Научная статья на тему 'Хиндутва - фашизм и гонение на свободную мысль в Индии'

Хиндутва - фашизм и гонение на свободную мысль в Индии Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
862
90
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ / FINANCE CAPITAL / ХИНДУТВА / HINDUTVA / НАЦИОНАЛИЗМ / NATIONALISM / НЕОЛИБЕРАЛИЗМ / NEOLIBERALISM / НАПАДКИ НА ОБРАЗОВАНИЕ / ASSAULT ON EDUCATION

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Патнаик Прабх

Отличительной чертой фашизма всегда был его политический союз с финансовым капиталом. Так было в 1930-е гг., и так это продолжается до сих пор. В Индии одним из факторов, лежащих в основе подъема движения хиндутвы (термин, используемый для описания идеологии индуистских националистов, в отличие от религии «индуизма»), является готовность сторонников хиндутвы служить интересам крупных индийских капиталистов и глобального капитала, с которым они интегрируются. То, что мы имеем сегодня в Индии, это «корпоративно-индуистский фашистский альянс», который пытается подтолкнуть страну к фашистскому государству. Эта попытка очевидна. «Бдительные группы» (в основном фашиствующие молодчики) заходят в дома к людям и терроризируют их. Сторонники хиндутвы в значительной степени насильно подчинили себе СМИ. На здравомыслящих интеллектуалов были совершены жестокие нападения, некоторые из них были найдены убитыми. Университеты и другие центры образования, где существовала традиция критического мышления, подверглись нападениям как рассадники «антинациональной» деятельности, при этом студенты арестовывались по обвинению в «антиправительственной деятельности» на основании законов, принятых еще во времена колониальной эпохи.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

HINDUTVA - FASCISM AND THE ASSAULT ON THOUGHT IN INDIA

A hallmark of fascism has always been its becoming a political ally of finance capital. This was so in the 1930s, and it continues to be the case to this day. In India one of the factors underlying the rise of Hindutva (a term used to describe the ideology of the Hindu supremacists, as distinct from “Hinduism” the religion) is its willingness to serve the interests of the big Indian capitalists and of global capital with which they are integrated. What we have in India today is a “corporate-Hindu fascist alliance” that is attempting to push the country towards a fascist State. This attempt is clearly in evidence. “Vigilante groups” (basically fascist thugs) have been entering people’s homes to terrorize them. The media have been harassed into submission to the Hindutva elements. Rationalist thinkers have been attacked and some of them killed. And universities and other centres of learning where there has been a tradition of critical thinking, have been targeted as being seats of “anti-national” activity, with students being arrested on charges of “sedition” on the basis of laws passed during the colonial era.

Текст научной работы на тему «Хиндутва - фашизм и гонение на свободную мысль в Индии»

УДК 94(540):340.156.2 ББК 63.3(5 Инд)6-551

ХИНДУТВА - ФАШИЗМ И ГОНЕНИЕ НА СВОБОДНУЮ МЫСЛЬ В ИНДИИ

Прабхат Патнаик, заслуженный профессор Центра экономических исследований и планирования Университета им. Джавахарлала Неру в Нью-Дели (Индия)

prabhatptnk@yahoo.co.in

Перевод с английского Л. Р. Кац

Аннотация. Отличительной чертой фашизма всегда был его политический союз с финансовым капиталом. Так было в 1930-е гг., и так это продолжается до сих пор. В Индии одним из факторов, лежащих в основе подъема движения хиндутвы (термин, используемый для описания идеологии индуистских националистов, в отличие от религии «индуизма»), является готовность сторонников хиндутвы служить интересам крупных индийских капиталистов и глобального капитала, с которым они интегрируются. То, что мы имеем сегодня в Индии, это «корпоративно-индуистский фашистский альянс», который пытается подтолкнуть страну к фашистскому государству. Эта попытка очевидна. «Бдительные группы» (в основном фашиствующие молодчики) заходят в дома к людям и терроризируют их. Сторонники хиндутвы в значительной степени насильно подчинили себе СМИ. На здравомыслящих интеллектуалов были совершены жестокие нападения, некоторые из них были найдены убитыми. Университеты и другие центры образования, где существовала традиция критического мышления, подверглись нападениям как рассадники «антинациональной» деятельности, при этом студенты арестовывались по обвинению в «антиправительственной деятельности» на основании законов, принятых еще во времена колониальной эпохи.

Ключевые слова: финансовый капитал, хиндутва, национализм, неолиберализм, нападки на образование.

HINDUTVA - FASCISM AND THE ASSAULT ON THOUGHT IN INDIA

Prabhat Patnaik, Professor Emeritus, Centre for Economic Studies and Planning, Jawaharlal Nehru University, New Delhi

Abstract. A hallmark of fascism has always been its becoming a political ally of finance capital. This was so in the 1930s, and it continues to be the case to this day. In India one of the factors underlying the rise of Hindutva (a term used to describe the ideology of the Hindu supremacists, as distinct from "Hinduism" the religion) is its willingness to serve the interests of the big Indian capitalists and of global capital with which they are integrated. What we have in India today is a "corporate-Hindu fascist alliance" that is attempting to push the country towards a fascist State. This attempt is clearly

- 145 -

in evidence. "Vigilante groups" (basically fascist thugs) have been entering people's homes to terrorize them. The media have been harassed into submission to the Hindutva elements. Rationalist thinkers have been attacked and some of them killed. And universities and other centres of learning where there has been a tradition of critical thinking, have been targeted as being seats of "anti-national" activity, with students being arrested on charges of "sedition" on the basis of laws passed during the colonial era.

