CC BY
125
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
51
УДК 811.11 + 811.13 + 811.16 Е.М. Александрова
ХИАСТИЧЕСКАЯ ЯЗЫКОВАЯ ИГРА КАК ОСНОВА СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА В АНЕКДОТАХ
Изучается феномен хиастической языковой игры в русской, английской и французской традициях жанра анекдота, исследуется влияние особенностей разноструктурных языковых систем на специфику создания языковой игры. Хиастическая языковая игра классифицируется по типу входящих в нее языковых единиц, а также по типу соотношения формы и содержания компонентов смежных отрезков.
Ключевые слова: языковая игра, механизмы создания языковой игры, анекдот, парадигматика, синтагматика, хиазм, хиастический каламбур.
Исследование языковой игры как основы создания комического эффекта в анекдоте предполагает изучение взаимосвязей между обыгрываемыми смыслами (подтекстами), оппозиция которых, приводящая к созданию комического эффекта, является неотъемлемым условием существования жанра.
В языковой игре такие смыслы (подтексты), выраженные языковыми единицами разного уровня, могут быть как линейными, одновременными в потоке речи или тексте (в этом случае речь идет о синтагматической языковой игре), так и скрытыми, объединяемыми некими ассоциациями только в сознании или памяти говорящего (здесь имеет место парадигматическая языковая игра).
В ряде случаев парадигматический и синтагматический типы оказываются недостаточными для описания всех феноменов языковой игры, что приводит к необходимости выделения хиастической (или смешанной) языковой игры, в которой представлена взаимосвязь двух основных планов - синтагматики и парадигматики.
Данный тип языковой игры описывается в классификациях таких зарубежных лингвистов, как П. Гиро, Г. Милнер, но интерпретируется исследователями по-разному, что делает проблематичным членство в данных классификациях.
П. Гиро, пользуясь терминами стилистики, подразделяет смешанную языковую игру (inclusion) на фонетический (анаграмма, акрофоническая перестановка, логогриф, палиндром), лексический (акростих, хронограмма, метабола, ломаная рифма) и пиктографический (калиграмма) типы [б. C. 8].
Г. Милнер, в отличие от П. Гиро, подразделяет хиастическую языковую игру (chiastic pun) на фонологический (Yesterday the dear old queen gave an audience to the queer old dean), морфологический (Girls who do not repulse men's advances are often girls who advance men's repulses) , синтаксический (The fair sex: Yes. The sex fair: No) , лексический (Mind your till and till your mind) и ситуационный (The house in the garden, the garden in the house) подтипы [7. C. 18-19].
Хиастическую языковую игру следует отличать от хиазма (синтаксической фигуры, которая предполагает обратный паралеллизм в симметричных частях фразы (или фраз), часто с двойным лексическим повтором) и хиастического каламбура.
Хиазм является основой как хиастического каламбура, так и хиастической языковой игры.
Понятие хиастической языковой игры шире понятия хиастического каламбура, который по определению Э.М. Береговской является разновидностью хиазма и предполагает: 1) перестановку элементов исходной формы по принципу зеркальной симметрии (обратный параллелизм); 2) двойной лексический повтор с обменом синтаксическими функциями; 3) изменение значения полисемантичного слова или замена одного из слов исходной формы его омонимом [3. C. 136-137].
Исходя из данного определения можно заключить, что термин хиастический каламбур предполагает перестановку единиц только лексического уровня, в то время как хиастическая языковая игра включает в себя игру как с единицами лексического, так и фонетического и синтаксического уровней.
В данном исследовании термин «хиастическая языковая игра» употребляется для описания языковых феноменов, заключающихся в крестообразном изменении последовательности единиц разных языковых уровней в двух смежных параллельных отрезках речи.
В статье предпринимается попытка определить специфику хиастической языковой игры в русской, английской и французской традициях жанра анекдота, а также установить закономерности создания языковой игры, имеющей хиастическую природу, в зависимости от особенностей разнострук-турных языковых систем.
По типу языковых единиц, включенных в хиастическую языковую игру, выделяются:
1. Фонологическая, заключающаяся в крестообразном изменении последовательности единиц фонетического уровня (одного или нескольких звуков) в двух смежных параллельных отрезках речи. Данное явление именуется в стилистике акрофонической перестановкой, - «при которой два слова, входящие в один малый контекст, как бы обмениваются звуками или слогами, производя новые слова» [4. C. 55]. Например:
She (tearfully): You said if I'd marry you you'd be humbly grateful.
