CC BY
33
М. А. Кашина
ХОЧЕШЬ ИМЕТЬ ВЛАСТЬ - СОЗДАВАЙ ОРГАНИЗАЦИЮ!
219 к
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
РЕЦЕНЗИЯ, СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ, СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ, ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА
Статья представляет собой подробную рецензию на книгу Германа Григорьевича Филиппова, посвященную роли организации в механизме политической власти. Автор книги является заведующим кафедрой философии СЗАГС, профессором, доктором философских наук. Согласно рецензии книга представляет собой достаточно редкий в научной литературе пример сочетания высокой теории с анализом повседневной управленческой практики.
Книга заведующего кафедрой философии СЗАГС, профессора, доктора философских наук Германа Григорьевича Филиппова представляет собой достаточно редкий в научной литературе пример сочетания высокой теории с анализом повседневной (если не сказать рутинной) управленческой практики1.
Роль организаций в нашей жизни — тема неисчерпаемая в силу бесконечности их вариаций, но автор книги ставит перед собой
КАШИНА
Марина Александровна — кандидат философских наук, доцент кафедры социологии и социальной работы Северо-Западной академии государственной службы.
E-mail: kashina soc@inbox.ru
KEY WORDS
REVIEW, SOCIAL ORGANIZATION, POLITICAL POWER, THEORY OF SOCIOLOGY, PRINCIPLE OF HISTORICISM
The article is the detailed review to the book written by German Grigorievich Philippov, and is dedicated to the role of organization in the mechanism of political power. The author is the Head of the Chair of Philosophy of North-West Academy of Public Administration, Professor, Doctor of Philosophical Science. According to the review the book combines high theory with analysis of routine managerial practice that is a rather rare example in scientific literature.
методологическую задачу «рассмотрения социальной организации как общеисторического явления» (с. 8). Краткий обзор состояния проблемы позволяет ему прийти к выводу, что исследование социальных организаций ведется в современной науке либо на прикладном уровне, либо в рамках социологической теории среднего уровня. Пока, считает автор, в отечественной литературе нет исследований этого явления на уровне общесоциологической теории, в то время как уже накопленный в обществознании материал позволяет рассматривать социальную организацию в качестве общеисторического явления, имеющего собственную природу и содержание и выполняющего необходимые для развития общества функции.
1 Филиппов Г. Г. Роль организации в механизме политической власти. — Спб.: Изд-во СЗАГС, 2008. 136 с.
Социальная организация выступает атрибутом, процессом и тенденцией материального мира. Она проявляет свое содержание в трех ипостасях: как социальный институт, как процессупорядочивания — регулирования и как деятельность одного из субъектов истории (с. 9). Сущностью всякой власти была и остается сила кооперационного эффекта, а ее исторические проявления зависят от уровня технического и технологического развития общества (с. 131).
В изложении своего материала автор следует принципу историзма. Сначала показывается, как происходило зарождение социальной организации в докапиталистическую эпоху (гл. 1), затем — как она развивалась в капиталистическом обществе (гл. 2), в заключительной главе обсуждается, какие новые черты появились у социальной организации в современную (постиндустриальную) эпоху (гл. 3).
Социальная организация, считает Г. Г. Филиппов, появляется в результате разрешения противоречия между биологическим и социальным в развитии первобытного стада. Естественное биологическое поведение в целом было антагонистом порядку хозяйственной жизни первобытных людей. Первые формы социальной регуляции и контроля появляются именно для ограничения биологических инстинктов человека. В ранних исторических общностях существовало доклассовое, неполитическое самоуправление, развивающееся в
рамках кровнородственных связей и зависимостей. С накоплением богатства появляется предтеча основного политического института — государства — военная демократия.
Первобытно-родовая демократия уже содержит в себе основы экономического и социального неравенства, поэтому до создания государственной машины, основанной на легитимном принуждении недовольных, остается один шаг, который и был сделан в античности.
Многие факты, приводимые автором в первой главе, достаточно хорошо известны, но каждый — в своей научной области. Приведение их в единую систему доказательств позволяет Г. Г. Филиппову по-новому представить сущность рассматриваемого феномена и показать, что уже в рабовладельческом и феодальном обществе социальная организация выступает самостоятельным явлением, имеющим объективный характер и собственные внутренние закономерности (с. 25).
Самостоятельность социальной организации, ее рукотворность (искусственность) и в чем-то даже антиисторичность Г. Г. Филиппов демонстрирует на примере «коммунистического государства» иезуитов в Парагвае в ХУП-ХУШ вв. (с. 25-30).