Key words: Finance Capital, Hindutva, Nationalism, Neo-liberalism, Assault on Education.

В результате выборов 2014 года в Индии партия «Бхаратия джаната парти» (БДП) получила абсолютное большинство мест в парламенте. Тем не менее БДП решила сформировать правительство совместно с партнерами по альянсу, с которыми она шла на выборы. БДП является политическим крылом организации под названием «Раштрия сваямсевак сангх» (РСС), подразделения индуистских националистов, которые провозгласили своей целью образование в Индии индуистского государства вместо нынешней светской республики. РСС никогда не участвовала в антиколониальной борьбе против британского правления, которая основывалась на инклюзивном индийском национализме в отличие от индуистского национализма. Так, на протяжении многих лет ведутся споры о том, был ли убийца Махатмы Ганди, лидера антиколониальной борьбы, членом РСС. Преступник, бесспорно, ранее принадлежал к этой организации, но был ли он связан с ней на момент убийства Ганди, все еще является предметом дискуссии [1]. После убийства Махатмы Ганди РСС была на некоторое время запрещена, а снят был запрет только после того, как партия дала обязательство не участвовать в политике. Именно по этой причине РСС и создала БДП в качестве своей передовой политической организации, и вот такая партия управляет сегодня Индией.

РСС, созданная в 1925 г., была и продолжает оставаться откровенным сторонником Гитлера и немецкого нацизма. Партия имеет жесткую иерархическую организационную структуру, в которой нет места какой-либо внутренней демократии. В составе РСС высоко дисциплинированные кадры, которые беспрекословно подчиняются приказам, полностью доверяют тому, что говорят их лидеры, и регулярно проходят квази-военную строевую подготовку. Активисты РСС не скрывают своей враждебности по отношению к меньшинствам, в частности, мусульманам, которые составляют крупнейшее религиозное меньшинство в Индии. Они систе-

матически провоцируют антимусульманские настроения среди индуистского большинства. Члены РСС сыграли главную роль в организации беспорядков против мусульман, которые в некоторых случаях были настолько масштабными, что их можно назвать настоящими «погромами», как, например, в Гуджарате в 2003 г., когда нынешний премьер-министр Нарендра Моди был главным министром этого штата. На самом деле основной причиной получения БДП абсолютного большинства в парламенте в 2014 г. был бунт, организованный членами РСС против мусульман в крупнейшем штате Индии, Уттар-Прадеш, накануне выборов. Эти беспорядки поляризовали голоса по религиозно-общинному признаку, вызвав у многих граждан чувство незащищенности и подозрительности. Не может быть никаких сомнений в том, что РСС является фашистской организацией.

Конечно, это не означает, что Индия превратилась в фашистское государство. Тот факт, что партия, представляющая собой передовой отряд фашистской организации, находится у власти, не делает государство фашистским ipso facto. Сегодня у власти в Индии находится группа фашистов, но сама Индия еще не является фашистским государством. Усилия фашиствующей власти направлены на то, чтобы подтолкнуть Индию по направлению к индуистскому государству если не de jure, то de facto. В этом случае такое государство обязательно будет фашистским, оно будет подавлять инакомыслие, подрывать демократию, подавлять независимые СМИ, подрывать конституционные права меньшинств, особенно мусульманского меньшинства, и, прежде всего, будет служить интересам глобализированного финансового капитала.

Отличительной чертой фашизма всегда был его политический союз с финансовым капиталом. Так было в 1930-е гг., и так это продолжается до сих пор. В Индии одним из факторов, лежащим в основе подъема движения хиндутвы (термин, используемый для

описания идеологии индуистских националистов, в отличие от религии «индуизма»), является готовность сторонников хиндутвы служить интересам крупных индийских капиталистов и глобального капитала, с которыми они интегрируются. Нарендра Моди, нынешний премьер-министр, был архитектором этого альянса, и его предвыборная кампания щедро финансировалась крупными индийскими кор -поративными группами (считается, что только на «связи с общественностью» были потрачены гораздо большие суммы, чем на всю президентскую кампанию Барака Обамы). Придя к власти, это правительство незамедлительно приняло ряд мер, направленных на поддержку корпораций (таких, как принятие постановления, которое облегчило бы им приобретение земли у крестьян). Другими словами, то, что мы имеем сегодня в Индии, это «корпоративно-индуистский фашистский альянс», который пытается подтолкнуть страну к фашистскому государству.

Эта попытка очевидна. Так называемые «Бдительные группы» (в основном фашиствующие молодчики) заходят в дома к людям, чтобы проверить, употребляют ли те в пищу говядину (поскольку говядина считается оскорбительной для индусов, а в большинстве штатов запрещен убой коров), и даже расправляются самосудом с теми (как правило, мусульманами), кто якобы употребляет в пищу говядину, даже если нет на то никаких доказательств. (Только в тех штатах, в которых традиционно сильны левые силы, таких как Керала и Западная Бенгалия, подобных бесчинств не наблюдается.) Сторонники хиндутвы в значительной степени насильно подчинили себе СМИ. На здравомыслящих интеллектуалов жестоко нападали, некоторые из них были найдены убитыми. Университеты и другие центры образования, где существовала традиция критического мышления, подверглись нападениям как места «антинациональной» деятельности, при этом студенты арестовывались по обвинению в «антиправительственной деятельности» на основании законов, принятых еще во времена колониальной эпохи.

