CC BY
230
УДК 343.71 (470)(091):343.71(470)
ХИЩЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ И ПО УСТАВУ О НАКАЗАНИЯХ, НАЛАГАЕМЫХ МИРОВЫМИ СУДЬЯМИ, 1864 Г.: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
© Полянский А. Ю., 2014
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
В работе проводится анализ объективных и субъективных признаков кражи, мошенничества и присвоения и растраты, их отграничения от смежных противоправных деяний по Уставу 1864 г. и Уголовному кодексу РФ.
Ключевые слова: хищение, кража; мошенничество; присвоение и растрата; Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г.
Одной из особенностей судебной реформы 60—70-х гг. XIX в. являлся тот факт, что при «коренном» изменении процессуального законодательства и неразрывно с ним связанного судоустройства уголовно-материальное законодательство фактически никаких серьезных изменений не претерпело [1]. Уголовный закон указанного периода характеризовался некоторыми современниками как «худой», «несостоятельный». Но даже если признавать существующее уголовно-материальное законодательство о преступлении и наказании накануне реформы достаточно рациональным, то все равно первостепенному изменению и реформированию должно было подвергнуться законодательство процессуальное, как более приближенное к насущным чаяниям русского человека [2].
Однако уголовно-материальное законодательство все-таки реформировалось, пусть и без кардинальных изменений, в сущности основополагающих институтов уголовного права — преступлении и наказании. Одним из интереснейших нововведений в уголовном законодательстве являлся Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. Данный законодательный акт представлял собой уголовный кодекс, в котором содержались постановления «о сравнительно менее важных преступных деяниях, подлежащих юрисдикции единоличных судей» [3]. Он был издан совместно с судебными уставами 20 ноября 1864 г. и представлял особенную часть их. Как
уточняет Н. П. Тимофеев, если Устав и занимает незначительное место в общей системе судебных уставов, то только потому, что «в разъяснение его приведены очень немногие кассационные решения» [4]. По мнению, например, Н. Д. Сергеевского, данный устав представлял собой значительный шаг вперед, по сравнению с Уложением о наказаниях 1845 г., так как обладал гораздо более четкими диспозициями статей [5]. Однако мнения по поводу Устава его современников и сегодняшних исследователей истории права сходятся далеко не во всем. По мнению М. И. Сизи-кова, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, не только регулирует материальные правоотношения, а не процессуальные, но и стоит особняком, не вписываясь в стройную и логически завершенную систему судебных уставов [6]. Устав был подвергнут ожесточенной критике некоторых современных ему юристов.
Необходимость создания устава о малозначительных уголовных правонарушениях была предопределена продолжающейся в указанный период неопределенностью в разграничении преступлений и уголовных проступков. В первой четверти XIX в. попытки разграничить преступления и проступки на официальном уровне встречаются в двух нормативных документах — в императорском рескрипте от 5 июня 1811 г. и в Указе от 14 февраля 1824 г. В первом документе все преступления были разделены на три степени по виду и тяжести наказаний: за совершение преступления первой степени
виновный подвергался гражданской смерти или каторжным работам, второй — ссылке в Сибирь на поселение или отдаче в военную службу, третьей — легкому телесному наказанию с обращением на прежнее место жительства или содержанием в смирительных и работных домах. Подобного рода разграничение мы находим и в упомянутом Указе [7]. В 1859 г. создается особая комиссия Государственного совета, которая предложила выделить маловажные преступления и проступки, рассмотрение которых бы производилось судебно-полицейским или сокращенным порядком. В этом же году комиссией по подготовке проекта нового устройства губернских и уездных учреждений при Министерстве внутренних дел было решено выделить из Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1857 г. статьи, предусматривающие маловажные преступления и проступки. В результате Уложение «потеряло» 652 статьи. Впоследствии к ним были добавлены и статьи из других нормативных правовых актов, и на базе 606 статей началась подготовка будущего кодекса о проступках. В 1862 г. был составлен проект Устава о взысканиях за проступки, подведомственные мировым судьям, состоящий из 206 статей, из которых первые 27 статей относились к общей части, остальные 179 — к особенной.
