CC BY
152
8.3. ХОДАТАЙСТВА АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА О ПРИЗНАНИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕДОПУСТИМЫМИ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ В СУДЕ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ
Калинкина Любовь Даниловна, канд. юрид. наук, доцент. Должность: заведующая кафедрой. Место работы: Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва. Подразделение: кафедра уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора. E-mail: advokatkalinkina@rambler.ru
Соткова Василина Владимировна. Должность: старший преподаватель. Место работы: Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва. Подразделение: кафедра уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора. E-mail: rovas.06@bk.ru Фирсов Сергей Николаевич. Должность: старший преподаватель. Место работы: Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва. Подразделение: кафедра уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора. E-mail: firsov_sn@mail.ru
Аннотация: В статье рассматриваются проблемные вопросы заявления адвокатом-защитником ходатайств и признании доказательств недопустимыми при рассмотрении уголовного дела в суде с участием присяжных заседателей, а также негативные тенденции правоприменительной практики по разрешению указанных ходатайств судом. В частности, особое внимание автором уделено форме заявления ходатайств о признании доказательств недопустимыми, их содержанию, а также законодательным основаниям признания доказательств недопустимыми.
Ключевые слова: судебное разбирательство, адвокат-защитник, суд присяжных, ходатайство, недопустимые доказательства.
PETITION OF A DEFENSE ATTORNEY FOR THE RECOGNITION OF EVIDENCE IS INADMISSIBLE IN PROCEEDINGS IN JURY TRIALS
Kalinkina Luybov Danilovna, PhD at law, associate professor. Position: Head of chair. Place of employment: National research Mordovia State University named after N.P. Ogaryov. Department: criminal procedure, justice and directorate of public prosecutions chair. E-mail: advokatkalinkina@rambler.ru
Sotkova Vasilina Vladimirovna. Position: Senior Lecturer. Place of employment: National research Mordovia State University named after N.P. Ogaryov. Department: criminal procedure, justice and directorate of public prosecutions chair. E-mail: rovas.06@bk.ru
Firsov Sergey Nikolaevich. Position: senior lecturer. Place of employment: National research Mordovia State University named after N.P. Ogaryov. Department: criminal procedure, justice and directorate of public prosecutions chair. E-mail: firsov_sn@mail.ru
Annotation: The article deals with the problematic issues of application of the defense lawyer's petitions and the recognition of evidence inadmissible in the consideration
of criminal cases in court with the participation of jurors, as well as negative tendencies of law enforcement practice in the resolution of the said applications by the court. In particular, the author pays special attention to the form of making applications for recognizing evidence inadmissible, their content, as well as the legislative grounds for the recognition of evidence inadmissible. Keywords: trial, defense lawyer, jury, petition, inadmissible evidence.
В ходе судебного разбирательства в суде присяжных адвокатом - защитником в любой момент может быть заявлено ходатайство об исключении из числа доказательств. «В соответствии со статьей 235 и частью 5 статьи 335 УПК РФ судья по ходатайству сторон либо по собственной инициативе, как на предварительном слушании, так и в судебном разбирательстве исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе указанных стадий судебного процесса» [1]. «Речь идет об ограждении присяжных заседателей от любой информации, касающейся недопустимого доказательства и процедуры рассмотрения вопросов о его исключении из материалов дела» [2]. Таким образом, в законе предусматривается своего рода заслон тому, чтобы присяжные заседатели не могли воспринимать юридически недействительную информацию, на основе которой выносили бы вердикт по делу.
Как и любое другое, данное ходатайство представляет собой просьбу, адресованную председательствующему по делу - судье = профессионалу. «Ходатайство - это официальная просьба участника уголовного процесса, адресованная суду, судье, о выполнении тех или иных процессуальных действий либо о принятии решений». [3]
Заявление такого ходатайства в первую очередь преследует цель воспрепятствовать стороне обвинения довести до присяжных заседателей недопустимое доказательство. «Согласно части 6 статьи 335 УПК РФ при судебном разбирательстве вопрос о допустимости доказательств разрешается в отсутствие присяжных заседателей. По смыслу этой нормы стороны сообщают председательствующему о наличии у них ходатайств юридического характера, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей.