Усилия сторонников хиндутвы, направленные на подрыв демократии и свободомыслия, предпринимались, прежде всего, во имя «национализма». Поскольку этот термин вызывает уважение в Индии из-за его связи с антиколо-

ниальной борьбой, то его использование стало мощным оружием. Однако антиколониальный национализм и хиндутва являются совершенно разными понятиями, что намеренно замалчивается сторонниками хиндутвы. Хиндутва представляет собой вариант фашистского национализма (стоящего в настоящее время, как ни парадоксально, на службе глобализированного капитала), который, в свою очередь, уходит корнями в буржуазный национализм, получивший свое развитие в капиталистических странах-метрополиях. Поэтому здесь уместно краткое обсуждение концепции национализма в его различных вариантах.

II

Буржуазный национализм всегда рассматривает «нацию» отдельно от народа, стоящую над ним, при этом народ обязан «жертвовать» собой для «нации», а условия жизни народа не обязаны соотноситься со статусом «нации». Это относится ко всем этапам развития капитализма. «Национализм», вошедший в моду в Европе после заключения Вестфальских мирных договоров, был связан с торговым капиталом, теоретическая основа которого, меркантилизм, рассматривал богатство нации как количество золота и серебра, которым она обладала. Таким образом, европейские «нации» соперничали друг с другом, осуществляя по всему миру огромную имперскую экспансию, направленную на увеличение богатства «нации» либо непосредственно путем грабежа и добычи золота с помощью рабского труда, либо косвенно путем захвата товаров из колоний, которые можно было обменять на драгоценные металлы. Но такое увеличение богатства «наций» не должно было и не способствовало улучшению условий жизни народа. Напротив, как утверждал английский экономист Джон Мейнард Кейнс, приток испанского золота в Европу привел к инфляции, которая в таких странах, как Британия и Голландия, где денежная заработная плата не увеличивалась, в свою очередь привела к ухудшению условий труда работающего населения. Действительно, Кейнс считал, что снижение реальной заработной платы привело к последующему развитию промышленного капитализма в этих странах [2].

Адам Смит, теоретик буржуазного строя,

основанного на промышленном капитализме, и ярый критик меркантилизма, определял богатство «нации» не золотом и серебром, которыми она обладала, а величиной ее основного капитала и выступал за снятие всех ограничений на накопление капитала как средства увеличения богатства «нации». Он также не связывал увеличение этого богатства с улучшением уровня жизни трудящихся. Правда, он считал, что реальная заработная плата в стране, накапливающей капитал, будет выше, чем в той, где основной капитал является застойным; однако размер основного капитала, как таковой, не влияет на реальную заработную плату. То же самое говорил и Дэвид Рикардо, другой крупный теоретик нового строя [3]. «Национализм», ориентированный на увеличение богатства «наций», рассматривал «нацию» как стоящую над народом, даже в эпоху промышленного капитализма.

Такая концепция «национализма» стала еще более очевидной в эпоху финансового капитала. Рудольф Гильфердинг, чей труд Das Finanzkapital часто использовал Ленин, видел в прославлении «национальной идеи» идеологию финансового капитала [4]. Финансовые олигархии в разных странах, руководившие слиянием промышленного и банковского капитала, интенсивно соперничали между собой и вели кровопролитные войны, в которых рабочие воюющих стран должны были убивать друг друга. Но и тогда не предполагалось, даже в идейно-пропагандистских целях, что войны эти велись за улучшение условий жизни рабочих. Фашистский национализм в 1930-х гг. в таких странах, как Германия, стал апофеозом «национальной идеи».

Несомненно, в последнее время национализм «официально» несколько сдал свои позиции в развитых капиталистических странах, но это связано с тем, что сам финансовый капитал стал «глобализированным» и интернациональным. Это отступление, тем не менее, не отрицает того факта, что буржуазный национализм на всех этапах капитализма означает возвышение «нации» над народом. Поскольку интерес нации не воспринимается как совпадающий с интересами трудящихся, он рассматривается, по определению, как совпадающий с интересом капитала.

«Национализм», который развивался в

таких странах, как Индия, в ходе антиколониальной борьбы, носил совсем другой характер. Теория антиколониальной борьбы основывалась на понятии присвоения прибавочной стоимости, произведенной в колонии без quid pro quo метрополией-колонизатором и на факте уничтожения местных ремесел в колониях за счет импортируемых товаров из метрополии. Оба этих фактора ущемляли права народа в ко -лонии. Поскольку усиление антиколониальной борьбы произошло в 1930-е гг., когда крестьянство испытывало на себе неимоверный гнет (как и сельскохозяйственные рабочие) из-за катастрофического падения цен на продукты их труда и ухудшения условий торговли в результате Великой депрессии, то «национализм», связанный с антиколониальной борьбой, неизбежно предполагал борьбу и за улучшение условий жизни народа. «Нация» рассматривалась не как некая данность, стоящая над народом, а данность, интересы которой заключались в улучшении условий жизни людей. Вместо «возвеличивающего» буржуазного национализма этот национализм должен был быть всеобъемлющим, охватывать самые широкие слои населения и развивать солидарность с другими борющимися народами в мире, а не стремиться к гегемонии над ними. Поскольку любые усилия, направленные на охват самых широких слоев населения, должны основываться на видении новой «нации», то должна существовать и программа, «социальный контракт», на основе которого люди могли бы объединиться.

