CC BY
94
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Иван Романович фон дер ХОВЕН (1812—1881) —
генерал-майор, писатель. Воспитывался в Царскосельском лицее; участвовал в кавказской войне, о которой,
помимо этнографических и исторических очерков, сведений о расколе на Кавказе и проч., поместил множество ценных статей в альманахах «Военный Сборник», «Кавказ», «Иллюстрация», «Древняя и Новая Россия», «Русская Старина» и проч. Из его исторических статей большой интерес представляет очерк: «Мое знакомство с декабристами и другими замечательными личностями, служившими в кавказских войсках в 1835—36 гг.», «Из прошлого», а также «Холера в Санкт-Петербурге в 1831 году».
ХОЛЕРА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
В 1831 ГОДУ1
Рассказ современника и очевидца
В 1831 году, находясь на службе в гвардии, я был свидетелем всего cмутного холерного времени и по сохранившимся у меня того времени запискам, а также по официальным документам, находящимся в публичной библиотеке, я могу представить читающей публике небольшой, но правдивый рассказ обо всем, что вокруг меня тогда делалось, и какие меры правительством были принимаемы для отвращения сей ужасной болезни.
И . X.
I
Первое извещение о появлении холеры в столице в 1831 году мы находим в объявлении генерал-губернатора жителям от 19 июня 1831 г
В газетах того времени было сказано: «По известиям, полученным из Риги и некоторых приволжских городов о появлении в них холеры, приняты были все меры к ограждению здешней столицы от внесения сей болезни; по всем дорогам, ведущим из мест, зараженных и сомнительных, учреждены были карантинные заставы; все письма, вещи и посылки, оттуда получаемые, подвергались рачительной окурке . Словом, сделано все к предотвращению сего бедствия, но несмотря на все сии предостережения холера, по некоторым признакам, проникла в Петербург...» и проч .
Были ли, действительно, полезны таковые меры правительства и приносили ли они хотя малейшую пользу народонаселению, можно видеть из следующего . В 1830 году, зимой, когда в Москве появилась холера, то Царское Село, в котором имела пребывание царская фамилия, было оцеплено . Карантинная застава была устроена на московском шоссе, на станции Ижора . Батальон гвардейского полка, в котором я служил, был назначен в Ижору, для оцепления Царского Села и для исполнения карантинной службы .
Тысячные обозы, идущие с юга России, и множество окрестных крестьян, едущих с провизией, сеном и овсом в столицу, все были у заставы останавливаемы и окуриваемы .
Вся улица по шоссе была запружена обозами . Начальства и распоряжения никакого . Можно себе представить, какой хаос царствовал на месте! Все делалось как-нибудь . Как вся эта процедура окуривания происходила и был ли устроен лазарет или что-нибудь подобное, я сказать не могу, потому что только и знал дежурство, караул у заставы и цепь, расположенную по берегу речки Ижоры, для наблюдения, чтобы люди, не бывшие в карантине, не пробирались по льду в Царское Село
Раз, когда я стоял в карауле у заставы, проходил ночью в Петербург ремонт казенных лошадей и, протиснувшись сквозь стоявшие по шоссе обозы, стал
1 Ховен И. Р. Холера в Санкт-Петербурге в 1831 году // Русская старина . 1884. Т. 44 . С . 391—400.
УНИВЕРСИТЕТА Холера в Санкт-Петербурге в 1831 году
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
скучиваться у заставы . Ведущий ремонт унтер-офицер входит ко мне в устроенную в избе караульню, показывает вид и убедительно просит их не задерживать, так как они должны на другой день прибыть в Петербург, и что люди и лошади только по то число рассчитаны продовольствием . Видя из маршрута, что ремонт должен Царское Село миновать, а иметь отдых в подгорном Пулкове и принимая во внимание его законные требования, я ремонт пропустил, наказав унтер-офицеру Царское Село обойти, а пробираться в Пулково по окрестным проселкам
Исполнил ли он мое приказание или нет, не ведаю, но знаю, что на другой день, за таковое мое распоряжение меня, по карантинному уставу, чуть-чуть не отдали под суд, от которого я только избавился благодаря тому, что само правительство, убедясь в неосновательности таких стеснительных мер, вскоре все это отменило . Жалобам, дракам и происшествиям не было конца; я уверен, что продлись еще некоторое время таковое бедственное положение крестьян, не обошлось бы без возмущения, и оно могло бы кончиться весьма плачевно .