При рассмотрении дела с участием присяжных заседателей стороны не вправе сообщать присяжным заседателям о наличии в деле доказательства, исключенного ранее по решению суда.
Председательствующий судья, руководствуясь статьями 243 и 258 УПК РФ, обязан принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию.
Если исследование недопустимых доказательств состоялось, то обсуждение вопроса о признании их не имеющими юридической силы производится в отсутствие присяжных заседателей с последующим разъяснением им существа принятого решения».[4] Заявляя подобное ходатайство, адвокат-защитник должен исходить из положений УПК РФ, устанавливающих основания для признания доказательств недопустимыми, а также порядок их заявления, рассмотрения и разрешения в ходе судебного производства в суде первой инстанции. При этом, конечно же, следует основы-
ваться на положениях ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и соблюдать требования, установленные в ст.75 УПК РФ. Если доказательства были получены с нарушением требований УПК РФ, то они являются недопустимыми. Данный вывод следует из положений, содержащихся в ч. 1 ст. 75 УПК РФ:
«1. Доказательства, полученные с нарушением вышеназванных требований УПК РФ, являются недопустимыми.
Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств по настоящему уголовному делу».
В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ не имеют юридической силы доказательства, которые получены с нарушением норм федерального закона. «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона».
Важно учитывать и правовую позицию Пленума Верховного Суда РФ, высказанную по вопросу о том, что есть недопустимые доказательства и в каких случаях доказательства подлежат признанию недопустимыми. Постановления Пленума Верховного Суда РФ о недопустимости доказательств будут ориентировать адвоката-защитника на избрание верной позиции.
В абзаце втором п. 1б постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 8 от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (с изменениями, внесенными постановлением Пленума от 06 февраля 2007 г. № 5) указано, что «доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами» [5].
Учет разъяснений Пленума Верховного Суда РФ является важным и по той причине, что в ст. 75 УПК РФ в качестве оснований для признания доказательств недопустимыми называются любое нарушение требований УПК РФ, т. е. закон не предусматривает возможность признания доказательств лишь в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. По сути УПК РФ не устанавливает и случаев того, какие нарушения норм УПК РФ влекут за собой признание доказательств недопустимыми в любом случае. Указанный порядок законодательного определения оснований для признания доказательств недопустимыми не предусматривает по сути никаких критериев, на которые адвокат-защитник должен ориентироваться, заявляя такое ходатайство. В литературе предлагается определить понятие недопустимых доказательств и предусмотреть его в ст. 75-1 УПК РФ. В частности, В. С. Балакшин предлагает под недопустимыми доказательствами понимать «доказательства, при получении которых допущены нарушения требований настоящего Кодекса, регламентирующих способы, порядок, процессуальные сроки и полномочия органов и должностных лиц, осуществляющих деятельность по собиранию, закреплению и проверке фактических данных и их источников, если эти нару-
шения вызывают неустранимые сомнения в их достоверности и (или) относимости» [6].
Усматривая в качестве оснований для признания доказательств недопустимыми те или иные нарушения уголовно-процессуального закона, адвокат-защитник должен, конечно же, учитывать правовую позицию Пленума Верховного Суда РФ по оценке тех или иных нарушений уголовно-процессуального закона в качестве оснований для исключения доказательств по уголовному делу. Кроме того, адвокат-защитник должен учитывать и складывающуюся практику судов апелляционной и кассационной инстанций по оценке нарушений уголовно-процессуального закона в качестве оснований для признания доказательств недопустимыми.
Подобный подход представляется важным по той причине, что адвокат-защитник - это профессиональный участник уголовного судопроизводства и заявленное им ходатайство рассматриваемого вида в том числе должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Это значит, что в основу такого ходатайства должны быть положены нормы УПК РФ, нарушенные при получении и процессуальном закреплении доказательственной информации, Адвокат-защитник обязательно должен при этом указать способы допущенного нарушения, расписать, в чем нарушение закона выразилось, и к каким последствиям нарушения закона привели. Наряду с изложенным, адвокат-защитник обязан сослаться на нормы закона, позволяющими ему выводить при таких нарушениях о неизбежности признания доказательства недопустимым.
Так, заявляя ходатайство о признании недопустимыми двух протоколов предъявления трупа неизвестного мужчины для опознания Б.А.А., Б.М.Е., адвокатом-защитником в письменном ходатайстве были приведены следующие доводы.