Тема особенностей взаимодействия власть предержащих с рядовыми членами общества в иезуитском государстве, иезуитских способов управления становится в книге сквозной в силу их манипу-лятивного характера, когда «организация жизни основана не на соб-
Л\
ственных потребностях и интересах, а на косвенном духовном и физическом принуждении» (подробнее об этом — в § 2 гл. 3).
Тем не менее, социальная организация не могла достичь своих зрелых форм в докапиталистическую эпоху, потому что еще не существовало на нее социального заказа ни в экономической, ни в духовной, ни в политической сферах жизни общества. Организующее, систематизирующее, рационализирующее начало капитализма находит свое отражение в рациональной бюрократии (М. Вебер) как совершенной форме социальной организации, и здесь автор снова показывает нам привычные вещи в новом свете.
Организация удесятеряет силы своих членов, кооперационный эффект превышает простую сумму усилий отдельных индивидов, но почему? Эта тема пока не находит должного освещения в литературе по управлению, кооперационный эффект принимается в ней как некая аксиома, не требующая специальных доказательств, как необходимое (неизбежное) следствие организации. Но это не так, считает Г. Г. Филиппов. Создание, поддержание и развитие кооперационного эффекта в совместной целенаправленной деятельности — это сущность организаторской деятельности (с. 70), и без эффективной организаторской деятельности кооперационный эффект не может появиться. Одной из причин, позволивших марксистам в Европе, а затем их последователям
в России добиться столь впечатля- 221 ющих политических успехов, является внимание, как теоретическое, так и практическое, создателей Первого Интернационала, а позже РСДРП, к этой самой организаторской деятельности.
Другая идея автора книги, которую тоже следует отнести к разряду нерефлексируемых предпосылок управления, это диалектика власти и ответственности. Действительно, структура любой организации — это устойчивый порядок властных взаимоотношений деперсонифи-цированных иерархических уровней и частей организации (с. 47), разделение труда и власти по вертикали. Этот факт описывается в теории управления как формальная организация, как распределение полномочий (в том числе их делегирование) по уровням управления.
Но меняется ли соотношение власти и ответственности разных уровней на протяжении жизни организации, и если да, то как и почему?
Формально, если изменение оргструктур не происходило, это соотношение должно быть неизменным, однако на практике все оказывается сложнее. В эпоху восходящего развития общества, организации власть уравновешивается ответственностью, на нисходящей фазе — власть отрывается от ответственности, и в обществе создаются структуры, где власть концентрируется на высших иерархических уровнях, а ответственность — на низших. За примерами далеко ходить не надо, новейшая история России ими изобилует.
Другими словами, дело не только в том, чтобы власть была оптимально распределена по уровням организации (в соответствии с теорией управления) — необходимо, чтобы она на всех уровнях уравновешивалась ответственностью (в соответствии с мыслью Г. Г. Филиппова). Нельзя не согласиться с автором в том, что власть без ответственности слепа, разрушительна, опасна для самого существования организации. С другой стороны, без наличия реальной силы, определяющей и закрепляющей ответственность, последняя остается только чувством, выспренным и экзальтированным, и обнаруживается только в вербальной деятельности (с. 55).
В этом месте невольно возникают параллели с русской социологией конца XIX в. и ее спорами о правде-истине и правде-справедливости, о роли личности в истории и целым клубком философско-этических вопросов, обращенных как к ученым-социоло-гам, так и к властям. Своими рассуждениями о диалектике власти и ответственности Г. Г. Филиппов продолжает эту традицию отечественной социологии.
Вторая глава книги, в которой рассматривается социальная организация в своей полной развернутой (ставшей) форме, включает 3 параграфа. В первом, «Социальная организация как институт», центральное место отводится анализу противоречия власти и ответственности, лежащего в основе имманентной эволюции организации, второй сюжет этого парагра-
фа — нормативная природа социальной организации. Социальные нормы — необходимый элемент любого социального института, и социальная организация не исключение. Практику использования норм в современных управленческих технологиях автор рассмотрит подробнее в третьей главе.
Второй параграф «Социальная организация как процесс» — это анализ развертывания противоречия власть — ответственность в организациях разных типов и на разных этапах их развития. Здесь наибольший интерес представляет авторский анализ дезорганиза-ционных процессов на стадии регрессивного развития организации. Хорошо известно, как возникает организация, и то, как она функционирует. Тема того, как она умирает, кто и почему становится ее могильщиком, гораздо реже анализируется в литературе по управлению. Г. Г. Филиппов в качестве примера регрессивного этапа развития рассматривает эрозию системы фашистской диктатуры в Испании. Испанский фашизм не был свергнут так радикально как немецкий, он умирал постепенно, но был обречен (подробнее см. с. 63-67).