Резолюция Конгресса в Карачи 1931 г. была, по сути, таким «социальным контрактом», и вместе с обещанием земельных реформ, с которым Индийский национальный конгресс шел на выборы 1937 г., это оказало решающее влияние на результаты тех выборов. В резолюции, принятой в Карачи, была предложена программа, которая включала в себя, среди прочего, всеобщее избирательное право для взрослых; равенство перед законом независимо от пола, касты, этнических, религиозных и классовых различий; отделение государства от религии; предоставление ряда основных прав; минимальный жизненный уровень для каждого индийца; бесплатное и обязательное начальное образование, а также отмену смертной казни. Программы, подобные Резолюции Конгресса в Карачи, появились в ходе борьбы и у других уг-

нетенных народов третьего мира. Ярким примером такой программы является Хартия свободы Южной Африки.

Естественно, возникает вопрос: если буржуазный национализм носит «возвеличивающий» характер и строится на метафизическом понятии «нации», стоящей над народом, то как объяснить иной концептуальный характер антиколониального национализма с точки зрения класса? Ответ заключается в том, что хотя в Индии буржуазия стояла во главе антиколониальной борьбы, сама эта борьба не была буржуазной борьбой, а многоклассовой борьбой, в которую включились также рабочие и крестьяне и в которой буржуазия не могла ставить цели и задачи только в своих интересах.

Разумеется, тот факт, что буржуазия являлась участником многоклассовой антиколониальной борьбы и даже играла в ней ведущую роль, объясняет и то, что во многих случаях элементы националистического буржуазного национализма проникли также и в инклюзивный национализм, о котором мы говорили выше. Вот почему нельзя идеализировать политическую практику, проводимую во имя такого национализма. Кроме того, инклюзивный национализм, связанный с антиколониальной борьбой, в любом случае подрывался процессом капиталистического развития, который шел в стране после получения независимости, однако этот фактор, который мы обсудим ниже, не влияет на концептуальную разницу между этими двумя видами национализма.

III

В период после обретения независимости, когда политическая часть повестки дня, а именно, всеобщее избирательное право для взрослых, формальное равенство перед законом, отделение государства от религии (по крайней мере, в смысле государства, не имеющего религии) и предоставление ряда основных прав, была выполнена и закреплена в Конституции, в других сферах жизни изменений к лучшему не произошло. Наиболее ярким примером является земельная реформа. Конечно, некоторые очень крупные землевладельцы, а также те землевладельцы, которые не хотели переходить к капиталистическому способу земледелия, должны были отказаться от своей земли,

которая затем была распределена среди более богатой части крестьянства, но как таковая концентрация земель в руках собственников не изменилась. Иными словами, доля земли, принадлежащая, скажем, 15% крупных землевладельцев, не уменьшилась, но состав этих 15% несколько изменился. И это изменение способствовало развитию капитализма в индийском сельском хозяйстве, представлявшего собой смешение помещичьего и крестьянского капитализма.

Тот факт, что капитализм с заложенным в нем неравноправием подорвет политическое равенство, отраженное в понятии «гражданства» и закрепленное в Конституции, вряд ли вызывал сомнения. Бхимрао Рамджи Амбед-кар, архитектор Конституции, в своем заключительном слове к Учредительному собранию обратил внимание на возможность такого хода событий. Но политическое руководство считало, что при дирижистском экономическом режиме, который был установлен после обретения независимости, контроль и регулирование, налагаемые на частный капитал, позволят стране получить две выгоды: заручиться поддержкой частного сектора для развития экономики и удерживать в разумных пределах неравенство, порожденное в результате такого шага.

Это, конечно, была утопия, и все возрастающее неравенство в доходах было уже достаточно серьезным мотивом для того, чтобы в 1960 г. тогдашний премьер-министр Джава-харлал Неру учредил Комитет Махаланобиса для изучения данной проблемы. Однако даже те ограничения, которые были введены для сокращения неравенства во время дирижист-ского режима, были сняты во времена неолиберальной политики после 1991 г. Переход к неолиберальной экономике означал, что «естественным тенденциям» капитализма - первоначальному накоплению капитала за счет мелких производителей и крестьянского хозяйства, безудержной коммерциализации всех сфер (включая inter alia, приватизацию услуг, таких как образование и здравоохранение) -был дан полный ход, и ни уже существующие, ни вообще какие-либо ограничения перестали действовать.

Устремление к неолиберализму повлекло за собой переход, даже в официальных заявлениях, от инклюзивного национализма, про-

возглашенного ранее, к традиционному возвеличивающему буржуазному национализму. Об этом свидетельствовал апофеоз роста валового внутреннего продукта, независимо от того, какими при этом были условия жизни работающего населения. Такая дихотомия присуща как меркантилизму, так и классической политической экономии. Также повторялся общий рефрен о том, что Индия должна стать «экономической сверхдержавой», и почти каждая проблема стала рассматриваться в свете этой цели. Действительно, главный министр предыдущего правительства Объединенного прогрессивного альянса, образованного БДП, однажды даже заявил, что с «коррупцией» в экономике нужно бороться потому, что она мешает Индии стать «экономической сверхдержавой»!

Если еще можно понять появление буржуазного национализма из инклюзивного национализма антиколониальной эпохи по мере того, как крупная буржуазия становилась все более глобализированной, а разрыв между буржуазией и другими классами резко увеличивался за счет разрушения антиимпериалистического блока, то все же встает вопрос: почему вообще появляется буржуазный национализм, если сама буржуазия становится глобализированной? Если выход буржуазии за рамки национализма является, по-видимому, отличительной чертой передовых капиталистических стран в эпоху глобализированного капитала, то почему такая страна, как наша, должна возвеличивать буржуазный национализм? Но это как раз то, что мы наблюдаем сегодня и что отстаивают сторонники хиндутвы, которые ставят «нацию» как метафизическое понятие над народом. Почему этот процесс возникает не в оппозиции к глобализации, а внутри тех самых сил, которые глобализацию поддерживают ?