«Б.А.А. опознавал 6 апреля 2009 г. в течение 5 минут, с 10:15 до 10:20, а Б.М.Е. - в течение 10 минут 6 апреля 2009 года, с 10:30 до 10:40.
В протоколе предъявления для опознания, как с участием Б. А.А., так и с участием Б.М.Е. записан один и тот же текст того заявления, который ими был сделан об опознании трупа. В частности, текст данного заявления свелся к следующему: «...опознает Б.А.М., 02.12.1966 года рожденья, уроженца РМ. Опознает уверенно...Б.А.М., несмотря на имеющиеся гнилостные изменения, по форме головы, лицевым чертам и форме головы, своеобразному виду ушных раковин, при жизни были прижаты к голове, строению передней части зубного аппарата, чертам оскала, в том числе отсутствию одного верхнего зуба с левой стороны».
При указанных предъявлениях трупа для опознания были нарушены требования ст. 193 УПК РФ о необходимости указания на те приметы или особенности, по которым произошло опознание. «Опознающему предлагается объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал» (ч. 7 ст. 193 УПК РФ). В указанных выше случаях соблюдение указанных положений УПК РФ диктовалось еще и с учетом гнилостных изменений трупа, предъявленного для опознания Б.А.А. и Б.М.Е. Однако, несмотря на гнилостные изменения трупа, а также требования положений ст. 193 УПК РФ, при указанных опознании трупа не были конкретизированы те индивидуальные особенности, которые позволили опознающим уверенно опознать его, как труп Б.А.М. В частности, в соответствии с указанными протоколами предъявления для опознания опознание состоялось не по индивидуальным, а по родовым признакам, как - то:
по форме головы, лицевым чертам, своеобразному виду ушных раковин, строению передней части зубного аппарата, чертам оскала. В рамках названных родовых признаков не назывались ни особенности формы головы, ни те конкретно лицевые черты, ни то своеобразие ушных раковин, ни особенности строения передней части зубного аппарата, ни те черты оскала, которые позволили опознать в предъявленном для опознания трупе именно труп Б.А.М [7].
В другом письменно заявленном ходатайстве о признании недопустимым заключения эксперта адвокат-защитник указал следующие доводы. «Согласно п. 9, 10 части 1 ст. 204 УПК РФ в заключение эксперта подлежат указанию «содержание и результаты исследований с указанием примененных методик», а также обоснование выводов по поставленным перед экспертом вопросам.
В соответствии со ст. 25 Федерального закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании проведенных исследований с учетом их результатов эксперт от своего имени или комиссия экспертов дают письменное заключение и подписывают его. Заключение эксперта должно содержать объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной экспертизы; содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценку результатов исследований, обоснование и формулировку выводов по поставленным вопросам. Материалы, иллюстрирующие заключение эксперта или комиссии экспертов, прилагаются к заключению и служат его составной частью. Документы, фиксирующие ход, условия и результаты исследований, хранятся в государственном судебно-экспертном учреждении.
Рассматриваемое заключение эксперта требованиям закона не соответствует. В частности, как следует из его содержания, в нем указываются:
- обстоятельства дела;
- наружный осмотр;
- внутреннее исследование;
- дополнительные сведения;
- судебно-медицинский диагноз;
- выводы.
В ходе наружного осмотра и внутреннего исследования эксперт проводил лишь визуальный наружный осмотр трупа и визуальный осмотр внутренних органов, что указывается в тексте указанного заключения. Если визуальный осмотр позволил определить состояние трупа, состояние его внутренних органов, повреждения на них, то методом одного лишь осмотра никак нельзя было дать ответы на вопросы о возрасте погибшего, о давности нанесения телесных повреждений, о давности наступления смерти и т.д.
В указанном заключении эксперта в нарушение требований ст. 204 УПК РФ, ст. 25 Федерального закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не указано, какие методики в ходе исследования были применены и какие из них позволили эксперту, сделать выводы о том, что: «возраст трупа неизвестного мужчины ориентировочно на вид 25-35 лет»,
не исключается «возможность наступления смерти гр. Б. А.М. в срок, указанный в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы, то есть в сентябре-октябре 2003 года».
Отсутствует оценка результатов исследований, а также обоснование сформулированных выводов.