He (sourly): Well, what of it?
She: You're not; you're grumbly hateful.
2. Морфологическая, заключающаяся в крестообразном изменении последовательности одно-коренных слов, являющихся разными частями речи, в двух смежных параллельных отрезках речи:
A: So your friend died poor?
B: Yes, quite penniless. You see, he lost his health getting wealthy, and then lost his wealth trying to get healthy.
3. Лексическая, подразумевающая замену значения полисемантичного слова/слов при крестообразном изменении последовательности единиц лексического уровня в двух смежных параллельных отрезках речи.
Хорошо, когда собака - друг, но плохо, когда друг - собака.
В данном примере существительное собака употребляется в смежных отрезках хиазма в разных значениях: 1) домашнее животное, 2) злой, жестокий человек.
Особый случай лексической хиастической языковой игры был найден в английской традиции. В серии «Crazy English» широко представлены анекдоты, комический эффект которых строится на разложении сложных слов, получивших широкое распространение в английском языке:
Greenland is ice but Iceland is green.
In English we 'drive cars on parkways' and 'park cars on driveways'.
В данном случае происходит перестановка простых слов и основ сложных слов.
Возможно, распространенность данного типа языковой игры именно в английской традиции связана с тем, что для английского языка характерна омонимия основы и слова [1. C. 21-22], обусловленная распространенностью синтаксического типа словосложения, при котором сложное слово не отличается по форме от свободного словосочетания. Этого нельзя сказать о русском языке, в котором преобладает морфологическое словосложение, при котором сложное слово по форме отличается от словосочетания [5. C. 232], что связано с синтетическим строем русского языка и аналитическим строем английского.
Во французском языке, имеющем аналитическую природу, словосложение распространено в меньшей степени по сравнению с русским и английским языками, что, возможно, обусловило отсутствие подобных примеров во французской традиции.
4. Синтаксическая, заключающаяся в крестообразном изменении последовательности единиц синтаксического уровня в двух смежных параллельных отрезках речи. В большинстве случаев лексической единице, представленной в исходном отрезке, в производном соответствует синтаксическая единица. Пример:
Quelle est la différence entre un pull-over et une moule ?
Un pull-over, ça moule et une moule, ça pue l'ovaire.
В данном примере существительному pull-over, представленному в исходном отрезке, в производном соответствует имеющая с ним сходство звучания синтаксическая конструкция pue l'ovaire.
Такие примеры встречаются в основном во французских анекдотах, что объясняется возможностью перераспределения границ слова в ритмической группе, а также явлениями сцепления и связывания, характерными для французского языка.
Во французской традиции также представлены примеры, в которых компоненты производного отрезка имеют сходство звучания с другим словом:
C'est pas nous qui sommes à la rue, c'est la rue qui est à nous (la rue Kétanou).
В данном примере сходство звучания синтаксической конструкции qui est à nous и имени собственного Kétanou осложняет хиастическую языковую игру.
В английской традиции синтаксическая хиастическая языковая игра строится на обыгрывании фразовых глаголов, представляющих собой идиоматическое сочетание глагола и частицы. Пример:
What is the difference between a bottle of medicine and a carpet?
One is shaken up and taken and the other is taken up and shaken.
Перестановка глаголов без перестановки частицы приводит к появлению во втором отрезке нового фразового глагола и изменению значения исходного.
Таким образом, распространенность тех или иных типов хиастической языковой игры в русской, французской и английской традициях обусловлена особенностями языковых систем.
Исследование специфики компонентов исходного и производного отрезков хиастической языковой игры выявило, что исходный отрезок хиазма в ряде случаев может представлять собой неделимую единицу, разложение которой на компоненты, переставляемые в производном отрезке, приводит к созданию хиастической языковой игры. В качестве неделимых единиц, как правило, выступают слова и фразеологические единицы:
1) в следующем анекдоте в качестве неделимой единицы исходного отрезка хиазма выступает
слово:
Алё, это Аддис-Абеба?
- Нет, это Беба из Одессы;
2) разрушение фразеологических единиц характерно как для русской, так и для английской и французской традиций: это может быть как разложение фразеологической единицы со структурой словосочетания, так и простого и сложного предложения.
