, да с садами такими богатыми, что как райские, и над дорогой прям свисают плоды -граната, апельсын и лимон тож, и костромской соблазнился сорвать плоду, чтобы Марфе дать, так вышел на крыльцо хозяин и спросил, что ты, дескать, малец, горазд по чужим садам определяться, видать, а отец Зосима стыдил, что поддался
искушению, как бы и праотец Адам, чрез жену свою Еву, змеем наущенную, так стыдился костромской, и покаянно выразился, так не держал гнева хозяин, а сам рассмеялся и сорвал плодов немало и нам преподнес, а приветствовал на русском, только что говором как бы из польского краю, а оно так и вышло, спрошали его, а он из города Брест-Литовска, а тут землемером служит в управлении земельном, а дом свой сам строил и сад заложил тут же, а Марфе так ручку поцеловал галантно, сказав ей, что «ясневельможная паненка», так возгордилась Марфа, а костромской в лице изменился.
А оттель мы в таверну пришли, ливанскую, и долго там кофий пили, а подали нам такж и сладостей восточных, халву, да пахлаву, и отведали, а сладко то без меры и на русский вкус -непривычно.»
VII.
"А как с града Иерусалима к Яффе возвращались, то прошли предгорье и вышли к долине Аялонской, где братья Маккавеи греков одолели, солнце и луну остановив, то где долина начинается - место есть, что зовется Эммаус, как здесь Спаситель по Воскресенью своему двум ученикам предстал , как писано о том в Евангелии от Луки. А ученики те - Клеопа, который от семидесяти, сродник Господень, да сам Лука, хоть и не назвался, а то пишет так Димитрий Ростовский в «Четьях-Минеях», а католики говорят, что Клеопа тот - не сродник Иисуса, а муж Марии, та, что из жен-мироносиц. А как у Иосифа Обручника брат был, тож именем Клеопа, то и на него думают, что он в Эммаусе Иисуса узрел по Воскресению, а то и чтят его Алфеем, отцом мученика Иакова младшего, брата Матфея, что из мытарей, и много спорят о том и по сей день, и суть неясно, кто Клеопа тот был. О том расспросить хотели мы отца Зосиму, как он много в каноне сведущ, но хворал он, лихорадкою томился, как был выше Саронской долины с епископами местными на литургии, а места там болотистые, и малярийный гнус водится, так доктор Шнеерсон в дорогу ему патоку из хинина соорудил, да пить велел каждый четыре часа, так и лежал он в дилижансе разслабленный.
А в месте том пред долиною Аялонской на холме есть церква Общины Блаженств, францисканами заложенная, а как
на месте том еще императрица Елена церкву строила, а остатки там и остались, как персы церкву рушили, а потом крестоносцы отстроили, а потом опять магометане разрушили, с селом вместе. А ранее на месте том стояло село богатое, Хамма называемое, что на языке еврейском значит - «тепло», как здесь ванны с водами горячими целебными принимали. А как от смешения такого много чего осталось - купель для крещения, крестообразная, византийская, а еще пещеры есть погребальные еврейские, а кто говорит, что как восстание Бар-Кохвы, зилота иудейского, противу римлян было, так воины его скрывались в пещерах тут, а римляне окружили те пещеры и заложили их камнями, и стражу поставили, так они, сердешные, там и померли, а пещеры так и остались нетронутые и посейчас, потому как нельзя по обычаю иудейскому мертвых тревожить.
А чуть далее от церкви и развалин мамлюкское строение, как шейх там похоронен агарянский и рядом еще могилы есть мусульменские, а говорят, что с начала то были римские бани, где господа в горячих водах целебных купались, а местные магометане то заслышав, негодуют вельми, говоря, что не было тут бань, а шейха только ихнего гробница, а вкруг тех мест добро хвойного леса растет, сосны, а еще сирийские дубки, противу русского дуба - древо невеликое совсем, но с желудью крупной, а еще оливы растут повсюду, как, впрочем, и по всей Святой земле, а трава от солнца вся выгорела и на сено от того похожа, и от оттого красоты много небогатой, но яркой, как цвета совсем чуть - желтый, зеленый и синий, но ярко все до чрезвычайности, а взойдешь как на холм - так на долину Аялонскую вид отменный, а растет там виноград, хлопок, подсолнух и бурак, как добро здесь в землепашестве умеют, и дивились мы тому, как воды здесь мало, а урожаи такие добрые родятся.