20 ноября 1864 г. вышел в свет Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, где в Главе 13 рассматривались некоторые посягательства на чужую собственность, в том числе кража, мошенничество, присвоение и растрата. Сравнительный анализ указанных проступков и аналогичных преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, позволит установить их содержание и определить роль в формировании уголовного законодательства о хищении чужого имущества.
В ст. 169—172 отделения 3 главы 13 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. раскрываются следующие положения о краже: простой и квалифицированные составы кражи, вопросы назначения наказания при наличии смягчающих обстоятельств и при неоконченном деянии.
Простой состав закреплен в ст. 169 Устава — за кражу предмета ценой не свыше 300 руб., виновные подвергаются заключению в тюрьме на время от 3 до 6 месяцев [8].
Таким образом, в отличие от существующего в настоящее время понятия кражи, данного в ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса РФ 1996 г., отсутствует такой признак, как тайность. Это обусловлено тем, что законодатель, ограничиваясь только указанием на понятие кражи, руководствуется понятием, которое раскрывается в ст. 1644 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 г.), где под кражей понимается всякое, каким бы то ни было образом, но втайне, без насилия, угроз и вообще без принадлежащих к свойству разбоя или грабежа обстоятельств похищение чужих вещей, денег или иного движимого имущества [9].
Устанавливая в ст. 169 Устава 1864 г. только размер ущерба (стоимость предмета хищения), который не может превышать 300 руб., законодатель выделяет состав кражи с меньшей степенью общественной опасности, чем по Уложению 1845 г., и относит данное противоправное деяние к подсудности мировых судей.
Для правильного разрешения дела судом при определении размера ущерба должна быть определена и отражена в приговоре стоимость украденных предметов, поскольку это обстоятельство может повлиять на размер наказания [10].
При анализе признаков состава кражи необходимо руководствоваться ст. 17 Устава 1864 г., где определяется момент окончания рассматриваемого проступка — чужая вещь должна перейти во владение вора или должна считаться перешедшей в его владение, при этом не имеет значения, успел ли вор получить выгоду или иную пользу от данной вещи [11]. Таким образом, аналогично законодательству того времени, момент окончания кражи связан с возникновением у виновного лица возможности пользоваться или распоряжаться чужим имуществом.
В Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненном решениями уголовного кассационного департамента Правительствующего сената за 1866—1871 гг., перечисляются подпадающие под признаки кражи деяния и попутно дается попытка их отграничения от смежных составов преступлений и проступков. В частности, предусматривается ответственность по ст. 169 Устава за совершение угона чужого скота и убой его с целью воспользоваться мясом, присвоение потерянной вещи свидетелем
потери, если известен собственник данной вещи [12]. Данные разъяснения имеют существенное значение, поскольку в них определяется, что предметом кражи может быть только чужое имущество.
Также указывается, что не подпадает под рассматриваемое противоправное деяние кража документов, в том числе и кража книжки сберегательной кассы [13]. Это противоречит действующему уголовному законодательству, где совершение тайного хищения ценных бумаг на предъявителя влечет уголовную ответственность по ст. 158 УК РФ.
Квалифицированные составы кражи закреплены в ст. 170 рассматриваемого Устава, за совершение их предусмотрена санкция в виде тюремного заключения сроком до одного года: 1) когда кража совершена в церкви, часовне или ином молитвенном доме (однако не церковного имущества и без оскорбления святыни), или же на кладбище, или с мертвого, но без разрытия могил; 2) когда кража учинена ночью; 3) когда для совершения кражи виновные влезли в окно, перелезли через стену, забор или иную ограду, или же вошли в дом под вымышленным предлогом; 4) когда украдено необходимое для пропитания того, кому оно принадлежало, и виновному было об этом известно; 5) когда кража учинена по уговору нескольких лиц, однако без составления особой шайки; 6) когда кража совершена в присутственных местах или в многолюдных собраниях; 7) когда кража учинена слугами, работниками, подмастерьями или другими лицами, проживающими у того, чье имущество украдено (однако без уговора и сообщества с другими наведенными для этого людьми); 7) когда кража совершена лицом, однажды осужденным за совершение кражи или мошенничества [14].