Ответ кроется в различии между сложившейся ситуацией в развитых капиталистических странах и таких, как Индия. Для этого есть, по крайней мере, три причины: во-первых, относительный размер трудовых резервов в Индии (этот термин включает в себя открытую безработицу, случайную занятость, неустойчивую занятость, неполную занятость и скрытую безработицу) намного больше, чем в передовых странах, из-за чего напряженность между демократическими института-

ми, основанными на всеобщем избирательном праве для взрослых, с одной стороны, и продолжающимся ухудшением положения огромных народных масс, с другой, намного выше. Во-вторых, когда в экономике происходит бурный рост, на рынке труда не создается та напряженность, которая повышала бы переговорную силу рабочих; в результате доля экономического излишка в объеме производства быстро возрастает, что лишь резко увеличивает неравенство в обществе [5]. Такая ситуация в гораздо большей степени наблюдается не в развитых капиталистических странах, а в таких странах, как Индия, поскольку такого бурного роста в экономиках развитых капиталистических стран не происходило. В-третьих, действие неолиберальной политики оказывает гораздо более глубокое влияние на такие страны, как Индия, из-за давления первоначального накопления капитала на огромную массу мелких производителей как с точки зрения потока денежных средств (путем сжатия их доходов), так и с точки зрения активов (путем лишения их имущества по бросовым ценам).

Из-за этого различия политическая поддержка неолиберального режима в рамках демократических институтов в таких странах, как Индия, находится в гораздо большей опасности, чем в развитых капиталистических странах (хотя там тоже существует подобная угроза, и она обостряется во время кризиса, подобного нынешнему). Однако у неолиберализма есть собственные «естественные» способы справиться с этой проблемой [6]. Ниже мы рассмотрим один такой способ.

Поскольку принятие политических решений, неугодных международному финансовому капиталу, угрожает экономике оттоком капитала в вихре глобализированных финансовых потоков, большинство политических институтов, не имеющих воли отказаться от глобальных финансовых потоков, которые являются неотъемлемой частью процесса глобализации, продолжают проводить более или менее одинаковую политику, а именно ту, которую от них требует глобализированный капитал. Другими словами, даже если один политический институт в процессе выборов будет заменен другим, экономическая политика останется более или менее одинаковой. Эту тенденцию еще больше подкрепляет тот факт, что финансовая бю-

рократия страны, набираемая, как правило, из Всемирного банка, МВФ и других подобных учреждений, также остается неизменной даже при смене правительства.

Но для корпоративно-финансовой олигархии такой способ отделения неолиберализма от демократической политики, который фактически сводится к сворачиванию демократической политики, не всегда может быть достаточным. Поэтому она ищет другие дополнительные способы обеспечения продолжения рабства страны по отношению к неолиберальному капитализму и делает все, чтобы обезопасить себя от демократических требований народа.

Потребность в других способах становится особенно сильной, когда неолиберальный режим сталкивается с экономическим кризисом, что происходит сейчас под воздействием мирового капиталистического кризиса. Здесь мы должны помнить о важной асимметрии: экономическое неравенство, которое возрастает в период высоких темпов роста, не уменьшается в период кризиса. Точно так же, первоначальное накопление капитала за счет мелких производителей происходит в период высокого роста, в период кризиса оно не сокращается; наоборот, оно только увеличивается. Подобным образом, если занятость населения не увеличивается в период высоких темпов роста, что приводит к увеличению относительной величины трудовых резервов, этот фактор отнюдь не уменьшается, а только обостряется во время кризиса. Более того, даже городской высший средний класс, который был сторонником неолиберализма, являясь его бенефициаром, начинает разочаровываться и испытывать беспокойство, когда возможности занятости даже в таких секторах, как услуги, связанные с информационными технологиями, начинают сокращаться в условиях кризиса.

Поддержка сторонников хиндутвы, которые сеют раскол среди людей, мобилизуют их на основе религиозно-общинной фашистской пропаганды и придерживаются неолиберальной повестки дня, становится важной для корпоративно-финансовой олигархии, особенно в период кризиса. Приходит в действие корпоративно-фашистский альянс, который энергично пропагандирует идеологию возвеличивающего национализма, идеологию, которая ставит «нацию» как метафизическую сущность над

народом, требуя от него «жертв», включая демократические права, во имя «нации». (Когда нынешний министр финансов от партии БДП Арун Джейтли говорит, что «свобода выражения не может быть обеспечена за счет нации», он фактически требует, чтобы люди «жертвовали» своей свободой выражения, являющейся их основным правом, ради метафизического понятия «нации».)

Такая идеология возвеличивающего национализма несомненно отвечает интересам корпоративно-финансовой олигархии. Поскольку метафизическое понятие «нации» должно быть подкреплено высокими темпами роста валового внутреннего продукта, а для этого, само собой разумеется, необходимо повышение «доверия» со стороны корпоративных капиталистов, как своих, так и иностранных, то из этого следует, что «национализм» требует уступок для корпоративного капитала. Другими словами, такая логика подразумевает, что для укрепления «нации» капиталисты должны сделаться богаче (что и предлагает кампания «Сделано в Индии» нынешнего правительства, сформированного партией БДП, которая расстилает красную дорожку перед иностранными транснациональными корпорациями). Таким образом, корпоративно-финансовая олигархия очень удачно поворачивает ситуацию в свою пользу: вместо того, чтобы в период кризиса ощущать угрозу со стороны демократических институтов, она фактически узаконивает свою гегемонию, получает еще больше привилегий и даже требует «жертв» в виде демократических прав народа во имя «нации».