А много еще спорят, на том ли месте Эммаус находился, как есть еще две церквы, обе в селах арабских, которые тоже называт себя Эммаус, и дивно и странно слышать споры те, как задумаешься, что в вере нашей есть Богоданное, а что есть человеками сотворенное. У католиков в почете это место, а не другое, как в прошлом веке монахине арабской Мирьям Баварди видение было от Спасителя, и место ей Он указал, где предстал
пред Лукой и Клеопой, а поверили ей, как великими подвигами славилась, на телесах ее стигматы выскакивали, а сама ходила без сапог, как в орден Босых кармелиток вступила, а живут те бедно, чуток только хлеба снедают да антидорцу чуть, и не пьют ничего ниже воды - в православии - а я не хочу этого упустить -стигматы не считают как знак веры, а как волхвованье, а раз считают так - то у православных и нету стигматов, не как у католиков, и воздержанье чрезмерное в православии не в почете, и не возбраняется оттого отцам нашим вкушать не только постное и носить часы золотые и ездить на дилижансах немецких. А жила Мирьям в Вифлееме, где Спаситель родился, хоть родом была из Галилеи,тож дома Господа нашего, и там же монастырь учредила, а за подвиги свои была в сан святой Папой римской произведена, и прозвание ей дали - Мария Вифлеемская.
Про то нам послушник при Церкве Блаженств сказал, по-русски, как сам православный, а живет и служит у католиков, как в Общине этой всяк подвизаются, любой веры, даже иудейской, и неловко было нам, как не любят экуменизма в православной вере, и Марфа ковровская ему выразила, что как с католиками погаными жить может, но одернули Марфу, и на зады запрятали от стыда, а Петр, егерь костромской, на лице покраснел.
А послушник нам обиды не держал, добрый человек, только рассмеялся, сказав, что все мы дети Христовы, а Марфу снова позвал в первые ряды, чтобы рассказу его внимала. А дальше, спрошал - бывал ли кто в Эммаусе Тверской губернии? И вправде , вспомнили, что точно есть такой город и у нас в России, а костромской даже на ярмарке там бывал, и продолжил послушник, говоря, что ранее место то звалось - «Чертова Яма» - вот как бы знать, кто село, где честные християне живут, догадал таким именем паскудным наречь - так матушка-императрица Екатерина, как ехала в из Москвы и Петербург, то читала много, сначала, как в шутку, сочинение господина Радищева читать затеяла, но возмущением охватилась, сказав, что «бунтовщик хуже Пугачева», и книжку ту в окно выкинув, велев напоследок доставить его на сьезжую, а сама, чтобы успокоиться, к богоудному чтению приступила и стала читать
Евангелие от Луки, а как в тот секунд мимо Чертовой Ямы ехали, то спросила, что за село. Ответ услыхав, снова возмутилась, духом и велела название сменить, а как от Луки читала, то в книгу глянув, велела название дать - Эммаус и занятно то было слышать и благодарили мы его, а звать его -Михаил, а сам он из Саранска родом.
А как ехать нам далее надо было, и отец Зосима страдал лихорадкою, то благодарили мы Михаила и он нас благословил, и отправились мы далее путем своим к городу Рамле, что на пути к Яффе, как есть там гошпиталь и врач Шнеерсон наказал отца Зосиму туда на два дни свезти и письмо дал управляющему гошпиталя, а тот - доктор Ашендорф, тож из Вильны, так и мы и покатили далее."
VIII.
«.. а как в город Рамлу добрались и день там провели, а отца Зосиму в гошпиталь определили, то отправились на день следующий поутру в город Лидду, а сейчас зовется Лод. Идти туда недалече совсем, но дороги ясной не имеется , а есть табличка на пути, а надпись на ней только на арабском, так Марфа выразила, что идти надо нам налево, но мужеска часть наша не поверила, сказав, что баба врет, и взяв идти напрямки, отчего вышли в некий лес с поле, где паслись овцы, а там пастух, увидав по одежде, что мы русские, стал нам палкой махать, а потом сам вывел нас на дорогу. Марфа словес несколько затем выразила, особливо двум мастеровым тульским, что средь нас были, но смолчали мастеровые от стыда, и ни слова ей в ответ не сгрубили.
А пришли мы в Лидду и впрямь вскорости, а городишко тот не много лепей Рамлы - такой же убогий, грязный и дома и строения в нем без изящества, только что на окраинах есть приселок еврейский, где дома небедные и сады пред ними, да по другой часть города, где дома также есть арабские с финтифлями, крышами красными да окнами по-мавритански, а живут меж собой евреи и арабы без любви особой, только что по делам торговым сносятся вместе, да вкушают в тавернах городских еду одинакую, как и те и другие любят еду восточную местную, а чтоб в гости звали или жениться меж собой - так того не бывает, как вера им не дозволяет, а у
магометан в другую веру перейти нельзя, а то отрубят тотчас голову, а у евреев - проклянут имя и забудут, и из общины исключат, так много они в своей вере ревностны.