Таким образом, лишь два из восьми перечисленных квалифицированных обстоятельств закреплены действующим уголовным законодательством. Так, состав проступка, предусмотренного п. 3 ст. 170 Устава об уголовных наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г., аналогичен п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ «кража, совершенная с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище» и п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ «кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище» [15].
В Уставе также закреплено, что проникновение в дом под предлогом (обманом) и
последующее совершение кражи влечет уголовную ответственность по ст. 170 Устава. Здесь прямо предусматривается, что использование обмана для проникновения в чужое жилое помещение с целью завладения чужим имуществом не является мошенничеством, поскольку обман в данном случае не является способом изъятия имущества, а только облегчает доступ к этому имуществу. В настоящее время данное обстоятельство не отражено в тексте уголовного закона, поэтому в правоприменительной практике возникают ошибки с квалификацией хищения, совершенного с проникновением в чужое жилое помещение путем обмана, несмотря на наличие в актах официального толкования соответствующего разъяснения.
Кроме того, в современном российском уголовном законодательстве сохранился и другой квалифицированный состав кражи — кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору. Шайка же являлась формой соучастия, при которой у виновных лиц имеется предварительный сговор на совершение нескольких противоправных деяний. Таким образом, шайка по своему уголовно-правовому смыслу больше приближена к организованной группе.
Следовательно, указание в Уставе 1864 г. на отсутствие «особой шайки» подразумевает, что уголовная ответственность по ст. 170 наступает для лиц, предварительно договорившихся о совершении только одной кражи.
В ст. 171 Устава 1864 г. закреплены обстоятельства, при наличии которых наказание за кражу, установленное ст. 169, 170 Устава, может быть уменьшено наполовину, т. е. до нижнего предела в полтора месяца тюремного заключения. К таким обстоятельствам относятся: добровольный возврат украденного имущества хозяину, совершение кражи «из крайности» и при отсутствии работы и средств к существованию и если стоимость похищенного не превышает 50 коп. [16].
В разъяснениях к Уставу указано, что наличие одного из упомянутых обстоятельств не влечет безусловного уменьшения наказания, его применение отводится на усмотрение суда [17].
С точки зрения современной уголовно-правовой доктрины совершение кражи из «крайности» и при отсутствии работы и средств к существованию и добровольный
возврат украденного имущества хозяину по своему содержанию близки к закрепленным в ст. 61 УК РФ обстоятельствам, смягчающим наказание: совершение преступления в силу тяжелых жизненных обстоятельств (п. «б» ч. 1 ст. 61 УК РФ) и добровольное возмещение имущественного ущерба потерпевшему (п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ) соответственно.
Наибольший интерес для сравнения составов кражи по Уставу 1864 г. и действующему УК РФ представляет следующее обстоятельство — стоимость похищенного не превышает 50 коп. (причинение ущерба в размере, не превышающем 50 коп.).
Современное законодательство не предусматривает уголовную ответственность за мелкое хищение, при совершении которого с конкретизированным умыслом собственнику или иному законному владельцу имущества причиняется имущественный ущерб в размере не более 1 тыс. руб., т. е. в силу малозначительности не носит общественной опасности.
Из Устава 1864 г. следует, что отсутствует минимальный размер имущественного ущерба, который может быть причинен при совершении кражи. Таким образом, кража имущества стоимостью не более 50 коп. не исключает ответственности в силу малозначительности деяния и по своему характеру является смягчающим обстоятельством, позволяющим суду снизить наказание за совершенное деяние наполовину.
В ст. 172 Устава 1864 г. предусмотрена норма, предоставляющая суду право уменьшить наказание в виде заключения в тюрьме наполовину за покушение на простой или квалифицированный состав кражи [18]. Следовательно, указанные положения по своему характеру схожи с особенностями назначения наказания за неоконченное преступление, закрепленные в ст. 66 УК РФ.