Такая трактовка «национализма» находится в интересах фашиствующих элементов, сторонников хиндутвы. Вся их политика строится на понятии «индуистского государства». Но в индуизме, в отличие от семитских религий, нет ни «Книги», ни «церкви». Действительно, согласно историку Ромила Тхапар, зарубежные авторы используют выражение «индуистские группы религий», а не единое название «индуизм» [7]. Таким образом, «индуистское государство» означает не просто теократическое государство, но авторитарное государство, где небольшая и произвольно выбранная группа, выступая от имени индуистской общины, определяет государственную политику. Вот почему инклюзивный национализм антиколониальной

борьбы является анафемой для сторонников хиндутвы, и по этой причине, что неудивительно, они не участвовали в антиколониальной борьбе. Отказываясь от инклюзивного национализма и пропагандируя возвеличивающий метафизический национализм, ставящий «нацию» над народом, узкий круг тех, кто выступает от имени «нации», стоящей над демократическими институтами, становится, таким образом, неотъемлемой частью повестки дня движения хиндутвы.

Здесь надо отметить еще один фактор. Кастовая система, как утверждал историк Су-вира Джайсвал, занимает центральное место в институциализированном индуизме и, следовательно, в идеях и планах сторонников хин-дутвы [8]. Инклюзивный национализм с его эгалитарной направленностью был связан с разительными изменениями в социально-политической жизни страны, настолько разительными, что не будет преувеличением назвать их «долгой индийской революцией». Тот факт, что те, кто пережил тысячелетия институционализированного неравенства и кастового притеснения, в настоящее время по конституции являются равноправными гражданами республики, есть немаловажное достижение. Как и то, что такому региону, как штат Керала, который был свидетелем не только «неприкасаемых», но даже «невидимых» в начале XX века, теперь аплодирует весь мир за его индексы человеческого развития, которые непременно предполагают определенную степень эгалитаризма.

Сторонники хиндутвы выступают за «контрреволюцию» против этой «долгой революции». Их цель - отказ от инклюзивного национализма, отрицание демократического видения «братства равных граждан», переформатирование общества таким образом, чтобы опять установить старые иерархии. Пропаганда возвеличивающего национализма отвечает их цели.

Короче говоря, и корпорации, и сторонники хиндутвы имеют общую заинтересованность в жестком продвижении возвеличивающего национализма, который ставит «нацию» над «народом». «Национализм», который проповедует нынешнее правительство, контролируемое БДП, не является инклюзивным национализмом антиколониальной борьбы (хотя правительство двулично сохраняет престиж

инклюзивного национализма в сознании людей, притворно отождествляя себя с ним). На самом деле, правительство отрицает инклюзивный национализм. «Национализм», который проповедует нынешнее правительство, представляет собой идеологическое оружие в руках корпоративно-фашистского альянса, чтобы оградить неолиберальный режим и, следовательно, гегемонию корпоративно-финансовой олигархии, от любых вызовов, которые могут представлять собой демократические институты, путем ослабления этих институтов. Яростная пропаганда такого «национализма» связана с изменениями, происходящими в самой природе государства, когда неолиберальное государство консолидируется, превращаясь в авторитарное, но не путем объявления «чрезвычайного положения» или мобилизуя войска и т. п., а путем мобилизации кучки индуистских экстремистов и фашиствующих штурмовиков.

IV

Распространение идеологии возвеличивающего национализма, согласно которой «нация» стоит над народом, а то, что входит в понятие «национальный», определяется узким кругом сторонников хиндутвы, объединившимися вокруг правящей партии, ведет к тому, что критика в адрес правящего правительства начинает характеризоваться как «антинациональная», и целью становится искоренение критического мышления в тех учреждениях, которые являются ведущими интеллектуальными центрами страны.

При неолиберальном порядке гонения на мысль ведутся с помощью процесса коммоди-тизации образования. В учебных заведениях, где образование продается как товар, те, кто покупают образование, используют его в качестве вложения в себя как в товар. Так как товар не обладает потребительской стоимостью для продавца, а представляет собой чистую меновую стоимость, т.е. распоряжение определенной суммой денег, то того, кто покупает услуги образовательного учреждения, интересует исключительно вопрос, сколько денег он сможет получить на рынке, когда сам станет товаром. В этом коммодитизированном мире ценится такое образование, которое преподносится в виде «капсулы», аккуратно упакованного продукта.

В то же время любое образование, которое стремится поднимать острые вопросы, которое стимулирует учащегося мыслить, встречается в обществе с неодобрением. Таким образом, коммодитизация образования является губительным процессом для интеллектуальной деятельности.

В государственных образовательных учреждениях, где деструктивный эффект коммо-дитизации пока еще не ощущается, интеллектуальная практика заставляет студентов думать. В этих учреждениях обучается большое коли -чество студентов из социально и экономически незащищенных групп благодаря политике «позитивных действий», а также доступной плате за обучение. Со стороны этих групп учащихся тенденция поднимать основные проблемы изоляции, угнетения и эксплуатации проявляется гораздо сильнее, чем со стороны тех, кто вышел из более привилегированных слоев населения (хотя наличие первой группы также повышает социальную чувствительность второй в этих учебных заведениях). Поэтому некоторые государственные образовательные учреждения стали ведущими интеллектуальными центрами, пространствами насыщенной интеллектуальной и политической активности студентов и площадками для их творческого и оригинального самовыражения. Гонения на мысль, начатые сторонниками хиндутвы, направлены именно на эти самые учреждения.