В следующем английском анекдоте происходит разложение фразеологизма со структурой словосочетания dine and wine smb. (потчевать, угощать на славу кого-либо):
In a letter to his grandson one grandfather wrote: "In the older time folks used to wine and dine and now they only dine and whine жаловаться."
В следующем примере, найденном в русской традиции, происходит разложение поговорки (фразеологической единицы со структурой простого предложения) первый блин комом:
Каждый первый блин комом / Каждый второй ком, блином./ Так и пошло по Руси: «Ну, вы, блин, даете!».
Во французском примере обыгрывается пословица (фразеологическая единица со структурой сложного предложения) on ne saurait faire une omelette sans casser des œufs (нельзя сделать яичницу, не разбив яйца):
On ne peut pas faire d'omelette sans casser d'œufs mais on peut casser des œufs sans réussir à faire une omelette.
Следует отметить, что подобные примеры использования неделимых лексических единиц в исходной части хиазма не получают широкого распространения в исследуемых традициях.
С точки зрения соотношения формы и содержания компонентов смежных отрезков могут быть выделены следующие типы хиастической языковой игры: хиастическая языковая игра с неизменяемыми членами, с изменяющимися грамматическими членами, хиастическая омонимия, паронимия, полисемия, синонимия и антонимия.
Хиастическая языковая игра с неизменяемыми членами представлена как в русской, так и в английской и во французской традициях. Рассмотрим примеры:
1) Едет наркоман на машине. Видит впереди гаишники сигналят, чтоб остановился.
«Ну, - думает, - сейчас спросят чего глаза красные, обкурился, мол. Скажу: нет - ветром надуло».
Подходит гаишник и спрашивает:
- Чего глаза красные, ветром надуло?
- Нет - обкурился!
Подобные примеры содержат антиметаболу - перекрестное расположение одинаковых слов в двух смежных параллельных отрезках речи, которое приводит к противопоставлению, способствующему образованию наиболее распространенного типа хиастической языковой игры в анекдотах.
В большинстве анекдотов антиметабола употребляется в основном как стилистическая фигура. В том случае, когда анекдот представляет собой пародию на афористическое суждение, пословицу и т.п., антиметабола становится самостоятельным высказыванием, обладающим смысловой и грамматической целостностью, и выступает как стилистическая основа того или иного речевого жанра. Проиллюстрируем сказанное английскими анекдотами:
1) What's the difference between a bad golfer and a bad skydiver?
A bad golfer goes, WHACK! «Darn.»
A bad skydiver goes, «Darn.» WHACK!
2) Americanism: Trying to make hotels look more like homes, trying to make homes look more like
hotels.
В первом примере к созданию комического эффекта приводит перестановка существительного whack (сильный, звучный удар) и междометия darn (чёрт (подери)!), здесь антиметабола употребляется как стилистическая фигура. Во втором примере, имеющем афористическую природу, антиметабола является стилистической основой афоризма.
Во французской традиции также распространены примеры, основанные на хиастической языковой игре с неизменяемыми компонентами:
Je me demande comment tu peux appeler chapeau cet objet bizarre que tu portes sur la tête.
Et moi, je me demande comment tu peux appeler tête ce que tu as sous ton chapeau.
Еще античные теоретики, кроме антиметаболы с неизменяемыми членами, различали в хиазме антиметатезу - с изменяющимися грамматическими членами. Например:
L'employé au chef : «vous m'aviez promis une augmentation quand vous seriez satisfait de moi... »
- «Oui, oui! Mais comment puis-je être satisfait d'une personne qui demande une augmentation ?»
В данном примере глагол être употребляется в разных частях хиазма в различных грамматических формах.
Примеры, содержащие антиметатезу, не получают широкого распространения в рассматриваемых анекдотических традициях в отличие от примеров, основанных на антиметаболе.
В ряде случаев к характеризующим антиметаболу признакам прибавляется еще и изменение значения слова или замена одного из исходных слов омонимом, паронимом, синонимом или антонимом; в подобных случаях имеют место такие типы хиастической языковой игры, как хиастическая омонимия, паронимия, синонимия и антонимия.
Хиастическая омонимия является одним из самых распространенных типов хиастической языковой игры.
В большей степени данный тип языковой игры характерен для английской традиции, что обусловлено развитостью омонимии в английском языке:
What is the difference between a prize fighter and a man with a cold?
The first one knows his blows а^ the second blows his nose.