Следующей формой хищения по Уставу 1864 г. является мошенничество, ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 173—176 отделения 4 главы 13. Так, в соответствии со ст. 173 Устава 1864 г. за совершение обмера и обвеса при продаже, купле или мене товаров или других вещей, а равно за другие обманы в количестве и качестве товара, в расчете при платежах, при размене денег, когда сумма ущерба не превышает 300 руб., виновный подлежит наказанию в виде тюремного заключения на срок от 1 до 3 месяцев. Кроме того, ответственность за мошенниче-
ство предусмотрена и ст. 174 Устава 1864 г., где аналогичная санкция применяется за совершение подмены вещей, вверенных виновному для хранения, перевозки, переноски или доставления, выманивание денег или вещей через сообщение ложных известий или под видом выгодных предприятий, мнимых расходов по какому-нибудь делу, благотворительных приношений или иным мошенническим образом, получение оплаты долга с невозвращением заемного письма, векселя, расписки или подписанного покупателем счета при намерении вновь потребовать уплаченное, невозвращение при оплате долга предоставленного в обеспечение займа заклада, передача в наем или временное пользование чужого движимого имущества в целях получения причитающихся за наем денежных средств или извлечения иной незаконной выгоды [19].
Согласно Разъяснениям к Уставу 1864 г., к проступкам, предусмотренным ст. 173 Устава 1864 г., относятся и обман при сбыте никуда не годной лошади, продажа спитого чая под видом настоящего, сокрытие полученных в качестве задатка денежных средств и отпирательство от их получения, продажа напитков из неклейменой посуды и др. [20].
Таким образом, в сравнении с действующей редакцией ст. 159 УК РФ в указанных статьях отсутствует понятие мошенничества; законодатель ограничился только перечислением деяний, которые по своему характеру так или иначе подпадают под рассматриваемый состав проступка.
Приведенная редакция ст. 173 и 174 Устава 1864 г. указывает на попытку законодателя определить подсудность мировых судей по делам о мошенничестве и отграничить данные деяния от иных проступков.
Отсутствие единого понятия мошенничества, напротив, создает сложности в процессе квалификации преступлений. Не во всех описанных деяниях имеется указание на присущий мошенничеству способ — обман. Данный подход законодателя недостаточно раскрывает сущность мошенничества, затрудняет понимание механизма завладения чужим имуществом.
В пункте 7 Разъяснений к ст. 173 Устава 1864 г. дается определение обмана, под которым понимается умолчание продавца о незамеченных недостатках товара (пассивный обман), сообщение продавцом сведений о наличии качества товара, которое
отсутствует в действительности (активный обман), совершение продавцом действий, направленных на сокрытие от покупателя недостатков товара (активный обман в действиях) [21]. Таким образом, необходимо отметить уникальность приведенного понятия обмана, поскольку по своему содержанию оно соответствуют понятию, которое было сформировано современной судебной практикой. За полтора столетия изменилась только формулировка рассматриваемого способа мошенничества, содержательная составляющая же не претерпела каких-либо серьезных изменений.
Понятие обмана по Уставу 1864 г. нельзя рассматривать в отрыве от пункта 11 Разъяснений к ст. 174 Устава, где указывается, что изъятие чужого имущества осуществляется именно путем обмана, т. е. когда владелец передает имущество виновному, полагая, что последний имеет какое-либо право на данное имущество, либо рассчитывая, что такая передача будет для него выгодной [22]. Таким образом, факт передачи имущества владельцем обусловлен возникшим влиянием заблуждения в результате воздействия виновного на владельца путем сообщения ложных сведений, умолчания об определенных сведениях или совершения активных обманных действий. Аналогичный подход сложился и в современной судебной практике, что позволяет отграничить мошенничество от смежных составов преступлений, в процессе совершения которых также используется обман.
Однако не каждый обман по своему характеру может быть рассмотрен в качестве признака объективной стороны мошенничества, предусмотренного Уставом 1864 г. Из содержания Разъяснений к ст. 173 и 174 Устава 1864 г. следует, что наказание подлежит назначению лишь такому лицу, у которого умысел на совершение мошенничества возник до передачи имущества законным владельцем. О наличии у виновного намерения на завладение чужим имуществом путем обмана свидетельствует, например, совершение подготовительных тайных действий продавцом, которые бы придавали товару мнимые качества или достоинства, либо скрывали имеющиеся недостатки [23], невозвращение кредитором заемного обязательства должнику, когда установлен умысел на повторное требование долга, выразившийся в еще одном представлении долгового обязательства к взысканию [24], и др.