Тот факт, что некоторые из лучших учебных заведений страны, такие как Университет имени Джавахарлала Неру, Университет Хайдарабада, Институт кино и телевидения в Пуне и Факультет изобразительных искусств при университете МС в Бароде, подвергаются систематическим нападкам со стороны сторонников хиндутвы, не случаен. Он иллюстрирует враждебность этих элементов по отношению к свободомыслию, которое они воспринимают как препятствие на пути их проекта ослабления демократии во имя возвеличивающего национализма.

У сторонников хиндутвы не было бы никаких проблем с этими учреждениями, если бы там просто штамповали, как это делают многочисленные частные образовательные учреждения, немыслящих и социально нечувствительных людей, которые озабочены исключительно тем, чтобы стать товаром. Именно это подразу-

мевается, когда они говорят, что студенты должны просто «учиться», а не заниматься «политикой». (Некоторые министры Объединенного кабинета министров фактически озвучили это требование). Но в основе политики лежит предоставление обществу альтернативных мнений о самом обществе. Поскольку студенты составляют часть общества, которая постоянно занимается умственной деятельностью и, соответственно, генерированием, презентацией и обсуждением альтернативных точек зрения на общество, то требование не заниматься политикой сводится фактически к тому, что они должны отречься от свободомыслия. Иными словами, их «учеба» должна заключаться не в том, чтобы думать, а в том, чтобы заниматься тем, чем занимаются те, кто находятся в процессе преобразования себя в товар: заглатывать «знания» как капсулы во время учебных часов и бездумно повторять их во время экзаменационных сессий, или в лучшем случае приобретать некоторые навыки, но не размышлять.

Нападки на ведущие образовательные учреждения страны с тем, чтобы они гарантированно перестали быть площадками для проявления свободы мысли, продолжаются в соответствии с определенным сценарием. Во-первых, приверженцы РСС, которые никак не отличились в дисциплинах, преподаваемых в указанном учреждении, назначаются правительством, возглавляемым БДП, руководить этим учреждением, и их единственный «мандат» состоит в том, чтобы избавить учреждение от «антинациональных», т. е. мыслящих элементов. (Самый вопиющий пример этого -Институт кино и телевидения в Пуне, где студенты даже пошли на длительную забастовку, чтобы противостоять назначению директора, не разбирающегося в вопросах кино). Во-вторых, союз студентов «Акхил Бхаратия Видьяртхи Паришад», студенческое крыло РСС, который ранее функционировал более или менее как другие студенческие организации, хотя и с правым уклоном, теперь превращается в «бдительную» группу, которая доносит о так называемой «антинациональной» деятельности в кампусах, которыми руководят лица, назначенные РСС. В-третьих, против студентов, обвиненных в такой деятельности, применяются дисциплинарные меры, а в некоторых случаях, как в Университете имени Джавахарлала Неру, выдвигаются

обвинения в «антиправительственной деятельности» в рамках старого колониального права (в полном нарушении принципов Верховного суда относительно того, что может считаться «антиправительственной деятельностью»). В таких случаях студенты помещаются в тюрьму на различные сроки, и, даже когда они освобождаются под залог, они все равно проходят процедуру в зале суда, а также подвергаются дисциплинарным мерам со стороны руководства учебного заведения. В-четвертых, корпоративные медийные каналы поднимают шум вокруг таких случаев «антинационализма», чтобы опорочить преподавателей и студентов этих учреждений. В-пятых, фашиствующие группы, якобы «раздраженные» всем этим «антинационализмом», натравливаются на студентов этих учреждений, угрожая расправой.

Цель всего этого проекта - навязать силой студентам weltanschauung (нем. - мировоззрение) сторонников хиндутвы (что отвечает интересам корпоративного капитала), терроризируя и наказывая всех тех, кто выступает против него, т. е. всех тех, кто упорно продолжает мыслить. «Антинационализм» отождествляется с нонконформизмом по отношению к этому weltanschauung, что полностью подтвердилось в высказывании министра по развитию людских ресурсов, который в качестве доказательства укрывательства университетом «антинациональных» элементов сослался на праздник в честь короля демонов Махишасура, убитого, согласно индийской мифологии, Богиней Дур-га, который устроили некоторые студенты Уни -верситета имени Джавахарлала Неру!

Такие гонения на мысль крайне опасны по ряду причин. Прежде всего, поскольку ни одно общество не может существовать без мыслящих людей, то любое общество, которое отвергает мысль, фактически паразитирует на чужих идеях. Такое общество, в сущности, готово принять идеологию другого общества, в частности, передовых капиталистических стран. При этом капсулы под названием «знания», ко -торые студенты проглатывают, когда их просят лишь «учиться», а не заниматься «политикой», обязательно должны быть произведены за рубежом, в развитых капиталистических странах.

Однако интеллектуальная гегемония является предшественницей других форм гегемонии, точно так же, как борьба против ин-

теллектуальной гегемонии является условием для борьбы с другими формами гегемонии. Вот почему нынешние гонения на мысль подготавливают почву для установления гегемонии со стороны передовых капиталистических стран не только в интеллектуальной, но также и в других сферах жизни.