Дня через два, после описанного, получено было приказание: «Карантин уничтожить, заставу снять и батальону возвратиться в место своего расположения» .
Таковыми и многими другими тягостными и ни к чему не ведущими мерами сама администрация сеяла зародыш будущих смут и неудовольствий народных и явно вселяло недоверие к своим распоряжениям, которым в 1831 году уже никто не верил
По обнародовании генерал-губернатором известия о появлении холеры в столице, немедленно было приступлено к устройству больниц
В грязном, тесном и смрадном переулке на Сенной площади была устроена центральная холерная больница, в которую полиция всех заболевающих холерой в домах свозила насильно, против их воли и желания, что и послужило поводом к серьезному волнению народа на Сенной площади, которое кончилось тем, что больницу разбили, больных вынесли на кроватях на площадь, доктора, фельдшера и аптекаря убили и прислугу разогнали .
Вследствие такового происшествия на другой день было прибито на углах улиц следующее объявление генерал-губернатора, от 25 июня 1831 года, в коем между прочим сказано: «Занемогаемые холерою могут, по желанию своему, оставаться для лечения дома, на своих квартирах, полиция же отнюдь не будет вмешиваться ни в отправление больных, ни в принятие их в больницы, а будет только получать сведения от домовладельцев о заболевших в домах» и проч .
На другой день после смут на Сенной площади император Николай Павлович приезжал из Петергофа в столицу; после его отъезда город был объявлен на военном положении и разделен на участки, за спокойствие которых отвечали те полки, которым они были вверены . Патрули, пешие и конные разъезды день и ночь наблюдали за порядком в их участках; объявлено было жителям, что если после 11 часов пополудни и до 5 часов пополуночи патрули или разъезды откроют даже 5 человек, вместе собравшихся, то таковых будут забирать под стражу, □ как нарушителей общего спокойствия . р
Служба была трудная; гвардейские полки были тогда в польском походе, оставались только одни вторые батальоны сих полков, стало быть достаточные толь-
Ц Ы
ко для занятия караулов, а не для того, чтоб исполнять еще службу военного положения, которое было тягостно, но недолго продолжалось .
ИСТОРИИ
>
196 СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Император Николай I своим присутствием усмиряет холерный бунт в Санкт-Петербурге в 1831 году. Литография из французского периодического издания Album Cosmopolite. Датирована 1839 г.
Так я, сменившись 25 июня 1831 года с караула с Сенной площади, на другой день 26-го был назначен со взводом для охранения огромного склада вина, находившегося на конторском дворе, от Вознесенского моста до Садовой, где ныне Александровский рынок.
Прихожу к воротам, заперты на запор; на дворе, в обычные дни полном шума и жизни, мертвая тишина . Я стал стучать; управляющий конторой г Голубков выглянул из окна и, увидав пришедшее войско, несказанно обрадовался, с восторгом принял меня, как избавителя от осадного положения, в котором он находился .
После народного волнения на Сенной, он заперся кругом и наверное полагал, что народ бросится на вино, напьется, разобьет бочки и тогда прощай контора, но ничего этого не случилось: войска прибыли вовремя
Г. Голубков был столько любезен, что отвел мне внизу отдельную комнату с диваном, прислал подушку, и я, после этих тревожных дней, только у него мог душой и телом успокоиться . Не знаю, почему я у него простоял двое суток без смены — вероятно по малочисленности гарнизона; свежих войск, не бывших в тот день на службе, не оказалось и сменить было некому; но я и солдаты не были в претензии на таковое распоряжение; сто-Ш ять у него было спокойно, солдат кормили хорошо, да кроме того выдавались сбитень, сайки и водка . Дела почти никакого; изредка только я посылал патруль вокруг конторского двора, для разведки, не скучивается ли где народ; патруль, действительно, натыкался иногда на толпу человек в 8—10, которые при виде войска сами разбегались .