Ничего не упоминается в тексте Устава 1864 г. о втором способе, свойственном современному составу мошенничества, — злоупотреблении доверием. Тем не менее мошенничеством признается завладение имуществом, вверенным для известного употребления, когда виновное лицо с корыстной целью, пользуясь доверительными отношениями, получает чужое имущество и обращает его в свою пользу [25].
Таким образом, исходя из анализа текста Устава 1864 г., нормы о мошенничестве хотя и не содержат его конкретного понятия, но, согласно Разъяснениям к Уставу, в правоприменительной практике были определены объективные и субъективные способы обмана, выступавшие критериями для отграничения мошенничества от смежных проступков, преступлений и нарушений гражданского законодательства. Учитывая то обстоятельство, что современное понятие обмана в большой степени переняло данные признаки, то с точки зрения исторической ценности издание Устава 1864 г. и Разъяснений к Уставу 1864 г. внесло существенный вклад в развитие отечественного законодательства об уголовной ответственности за мошенничество.
К квалифицирующим обстоятельствам, при наличии которых ст. 175 Устава 1864 г. предусматривается наказание в виде заключения в тюрьме на срок до шести месяцев за совершение деяний, закрепленных в ст. 173 и 174 Устава 1864 г., относятся: виновное лицо ранее было осуждено за кражу или мошенничество (п. 1); совершение деяния по уговору нескольких лиц (п. 2); особое приготовление к обману (п. 3); виновное лицо обладает особым доверием в силу своего знания, места или иного отношения к обману (п. 4); потерпевшим от мошенничества является малолетний, престарелый, слепой или глухонемой (п. 5); использование суеверных обрядов (п. 6); выдача виновным лицом себя за поверенного или служителя, присвоение ложного имени (п. 7) [26].
В нормах о мошенничестве по действующему УК РФ сохранились два квалифицирующих признака: совершение деяния по уговору нескольких лиц (совершение преступления группой лиц по предварительному сговору) и наличие у виновного лица особого доверия в силу его звания, места или иного отношения к обману (использование служебного положения).
Состав мошенничества по уговору нескольких лиц (группой лиц по предварительному сговору) имеет место, если как минимум двумя лицами, которые могут быть привлечены к уголовной ответственности, совместно выполняются действия (бездействие), о которых они договорились до начала осуществления преступного посягательства.
Мошенничество, совершенное лицом, обладающим особым доверием в силу звания, места или иного отношения к обману (с использованием служебного положения), характеризуется тем, что определенный статус виновного укрепляет доверие иных лиц, вследствие чего у него упрощается возможность путем обмана завладеть чужим имуществом.
Однако в сравнении с современным уголовным законодательством в Уставе 1864 г. не поясняется, при каких обстоятельствах лицо будет привлечено к уголовной ответственности: за мошенничество, совершенное именно путем использования звания, места или иного отношения к обману, либо когда виновное лицо, обладающее указанным статусом, совершает деяние, предусмотренное ст. 175 Устава 1864 г., в том числе и не пользуясь своим положением. Но учитывая, что для вменения мошенничества необходимо установить умысел на завладение чужим имуществом, который проявляется в совершении определенных подготовительных действий, то в рассматриваемом случае эти действия (бездействие) должны вытекать из положения виновного лица.
Кроме того, четко не установлены критерии для признания лица виновным в совершении мошенничества, предусмотренного п. 7 ст. 175 Устава 1864 г. В частности, отсутствует перечень званий и мест применительно к лицам, которые могут быть признаны субъектами рассматриваемого проступка, а применение такого признака как иное особое отношение к обману, и вовсе отводится на усмотрение суда.
В ст. 176 Устава 1864 г. суду предоставлено право уменьшить наказание до половины за деяния, предусмотренные ст. 174—175 Устава 1864 г., при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 171 Устава 1864 г., рассмотренных применительно к составу кражи [27].
Нормы, предусматривающие уголовную ответственность за присвоение и растрату, также предусмотрены в Уставе 1864 г. и действующем Уголовном кодексе РФ.