Более того, например, вывод о том, что «возраст трупа неизвестного мужчины ориентировочно на вид 25-35 лет», не только не вытекает из проведенного экспертного исследования и ничем и никак не подтвержден, но и экспертом в этой части была предпринята попытка указанный вывод обосновать данными опознания трупа неизвестного мужчины. Так, формулируя вывод, что «возраст трупа неизвестного мужчины ориентировочно на вид 25-35 лет», в конце ответа эксперт указывает следующее: «Указанные данные соответствовали сведениям, полученным в ходе опознания (протокол предъявления трупа для опознания от 06.04.09 г.), при котором установлено, что труп неизвестного мужчины является трупом гр-на Б.А.М., 1966 г. рождения».
Во-первых, как следует из постановления о назначения судебно-медицинской экспертизы трупа от 31 марта 2009 г. в распоряжение эксперта были представлены труп неизвестного мужчины, обнаруженного погребенным в лесном массиве вблизи пос. Силикатный Ковылкинского района Республики Мордовия, и выписка из протокола осмотра места происшествия от 31.03.2009 г.
Материалы уголовного дела следователь не передал, эксперт их не запрашивал.
Во-вторых, производство указанной судебно-медицинской экспертизы трупа было начато 1 апреля 2009 г. и на момент начала ее производства объективно не могло быть протокола предъявления трупа для опознания от 6 апреля 2009 г.
В-третьих, вывод о возрасте мужчины, труп которого был представлен для производства судебно-медицинской экспертизы, должен был следовать из хода и результатов проведенного экспертного исследования и обосновываться ими с тем, чтобы с помощью его проверить достоверность в том числе, результатов предъявления трупа для опознания.
Кроме того, вывод эксперта о возрасте трупа неизвестного мужчины ориентировочно на вид 25-35 лет не соответствуют утверждению этого же эксперта, сформулированному при наружном осмотре трупа, где указывается на возраст мужчины на вид 30-40 лет.
Из проведенных наружного осмотра и внутреннего исследования трупа не вытекает не только вывод, но и его предваряющие суждения относительно того, что экспертом не исключается «возможность наступления смерти гр. Б.А.М. в срок, указанный в постановлении о назначении судебно-медицинской экспертизы, то есть в сентябре - октябре 2003 года». Указанному выводу предшествуют следующие суждения эксперта: «...труп находился в состоянии жировоска, который относят к консервирующим поздним трупным явлениям. С учетом этого факта, а также условий нахождения трупа (завернут в прорезиненную плащ = накидку и поверх в несколько слоев полиэтиленовой пленки с плотным прилеганием к телу, захоронен на глубину 130 см, предположительно в «холодное» время года в почву глинистого характера)».
Первое. Как уже указывалось, в распоряжение эксперта для проведения исследования были представлены труп неизвестного мужчины и выписка из протокола осмотра места происшествия. Отсюда, эксперт располагал лишь сведениями, содержащимися в вы-
писке протокола осмотра места происшествия от 31 марта 2009 года, и данными, полученными им в ходе экспертного исследования. Данных о том, чтобы даже предполагать, что труп был захоронен в «холодное» время года в указанных источниках нет, как следует из приводимой в заключении эксперта выписке протокола осмотра места происшествия. П. лишь пояснял, что захоронение произошло примерно осенью 2003 г.
Второе. Указанные источники не позволяли предполагать того, что захоронение произошло в почву глинистого характера. Согласно указанного протокола осмотра места происшествия от 31 марта 2009 г., по пояснениям П., земляной состав представлял из себя в основном песок, поэтому, «копалось достаточно легко» [8].
Вольный характер приведения данных, обосновывающих указанные выводы эксперта, нарушает предписания ст. 204 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
УПК РФ не настаивает на письменной форме ходатайства о признании доказательства недопустимым, заявленного в стадии судебного разбирательства. Такое требование содержит лишь ст. 235 УПК РФ, но это правило адресовано для другой стадии -подготовки уголовного дела к судебному заседанию в форме предварительного слушания. В ст. 271 УПК РФ, которая предусматривает возможность заявления ходатайств в ходе судебного разбирательства, нет требования об обязательности письменной формы заявления ходатайства о признании доказательства недопустимым. Однако, несмотря на отсутствие законодательного предписания адвокату-защитнику об обязательности письменной формы указанного ходатайства, представляется важным именно в письменной форме.