Третий параграф второй главы «Организационная деятельность как аспект социальной организации» посвящен анализу еще одного источника развития социальной организации — противоречию между регламентированностью и самостоятельностью поведения членов организации. Организатор должен разрешить его так, чтобы это уве-
Л\
личивало кооперационный эффект совместной деятельности. Ему противостоит дезорганизатор, задача которого — разрушить кооперационный эффект, а значит, поставить под сомнение саму необходимость существования организации.
Автор книги — философ, и он строго придерживается принципов диалектической логики. Организация в качестве своей оборотной стороны, своей противоположности с необходимостью полагает дезорганизацию. Важно понимать, что дезорганизационные (разрушающие) тенденции имеют столь же объективную основу, как и организационные (упорядочивающие). Одной из таких основ выступает низкий профессионализм лиц, принимающих решения. Организация может деградировать без всякого злого умысла и постороннего вмешательства просто потому, что достигла регрессивного этапа своей жизни. Хотя, конечно, масштабнее, интереснее и напряженнее дезорга-низационная деятельность развертывается, когда она осуществляется сознательно и целенаправленно, тогда организацию можно разрушить как на ранних этапах ее жизни, так и на этапе зрелости.
Г. Г. Филиппов, аккумулируя свой огромный административный и управленческий опыт, лаконично и просто описывает, как гибнут организации, постепенно утрачивая свой кооперационный эффект (с. 76-80). Это знание сути дезорганизации морально амбивалентно, так же, как амбивалентны сами организации, оно может быть ис-
пользовано как во благо, так и во 223 зло организации. Право выбора остается за читателем.
Этот практически-технологиче-ский аспект рассматриваемой темы находит свое дальнейшее развитие в третьей главе книги «Специфика организационных технологий управления в современную эпоху». На мой взгляд, эта самая актуальная, интересная и практически востребованная часть книги. Автором рассматриваются как легитимные технологии государственного (политического) управления, так и разнообразные манипу-лятивные технологии, призванные легализовать и легитимировать растущее социальное и экономическое неравенство в современных обществах, сделать его приемлемым и социально одобряемым основной массой общества.
Я не буду раскрывать содержание этой главы, чтобы читатель мог сам окунуться в описание безбрежного моря манипулятивных управленческих технологий постиндустриального общества. Приведу лишь термины, которые использует Г. Г. Филиппов для их описания. Метод «слабого звена», метод решения «в рабочем порядке», метод регулирования посредством норм, в том числе применение (и неприменение) существующей нормы, введение новой нормы, изменение (или коррекция) действующей нормы по содержанию, изменение конструкции действующей нормы.
Все эти методы позволяют эксплуатировать процессуальную сторону управленческой деятельности
г* в интересах власть имущих (элиты). К собственно манипуляционным технологиям управления относятся технологии подстановки (в том числе дискреции), редукции и реорганизации. Для решения политических задач применяются преимущественно такие мани-пулятивные технологии, как обман (в том числе клевета), подстановка и демагогия.
Важно понимать, что одной из причин широкой распространенности манипуляций является относительная самостоятельность процедур и ритуалов управленческой деятельности (вспомним иезуитов). Более того, в современном обществе основания манипуляций вышли за пределы узкой корысти (с. 99). В практике управления нередки случаи, когда просто нет времени соблюсти до тонкости все нормы законодательства, все требования морали, все экономические обязательства и политические приличия. Промедление в таких ситуациях влечет тяжелые последствия не только для управляющего субъекта, но и для всей управляемой системы, управленческая манипуляция становится средством выживания.
Анализ практики манипулятив-ного управления позволяет прийти автору к следующему выводу: «Панорама действий манипуляционных
технологий в сфере политического управления многообразна, имеет неуклонную тенденцию к расширению и носит двоякий характер, как позитивный, конструктивный, так и деструктивный» (с. 119).
Отдельный параграф третьей главы посвящен технологии управляемой дезорганизации, сущность которой заключается в направленном снижении степени организованности и уровня системности объекта управленческого воздействия за счет разрушения структурных связей, блокирования функций и инициирования дисфункций (с. 120). О дезорганизаторах речь уже шла во второй главе, здесь автором описывается сама технология разрушения. Самое печальное, что с этой технологией и ее последствиями каждому из нас не раз приходилось сталкиваться в жизни.
Не хочу, чтобы рецензируемая книга предстала как некий учебник для диверсанта-дезорганизатора, ее цель — в другом, в том, чтобы помочь укреплять организации, которые своим кооперационным эффектом способствовали бы дальнейшему общественному прогрессу. Но для того чтобы бороться с врагом — дезорганизацией, нужно хорошо знать его приемы и методы, и в этом книга Г. Г. Филиппова может оказать неоценимую помощь.
Л\