В ст. 177 Устава 1864 г. закреплено два состава рассматриваемого проступка. Так, за присвоение или растрату чужого движимого имущества, вверенного для сохранения, переноски, перевозки или определенного употребления, когда ущерб не превышает 300 руб., виновному лицу назначается наказание в виде заключения в тюрьму на срок от 3 месяцев до 1 года.
В том случае, если растрата совершена по легкомыслию, а виновное лицо добровольно обязуется загладить потерпевшему причиненный ущерб, то оно подвергается аресту на срок не свыше 3 месяцев.
Растрата, совершенная по неосторожности (по легкомыслию), с точки зрения современной уголовно-правовой науки не относится к хищениям, поскольку хищение является умышленным преступлением и предусматривает в качестве обязательного признака корыстную цель.
Поэтому наибольший интерес представляют присвоение или растрата, которые характеризуются умышленной формой вины.
Для признания противоправного завладения присвоением или растратой необходимо, чтобы имущество находилось у виновного лица на законных основаниях для осуществления установленных полномочий: сохранения, перевозки, переноски или определенного употребления движимого имущества [28].
При отграничении присвоения или растраты от кражи или мошенничества необходимо учитывать, что имущество было именно вверено виновному, а не передано под влиянием обмана или же изъято им лично. Кроме того, в момент передачи вверяемого имущества у виновного лица должен отсутствовать умысел на его завладение.
Под присвоением следует понимать отпирательство от получения имущества, либо утверждение, что это имущество уже было возвращено, передано иным лицам или употреблено по назначению [29].
Понятие растраты не разъясняется, но имеется указание на то, что растрата имущества, вверенного для сохранения, не является воровством.
Таким образом, в отличие от действующего уголовного законодательства Устав 1864 г. не предусматривает четкого разграничения присвоения и растраты. Более того, допущение употребления вещи, которое может выражаться в ее потреблении,
расходовании или передаче иным лицам, вообще смешивает рассматриваемые деяния, поскольку данными признаками характеризуется растрата, а не присвоение.
Но все же стоит отметить, что в современном уголовном праве обстоятельства, когда имущество считается вверенным, а также критерии для отграничения присвоения или растраты от мошенничества рассматриваются точно так же, как и по Уставу 1864 г.
Подводя итог вышесказанному, нельзя не признать значимость Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. в развитии российского уголовного законодательства о преступлениях против собственности. Многие объективные и субъективные признаки рассмотренных составов проступков за полтора века не претерпели каких-либо изменений и получили свое отражение в нормах Уголовного кодекса РФ именно в том виде, в котором они были закреплены в тексте Устава 1864 г. и получили развитие в судебной практике второй половины XIX в. И
1. О развитии уголовно-материального законодательства в России см.: Наумов А. В. Преступление и наказание в истории России. В 2 ч. М., 2014; Георгиевский Э. В. Формирование и развитие древнерусского уголовного законодательства. М., 2013; Он же. Система и виды преступлений в уголовном праве Древней Руси. М., 2013; Георгиевский Э. В., Кравцов Р. В. Объективные элементы и признаки состава преступления в уголовном праве Древней Руси // Сиб. юрид. вестн. 2013. № 1. С. 60—64; Они же. Субъективные элементы и признаки состава преступления в уголовном праве Древней Руси // Сиб. юрид. вестн. 2013. № 2. С. 64—68; Они же. Система штрафных санкций в уголовном праве древнерусского государства / / Сиб. юрид. вестн. 2014. № 3. С. 73—78; Рожнов А. А. История уголовного права Московского государства (XIV—XVII вв.). М., 2012.
2. Коротких М. Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 г. в России. Воронеж, 1989. С. 2-3.
3. Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права. М., 1912. С. 186.
4. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. СПб., 1872. С. 4.
5. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право : пособие к лекциям. Часть Общая. СПб., 1890. С. 84.
6. См.: Судебная реформа. Т. 8 // Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. М., 1991. С. 386.
7. Там же. С. 387.
8. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. СПб., 1867. С. 69.
9. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 г.). СПб., 1873. С. 476.
10. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. СПб., 1872. С. 128.
11. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. СПб., 1867. С. 21.
12. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного депар-
тамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. С. 127.
13. Там же. С. 128.
14. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. С. 74.