Это позволит четко, логически правильно и юридически грамотно сформулировать просьбу суду об исключении доказательства, привести законом предусмотренные предписания для этого, указав аргументы в ее обоснование. Такой подход к изложению и заявлению ходатайства даст возможность рассчитывать, что судом будут рассмотрены все доводы, приводимые в мотивированном ходатайстве, а его разрешение произойдет с точки зрения норм закона и правовых позиций Пленума Верховного Суда РФ. Хотя закон не исключает возможности заявления такого ходатайства и устно. Независимо от того, в какой форме было заявлено ходатайство, по закону требуется его рассмотрение по правилам ст. 120-122 УПК РФ. Причем все судебные решения, принимаемые по таким ходатайствам, с точки зрения требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Представляется, что в случаях несоответствия судебного решения требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, ходатайство может быть заявлено вновь. Так, в судебном заседании по уголовному делу в отношении К. и др. адвокатом - защитником при заявлении повторного ходатайства о признании доказательства недопустимым было указано на требования ч. 4 ст. 7 УПК РФ, в соответствии с которыми все решения суда и судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными. В связи с данными предписаниями закона адвокат-защитник при заявлении повторного ходатайства просил суд при принятии им решении по ходатайству сослаться на те нормы УПК РФ, на основании которых суд примет то или иное решение. Кроме того, адвокат-защитник также указывал, что ему «необхо-
димо знать аргументы суда, в силу которых его доводы отринуты. Поскольку в ходатайстве изложены конкретные нормы УПК РФ, которые на взгляд адвоката-защитника были нарушены при получении оспариваемого доказательства, то он вправе рассчитывать на то, что судом в решении по ходатайству будут приведены мотивы несостоятельности доводов адвоката-защитника. Знать аргументы суда по заявленному ходатайству необходимо и для реализации права на повторное ходатайство с приведением новых доводов на основе судебного решения [9]. Правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ также разъясняет, что «исключение из разбирательства дела доказательств должно производиться по постановлению председательствующего судьи с обязательным указанием мотивов принятого решения» [10].
УПК РФ не устанавливает и требования об изложении выносимого судом решения по ходатайству о признании доказательства недопустимым в виде отельного уголовно-процессуального документа, поэтому такие решения могут быть и протокольными. Хотя несмотря на протокольный характер подобных судейских решений, закон не освобождает суд от требований их соответствия ч. 4 ст. 7 УПК РФ - быть законными, обоснованными и мотивированными. По указанному уголовному делу в отношении подсудимого К. и др. ни одно из 50 ходатайств о признании доказательств недопустимыми, заявленных пятью адвокатами-защитниками в ходе судебного заседания не было разрешено в условиях совещательной комнаты с вынесением отдельного документа. Все решения председательствующего судьи явились протокольными, судья их выносил, совещаясь на месте.
В связи с неопределенностью правового регулирования оснований для признания доказательств недопустимыми важной представляется проблема законодательного определения перечня безусловно-существенных нарушений уголовно-процессуального закона как оснований для признания доказательств недопустимыми в любом случае. Такой перечень будет иметь огромное превентивное значение и призван способствовать искоренению на практике случаев безусловных оснований для признания доказательств недопустимыми.
Неопределенность законодательных оснований для признания доказательств недопустимыми на практике приводит к тому, что при рассмотрении уголовных дел с участием присяжных заседателей в том числе, как правило, ходатайства о признании доказательств недопустимыми, заявляемые адвокатами-защитниками, оставляются без удовлетворения. Например, из указанных 50 ходатайств об исключении из числа доказательств судьей были удовлетворены лишь два. В первом случае основанием для принятия решения о признании недопустимым протокола предъявления обвиняемого для опознания явилось нарушение его права на защиту. Вопреки требованиям п. 5 ч. 1 ст. 51 УПК РФ данное следственное действие было проведено без участия защитника обвиняемого [11].
Во втором случае недопустимым доказательством была признана аналитическая справка организованного преступного формирования. В обоснование принятого решения суд указал, что данная справка не отвечает требованиям ч. 1 ст. 74 УПК РФ - она никем не подписана, в ней не содержится информация относительно процессуального порядка изложенных в ней сведений, не представляется возможным процессу-
альным путем проверить содержащиеся в ней сведения [12].