Такое гонение на мысль, грозящее подорвать независимость нации, самым нелепым образом оправдывается во имя «национализма», но в этом нет ничего удивительного. Возвеличивающий «национализм», как мы уже видели, находит поддержку со стороны корпоративно-финансовой олигархии, которая интегрирована с международным финансовым капиталом и, следовательно, является соучастником империализма в борьбе против любой угрозы такому капиталу.

Во-вторых, и это совершенно очевидно, гонение на мысль не только подрывает антиимпериализм и способствует паразитизму на империалистических идеях, но и помогает пресекать все прогрессивные социальные изменения. Известное высказывание Карла Маркса гласит: «Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове». То же самое верно для любого прогрессивного социального изменения, которое требует, прежде всего, концептуальной трансцендентности сложившейся ситуации, создания в голове альтернативного, более гуманного, общества, которое затем можно стремиться воплотить в реальность. Гонение на мысль не дает создать такую концептуальную трансцендентность.

Но те, кто получает удовлетворение от этого факта и, следовательно, устраивает гонения в надежде на достижение такой denouement (фр. развязки), живут в мире иллюзий. Перевод часов назад относительно какого-либо из социальных и политических изменений, произошедших в Индии; попытки социальной контрреволюции с применением террора против тех, кто мечтает о лучшем обществе; использование законодательства об «антиправительственной деятельности» против тех, кто говорит о социальной несправедливости - все это не сможет привести к социальному равновесию, к состоянию покоя, так необходимому обществу.

Если продуманные и продуктивные прогрессивные социальные изменения будут раз-

рушены с помощью таких мер, то сопротивление против существующего несправедливого порядка будет принимать непродуктивные и насильственные формы. Это, в свою очередь, будет использоваться правящей партией, чтобы оправдать дальнейшие посягательства на свободу выражения, дальнейшие гонения на мысль, дальнейшие репрессии со стороны государственного аппарата и фашиствующих групп, а также дальнейшее сужение демократии. Это опасная диалектика, без конца и края, и без прогрессивного потенциала, которая только подтолкнет Индию пополнить ряды так называемых «несостоявшихся государств», которыми усеян ландшафт третьего мира. Таким образом, основной задачей становится высвобождение страны из-под влияния этой диалектики с помощью противостояния гонениям на мысль и на демократические институты, предпринимаемым сторонниками хиндутвы во имя возвеличивающего «национализма».

Студенты крупных государственных учебных заведений по всей стране поднимаются против сторонников хиндутвы. Но, очевидно, что только студенческой активности недостаточно. Левые силы должны взять на себя ведущую роль в борьбе против нападок со стороны хиндутвы. Для этого им придется мобилизовать большие слои населения: прогрессивную и либеральную интеллигенцию, которая выступает против гонения на мысль; многочисленные социальные группы и организации гражданского общества, которые выступают против удушения свободы слова и развязывания «социальной контрреволюции»; а также политические партии, которые готовы стоять на защите демократических институтов.

Очевидно, что левые не могут настаивать на том, чтобы все силы, которые они смогут мобилизовать против гонения на мысль, против интеллектуального и социального регресса, навязываемого сторонниками хиндутвы во имя «национализма», обязательно должны подписаться под левыми идеями. Это привело бы к ослаблению борьбы против гегемонии

сторонников хиндутвы, что стало бы трагедией для народа страны и, следовательно, для самого левого движения. Иными словами, тот факт, что левые представляют собой наиболее последовательную силу в защите демократии и антиимпериалистического, инклюзивного, национализма, не следует воспринимать как то, что они во все времена представляют единственную такую силу. Это противоречит интересам народа и, следовательно, интересам самого левого движения.

Примечания:

1. См. недавнюю публикацию в рамках этой дискуссии: Noorani, A.G. RSS and Gandhi's Murder // Frontline. - 2016. - October 14. Общую дискуссию по поводу РСС см. в Mukherji, A.et al. RSS, School Texts and the Murder of Mahatma Gandhi: The Hindu Communal Project. - Delhi, 2008.

2. Аргумент Кейнса в данном контексте изложен в Keynes, J.M. A Treatise on Money, Vol. II: The Applied Theory of Money, Chapter 30; эта книга была перепечатана как Vol. VI of Collected Writings of John Maynard Keynes. - London and Cambridge, 1979.

3. Обсуждение взглядов Адама Смита и Давида Рикар-до по этим и связанным с ними вопросам см. в Dobb, M. Theories of Value and Distribution Since Adam Smith. - Cambridge, 1973.

4. Отрывок из книги Гильфердинга Das Finanzkapital был переведен на английский язык Полом Суи-зи и опубликован под названием «The Ideology of Finance Capital» в качестве приложения к его собственной книге: Sweezy, P.M. The Theory of Capitalist Development. - London, 1946.

5. Понятие экономического излишка, хотя и основанное на идее Маркса о прибавочной стоимости, было разработано и эффективно использовано в Baran, P.A., Sweezy P.M. Monopoly Capital. - New York, 1966.

6. Этот вопрос обсуждается более подробно в Patnaik, P. Neo-liberalism and Democracy // Economic and Political Weekly. - 2014. - Vol .49, No. 15.

7. Thapar, R. Syndicated Hinduism. - New Delhi, 2010. Также ее слова: «Индуизм - это мозаика систем вероисповедания; некоторые связаны между собой, а некоторые нет». См.: Thapar, R. Slogans Don't Make for Nationalism or Anti-nationalism // The Indian Express. - 2016. - July 29.

8. Jaiswal, S. Caste, Ideology and Context // Social Scientist. - 1997. - Vol. 25, № 5-6.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.