С этого дня городское народонаселение заметно стало уменьшаться; вся эта масса народа ринулась вон из столицы и разнесла по всей России те нелепые слухи об отраве, которые и послужили поводом к возмущению в новгородских военных поселениях
Вскоре военное положение было снято Войска, разбитые на мелкие команды и рассеянные по всему пространству столицы, возвратились в места своего расположения; начались опять бесконечные ученья, и стало все приходить в обычный мирный порядок
Теперь взглянем на причины этих смут и на меры, которые принимались правительством к лечению и к прекращению холеры
В объявлении «Положения СПб . комитета, составленного под председательством г. губернатора, для принятия мер против распространения холеры в здешней столице», от 20 июня 1831 года, между прочим, сказано: б) «При получении известия от частного пристава о каждом сомнительном больном, попечитель отправляется сам для освидетельствования больного, оказания ему пособия и чтоб собрать все нужные сведения о том доме, где больной оказался, дабы все меры к ограждению самого дома были приняты» и проч
УНИВЕРСИТЕТА Холера в Санкт-Петербурге в 1831 году I97
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
Вследствие такого объявления мне случилось быть свидетелем следующего: раз, проходя по Моховой улице, я увидел, что трехэтажный дом находящейся наискось церкви Симеона был заперт и оцеплен полицией; у ворот стояли два будочника, а третий ходил под окнами по тротуару
Жители в страхе и отчаянии, высунувшись из отворенных окон всех этажей, что-то кричали, —я разобрать не мог. Лица, проходящие мимо этого дома, бежали, затыкая платками носы, или нюхали уксус . Я из любопытства остановился наблюдать, что будет; думал, что вот явится попечитель или частный, или квартальный и распорядится, чтобы больной был удален в больницу, а здоровые были выпущены . Но напрасны были мои ожидания: прошло верных полчаса, никто не являлся и никакого распоряжения не последовало .
Слышу в воротах крик, шум, стук молотков; ворота шатаются и видно, что на них изнутри напирают
К счастью жителей, на дворе жил слесарь, который, собрав своих рабочих, сбил калитку с петель; калитка упала, и вся эта толпа с радостью и криком бросилась на улицу; жители вздохнули свободно; в одну минуту у окон никого не было; все ринулись вон из дома и разбежались по всем направлениям; полиция в миг исчезла; что было далее, сказать не могу, потому что я, дивясь тому, что видел, продолжал путь свой
Вероятно, и эта мера была вскоре отменена, потому что мне, бывшему ежедневно на улицах, не приходилось более натыкаться на подобные сцены
Министерство внутренних дел со своей стороны издало 25 июня 1831 года «Краткое наставление к распознанию признаков холеры, предохранения от оной и средства при первоначальном ее лечении», наполненное, может быть, и полезными правилами, но между ними и встречаются такие, которые свидетельствуют, что это писалось для того только, чтобы написано было, а удобно ли и применимо ли оно к исполнению — об этом, кажется, никто из писавших и не думал.
Возьмем на выдержку: б) «Запрещается пить воду нечистую, пиво и квас молодой» .
Спрашивается, что же пить наконец простолюдину? Водопроводов тогда не было и большая часть небогатого народонаселения пользовалась водой из Фонтанки и других каналов . Если писавшие находили все это для питья вредным, то, полагаю, должно было бы указать жителям, чем заменить означенные пития, как употреблять, сколько; но об этом ничего не сказано г) «Запрещается после сна выходить на воздух» .
Что это? — не понимаю! Вероятно, тут опечатка или слово пропущено . Полагаю, следует читать: «натощак» после сна не выходить, или «тотчас», или что-нибудь в этом роде, — тогда будет смысл . ж) «Запрещается жить в жилищах тесных, нечистых, сырых» .
А на дом Вяземского на Сенной, до сих пор (1874 г. ) служащий источником и рассадником холеры, тифа и других болезней, полиция в то время не обраща- с
ла никакого внимания . р
л) «Запрещается предаваться гневу, страху, утомлению, унынию п беспокой-
ству духа»
Ничто так не располагало к страху, к унынию и к беспокойству духа, как беспре-
I
И Ц
Ы
рывно издаваемые правительством предостережения, наставления, распоряже- истории
>
198 СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
УНИВЕРСИТЕТА
10.Е. Кутафина (МГЮА)
Холера. Обложка журнала Le Petit Journal, 1 декабря 1912 г.