А в центре Лидды церква стоит Георгия Победоносца и сердце меня звало сюда придти, как заступник мой святой -Георгий, и именины мои на день его, так трепетом обьяло, как пришли, а церква та в самом центре города, как бы у торговой части, где базар в будний день есть, а в субботу закрыто все, как иудеи субботу чтят, а в воскресенье тож закрыто, как лавки многие християнским арабам принадлежат, только что кофия можно испить да отобедать в дни эти.
А к церкви прилеплена мечеть, как давне мусульмане стали мечети свои строить возле церквей, а минареты стали делать выше колоколен, чтоб показать торжество свое над християнами, а церкве этой особо досталось, как рушили ее много раз, и тож шейх аль-Хаким и персы, и оттоманы тож, а потом как Сулейман Великолепный салтаном стал, так дозволил церкву отстроить и службу вести там, но с тем часть церквы отобрав и мечете отдав, так что в ней внутрях колонны от церквы есть. А в церкву вошли, а там только две монашки были, из Румынии обе, а настоятель в Иерусалим укатил, так мы дивились, как убранство богато в церкви и роспись на стенах и потолках искусная, да иконостас чудный, а в крипту спустились, а там гробница святого, и колени мы преклонили, и прочли молитву там.
И смотрел я на портрет святого в церкве и думал о храбрости и вере его, как не отрекся он веры своей , а правитель его византийский, как Георгий у него в тысяченачальниках ходил и в почете был от него, молил отречься от веры християнской, как не дозволялось тогда, но не отступил Георгий, так стали его мучать телесно и убивать и семеро раз приступали, но Господь каждый раз не давал ему умереть, и отчаялись палачи его, но напоследок главу ему усекли, после мучительств долгих. А как сам родом из Лидды был то свезли его на родину и тут захоронили.
А, на духу, сомнения меня одолевали, что зачем Господь семь раз спасал Святого, и дал его его погубить, и зачем не поразил мучителей его, и правда ли тот рассказ, как выходит,
что мучители супротив Бога пошли и дело свое сделали, и что рассказ тот - выдумка должно, и положил спросить у отца Зосимы по возвращеньи. А узнали мы также, что и у мусульман Георгий почитается как святой, что считать нужно еще как доказательство его праведности.
Выйдя от церквы пошли мы к торговым рядам и в таверну небольшую зашли, а служат там арабы-християне, а хозяина зовут Георгий, а сами - греческой веры, и доброго кофию нам нацедили и сладостей уставили на стол. А Георгий тот в летах немолодых, и сказывал, как ребенком жил в Лидде, и как много людей тут бывало ранее в день базарный и не только, как на Иерусалим дорога шла мимо, и управы тут имелись, и дед его добре денег имел от проезжающих, как владел двумя дворами постоялыми, а кличут их по-турецки - хан, да тавернами, а сейчас только местные заходят да работные люди. А живут они в городе уж века многие, семья их, как много здесь християн средь арабов, а Георгий тот сказал, что с братьями своими, кто магометане, хоть и в крови одной, а приязней больших меж ними нету, как в старые времена при крестоносцах християне землей тут правили , а мусульман побивали, а как крестоносцев выгнали да власть мусульманам ушла - то християнам припомнили гордыню, а у евреев деньги отобрали и отвар. Так с тей пор и живут , и меж собой не женятся, как тож вера не дозволяет, да и непривычно.
А говорили мы с Георгием на французском, как в семинарии нас языкам учили - латыни, греческому, арамейскому, старорусскому, еврейскому, да французскому, а старых языков - так только латыни учитель был знающий, а французский я выучил добро, учила нас mlle Тредьяковская, из мещан сама, а сама барышня была милая и предмет свой вельми понимала - то и учеба у нас шла , а имена она нам всем французские дала, и мне тож, а братия смеялась и долго меня еще потом кликала frère George. А как с попечительского совета к нам приехали, тот был среди них отец архиерей, и классы смотрел, и на занятия пришел, а потом провозгласил, что на французском пристойно только что с женским полом беседовать, а с Господом Богом должно говорить по гишпански, и велел учить гишпанский вмест французского, так когда классы
закончились , то увидали, что в углу плачет т11е Тредьяковская, как платили ей до полсту целковых в месяц, а у ней - мать старая и сестра младшая, а другого доходу и нету, так брат Никодим пошел депутатом от нас начальству семинарскому просить за нее, как робости в нем пред начальством нету совсем, и кто знает, что бы сталось, но не нашли учителя гишпанского во всей губернии толкового, так и остались мы французский учить, а потом я слыхал, что т11е Тредиаковская замуж вышла за врача, да уехала в град Киев, и радостно было то знать.