В приведенном примере компоненты смежных отрезков являются омонимами knows/ nose и blows (сущ. удар мн. ч.)/ blows (гл. прочищать 3 л. ед. ч.)
Отношения омонимии могут характеризовать как одну, так и обе пары компонентов хиазма. Рассмотрим примеры:
1) In America, your job determines your marks.
In Soviet Russia, Marx determines your job !
2) What is the difference between a watchmaker and a jailer?
The one sells watches and the other watches cells.
В первом примере омонимия имеет место только между компонентами одной пары: marks/ Marx, в то время как во втором омонимия возникает между компонентами обеих смежных пар sells/ cells, watches (сущ. watch мн. ч.)/ watches (гл. watch 3 л. ед. ч.).
Созданию хиастической омонимии в английской традиции способствует как характерное различное обозначение на письме одного и того же звука, так и явление конверсии:
«A mind is a terrible thing to waste, but a waist is a terrible thing to mind».
Во французской анекдотической традиции хиастическая омонимия не получает такого широкого распространения как в английской. Как правило, при хиастической омонимии во французской традиции используются омофоны:
Un aigle rencontre un homard:
- Salut, vieux, dit l'aigle. Je te serre la pince !
- Salut! répond le homard. Moi, je te pince la serre !
Омографы также могут использоваться для создания хиастической языковой игры:
Arithmétique : Les «+», c'est moins facile, les «-», c'est plus facile.
В данном примере в создании хиастической языковой игры участвуют как омофоны moins (нар. менее)/ moins (пред. минус), так и омографы plus (сущ. плюс/ нар. более).
В русской анекдотической традиции не было найдено примеров хиастической омонимии, что связано с общей типологической характеристикой русского языка, относящегося к флективному типу. Так, при создании хиастической языковой игры перестановка слов в смежных отрезках приводит к изменению их окончаний, что снимает вопрос об омонимии.
Хиастическая языковая игра с использованием паронимов (в рамках широкого подхода к паронимам отнесены как однокоренные, так и разнокоренные слова) также не получает широкого распространения.
Как в русской, так и в английской и во французской традициях найдены немногочисленные примеры.
Печень трески вызывает треск печени.
What is the difference between a tree and an aircraft?
One sheds its leaves and the other leaves its shed).
Quelle est la différence entre les banquiers suisses et les oiseaux ?
Aucune ! Les oiseaux font leurs nids, et les banquiers suisses nient leurs fonds.
Хиастическая полисемия, возникающая вследствие замены значения одного из полисемантичных компонентов при перестановке, является наиболее распространенным видом хиастической языковой игры в каждой из рассматриваемых традиций. Рассмотрим русский анекдот:
Финская водка в теплой компании намного лучше теплой водки в финской компании.
Прилагательное теплый употребляется в исходном отрезке в переносном значении (добрый, дружеский, сердечный), в производном отрезке - в прямом значении.
Использование переносных значений характерно и для английских анекдотов. В следующем примере существительные bed и river употребляются в разных отрезках в прямых и переносных значениях:
What is the difference between a crocodile and a baby?
One makes its bed in a river and the other makes a river in its bed.
В английской традиции существует серия анекдотов «In Soviet Russia», большинство из которых основывается на хиастической полисемии: In America, you can always find a party. In Russia, Party always finds you!; In America, you watch Big Brother. In Soviet Russia, Big Brother watches you!
В данной серии также представлены примеры, где переставляемые компоненты остаются без изменений, в то время как постоянные компоненты имеют разные значения в смежных отрезках:
In America, you break law. In Soviet Russia, law breaks you!
В этом примере глагол break употребляется в разных отрезках в значениях нарушать (закон)/ сломить (волю).
Во французской традиции хиастическая полисемия также получает широкое распространение:
Les morceaux de journaux n'intéressent pas les femmes tandis que les femmes découpées en morceaux intéressent beaucoup les journaux !
Между компонентами хиастической языковой игры могут быть синонимичные отношения. Особый тип хиастической синонимии был найден только в русской анекдотической традиции. Рассмотрим примеры:
Штирлиц поглядел на небо. Летели какие-то птицы. «Аисты», - догадался Штирлиц.
«Исаев», - догадались аисты [4. C. 55].
(Ср. вариант: «Штирлиц прогуливался по бернскому зоопарку. В воде плавали какие-то птицы. "Утки", - подумал Штирлиц. "Майор Исаев", - подумали утки»).