«Одним из оснований отмены приговора суда с участием присяжных заседателей является ошибочное исключение из разбирательства допустимых доказательств, поскольку такое нарушение ограничивает гарантированные законом права участников уголовного судопроизводства на предоставление доказательств и может повлиять на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них, а в дальнейшем на постановление законного и справедливого приговора.
В соответствии с частью 7 статьи 235 УПК РФ суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного ранее доказательства допустимым» [13].
Список литературы:
1. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №23 от 22 ноября 2005 г. URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=2834.
2. Хорошева А.Е. Проблемные вопросы рассмотрения ходатайств защиты о недопустимости доказательств в суде присяжных по уголовным делам об убийствах URL: http://cyberleninka.ru/article/n/problem-nye-voprosy-rassmotreniya-hodataystv-zaschity-o-nedopustimosti-dokazatelstv-v-sude-prisyazhnyh-po-ugolovnym-delam-ob-ubiystvah.
3. Калинкина Л.Д. Заявление и разрешение ходатайств о признании доказательств недопустимыми в суде первой инстанции в российском уголовном процессе: учебное пособие / Л. Д. Калинкина. - Саранск, 2014. - С. 4.
4. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №23 от 22 ноября 2005 г. // http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=2834.
5. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №8 от 31 октября 1995 года (с изменениями от 6 февраля 2007 г. № 5, от 16 апреля 2013 г. № 9 и от 3 марта 2015 г. № 9) URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=938.
6. Балакшин В.С. Недопустимые доказательства: понятие и правовая природа URL: https://superinf.ru/ view_helpstud.php?id=706.
7. Уголовное дело №2-1/2016 // Архив Верховного суда Республики Мордовия. 2016.
8. Там же.
9. См.: Протокол судебного заседания по уголовному делу №2-1/2016. С. 335-336 // Архив Верховного суда Республики Мордовия. 2016.
10. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации №23 от 22 ноября 2005 г. URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=2834.
11. См.: Протокол судебного заседания по уголовному делу №2-1/2016. С. 343 // Архив Верховного суда Республики Мордовия. 2016.
12. Там же.
13. О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей.
Рецензия
на статью «Ходатайства адвоката-защитника о признании доказательств недопустимыми при производстве в суде с участием присяжных заседателей»
Данная статья посвящена анализу проблем, связанных с заявлением и рассмотрением ходатайств адвоката-защитника о признании доказательств недопустимыми при производстве в суде, с участием присяжных заседателей.
Подобного рода ходатайства являются одним из действенных процессуальных способов воспрепятствования стороне обвинения в доведении до присяжных заседателей недопустимых доказательств, что в свою очередь обеспечивает вынесение справедливого вердикта по уголовному делу. Однако изучение судебной практики показывает, что данная процессуальная гарантия не всегда выполняет возложенные на нее функции.
По мнению авторов, для решения данной проблемы, прежде всего, необходимо реформирование норм уголовно-процессуального законодательства. В частности, совершенно справедливо, предлагается разработать и законодательно закрепить перечень безусловно существенных нарушений уголовно-процессуального закона, как оснований для признания доказательств недопустимыми в любом случае. На основании материалов судебной практики, которая широко представлена в данной публикации, сформулирован целый ряд интересных практических рекомендаций для адвокатов-защитников, направленных на повышение качества, заявляемых стороной защиты ходатайств.
Актуальность представленной к рецензированию работы и ее практическая значимость определяются потребностью науки и практики в выработке эффективных гарантий, обеспечивающих оказание квалифицированной юридической помощи при производстве по уголовным делам, в том числе с участием присяжных заседателей.
К достоинствам данной работы можно также отнести четкую постановку автором проблем, а также лаконичный и понятный язык изложения материала.
Статья «Ходатайства адвоката-защитника о признании доказательств недопустимыми при производстве в суде с участием присяжных заседателей» в полной мере соответствует требованиям, предъявляемым к научным работам, и может быть рекомендована к публикации в научных изданиях.
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Средне-Волжского института (филиала) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)» в г.Саранске Шигуров А.В.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность текста 97 %.