А еще в Лидде увидели, что рядом с церквой и мечетью -синагога еврейская стоит, и час был полдневной, и на молитву шли все - евреи, мусульмане и християне, и не видывали мы еще такого нигде, а то дивно было видеть, что друг с дружкой здороваются, а то и обнимаются те, что в разных верах, словно родные и говорят, и шутят друг с другом, и такое только на Святой земле и увидишь, надо быть.
А дела более у нас тут не было, то еще раз на церкву Святого Георгия перекрестились, да оправились назад в Рамлу, отца Зосиму проведать в болезни его, да готовиться в Яффу ехать, потому чрез три дня пароход наш прибывал.»
IX.
« ... а как странствия мы окончили свои по Святой Земле, а до поездки домой еще два дни оставалось, то испросил я разрешенья у отца Зосимы сам-друг пройти по граду Иерусалиму и места повидать, куда паломники
не поспевают зайти, много мест таких очень, так благословил отец Зосима, но прикомандировал ко мне егеря костромского , говоря, что нехорошо человеку быть одному, и что, дескать, и на Святой Земле от лихого человека не убережешься. А звать костромского - Петр, и отец Зосима ему выразил, что «доброе имя тебе дали, голубь, духом и мощью ты тверд, как скала», и заалелся костромской от такой похвалы. А глядя на нас - и Марфа Ковровская испросила к нам пристроиться и на диво - позволял и ей отец Зосима, так мы и пошли с Подворья Русского к воротам Яффским, через град Старый на Масличну гору, суть, Елеонскую.
А шли мы впоперек Крестного пути Спасителя нашего, а там церквы маленькие совсем имеются , и не понять что то -
церквы, как куполов не видно, а внутрь маленькая дверца с улицы ведет. Так видели мы церкву Св Вероники, той, что стояла на пути Крестном и плат свой дала Спасителю лице отереть от пота, так на плате лик его отпечатался, и хранился тот плат долго у християн, но пропал напоследок, а где - то доподлинно неизвестно, говорят, что в пожаре сгорел в граде Константинополе, когда его крестоносцы разграбили, как шли Гроб Господень от сарацин освобождать. А еще на пути маленькие церквы также, где Иисус упал, ослабев от побоев и крестной тяжести, так схватили по улице который шел человека, а имя ему - Симон Кириянен, и дали ему крест нести до Голгофы, ибо изнемог Спаситель, а как облокотиться хотел о стену, то человек именем Агашверох стоял тут, и оттолкнул Спасителя от стены, сказав ему - «Иди, иди! На обратном пути отдохнешь!», и отвечал ему Спаситель - «Иди и ты», и с тех пор так и ходит, и нет ему спокоя, и смерти нету, пока не вернется снова Иисус на земле по Втором пришествии. Сказывают, что каждые сто лет приходит вечный странник в Иерусалим , чтобы у Гроба Господня вымолить себе прощение, покой и смерть, но каждый приход его непогода и бури не дозволяют ему приблизиться, не дает , видать, ему Господь прощения за дела и речи неразумные. А в каноне то не писано, то чел я об том в книге поэта, г-на Жуковского, а в семинарии у отца протопопа известился - богоугодное ли то чтение, то отобрал книжку, за волосья меня тягал и епитимью возложил, но читанное я запомнил и помянул о том в Иерусалиме на пути Крестном, как есть камень в стене у церквы Симона , а в камне том - выемка, словно от руки след, и говорят, что то Спаситель приложился, так и мы той камня коснулись и помолились.
А далее вышли мы через ворота Львиные к саду Гефсиманскому, мимо церквы Святого Стефана, а была открыта, и зашли туда, иконостас там богатый и служит грек из мирских, и видя, что мы православные - приветствовал нас добро, а из окна церквы - вид на долину Страшного суда дивный и на кладбище еврейское, что на Масличной горе. А оттуда пошли мы вверх по горе и зашли сначала в церкву Лютеранскую, что зовется «Слеза Господня», как на том месте стоял Иисус и было ему видение, что разрушен будет град
Иерусалим и не останется камня на камне, и плакал о том. А церкву недавно строили немцы, а внутри ее - старая мозаика имеется, как первую церкву на том месте еще императрица Елена соорудила, а от церквы той вид на весь град Иерусалимский отменный и долго мы любовались там.