Хиастическая языковая игра достаточно часто становится основой комического эффекта в анекдотах о Штирлице, возникновению которых способствует прототипический текст [2. C. 4], а именно, многосерийный фильм «Семнадцать мгновений весны», после демонстрации которого в 1973 г. персонаж Штирлиц-Исаев стал героем многочисленных анекдотов. Этому также способствует закадровый («авторский») голос Е. Копеляна, который дополняет изобразительный ряд фильма, объясняя истинный смысл того, что происходит на экране телевизора.
При хиастической антонимии перестановка компонентов, являющихся антонимами, усиливает противопоставление:
Хорошо зарабатывать у нас получается плохо, зато плохо зарабатывать получается хорошо.
Mieux vaut être bon dans rien et faire de tout que de dire qu'on est bon dans tout et ne rien faire.
Проведенное исследование позволило сделать некоторые выводы.
Хиастическая языковая игра - сложное явление, охватывающее все языковые уровни: фонетический, морфологический, лексический, синтаксический.
Синтаксическая хиастическая игра в большей степени характеризует французскую традицию, чему способствуют специфические явления сцепления и связывания, характерные для речевого потока французского языка.
В английской традиции представлен особый случай лексической хиастической языковой игры -разложение сложных существительных, чрезвычайно распространенных в английском языке, что обусловлено характерной для английского языка омонимией основы и слова.
При хиастической языковой игре исходный отрезок может представлять собой неделимую языковую единицу (слово, фразеологическую единицу), разложение которой на компоненты с их последующей перестановкой в производном отрезке может привести к созданию комического эффекта.
Большая часть анекдотов содержит антиметаболу, которая может выступать как в качестве стилистической фигуры, так и в качестве стилистической основы.
Соотношение формы и содержания хиастических компонентов позволяет выделить хиастиче-скую языковую игру с неизменяемыми членами и с изменяющимися грамматическими членами, основанную на омонимии, паронимии, полисемии, синонимии и антонимии.
Наиболее распространенным типом хиастической языковой игры во всех рассматриваемых традициях является хиастическая полисемия.
Хиастическая омонимия в большей степени характеризует английскую традицию, в то время как хиастическая синонимия оказывается характерной для русских языковых анекдотов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арбекова Т.И. Лексикология английского языка (практический курс): учеб. пособие для II - III курсов ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. шк., 1977. 240 с.
2. Архипова А.С. Анекдот и его прототип: генезис текста и формирование жанра: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. М., 2003. 22 с.
3. Береговская Э.М. Реализация стилистических потенций хиазма в творчестве Феликса Кривина // Русский язык в научном освещении. 2007. №2(14). С. 133 - 146.
4. Береговская Э.М., Верже Ж.-М. Занятная риторика = Rhétorique amusante. М.: Языки русской культуры, 2000. 152 с.
5. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков: учебник для студ. пед. ин-тов по спец. «Иностр. яз». 3-е изд., дораб. М.: Просвещение, 1989. 288 с.
6. Guiraud P. Les jeux des mots. P.: Presses Universitaires de France, 1976. 128 p.
7. Milner G.B. Homo Ridens: Towards a Semiotic Theory of Humor and Laughter// Semiótica. 1972. Vol. 5, №1. P. 1-29.
Поступила в редакцию 11.02.12
Ye.M. Aleksandrova
Chiastic wordplay as a mechanism of creating comic effect in joke tradition
This article is developed to the study of chiastic wordplay phenomenon in Russian, English and French joke traditions, to the research on the influence of different structure languages on the specifics of creating chiastic play on words. Chiastic wordplay is classified according to the type of involved language units, and to the correlation between form and content of parallel phrases components.
Keywords: chiastic play on words, mechanisms of creating wordplay, joke, paradigmatics, sytagmatics, chiasmus, chiastic pun.
Александрова Елена Михайловна,
кандидат филологических наук, доцент
ГОУ ВПО «Московский государственный областной
гуманитарный институт (МГОГИ)»
142611, Россия, Московская обл.,
г. Орехово-Зуево, ул. Зеленая, 22
E-mail: [email protected]
Alekcandrova Ye.M.,
candidate of philology, associate professor
Moscow state regional humanitarian institute
142611, Russia, Moscow area, Orekhovo-Zuyevo,
Zelyonaya st., 22
E-mail: [email protected]