15. Уголовный кодекс РФ : федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
16. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. С. 75.
17. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. С. 132.
18. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. С. 75.
19. Там же. С 76.
20. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. С. 134.
21.Там же. С. 135.
22. Там же. С. 137.
23. Там же. С. 143.
24. Там же. С. 137.
25. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. С. 78.
26. Там же. С. 79.
27. Там же. С. 80.
28. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 года. С. 148.
29. Там же. С. 147.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Уголовный кодекс РФ : федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собр. законодательства РФ. -1996. - № 25. - Ст. 2954.
О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате : постановление Пленума Верхов. Суда РФ от 27 дек. 2007 г. № 51 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1866 г.). - СПб. : [б. и.], 1873. -549 с.
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 года. - СПб. : [б. и.], 1867. - 208 с.
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, разъясненный решениями Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената за 1866-1871 гг. - СПб. : [б. и.], 1872. - 160 с.
Бойцов А. И. Преступления против собственности / А. И. Бойцов. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2002. -775 с.
Георгиевский Э. В. Система и виды преступлений в уголовном праве Древней Руси / Э. В. Георгиевский. - М. : Юрлитинформ, 2013. - 232 с.
Георгиевский Э. В. Формирование и развитие древнерусского уголовного законодательства / Э. В. Георгиевский. - М. : Юрлитинформ, 2013. -320 с.
Георгиевский Э. В. Объективные элементы и признаки состава преступления в уголовном праве Древней Руси / Э. В. Георгиевский, Р. В. Кравцов // Сиб. юрид. вестн. - 2013. - № 1. - С. 60-64.
Георгиевский Э. В. Система штрафных санкций в уголовном праве древнерусского государства / Э. В. Георгиевский, Р. В. Кравцов // Сиб. юрид. вестн. - 2014. - № 3. - С. 73-78.
Георгиевский Э. В. Субъективные элементы и признаки состава преступления в уголовном праве Древней Руси / Э. В. Георгиевский, Р. В. Кравцов // Сиб. юрид. вестн. - 2013. - № 2. - С. 64-68.
Журавлев М. Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о мошенничестве / М. Журавлев, Е. Журавлева // Уголовное право. -2008. - № 3. - С. 36-43.
Коротких М. Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России / М. Г. Коротких. -Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1989. - 185 с.
Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономики / Н. А. Лопашенко. - М. : Волтерс Клувер, 2006. - 673 с.
Лунин Н. Н. Мошенничество по уголовному законодательству России: уголовно-правовая характеристика и квалификация : автореф. ... дис. канд. юрид. наук : 12.00.09 / Н. Н. Лунин. - М., 2006. - 22 с.
Наумов А. В. Преступление и наказание в истории России. В 2 ч. / А. В. Наумов.- М. : Юрлитинформ, 2014. - 752 с.
Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть уголовного права / С. В. Познышев. - М. : [б. и.], 1912. - 668 с.
Рожнов А. А. История уголовного права Московского государства (XIV-XVII вв.) / А. А. Рожнов. - М. : Юрлитинформ, 2012. - 512 с.
Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право : пособие к лекциям. Часть Общая / Н. Д. Сергеевский. - СПб. : [б. и.], 1890. - 385 с.
Скляров С. В. Понятие хищения в уголовном законодательстве России: теоретический анализ // Государство и право. - 1997. - № 9. - С. 78-83.
Судебная реформа. Т. 8 // Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. - М. : Юрид. лит., 1991. - 754 с.
Филаненко А. Ю. Вопросы квалификации и разграничения мошенничества, присвоения и растраты и некоторых преступлений с совпадающими признаками // Право и государство. - 2008. - № 12. - С. 119-122.
Stealings in Modern Russian Criminal Law and the Charter of the Penalties Imposed by Magistrates of 1864: Comparative Analysis
© Polianskii A., 2014
The article analyzes the objective and subjective signs theft, swindling, misappropriation or embezzlement, their demarcation from the adjacent illegal acts under the Charter of 1864 and the Criminal Code of the Russian Federation.
Key words: stealing; theft; swindling; misappropriation or embezzlement; Charter of the penalties imposed by magistrates of 1864.