А оттуда чуть выше по горе, в дворе семьи арабской есть пещеры глубокия, где погребены пророки Аггей и Малахей, а место то выкупил о. Антонин Капустин, и теперь оно за Русской Белой церковью содержится, а служит при том месте брат Пьер, и было нам то дивно, как сам француз, а в вере православной обретается, а по русски совсем не умеет, словно бы калмык, только что и сказать - «Здравствуйте, до свидания, очень хорошо.» А родился и воспитался в латинской вере, а было ему видение Ангела, что написано ему быть православным, так пошел в румынскую церкву, как румыне тоже православные, но там не приняли его, засмеяли и даже хотели избить, но он утек и пошел к русским, а оттуда приехал в Святую землю, и служит иноком при пещерах, а таких как он, чтоб француз в православии - всего четверох в всем Иерусалиме имеется. А сам он добрый человек, и жизнью живет, как древние святые жили в пещерах и питались молитвою и что богомольцы поднесут в уважении, а многие приходят послушать его и подивится тому, как сильна православная вера. А как нисходили в пещеру, то, как на грех, Марфа фалдою зацепилась за камнем и падать учала и чуть не сбила брата Пьера со ступеней, но костромской ее за бока успел подхватить , так и удержались, и брат Пьер устоял, а в момент той лучик солнца сквоз отверстие в пещере воссиял на них и голубка заворковола во дворе. А костромскому я сказал, что имя «Пьер» по французски - то же, что и «Петр», но усомнился костромской.
Поставили свечи мы в пещерах и подаяние оставили брату Пьеру и далее отправились, мимо часовни Вознесения, церквы Св Пелагии, Русского Вознесенского монастыря, далее, по селению арабскому А-Тор, то место - не бедное, как дома из камня желтого иерусалимского богатые везде стоят, школы и лавки торговые имеются, таверны и дома постоялые для богомольцев, только мусора довольно на улицах, сразу возле домов навалено и то удивительно и непонятно, куда смотрит
городская управа.
И так, пройдя с треть версты - пришли мы в греческой церкве Явления Христа Апостолам, как тут он явился одиннадцати, а Фомы с ними не было, и увидели Славу Его, а Фома не поверил, как сказали ему, а за то прозван был «Неверующим», а имя его - Фома - то не имя, а прозвище, как на арамейском языке «таум» - «близнец» значит, а звали его доподлинно - Иуда. Место то на диво большое, сад огромный имеет, а в саду том оливовых деревьев много, смоковница растет, а у самой церкви - индюки гуляют, жирные, и растет виноград, да пасется осел, а то было дивно, что в место таком святом нету совсем богомольцев, только священник там живет греческий, и гостил у него брат из Греции же, с женою своей, и церкву нам показал, как в ней престол есть на месте встречи Иисуса с апостолами , а в крипте - погребальница греческих патриархов, а прислуживает при церкве - араб пожилой с сыном своим, а какой веры они - того мы не спросили. А день был жаркий, а как много растет вокруг сосны - то пахнет везде смолою сосновой и листьями смоковниц, и запах тот - как быдто бы у аналоя стоишь, а глядя на нас - пригласили нас греки отобедать с ними, а подали рыбу вареную, рис, с подливою пряной, овощей и зелени огородней свежей и крупной, и священник - отец Димитрий - угостил нас вином дузик, что из Греции привезли, костромской выпил, а Марфа воздержалась, а я выпил с благодарностью, что в месте таком довелось.
А далее мы прошли от церквы в гошпиталю немецкому же - Августа Виктория, как в честь императрицы названа, а там лечат арабов местных, а докторами у них же - арабы и русские есть, кто из християн, а еще норвежцы и немцы там служат. А если зайти сзади гошпиталя - то вид с горы Масличной открывается на пустыню Иудейскую, где Спаситель сорока дней скрывался, постился и искушаем был Сатаною, а вид тот - как невиданно такого, горы желтые, солнцем спаленные совсем, и не растет на них ничего. А солнце уже у к морю клониться стало, и был час пятый, отзвонили колокола на Вознесенской звоннице, а тут муаджины к молитве стали звать, и то пение их - по всему Иерусалиму понеслось, а мы в обратный путь
тронулись, а как стали спускаться горы Масличной, то увидал я, что Петр, егерь костромской и Марфа из Коврова - за руки взялись, словно голубки, и лице их просветлели.»
Получена /Received: 22.02.2013 Принята/Accepted: 25.02.2013