ния (кои тут же отменялись), попечительские посещения, ежедневные разнородные требования полиции, тревожившие и наводившие страх на жителей столицы .
Немалое также имело влияние на расположение духа жителей к унынию это бесконечные похороны и погребальные процессии, которые только на улицах и были видны . Из больниц вывозили на ломовых целые вереницы черных осмоленных гробов, от которых встречные жители уберегались, нюхая уксус или прячась под ворота домов, квартир . Забирали на улицах, в жилищах, в лавках людей, хватавших лишнюю чарку водки «для куража» или по другим причинам бывших не в нормальном положении .
Действительно, пьянство распространилось в это время значительно более обыкновения, и были случаи, что полиция, подняв пьяного на улице, приняв его за холерного, отправляла в больницу, где этот мнимый больной, проспавшись и сознав свое положение, бежал домой по улице в больничном халате и в колпаке, распространяя в народе ненависть к докторам и к больницам, будучи уверен, что туда хватают народ, чтобы травить .
н) «Запрещается выходить из дому, не омывши все тело или, по крайней мере, руки, виски и за ушами раствором хлористой соды или извести, или простым вином, смешанным пополам с деревянным маслом»
Как это удобно и применимо к исполнению — предоставляю судить каждому.
п) «Предписывается иметь с собою скляночку с раствором хлористой соды или уксусом, которыми чаще потирать руки, около носа, кроме сего носить в кармане сухую хлористую известь, зашитую в полотняную сумочку» .
Всех тех, которые строго исполняли это наставление, народ на улицах останавливал и если находил в кармане в скляночке уксус либо порошки хлористой извести, заставлял в удостоверение, что это не яд, выпивать, а порошок насильно сыпал в рот Несчастные жертвы заботливости о самосохранении были избиваемы, и многие поплатились даже жизнью.
Откуда появились слухи об отраве, сказать не могу, но всеобщая молва была, что поляки старались разорять, отравлять и изводить русский народ всячески и во что бы ни стало .
Что действительно были люди злонамеренные, распространявшие разные нелепые слухи и подстрекавшие народ к волнению, — это верно, потому что по высочайшему повелению была назначена комиссия для разбора и суда взятых в дни возмущения зачинщиков; но кто были эти люди, не знаю, потому что пишу то, чему сам был свидетелем и что знаю наверное, основываясь на того времени официальных документах .
В ночь с 19 на 20 августа 1831 года разразилась над столицей сильная гроза с проливным дождем, причинившая много кораблекрушений в Кронштадте и сделавшая много добра для Петербурга . Воздух освежился и очистился от миазмов, духоты и смрада, накопившихся от продолжительных постоянных больших жаров; природа ожила и холера стала быстро с того дня уменьшаться .
УНИВЕРСИТЕТА Холера в Санкт-Петербурге в 1831 году I"
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
Вскоре многие временные больницы были закрыты и издание ежедневных ведомостей о числе заболевающих прекратилось . Изредка после сего появлялись сведения о слабом ее существовании в столице в «Северной пчеле», которые с 6 ноября 1831 года и там исчезли .
Итак, считая за начало холеры в С . -Петербурге день первого объявления о ее появлении в столице 19 июня и до последнего известия о ее существовании 6 ноября, видно, что холера гнездилась в столице в 1831-м году—4 месяца и 17 дней .
По моему мнению, главной и основной причиной всех этих смут и народных волнений было то, что вообще тогда не знали ни свойств холеры, ни причин ее появления, ни средств к ее лечению
Принимая ее за эпидемию, переносимую людьми и вещами, приписывали ей все свойства чумы и издавали постоянно охранительно-стеснительные меры, годные только при появлении этой заразительной болезни, тогда как при сильной холере этого вовсе не требовалось
Из этого небольшого, но верного рассказа читатель может судить, до какой степени люди, тогда стоявшие во главе администрации, были запуганы, что под давлением этой паники издавали распоряжения, служившие поводом ко всеобщему неудовольствию и к народному волнению, между тем как в Москве, где меньше заботились о народном здравии, холера, бывшая годом раньше, прошла без особых смут и волнений .
~о А I
И Ц
ИСТОРИИ
>
